М., "Мир", 1977. Пер с яп. З. Рахим

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 38

часть прибывающих самолетов. Международным лайнерам пришлось повернуть на

Осаку или лечь на обратный курс и вернуться в Сеул, Тайбэй, Манилу и

Гонконг.

"Есино", развернувшийся у острова Идзу на 180ь и взявший курс на

Токийский залив, в одиннадцать часов вечера шел водным путем Урага. Когда

судно огибало полуостров Миура, вдали уже можно было видеть пожары,

полыхавшие на побережье Сагами и Урага. Вскоре ветер донес совершенно

необычный и непонятный запах. После мыса Каппо редкие капли дождя

превратились в ливень, видимость резко ухудшилась. Но с мостика все же

было видно, как затянутое мглой небо окрашивается на севере кровавым

адским пламенем.

- Токио горит... - пробормотал Катаока, стоявший рядом с Онодэрой на

капитанском мостике. - И Кавасаки, и Тиба...

- Часа три назад, видно, прошло цунами, - сказал Онодэра, затягивая

капюшон резинового плаща. - Сколько народу пострадало... Страшно

подумать... Ведь время как раз было предвечернее...

"Есино" уменьшил скорость до семи-восьми узлов. Вдали за дождевой

завесой завыла сирена. Взвился багровый столб огня, от страшного грохота

заложило уши. Что-то взорвалось - то ли хранилище природного сжиженного

газа, то ли газохранилища в Кавасаки или Иокогаме.

- Ну и вонь! - нахмурился Наката, втягивая в себя воздух. - Кажется,

идем в Йокосука. Тут, видно, тоже одни обломки остались... Пожалуй, дальше

идти опасно. Ядовитые газы, нефтяной пожар да и цунами все разворотило.

Темная поверхность воды стала еще темнее от плывших по ней предметов.

Они появились как-то сразу. Ящики, татами, железные бочки, доски,

обломки... И, кажется, трупы...

- Впереди по левому борту что-то движется! - закричал вахтенный на носу

корабля.

Натужно загудел двигатель, "Есино" взял вправо. В свете прожектора

мелькнула черная громада - огромное наполовину затонувшее судно.

Сквозь мрак и дождь донесся едва слышный крик.

- Впереди по правому борту человек! - вновь крикнул вахтенный.

- Полный назад! - негромко приказал капитан штурвальному и включил

внутренний телефон. - Спустить спасательную лодку с правого борта.

Подобрать человека!

Повернулся прожектор, осветив море с правой стороны. Блестели только

струи дождя, бьющие по мутной воде. Больше ничего не было видно. Раздался

шум спускаемой лодки.

- Впереди, по-видимому, много дрейфующих кораблей, - сказал навигатор,

наблюдавший за радаром. - Верно, рыбачьи шхуны и плоскодонки, пострадавшие

от цунами... Скоро пройдем мимо второго морского порта.

- Спасательная лодка возвращается... - крикнул с мостика матрос.

- Ну как? Нашли? - спросил кто-то с палубы.

- Нашли... - ответили с лодки. - Но... он не в своем уме...

- Профессор Тадокоро... - Онодэра обернулся к профессору, который с

непокрытой головой, без плаща угрюмо стоял рядом. - Наверно, сильно

пострадали районы Кэйхин и Кэйе [районы от Токио до Иокогамы и от Токио до

Тиба]... А прибрежного района Токио, кажется... вообще больше не

существует...

- Цветочки... - пробормотал профессор; по его заросшему щетиной лицу

стекал дождь. - Это еще только цветочки...

- Что там с нашими?.. - уронил Катаока. - В нашей конторе...

- Да, на самом деле? Как там Ямадзаки и Ясукава? - тихо проговорил

Юкинага. - Удалось ли им спастись?..

Мрачная дождливая ночь, ночь разрушения, пожаров и цунами кончилась.

Ливень немного смыл грязь, и обнажились страшные останки столицы. Пожары в

прибрежном районе все еще продолжались, густо-черный дым, словно

гигантский дракон, стелился низко над морем.

Онодэра вместе с профессором Тадокоро и Юкинагой вылетел из Йокосуки на

вертолете - их срочно вызвали в канцелярию премьер-министра. Сейчас он

смотрел через окно вниз на страшную картину разрушений. Над Иокогамой,

Кавасаки и столицей кое-где еще поднимался дым с дотлевавших пожарищ. Эта

огромная зона, где было сосредоточено двадцать процентов населения Японии,

в неправдоподобной тишине простиралась сейчас под ясным голубым небом с

редкими кучевыми облаками. На первый взгляд, с высоты, все казалось

обычным, если не считать продолжавшего гореть прибрежного района. Кое-где

виднелись уцелевшие высотные здания и башни. Но стоило вглядеться

внимательнее, как тут же обнаруживались жуткие следы жестоких когтей

гигантского и мгновенного бедствия.

Без конца и края сплошными рядами тянулись развалины. Разрушенные и

полуразрушенные здания. Безобразные темные пятна пожарищ. На улицах и

хайвеях закопченные искореженные скелеты машин. Почерневшие от огня зевы

тоннелей. Блестящие черные глыбы расплавившегося асфальта. Тонкие струйки

жидкого дыма. Онодэра еще из вчерашних новостей знал, что на шоссе Токио -

Нагоя сообщение прервано из-за провала в почве.

Большинство крупных заводов сохранилось. Но почти все

нефтеперерабатывающие предприятия сгорели или взорвались. Лишь кое-где

торчали чудом уцелевшие ректификационные колонны и части трубопроводов. На

улицах уже появился народ. Водовозные машины пожарной охраны и сил

самообороны, с трудом пробившись через завалы, добрались до жилых районов.

Люди с ведрами стояли в очереди за водой.

На взлетной полосе "А" аэропорта Ханада виднелись обломки самолета

DC-8. Прибрежные взлетные полосы были под водой. Пожар в хранилищах

горючего уже погасили, но как печально выглядел весь аэропорт! Не скоро

его восстановят... Еще более трагическое зрелище являли собой земли по

соседству с Ханэдой, когда-то с большим трудом отвоеванные у моря. У

Онодэры больно сжалось сердце - сейчас все они превратились в огромное

тускло поблескивающее болото. Среди опор монорельсовой дороги и скоростной

магистрали застряли лихтеры и грузовые суда средней величины. Кое-где из

воды торчали рухнувшие, вставшие дыбом пролеты мостов с зацепившимися за

барьер грузовиками и фургонами. Прямо в воздухе висел поезд монорельсовой

дороги. Что стало с его пассажирами?..

Над пригородным дворцом Хама, затопленным морской водой и нефтью,

лениво расстилался дым. Далее стали попадаться накренившиеся и

потрескавшиеся, но сохранившие форму пакгаузы и другие строения. Вон

здания высотных отелей, торговых центров, Токийская башня, небоскреб

Касумигасэки...

- Район Тиода пострадал совсем мало... - сказал Онодэра возбужденно. -

А по второй магистрали Токио - Иокогама идут машины!

Над разрушенной столицей голубело совершенно ясное осеннее небо. Город

постепенно оживал, начинал двигаться. Бульдозеры расчищали завалы.

Тянулась вереница грузовиков, должно быть, они везли медикаменты для

оказания первой помощи пострадавшим. Навстречу им шли грузовики и автобусы

сил самообороны, полные людьми, наконец-то обретшими "ноги", чтобы

добраться домой... Да, японцы привыкли к бедствиям, пробормотал про себя

Онодэра, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Один немец,

посетивший Японию в последние годы сегуната и бывший свидетелем большого

пожара в Эдо, писал: "...Люди, у которых дома сгорели дотла, не предаются

горю, они почти веселы; стучат молотками, сооружая себе новые жилища, а

кругом еще догорает огонь пожара..."

Но на этот раз масштабы бедствия слишком велики. Как поведут себя люди,

когда пройдет первая, "традиционная" реакция, когда станут известны

истинные размеры несчастья и во весь рост встанут огромные проблемы

восстановления... И сколько это будет длиться... Да к тому же, если

случится еще что-нибудь...

- Правительственное сообщение... - сказал слушавший приемник Юкинага. -

Число погибших предположительно превышает два миллиона человек... Общая

сумма ущерба, по-видимому, составит более десяти триллионов иен...

- А это что такое? - спросил Онодэра, глядя вниз на высотные здания, с

которых время от времени падали какие-то сверкающие предметы.

- Оконные стекла. Они продолжают падать и после землетрясения... -

сказал профессор Тадокоро, не оборачиваясь. - Во время большого

землетрясения в Перу из-за этих стекол тоже много людей погибло...

Как раз под этим вертолетом, уже начавшим снижать скорость, едва волоча

отяжелевшие ноги, шел Ясукава. Лицо наполовину в запекшейся крови, пиджак

и брюки превратились в лохмотья. Очень сильно болела голова...

Прошлой ночью, каким-то чудом выбравшись из здания, он - возможно, в

поисках Ямадзаки - стал продираться сквозь толпу против ее течения,

стукнулся о валявшийся на пути фонарный столб или еще обо что-то, упал, и

по нему прошло множество людей... Очнувшись, Ясукава обнаружил, что

находится на кладбище Аояма. Кругом было много народу, люди сбежались сюда

целыми семьями. При каждом новом толчке раздавались испуганные возгласы.

Ему стало дурно, и он опять потерял сознание. Его привел в чувство дождь.

Кругом уже никого не было. О нем позабыли...

Он встал и побрел, дрожа под дождем.

- Холод-то какой, - бормотал Ясукава. - Страшный холод...

Прислонившись к стене какого-то здания, он заплакал.

- Вы ранены? - спросил совсем рядом молодой женский голос. Вспыхнул

огонек зажигалки. - Вам далеко до дому?

- Да вот не знаю, - сказал Ясукава. - Я плохо себя чувствую.

- На проспект Аояма прибыл спасательный отряд, - огонь зажигалки погас,

голос стал удаляться. - Идите туда, там вам помогут...

Ясукава вспомнил об этом, когда вновь пришел в себя. Уже светало.

Чувствовал он себя отвратительно. Проспект Аояма... - мелькнуло в

сознании. Он поднялся и пошел... А что там на проспекте Аояма?..

По проспекту он добрел до Акасаки, но никак не мог понять, где

находится. Улицы Хитоцуки-дори больше не существовало - она сгорела дотла.

У входа в подземку лежали трупы. Но эта кошмарная картина казалась ему

лишь грустной и непонятной. Что тут?.. Почему он здесь очутился?.. Куда

теперь идти?

И потом... сам-то он кто?

На секунду он остановился, но тут же неверной походкой поплелся дальше.

- Ну и ладно... ну и хорошо... - бормотал он. - Ничего я не хочу,

ничего...

3

Уже на следующий день после землетрясения начались восстановительные

работы. Но все, кто имел к ним непосредственное отношение, по мере

выяснения размеров ущерба начали испытывать леденящий душу ужас.

Только в одном Токио насчитывалось полтора миллиона погибших и

пропавших без вести. Сгорели, отравились ядовитыми газами в нижнем городе,

погибли на транспорте и под руинами, растоптаны обезумевшей толпой... А

вместе с темп, кто погиб в префектурах Тиба и Канагава и в восточной части

Сидзуока, где особенно свирепствовало цунами, в префектурах Ибараги и

Сайтама, число жертв перевалило за два с половиной миллиона. Таким

образом, мгновенно погибло два и три десятых процента населения Японии.

Во время Великого землетрясения Канто в сентябре 1923 года население

Токио составляло немногим более двух миллионов двухсот тысяч человек, из

которых погибло сто тысяч. По сравнению с тем временем сейчас население

столицы увеличилось примерно в пять раз, а плотность его в двадцати трех

районах по сравнению с эпохой правления императора Тайсе была просто

неправдоподобной. Особенно в районе Тиода, где плотность населения днем

была в шесть раз больше, чем в ночные часы, и в Центральном районе - в

четыре раза больше. Степень скопления автомобилей и сосредоточения горючих

материалов тоже не шла ни в какое сравнение с двадцатыми годами. Районы

Синдзюку, Икэбукуро и Сибуя, сравнительно мало пострадавшие при первом

землетрясении Канто, на этот раз понесли большие потери от пожаров.

И ущерб от цунами был огромным. Во время первого землетрясения Канто

положение облегчилось тем, что цунами совпало с отливом, и в результате

землетрясения произошло поднятие почвы. Большой ущерб был нанесен только

восточной части полуострова Идзу, городу Хакояма, северному побережью

Идзу-Осима и оконечности полуострова Миура. На этот раз был прилив, дул

южный ветер, да еще эпицентр землетрясения находился у самого Токийского

залива. Цунами обрушилось прямо на Токийский залив. Координаты эпицентра -

130ь30' восточной долготы и 34ь55' северной широты, глубина - девяносто

километров. Это место можно было соединить прямой линией с водным путем

Урага. Эпицентр первого землетрясения Канто располагался в северо-западном

углу залива Сагами, у острова Хацу, и цунами, возникшее в этом районе,

отрезанном полуостровом Миура, не вторглось в Токийский залив.

Но на этот раз оно ударило прямой наводкой. Высвобожденная в море

энергия на большой скорости вторглась через узкий вход в залив, и здесь,

на относительно малой глубине, подняла волны высотой до пятнадцати метров.

Во время первого землетрясения Канто дно в заливе Сагами поднялось на

двести-триста метров. На этот раз в двадцати километрах к северо-востоку

от острова Осима дно поднялось на сто с лишним метров на участке,

протянувшемся на несколько километров с севера на юг, а в восточной части

этого участка, над сбросом, произошло опускание дна на целых пятьдесят

метров. Южнее Ито, на восточном побережье полуострова Идзу, на этот раз

почва поднялась на пятьдесят-сто сантиметров. В южной части Бофуса, на

полуострове Миура и в южной части провинции Канагава, как и в прошлый раз,

почва поднялась примерно на один метр. На узком и длинном участке,

начинающемся у сброса в районе реки Рокуго и проходящем через Токио и

Хатиодзи на запад, в провинцию Яманаси, произошло опускание почвы на

сорок-пятьдесят сантиметров, а на прибрежных участках - на один метр. На

побережье залива Сагами и на возвышенности Тама произошло поднятие почвы,

а на расположенном к северу от них плоскогорье Мусаси - опускание. В

результате перекорежило многочисленные мосты через реку Рокуго, на

магистрали Токио - Нагоя, между рекой Рокуго и Матида, образовался большой

разлом, на новой железнодорожной магистрали Токайдо рельсы на отдельных

участках сместились на семьдесят сантиметров. При первом толчке на

суперэкспрессах сработал автостоп, но все же произошло шесть катастроф.

Два состава столкнулись, остальные сошли с рельсов и перевернулись.

Мгновенно погибло более тысячи человек.

Из трех миллионов семисот тысяч семей столицы четверть лишилась крова.

В одном только Токио обвалились, сгорели, были снесены цунами девятьсот

тысяч домов. В столичной и трех прилегающих провинциях число разрушенных

домов достигало миллиона четырех тысяч, таким образом, на улице оказалось

около трех миллионов человек. Следует сказать, что во время первого

землетрясения Канто лишилось крова семьдесят процентов населения столицы.

Сейчас ущерб был относительно меньшим благодаря применению огнеупорных

материалов и развитию антисейсмических методов строительства. И все же

почти два миллиона человек остались без крова.

Особенно страшное зрелище представляли собой районы Это и Фукагава,

больше других пострадавшие и во время прошлого землетрясения. И тогда из

шестидесяти тысяч погибших в черте старого города тридцать восемь тысяч,

или сорок процентов, приходилось на эти районы. И на этот раз было то же

самое - сорок процентов, только общий масштаб увеличился в десять раз... А

если прибавить сюда число погибших в районе Эдогава и городах Ураясу и

Фунабаси префектуры Тиба, то можно сказать, что на эти земли приходилась

половина всех человеческих жертв...

Потери были настолько устрашающими, что один из членов комитета по

расследованию причиненного ущерба, изменившись в лице, воскликнул: "Но

ведь это же настоящий Освенцим!.."

Сумма общего ущерба исчислялась в тринадцать триллионов иен - десять

процентов валового национального производства и почти половина

государственного бюджета этого года. Из полумиллиона производственных

предприятий четверть была уничтожена. Очень сильно пострадали

нефтеперерабатывающая, сталелитейная, кораблестроительная и энергетическая

промышленность, составлявшие в этих районах сорок процентов от общей

мощности по всей стране. Предприятия столицы, дававшие семнадцать

процентов всего промышленного производства Японии, были разрушены на

шестьдесят процентов. Япония лишилась десятой доли своей промышленной

мощности. Мгновенно исчезло десять процентов всех запасов нефти. При

максимальных темпах на восстановление потребуется пять-шесть лет. Только

на первые работы по расчистке территорий уйдет полтора года.

По стране перемещались огромные массы потерявших кров и имущество

людей. Движение по всем железнодорожным магистралям, кроме Токайдоской и

Ново-Токайдоской, было восстановлено через день-два, и все поезда были

угрожающе переполнены. Потерпевшие бежали из столицы, а навстречу им - в

столицу - валом валили обеспокоенные судьбой своих родных или близких.

Многие ехали просто из любопытства. Управлению государственных железных

дорог пришлось ограничить продажу билетов на Токио. На шоссейных дорогах

проезд машин в столицу ограничивали полицейские посты. Как ни странно, но

в эти тяжкие для всей страны дни происходили столкновения между толпами

рвавшихся в столицу любопытных и представителями властей, преграждавшими

им путь. Да еще некоторые газеты опрометчиво выступили против "произвола

лиц, ответственных за охрану общественного порядка".

Однако в самих районах бедствия обстановка была достаточно спокойной.

Это объяснялось прежде всего тем, что люди, застигнутые врасплох

обрушившейся на них бедой, еще находились в состоянии шока, а потому ко

всему относились с холодным равнодушием. Кроме того, благотворное влияние

оказывало "поколение переживших бедствия" - несчастья и нищету военного и

послевоенного времени. Радио ежедневно сообщало все новые и новые

подробности катастрофы, но в сознании людей не укладывалась связь между ее

масштабами и тем, что произошло непосредственно с ними или у них на

глазах. И лица делались все более равнодушными и отчужденными. После

землетрясения и ливня установилась ясная погода, и жители уцелевших

пригородных районов могли наблюдать, как из центра столицы все продолжает

подниматься к небу черный дым.

А в центре Токио царила неправдоподобная тишина. Подземка почти на всем

своем протяжении либо сгорела, либо была затоплена. Там сейчас разлагались

десятки тысяч трупов. Кольцевая дорога в нескольких местах разорвалась, по

скоростным хайвеям движения тоже не было, исчезли легковые автомобили и с

улиц, здесь можно было увидеть только грузовики, автофургоны, автобусы и

странно задумчивых пешеходов.

Казалось, в этой гигантской столице, занимающей первое место в мире по

численности населения, по оживленности движения и неразберихе, никак не

может кончиться длинный-длинный "выходной день". Порой с какого-нибудь

накренившегося здания, несмотря на безветрие, медленно срывалась вывеска

или падало оконное стекло. Глухой удар, легкий звон, и опять тишина...

Были в городе и такие здания, которые не обрушились, но каждую секунду

могли рухнуть. Здесь сделали канатные заграждения, но никто не обращал на

них внимания. Жильцы рвались в свои квартиры, чтобы что-то спасти. И тут

произошло несколько повторных толчков. Особенно сильно тряхнуло на третий

день. Эпицентр этого нового землетрясения находился на севере

возвышенности Тама, а сила его достигла 6,1 балла. Возвышенность Тама

опустилась сантиметров на двадцать, а плоскогорье Мусасино на столько же

поднялось. В результате обрушилось несколько сот уцелевших домов, и число

погибших увеличилось еще на несколько десятков тысяч человек.

Через сорок восемь часов после созыва чрезвычайной сессии парламента

число депутатов, наконец, достигло кворума. Депутатам трудно было быстро

собраться. Большинство из них находились на местах и были лишены

Blog

М., "Мир", 1977. Пер с яп. З. Рахим