18-01-2011 19. 30-21. 30 Лекция Еськов К. Ю

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4

18-01-2011_19.30-21.30_Лекция_Еськов К.Ю._Возникновение социального из биологического

Ведущий.

Мы продолжаем нашу работу.

Пожалуйста, хочу вам представить, палеонтолог Кирилл Еськов. Я Кирилла Юрьевича попросил рассказать, сказал – это нам крайне важно с позиции такой естественнонаучной парадигмы, в которой Кирилл Юрьевич давно работает, думает, о том, как возникает социальное из биологического. И я хотел бы, честно говоря, сегодня вот таким способом усилить линию на осознание естественнонаучной онтологии.

Пожалуйста, Кирилл.

Еськов К.Ю.

Я, вообще говоря, не очень представляю, чего от меня хотят, но поскольку я тут вроде как не в первый раз, то, наверное, что-то, так сказать, находят ***. Написание слов «онтология», «гносеология» - эти слова знаю, и даже когда-то на кандидатском экзамене наверняка я это дело и сдавал, но как-то вот от неупотребления органа как-то вот он атрофировался. Поэтому я вам расскажу, попросту говоря, что по нынешнему времени думают естественные науки по поводу происхождения человека – и, соответственно, роли всяких поведенческих и социальных механизмов в этом процессе. Но основы у нас будут вполне себе щупаемы пальцами – то, что в последнее время нарыли палеонтологи, экспериментальные психологи и всякая прочая подобного рода публика. Так что вот такая у нас будет вполне естественнонаучная лекция безо всякой особой философии.

2009 год в списке * по поводу крупнейших научных достижений (имеются в виду естественные науки) – одним из крупнейших достижений всех наук была сочтена подробная реконструкция облика первого, самого дальнего предка человека, когда дальше вот уже начинаются вполне обезьяны. Ардипитек – был наконец найден и описан полный скелет этого существа, из которого была очень детально реконструирована палеонтологическая обстановка, в которой существо это жило. И выводы, к которым пришли палеонтологи, заставили довольно сильно пересмотреть вообще существовавшие взгляды о происхождении человека: про то, как вот человек происходит от обезьяны. То есть картинка оказалась в существенных чертах иной, чем представлялась раньше.

На всякий случай, поскольку тут, как я понимаю, значительная часть народа с естественной наукой никак не связана, а курс школьной биологии если у кого в голове и был, то давно уже, опять же, забыт, так же как мной забыты гносеология и онтология, то давайте я, так сказать, напомню кое-что, что у нас насчет происхождения человека от обезьяны.

Во-первых, значит, просто начать с того, что «Дарвин сказал, что человек происходит от обезьяны». Ребята, Дарвин ничего такого не говорил. Человек от обезьяны не происходит, вообще-то говоря. То есть, в каком смысле? То есть, с одной стороны, человек – это в некотором смысле просто и есть обезьяна – без всякого Дарвина, без всяких ***, без всяких * представлений по имеющейся классификации, что человек является членом отряда приматов. По всем анатомическим признакам человек просто в системе природы линнеевской входит в отряд приматов. Поэтому, если хотите, так сказать, что человек в этом смысле… в некотором смысле человек просто и есть обезьяна.

С другой стороны, многократно повторено, многократно во всех * Дарвин ничего не говорил про то, что человек происходит от обезьяны. Просто неправильно. Человек и обезьяна, если иметь в виду современные виды обезьян, которые *, что человек и обезьяна имели общих предков, что человек и шимпанзе имеют некоего общего предка в прошлом, неких вымерших, опять же, членов вот этого самого отряда приматов, что человек не происходит от шимпанзе. Что довольно долго вот этот пассаж насчет того, что человек на самом деле не происходит от обезьяны, а имеется общий предок, – довольно долго казалось, что это такая некоторая отмазка, что на самом деле это просто чтобы, так сказать, людей не шокировать и всё прочее. Вот по нынешнему времени стало понятно, что это чистая правда, и общий предок человека и шимпанзе был заметно более человекообразен, чем казалось. То есть представление о том, что вот некая шимпанзе потихонечку распрямилась, встала на задние лапы, начала отращивать череп, – оно просто неправильно уже. Человек и шимпанзе – это две эволюционные ветки, которые начали специализироваться каждая в своем направлении. А общий предок обладал как раз гораздо большим количеством человеческих, а не шимпанзе. Но, впрочем, всё подробно.

Итак, школьная картинка, которую так, может быть, помните, что вот это, значит, обезьянка – ну, шимпанзе, наш ближайший родственник * * гориллы. А это, значит, вот к человеку. К человеку всё это проходит некоторое количество стадий: австралопитеки, дальше архантропы. Архантропы – это, соответственно, в некотором смысле обезьянолюди. Это питекантроп, синантроп, Гейдельбергский человек. Название так что-то вызывает у вас, да?

Реплика.

Гейдельбергский человек ***.

Еськов К.Ю.

Да, Гейдельбержец. Значит, а дальше уже начинается собственно человек, то есть неандерталец. Там варианты, значит, неандерталец. Ну, на самом деле, опять-таки, некоторое количество форм(?), из которых * всего известных европейских неандертальцев, и уже современный человек, кроманьонец. Вот некоторое количество промежуточных стадий.

Самая большая дырка до последнего времени была вот здесь, то есть было непонятно, то есть вот цепочка восстанавливалась достаточно хорошо, последовательность, но не было в главной дырке, которая вот близко к этой самой развилке находится. Причем понятно было, уже этими молекулярно-генетическими методами установлено по снятию(?) молекулярных часов, что развилка должна быть где-то в районе семи миллионов лет тому назад. И вот генеалогию человека всё продолжали, продолжали в глубь времен – и, наконец, в девяностые годы просто, так сказать, пошел вал находок (из Африки всё, как водится), и найдены несколько форм: сахелантроп, оррорин и, наконец, ардипитек. Значит, вот они жили в интервале примерно от шести с половиной до четырех с половиной миллионов лет. Ну, оррорин и сахелантроп – от них слишком эпизодированные и слишком фрагментированные остатки, но вот ардипитек сейчас восстановлен практически полностью, и существо это оказалось чрезвычайно интересным. То есть если бы такое сочетание признаков кому-то сказали априори, то все бы сказали, что просто такого не может быть.

Ардипитек найден в Эфиопии, в одном из очень известных тамошних местонахождений вместе с большим количеством костей всяких прочих животных. * * там была * примерно возраста примерно четыре – четыре с половиной миллиона лет. Это была небольшая обезьяна – ну, то есть небольшая по сравнению с человеком. Крупная обезьяна, мельче человека, которая оказалась прямоходящей – об этом судят по положению затылочного отверстия, которое имеет уже так называемое «переднее» положение, то есть присоединяется позвоночник не сзади, а сверху, и соответствующее строение таза, что, опять-таки, свидетельствует о прямохождении. И при этом задняя стопа еще отчетливо хватательная. То есть существо древесное, жившее на деревьях, но при этом бывшее уже прямоходящим.

Отсюда, кстати, вполне естественным образом находят… то есть старая была гипотеза… то есть, ну, опять-таки, ардипитек подтвердил некоторое количество загодя сделанных предсказаний о ходе эволюции. Дело в том, что у человека очень странная походка. В принципе, шимпанзе примерно 10% времени проводят на двух ногах, то есть двуногое хождение шимпанзе – совершенно, так сказать, нормальное дело, в общем-то; это много – 10% времени, до 15% времени. Причем можно – там, фотографии, показывают во всяких бибисишных сериалах – вот, там, самка шимпанзе с детенышем идет в ногах. Но при этом такая тонкость: у шимпанзе никогда колени не распрямляются, то есть она всегда идет вот на полусогнутых. А главный способ передвижения и гориллы, и шимпанзе – это так называемый hand(?) walking, то есть хождение с опорой на костяшки пальцев. Ну, соответственно, было представление, что у человека, у предка человека была примерно такая же походка, но он постепенно начал распрямляться. Потом появилась идея, что на самом деле, в принципе, как раз несколько более далекая от шимпа и горилл группа – оранг – что вот у оранга как раз походка совершенно другая, что оранг как раз полностью… у него ноги полностью распрямлены. У него очень забавное(?) *. Оранг ходит по веткам… Он как раз самая древесная из всех, на самом деле. Он как раз ходит по веткам, придерживаясь руками за другие ветки. То есть и на этом месте он как раз движется на совершенно распрямленных ногах, то есть на самом деле походка оранга – она создает предпосылки для гораздо более человеческого хождения. То есть вот представление о том, что человек начал * распрямляться и вставать на задние лапы в связи с переходом к наземному образу жизни, когда он только начал, так сказать, отходить от деревьев, выходить в саванну и всё прочее – они вот не подтверждаются. Что человек прямоходящий был исходно, когда он еще даже не слез с дерева.

Далее что интересно, опять-таки. Состав… зубы очень много что сказали об этом существе. Ну, во-первых, так сказать, структура зубов говорит о том, что это существо было всеядным. Изотопный состав коронок (соотношение легкого и тяжелого углерода, C12 и C13) свидетельствует о том, что питался он и в саванне, и в лесу, то есть существо было лесное, но при этом оно периодически вылезало в саванну. Дело в том, что на ярком свету и под лесным пологом несколько по-разному идут процессы фотосинтеза, и по углеродной мерке эти вещи можно определить. Поэтому, сравнивая зубы ардипитека с зубами уже отчетливо, так сказать, несомненно, таких саванных существ, как австралопитеки, которых много, которых большие, так сказать, формулы, и шимпанзе, с другой стороны, – вот шимпанзе имеет чисто лесное питание. Если считать, что австралопитеки были саванными, то ардипитек как раз вот примерно промежуточный.

И из этого… то есть такая очень забавная прямоходящая, хотя и древесная обезьянка со смешанным типом питания. И далее оказалось, что у ардипитека уже есть все морфологические признаки, которые важные, о которых мы сейчас как раз будем говорить, которые имеют очень важные средства(?), в том числе и социальные, что уже на этой стадии у него вполне сформированные человеческие черты.

Вот, опять-таки, когда говорят о том, что отличает человека от всяких прочих обезьян, не говоря уж о прочих животных, упоминают всегда очень большой мозг и сложную орудийную деятельность, с которой, в общем-то, связана рука, более или менее. То есть большие мозги и рука, которая умеет совершать всякие очень сложные манипуляции, от которых, так сказать, остаются артефакты, которые мы можем где-то обнаружить. Но, кроме того, имеются еще три признака, которые, опять-таки, уникальные для человека. Это прямохождение. Это отличающее человека от всех прочих обезьян отсутствие клыков, то есть не отсутствие, конечно, а клыки у человека – они практически не выдаются из зубного ряда. Ни у каких других обезьян такого нет. И третье – это скрытая овуляция. Что это такое? Попросту говоря, по виду самки вы не можете определить, кормит она в этот момент детеныша или нет – и, соответственно, способна ли она к зачатию. Значит, вот эти три признака, которые, опять-таки, уникальны для человека, как сейчас я попробую показать, представляются более существенными. Вот именно они лежат в основе того человека как социального существа, с которым мы, собственно говоря, и имеем дело по нынешнему времени.

Дело в том, что, опять-таки, с ардипитеками что очень хорошо? Что в свое время вот гипотеза о ведущей роли моногамии с устойчивой семейной парой и участием самца в воспитании детеныша, и куча средств, которые из этого идут, – в свое время такой американский исследователь Лавджой, очень известный антрополог, ее высказывал еще в начале восьмидесятых годов. Находили подтверждения, опровержения, очень долго спорили. Ну, одна из таких ведущих гипотез, и вот просто то, что сейчас найдено в связи с ардипитеком, оно подтверждает это дело прекрасно, и вот просто, так сказать, идеальный случай, когда высказанная когда-то гипотеза, которая была в значительной степени умозрительна, – вот ей было найдено полное и замечательное экспериментальное подтверждение.

В чем фишка? Человек – ну, собственно, как вообще крупные обезьяны – это пределы так называемой * стратегии о размножении. Есть две принципиальные стратегии по части размножения. Одна, грубо говоря, это… Ну, вообще, какая задача, что есть успех в размножении? Это значит, что от вас должно остаться, от вас с женой должно остаться не менее двух внуков. Понятно, да? Если популяция… внуков, не детей. Количество детей никого не трогает, вообще-то говоря. Трогает количество внуков.

Вопрос.

Почему?

Еськов К.Ю.

Потому что это техника. Сколько вы будете детей, в каком режиме они будут помирать и всё прочее – это совершенно никого не волнует. Задача ваша – чтобы было не меньше двух внуков. Понятно, да? * имею в виду живых, размножающихся, да? Что вам нужно, чтобы у вас дети размножались таким способом, чтобы не менее двух внуков перешло на следующее поколение. Значит, вот это достигается, это может достигаться двумя разными способами.

Во-первых, можно сделать очень много детей, как * трески. Полтора миллиона икринок, ну и, в конце концов, парочка переживет.

И другая стратегия – это, соответственно, крупные долгоживущие млекопитающие – приматы, слоны и все прочие. Детеныш, который… там, беременность больше года; младенчество, опять-таки, долгие годы; детеныш требует невероятного количества вложений, времени, усилий и всего прочего. Но зато, так сказать, вот * *, которые доживают, в общем, в большой доле.

Значит, вот отметим еще раз, что обезьяны, в принципе, один из пределов * стратегии, крупные обезьяны. Самка с детенышем – очень уязвимое существо. При этом мы помним, что ардипитек – это существо всеядное. А всеядность – должен вам сказать, что это, опять-таки, когда говорится «всеядное», почему-то так в мозгах сразу возникает мысль, что, так сказать, жрет что попало. Вот ничего подобного. Как раз всеядный подразумевает, что используется очень широкий спектр кормов, разных кормов. То есть это тебе не горилла, которая питается листьями и может триста метров в день проходить, набивая себе желудок, и тут, собственно говоря, никакой проблемы. Тут на этом месте понятна стратегия гориллы, что можно отращивать здоровые мышцы, чтобы для тебя никто был не опасен. Здесь стратегия совершенно другая: надо бегать, надо бегать по земле, и при этом, соответственно, гигантский риск попасть в зубы хищнику. Самке с детенышем, так сказать, особенно неприятно, потому что детеныш, как легко догадаться, сильно мешает передвижению.

И вот здесь получается замечательная преротация(?), когда основой отношений… Дело в том, что у обезьян вообще такая поведенческая стратегия очень в разных группах периодически возникает – это так называемый «секс в обмен на пищу», то есть самец кормит самку, соответственно, получая от нее вознаграждение вот в такой форме. Это действительно во многих группах обезьян практикуется, но при этом, соответственно, обращаю ваше внимание на то, что принципиально возможны две семейные стратегии.

Во-первых, может быть гарем, гаремная структура. Здоровенный самец; вокруг гарем самок; а молодежь (так сказать, он ее вышибает из этого самого социума) – которые бродят по окрестности и ждут, пока он, так сказать, состарится, чтобы можно было ему дать в торец и занять его место. Значит, это так построен социум у гориллы. Горилла – гаремная зверушка.

Другой вариант возможен – это вариант шимпанзе, это промискуитетные группы, где, так сказать, «полная свободная любовь» проистекает в пределах этой самой группы. Никаких… то есть иерархия * есть, но она строится совершенно на других основах. И о возможности, о существовании одной из этих самых стратегий судить можно как раз достаточно просто: у гаремных зверушек всегда имеется четкий половой диморфизм (самец всегда крупнее самок), а у промискуитетных зверушек… Да, у всех клыки – и у гориллы, и у шимпанзе имеются клыки. Но у горилл клыки существенно больше, чем у шимпов, так же как *… а вот размер у шипмов практически не выражен. Значит, в чем фишка? Что у гориллы и у других гаремных зверушек всё решается применением… силовыми столкновениями самцов, для чего как раз нужны клыки. А у шимпов ситуация другая, то есть у промискуитетных зверушек… То есть, грубо говоря, при гаремной структуре надо иметь большие клыки, а при промискуитетной структуре надо иметь большие, пардон, яйца.

На этом месте есть такая штуковина, она называется *, *. Дело в том, что большая часть белков, которые у вас обеспечивают существование сперматозоидов, нужны не для поддержания собственных, жизнеобеспечения собственных сперматозоидов, а на то, чтобы нейтрализовать чужие сперматозоиды в половых путях самки, чтобы таким образом обеспечивать именно тому самцу, что эта самка детеныша получает, несмотря на все ее прочие контакты, которые промискуитетные * они должны были *. Вот у человека сперма построена именно по такому способу. Но при этом, соответственно, гениталии у нас совершенно не шимпанзиные. То есть о чем это говорит? О том, что исходно человек – это зверушка не гаремная, а именно промискуитетная, то есть гарем ***.

Ведущий.

Мусульмане все-таки неправы.

Еськов К.Ю.

Значит, стая была промискуитетной, но она была очень давно.

Так вот, я просто напоминаю еще один вариант семейных, есть еще один вариант устройства семьи, который так… он даже как-то сразу проваливается, потому что это вещь настолько редкая – это моногамная семья. Вы действительно будете смеяться, это моногамная семья: устойчивые семейные пары с распределением ролей, совместным выращиванием детенышей и прочее. А проваливается он именно потому, что это штука действительно чрезвычайно редкая. Примерно у 5% млекопитающих моногамные пары образуются.

Почему такая редкость? Потому что в принципе такая структура семьи, как обычно, она очень выигрышная при некоторых условиях, но она создает очень большие риски. То есть… А можно по-другому, так сказать: штука, конечно, рискованная, но может обернуться очень сильным выигрышем. То есть, судя по всему, наши предки сыграли в эту игру – и они выиграли.

Начинается – еще раз – всё с вот этой самой, с того, что в связи с образом жизни и потребностями этих самых зверушек, с уязвимостью самок и общей склонностью обезьян практиковать вот эту схему «секс в обмен на пищу» самцы начинают кормить самок, и на этом месте включается очень любопытная цепочка, последовательность.

В чем заинтересованы самцы и в чем заинтересованы самки, для того чтобы подбирать партнеров по соответствующим признакам? В этих условиях самка прежде всего не заинтересована устраивать своему самцу длительные периоды воздержания, потому как, ну, вообще, так сказать, и кормить перестанет, а то и вообще, подлец, к другой уйдет. Самец же заинтересован в том, чтобы самка ему не изменяла направо и налево. Отсюда, собственно говоря, раскручивается вся остальная цепочка событий.

Последнему – вот чтобы самка не изменяла, так сказать, направо и налево – дьявольски препятствует принятая у промискуитетных обезьян привычка самки демонстрировать свою готовность к спариванию. То есть различия в кормящей и не кормящей самке, то есть самке, которая может зачать и не может зачать, бросаются в глаза сразу и мгновенно, по множеству признаков.

Ведущий.

Хотя бы знать, чтобы понимать.

Еськов К.Ю.

Это увеличенные млечные железы и запах. Поэтому самка заинтересована в том, чтобы самец вообще, так сказать, не знал, кормит она в этот момент или нет. Соответственно, значит, запах – начинают отбираться самцы с самым худшим обонянием. Ну, вообще, во-первых, * это опять отличие *, что у человека вообще плохо с обонянием, в принципе плохо с обонянием, так как там просто отрублено целое количество полезных рецепторов, просто соответствующих отделов мозга там. Вот у человека очень плохо с обонянием, и при этом у самцов, у мужиков с обонянием намного хуже, чем у женщин. Это, опять-таки, известные вещи. Они связаны именно с тем, что самки отбирают плохо нюхающих самцов, и вторая вещь – соответственно, надо что-то сделать с млечными железами. Как легко догадаться, убрать, чтобы было это незаметно – момент кормления – технически невозможно. Поэтому какой вариант? Правильно. Надо сделать так, чтобы млечные железы всегда имели тот вид, который… Значит, вот, соответственно, что мы опять-таки и имеем.

С другой стороны, а что у самок. А?

Вопрос.

Может, тогда уж отбор по плохому зрению запустить?

Еськов К.Ю.

*** не принесут.

Ведущий.

Да, а как кормить-то будет? Там другие пределы вступают.

Еськов К.Ю.

А теперь, так сказать, что с самцами.

Возвращаемся к клыкам. Размер клыков четко коррелирует с уровнем внутренней групповой агрессии. Вот, опять-таки, поэтому человек с его вообще отсутствующими клычками, соответственно, такой вот просто самый кончик вот этого самого тренда. То есть уровень внутригрупповой агрессии у человека самый низкий из всех обезьян. Как мы дошли до жизни такой?

Да, причем сначала… Еще раз, что сначала, то есть уменьшение клыков у человека пытались объяснять тем, что, во-первых, они особо не нужны, потому что, так сказать, вот орудийная деятельность, вот эти каменные рубила нам заменили клыки; с другой стороны, что увеличение коренных зубов – просто, так сказать, места не осталось. Значит, а теперь, опять-таки, стало понятно, что это не так, что уже у ардипитеков, соответственно, всё – так сказать, клыки отсутствуют со всеми делами. При этом до орудийной деятельности, то есть до *, который начинается два с половиной миллиона лет назад, еще два миллиона лет остается, не говоря о… А те же самые австралопитеки - * коренных зубов увеличиваются, когда эти ребята уходят в саванну и начинают иметь дело с жесткой травяной пищей, то есть до этого премоляры не очень нужны. То есть всё это происходит гораздо раньше, клыки исчезают раньше. Почему? Именно в связи с тем, что это уровень внутривидовой агрессии.

Если у нас начинается отбор на стабильность семейной пары, то в гаремной структуре – там понятно, в каком самце заинтересованы самки: в самом здоровом, самом агрессивном, с зубами и всеми прочими делами, с мышцами. Если самец реально участвует в кормовом снабжении семьи, воспитании детенышей и всём прочем, то вместо здорового агрессивного самца нужен надежный мужик, добытчик, кормилец, а вовсе не тот, который хорошо выступает около соответствующего пивного ларька, так сказать, вот ***. Значит, на этом месте самка заинтересована в менее агрессивном, и на этом месте клыки, как внешний показатель уровня агрессии, гормонального фона и всего прочего – они автоматом тут же попадают под действие полового отбора. То есть самцы с клыками становятся не в моде. После этого судьба клыков оказывается решена.

Таким образом, соответственно, самки отбирают неагрессивных самцов с плохим обонянием; самцы же, в свой черед, заинтересованы в самках, которые не демонстрируют вообще, что они, так сказать, всегда готовы, а вместо этого, так сказать, ожидают, пока он вернется с промысла.

Таким образом, результатом этого, результатом отбора на стабильность семейной пары является резкое падение внутрисоциальной агрессии, которое, в свой черед, открывает путь к совершенно феерическим формам социального взаимодействия. Это дает возможность образовывать сравнительно большие группы не семейного состава. Самки совместно воспитывают детенышей, а самцы тем временем убредают на промысел – достаточно, так сказать, серьезный.

Дальше, на следующей стадии – вот уже австралопитековой – мы наблюдаем уже, опять-таки, по анатомии этих существ, что это уже гораздо более крупные существа, которые выходят в саванну и начинают… Ну, насчет охотников это, в общем-то, всё оказывается, видимо, чепухой. Что человек исходно был падальщиком – это, в общем-то, практически вообще признанная сейчас вещь. То есть главный вызов был – конкуренция за добычу крупных кошек. Поскольку вроде так вот там по всем местам, не только в Африке человек существует… Человек, начиная с архантропов, существует в очень любопытном устойчивом сообществе. Это саблезубые кошки – именно саблезубые кошки! – человек и гигантская гиена *. Ну, надо сказать, что гиена-то гиена, но она ростом со льва. В общем, так сказать, * несерьезно, то есть вот главный был конкурент человека. Дело в том, что саблезубые кошки – очень эффективная машина для убийства, но обгладывают очень плохо, много чего остается, не говоря уже про костный мозг, который всегда есть. То есть, собственно говоря, орудийная деятельность человека, вот камешки колотые – они собственно исходно возникают для того, чтобы быстрее добраться до добычи этого самого *. То того как пришла гиена, в его распоряжении там некоторое количество минут. Чтобы быстрее отрубить кусок, разбить кость и дальше выковыривать мозг и быстрее дернуть, потому что с гиеной с этой самой – с ней не совладать. Ну, это так, к слову, потому что мы говорим о том, что начинаются очень сложные формы кооперативного поведения.

И здесь, понимаете, очень забавная вещь происходит. Вот у австралопитеков – уже следующей стадии – две группы австралопитеков. Кто из вас смотрит всякие популярные сериалы и прочее, они, наверное, помнят, что у австралопитеков есть две… их сейчас по нынешнему времени видов восемь-десять, до двенадцати там, по разным классификациям, видов австралопитеков. У них есть грацильные австралопитеки – австралопитеки легкого телосложения с менее… с такими же зубами, как у нас, то есть специализированными и на растительную, и на животную пищу, явно ориентированными на питание смешанной добычей. Вот знаменитая Люси, которая как бы вот прародительница человечества – маленький афарский австралопитек, который вошел во все книжки, так сказать, научно-популярные и все прочие. Вот теперь к Люси добавилась еще Арди, вот эта самая, опять маленькая самочка, которая вот это самое, уже ардипитек. Вот Люси, соответственно, это как раз афарский австралопитек, грацильный австралопитек, который как раз наши непосредственные предки.

Кроме того, есть вторая группа. Это робустные австралопитеки – австралопитеки гораздо более мощного телосложения, которые почти полностью переходят на растительную пищу (это опять по зубам, именно перетирающие *). И у этих ребят вдруг возникает резкий половой диморфизм, и при этом очень любопытно, что у робустных австралопитеков возникает гаремная структура.

Как это можно судить? Дело в том, что проанализирован состав добычи хищника. Австралопитеки, сожранные хищниками, то есть скелеты австралопитеков, на которых имеются следы, что они стали добычей крупных кошек, просто погрызены(?), грубо говоря. И там отношение очень любопытное. Соотношение самцов к самкам примерно один к десяти, один к восьми, то есть едят исключительно самцов. То есть это как раз очень характерная вещь для, например, павианьей структуры, когда * в большой группе под присмотром самца-доминанта, а молодежь выкинутая – она шастает по отдельности. Вот они-то как раз и становятся главной *.

То есть, еще раз подчеркиваю, вот этот вот переход к гаремной структуре оказался тупиковым, и ничего путного у этой группы так и не получилось. То есть генеральной линией, опять-таки, было сохранение моногамной семьи как основы всего этого самого дела.

При этом любопытно, что некоторое увеличение размеров самцов у австралопитеков все-таки имеется, вот у грацильных австралопитеков, все-таки не такое, как у робустных, но самцы действительно крупнее. Но это опять-таки очевидным образом связано с жестким распределением социальных ролей. Орудийная деятельность еще не сложилась толковая, а распределение ролей уже достаточно жесткое, то есть самцы-добытчики, которые уходят в саванну и рискуют там повстречаться со всеми этими самыми *, то есть тут хочешь не хочешь, а надо некоторую мышцу наращивать. А от самок этого не требуется. Самки сидят более или менее в убежище, занимаются детьми, ну и там по мелочам собирают всякую растительную штуковину.

Ну, еще раз, вот возвращаю. Ну а дальше, кстати, возникают всякие, опять-таки, очень любопытные вещи. Вот, например, уже на уровне архантропов – самых архаичных, причем архантроп – такой вот * человек, который в Грузии был найден, один из самых архаичных архантропов – там среди прочих черепов (там сейчас, по-моему, с дюжину уже нашли) есть чрезвычайно любопытный череп старика с выпавшими зубами и заросшими лунками. То есть существо было беззубое практически. То есть, соответственно, оно было беззубое, но о нем заботились, кормили, и он жил, хотя, вообще-то говоря, должен был умереть достаточно давно.

Ну и, опять-таки, я напоминаю про неандертальца, который… с чего началось-то, да? Первый скелет неандертальца, который вот такой весь из себя кривоногий, раскоряченный, вообще весь из себя переваливающийся и всё прочее – всё очень просто. Просто там бедро с тяжелым рахитом. То есть с детства был тяжелый рахит, на самом деле, но, тем не менее, вот ни с какой * скалы никаких неполноценных детей не скидывали. Ребята, это всё мифы. При этом, опять-таки, должен заметить, что вот по находкам последних времен нет никаких сомнений, что эти же самые неандертальцы – они друг дружку жрали, так сказать, за милую душу, то есть каннибализм был, так сказать, совершенно вещью нормальной, прозой жизни и всем прочим.

Blog

18-01-2011 19. 30-21. 30 Лекция Еськов К. Ю

Содержание