Типикон ч. 1 История богослужебного устава
| Вид материала | Документы |
СодержаниеРазвитие песнотворчества. Песнописцы и песни III в. Свете тихий |
- Нп «сибирская ассоциация консультантов», 97.9kb.
- Принципы богослужебного пения и их воспитательное значение, 111.72kb.
- 35. Роль и место ООН в развитии международных экономических отношений, 39.37kb.
- Изложение типикона заглавие книги Значение слова «Типикон», 10746.37kb.
- Положение о первичной профсоюзной организации, 594.62kb.
- Рабочая программа дисциплины «история востоковедения в россии», 460.24kb.
- Положение о муниципальной службе в городе иркутске, 798.93kb.
- Договор № на оказание транспортно-экспедиционных услуг, 182.4kb.
- Оказания услуг по обжалованию акта налогового органа, 76.45kb.
- Конституции Российской Федерации, федерального закон, 205.43kb.
Развитие песнотворчества.
Писатели III в.считают себя в праве хвалиться пред язычниками обилием песней в своем богослужении и состязаться с ними в этом отношении. Климент Александрийский говорит язычнику, что на «боголюбезной чистотенисной горе» (в церкви) «предаются веселию (βακχεύουσι); но не Менады (жрицы)..., а дщери Божии, прекрасные агницы, совершающие (θεασπίζουσαι) честные торжества (ὄργια) Слова составляя здравомысленный (σώφρονα) хор; хор здесь — праведники; тут пение, тут гимн Царю всего; поют отроковицы, славословят ангелы, говорят пророки» [144]. Тертуллиан говорит: «если забавляет кого сценическое искусство, — у нас довольно писаний, довольно стихов, довольно изречений, довольно песне (canticorum), довольно пения (vocum), и не басня, но истина, не строфы, но простота» [145]. Ориген на замечание Цельса, что христиане чтили бы Бога, если бы воспевали Солнце и Минерву, говорит: «мы произносим (λέγομεν) гимны только единому Богу всего и Его Единородному Слову Богу, воспеваем (ὑμνοῦμεν) Бога И Его единородного, также как (воспевают) Его солнце, луна, звезды, все воинство небесное» [146].
Большой рост церковнопевческой литературы встречал у иных епископов даже реакцию. В направленном против Павла, еп. Самосатского (с. 116) (увлекавшегося ересью Артемона) окружном послании (втор. полов. III в.) епископы обличают его м. пр. за то, что «он упразднил псалмы во славу Господа нашего И. Христа, как позднейшие (νεωτέρους) и как произведения новейших лиц; напротив среди церкви, на великую Пасху, велел петь в честь самому себе (ψαλωδεῖν εἰς ἑαυτὸν) и для того назначил женщин, слушая которых нельзя было не содрогаться» [147].
Песнописцы и песни III в.
Не смотря на столь богатую гимнографическую деятельность III века, от него до нас не дошло почти совсем не только произведений этого рода, но и имен творцов. Объясняют это уничтожением христианских книг язычниками и тем, что христиане скрывали свое учение, заключавшееся м. пр. и в песнях (ὑμνοι θεολογοῦντες), особенно учение о св. Троице, выдвинутое гл. о. III веком, не только от язычников, но и от оглашенных (disciplina arcani), почему д. б. христиане опасались записывать свои песни (как и символ веры) [148]. Тем не менее от III в. сохранилось не только несколько имен песнописцев, но и несколько творений их. Евсевий приводит из сочинения Дионисия Александрийского «Об обетованиях» место где этот святитель, упрекая Henoma еп. египетского Пентаполя † 246 г., за хилиастические воззрения, хвалит его за «множество духовных песней, которыми и до ныне услаждаются многие из братий» [149]. — Климент Ал. заключает свой «Педагог» гимном Пастырю, т. е. Спасителю; возможно, что этот гимн имел богослужебное употребление, и во всяком случае он может дать понятие о характере тогдашней церковной поэзии. Гимн, начинающийся словами: «Неукротимых онагров укротитель», весь состоит из длинного ряда (до 30) восторженных и нежных наименований (эпитетов) для Христа (напр. крыло птенцов, царь, Слово, податель мудрости, Спаситель, делатель, кормило, узда, ловец рыб), и прошения ко Христу собрать своих детей для славословия Его и вести их по стезе Своей. Наиболее (с. 117) поэтическим признается заключение гимна: «Небесное млеко, из славных сосцев | Девы благодатной (т. е.) | Мудрости Твоей источенное! | Мы, твои дети, | нежными устами вскормленные, | нежным дыханием | материнской груди | исполненные, | песни простые, | гимны невинные | Христу царю | в награду святую | за учение жизнь | поем все вместе; | поем просто | Отрока державного». Гимн состоит из 4-х строф; написан анапестами, спондеями и дактилями, не везде правильными и равномерными стихами. Гимн след. характерен как первый опыт применения греческого стихосложения к христианской песне. — Аллегорический диалог св. муч. Мефодия, епископа сначала Патарского (в Малой Азии), а затем Тирского, † 311 г., «Пир десяти дев» (д.б. написанный в противовес Платонову, «Пиру», — доказывается превосходство девства над браком) заканчивается «Песнью дев Христу Богу» из 24 строф (в подражание, м.б., алфавитным псалмам), с припевом, которым хор отвечает на обращение каждой девы ко Христу. В гимне, начинающемся: «Свыше, о девы, раздается глас...» девы приглашают в виду грядущего гласа, пробуждающего мертвых, нестись на сретение грядущему Жениху, выражают свою преданность Христу до самозабвения, воодушевляя себя примером «Предтечи, пострадавшего за любовь истине», и Родительницы Хениха «благодатной, непорочной, недоступной, непорочной Девы, подвергшейся подозрению в Девстве»; гимн заключается молитвою к Отцу с Сыном принять дев « в двери жизни вечной» [150]. Гимны Климента и св. Мефодия напоминают и позднейший акафист — первый множеством эпитетов и обращений, а второй 24-строфным делением. Но по духу и содержанию тот и другой нечто неподражаемое для последующего времени: столько в них непосредственности религиозного чувства, нетронутого еще богословской рефлексией, такая, тк. ск., интимность в богообщении и сила любви ко Христу, возможная только в те века.
Из нынешних церковных песен наиболее близка к этим гимнам песнь « Свете тихий». Судя по тому, что о ней говорит, как о «древней», св. Василий Великий [151], нельзя составление ее полагать позже III в. Замечательно, что все эти памятники богослужебной поэзии III в. имеют исключительно или преимущественно («Свете тихий») (с. 118) христологическое содержание: такого же характера, как мы видели, были церк. песни и во II веке [152]. В этом отношении от песней разнились молитвы: по примеру молитвы Господней и в виду постоянного упоминания Спасителя, в наставлениях относительно молитвы, об Отце (что к Нему должна направляться молитва), молитвы, сохранившиеся от III в., б.ч. обращены к Отцу. В IV в. это вызвало даже особое постановление Иппонского собора: «когда предстоят алтарю, молитва всегда должна направляться к Отцу» [153]. Обычай этот и постановление могла быть вызвано и стремлением предохранить догмат о Троице от тритеистического понимания и отметить в этом догмате идею единоначалия.
Из нынешних богослужебных песней можно отнести к III в.(судя по тому, что он помещается в кодексах Св. Писания IV в) — «Славословие великое». Как гимны Климента, Мефодия и песнь «Свете тихий» образец оригинального христианского творчества III в., так эта песнь образец искусной компиляции из Св. Писания. Стихосложение в ней еврейское — параллелизм членов. Первые три песни могут служить образцом тех песен, которые. по свидетельству и ап. Павла и позднее Тертуллиана, пелись отдельными лицами за богослужением (импровизировались или составлялись заранее) поочередно; последняя, м. б., образец песен для того всенародного исполнения, которое по заявлению неокесарийцев Василию Великому, введено было в их церкви св. Григорием Чудотворцем († 270 г.) [154], и о котором все чаще упоминают писатели IV в. Отголосок этой разницы в двух родах песней (для одиночного и общенародного употребления) сохранил нынешний устав в своем требовании, чтобы «Свете тихий»произносилось предстоятелем, а для пения «Славословия великого» сходились оба лика. Особым характером первого рода песней, м. б., объясняется то, что не все они вошли в богослужение даже от позднейших веков (не вошли в богослужение, подобно гимнам Климента и Мефодия, стихотворения Григория Богослова и гимны св. Ефрема Сирина).
— — —