Geum.ru

Эмоция любовь в романе и. С. Тургенева «отцы и дети» и в разновременных переводах на английский язык

Вид материалаДокументы

Содержание


Неужели любовь, святая, преданная любовь не всесильна? О нет
Подобный материал:
УДК 811.111’255

Курникова Е.П.,

старший преподаватель,

Альметьевский государственноый институт муниципальной службы


ЭМОЦИЯ ЛЮБОВЬ В РОМАНЕ И.С.ТУРГЕНЕВА «ОТЦЫ И ДЕТИ» И В РАЗНОВРЕМЕННЫХ ПЕРЕВОДАХ НА АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК


Лингвистические исследования последних десятилетий уделяют повышенное внимание вопросам вербализации эмоционально-чувственной сферы человека. Интерес к данному психологическому феномену обусловлен тем фактом, что ученые-психологи настаивают на изучении этого загадочного и по сей день явления психики человека другими, непсихологическими науками, что позволило бы познать это явление глубже [5]. Изучение эмоций в рамках лингвистики вполне очевидно, поскольку человек в современной парадигме исследований рассматривается не только как существо разумное, но и чувствующее. Не подвергается сомнению и тот факт, что язык, являясь мощным инструментом познания, передачи общественного опыта и культуры, «позволяет нам сказать, что мы чего-то боимся или сердимся на что-то, или пребываем в настроении волнения, счастья или печали» [10, 10]. Тем не менее, обзор научной литературы обнаруживает, что долгое время эмоции вообще игнорировались исследователями. Так, в свое время Э.Сепир заявлял, что эмоции не могут представлять совершенно никакого интереса, так как они не входят в семантику слова и не присущи слову. По его мнению, «образование идеи для языка имеет большее значение, чем проявление воли и эмоции» (Sapir 1921) [14, 183]. Однако изменение парадигмы лингвистических исследований и последние достижения лингвистики эмоций доказывают, что данный взгляд на лингвистическую природу эмоций в корне неверен. В этой связи нельзя не согласиться с позицией основателя нового направления лингвистических исследований эмотиологии В.И.Шаховского, заявляющего, что человеческий язык номинирует эмоции, выражает их, описывает, имитирует, симулирует, категоризирует, классифицирует, структурирует, комментирует, изобретает искренние и неискренние средства для их экспликации/импликации, для манифестации и сокрытия, предлагает средства для языкового манипулирования и моделирования соответствующих эмоций [14, 384]. Одним из перспективных и наименее разработанных направлений исследования на сегодняшний день является изучение вербализации эмоционально-чувственной сферы языковой личности в тексте (И.С.Баженова, Н.А.Красавский, В.Н.Карловская, В.И.Шаховский). Как считает И.С.Баженова, прагматика языковых единиц с наибольшей полнотой проявляется в тексте [3]. Сегодня все больше исследователей заявляют о необходимости изучения эмоций в аспекте перевода, т.к. эмоции, обладая статусом относительной универсальности, представляют определенную проблему при их передаче на иностранный язык, в иноязычную культуру. Так, по мнению исследователя Ф.К.Колпащиковой, вербализация эмоциональных состояний представляется одним из самых сложных явлений в языке, поскольку именно вербализованные эмоциональные состояния понимаются представителями другой лингвокультуры с трудом. При этом исследователь ссылается на то, что речевые единицы, используемые для выражения ЭС, ограничивают говорящего заложенным в них семантическим наполнением, индивидуальным для каждой лингвокультуры [7, 16–17]. К схожим умозаключениям приходят и другие исследователи. Например, Т.А. Мезенцева изучив функциональные особенности репрезентации удивления в английском и русском языках, указывает на «глубокую национальную специфичность» эмотивных языковых средств в обоих языках. [9, 3].

Наше исследование посвящено проблеме репрезентации эмоции “любовь” на лексическом уровне в тексте романа “Отцы и дети” И.С.Тургенева, а также способы ее перевода на английский язык. Интерес к языку писателя вполне оправдан, т.к. И.С.Тургенев и по сей день является ярким представителем русской национальной культуры за рубежом. В свое время Генри Джеймс писал о Тургеневе как о “the beautiful genius”, а лондонский журнал “Atheneum” объявил в год смерти писателя, что “Европа единогласно признает за Тургеневым первое место в современной литературе”, интерес к его творчеству не пропадает и по сей день. Произведения писателя были неоднократно переведены на различные языки мира: английский, немецкий, французский, японский и др. Выбор данного романа в качестве объекта исследования не случаен, т.к. он многократно подвергался переводу на английский язык, много раз переиздавался большими тиражами в англоязычных странах. В свое время на английский язык роман переводили такие известные переводчики как Аврил Паймен, Чарльз Джеймс Говард, Розмэри Эдмондс, Констанс Гарнет, Ричард Фрибон, Ричард Хайер и др. Самый первый перевод датируется 1867 годом. Таким образом, материал исследования включает в себя оригинальгный текст романа И.С.Тургенева «Отцы и дети» [12, 207-352) и четыре его перевода на английский язык, выполненные Чарльзом Джеймсом Говардом (Charles James Hogarth 1921), Розмэри Эдмондс (Rosematry Edmonds 1963), Констанс Гарнетт (Constans Garnett 1901), Ричардом Фрибоном (Richard Freeborn, 1991).

Не смотря на тот факт, что роман «Отцы и дети» повествует о вечной проблеме поколений, читатель также узнает о системе ценностей, взглядах, традициях и, конечно же, об эмоциях и чувствах главных и второстепенных героев. Как показало исследование, И.С.Тургенев использует комплекс лексико-семантических средств, манифестирующих эмоции на лексическом уровне: лексику, называющую эмоции; лексику, описывающую эмоции; лексику, выражающую эмоции, т.е. эмотивную лексику (в терминологии В.И.Шаховского). В количественном отношении лексика, описывающая эмоционально-чувственную сферу над двумя другими группами лексем. Следует особо отметить, что автор в процессе повествования частотно использует термины эмоций такие как, радость, печаль, тоска, любовь и другие для передачи внутренних переживаний своих героев. Обзор научной литературы по исследуемой нами проблеме показал, что не все исследователи (В.Н.Михайловская, Д.Н.Шмелев) считают, что к эмоциональной/эмотивной лексике следует относить названия эмоций, объясняя это тем, что они лишь называют эмоцию, но не выражают ее. Другая группа ученых (Е.Ю.Мягкова, В.В.Алимов и др.) придерживаются прямо противоположной точки зрения. По их мнению, эта лексика составляет значимую часть фонда лексических эмотивных средств языка. Так, Е.Ю. Мягкова пишет в своей монографии, что «с точки зрения наличия эмоционально-чувственного компонента значения слова - названия эмоций не являются исключением из общего многообразия слов лексикона» [10, 90]. Существует и третья группа ученых, квалифицирующая этот пласт слов как ассоциативно-эмотивные (В.И.Шаховский, Н.А.Красавский). Мы склонны считать, что лексика, называющая эмоции в художественном тексте, играют важную роль в деле реализации эстетической функции всего произведения, а поэтому является весомой составляющей всего комплекса лексико-семантических эмотивных средств в тексте. Рассмотрим на примере лексемы любовь возможность актуализации эмоции любовь в различных ее проявлениях.

Тема любви одна из главных в романе. В Толковом словаре русского языка под редакцией Д.Н.Ушакова обнаруживаем, что лексема любовь, номинирующая эмоцию любви, имеет четыре значения 1. Чувство привязанности, основанное на общности интересов, идеалов, на готовности отдать свои силы общему делу или такое же чувство, основанное на взаимном расположении, симпатии, близости 2. Такое же чувство, основанное на половом влечении; отношения двух лиц, взаимно связанных этим чувством 3. перен. Человек, внушающий это чувство (разг.) 4. только ед. Склонность, расположения или влечение к чему-н.[13]. Нами зафиксировано 13 случаев вербализации лексемы любовь для передачи всех четырех словарных значений на протяжении всего повествования. Как показало исследование, чаще всего актуализировалось второе значение – 8 случаев. Например, рассказывая о возлюбленной Павла Петровича Кирсанова княгине Р., И.С.Тургенев говорит и о ее чувствах к нему: …а любовь ее отзывалась печалью: она уже не смеялась и не шутила с тем, кого избирала, и слушала его и глядела на него с недоумением. Иногда, большею частью внезапно, это недоумение переходило в холодный ужас…[12, 227].

Одна из второстепенных героинь романа – Евдоксия Кукшина в разговоре с Евгением Базаровым предлагает в качестве темы разговора – тему любви: - Господа, будемте говорить о любви, - прибавила Евдоксия, томно уронив руку на смятую подушку дивана. Наступило внезапное молчание. – Нет, зачем говорить о любви, - промолвил Базаров…[12, 256-257].

В шестнадцатой главе читатель узнает о зарождающемся чувстве любви Аркадия к Анне Сергеевне Одинцовой: Катя неохотно приблизилась к фортепьяно; и Аркадий, хотя точно любил музыку, неохотно пошел за ней: ему казалось, что Одинцова его отсылает, а у него на сердце, как у всякого молодого человека накипало какое-то смутное и томительное ощущение, похожее на чувство любви [12, 268]. Особо хочется отметить талант И.С.Тургенева в передаче только еще зарождающегося чувства любви. Автор использует метафорическую номинацию “на сердце накипало”, обозначая тем самым локализацию эмоции и степень ее нарастания.

Нигилистические взгляды Базарова накладывают свой отпечаток на все. Он не верит в любовь: …Базаров был великий охотник до женщин и до женской красоты, но любовь в смысле идеальном, или, как он выражался, романтическом, называл белибердой, непростительной дурью…[12, 272-273].

В заключительной главе романа читатель узнает о судьбе всех героев, в том числе и об Анне Сергеевне Одинцовой: Анна Сергеевна недавно вышла замуж, не по любви, но по убеждению…. Они живут в большом ладу друг с другом и доживутся, пожалуй, до счастья… пожалуй, до любви [12, 350].

Весьма символичным, на наш взгляд, является и тот факт, что в завершающих строках романа автор говорит о любви: Неужели любовь, святая, преданная любовь не всесильна? О нет [12, 352]!

Исследование также обнаружило, что термин любовь в двух контекстах романа актуализируется в четвертом значении – склонность, расположения или влечение к чему-нибудь. Лексема используется в отношении Фенечки и Анны Сергеевны Одинцовой: Она наследовала от своей матери любовь к порядку, рассудительность и степенность; но она была так молода, так одинока [12, 234]. «Видно, прав Базаров, - подумала она, любопытство, одно любопытство, и любовь к покою, и эгоизм…» [12, 339].

Первое и третье значения лексемы любовь реализовались лишь в двух контекстах. Третье – в ситуации, описывающей историю взаимоотношений матерей Аркадия и Одинцовой: Оказалось, что мать ее знавала Аркадиеву и была поверенною ее любви к Николаю Петровичу [12, 265]. Первое – в разговоре Базарова и Одинцовой, после известия о том, что Аркадий влюблен в Катю, младшую сестру Одинцовой: Вот как, - проговорил он, - а вы, кажется, не далее как вчера полагали, что он любит Катерину Сергеевну братскою любовью [12, 337].

Сравнительно-сопоставительный анализ оригинала и четырех его переводов выявил, что все переводчики используют прямое переводческое соответствие – английское существительное love в большинстве случаев: Hogarth: And in time her love to be succeeded by fits of despondency; she ceased to smile and jest with the lover whom she selected, and looked at him, and listened to his voice, with reluctance. R.Edmonds: …her love had an element of sadness. Garnett: … whilst her love had always an element of melancholy… R.Freeborn: …while her love itself always exuded an air of melancholy… this bewilderment would change into cold horror and her face …

- Господа, будемте говорить о любви, - прибавила Евдоксия, томно уронив руку на смятую подушку дивана. Наступило внезапное молчание. – Нет, зачем говорить о любви, - промолвил Базаров, - а вот вы упомянули об Одинцовой…[12, 256-257]. Hogarth: Let us talk of love. What is there to say concerning love? Edmonds: Gentlemen, let us talk about love,’ added Yevdoxia, letting her fall languidly on the crumpled sofa cushion. ‘No, why should we talk of love?’ said Bazarov… Garnett: “Gentlemen, let us talk of love,” added Evdoksya… “No, why should we talk of love,” said Bazarov… Freeborn: Misters, let’s talk about love,’ added Evdoksiya, languidly letting her hand fall… ‘No. there is no point in talking about love,’ said Bazarov, ‘though you’ve just mentioned an Odintsova….

…Базаров был великий охотник до женщин и до женской красоты, но любовь в смысле идеальном, или, как он выражался, романтическом, называл белибердой, непростительной дурью, считал рыцарские чувства чем-то вроде уродства или болезни и не однажды выражал свое удивление, почему не посадили в желтый дом…[12, 272-273]. Hogarth: …he looked upon love in the ideal, the ‘romantic’ aspect as unpardonable folly…. Edmands: … but love in the ideal – or, as he would have expressed it, the romantic …. Garnett: … but love in the ideal, or, as he expressed it, romantic sense…. Freeborn: … but love in an ideal – or as he expressed it – a romantic sense he described as rubbish….

Более того, исследование выявило и случаи неадекватной передачи эмоции любовь. Так, при переводе оригинального словочетания любовь к покою два перевода из четырех передают эту эмоцию неадекватно. Hogarth: ‘Bazarov was right,’ she reflected. ‘It was mere curiosity, mere love of ease, mere egoism,…. Garnett: “It is clear that Bazarov was right,” she thought; “it has been curiosity, nothing but curiosity, and love of ease, and egoism…”. При обращении к вертикальному контексту обнаруживаем, что Одинцова любила не просто покой, а спокойную жизнь. В качестве доказательства необходимо напомнить тот факт, что она жила уединенно в своем имении, вдали от городской суеты. Представленные варианты перевода грешат неточностью, поскольку английское существительное ease обозначает способность совершать что-либо с легкостью, либо свидетельствует о спокойном уравновешенном поведении [19, 438]. Розмэри Эдмондс использует устаревшее окказиональное соответствие-аналог partiality вместо прямого соответствия love, хотя ее перевод выполнен сравнительно недавно. Скорее всего, переводчица попыталась искусственно «состарить» свой перевод, в попытке отразить эпоху создания самого оригинала: ‘Evidently Bazarov was right,’ she thought. ‘It was mere curiosity, and partiality for a quiet life, and egoism…’. Адекватным, на наш взгляд, является перевод Р.Фрибона: Evidently Bazarov was right, she thought. It was all a matter of curiosity, just curiosity, and love of a quiet life, and egoism….

Сопоставительный анализ оригинала и четырех его переводов выявил, что три из четырех переводов неадекватно передают зарождающееся чувство любви, вербализованное в оригинале глагольной лексемой «накипать» и номинированное И.С.Тургеневым как «чувство любви». Так, в варианте перевода Р.Эдмондс Аркадий уже ощущает предвкушение любви (пер. наш): …it seemed to him that Madame Odintsov was getting rid of him – and already, like most young men of his age, he felt that vague, oppressive excitement in the heart which is the foretaste of love. К.Гарнетт использует глагольную атрибутивную конструкцию surging up в значении «нахлынуть» [11, 728], семантика которого передает стремительность движения. Особое внимание следует уделить словосочетанию «forebodings of love». В английском языке лексема foreboding передает состояние предчувствия чего-то недоброго, дурного. Таким образом, в этой версии перевода чувство любви из положительной эмоции превращается в отрицательную, охватывающую сердце молодого человека не постепенно, а накрывшее его подобно волне, что противоречит оригиналу: …it seemed to him that Madame Odintsov was sending him away, and already, like every young man at his age, he felt a vague and oppressive emotion surging up in his heart, like the forebodings of love. Как и все его предшественники Р.Фрибон не смог передать семантику «рождения» прекрасного чувства любви, в его версии перевода читатель вначале узнает о том, что сердце Аркадия было наполнено прекрасным чувством, а использование непрямого эквивалента premonition в конце предложения нарушает логику всего высказывания, т.к. имеет коннотацию предвосхищения чего-то дурного: It seemed to him that Odintsova was sending him away while his heart, like the heart of any young man at his age, was bubbling with a kind of restless and tiresome sensation akin to a premonition of love. Ч.Говарду в отличие от других переводчиков удается передать семантику зарождения чувства благодаря глагольной лексеме to simmer в прошедшем продолженном времени, однако использование переводческого соответствия harbinger в составе словосочетания harbinger of love как и в предыдущих вариантах перевода нарушает семантическую структуру всего высказывания в целом, поскольку эта лексема обладает отрицательной коннотацией – предзнаменование чего-то дурного: The truth of it was that he felt himself to be being ‘got rid of’ by Madame Odintsov, and already there was simmering in his heart, as in the heart of any young man of his age, that vague, oppressive feeling which is the harbinger of love.

Таким образом, представленные выше переводческие ошибки и несоответствия в очередной раз подтверждают тезис о том, что художественный перевод может лишь бесконечно приближаться к оригиналу, но не являться его абсолютной заменой. Представители современной школы перевода Н.К.Гарбовский [4, 10], И.С.Алексеева [1] говорят о переводе как о процессе межъязыковой и межкультурной коммуникации с использованием двух языков, как контакт языков, обнажая тем самым проблему межъязыковой и межкультурной асимметрии. Организованное нами исследование позволяет предположить, что к числу «специфических», порой «ассиметричных» элементов экстралингвистической действительности можно отнести оязыковление эмоциональной сферы человека, в связи с ее культуроспецифичностью. Конечной целью любого художественного перевода является создание эквивалентного текста на языке перевода, способного заменить оригинал в новой языковой среде, поэтому помимо ключевых требований, которым должен удовлетворять художественный перевод, писатели-переводчики обращают внимание на то, какое впечатление оказывает на них как на читателей текст перевода по сравнению с текстом оригинала, создает ли он то же настроение, вызывает ли те же эмоции. Проведенный нами анализ выявил, что этот перечень требований необходимо уточнить и дополнить: и главные и второстепенные герои должны «жить и чувствовать» так, как это происходит с ними в оригинале.


Литература

  1. Алексеева И.С. Текст и перевод. Вопросы теории. – М.: Междунар. отношения, 2008. – 184 с.
  2. Алимов В.В. Основы теории перевода. – М., 2000. - 110 с.
  3. Баженова И.С. Обозначение эмоций в художественном тексте.: Дис. …докт. филол. наук: 10.02.19. – Москва, 2004. – 418 с.
  4. Гарбовский Н.К. Теория перевода: Учебник. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. – 544 с.
  5. Изард К. Эмоции человека. – М.: Издательство МГУ, 1980. – 439 с.
  6. Карловская В.Н. Репрезентация полярных эмоций в художественном тексте (на материале современной англоязычной прозы). Автореф. дис…к.филол.н. – Санкт-Петербург, 2009. – 21 с.
  7. Колпащикова Ф.К. Русская вербализация эмоциональных состояний на фоне англо-американской: дис. канд. фил. наук / Колпащикова Фарида Камиловна. – М., 2007.
  8. Красавский Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах: Монография. – М.: Гнозис, 2008. -374 с.
  9. Мезенцева Т.А.Функциональные особенности репрезентации удивления в английском и русском языках (на материале прозы Чарльза Диккенса оригинальных и переводных вариантов). Автореф. дис…к.филол.н. – Екатеринбург, 2005.- 20с.
  10. Мягкова Е.Ю. Эмоционально-чувственный компонент значения слова. – Курск: Изд. Курск. Гос. пед. ун-та, 2000. – 110 с.
  11. Мюллер В.К. Новый англо-русский словарь / Издательство “Русский язык” - 6-е изд. – М.: Рус.яз., 1999. – 880 с.
  12. Тургенев И.С. Накануне: Рассказы и романы. Казань, Татарское книжное издательство, 1984. – 352 с.
  13. Ушаков Д.Н. Толковый словарь русского языка / Издательство “Бизнессофт”, 2004. – 800 c.
  14. Шаховский В.И.Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Изд. 2-е, испр. и доп. – М.: Издательство ЛКИ, 2008. – 208 с.
  15. “Fathers and Sons” translated by R.Edmonds
  16. “Fathers and Sons” translated by R.Freeborn
  17. “Fathers and Sons” translated by C.Garnett
  18. “Fathers and Sons” translated by Ch.Hogarth
  19. Macmillan English Dictionary for advanced learners. – 2006. - 1692 p.



Аннотация

Рассматривается проблема выражения эмоции любовь посредством лексики, называющей эмоции. Целью исследования является сравнительно-сопоставительный анализ вербализации эмоции любовь в оригинале и в четырех разновременных переводах романа на английский язык.

Ключевые слова: эмоция, лексема, адекватность, эквивалентность, переводческое соответствие.

Summary

In the article the problem of verbal expression of the feeling of love is under the study. The principal aim of the research-work is comparative analysis of the expression of love feeling in the original novel and its four translations into English.

Keywords: emotion/feeling, word, adequacy, equivalence, translation equivalent.