Фонд рабочей академии главное в ленинизме

Вид материала

Документы

Содержание Из Речи об обмане народа лозунгами свободы и равенства Из Программы РКП(б)

Подобный материал:

• Программа Международного форума «Интеллектуальная собственность-xxi век» 19-22 апреля, 78.74kb.
• Отчет о работе некоммерческой организации «Алтайский фонд микрозаймов» в 2010 году, 49.56kb.
• Главное меню программы При запуске программы пользователем на экране появится главное, 158.61kb.
• International Communist Seminar (Brussels) Presentation Международный Коммунистический, 29.1kb.
• Решением Совета Директоров, 1062.67kb.
• Институт европы  российской академии наук фонд «социальная экология», 1211.51kb.
• Информационное письмо, 25.22kb.
• Уважаемые коллеги!, 63.47kb.
• В помощь начинающему индивидуальному предпринимателю-работодателю, 149.26kb.
• Методика расчета фонда оплаты труда (фот) и начисление заработной платы   Министерство, 144.49kb.

Из Заключительного слова по докладу о задачах профессиональных союзов в связи с мобилизацией на восточный

фронт на Пленуме Всероссийского центрального совета профессиональных союзов 11 апреля 1919 г. (Поли. собр. соч., т. 38)

Я рассуждаю трезво и категорически: что лучше — посадить в тюрьму несколько десятков или сотен подстрекателей, виновных или невиновных, сознательных или несознательных, или потерять тысячи красноармейцев и ра-

200

бочих? — Первое лучше. И пусть меня обвинят в каких угодно смертных гре­хах и нарушениях свободы — я признаю себя виновным, а интересы рабочих выиграют. (Стр. 295)

Из Речи об обмане народа лозунгами свободы и равенства

на I Всероссийском съезде по внешкольному образованию

19 мая 1919 г. (Поли. собр. соч., т. 38)

Факт таков: весь цивилизованный мир идет сейчас против России.

Спрашивается, впали ли мы в противоречие с собой, когда звали трудя­щихся на революцию, обещав им мир, а привели к походу всего цивилизован­ного мира против слабой, усталой, отсталой, разбитой России, или впали в про­тиворечие с элементарными понятиями демократии и социализма те, кто имеет наглость бросать нам подобный упрек? Вот вопрос. Чтобы вам поставить этот вопрос в теоретической, общей форме, я приведу сравнение. Мы говорим о ре­волюционном классе, о революционной политике народа, я предлагаю вам взять отдельного революционера. Возьмем хотя бы Чернышевского, оценим его деятельность. Как ее может оценить человек, совершенно невежественный и темный? Он, вероятно, скажет: «Ну, что же, разбил человек себе жизнь, попал в Сибирь, ничего не добился». Вот вам образец. Если мы подобный отзыв услы­шим неизвестно от кого, то мы скажем: «В лучшем случае он исходит от чело­века безнадежно темного, невиновного, может быть, в том, что он так забит, что не может понять значения деятельности отдельного революционера в связи с общей цепью революционных событий; либо этот отзыв исходит от мерзавца, сторонника реакции, который сознательно хочет отпугнуть трудящихся от ре­волюции». Я взял пример Чернышевского, потому что, к какому бы направле­нию ни принадлежали люди, называющие себя социалистами, здесь, в оценке этого индивидуального революционера, расхождения по существу быть не мо­жет. Все согласятся, что если оценивать отдельного революционера с точки зрения тех жертв, внешне бесполезных, часто бесплодных, которые он принес, оставляя в стороне содержание его деятельности и связь его деятельности с предыдущими и последующими революционерами, если оценивать так значе­ние его деятельности, — это либо темнота и невежество безысходное, либо зло­стная, лицемерная защита интересов реакции, угнетения, эксплуатации и клас­сового гнета. На этот счет разногласий быть не может. (Стр. 335-336)

201

Диктатура означает не только насилие, хотя она невозможна без насилия, она означает также организацию труда более высокую, чем предыдущая орга­низация. Вот почему в моем кратком приветствии в начале съезда я подчеркнул эту основную, элементарную, простейшую задачу организации и вот почему я с такой беспощадной враждебностью отношусь ко всяким интеллигентским вы­думкам, ко всяким «пролетарским культурам». Этим выдумкам я противопос­тавляю азбуку организации. (Стр. 368)

Насилие можно применить, не имея экономических корней, но тогда оно историей обречено на гибель. Но можно применить насилие, опираясь на пе­редовой класс, на более высокие принципы социалистического строя, порядка и организации. И тогда оно может временно потерпеть неудачу, но оно не­победимо. (Стр. 369-370)

Из статьи «Привет венгерским рабочим» (Поли. собр. соч., т. 38)

Но не в одном насилии сущность пролетарской диктатуры, и не главным образом в насилии. Главная сущность ее в организованности и дисциплиниро­ванности передового отряда трудящихся, их авангарда, их единственного руко­водителя, пролетариата. Его цель — создать социализм, уничтожить деление общества на классы, сделать всех членов общества трудящимися, отнять почву у всякой эксплуатации человека человеком. (Стр. 385)

Нужна диктатура пролетариата, власть одного класса, сила его организо­ванности и дисциплинированности, его централизованная мощь, опирающаяся на все завоевания культуры, науки, техники капитализма, его пролетарская близость к психологии всякого трудящегося, его авторитет перед распыленным, менее развитым, менее твердым в политике трудящимся человеком из деревни или из мелкого производства, чтобы пролетариат мог вести за собой крестьян­ство и все мелкобуржуазные слои вообще. (Стр. 386)

Уничтожение классов — дело долгой, трудной, упорной классовой борь­бы, которая после свержения власти капитала, после разрушения буржуазного государства, после установления диктатуры пролетариата не исчезает (как воображают пошляки старого социализма и старой социал-демократии), а только меняет свои формы, становясь во многих отношениях еще ожесточеннее.

202

Классовой борьбой против сопротивления буржуазии, против косности, рутины, нерешительности, колебаний мелкой буржуазии должен пролетариат отстоять свою власть, укрепить свое организующее влияние, добиться «нейтра­лизации» тех слоев, которые боятся отойти от буржуазии и идут слишком не­твердо за пролетариатом, закрепить новую дисциплину, товарищескую дисцип­лину трудящихся, их прочную связь с пролетариатом, их объединенность во­круг пролетариата, эту новую дисциплину, новую основу общественной связи, на место крепостнической дисциплины в средние века, на место дисциплины голода, дисциплины «вольно»-наемного рабства при капитализме.

Чтобы уничтожить классы, нужен период диктатуры одного класса, именно того из угнетенных классов, который способен не только свергнуть эксплуататоров, не только подавить беспощадно их сопротивление, но и по­рвать идейно со всей буржуазно-демократической идеологией, со всем мещан­ским фразерством насчет свободы и равенства вообще. (Стр. 386-387)

Мало того. Только тот из угнетенных классов способен своей диктатурой уничтожить классы, который обучен, объединен, воспитан, закален десятиле­тиями стачечной и политической борьбы с капиталом, — только тот класс, кото­рый усвоил себе всю городскую, промышленную, крупнокапиталистическую культуру, имеет решимость и способность отстоять ее, сохранить и развить дальше все ее завоевания, сделать их доступными всему народу, всем трудящим­ся, — только тот класс, который сумеет вынести все тяжести, испытания, невзго­ды, великие жертвы, неизбежно возлагаемые историей на того, кто рвет с про­шлым и смело пробивает себе дорогу к новому будущему, — только тот класс, в котором лучшие люди полны ненависти и презрения ко всему мещанскому и фи­листерскому, к этим качествам, которые так процветают в мелкой буржуазии, у мелких служащих, у «интеллигенции», — только тот класс, который «проделал закаляющую школу труда» и умеет внушать уважение к своей трудоспособности всякому трудящемуся, всякому честному человеку. (Стр. 387-388)

Из статьи «Герои бернского Интернационала» (Поли. собр. соч., т. 38)

Сотни и сотни раз признавал Каутский в своих прежних произведениях, что бывают исторические периоды, когда классовая борьба неизбежно превра­щается в гражданскую войну. Это наступило, и Каутский оказался в лагере ко­леблющейся, трусливой мелкой буржуазии.

203

«... Дух, одушевляющий Спартака, есть в сущности, дух Людендорфа... Спартак достигает не только гибели своего дела, но и усиления политики насилия со стороны социалистов большинства. Носке есть антипод Спартака...»

Эти слова Каутского (из его статьи в венской «Рабочей Газете») до того бесконечно тупы, низки и подлы, что достаточно указать на них пальцем. Пар­тия, которая терпит у себя таких вождей, есть гнилая партия. Бернский Интер­национал, к которому принадлежит господин Каутский, должен быть оценен нами по достоинству, с точки зрения этих слов Каутского, как желтый Интер­национал. (Стр. 396-397)

Из Программы РКП(б) (Поли. собр. соч., т. 38)

В противоположность буржуазной демократии, скрывавшей классовый характер ее государства, Советская власть открыто признает неизбежность классового характера всякого государства, пока совершенно не исчезло деление общества на классы и вместе с ним всякая государственная власть. (Стр. 424)

Советское государство сближает государственный аппарат с массами также тем, что избирательной единицей и основной ячейкой государства ста­новится не территориальный округ, а производственная единица (завод, фаб­рика). (Стр. 42526)

Необходимая организационная связь и устойчивость могут быть приданы молодой революционной армии только при помощи командного состава, на первых парах хотя бы низшего, из среды сознательных рабочих и крестьян. Подготовка наиболее способных и энергичных и преданных делу социализма солдат к командным должностям является поэтому одной из важнейших задач в деле создания армии. (Стр. 429)

В период диктатуры пролетариата, т.е. в период подготовки условий, де­лающих возможным полное осуществление коммунизма, школа должна быть не только проводником принципов коммунизма вообще, но и проводником идейного, организационного, воспитательного влияния пролетариата на полу­пролетарские и непролетарские слои трудящихся масс в целях воспитания по­коления, способного окончательно установить коммунизм. Ближайшей задачей на этом пути является в настоящее время дальнейшее развитие установленных уже Советской властью следующих основ школьного и просветительного дела:

204

1. Проведение бесплатного и обязательного общего и политехнического
   (знакомящего в теории и на практике со всеми главными отраслями производ­
   ства) образования для всех детей обоего пола до 17 лет.
   
2. Создание сети дошкольных учреждений: яслей, садов, очагов и т.п. в
   целях улучшения общественного воспитания и раскрепощения женщины.
   
3. Полное осуществление принципов единой трудовой школы, с препода­
   ванием на родном языке, с совместным обучением детей обоего пола, безус­
   ловно светской, т.е. свободной от какого бы то ни было религиозного влияния,
   проводящей тесную связь обучения с общественно производительным трудом,
   подготовляющей всесторонне развитых членов коммунистического общества.
   
4. Снабжение всех учащихся пищей, одеждой, обувью и учебными посо­
   биями за счет государства.
   
5. Подготовление новых кадров работников просвещения, проникнутых
   идеями коммунизма.
   
6. Привлечение трудящегося населения к активному участию в деле
   просвещения (развитие «советов народного образования», мобилизация гра­
   мотных и т.д.).
   
7. Всесторонняя государственная помощь самообразованию и саморазви­
   тию рабочих и крестьян (создание сети учреждений внешкольного образования:
   библиотек, школ для взрослых, народных домов и университетов, курсов, лек­
   ций, кинематографов, студий и т.п.)
   

8)Широкое развитие профессионального образования для лиц от 17-летнего возраста в связи с общими политехническими знаниями.

9) Открытие широкого доступа в аудитории высшей школы для всех же­
лающих учиться, и в первую очередь для рабочих; привлечение к преподава­
тельской деятельности в высшей школе всех, могущих там учить; устранение
всех и всяческих искусственных преград между свежими научными силами и
кафедрой; материальное обеспечение учащихся с целью дать фактическую воз­
можность пролетариям и крестьянам воспользоваться высшей школой.

10. Равным образом необходимо открыть и сделать доступными для тру­
    дящихся все сокровища искусства, созданные на основе эксплуатации их труда
    и находившиеся до сих пор в исключительном распоряжении эксплуататоров.
    
11. Развитие самой широкой пропаганды коммунистических идей и исполь­
    зование для этой цели аппарата и средств государственной власти. (Стр. 431—433)
    

...самое главное, чтобы преобладающее влияние пролетариата на осталь­ные слои трудящихся было постоянно обеспечено. (Стр. 440)

205

Советская власть в законодательном порядке провела и в «Кодексе зако­нов о труде» закрепила: 8-часовой рабочий день для всех трудящихся как мак­симальное рабочее время, причем для лиц, не достигших 18-летнего возраста, в особо вредных отраслях производства, а равно для горнорабочих, занятых под землей, рабочий день не должен превышать 6 часов. 42-часовой еженедельный непрерывный отдых для всех трудящихся; запрещение сверхурочных работ, как общее правило; запрещение пользоваться трудом детей и подростков в возрасте до 16 лет; запрещение ночного труда и труда в особо вредных отраслях, а равно и сверхурочных работ, всем лицам женского пола и лицам мужского пола, не достигшим 18-летнего возраста. (Стр. 443)

РКП должна вести широкую пропаганду за активное участие самих тру­дящихся в энергичном проведении всех мероприятий в области охраны труда, для чего необходимо:

1) усилить работу по организации и расширению инспекции труда путем подбора и подготовки для этой цели активных работников из среды самих ра­бочих. (Стр. 444)

РКП должна поставить себе задачей установить:

1) в дальнейшем, при общем увеличении производительности труда, мак­симальный 6-часовой рабочий день без уменьшения вознаграждения за труд и при обязательстве трудящихся сверх того уделить два часа, без особого возна­граждения, теории ремесла и производства, практическому обучению технике государственного управления и военному искусству. (Стр. 445)

ИЗ ПИСЕМ

Телеграмма Новгородскому губисполкому 20 мая 1919 г.

По-видимому, Булатов арестован за жалобу мне. Предупреждаю, что за это представителей губисполкома, Чека и членов исполкома буду арестовывать и добиваться их расстрела. (Поли. собр. соч., т.50, стр. 318)

206

ИЮНЬ-ДЕКАБРЬ 1919

Из брошюры «Великий почин» (Поли. собр. соч., т. 39)

Диктатура пролетариата, — как мне приходилось уже не раз указывать, между прочим и в речи 12 марта на заседании Петроградского Совдепа, — не есть только насилие над эксплуататорами и даже не главным образом насилие. Экономической основой этого революционного насилия, залогом его жизнен­ности и успеха является то, что пролетариат представляет и осуществляет бо­лее высокий тип общественной организации труда по сравнению с капитализ­мом. В этом суть. В этом источник силы и залог неизбежной полной победы коммунизма.

Крепостническая организация общественного труда держалась на дисци­плине палки, при крайней темноте и забитости трудящихся, которых грабила и над которыми издевалась горстка помещиков. Капиталистическая организация общественного труда держалась на дисциплине голода, и громадная масса тру­дящихся, несмотря на весь прогресс буржуазной культуры и буржуазной демо­кратии, оставалась в самых передовых, цивилизованных и демократических республиках темной и забитой массой наемных рабов или задавленных кресть­ян, которых грабила и над которыми издевалась горстка капиталистов. Комму­нистическая организация общественного труда, к которой первым шагом явля­ется социализм, держится и чем дальше, тем больше будет держаться на сво­бодной и сознательной дисциплине самих трудящихся, свергнувших иго как помещиков, так и капиталистов.

Эта новая дисциплина не с неба сваливается и не из добреньких пожела­ний рождается, она вырастает из материальных условий крупного капиталисти­ческого производства, только из них. Без них она невозможна. А носителем этих материальных условий или проводником их является определенный исто­рический класс, созданный, организованный, сплоченный, обученный, просве­щенный, закаленный крупным капитализмом. Этот класс — пролетариат.

Диктатура пролетариата, если перевести это латинское, научное, истори­ко-философское выражение на более простой язык означает вот что:

только определенный класс, именно городские и вообще фабрично-заводские, промышленные рабочие, в состоянии руководить всей массой тру­дящихся и эксплуатируемых в борьбе за свержение ига капитала, в ходе самого свержения, в борьбе за удержание и укрепление победы, в деле созидания ново­го, социалистического, общественного строя, во всей борьбе за полное уничто-

207

жение классов. (Заметим в скобках: научное различие между социализмом и коммунизмом только то, что первое слово означает первую ступень вырастаю­щего из капитализма нового общества, второе слово — более высокую, даль­нейшую ступень его).

Ошибка «бернского», желтого, Интернационала состоит в том, что его во­жди признают только на словах классовую борьбу и руководящую роль пролета­риата, боясь додумывать до конца, боясь как раз того неизбежного вывода, кото­рый особенно страшен для буржуазии и абсолютно неприемлем для нее. Они бо­ятся признать что диктатура пролетариата есть тоже период классовой борьбы, которая неизбежна, пока не уничтожены классы, и которая меняет свои формы, становясь первое время после свержения капитала особенно ожесточенной и особенно своеобразной. Завоевав политическую власть, пролетариат не прекра­щает классовой борьбы, а продолжает ее — впредь до уничтожения классов — но, разумеется, в иной обстановке, в иной форме, иными средствами.

А что это значит «уничтожение классов»? Все, называющие себя социа­листами, признают эту конечную цель социализма, но далеко не все вдумыва­ются в ее значение. Классами называются большие группы людей, различаю­щиеся по их месту в исторически определенной системе общественного произ­водства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общест­венного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства.

Ясно, что для полного уничтожения классов надо не только свергнуть эксплуататоров, помещиков и капиталистов, не только отменить их собствен­ность, надо отменить еще и всякую частную собственность на средства произ­водства, надо уничтожить как различие между городом и деревней, так и раз­личие между людьми физического и умственного труда. Это — дело очень дол­гое. Чтобы его совершить, нужен громадный шаг вперед в развитии производи­тельных сил, надо преодолеть сопротивление (часто пассивное, которое осо­бенно упорно и особенно трудно поддается преодолению) многочисленных ос­татков мелкого производства, надо преодолеть громадную силу привычки и косности, связанной с этими остатками.

208

Предполагать, что все «трудящиеся» одинаково способны на эту работу, было бы пустейшей фразой или иллюзией допотопного, домарксовского социа­листа. (Стр. 13-15)

Как ни велики, как ни неизбежны мелкобуржуазные шатания и колебания назад, в сторону буржуазного «порядка», под «крылышко» буржуазии, со сто­роны непролетарских и полупролетарских масс трудящегося населения, тем не менее они все же не могут не признавать морально-политического авторитета за пролетариатом, который не только свергает эксплуататоров и подавляет их сопротивление, но который также строит новую, более высокую, обществен­ную связь, общественную дисциплину: дисциплину сознательных и объединен­ных работников, не знающих над собой никакого ига и никакой власти, кроме власти их собственного объединения, их собственного, более сознательного, смелого, сплоченного, революционного, выдержанного, авангарда. (Стр. 17)

Господа буржуа и их прихвостни, включая меньшевиков и эсеров, кото­рые привыкли считать себя представителями «общественного мнения», разуме­ется, издеваются над надеждами коммунистов, называют эти надежды «баоба­бом в горшке от резеды», смеются над ничтожным числом субботников по сравнению с массовыми случаями хищения, безделья, упадка производительно­сти, порчи сырых материалов, порчи продуктов и т.п. Мы ответим этим госпо­дам: если бы буржуазная интеллигенция принесла свои знания на помощь тру­дящимся, а не русским и заграничным капиталистам ради восстановления их власти, то переворот шел бы быстрее и более мирно. Но это утопия, ибо вопрос решается борьбой классов, а большинство интеллигенции тянет к буржуазии. Не с помощью интеллигенции, а вопреки ее противодействию (по крайней ме­ре, в большинстве случаев) пролетариат победит, устраняя неисправимо буржу­азных интеллигентов, переделывая, перевоспитывая, подчиняя себе колеблю­щихся, постепенно завоевывая все большую часть их на свою сторону. Злорад­ство по поводу трудностей и неудач переворота, сеяние паники, пропаганда по­ворота вспять — все это орудия и приемы классовой борьбы буржуазной ин­теллигенции. Обмануть этим себя пролетариат не даст.

А если взять вопрос по существу, разве бывало в истории, чтобы новый способ производства привился сразу, без долгого ряда неудач, ошибок, рециди­вов? Полвека после падения крепостного права, в русской деревне оставалось еще немало пережитков крепостничества. Полвека после отмены рабства нег-

209

ров в Америке, положение негров там сплошь да рядом оставалось еще полу­рабским. Буржуазная интеллигенция, в том числе меньшевики и эсеры, верны себе, служа капиталу и сохраняя насквозь лживую аргументацию: до револю­ции пролетариата они упрекали нас в утопизме, а после нее они требуют от нас фантастически быстрого изживания следов прошлого!

Но мы не утописты и знаем истинную цену буржуазных «аргументов», знаем также, что следы старого в нравах известное время после переворота не­избежно будут преобладать над ростками нового. Когда новое только что роди­лось, старое всегда остается, в течение некоторого времени, сильнее его, это всегда бывает так и в природе и в общественной жизни. Издевательство над слабостью ростков нового, дешевенький интеллигентский скептицизм и тому подобное, все это, в сущности, приемы классовой борьбы буржуазии против пролетариата, защита капитализма против социализма. (Стр. 19-20)

Получается, следовательно, какой-то порочный круг: чтобы поднять про­изводительность труда, надо спастись от голода, а чтобы спастись от голода, надо поднять производительность труда.

Известно, что подобные противоречия разрешаются на практике проры­вом этого порочного круга, переломом настроения масс, геройской инициати­вой отдельных групп, которая на фоне такого перелома играет нередко решаю­щую роль. (Стр. 21)

Коммунизм начинается там, где появляется самоотверженная, преодоле­вающая тяжелый труд, забота рядовых рабочих об увеличении производитель­ности труда, об охране каждого пуда хлеба, угля, железа и других продуктов, достающихся не работающим лично и не их «ближним», а «дальним», т.е. все­му обществу в целом, десяткам и сотням миллионов людей, объединенных сна­чала в одно социалистическое государство, потом в Союз Советских республик.

Карл Маркс в «Капитале» издевается над пышностью и велеречивостью буржуазно-демократической великой хартии вольностей и прав человека, над всем этим фразерством о свободе, равенстве, братстве вообще, которое ослеп­ляет мещан и филистеров всех стран вплоть до нынешних подлых героев под­лого бернского Интернационала. Маркс противопоставляет этим пышным дек­ларациям прав простую, скромную, деловую, будничную постановку вопроса пролетариатом: государственное сокращение рабочего дня, вот один из типич­ных образчиков такой постановки. Вся меткость и вся глубина замечания Мар-

210

кса обнаруживается перед нами тем яснее, тем очевиднее, чем больше развер­тывается содержание пролетарской революции. «Формулы» настоящего ком­мунизма отличаются от пышного, ухищренного, торжественного фразерства Каутских, меньшевиков и эсеров с их милыми «братцами» из Берна именно тем, что они сводят все к условиям труда. Поменьше болтовни о «трудовой де­мократии», о «свободе, равенстве, братстве», о «народовластии» и тому подоб­ном: сознательный рабочий и крестьянин наших дней в этих надутых фразах так же легко отличает жульничество буржуазного интеллигента, как иной жи­тейски опытный человек, глядя на безукоризненно «гладкую» физиономию и внешность «блаародного чеаека», сразу и безошибочно определяет: «По всей вероятности, мошенник». (Стр. 22-23)

Мы должны все признать, что следы буржуазно-интеллигентского, фра­зистого подхода к вопросам революции обнаруживаются на каждом шагу по­всюду, в том числе и в наших рядах. Наша печать, например, мало ведет войны с этими гнилыми остатками гнилого, буржуазно-демократического, прошлого, мало поддерживает простые, скромные, будничные, но живые ростки подлин­ного коммунизма.

Возьмите положение женщины. Ни одна демократическая партия в мире ни в одной из наиболее передовых буржуазных республик за десятки лет не сде­лала, в этом отношении, и сотой доли того, что мы сделали за первый же год на­шей власти. Мы не оставили в подлинном смысле слова камня на камне из тех подлых законов о неравноправии женщины, о стеснениях развода, о гнусных формальностях, его обставляющих, о непризнании внебрачных детей, о розыске их отцов и т.п., — законов, остатки которых многочисленны во всех цивилизо­ванных странах к позору буржуазии и капитализма. Мы имеем тысячу раз право гордиться тем, что мы сделали в этой области. Но чем чище очистили мы почву от хлама старых, буржуазных, законов и учреждений, тем яснее стало для нас, что это только очистка земли для постройки, но еще не самая постройка.

Женщина продолжает оставаться домашней рабыней, несмотря на все ос­вободительные законы, ибо ее давит, душит, отупляет, принижает мелкое до­машнее хозяйство, приковывая ее к кухне и к детской, расхищая ее труд рабо­тою до дикости непроизводительною, мелочною, изнервливающей, отупляю­щей, забивающею. Настоящее освобождение женщины, настоящий коммунизм начнется только там и тогда, где и когда начнется массовая борьба (руководи­мая владеющим государственной властью пролетариатом) против этого мелко-

211

го домашнего хозяйства, или, вернее, массовая перестройка его в крупное со­циалистическое хозяйство.

Достаточно ли внимания уделяем мы на практике этому вопросу, который теоретически бесспорен для каждого коммуниста? Конечно нет. Достаточно ли заботливо относимся мы к росткам коммунизма, уже теперь имеющимся в этой области? Еще раз, нет и нет. Общественные столовые, ясли, детские сады — вот образчики этих ростков, вот те простые, будничные, ничего пышного, веле­речивого, торжественного не предполагающие средства, которые на деле спо­собны освободить женщину, на деле способны уменьшить и уничтожить ее не­равенство с мужчиной, по ее роли в общественном производстве и в общест­венной жизни. Эти средства не новы, они созданы (как и все вообще матери­альные предпосылки социализма) крупным капитализмом, но они оставались при нем, во-первых, редкостью, во-вторых, — что особенно важно — либо торгашескими предприятиями, со всеми худшими сторонами спекуляции, на­живы, обмана, подделки, либо «акробатством буржуазной благотворительно­сти», которую лучшие рабочие по справедливости ненавидели и презирали.

Нет сомнения, что у нас стало гораздо больше этих учреждений и что они начинают менять свой характер. Нет сомнения, что среди работниц и крестья­нок имеется во много раз больше, чем нам известно, организаторских талан­тов, людей, обладающих уменьем наладить практическое дело, с участием большого числа работников и еще большего числа потребителей, без того оби­лия фраз, суетни, свары, болтовни о планах, системах и т.п., чем «болеет» по­стоянно мнящая о себе непомерно много «интеллигенция» или скороспелые «коммунисты». Но мы не ухаживаем, как следует, за этими ростками нового.

Посмотрите на буржуазию. Как великолепно она умеет рекламировать то, что ей нужно! Как «образцовые», в глазах капиталистов, предприятия расхва­ливаются в миллионах экземпляров их газет, как из «образцовых» буржуазных учреждений создается предмет национальной гордости! Наша пресса не забо­тится, или почти совсем не заботится, о том, чтобы описывать наилучшие сто­ловые или ясли, чтобы ежедневными настояниями добиваться превращения не­которых из них в образцовые, чтобы рекламировать их, описывать подробно, какая экономия человеческого труда, какие удобства для потребителей, какое сбережение продукта, какое освобождение женщины из под домашнего рабст­ва, какое улучшение санитарных условий достигается при образцовой коммуни­стической работе, может быт достигнуто, может быть распространено на все общество, на всех трудящихся. (Стр. 23-25)

212

Совершенно неизбежно, что к партии правящей примазывались авантюри­сты и прочие вреднейшие элементы. Ни одной революции без этого не было и быть не может. Все дело в том, чтобы правящая партия, опирающаяся на здоро­вый и сильный передовой класс, умела производить чистку своих рядов. (Стр. 27)

Из Письма ЦК РКП(болыневиков) к организациям партии