Основные черты развития исторической науки на Урале в конце хх — начале ХХI вв

Вид материала

Документы

Содержание 1 См. подробнее: Заболотный Е. Б., Камынин В. Д. Историческая наука России в конце ХХ – начале ХХI века. – Тюмень, 2004. 9 См.: Из истории общественных организаций на Урале. – В 2­х ч. – Екатеринбург, 1992. 31 См.: История Урала с древнейших времен до 1861 г. – М., 1989; История Урала в период капитализма. – М., 1990. 38 См.: Тимошенко В. П. Урал в мирохозяйственных связях (1950–1980­е гг.). – Екатеринбург, 1992. 42 См.: Корабельников М. А. Взаимодействие техно­ и биосферы региона: Экологический кризис на Урале (конец 1950­х – начало 1960­ 45 Курс лекций по истории России с древнейших времен до наших дней / Под ред. Б. В. Личмана. – Екатеринбург, 1992. – С. 2. 58 См.: Артемов Е. Т., Бедель А. Э. Укрощение урана. – Екатеринбург, 1999. 62 Постников С. П., Фельдман М. А. Социокультурный облик промышленных рабочих Урала (1900–1941 гг.). – С. 7. 64 См.: Кириллов В. М. История репрессий в Нижнетагильском регионе Урала в сер. 1920 – нач. 50­х гг. – Нижний Тагил, 1996. – Ч. 69 См.: Урал в панораме ХХ века. – Екатеринбург, 2000. 71 См.: Башкортостан: Краткая энциклопедия. – Уфа, 1996; Удмуртская Республика: Энциклопедия. – Ижевск, 2000.

Подобный материал:

• Вопросы к экзамену по курсу «Экономика зарубежных стран», 27.45kb.
• -, 363.5kb.
• Становление и развитие китайской этнической группы на среднем урале в конце XIX начале, 1183.23kb.
• I. россия на рубеже xix—xx вв. § Государство и российское общество в конце xix— НАЧАЛЕ, 469.47kb.
• Реферат на тему: Общие черты развития России и Запада в начале хх-го века, 99.19kb.
• Российско-монгольские отношения в конце ХХ начале ХХI, 260.98kb.
• Страницы отечественной истории: 1917-1941 гг. Хрестоматия Ставрополь 2009, 13789.48kb.
• Программа лекционного и семинарского курса для студентов исторического отделения Часть, 113.74kb.
• Сельскохозяйственное производство на урале в конце 1920-х начале 1940-х, 663.3kb.
• Гляциологическая ассоциация международная научная конференция «гляциология в начале, 162.02kb.

В. Д. Камынин

Основные черты развития исторической науки на Урале
в конце ХХ — начале ХХI вв.

Судьба России, ее трансформация на рубеже ХХ — ХХI вв. оказали самое серьезное влияние на судьбу исторической науки в нашей стране. Современный период в развитии исторической науки характеризуется новыми чертами, которые отчетливо проявились в организации научных исследований и исследовательской проблематике. В его развитии можно выделить три этапа. Первый этап пришелся на годы перестройки (вторая половина 1980 — начало 1990 х гг.), второй — на первую половину 1990 х гг., третий — на вторую половину 1990 х — начало ХХI столетия¹.

В настоящей статье предпринимается попытка осмысления развития исторической науки на Урале в указанные годы, выявление тенденций этого развития и его основных результатов. По нашему мнению, в этом процессе проявились как общие закономерности переосмысления отечественной истории, так и региональные особенности.

В годы перестройки обновление исторического знания на Урале шло практически по тому же сценарию, что и по стране в целом, однако степень реализации новых подходов к переосмыслению отечественной истории в региональных исторических исследованиях значительно отставала от общесоюзных.

Как и в центре, именно писатели и публицисты стали инициаторами переосмысления истории Урала. По воспоминаниям главного редактора журнала «Урал» В. П. Лукьянина, самой значительной и памятной публикацией в «Урале» в середине восьмидесятых годов стал роман писателя Н. Никонова «Весталка», посвященный истории Великой Отечественной войны. В. П. Лукьянин считает, что автору удалось «отойти от стереотипов «военной прозы» и представить войну в мало осмысленном, скажем так, читателем ракурсе». Он пишет: «Публикация вызвала настоящий шквал откликов, причем в значительной части резко негативных»². На страницах журнала «Урал» была опубликована статья С. Ю. Андреева, где обсуждался вопрос о сползании общества к диктатуре бюрократии³. В. П. Лукьянин пишет, что данная публикация вызвала неоднозначную реакцию в обществе, «ее читали и обсуждали по всей стране, даже, по моим сведениям, в политбюро»⁴.

То, что происходило в советской исторической науке в годы перестройки, современные историографы обычно называют вскрытием «белых пятен», «фигур умолчания» и «зон, закрытых для мысли». Все это было характерно и для Уральского региона.

Большую роль в пропаганде новых подходов к отечественной истории сыграл Институт истории и археологии, созданный 1 февраля 1988 г. на базе отдела истории Института экономики УНЦ АН СССР. Его директор В. В. Алексеев отмечает, что начало работы во главе нового научного учреждения было сопряжено «с рядом как благоприятных, так и неблагоприятных факторов». К последним В. В. Алексеев отнес необходимость отмены целого ряда научных направлений, над которыми уже давно работали сотрудники отдела истории. В частности, Институт истории и археологии вынужден был отказаться от продолжения работы над многотомными «Историей Урала», «Историей рабочего класса Урала» и «Историей колхозного крестьянства Урала», в силу того, что они были подготовлены «в старом ключе и не выдерживали новых требований к историческим сочинениям»⁵.

Большую роль в координации деятельности ученых по переосмыслению отечественной истории сыграла периодическая печать Урала, которая предоставила свои страницы для проведения научных дискуссий, «круглых столов», публиковала интервью с ведущими историками. Редакция журнала «Урал» провела «круглый стол» историков и писателей Урала для обсуждения «белых пятен» в истории края⁶. По инициативе редактора газеты «Уральский рабочий» Г. М. Каеты был начат цикл публикаций по истории партийных организаций Урала, который проходил в виде «круглых столов». 17 ноября 1989 г. был организован первый из них. Участники этого обсуждения поставили перед собой цель преодолеть «однобокое, негативное мнение об истории КПСС и ее роли в обществе», которое сложилось в обществе «под воздействием разноречивых, сенсационных публикаций»⁷.

Об эволюции настроений в исторической науке Урала можно судить по тем конференциям, которые проводились в различных городах Урала на рубеже 1980 — 1990 х гг. Сначала историков заинтересовала судьба большевиков­ленинцев, репрессированных в период сталинщины⁸. Затем их внимание переключилось на изучение судеб представителей непролетарских партий Урала⁹. Наконец, началось вскрытие «белых пятен» в советской истории Урала в целом¹⁰.

Уральские историки высказали свое отношение к такому злободневному вопросу, который был поднят в перестроечной публицистике, как судьба Романовых в Екатеринбурге. Н. Н. Попов назвал это событие одним из «самых «белых» пятен в истории Урала». По его мнению, «царя надо было судить открытым судом. Однако левые коммунисты, состоявшие в руководстве Уралобкома РКП(б), поторопились расстрелять и тем самым превратили имя царя в знамя белогвардейщины»¹¹.

Именно эта точка зрения была воспроизведена в обобщающих трудах по истории гражданской войны на Урале, которые вышли к 70­летию освобождения Урала от белых войск. Историки, подчеркнув значение таких фактов, как возможность использования имени Николая Романова для объединения контрреволюции, подготовку в Екатеринбурге заговора с целью освобождения царской семьи, пришли к следующему выводу: «Вывезти бывшего царя не представлялось возможным: город окружили белочехи и белогвардейцы. Обсудив положение, президиум Уральского областного Совета постановил расстрелять Николая Романова. В ночь на 17 июля 1918 года приговор был приведен в исполнение…»¹². Основанием для расстрела Николая Романова уральские историки считали «преступления перед народом, совершенные им во время царствования». Новизна подходов историков к данному событию была заключена в следующей фразе: «Эта жестокая акция, как представляется сейчас, не вызывалась особой необходимостью»¹³.

В 1989 г. в журнале «Родина» были опубликованы статьи кинодраматурга Г. Рябова и историка Г. Иоффе¹⁴, в которых было высказано два мнения о расстреле Романовых в Екатеринбурге. В сентябре 1989 г. в редакции газеты «Вечерний Свердловск» прошло обсуждение этих точек зрения уральскими историками¹⁵. По нашему мнению, обсуждение романовской темы в годы перестройки происходило достаточно спокойно, на строго научной основе, без оглядки на идеологические и политические факторы.

Определенные изменения в годы перестройки стали происходить на Урале в области методологии истории. Для обсуждения этих проблем в начале 1990 х гг. на Урале были проведены научные конференции¹⁶. Приуроченные к 120­й годовщине со дня рождения В. И. Ленина, они носили традиционный характер, хотя именно на них впервые прозвучали призывы к критическому осмыслению марксистско­ленинского наследия.

После выступления Ю. Н. Афанасьева с призывом реабилитации историков «нового направления»¹⁷ на Урале возник интерес к творчеству В. В. Адамова, который в советское время был подвергнут жестокой критике за свои теоретические взгляды. Мы считаем неверным мнение М. Н. Руткевича о том, что реабилитирован В. В. Адамов был лишь в 1994 г. спустя 10 лет после своей смерти¹⁸. На самом деле уже на рубеже 1980 — 1990 х гг. было восстановлено доброе имя историка¹⁹. Признанием заслуг В. В. Адамова перед уральской исторической наукой, его вклада в изучение социально­экономического развития Урала на рубеже ХIХ — ХХ вв., его окончательной реабилитацией стала посмертная публикация написанного им материала в академическом издании «Истории Урала»²⁰.

Можно отметить, что в годы перестройки концепция «нового направления» стала увязываться с модной в то время концепцией «эшелонов» капиталистического развития. И. В. Нарский писал: «Представляется целесообразным исследовать «оригинальный» строй промышленности Урала в контексте капитализма второго эшелона развития, для которого характерно активное бюрократическое насаждение крупной промышленности «сверху», укрепление феодальных структур с помощью пересадки зрелых ростков европейского капитализма на российскую почву»²¹.

В годы перестройки началось обновление источниковой базы по истории Урала. Любопытные данные о положении на уральских предприятиях в годы индустриализации содержала книга воспоминаний американского рабочего Д. Скотта, побывавшего в 1930 е гг. на Магнитогорском металлургическом комбинате²². Эта публикация вызвала большой резонанс у научной общественности края. А. В. Бакунин дал высокую оценку воспоминаниям Д. Скотта для изучения положения советских рабочих²³. По словам Л. И. Васькиной, «пять лет, с января 1933 по конец 1937 г., когда Джон Скотт жил и работал в одних и тех же условиях с нашими людьми, сделали его «своим». Он приехал в СССР добровольно, с искренней симпатией к «советскому эксперименту». Таким же вернулся домой, вопреки всем бедам и трудностям»²⁴.

Между тем в зарубежной историографии можно встретить другую оценку книги воспоминаний Д. Скотта. Американская журналистка П. Л. Пармалли пишет, что «Скотт после начала чисток в Магнитогорске стал антикоммунистом; его сообщения для американской разведки вошли в его книгу»²⁵.

Интересные данные об уральских событиях периода гражданской войны, почерпнутые из эмигрантских источников, были помещены в сборнике документов из серии «Новейшие исследования истории России», издаваемой в Париже А. И. Солженицыным²⁶.

Развитие источниковедческих исследований на Урале в годы перестройки происходило в русле использования информационных технологий при изучении источников. Исследователи выявляли новые комплексы источников и применяли к их научной критике новые методы, прежде всего, количественные. Большую роль в разработке методики их применения при изучении истории Урала сыграла Т. И. Славко. Ею были выявлены и охарактеризованы материалы, составляющие банки данных по многим проблемам советской истории 20–30 х гг. ХХ в., изучены способы измерения социальной информации для обеспечения сопоставимости и однородности этой информации, разработана методика использования контент­анализа для обработки нарративных источников.

Уральским исследователям в годы перестройки исторической науки удалось сделать шаг вперед по переосмыслению отдельных проблем истории Урала. Б. В. Личман показал, что развитие промышленности региона в послевоенные десятилетия не проходило однолинейно, и в нем были взлеты и падения²⁷.

Г. Ш. Имишев и В. П. Мотревич привлекли внимание к такой острой проблеме, как неурожай и голод на Урале в 1946 г.²⁸ В работах А. В. Бакунина и М. Н. Денисевича был изучен индивидуальный сектор в развитии сельского хозяйства²⁹, существование которого, по мнению авторов, помогало решать проблемы, которые имелись в развитии общественного сектора.

Именно в годы перестройки у историков проявился интерес к исследованию политических и идеологических процессов, проходивших на Урале в последние годы советской власти³⁰.

В этих условиях, когда только вырабатывались новые подходы к изучению отечественной истории, трудно было надеяться на появление качественно новых обобщающих работ по истории Урала. В традиционном ключе были выполнены тома по истории дореволюционного Урала, подготовленные в Институте истории и археологии УрО АН СССР³¹.

В первой половине 1990 х гг. наступил новый этап в развитии современной исторической науки. Современные историографы настаивают на том, что в ходе этого этапа в исторической науке России произошло три настоящих революции: архивная, образовательная и методологическая.

По нашему мнению, на Урале, как и в стране в целом, основным вектором изменений в области методологии истории в эти годы стала замена одной монометодологии — марксистско­ленинской, с ее формационным подходом к истории, на другую монометодологию — либеральную, с ее цивилизационным подходом к истории и оценкой советского периода с точки зрения концепции тоталитаризма. Именно эта концепция получила наибольшее распространение в уральской историографии в первой половине 1990 х гг.³²

Критика марксизма сделала актуальным поиск «инакомыслящих» историков советского времени. В 1994 г. научная общественность Уральского университета отметила 80­летие со дня рождения В. В. Адамова. В связи с этой датой появились публикации об Адамове в периодической печати, в УрГУ была проведена юбилейная научная конференция. А. Т. Шашков охарактеризовал В. В. Адамова как «представителя так называемого «нового направления» в отечественной историографии, подвергнутого в 1970 х гг. разгрому со стороны конъюнктурщиков и чиновников от науки»³³.

В первой половине 1990 х гг. историки Урала получили в свое распоряжение новые источники. Уральские ученые стали заполнять «белые пятна» в отечественной истории подбором соответствующих документов³⁴. Целый ряд публикаций документов был связан с необходимостью подтвердить тоталитарную концепцию истории советского общества³⁵.

Влияние цивилизационной парадигмы исторического процесса на исследователей первой половины 1990 х гг. привело к изменению научной проблематики исторических исследований. Концепция советского тоталитаризма сделала неактуальной изучение социально­экономической проблематики. Исследователи уже в те годы заметили: «Пожалуй, ни в одном вопросе увлечение политической конъюнктурой в ущерб научной добросовестности не сказывается сегодня так сильно, как в вопросе об отношении к рабочему классу. За последние три­четыре года он как­то сразу вдруг был разжалован из самого прогрессивного класса современности в некое вместилище всех человеческих недостатков, пороков и слабостей. Особую пикантность ситуации придает то, что вчерашние творцы розовеньких мифов о рабочем классе и нынешние обличители его порядков, как правило, одни и те же люди»³⁶.

На фоне общего ослабления интереса к изучению социальной проблематики в связи с реабилитацией казачества стала изучаться история казачьего сословия на Урале.³⁷

Уральским историкам в первой половине 1990 х гг. удалось поставить ряд новых исследовательских проблем. В работе В. П. Тимошенко были рассмотрены внешнеэкономические связи уральских предприятий в послевоенный период³⁸. Интересной представляется попытка коллектива уральских ученых во главе с академиком В. В. Алексеевым проанализировать причины и факторы формирования региональной экономической политики на Урале на основе использования зарубежного опыта развития депрессивных регионов ряда стран³⁹.

На изучение истории уральской промышленности в те годы серьезное влияние оказала книга Н. С. Симонова о формировании военно­промышленного комплекса в СССР⁴⁰. Разработанная им периодизация развития ВПК была апробирована на уральском материале в работах А. В. Бакунина.

К новым проблемам по истории уральской промышленности, которые были рассмотрены исследователями того времени, можно отнести историю создания атомной промышленности на Урале. Были опубликованы работы по истории закрытых городов Урала⁴¹, в которых содержались сведения об экологических последствиях реализации в регионе атомного проекта, об использовании на строительстве закрытых предприятий принудительного труда.

Экологической проблеме на Урале были посвящены специальные исследования М. А. Корабельникова⁴², В. Н. Новоселова и В. С. Толстикова⁴³.

Именно в эти годы стала актуальной проблема краха советского общества. Политические процессы, происходившие на Урале во второй половине 1980 х — начале 1990 х гг., изучали В. Б. Житенев, А. Д. Кириллов и др.⁴⁴

Необходимость изменения преподавания отечественной истории привела к тому, что каждый вуз пытался издать свой вариант изложения отечественной истории. Сам по себе данный факт был отрадным, ибо свидетельствовал о либерализации не только издательской, но и мыслительной деятельности. Однако в них, как правило, изложение отечественной истории давалось в рамках лишь одной интерпретации истории.

На их фоне разительно выделяются учебники, созданные преподавателями ряда вузов г. Екатеринбур­га. Коллектив ав­торов под редакцией Б. В. Личмана выпус­тил курс лекций, оригинальность которого состояла в том, что в нем цивилизационный подход к истории понимался как «синтез исто­рических взглядов». Авторы открыто провозглашали, что «слуша­телям не навязывается культурно­исторический или историко­материалистический подход в изучении истории. Во всех лекциях выдерживается линия на непредвзятость к концепциям, их ­равноуважительность в интерпретации фактов»⁴⁵. По словам Б. В. Лич­мана, «в настоящем учебнике ставится задача изложения материа­ла отечественной истории с позиций сопоставления различных исторических школ, а право выводов представляется читателям»⁴⁶. Автор писал, что, поскольку историческая наука в большей степени, чем естествознание, зависит от идеологической ситуации в обще­стве, для нее «губительна монополия той или иной идеологии на духовное господство»⁴⁷.

На характер некоторых учебников, опубликованных в первой половине 1990 х гг. в Екатеринбурге, оказала влияние «уральская историографическая школа»⁴⁸. Они отличались тем, что каждая глава сопровождалась историографическим очерком, который позволял студенту самостоятельно разобраться в точках зрения на изучаемую проблему. По словам А. Т. Тертышного, «авторы, естественно, изла­гают свое видение событий, но не выдают его за окончательное, хотя и сообразуются с новейшими достижениями исследовательской мысли. Очень важное значение придается историографическим моментам»⁴⁹.

Эти учебники заложили основу многоконцептуального изучения истории, получившего широкое распространение в последующем. Их появление было ­отмечено в центральной печати, хотя до сих пор оценки этим учебникам даются разные. В. Л. Телицын в рецен­зии на учебники под редакцией Б. В. Личмана писал, что «предложенная авторами структура построения лекций — много­уровневый подход к рассмотренной теме — повышает доходчивость изложения материала»⁵⁰. В то же время Н. Дедков пишет: «Как это ни парадоксально, ориентированные на «многотеоретическое изучение истории» учебники под редакцией Б. В. Личмана, где разные главы написаны «в русле» разных историографических направлений, свидетельствуют все о том же — о господстве позитивистского подхода, хотя та­ковой среди «теорий изучения исторических фактов» там не упоминается. Используемое как педагогический прием умение авторов увидеть правоту в каждой из рассматриваемых теорий логически приводит читателя (студен­та) к выводу об относительности ценности каждой из этих теорий, а в конеч­ном итоге — об их неудовлетворительности. А если ни одна из теорий не верна, от истории остается голая совокупность описанных наукой фактов, то есть та реальность, с которой имеет дело историк­позитивист, — и тоска уче­ного по теории, способной связать их и объяснить, впитав в себя все достоин­ства известных исторических концепций и избавившись от их недостатков»⁵¹.

В первой половине 1990 х гг. не было издано обобщающих работ по истории Урала.

Во второй половине 1990 х гг. в исторической науке появились новые черты, которые свидетельствовали о ее вступлении в качественно новый этап развития.

Основным отличием современного этапа от предыдущего является внедрение в практику исследовательского труда методологического плюрализма. А. Т. Тертышный и А. В. Трофимов отмечают, что «современное историографическое пространство представлено не менее чем двадцатью разнообразными концептуальными подходами, объясняющими смысл, ход, особенности российской истории»⁵². По нашему мнению, основными методологическими парадигмами, с позиций которых объясняют отечественную историю большинство уральских авторов, следует считать неомарксистскую, либеральную и модернизационную.

Именно в конце ХХ — начале ХХI в. на уральскую историческую науку стала оказывать большее влияние модернизационная концепция отечественной истории. В уральской историографии существует целая научная школа во главе с В. В. Алексеевым, которая разрабатывает теоретические основы данной концепции⁵³ и рассматривает с ее позиций многие проблемы отечественной и уральской истории⁵⁴.

Очень серьезные изменения в последнее время претерпевает источниковая база по истории Урала. Возобновилась публикация сборников документов и материалов по истории Урала и его отдельных регионов. Однако, по нашему мнению, по­прежнему большинство опубликованных документов привлекают основное внимание к малоизученным фактам политической истории.

Для современного этапа развития исторической науки на Урале характерно возобновление интереса к изучению социально­экономических проблем. Исследуется история развития ведущих отраслей уральской экономики⁵⁵.

Из актуальных проблем промышленного развития Урала во второй половине ХХ в. следует назвать историю создания в регионе атомного проекта. Ценный материал о создании атомного комплекса на Урале опубликован в ряде общероссийских⁵⁶ и уральских⁵⁷ исследований. В них дается периодизация развития Уральского ядерного комплекса. Е. Т. Артемов и А. Э. Бедель характеризуют внутренние и внешние факторы, сопровождавшие возникновение и развитие атомной индустрии, описывают этапы строительства завода № 813 (г. Новоуральск)⁵⁸. История развития и современное состояние радиоактивного загрязнения окружающей среды в результате производственной деятельности химкомбината «Маяк» раскрывают книги В. Н. Новоселова и В. С. Толстикова⁵⁹.

Публикуются очерки истории отдельных закрытых городов Урала. В работах В. Н. Кузнецова, Н. В. Мельниковой и др. характеризуются отдельные проблемы развития закрытых городов Урала во второй половине ХХ в.⁶⁰ Эти публикации стали основой для подготовки фундаментальной «Энциклопедии закрытых городов Урала», которая готовится коллективом ученых Института истории и археологии УрО РАН совместно с общественностью закрытых городов.

Обращает на себя внимание возвращение интереса исследователей к изучению социальной истории, в том числе истории рабочего класса⁶¹. С. П. Постников и М. А. Фельдман так характеризуют отличие между «старой» и «новой» социальной историей: ««Старая» социальная история изучала обычно только классовое и имущественное расслоение в обществе. «Новая» социальная история акцентирует внимание на выяснении подлинной картины существующих в обществе социальных групп, уточнении конкретных связей между этими группами, фиксирующими общественное положение, права и обязанности, статус и престиж индивидов и социальных организаций. При этом культура рассматривается в качестве неотъемлемой характеристики человека как социального существа и неразрывно связана с социальным поведением индивидов, составляющих определенную социальную группу»⁶².

А. Емельяненко, В. Н. Кузнецов, К. Мосин, А. Б. Суслов исследуют использование принудительного труда на строительстве промышленных объектов в регионе⁶³.

С нашей точки зрения, наибольшее внимание современные уральские исследователи уделяют анализу политических процессов, которые происходили на Урале в ХХ в. Следует отметить выход работ В. М. Кириллова по истории репрессий на Урале до начала 1950 х гг.⁶⁴, А. С. Смыкалина об эволюции пенитенциарных структур до начала 1960 х гг.⁶⁵ В работах Р. Г. Пихои, А. И. Прищепы, М. Н. Руткевича исследуется деятельность научной и творческой интеллигенции на Урале⁶⁶. Авторы показывают, как непросто складывались взаимоотношения между властью и интеллигенцией, как появился феномен инакомыслия.

Особый интерес для современных исследователей представляет история Урала в период перехода от советского общества к либеральному. В работах А. Д. Кириллова, Б. А. Кириллова, Д. Г. Красильникова, В. П. Мохова и др. освещена политическая и социально­экономическая проблематика истории Урала конца 1980 х — 1990 х гг.⁶⁷ Этому периоду истории Урала посвящена специальная издательская серия «Урал в новой России», главным редактором которой является А. Д. Кириллов⁶⁸.

Воплощение современной концепции истории Урала находит в учебниках и учебных пособиях, вышедших на рубеже ХХ — ХХI вв. Самым значительным трудом по истории Урала ХХ в. следует признать академический обобщающий труд, опубликованный в 2000 г. коллективом авторов под руководством академика В. В. Алексеева⁶⁹.

К особенностям современного этапа развития исторической науки на Урале следует отнести появление многочисленных и разнообразных энциклопедий по истории различных областей⁷⁰, национальных республик⁷¹ и автономных округов⁷² и городов⁷³ Урала. Наибольшее значение для познания истории Урала представляет «Уральская историческая энциклопедия», выдержавшая уже два издания⁷⁴.

Таким образом, в уральской исторической науке на рубеже ХХ — ХХI вв. проявились как общие закономерности развития современной исторической науки, так и ее региональные особенности.