А. П. Лопухин Толковая Библия или комментарий на все книги Священного Писания Ветхого и Нового Заветов
| Вид материала | Реферат |
- А. П. Лопухин Толковая Библия или комментарий на все книги Священного Писания Ветхого, 967.45kb.
- А. П. Лопухин Толковая Библия или комментарий на все книги Священного Писания Ветхого, 1691.92kb.
- А. П. Лопухин Толковая Библия или комментарий на все книги Священного Писания Ветхого, 640.79kb.
- Holy Trinity Orthodox Mission Толковая Библия или комментарий на все книги Священного, 1999.86kb.
- Holy Trinity Orthodox Mission Толковая Библия или комментарий на все книги Священного, 8211.43kb.
- А. П. Лопухин Толковая Библия или комментарий на все книги Священного Писания Ветхого, 513.76kb.
- Тайна Пресвятой Троицы. М., 2005. Болотов В. В. лекции, 161.94kb.
- Аврамов В. В. Теория символа в Ареопагитском корпусе, 108.18kb.
- Священного Писания Ветхого Завета. Главный предмет Библии и различие в его раскрытии, 49.47kb.
- Фразеологизмы ветхого завета: прошлое и настоящее, 325.81kb.
31. Пророчество о страшном суде
31. Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей,
"Святые" — этого слова нет в некоторых кодексах, и оно вставлено здесь, может быть, из Зах. 14:5214.
Речь, начиная с 31 стиха до конца главы, многие не считают притчей, а пророчеством, в которое только введен обильный образный и символический элемент. Речь Христа делается все более и более величественной. В ней раскрываются новые стороны Его эсхатологического учения. Первоначально жених, приходящий внезапно и уводящий с собою готовых на брачный пир. Потом хозяин, награждающий, за хорошее исполнение дела, своих рабов и сурово карающий их за недеятельность. Наконец, царь (ст. 34), приходящий в мир для суда. Во всех этих случаях, очевидно, представляется одна и та же Личность Самого Сына Человеческого, поступающего различно при различных обстоятельствах. В этом заключается глубокая внутренняя связь всех трех притчей, которые имеют близкое отношение и ко всей эсхатологической речи, изложенной в 24 главе. Связь эту можно выразить в нескольких словах: один и тот же Господь.
Новое явление Христа будет совершенно противоположно прежнему. Если первое Его пришествие было в образе Раба, полного смирения и уничижения, то второе — в образе Царя, сопровождаемого Ангелами и сидящего на престоле. Как следует понимать эти образные выражения, в буквальном или только духовном смысле, трудно сказать. Обыкновенно говорят о личном явлении Сына Человеческого, сидящего на величественном и возвышенном престоле, и так пишут на картинах и иконах. Но можно понимать явление и в духовном смысле. Чтобы хотя несколько пояснить этот последний и приблизить его для понимания, скажем, что, по прошествии веков, и теперь уже Сын Человеческий сидит, хотя и невидимо, на престоле (также невидимом), и люди постоянно приближаются к Нему и тяготеют, как к своему Царю. Нечто подобное, может быть, будет и при окончательном суде.
К сказанному прибавим, что образы, взятые для пророчества, отличаются чрезвычайной простотой. Речь не усложняется все новыми и новыми рассуждениями, но почти вся состоит из повторения одного и того же, сделанного с необычайным искусством, — и это делает ее легко доступною и легко усвояемою даже маленькими детьми. Находились экзегеты, которые не осмеливались этой речи Спасителя толковать.
32. и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов;
Много велось рассуждений по поводу выражения "все народы". Какие народы? Христианские ли только, или и язычники, равно как и иудеи? Ориген прибавлял сюда еще и другие различия. "Недостаточно ясно, говорил он, значит ли слово "все" от всех поколений (ab omnibus generationibus), или тех, которые останутся до дня суда, или тех только, которые веровали в Бога через Христа, и все ли они, или не все. Однако некоторым кажется, что это сказано об отделении тех, которые веровали". Выражения эти недостаточно ясны. Зигабен утверждал, что здесь речь только о христианах (περί των χριστιανών δε μόνον ό λόγος ένταΰθα).
Но если речь только о христианах, о чем можно было бы заключать из последующего разговора Царя с подсудимыми, показывающего, что все они знают Христа, то спрашивается, другие народы, кроме христианских, будут судимы или нет? Если не будут, то, следовательно, последний суд не будет всеобщим. Ввиду этого, некоторые делают уступку и говорят, что суд будет всеобщим, к нему призваны будут все без исключения люди, христиане будут судимы на основании принципов "милосердая и человеколюбия", указанных в самой речи, а все другие — или на основании естественного закона, или существовавших у них кодексов закона нравственного. В пользу этого мнения говорит выражение πάντα τα εθνη — все народы, и мнение это, с такими или иными видоизменениями, принимается вообще новейшими экзегетами.
Против него, однако, можно возразить, что Христос говорил Своим ученикам о том, что они не будут судимы, а будут судить вместе с Ним двенадцать колен Израилевых (Мф. 19:28). С другой стороны, не подлежит сомнению подлинность следующих слов, сказанных Самим Спасителем: "истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь" (Ин. 5:24). Эти слова совершенно ясны, суд не будет всеобщим; некоторые люди будут избавлены от суда. Таким образом, это первое и важное ограничение должно будет существовать на страшном суде. Чтобы уяснить все это, по-видимому, противоречащее одно другому, мы не должны представлять страшного суда в виде обыкновенного суда, где дело расследуется и рассматривается несведущими судьями, которые из судебного следствия заимствуют материалы для своих суждений. Небесный Судья не походит на земных судей; Он всеведущ и наперед знает тайны человеческого сердца, для Него не будет надобности в допросах и расспросах, как это делают обыкновенные судьи. Такое толкование весьма упрощает дело. Мы должны отрешиться от всяких представлений о наших человеческих судах, и тогда поймем, что все пророчество состоит из образов и символов, направленных к главной практической цели: побудить людей к делам милосердия и любви. Таким образом, притча о девах побуждает к бодрствованию, о талантах — к деятельности, а пророчество о страшном суде — к делам милосердия и любви. Из сказанного вывод остается только один: будут судимы все люди; но моменты суда будут продолжительны; некоторые раньше последнего суда перейдут в вечную жизнь. Все выражения в пророчестве образные.
Большое затруднение представляется для толкования в обстоятельстве, что πάντα τα εθνη (все народы) среднего рода, а дальнейшее "их" (русск. одних от других — αυτούς άπ' άλλήλων) местоимение мужеского рода. Такое невозможное и неупотребительное в греческом языке сочетание местоимения мужеского рода с существительным среднего заставляло некоторых экзегетов даже предполагать, что тут заимствованы из двух разных источников две совершенно разные речи и механически (даже без согласования) соединены в одну речь.
"Введение поэтому не подходит к дальнейшей речи, между συναχθήσονται πάντα τα εθνη и καί άφοπιεϊ αυτούς невозможно никакое объединение, и здесь поэтому встречается сближение первоначально не имевших между собою связи частей, которое не может быть более с достоверностью разъяснено".
Дело здесь несколько преувеличено. Подобные же конструкции ad sensum, как показывает Блясс, встречаются и в других местах Нового Завета (Gram. с. 162 след.). Так, Деян. 8:5 Φίλιππος καθελθών είς την τής Σαμαρείας έκ' ρυσσεν τον Χριστόν; Гал. 4:19: τεκνία μου, ους; Ин. 6:9: παιδάριον, ός; Флп. 2:15: γενεάς σκόλιας, εν οΐς и проч. Разделение сравнивается с действиями пастуха, который отделяет овец от козлов (έρίφων — муж. род). Почему на правой стороне будут поставлены овцы, которые представляют из себя праведников, это не требует разъяснения, потому что образ овец настолько употребителен в Новом Завете, что дело не представляет никаких затруднений. Но почему для обозначения стоящих по левую сторону выбраны даже не козы, а именно козлы, объяснить это нелегко. Иероним говорил: "не сказал о козах, которые могут иметь приплод" и проч., а "о козлах, животном похотливом и бодливом" et fervens semper ad coitum. Другие утверждают, что козлы "мало ценились" (ср. Лк. 15:29215), и потому в 33 ст. употреблено даже презрительно-уменьшительное τα ερίφια. Все эти объяснения маловероятны. Лучше объяснять дело, пользуясь естественными образами. Все народы, явившиеся на суд, представляют из себя стадо — не однородное, а состоящее из разных элементов. Если бы Христос сказал, что пастух отделит волков от овец, то такая речь была бы, само собою понятно, неестественна. Но козлы и овцы постоянно пасутся вместе в восточных стадах. Один путешественник говорит, что, путешествуя между Иоппой и Иерусалимом, он видел в одном месте большое смешанное стадо из овец и коз. Козы были совершенно черны, овцы — все отличались прекрасной белизной; и, таким образом, даже на значительном расстоянии, различие между двумя классами животных было хорошо заметно.
Отделение овец от коз обычно во всех странах, где пасутся во множестве эти животные. Козлы, конечно, не служат в этой приточной речи характеристикой лиц, стоящих по левую сторону; этими животными Христос кратко пользуется для обозначения разделения людей, может быть, на черных и белых, т.е. злых и добрых. Отношение этого стиха к Иез. 34:17216 сл. Цан считает "очень сомнительным".
33. и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов — по левую.
Русский перевод точен, но не вполне выражает мысль подлинника. В греческом: "от (из, εξ) правой стороны" и "от левой стороны". Лицо Судьи будет обращено к народам, и правая сторона не означает правую сторону по направлению к Нему (как у нас в церквах), а от Него. Вместо έριφος 32 стиха — теперь έρίφιον — козлик, уменьшительное. Объяснить такое различие довольно трудно. Вероятно, τα ερίφια поставлено здесь в более близкое соответствие с предыдущим τα πρόβατα и означает не столько "козлов", сколько "козлиное стадо", о котором в 32 стихе не было речи, потому что козлы были перемешаны с овцами и вместе с ними образовали одно стадо. В ст. 32 нельзя было сказать, что пастух отделяет "козлиное стадо" от "овечьего стада", потому, что это было бы неточно и не вполне соответствовало тому, что бывает в действительности. Теперь же, когда козлы (и козы) были отделены, вся совокупность их, все стадо, называется τα ερίφια.
34. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира:
Козлы и овцы с этого стиха совершенно исчезают из виду. Они служили только обозначением различных классов людей, к которым теперь и обращается Царь. Вместо "овец" употребляется выражение: "стоящие по правую сторону", а вместо козлов "которые по левую сторону" (ст. 41). Царь называет стоящих по правую благословенными Отца Своего и приглашает их наследовать царство, уготованное от создания мира.
"Он не сказал: примите, но — наследуйте, как свое собственное, как отеческое, как ваше, как от века вам принадлежащее" (Иоанн Златоуст).
Выражение "от создания мира" (από καταβολής κόσμου) точно трудно перевести с греческого. Καταβολή по употреблению у классиков поставляется иногда рядом с θεμέλιο, основание; значит, иногда оплодотворение, обсеменение (Евр. 11:11). В Священном Писании Нового Завета выражение указывает на историческое начало с отношением к будущему, на цель и завершение, потому что в καταβολή всегда находится отношение к тому, что должно быть восстановлено (Кремер). В Новом Завете проводится различие между временем προ καταβολής κόσμου, прежде создания мира, и от создания мира. В настоящем случае не следует иметь ввиду предвечное уготовление или приготовление — до создания мира (ср. Еф. 1:4); но Спаситель употребляет просто общее выражение для означения давнего времени, "не возвращаясь далеко назад". Выражение может означать просто "издавна".
Феофилакт обращает здесь внимание на то, что пред судом произносится речь. "Господь не прежде рассуждения награждает и наказывает, потому что Он человеколюбив, а этим и нас научает тому, чтобы мы не прежде наказывали, чем исследуем дело". Когда, замечает Бенгель, доброе и злое сравниваются между собою, то доброму всегда приписывается вечное существование, так сказать, антецедентное; но о зле говорится, что оно от начала (ab exitu). Так в настоящем стихе, ср. 41 и 1 Кор. 2:6, 7.
35. ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; 36. был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне.
Картина внезапно изменяется, не становясь от этого менее величественною. Царь припоминает Свое прошлое. Он не стыдится Своей прежней бедности и убожества. Слова эти были понятны всем.
37. Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? 38. когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? 39. когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе? 40. И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне.
41. Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его:
Здесь обращает на себя особенное внимание слово κατηραμένοι — проклятые. Оно происходит от αρά или άρή — молитва, просьба; в греческом эпосе и у поэтов употребляется в смысле несчастье, бедствие, кара, наказание от богов. У греков была даже богиня проклятия и смерти, которая так и называлась. В Новом Завете слово κατάρα и καταρασθαι употреблено несколько раз, и всегда, по-видимому, как противоположное ευλογία — благословение (Мф. 5:44; Мк. 13:21; Лк. 6:28; Иак. 3:9, 10; 2 Пет. 2:14; Рим. 12: 14; Гал. 3:10, 13; Евр. 6:8), как и в настоящем месте (подробности см. у Кремера под αρά и κατάρα, Wőrterb. с. 156 сл.). Таким образом, словом "проклятые" означаются здесь такие люди, которым сказано было слово, навлекающее на них бедствия, гибель, смерть и "огонь вечный". Проклятие следует понимать здесь в смысле осуждения. Но обращают внимание, что формально проклятие здесь не приписывается Богу-Отцу и "проклятие произносится как бы в безличной форме". Под выражением "огонь вечный, уготованный диаволу и Ангелам", как и в других местах Нового Завета, может быть, не разумеется вещественный огонь, а просто мучения, которые будут вечными (ср. Иуд. 7217).
42. ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; 43. был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня.
44. Тогда и они скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе?
Опять повторение речи, в ст. 37-39, но с сильными сокращениями. Как праведники, так и грешники обнаруживают неведение того, о чем говорит Царь. Если бы грешники видели Его когда-нибудь таким, каким Он Себя изображает, т.е. голодным, жаждущим и проч., то, о, конечно! послужили бы Ему. Но если ошибка, или, лучше, наивное и скромное неведение праведников истолковывается в их пользу, то здесь наоборот.