Игорю и всем вступающим в новую жизнь

Вид материалаДокументы

Содержание


Если друг оказался вдруг
Сам виноват, и слезы пью и охаю
Ну вот, сорвался в пропасть страх
Игоря Талькова
А вот Евгений ЕВТУШЕНКО
Поэма «казанский университет»)
Достойно, главное, достойно
Дух поменять на домино –
Далее снова Евгений Евтушенко
Пусть лучше запомнят
Тут рыли генерально
Вся жизнь — борьба с болотом.
В миг ослепленья
Нет ничего на свете хрупче
Ума прибавилось
Когда мужчине сорок лет
Но, кроме смерти, расцвести
Терпи! Терпи!
Вилли ТОКАРЕВ
Николая Заболоцкого
...
Полное содержание
Подобный материал:
1   2   3   4   5


Если друг оказался вдруг

И не друг, и не враг, а так...

Если сразу не разберешь

Плох он или хорош,

Парня в горы тяни - рискни,

Не бросай одного его.

Пусть он в связке одной с тобой,

Там поймешь, кто такой.


…Если ж он не скулил, не ныл,

Пусть он хмур был и зол, но шел.

А когда ты упал со скал,

Он стонал, но держал,

Если шел за тобой, как в бой,

На вершине стоял хмельной,

Значит, как на себя самого,

Положись на него.

(«ПЕСНЯ О ДРУГЕ»)


Смотрите, а ведь еще тогда, в самый застой, Высоцкий звал нас в бой, на борьбу с болотом  за победу, каждый за свою, а следовательно и за нашу общую:


Сам виноват, и слезы пью и охаю,

Попал в чужую колею глубокую.

Я цели намечал свои на выбор сам,

А вот теперь из колеи не выбраться.


Крутые, скользкие края имеет эта колея,

Я кляну проложивших ее, скоро лопнет терпенье мое

И склоняю, как школьник плохой

Колею, колее, с колеей.


Но почему неймется мне - нахальный я,

Условья в общем в колее нормальные

Никто не стукнет, не притрет  не жалуйся,

Желаешь двигаться вперед - пожалуйста.


Отказа нет в еде-питье в уютной этой колее,

Я живо себя убедил: не один я в нее угодил.

Так держать - колесо в колесе,

И доеду туда, куда все.


Вот кто-то крикнул сам не свой: "А ну, пусти!"

И начал спорить с колеей по глупости

Он в споре сжег запас до дна тепла души

И полетели клапана и вкладыши.


Но покарежил он края, и стала шире колея.

Вдруг его обрывается след. Чудака оттащили в кювет,

Чтоб не мог он нам, задним, мешать

По чужой колее проезжать…


Прошиб меня холодный пот до косточки

И я прошел вперед по досточке.

Гляжу - размыли край ручьи весенние,

Там выезд есть из колеи, спасение.


Я грязью из-под шин плюю в чужую эту колею.

Эй вы, задние, делай как я, это значит: не надо за мной.

Колея эта только моя,

Выбирайтесь своей колеей,

выбирайтесь своей колеей.

(«КОЛЕЯ»)



Ну вот, сорвался в пропасть страх,

Теперь наверх.

Ну вот, исчезла дрожь в руках

Навек, навек.


…Пословица звучит витиевато:

Не восхищайся прошлогодним небом,

Не возвращайся, где был рай когда-то,

И брось дурить, иди туда, где не был.

(«ЦУНАМИ»)


К этим словам прибавлю одно наблюдение Игоря Талькова, всегда полезное:


Кто любит длинную беседу –

Тот мало делать норовит.

Кто рано празднует победу,

Тот никогда не победит.


А вот Евгений ЕВТУШЕНКО:


Не уставай быть неусталым,

неудержим, неуложим.

Не уставай быть добрым малым

но лучше – добрым и большим.



Не уставай искать ответа

на то, на что ответа нет.

В неотвечаемости этой

уже содержится ответ



И в послежизни, жизнью ставшей,

где снова юность настает,

своею тенью неуставшей

буди всех тех, кто устает…

(«НЕ УСТАВАЙ»)


Но все же мало

только вспыхнуть

Что после? 

Пепел и зола

Самосожжение - не выход

Горенью вечному хвала!


Ведь если он гореть не будет,

ведь если ты гореть не будешь,

ведь если я гореть не буду,

то кто согреет этот мир?


…Конечно, немножко мы варвары,

конечно, немножко зверье,

и мы из истории вырваны,

но сами ворвемся в нее.


…Выпивал, но в конце концов,

Честный пьяница все-таки стоит

Сотни трезвенников-подлецов


Быть молодым когда ты молод

просто

и подвиг

быть бессмертно молодым.

(ПОЭМА «КАЗАНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»)




Быть может, в мире все – борьба за власть:

ораторство, кокетство, дружба, страсть.

Борьба за власть – у петуха, у квочки.

Власть над природой – это цель наук.

Природе без борьбы за власть – каюк,

и в детсадах борьба за власть в песочке.


Поэты относились все века

к борьбе за власть как будто свысока,

но тщились быть духовными отцами.

Мне вроде никакой не нужен сан,

а между тем я – властолюбец сам:

борюсь за власть над чьими-то сердцами.

(«ПРИЗНАНИЕ ВЛАСТОЛЮБЦА»)


Достойно, главное, достойно

любые встретить времена,

когда эпоха то застойна,

то взбаламучена до дна.

Достойно, главное, достойно,

чтоб раздаватели щедрот

не довели тебя до стойла

и не заткнули сеном рот.


Страх перед временем — паденье

на трусость душу не потрать,

но приготовь себя к потере

всего, что страшно потерять.


И если все переломалось,

как невозможно предрешить,

скажи себе такую малость:

«И это надо пережить...»

(«ДОСТОЙНО, ГЛАВНОЕ, ДОСТОЙНО»)


Дух поменять на домино –

Какая лживая невинность:

Ведь трудолюбие одно

Без правдолюбья – муравьиность.

…Народ – моя семья, родня,

Но я в родне весьма разборчив.

Народ не идол для меня.

…Я сам народ. Я сам рабочий.


…Поэта вне народа нет,

но нет народа вне поэтов.

Любой, кто умственно заплыл,

один «Футбол — Хоккей» читая,

в какой стране живет — забыл,

Лишь ясно — близко от Китая 

Что в мире трогает его,

когда он, анекдотя плоско,

не мыслящее существо,

а к телевизору присоска?


Народ — кто сам себе не врет.

Народ — кто враг духовной лени.

Лишь тот, кто мыслит — тот народ.

Все остальные — населенье.

(«ПОЭТА ВНЕ НАРОДА НЕТ»)



Иным вся жизнь  одна игра, ну хоть не вынимай конфетку изо рта… Кто не встречал таких игрунчиков в кошки-мышки? Наверное, изначально это была защитная маска от реалий социализма, который был «рай для нищих и рабов», ибо строился по принципу: «каждому по труду»,а не по результатам труда, при правильном переводе с первоисточника. Оставалось лишь научиться подавать труд пограндиознее. Игры для этого вполне годились. Потом эта маска вросла в плоть, кровь и душу. Так мы постепенно профукали прекрасную идею социализма. Мы сами, а не внешние вороги.

Нелишне здесь вспомнить рекомендации Адольфа Гитлера для порабощенных народов: никакого государственного управления, чтобы сами постепенно деградировали от «свободы».  6.10. 2002 г. ТВ1. к/ф «Адольф Гитлер. Билет в один конец»: …Если не ограничивать свободу личности, особенно в творчестве, люди начинают вести себя как обезьяны и чем больше государство освобождает узду и предоставляет большее пространство для свободы, тем больше толкает народ на путь культурного регресса, и поэтому властвуя над покоренными нами на восточных землях народами, нужно руководствоваться одним основным принципом, а именно: предоставить простор всем, кто желает пользоваться индивидуальной свободой, избегать любых форм государственного контроля и тем самым сделать все, чтобы эти народы находились на наиболее низком уровне культурного развития.

И побольше музыки, одну музыку по радио!

Всё так и есть сегодня по нашим телерадиоканалам. Почти всё. Но меня не упрекнить в идеализации экстремизма:


Далее снова Евгений Евтушенко, («МНЕ ЧУЖДЫ ЭКСТРЕМИСТЫ»)


Мне чужды экстремисты...

Мне приелись

их трепотня, их умственный разврат.

Вся эта ультраправость, ультралевость

рутиной одинаково разят.

…И в мире, двунаправленно рутинном,

где рвутся к власти с бомбой под полой,

спасенье ни в «Да здравствует!» ретивом,

ни в злобно-разрушительном «Долой!».


Но между «про» и «контра» есть на свете,

как будто между мечущихся пуль,

рутинность омерзительная третья -

трусливая возвышенность чистюль.


 Чистюль, готовых продаваться за тарелку супа, «служить»  в газете, на ТВ, в политсоветах…


Пусть лучше запомнят:

Развратнее нет ничего

Спать с мужем законным,

Когда ты не любишь его.

(«СЛУЧАЙНЫЕ СВЯЗИ»)

Ничего кроме грязи из этого не получается. Грязи и топтания на месте:


Тут рыли генерально,

но, проявляя прыть,

решили гениально

На новом месте рыть.


Разгадка этой драмы

простее щей пустых:

мы сами роем ямы

и сами вязнем в них.


Деревни голосуют

и просят: — Вывози!

Вся жизнь моя буксует,

как грузовик в грязи.


Вся жизнь — борьба с болотом.

Измотан, как и все,

я брежу поворотом

на чистое шоссе


Тяжелый путь — учитель,

но мучит он детей,

ведь грязь — ограничитель

возможных скоростей.


А как бы — не натужно

ползти по грязноте,

а дать на всю катушку

с вселенной на хвосте

(«НА ГРЕЙДЕРНОЙ ДОРОГЕ»)


В миг ослепленья,

Чтобы спастись,

До озлобленья

Не опустись.


Всем тем, кто мерзки,

Не угоди.

До чувства мести

Не упади.


Око за око

И «зуб за зуб…» -

Как неглубоко!

Как автор туп!


Что можно жлобу,

Тебе – в упрек.

«Святую злобу»

придумал Блок.


Достойно бедствуй,

Спокоен, свеж.

Не самоедствуй.

Других не ешь…


…О, как обидно,

когда, как брат,

так лезет к быдлу

тот, кто им смят.


До злого буйства

Не догордись,

До всецелуйства

Не докатись…


Нет ничего на свете хрупче

Так называемой души.

На ней  любой незримый рубчик

…Душа болит, как боль ни заглуши.


Но что опасней всех опасок!

Уж лучше быть ей под ножом,

Чем если мы от сильных встрясок

Трусливо душу бережем.


Душа – дворовая собака,

Устав от всяких шумных драк,

Мечтает, подлая, однако,

О вольном обществе собак.


Мечтает о великолепьи

Канавы, свалки городской

Душа, придержанная цепью,

Хотя бы самой золотой.


И если все-таки сорвется

С цепи, округу всполоша,

И если все-таки сольется

С другой душой –

Она душа.

(«ДУША»)


Но Евгений Александрович выбирал себе друзей более чем осторожно: «…мой друг давно ко мне не ходит, а ходят в праздной суете разнообразные не те»,  жалуется он. И советует другим:


Ума прибавилось,

А глупость не ушла.

У глупости добрейшая душа.

Крольчиха – глупость,

Пыла не убавив,

Дружб ищет


В скользком обществе удавов…

(«УМ И ГЛУПОСТЬ»)

Вообще советы Евгения Евтушенко и просты, и программны:


Когда мужчине сорок лет,

Ему пора держать ответ:

Душа не одряхлела? –

Перед своими сорока,

И каждой каплей молока,

И каждой крошкой хлеба.


Когда мужчине сорок лет,

То снисхожденья ему нет

Перед собой и богом.

Все слезы те, что причинил,

Все сопли лживые чернил

Ему выходят боком.


Когда мужчине сорок лет,

То наложить пора запрет,

На жажду удовольствий:

Ведь если плоть не побороть,

Урчит, облизываясь, плоть –

Съесть душу удалось ей.


И плоти, в общем- то, кранты,

Когда вконец замуслен ты,

Как Лжехристос, губами.

Один роман, другой роман,

А в результате – лишь туман

И голых баб, как в бане.


До сорока яснее цель.

До сорока вся жизнь – как хмель,

А в сорок лет – похмелье.

Отяжелела голова.

Не сочетаются слова.

Как в яме новоселье.


До сорока, до сорока

Схватить удачу за рога

На ярмарку мы скачем,

А в сорок с ярмарки пешком

С пустым мешком бредем тишком,

Обворовали – плачем.


Когда мужчине сорок лет,

Он должен дать себе совет:

От ярмарок подальше.

Там не обманешь – не продашь.

Обманешь – сам уже торгаш.

Таков закон продажи.


Еще противней ржать, дрожа,

Конем в руках у торгаша,

Сквалыги, живоглота.

Два равнозначные стыда –

Когда торгуешь и когда

Тобой торгует кто-то…


…Когда мужчине сорок лет,

или распад, или расцвет-

мужчина сам решает.

Себя от смерти не спасти,

Но, кроме смерти, расцвести


Ничто не помешает.

(«КОГДА МУЖЧИНЕ СОРОК ЛЕТ»)


Как я уже говорил, Владимира Турапина мне открыли недавно. Вот слова из его программы на тему: «Будь!»:


Дурь, не дурь...

Как же назовешь,

Если после бурь

Ты опять поешь?


Если голос сел —

Пробуешь шептать.

После разных дел

Дурь велит писать.

(«ДУРЬ»)


Терпи! Терпи!

Пусть наболело —

На зло не трать своих чернил.

Ведь только дело! Только дело

Убережет остаток сил.


На глазах ошибок тени.

Дайте счастья, счастья дайте.

Я прошу, но на колени

Я не стану, так и знайте…


…Только рано, слишком рано

Захотелось мне покоя.

Все великие бураны

Принимать мне только стоя.


С темой общественной, гражданской совести близко смыкается тема сыновней любви. Вилли ТОКАРЕВ:


Годы летят за годами,

Но не проходит ни дня,

Чтоб я не вспомнил о маме,

Маме, взрастившей меня.


В радостях, в счастье и в горе

Твой драгоценный совет

В этом бушующем море

Нужен как воздух, как свет.


Мне не представить такое

Как же ты мама смогла

В жизни такой беспокойной

сделать большие дела?


Я целую тебя, обнимаю,

с днем рождения, милая мама,

поздравляю сегодня тебя


Мама моя, чтоб ты знала,

Я пред тобою в долгу


Как-то инстинктивно следом за этим стихотворением мы поставили отрывки из замечательной поэмы Николая Заболоцкого, «БЕЗУМНЫЙ ВОЛК». Что-то их связывало. Что? Много позже, уже дошлифовывая «формат» страниц, пришло понимание: и в том, и в другом речь идет о естественных, общеприродных чувствах, которые даются, видимо, с рожденья, одним  глубже, другим  поверхностней и бледнее… Но даются всем.


Медведь:

Мы живем под вольным дубом,

Наслаждаясь знаньем грубым.

Мы простую воду пьем,

Хвалим солнце и поем.

Волк, какое у тебя занятие?


Волк:

Я, задрав собаки бок,

Наблюдаю звезд поток.

Если ты меня встретишь

Лежащим на спине

И поднимающим кверху лапы,

Значит, луч моего зрения

Направлен прямо в небеса.

Потом я песни сочиняю…

Зачем у нас не вертикальна шея!

Намедни мне сказала ворожея,

Что можно выправить ее.


Медведь:

…Скажи мне, волк, откуда появилось

У зверя вверх желание глядеть?

Не лучше ль слушаться природы,

Глядеть лишь под ноги да вбок,

В людские лазить огороды,

Кружиться около дорог?

Подумай, в маленькой берлоге,

Где нет ни окон, ни дверей,

Мы будем царствовать, как боги, -