Geum.ru

Моей матери, Кэнди, которая научила меня, что в любой истории главное любовь

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   16   17   18   19   20   21   22   23   ...   33
Глава 34

Погребение


Джаред метнулся вперед, и его кулак смачно врезался Кайлу в лицо.

Глаза Кайла закатились, рот обмяк. В лазарете воцарилась тишина.

— Гм, с медицинской точки зрения пациенту вряд ли показано подобное обращение, — сказал док.

— Зато мне полегчало, — угрюмо буркнул Джаред.

— Что ж, пожалуй, несколько минут без сознания ему не повредят. — С легкой улыбкой док заглянул под веки Кайла, проверил пульс.

— Что случилось? — прошептал Уэс у меня над ухом.

— Кайл пытался убить тварь, — опередил меня Джа ред. — Что и следовало ожидать…

— Не пытался, — пробормотала я.

Уэс вопросительно взглянул на Джареда.

— Похоже, наша тварь альтруистка. Ей проще пожертвовать собой, чем солгать, — отметил Джаред.

— Сколько можно? — возмутилась я. Мое терпение иссякло. Хотелось спать, нога нещадно болела, голова — и того хуже. При каждом вздохе щеку саднило. С некоторым удивлением я осознала, что злюсь, злюсь по настоящему. — Дальше я терпеть не намерена!

Джаред и Уэс в изумлении уставились на меня. Я не видела остальных, но не сомневалась, что и они растерялись. Разве что Джеб, мастерски владевший собой, сохранил невозмутимость.

— Я женщина, — заявила я. — И мне не нравится, когда меня называют «тварью».

Джаред удивленно заморгал, но затем его лицо снова ожесточилось.

— Из за тела, которое ты занимаешь? Уэс осуждающе на него посмотрел.

— Из за меня, — прошипела я.

— Кто это определил?

— Вы, люди, и определили. Я отношусь к тем представителям моего вида, что производят на свет потомство. Так понятнее?

Как я его! Я почти гордилась собой.

«Имеешь полное право, — подтвердила Мелани. — Он ошибается и к тому же ведет себя по свински». «Спасибо».

«Междунами, девочками».

Джаред умолк, подыскивая достойный ответ.

— Ты никогда раньше не рассказывала, — пробормотал Уэс. — Как это происходит? — Смуглое лицо Уэса зарделось, словно он только сейчас осознал, что задал вопрос вслух. — Можешь не отвечать, если я спросил о чем то неприличном.

Я рассмеялась. Настроение скакало без причины. «Совсем ку ку», как сказала бы Мелани.

— Да нет… ничего такого. В отличие от вас, у нашего вида не существует никаких изощрений и сложностей в этом вопросе. — Я снова засмеялась и покраснела от смущения. Совсем недавно мне самой пришлось столкнуться с этими «сложностями».

«Не забивай голову пошлостями». «Это твоя голова», — напомнила я ей.

— И?… — спросил Уэс. Я вздохнула.

— Лишь немногие из нас становятся… Матерями. Не Матерями даже. Так нас называют, но это лишь потенциал… — От одной мысли я протрезвела. Матерей, выживших Матерей, больше не осталось, только воспоминания о них…

— И у тебя есть потенциал? — холодно спросил Джаред. Остальные внимательно слушали. Даже док прервался, убрав ухо от груди Кайла.

Я не ответила на вопрос.

— Мы… чем то похожи на ваших пчел или муравьев: много бесполых членов семьи и одна матка…

— Матка? — повторил Уэс, глядя на меня со странным выражением.

— Не совсем. Но на каждые пять, десять тысяч представителей моего вида приходится одна Мать. Иногда меньше. Не существует четких правил.

— А сколько трутней? — поинтересовался Уэс.

— Нет никаких трутней. Нет, говорю же, все намного проще.

Они ждали объяснений. Я сглотнула. Не нужно было поднимать эту тему. Мне больше не хотелось говорить. Пусть бы Джаред и дальше называл меня «тварью», что с того?

Они ждали. Ну вот, сама виновата. Я насупилась и продолжила.

— Матери… делятся. Каждая… клетка, думаю, вы назовете ее так, хотя наше строение отличается от вашего, становится новой Душой. Каждая новая Душа несет в себе частичку материнской памяти, часть ее.

— Сколько клеток? — спросил заинтересовавшийся док. — Сколько детей?

Я пожала плечами.

— Около миллиона.

Глаза слушателей расширились, в них мелькнул испуг. Уэс отодвинулся, и меня это задело. Док присвистнул. Он единственный ждал продолжения. На лицах Аарона и Энди отразилась тревога: они не присутствовали на моих уроках и никогда не слышали, чтобы я так много говорила.

— Как происходит деление? Что для этого требуется? — спросилдок.

— Выбор, добровольный выбор. Это единственный случай, когда мы добровольно умираем — ради нового поколения.

— И ты в любой момент можешь принять решение и распасться на клетки, вот так просто?

— Не то чтобы просто, но да.

— Это сложный процесс?

— Решение сложное. А процесс… болезненный.

— Болезненный?

Почему это так его удивило? Разве у людей не так? «Мужчины!» — презрительно фыркнула Мелани.

— Невыносимо болезненный, — сообщила я. — Каждый из нас помнит, что чувствовали наши Матери.

Док завороженно почесал подбородок.

— Интересно, по какому пути проходила эволюция, которая породила общество муравейник с матками самоубийцами… — Он витал где то далеко, в своих мыслях.

— Самопожертвование, — пробормотал Уэс.

— Гм, оно самое, — сказал док.

Я закрыла глаза, уже жалея о том, что рассказала. Голова кружилась. От усталости или от раны?

— Ох, — пробормотал док. — Ты ведь спала меньше моего, да, Анни?

— Все в порядке, — пробубнила я, не открывая глаз.

— Вот весело! — брякнул кто то. — У нас тут мамаша инопланетянка, которая в любой миг может лопнуть, рассыпаться на миллион гаденышей.

— Т с с!

— Они вас не тронут, — пояснила я. — Без тел носителей они быстро погибнут. — Я содрогнулась, представив невообразимость горя: миллион крошечных, беспомощных Душ, крошечных серебристых малышей, увядающих…

Никто мне не ответил, только послышался вздох облегчения.

Как же я устала! Плевать, что Кайл лежит в трех футах от меня. Плевать, что двое из присутствующих встанут на его сторону, как только он очнется. Мне хотелось одного — спать.

Само собой, тут и проснулся Уолтер.

— Глэдис? — едва слышно простонал он.

Я вздохнула, перекатилась к нему, поморщилась от боли в ноге и нащупала его руку.

— Здесь, — прошептала я.

— Ах! — В голосе Уолтера слышалось облегчение.

Аарон и Энди возмущенно зашептались, но док их утихомирил:

— Анни отказалась от сна и покоя, чтобы облегчить страдания Уолтера. У нее все руки в синяках. А что вы для него сделали?

Уолтер снова застонал: низкий, утробный звук быстро перерос в тоненькое хныканье. Док поморщился.

— Аарон, Энди, Уэс… сходите за Шэрон.

— Все вместе?

— Выметайтесь, — перевел Джеб.

Ответом стало дружное шарканье удаляющихся ног.

— Анни, — шепнул док мне на ухо. — Уолт мучается. Пожалуй, хватит ему страдать.

Дыхание у меня сбилось, и я медленно разомкнула веки.

— Будет лучше, если он меня не узнает. Пусть думает, что здесь Глэдис.

На лицо Уолтера снизошло умиротворение.

— Прощай, Уолт! Может, еще свидимся… — сказал Джеб и отошел.

— Ты замечательный человек. Нам будет тебя не хватать, — прошептал Джаред.

Док возился с упаковкой морфия. Зашуршала бумага.

— Глэдис? — всхлипнул Уолтер. — Больно…

— Ш ш ш. Все пройдет, док тебе поможет.

— Глэдис?

— Да?

— Я люблю тебя, Глэдис, всегда любил.

— Я знаю, Уолтер. Я тоже тебя люблю. Ты же знаешь… Уолтер вздохнул. Док склонился над Уолтером со шприцем в руках, и я зажмурилась.

— Спи спокойно, друг, — прошептал док.

Пальцы Уолтера расслабились, разжались. Я не выпустила его руки — теперь я цеплялась за нее.

Тянулись минуты. Мое дыхание, прерывистое и неровное, грозило сорваться на всхлипы. Кто то тронул меня за плечо.

— Вот и все, Анни, — хрипло произнес док. — Он уже там, где нет боли.

Доктор высвободил мою руку и осторожно меня перевернул. В новой позе боль притупилась, но лишь самую малость. Я схватилась за больной бок и не стала сдерживать рыданий, зная, что уже не потревожу Уолта.

— Ладно, давай уж. Я же вижу, иначе ты места себе не найдешь, — проворчал Джаред. Я попыталась открыть глаза и не смогла.

Что то кольнуло в предплечье. Странно, руку я, кажется, не поранила — да еще в таком странном месте, у самого локтя…

«Морфий», — прошептала Мелани.

Все куда то плыло. Я попыталась собраться с мыслями, но тщетно: меня уносило все дальше и дальше.

«Никто со мной не попрощался, — тупо подумала я. — От Джареда я и не ждала, но Джеб… Док… Иена не было…»

«Ты не умрешь, — пообещала Мелани. — Просто поспишь».

Потолок надо мной заливал тусклый звездный свет. Ночь. Как много звезд! Интересно, где я? Не видно ни темных стен, ни потолка — одни лишь звезды кругом… Ветер обдувал мне лицо. Откуда то пахнуло… песком и чем то еще… чем то, что я никак не могла распознать. Затхлая вонь исчезла. В сухом, без примеси серы, воздухе, витал запах чистоты.

— Анни? — Кто то коснулся моей здоровой щеки. Надо мной склонилось побледневшее лицо Иена. Нежное касание пальцев показалось прохладнее ветерка. Где я?

— Анни? Проснулась? Они не станут долго ждать.

— Что? — шепнула я в ответ.

— Вот вот начнется. Ты же не захочешь пропустить…

— Ну, как там она? — послышался голос Джеба.

— Что начнется?

— Похороны Уолтера.

Я попыталась сесть, но ватное тело не поддавалось. Иен погладил мне лоб. Не обращая внимания на его руку, я закрутила головой, осматриваясь… Я была снаружи.

«Снаружи!»

Слева, точно гора в миниатюре, высилась груда камней, поросшая низкорослым кустарником; справа простиралась пустыня. Люди неловко переминались под открытым небом. Я точно знала, как они себя чувствуют: уязвимыми.

Я снова попыталась встать, хотелось подойти поближе. Рука Иена удерживала меня.

— Ш ш ш, — сказал он. — Лежи, лежи.

— Помоги, — взмолилась я.

— Анни? — Ко мне подбежал Джейми.

Кончики пальцев нащупали края лежащего подо мной матраса. Как я сюда попала, неужели я спала под звездным небом?

— Они не стали ждать, — сообщил Джейми Иену. — Скоро закончат.

— Помоги мне подняться, — попросила я. Джейми протянул руку, но Иен покачал головой.

— Нет нет, я помогу. — Иен осторожно приподнял меня, стараясь не задевать больных мест. Голова у меня закружилась, как попавший в водоворот корабль. Я застонала.

— Что док со мной сделал?

— Вколол немного морфия — все равно тебе нужно было выспаться.

Я нахмурилась.

— Лекарство нужно другим!

— Ш ш ш, — сказал Иен.

В тишине раздался чей то голос. Люди окружили неглубокое, темное углубление в скале, проделанное ветром под ненадежной с виду грудой камней.

Я узнала голос Труди.

— Уолтер во всем видел только хорошее. Он нашел бы светлые стороны даже в черной дыре. Мне будет его не хватать.

Труди выступила вперед и бросила в темноту горсть песка, который с едва различимым шуршанием посыпался у нее из руки. Она вновь встала рядом с мужем, и Джефри шагнул к темному углублению.

— Он разыщет свою Глэдис. Там ему лучше, чем здесь. — Джефри бросил свою щепоть.

Иен подвел меня поближе, и я рассмотрела угрюмую пещеру. На земле перед нами темнел прямоугольник, вокруг которого полукругом стояли люди.

Здесь собрались все. Вперед выступил Кайл.

Я задрожала, Иен мягко сжал мою руку.

Кайл даже не посмотрел в нашу сторону. Он стоял к нам в профиль; правый глаз заплыл и почти не открывался.

— Уолтер умер человеком, — сказал Кайл. — Большего и желать нельзя. — Он бросил горсть земли в темный прямоугольник.

Кайл присоединился к остальным.

Теперь Джаред встал на краю могилы Уолтера.

— Уолтер был добрейшим человеком. Никто из нас с ним не сравнится. — И снова с шуршанием посыпался песок.

Джаред похлопал Джейми по плечу, и мальчик шагнул вперед.

— Уолтер был смелым, — сказал Джейми. — Он не боялся умирать, не боялся жить и… он не боялся верить. Он принимал правильные решения. — Джейми бросил горсть песка и отступил, не спуская с меня глаз.

— Твоя очередь, — прошептал он.

Энди, с лопатой в руках, направился к могиле.

— Постойте! — прозвенел в тишине голос Джейми. — Анни и Иен еще не попрощались.

В толпе зашептались. Мой рассудок бился в черепной коробке.

— Давайте проявим уважение, — сказал Джеб громче, чем Джейми. По мне, так слишком громко.

Сперва я хотела кивнуть Энди, мол, начинай, и собиралась попросить Иена унести меня. В конце концов, это человеческая скорбь, не моя.

Но я тоже скорбела. И мне было что сказать.

— Иен, помоги мне собрать песок.

Иен опустил меня к земле, чтобы я смогла поднять горстку мелких камешков. Он усадил меня на колено и нагнулся сам, за своей щепотью. Затем подвел меня к краю могилы.

Могила, чернеющая под каменной насыпью, казалась бездонной.

Пока я собиралась с силами, Иен произнес:

— В Уолтере было все самое лучшее, самое светлое, что может быть в человеке. — Иен ссыпал песок в яму. Спустя долгое время послышалось шуршание: песок достиг дна.

Иен посмотрел на меня.

Я стояла в абсолютной тишине под покровом звездной ночи. Даже ветер стих. Мой шепот услышали все.

— В твоем сердце не было ненависти. Своим существованием ты доказал, что мы неправы. Мы не имели права вторгаться в твой мир, Уолтер. Я надеюсь, что ваши сказки окажутся правдой. Надеюсь, ты отыщешь свою Глэдис.

Камешки посыпались меж разжатых пальцев и с легким шорохом упали на тело Уолтера, скрытое глубокой, темной могилой.

Иен отступил от края, и Энди взялся за работу, забрасывая могилу светлой, пыльной землей из кучи рядом с пещерой. Земля с лопаты падала с глухим стуком. Я поежилась.

Подошел Аарон с лопатой в руках. И Иен медленно понес меня прочь, уступая место. Позади земля глухо заполняла могилу. Толпа шепотом обсуждала похороны.

Иен направился к темному матрасу, что лежал на голой земле, неуместный и нелепый. Лицо Иена, покрытое полосами светлой грязи, было встревоженным. Знакомое выражение. Иен уложил меня на матрас, и я отвлеклась. Что мне делать здесь, под открытым небом, — спать? Подошел док, и они с Иеном склонились надо мной.

— Как ты? — спросил док.

Я хотела сесть, но Иен удержал меня за плечо.

— В порядке. Наверное, ходить смогу…

— Не стоит перенапрягаться. Пусть нога несколько дней отдохнет. — Док с отсутствующим видом приподнял мне правое веко, посветил в глаз тоненьким лучом. На его лице вспыхнуло яркое отражение. Он отпрянул, а вот рука Иена у меня на плече почему то даже не дрогнула.

— Х м м… Как голова? — поинтересовался док.

— Кружится немного. По моему, рана тут ни при чем, это из за лекарств, которые вы мне дали. Мне они не нравятся — уж лучше бы болело.

Док поморщился, и Иен тоже.

— В чем дело? — спросила я.

— Собираюсь снова тебе вколоть болеутоляющее, прости уж.

— Но… почему? — прошептала я. — Рана не настолько серьезная. Я не хочу…

— Нужно отнести тебя внутрь, — перебил меня Иен — тихо, словно не хотел, чтобы его услышали. Сзади разговаривали, меж камней гуляло эхо. — Мы пообещали… что ты будешь без сознания.

— Завяжите мне глаза.

Док достал из кармана маленький шприц, заполненный на четверть — им явно уже пользовались. Я прильнула к Иену, его пальцы сжали мне плечо.

— Ты слишком хорошо знаешь пещеры, — пробормотал док. — Некоторые не хотят, чтобы ты догадалась…

— Но куда мне идти? — исступленно зашептала я. — Даже если бы я знала дорогу? Зачем мне уходить?

— Так будет проще… — сказал Иен.

Док взял мое запястье, и я не стала сопротивляться. Игла ужалила кожу. Я отвернулась и посмотрела на Иена. В темноте его глаза посуровели: в моем взгляде ясно читалось «предатель».

— Прости, — пробормотал он, и я погрузилась в забытье.


Глава 35

Испытание


Я застонала. Голова кружилась, мысли путались, подступала тошнота.

— Наконец то, — с облегчением пробормотал кто то. Иен. Ну конечно. — Есть хочешь?

При мысли о еде меня чуть не вырвало.

— Ой, прости, пожалуйста. Нам пришлось тебя усыпить, а то у некоторых началась паранойя…

— Все в порядке, — вздохнула я.

— Воды хочешь?

— Нет.

Я открыла глаза, пытаясь сориентироваться в темноте. Сквозь трещину в потолке над головой сияли две звезды. Все еще ночь… Или это уже следующая ночь?

— Где мы? — спросила я. Какие то незнакомые трещины — я никогда прежде не видела этого потолка.

— Твоя комната… — Лицо Иена в темноте казалось неясным пятном.

Подо мной — настоящий матрас, под головой — подушка. Рука случайно наткнулась на ладонь Иена, и он легонько сжал мне пальцы.

— Чья это комната на самом деле?

— Твоя.

— Иен…

— Раньше была нашей — моей и Кайла. Пока все не решится, Кайла… держат в больничном крыле. Я перееду к Уэсу.

— Я не хочу занимать твою комнату. А что значит «пока все не решится»?

— Я же говорил, будет суд.

— Когда?

— Зачем тебе знать?

— Потому что если вы затеяли суд, я обязана на нем все объяснить.

— Солгать, ты имеешь в виду.

— Когда? — повторила я.

— На рассвете. Тебя я туда не поведу.

— Ну и не надо, сама доберусь. Вот только голова перестанет кружиться…

— Ты что, серьезно?

— Вполне. Нечестно, что вы не даете мне слова.

Иен вздохнул, отпустил мою руку и медленно поднялся: хрустнули суставы. Сколько времени он просидел вот так, в темноте, ожидая моего пробуждения?

— Скоро вернусь. Ты, может, есть и не хочешь, зато я умираю с голода.

— Да, ночь выдалась длинная.

— Угу.

— Как рассветет, я отправлюсь на суд, не стану тебя здесь дожидаться.

— Не сомневаюсь. — Иен сухо усмехнулся. — Я вернусь до рассвета и провожу тебя, куда ты хочешь.

Он толкнул одну из створок, закрывающих вход в пещеру, переступил порог и прикрыл дверь. Я задумалась: на одной ноге передвигаться непросто. Хорошо бы, Иен поскорее вернулся.

В ожидании я разглядывала звездочки, горевшие на видимом кусочке неба, и постепенно пол перестал раскачиваться. Мне не нравились человеческие лекарства. Боль вернулась, и в довершение всего раскалывалась голова. Время тянулось медленно. Сон не шел: я проспала почти сутки и страшно проголодалась, но надо было дождаться, пока уляжется возмущение в желудке.

Иен вернулся до первых лучей, как и обещал.

— Полегчало? — спросил он, появляясь в проеме.

— Кажется. Я еще не шевелила головой.

— Как думаешь, такая реакция на морфий — это ты или тело Мелани?

— Мелани. Она плохо переносит обезболивающие. Это выяснилось несколько лет тому назад, когда она сломала запястье.

Он на миг задумался.

— Странно это… Общаться с двумя людьми сразу.

— Странно, — согласилась я.

— Еще не передумала? Может, поешь?

— Ой, хлебом пахнет… — Я улыбнулась. — Живот вроде унялся.

— Вот и хорошо.

Тень Иена легла рядом со мной. Он нащупал мою руку и вложил в ладонь булочку.

— Помоги встать, пожалуйста, — попросила я.

Он бережно приобнял меня за плечи и поставил на ноги точным движением, чтобы свести к минимуму боль в боку. К коже прилегло что то чужеродное, твердое и жесткое.

— Спасибо, — сказала я, стараясь не дышать. Голова слабо кружилась. Я потрогала бок: между футболкой и кожей обнаружился какой то посторонний слой.

— У меня сломаны ребра?

— Док точно не знает, но лучше поберечься.

— Он работает не покладая рук.

— Это точно.

— Зря я раньше плохо к нему относилась.

— Глупости, — рассмеялся Иен. — Странно, что ты вообще хорошо к нам относишься.

— Это из за вас. — Я вгрызлась в жесткую булочку, машинально прожевала, проглотила и стала ждать, как отреагирует желудок.

— Не слишком то аппетитно, знаю, — вздохнул Иен. Я пожала плечами.

— Надо же как то проверить, тошнит меня или нет.

— Как насчет чего нибудь повкуснее…

Я с любопытством посмотрела на него, но лица было не разглядеть. Что то хрустнуло, зашуршало… а потом я почувствовала запах и поняла.

— «Читос»! — вскрикнула я. — Правда? Мне? Что то прикоснулось к губам, и я быстро схрумкала предложенное лакомство.

— Я о них мечтала, — вздохнула я, жуя.

Иен засмеялся и вложил пакетик мне в руку. Я быстро опустошила содержимое, а после, пока во рту оставался сырный вкус, доела булочку. Предугадав мою просьбу, Иен протянул бутылку с водой.

— Спасибо тебе. И за «Читос», и за все остальное.

— Анни, я всегда рад помочь.

Я заглянула в его синие глаза, мне казалось, что в словах Иена скрывалось нечто большее, чем простая вежливость. Внезапно меня осенило, что я различаю цвет его глаз. Звезды исчезли из трещины в потолке, в просвете серело утреннее небо. Светало.

— Уверена? — Иен с готовностью подставил руки. Я кивнула.

— Нести меня не нужно. Дойду сама.

— Увидим. — Он помог мне подняться, обхватил меня за пояс одной рукой, а мою руку закинул себе на шею. — Осторожнее. Ну как?

Я заковыляла вперед. Больно, но терпеть можно.

— Отлично, пошли.

«Мне кажется, Иен к тебе неравнодушен».

«Неравнодушен?» — Я никак не ожидала услышать Ме лани, да еще так отчетливо. В последнее время она проявлялась только в присутствии Джареда.

«Между прочим, я тоже тут. Он не забыл?»

«Конечно же, нет. Он доверяет нам больше, чем кто бы то ни было, не считая Джеба и Джейми».

«Яне об этом».

«Что ты имеешь в виду?»

Но она уже исчезла.

Путь оказался долгим. Как ни странно, пришлось идти довольно далеко. Я то думала, мы направляемся на главную площадь или на кухню — обычные места собраний. Вместо этого мы свернули к восточному полю и пошли дальше, в большую, глубокую черную пещеру, которую Джеб назвал «игровой комнатой». Я не была здесь с моей первой экскурсии. В нос ударил едкий запах серного источника.

В отличие от большинства местных пещер игровая комната была гораздо больше в ширину, чем в высоту. Тусклые голубые лампы не стояли на полу, а крепились под потолком, который нависал всего в нескольких футах над головой, как в жилых домах. А вот стены находились слишком далеко от ламп, и их было не разглядеть. Вонючий источник журчал и булькал где то в дальнем углу.

Кайл сидел на освещенном месте, обхватив колени длинными руками. Лицо его напоминало суровую маску, а глаз он не поднимал. По бокам — навытяжку, как два охранника, — застыли Джаред и док. Неподалеку, перекинув ружье через плечо, стоял Джеб в нарочито непринужденной позе. Рядом с ним Джейми… нет, пожалуй, это Джеб ухватил Джейми за запястье, и мальчику, похоже, подобное обращение не нравилось. Увидев нас, Джейми улыбнулся, помахал рукой и многозначительно посмотрел на Джеба. Джеб разомкнул пальцы.

Немного в стороне от дока устроились Шэрон и тетя Мэгги.

Иен повел меня к краю освещенного пятна, к остальным — лиц в толпе было не разглядеть. Странно: пока мы пробирались по туннелям, Иен с легкостью почти нес меня. Теперь же он, похоже, устал, рука на моей талии ослабла. Спотыкаясь, я доковыляла до выбранного им места. Он опустил меня на пол и сел рядом.

— Ой, ну тебе и досталось! — шепнул кто то за спиной. Я обернулась. Труди пробралась поближе к нам, Джефри и Хит последовали ее примеру.

— Выглядишь паршиво, — сказала она. — Очень больно? Я пожала плечами.

— Терпимо.

Значит, Иен специально притворился обессиленным, чтобы люди заметили мои травмы — всем своим видом я словно обвиняла Кайла. Я посмотрела на него: сама невинность… и нахмурилась.

Лили и Уэс сели рядом с небольшой группкой моих защитников. Появился Брандт, за ним Хайди, Энди и Пейдж. Последним пришел Аарон.

— Все в сборе, — сказал он. — Люсина осталась с детьми. Она не захотела их сюда приводить, так что начинаем без нее.

Аарон сел рядом с Энди, и на короткое время воцарилась тишина.

— Ну что ж, — громко заявил Джеб, так чтобы услышали все. — Предлагаю провести открытое голосование: как решит большинство, так и будет. Но опять же, если решение большинства меня не устроит, я приму свое собственное, потому что это…

— Мой дом… — дружно подхватило несколько голосов. Кто то захихикал, но вовремя спохватился. Ничего смешного: судили человека по обвинению в убийстве пришельца. Для всех этот день обещал стать кошмаром.

— Кто выскажется в обвинение? — спросил Джеб. Иен привстал. Я вцепилась ему в локоть, но он откинул мою руку и поднялся во весь рост.

— Все очень просто, — начал Иен. Мне хотелось вскочить и закрыть ему рот рукой, но встать не хватило сил. — Моего брата предупреждали, что правила здесь устанавливает Джеб. Анни — одна из нас. И правила, и защита распространяются на нее точно так же, как и на любого из присутствующих. Джеб ясно дал понять: если кому то не нравится общество Анни, пусть убирается. Кайл предпочел остаться. Он знал тогда, знает и сейчас, какое наказание полагается за убийство.

— Она же выжила, — проворчал Кайл.

— Только поэтому я не прошу о твоей казни, — огрызнулся Иен. — Но жить здесь ты больше не должен. В душе ты убийца.

Иен пристально посмотрел на брата, а затем снова сел на пол рядом со мной.

— А если его поймают?! — возмутился Брандт. — Он приведет тварей сюда, и мы ничего не сможем сделать.

По комнате пробежал шепоток. Кайл метнул взгляд на Брандта.

— Я не дамся живым!

— Тогда это все равно что смертный приговор, — пробормотал кто то, и одновременно Энди произнес:

— Где гарантии?

— Спокойно, высказываемся по очереди, — предупредил Джеб.

— Я знаю, как выжить снаружи, — процедил Кайл.

— Это риск! — прозвучало из темноты.

Я не могла различить, кто говорит: все голоса для меня слились в приглушенный шепот.

— А что Кайл такого сделал? Вроде ничего особенного… — раздался чей то голос.

— Правила здесь устанавливаю я, — напомнил Джеб.

— Она не одна из нас, — возразил кто то. Иен приподнялся.

— Эй! — не выдержал Джаред. Его голос прогремел так громко, что все вздрогнули. — Мы здесь судим не Анни! Или у кого то здесь есть что ей предъявить? Тогда просите об отдельном суде. Мы все знаем, что она никому не причинила зла, наоборот, спасла ему жизнь. — Джаред ткнул пальцем в сторону Кайла. Кайл дернулся, словно от удара. — Он пытался сбросить ее в реку, но она, рискуя жизнью, спасла его от мучительной смерти, хотя знала, что, если он погибнет, жизнь ее станет намного безопаснее. И тем не менее она его спасла. Кто из вас поступил бы так же: спас врага? Он пытался ее убить, а она его защищает!

Джаред вскинул руку, показывая на меня. Все взгляды обратились ко мне.

— Анни, ты готова его обвинить?

Я уставилась на Джареда неверящими глазами: он выступил в мою защиту, заговорил со мной, обратился ко мне по имени. Мелани обуревали противоречивые чувства: ее переполняла радость, потому что он вот так, по доброму, смотрел на нас, его глаза лучились мягким светом, которого в них не было долгое долгое время. Но он произнес мое, мое имя…

Я не сразу нашла в себе силы заговорить.

— Это все какое то недоразумение, — прошептала я. — Мы с Кайлом оба упали, потому что обрушился пол, вот и все. — Я говорила шепотом, в надежде, что так легче будет скрыть ложь. Иен фыркнул, сдерживая смех. Я толкнула его локтем… Бесполезно.

Джаред смотрел на меня и улыбался.

— Она лгать не умеет, но пытается его защитить!

— Анни не способна лгать, — добавил Иен.

— Кто сказал, что тварь лжет? Где доказательства? — Мэгги шагнула на пятачок, где сидел Кайл. — То, что в ее устах звучит как ложь, вполне может оказаться правдой.

— Мэг… — открыл рот Джеб.

— Заткнись, Джебедия. Дай мне сказать. Я не понимаю, зачем мы здесь собрались. Ни один человек не пострадал. Ваша хитрая приживалка никаких претензий не имеет. Мы просто теряем время.

— Согласна, — ясным громким голосом произнесла Шэрон. Док бросил на нее взгляд, полный боли.

Труди вскочила на ноги.

— Мы не можем жить под одной крышей с убийцей: рано или поздно он добьется своего!

— Убийство — понятие субъективное, — прошипела Мэгги. — Лично я считаю, что убийство — это когда убивают человека!

Рука Иена мягко легла мне на плечо — я вся дрожала.

— Человек — тоже субъективное понятие, Магнолия. — Джаред наградил ее пристальным взглядом. — И мне всегда казалось, что оно подразумевает хотя бы долю сочувствия и милосердия.

— Давайте голосовать, — сказала Шэрон, опередив мать. — Кто за то, чтобы Кайл остался и не был наказан за это… недоразумение, поднимите руки. — Повторяя употребленное мной слово, она смотрела не на меня, а на Иена.

Руки поползли вверх. Джаред нахмурился.

Я попыталась поднять руку, Иен сжал мои плечи и сердито засопел. Я как могла высоко держала ладонь. Впрочем, в итоге оказалось, что мой голос ничего бы не решил.

Джеб считал вслух.

— Десять… пятнадцать… двадцать… двадцать три. Ясно, большинство.

Неважно, кто как голосовал. Достаточно было и того, что в нашем тесном кружке все стояли, скрестив руки на груди, и выжидающе глядели на Джеба.

Джейми отошел от Джеба, протиснулся между Труди и мной и прижался ко мне, положив руку поверх руки Иена.

— Возможно, вы, Души, были правы насчет нас, — звонко сказал Джейми. — Большинство здесь не лучше, чем…

— Т с с, — шикнула я.

— Голосование окончено, — сказал Джеб. Все притихли. Джеб посмотрел на Кайла, на меня, а затем на Джареда. — Ладно. На этот раз я уступлю мнению большинства.

— Джеб, — в один голос заговорили Иен и Джаред.

— Мой дом, мои правила, — напомнил им Джеб. — Никогда не забывайте об этом. А теперь послушай меня, Кайл. И ты, Магнолия, тоже послушай. Любой, кто посмеет поднять руку на Анни, пойдет не под суд, а прямиком в могилу. — Для вящей убедительности Джеб хлопнул по прикладу ружья.

Я вздрогнула.

Магнолия бросила на брата полный ненависти взгляд. Кайл кивнул, словно соглашаясь с условием.

Джеб оглядел присутствующих, встретился взглядом с каждым из них, кроме тех немногих, кто собрался возле меня.

— Суд окончен, — объявил он. — Ну что, сыграем?