Geum.ru

А. С. Велидов (редактор) Красная книга

Вид материалаКнига

Содержание


С. Талыпин
Подобный материал:
1   ...   61   62   63   64   65   66   67   68   ...   75
IV


Месяца два назад ко мне на квартиру зашли Алферов, Ступин и еще один неизвестный господин в темно синем костюме, высокого роста, без бороды, усы английские, брюнет, и, насколько мне помнится, он состоял преподавателем в академии Генерального штаба. Разговор у них был без меня, так как я был занят хозяйством. По видимому, Ступин, вызвав, вел с ним переговоры, но о чем шел разговор, не помню. Недели три назад заходил ко мне Ступин,* **, Филатьев и некто Иван Иванович.

Ступин давал задание относительно Ходынки. *** должен был завладеть всей ходынской артиллерией. Иван Иванович должен поднять караульный батальон и части, находящиеся на Ходынке. Я должен был поднять броневые части Ходынки. Часть людей была среди прислуги броневой части, а ударная часть должна была быть у меня.

С Дюром меня познакомил весной с. г. Булгаков Всеволод Васильевич, где он служит, а также адреса я его не знаю. Его мне прислал ***. Младший Дюром служит в окружном комитете по военным делам, и Ступин нигде не служит. Живет на Сивцев Вражке, подробно адреса не знаю (на углу деревянный полуразрушен, дом). Со старшим Дюром я встречался всего три раза, а с младшим 2 раза. Старший Дюром передавал через Булгакова, что у него надежных людей имеется человек 10–12, а у младшего – 9 человек.

Когда то летом, приблизительно в июле месяце, Ступин дал мне задание послать человека под Рязань на станцию Рыбное для того, чтобы завязать связь с «зелеными». Я был у Дюрома старшего и предложил ему поехать туда, но он заявил, что он не дипломат, а военный и что этого поручения он исполнять не может. Филипьев на грузовых машинах должен был напасть на коммунистический отряд на Пресне, а затем должен был следовать или к Бутырской тюрьме, или к Воронковскому кладбищу, чтобы сделать затычку к Ходынке. Я должен был оставить два броневика у входа на Ходынку, а остальные отправить в распоряжение *** и Ивана Ивановича. В конце заседания был Зверев, и Ступин заявил, что руководить отрядом на Ходынке будет он сам, но Зверев должен был держать со мной связь. Предварительную работу – набор прислуги, машин и т. п. – должен был сделать Зверев.

Я говорил Лейе, что, судя по разговорам, выступление будет приблизительно около 15 октября. Больше я ничего не помню. Посылка на Рыбное состоялась. Я был у Лейе и говорил о задании Ступина, начальника штаба. Лейе сказал, что у него имеется такое лицо, о чем я сообщил Ступину, и он поручил мне послать его.

Лейе был у меня с неизвестным господином, который поехал туда. Адрес я получил от Алферова. Станция Рыбное, на 18 й версте от станции имеется деревня, от деревни в трех верстах находится хутор, надо было спросить Овчинникова.

Посланный съездил и сообщил Ступину через Лейе о своей поездке.

С. Талыпин

29/IX – 1919 года

В дополнение присовокупляю, что кроме тех причин, побудивших меня вступить в организацию, которые мною сообщены, то есть затруднительное материальное положение, и что организация не ставит своей задачей активное выступление против существующей власти, что мною было сообщено при первом знакомстве с Булгаковым и братьями Дюром, и то обстоятельство, что, принимая активное участие в Октябрьской революции, я хотел реабилитировать себя перед новой властью, тем более что вопрос об активном выступлении был поднят в момент наибольшей опасности для Советской власти, этим и объясняется мое индифферентное отношение к работе в организации, которое может быть выяснено как моими показаниями, так и показаниями против меня. Задачи, которые возлагались на меня, почти совершенно не были выполнены, даже главная задача – набор кадра, как видно из показаний, не пошел дальше двух братьев де Росси.

Активное мое участие в Октябрьской революции выражалось в следующем:

1) Когда 2 я Петергофская школа прапорщиков,332 где я был курсовым офицером, 24 или 25 октября была вызвана в Петроград для защиты Временного правительства, я, один из офицеров, отказался от этой поездки, остался в Петрограде и с оставшимися юнкерами в количестве 15–25 человек заняли станцию Старый Петергоф и не пропускали в Петроград как воинские части, так и отдельных лиц; таким образом, нами было задержано пол – школы 1 й или 3 й Петергофской, 1 я Ораниенбаумская и много отдельных лиц. Этот факт могут подтвердить: 1) комиссар школы, член Петроградского Совета и член партии коммунистов Фомин,

2) председатель школьного комитета, член Петроградского Совета и член партии коммунистов или же сочувствующий Липский и

3) член Петроградского Совета, член партии коммунистов Власенко.

2) Когда 2 я Петергофская школа прапорщиков во время демократического совещания в Александровском театре333 была вызвана в Петроград и заняла государственное казначейство, я просил Липского, председателя школьного комитета, без разрешения Петроградского Совета никаких шагов не предпринимать, этот факт могут подтвердить те же лица.

3) Когда командир роты юнкеров той же школы Сахловский выбыл из школы, заведующий всеми школами прапорщиков, а также начальник школы Козаков хотели назначить его заместителем гвардии полковника Рыпейского, который не только среди команды обслуживающих, но и среди юнкеров пользовался репутацией ярого реакционера. Я один из офицеров выступил против назначения Рыпейского и настаивал на назначении Власенко – коммуниста, хотя мне это и удалось, но я попал под суд офицеров, которые открыто говорили, что я первый кандидат на виселицу. Этот факт могут подтвердить те же лица и комиссар 1 й школы (фамилия не известна).

Кроме этих фактов было много других, которые я теперь уже не помню, и кроме вышеприведенных лиц правильность приводимых мною фактов могут подтвердить все коммунисты и сочувствующие как 2 й, так и 1 й школы прапорщиков.

15/Х – 1919 года С. Талыпин.