Geum.ru

М., "Мир", 1977. Пер с яп. З. Рахим

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   30   31   32   33   34   35   36   37   38

ближе подступающего моря... Их охватывало щемяще-тоскливое отчаяние...

И Катаоку мучили те же мысли, и его душу леденил тоскливый сквозняк,

когда он вместе с двумя-тремя десятками людей ожидал спасательного судна в

местечке со странным названием Ахокке, находившемся у восточного подножия

горы Асафуса в четверти километра к северу от города Мито префектуры

Ибараги. Город Мито уже полностью исчез под водой, море вплотную

подступило к Ахокке, некогда возвышавшемуся над его уровнем на сто метров.

Гребни холмов превратились теперь в мысы, под ними свинцовые волны лизали

вершины деревьев. Жители центра города Мито, не погибшие во время

землетрясения и хлынувшего вслед за ним цунами, бежали в окрестные горы.

Кое-кто из них заблудился, отстал и не был во время вывезен; с группой

таких людей сейчас и встретился Катаока. В районе Итикай море соединило

верховья рек Нака и Кину, превратив гористую местность Цукуба в настоящий

остров.

Группа Катаоки, состоявшая из трех человек, прибыла сюда не для

спасательных работ. Дело в том, что над атомной электростанцией и

исследовательским институтом ядерного топлива в местечке Токай, которые

давно уже погрузились в море на несколько десятков метров, а

предварительно были экранированы десятками тысяч тонн бетона, обнаружилась

повышенная радиоактивность. Возникла опасность загрязнения океана отходами

ядерного топлива, и группа Катаоки на гидроплане сил самообороны прибыли в

этот район, чтобы уточнить положение. Катаока, умевший нырять с

аквалангом, принял участие в обследовании. Тревога оказалась напрасной:

очевидно, просто произошла некоторая уточка радиоактивных веществ при

погружении. Когда проверка была окончена и все вернулись в надувную лодку,

налетело цунами.

Гидроплан при приближении цунами попытался взлететь, но сразу не

завелся левый двигатель, и хлынувшая волна опрокинула машину. Надувную

лодку, в которой находились Катаока с товарищами, цунами понесло на своем

хребте далеко во внутренние районы бывшей суши. В конце концов она

зацепилась за торчавшие из воды верхушки затонувшего леса. При этом одного

члена экспедиции унесло отступающей волной. Оставшиеся в живых, совершенно

измученные люди наконец добрались до твердой земли и увидели, что

находятся у подножия горы Асафуса.

Беженцы, нашедшие временный приют в Ахокке, завидев группу, бросились

ей навстречу с криками радости, приняв потерпевших за спасательный отряд.

Но когда выяснилось истинное положение вещей, люди еще больше пали духом.

- У вас этой самой... рации нету? - спросил Катаоку человек лет за

шестьдесят с простым открытым лицом и полными мольбы глазами. - Мы все

время тут жжем костер, вроде сигнал подаем... Но небо-то все в пепле,

ничего не видать, самолеты нас не замечают.

- Рация-то у нас есть, но очень слабенькая, да и в воду не раз падала,

так что... - Катаока бессильно опустился на скалу. - В общем, конечно,

попытаемся связаться...

- Мы просим вас!.. Очень просим, умоляем!.. - быстро заговорила

морщинистая старуха, молитвенно сложив руки. - Мы уже больше десяти дней

блуждаем по горе. А одному из младенцев худо... Вы хоть их спасите!

Пожалуйста! Нам-то, старым, все едино, а вот молодых, детей, женщин...

постарайтесь уж, спасите...

- Ты не очень-то приставай, нехорошо, - сказал старик, видно, он был

здесь за старшего. - Ведь они сами попали в цунами, измучились...

- Попробуем связаться, - Катаока повернулся к коллеге. - Ну что,

работает?

- Не пойму еще... Ведь она с утра у нас включена, батареи, небось,

совсем сели, - ответил тот, кладя рацию на колени. - А поблизости в море

тут есть суда?

- Кто знает... Утром, когда мы еще летели, я видел два-три, а сейчас...

- сказал третий из их группы. Если даже и примут наш SOS, не они же сами к

нам поспешат. Пока дойдет очередь, то да се... К тому же этот участок уже

дней пять или шесть как закрыт, считается, что отсюда все уже вывезены.

- Тогда, может, лучше перебраться через вершину на другую сторону горы?

- спросил тот, что крутил рацию. - На той стороне больше шансов на

появление судов или вертолетов.

- Ну, если даже и переберемся, все равно много времени пройдет... -

Катаока оглядел сидевших на земле женщин и детей, совершенно обессилевших,

онемевших от усталости. Слышался только слабый плач младенца. - Мы и одни

нескоро туда дойдем. Попробуйте все же дать позывные на волне SOS.

С северо-запада доносился беспрерывный грохот, склон горы содрогался.

Наверное, это извержение Нантай и пика Сяка-гатакэ вулканического пояса

Насу, подумал Катаока.

- Дорогу-то завалило, обвал был. Пошли мы, значит, в обход, а детишки и

женщины из нашей деревни заплутались, забрели в горы... - сморщив

загорелое лицо, тихо, словно про себя, заговорил старик. - Переполошились

все. Не знаю, куда только глядели, забрели на гору Кэйсоку. Ну, пока

искали да бродили туда-сюда, сборный пункт, где мы должны были сесть на

корабль, взял да и потоп... Мы, конечно, походили поблизости, подождали,

но никого уже не нашли. Хорошо еще, что еда везде осталась, в домах-то, и

ночевали под крышей - люди ведь все бросили, бежали кто в чем был... Вот

вода нас беспокоит, прибывает вода-то... Видать, всю гору уже окружила.

Старик указал пальцем на бурлящую морскую воду с плывущими по ней

пемзой и пеплом.

- Видите, и на эту сторону цунами воду нагнало... Ох, и цунами утром

было, страсть! Оно во-он оттудова пошло. Да и без цунами вода прибывает.

Мы здесь всего два дня, а вода уже на два метра поднялась...

- Не вода поднимается, а весь этот район постепенно тонет, - сказал ему

Катаока. - А кроме того, весь горный массив Ямидзо уже передвинулся к

востоку километров на восемнадцать - двадцать...

- Что же это выходит?.. Гора Цукуба прямиком суется в море Касима?

Да... - про себя ответил Катаока. А потом и в Японскую впадину...

- Ничего не получается! - досадливо щелкнул языком тот, что крутил тихо

попискивавшую рацию. - Батареи совсем сели, а запасные унесло...

- Если вам сухие батареи нужны, есть несколько штук в карманном

фонаре... - сказал за их спиной изможденный мужчина средних лет. - Не

пригодятся?

- Попробуем, - кивнул Катаока. - А если не поможет, поищем в

какой-нибудь лавке.

- Зачем искать-то, в двух километрах отсюда стоит брошенный грузовик

сил самообороны, может, его приспособить можно? - спросил старик.

- Да, как сказать, может, у него аккумулятор уже сел?

- Во всяком случае, попытаться стоит... - Катаока с трудом поднял свое

налитое свинцовой тяжестью тело. - Где, примерно?

- Погодите, я вам проводника дам, - старик обернулся к людям, сидевшим

на корточках в некотором отдалении. - А то как бы вы не заблудились, ведь

темнеет уже. Грузовик-то прямо в долине бросили, в стороне от дороги. Сами

вы не найдете.

Не было еще и семи вечера, а сумерки сгущались раньше обычного: небо на

западе было затянуто плотной пеленой дыма и пепла. Над головой черной

тушью проносился дым, лишь над восточным горизонтом виднелась узкая

рыжеватая полоса, похожая на настоящее небо. С наступлением полной темноты

на западе появилось багровое зарево извержения. В скалах свистел холодный

ветер. В этом году люди так и не видели настоящего летнего солнца, в

рыжевато-сером небе плавал мутный, кровавого цвета диск. Иногда

показывалась какая-то необычная коричневая луна, а звезд вообще не было.

Выброшенные высоко в стратосферу десятки тысяч тонн пепла, начинали

кружить над северным полушарием, обещая через два-три года всему миру

холодное лето и страшный неурожай.

Старик решительно поднялся на ноги - видно, решил, что в таком деле ни

на кого нельзя положиться.

- Корабль! - вдруг крикнул кто-то, находившийся чуть выше на горе.

Усталости как не бывало. Люди вскочили, встали на цыпочки, вытянули

шеи. И наконец увидели: на фоне быстро угасающего заката, совсем близко

проплыли черный корпус и мачта судна. Почему-то оно шло без единого

огонька, даже без бортовых огней.

- Эге-гей!.. - люди закричали, замахали руками. - Сюда, сюда,

помогите!..

- Костер, быстро! - крикнул Катаока. - И давайте сюда все карманные

фонари кроме двух, самых мощных.

Старик громко распорядился, и средних лет мужчина побежал в сторону.

Раздался треск ломаемых веток, куча быстро росла.

- Используем все батареи, - сказал Катаока, проверяя карманные фонарики

и бросая лучшие батареи радисту - Передашь SOS. Все будет в порядке,

расстояние всего четыре-пять километров.

При свете карманного фонарика радист соединил проводником батареи, не

вынимая их из фонарей. Включив рацию, он закричал:

- Везет, они как раз переговариваются!

- А ты вклинься в их разговор, - посоветовал Катаока. - Судно сил

самообороны?

- Нет, кажется, американское.

В рации раздались звуки более мощные, чем сигналы с судна.

- Послушай, - сказал радист, глядя на Катаоку. - Очень сильные сигналы

поступают с очень близкого расстояния... Где-то совсем рядом...

- Ты хочешь сказать, что поблизости, рядом, есть еще кто-то, кроме нас?

- Катаока огляделся кругом. Уже совсем стемнело. - А что говорят?

- Не понимаю. Иногда попадаются английские слова, но весь разговор

ведется шифром на основе английского...

- Все равно, давай, вклинивайся...

- Ты думаешь, я этого не делаю? Да они никак пока не отвечают!

Высоко в небо взвилось яркое пламя костра. Все, и млад и стар, стоя

спиной к огню, замахали руками и закричали.

- Не отвечают, - сказал тот, который посылал световые сигналы. - А

почему на этом корабле соблюдается затемнение?..

- Катаока... - сказал радист. - Между сушей и кораблем есть еще одно

место, откуда исходят радиосигналы, ведутся трехсторонние переговоры.

Катаока пристально вгляделся в темную поверхность моря. Между

расплывчатым силуэтом судна и берегом виднелся едва приметный белый след

от вспенившихся волн. Этот след постепенно приближался к берегу, оставляя

хвост в открытом море. Откуда-то издалека вдруг донесся шум двигателя, и

пожалуй, не одного, а нескольких. Это было, конечно, эхо, прокатившееся по

склонам гор. За поворотом дороги кое-где замелькали отсветы, видно, блики

от автомобильных фар.

- Друзья! - крикнул Катаока. - Поторопитесь! Сейчас к берегу причалит

десантное судно!

- Они прекратили переговоры, а наши сигналы игнорировали! - сказал

радист, оставляя рацию.


Люди долго прислушивались и вглядывались в темноту, пока не поняли, где

причалило десантное судно. Ориентиром служили автомобильные фары,

светившие у кромки воды на расстоянии около километра. Падая и поднимаясь,

карабкаясь по скалам, люди наконец добрались до места, куда причалило

судно. Это был крохотный огород, разбитый на склоне горы и огороженный

камнями. Морская вода достигала почти самого верхнего края этой каменной

ограды. С борта причалившего судна на берег перекинули трап. Тяжелые

американские военные грузовики подъехали задом к судну. По спущенным

помостам с них стали сгружать большие, обшитые брезентом, ящики. С помощью

катков их стали грузить на судно.

- Стой! - раздался крик из темноты. На измученных, едва добредших сюда

людей были направлены два автомата.

- Возьмите нас на борт! Здесь женщины и дети! - крикнул по-английски

Катаока.

К нему приблизился высокий молодой офицер с детским лицом. Казалось, он

был в замешательстве.

- Вы гражданские?

- Кроме нас троих. Мы-то из наблюдательной бригады спасательного

отряда. Но все остальные гражданские лица...

- Но в данном районе спасательные операции закончились, и район

закрыт... Во всяком случае, я получил такую информацию.

- Они заблудились и не успели бежать.

- Сколько всех?

- Человек двадцать, тридцать, должно быть...

- Живее! - крикнул офицер, обернувшись к солдатам, которые, замедлив

погрузку, прислушивались к разговору. Потом он сдвинул каску немного назад

и сказал с сожалением, но твердо:

- Весьма сожалею, но мы прибыли сюда для выполнения особого задания по

указанию высшего командования. Прибыли сюда, несмотря на большую

опасность. Спасение не входит в наши функции.

- Вы хотите оставить умирать этих матерей, младенцев и стариков? Они

уже больше десяти дней блуждают по горам.

- Сожалею, по ничем не могу помочь. Если бы даже я и захотел взять вас

на борт, судно слишком мало, после принятия груза мы и сами-то едва сможем

разместиться.

- Не знаю, какой такой у вас груз, но жизнь людей дороже!

- Весьма сожалею. Но я военный, получая это задание, я одновременно

получил особое указание выполнить его с максимальной точностью. Откровенно

говоря, разговаривая с вами, я уже нарушаю приказ...

- В таком случае, хотя бы свяжитесь с головным кораблем и попросите

немедленно вызвать спасательное судно! - умоляюще произнес Катаока. -

Здесь почва опускается под воду со скоростью трех метров в день. Да еще с

ежедневным ускорением. До самого высокого пункта осталось всего сто

метров. А если нагрянет цунами...

- Я и этого не могу вам обещать, пока не переговорю с командиром. До

выхода в безопасную морскую зону связь у нас заблокирована...

- Мерзавцы! - заорал по-японски один из коллег Катаоки, слушавший их

разговор. - Вы, вы, разве вы после этого люди...

- Постойте, лейтенант Скотт... - произнес по-английски с сильным

акцентом небольшого роста человек, появившийся из-за грузовика. - Сколько

человек можно взять на борт взамен одного ящика?

- Этого... этого я сделать не могу, - упрямо ответил лейтенант,

заливаясь краской. - Это нарушение приказа!

- А как вы думаете, откуда исходит приказ? В конечном итоге за эту

операцию ответственность несу я. Отвечайте, сколько человек сможете взять

на борт.

- Человек пять-шесть...

- А если только женщин и детей?

- Человек восемь-девять, не больше.

- Значит, десять человек возьмете. Я остаюсь здесь...

- Я... я не могу этого допустить!

- А я сделаю так, чтобы вы могли это допустить. Дайте мне бумагу и

перо...

Получив требуемое, человек что-то быстро написал и расписался.

- Сколько у вас женщин и детей? - обратился он к Катаоке все еще

по-английски.

- Шесть женщин и трое детей...

- Пусть их сопровождает кто-нибудь из мужчин, говорящий хотя бы на

ломаном английском.

- А как вы собираетесь поступить с остающимся грузом?

- Всю ответственность за него я беру на себя, так что об этом не

беспокойтесь! Вот этот ящик, предпоследний, останется на берегу... Да,

этот. Ведь я лучше всех знаю их содержимое...

- Быстро! - крикнул лейтенант солдатам. - Вас тоже прошу поторопиться.

Мы и так уже выходим из графика.

Женщины замешкались, прощаясь с мужьями, начался плач, но их, подгоняя

чуть ли не толчками, быстро посадили на судно.

- Все будет хорошо! Вы все непременно встретитесь! - вдруг по-японски

закричал невысокий человек. - Садитесь, садитесь, а за всех остающихся

отвечаю я!

Катаока удивленно обернулся, но не смог разглядеть лица этого человека.

- Не хочу, я лучше останусь! - закричала, ступив на трап, молодая

женщина с младенцем на руках. - Чтобы я моего мужа одного оставила, нет,

нет! Если уж он умрет, то и я с ним вместе, со всеми!

- Томоко! - прозвучал с берега почти рыдающий мужской голос. - Томоко,

Томоко!..

Невысокий человек остановил выскочившего вперед, надрывавшегося от

крика мужчину.

- Все будет хорошо. Встретитесь в Америке. Я сделаю так, что вы

встретитесь...

Подняли трап. Сквозь рев двигателя с борта донеслись плач и крики.

Оставшиеся на берегу мужчины тоже выкрикивали имена жен и детей. Судно

быстро исчезло за полосой света, отбрасываемого фарами грузовиков.

Когда все смолкло, уши вдруг наполнил свист ветра, проносившегося по

дну ночи. Действительно, все свершилось в одно мгновение. Оставшиеся

мужчины ошеломленно застыли на огороде.

Невысокий человек, стоявший рядом с брошенным ящиком, медленно снял

каску и обернулся.

- Как, это вы?! - изумленно воскликнул Катаока, увидев его лицо.

- Н-да, при странных обстоятельствах мы встретились... - сказал,

смущенно улыбаясь, Куниэда. - Государственному служащему порой приходится

бывать бессердечным... Но в данном случае я оказался несостоятельным. Дело

в том, что человек, занимавшийся этим делом, погиб при землетрясении, вот

я и заменяю его уже целый месяц... И как видишь...

- Вы все время сопровождали этот груз?

- Да, из Цукуба перевез в Мито, а перед тем, как Мито погрузился в

воду, перевез в эти горы... - Куниэда устало зевнул. - Странная была

работа... А я-то думал, приеду в Америку, увижусь с женой...

- А что в этих ящиках?

- Пока не могу сказать... - вертя в руках каску, сказал Куниэда. - Да,

пожалуй, и никогда в жизни не смогу сказать... Такие уж они, эти

чиновники...

Потом он, щурясь, словно от солнца, оглядел мужчин, столпившихся вокруг

ящика.

Знаете, мне очень хотелось выкинуть ящики и посадить всех вас. Но на

это меня не хватило. Поймите меня, пожалуйста, правильно. Это не значит,

что я о вас не подумал. Дело в том, что я оказался в таком положении,

когда на мои плечи легла ответственность за будущее десятков миллионов

наших соотечественников, которые уже эвакуировались за границу. Эти ящики

имеют прямое отношение к их будущему. Да к тому же... - Куниэда медленно

взобрался на водительское сидение грузовика. - К тому же у нас еще есть

надежда. Я тут украдкой попросил водителя оставить мощную рацию...

Огород опять загудел и затрясся. Измученные и опустошенные люди полезли

в кузов. Куниэда завел мотор.


2


Невиданной силы тайфун, зародившийся в середине августа в районе

Марианских островов, с каждой минутой приближался к уже наполовину

затонувшему Японскому архипелагу. Вслед за ним двигались еще два тайфуна

послабее. Спасательные суда всех стран отошли подальше от берегов,

стараясь избежать бедствия. Некоторые из них так и не вернулись назад.

Метеорологические условия в районах омывающих Японию морей из-за

термических противотоков, возникших в результате мощных вулканических

извержений, сложились очень необычные. И если бы теперь тайфун обрушился

прямо на Японию, она получила бы вдобавок к ударам от землетрясений, огня

и воды еще и удар от ветра.

Штаб Д-1 в начале августа был передислоцирован с суши на самое крупное

судно сил морской безопасности "Харуна". Дни и ночи напролет Наката и

Юкинага обрабатывали здесь потоки информации. Сейчас они не подозревали,

что "Харуна" на полной скорости уходит от Японии на восток, чтобы избежать

тайфуна.

Императорская семья в мае тайно переехала в Швейцарию.

Правительственные органы Японии получили временное пристанище в Париже.

Комиссия по осуществлению эвакуации перебазировалась в Гонолулу, теперь

она называлась "Штаб по принятию спасательных мер". Исполнительные органы

государственной машины, именуемой "Япония", в большинстве своем уже

находились вне тонущих островов, перебравшись из некогда столь уютного

уголка Дальнего Востока в другие страны и районы мира. И никакая веревочка

не связывала, казалось, рассеявшиеся органы государственного аппарата с

разбросанными по всей земле его гражданами... Перед шестьюдесятью пятью

миллионами эвакуированных, разбросанных по разным частям света, начинали

вставать проблемы "жизни". В палаточных лагерях для беженцев,