Андрей Андреевич Уланов, Дмитрий Владимирович Шеин Порядок в танковых войсках? Куда пропали танки Сталина

Вид материалаДокументы

Содержание


Глава 7 Кто хозяином здесь, напоил бы вином…
«председателю государственного
Начальник генерального штаба ка
Внутренний барабан — подано литья 74 шт., годных 10
Отмена указанного пункта Т.У. повлечет за собой необходимость устанавливать машину на горизонтальной площадке, что возможно толь
Главный инженер СТЗ Демьянович
Подобный материал:
1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   ...   38

Глава 7 Кто хозяином здесь, напоил бы вином…


В представлении большинства наших современников РККА в сталинскую эпоху жила не просто припеваючи, а откровенно транжирски-роскошно. Дескать, на оборону — а на самом деле, как добавляют некоторые, на подготовку к захвату мира — не жалели ничего, и стоило пламенным рыцарям мировой революции из наркомата обороны с задумчиво-отсутствующим видом о чем-нибудь эдаком возмечтать, как желаемое незамедлительно «само собой падало с неба», в смысле немедленно делалось на заводах, а то, чего нельзя было сделать самим, в ту же минуту закупалось у голодного и погруженного в Великую депрессию Запада. Из этих представлений следует вполне логичный вывод, что раз армии чего-то не хватило — грузовиков или там запчастей к танкам — значит, дураки-вояки сами сглупили, не сумев рассчитать, сколько и чего им реально надо.

Однако в реальности дела обстояли далеко не столь радужно.

В начале книги мы уже «намекнули», что промышленность Российской империи к моменту Первой мировой заметно не дотягивала до уровня крупнейших западных стран. Политика ускоренной индустриализации 20–30-х, разумеется, приносила свои плоды, но разрыв, особенно в части квалифицированных кадров, по-прежнему был велик. Произвести — и не только для военных — требовалось заметно больше, чем это было возможно. Компенсировать же недостатки собственной промышленности зарубежными поставками было еще более сложным делом — в силу все той же слабости промышленности СССР имел не так уж много возможностей пополнить свои валютные запасы. До первого «нефтяного кризиса» 70-х было еще далеко, да и большую часть нефти и газа, обеспечивших сытое благоденствие брежневского застоя, еще только предстояло разведать и начать добывать. К тому же именно в 30-е годы XX века конъюнктура рынка сырой нефти было, мягко говоря, неблагоприятной — открытие крупных месторождений в Техасе и на Ближнем Востоке в сочетании с Великой депрессией привели к тому, что баррель сырой нефти (в пересчете на цены 2007 года) стоил всего 10 американских долларов.

В итоге получалось, что если западный генерал, выбив из правительства желанные фунты, доллары или рейхсмарки военного бюджета, мог всего лишь призывно помахать ими, чтобы на запах желанных money тут же слетелась толпа жадных до куска военного пирога промышленников, то для его советских коллег это было лишь полдела. В отличие от буржуя с классово имманентным ему вечноголодным взглядом товарищ красный директор чаще всего с усмешкой взирал из окна своею кабинета, как за право заказа на его заводе дерется толпа желающих, и далеко не всегда военным удавалось выбиться в начало этой очереди.

Картина эта не столь фантастична, как может показаться. Вот, например, несколько цитат по положению с моторами М-17Т, устанавливавшимися на танки БТ-7, Т-28 и Т-35 (будучи «в девичестве» авиадвигателями, моторы изготовлялись на заводах наркомавиапрома, но всему хорошему рано или поздно наступает конец, и авиамоторные заводы, переходя на выпуск новых моделей авиадвигателей, свернули производство и старых моторов, и запчастей к ним):

«НКСМ неоднократно обращался в НКАП с просьбой о принятии заявок на запчасти для ремонтных заводов, но последние до сих пор остаются непринятыми» — из письма Ворошилову 9.12.1940 г.

«Завод 183 за последние три года недопоставил ГАБТУ КА главных фрикционов к моторам М-17 и М-5 в количестве 1086 штук» — тому же адресату 31.01.41 г.

И по другим деталям…

«Снабжение Наркомата Обороны запасными частями к танкам, тракторам и автомобилям производится промышленностью недостаточно, что ведет к ухудшению состояния танкового и автотракторного парка Красной Армии, увеличению числа неходовых машин и не дает возможности создать необходимый неприкосновенный запас на случай войны».

«За 4 месяца 1941 г. отгрузка запасных частей составила 25,5 мил. руб. или 12,5 % от годовой заявки НКО.

Особенно плохо обстоит дело с поставкой ряда дефицитных деталей, ход отгрузки которых за 4 месяца не дает уверенности в поставке заводами НКСМ запасных частей даже в пределах выделенных фондов.

В то же время, снабжение машин народного хозяйства находится на более высоком уровне, чем машин парка Красной Армии».

«Поставка запасных частей к танкам по договорам, заключенным с заводами на 1941-й год идет совершенно неудовлетворительно.



Совершенно неудовлетворительно сдаются: коробки перемены передач, шестерни, траки, полуоси, колеса в сборе и оборудование моторов.



Наркомат и „Главтрактородеталь“ совершенно отказываются от изготовления сложных дефицитных узлов и деталей (колеса, полуоси, балансиры, кривошипы, крышка бортовой передачи, гитары и т. д.).



Сдача запасных частей к дизелям идет неудовлетворительно… Ввиду плохой поставки дизель-моторов, большое количество танков (БТ-7М) не боеспособно».

Зачастую генералам приходилось обращаться в Самую Высокую Инстанцию.

«ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ГОСУДАРСТВЕННОГО

КОМИТЕТА ОБОРОНЫ

Тов. СТАЛИНУ

9 июня 1941 г.

Танки KB и Т-34 с их мощным вооружением и бронированием, показали хорошие боевые качества. Однако из-за отсутствия дизель моторов, имеющих при этом весьма короткий срок службы (100 моточасов), часть этих танков стоят небоеспособными.

На складах НКО дизелей нет, а для удовлетворения потребности войск в данный момент необходимо для KB выдать 20 и для Т-34 —150 дизель моторов.

По выработке мото-ресурсов и техническому состоянию танков в июле потребуется заменить 450–500 дизелей.

Всего до конца 1941 года дизель моторов (из расчета 1 на 2 танка) необходимо: В-2-К (для KB) до —1000 штук. В-2–34 (для Т-34) — до 2000 шт.

Постановлением СНК Союза ССР от 26.6.41 г. № 1749-756 запланировано для ГАБТУ КА на 2-е полугодие только 520 шт.

За полтора года промышленность поставила в запчасти только 85 дизелей (1 дизель на 22 танка), что явно не обеспечивает боевую эксплуатацию и ремонт танков.

Доношу, что при таком обеспечении дизель-моторами создается угроза превращения наших боевых машин в небоеспособный парк.

Учитывая то положение, что ремонт дизель моторов не налажен и ремонтный их фонд незначителен, потребность танковых войск может быть удовлетворена только за счет увеличения поставки дизель-моторов с заводов промышленности.

Прошу Вашего решения об увеличении поставок дизелей для ГАБТУ КА и срочном освоении их ремонта на филиале завода № 75 (НКСМ).

НАЧАЛЬНИК ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КА

ГЕНЕРАЛ АРМИИ ЖУКОВ

НАЧАЛЬНИК ГАБТУ КРАСНОЙ АРМИИ

ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ ТАНКОВЫХ ВОЙСК ФЕДОРЕНКО».

Забегая вперед, отметим, что чуда не произошло — уже 16 сентября 1941 г. в связи с приближением немцев к Харькову и начавшейся эвакуацией завода № 75 нарком танковой промышленности Малышев отдал распоряжение прекратить отгрузку танковых дизелей для ремонтных нужд. Это фактически означало, что на фронте танк с дизельным двигателем, исчерпавшим свои 100 (а фактически и меньше) часов моторесурса, мог рассчитывать лишь на то, что ремонтникам «подвернется» подбитый собрат, восстановление которого будет сочтено менее целесообразным, чем перестановка мотора. Проблема нехватки дизелей не закончилась даже после начала работы завода № 75 на новом месте — моторы для танков продолжали оставаться «узким местом» для советской танковой промышленности и далее. Например, в отчете 1-й танковой армии в августе 1943-го указывалось: «Отсутствие двигателей во все время операции при растущей потребности в них, привело к длительному простою в ремонте танков общей численностью 64–71 танка в ремфонде».

Но вернемся в довоенное (пока еще) время, когда даже своевременно и в полном объеме «пристроенный» заказ отнюдь не гарантировал успешного получения «товара» точно в установленные сроки. Идеальный, как новенький «шестисотый мерин», сталинский СССР, где любое распоряжение выполнялось точно и в срок, а за малейшую промашку следовала немедленная неотвратимая кара страшного НКВД, существовал — и благополучно продолжает существовать — исключительно в головах некоторых мечтателей. На практике же «зловещая сталинская империя» больше напоминала потрепанный жизнью «уазик» — тут скрипит, там на веревочке держится, здесь вообще на честном слове, но кое-как едет вперед. Да еще по такой «дороге», где любой «мерседес» на первой же колдобине засядет.

К числу «скрипов» и «веревочек» относилось и недовыполнение — порой даже без «до» — планов. Вот, к примеру, что писал своему начальству военпред. ГАБТУ на Сталинградском тракторном:

«Программа по запчастям Т-34 в апреле мес. сорвана. По договору № Б-1-217 от 6 марта с.г. СТЗ должен был сдать в апреле месяце запчастей на 500.000 руб., сдано — нуль, о чем мной был поставлен вопрос перед директором завода».

Можно также припомнить и завод товарища Какунина, «благополучно» сорвавший выпуск 76-мм бронебойных снарядов, и еще и еще…

Но гораздо интереснее попытаться найти ответ на причину этих срывов, благо, далеко ходить за ним не надо, он лежит прямо на поверхности.

Как известно, армия — это часть общества, его срез. И положение в танковых частях РККА, которые мы «раскрывали» на протяжении предыдущих глав, очень четко отражает положение в СССР вообще и промышленности в частности. Так же как армия, советская промышленность, несмотря на идущую ударными темпами (а отчасти как раз из-за этих самых темпов) индустриализацию, постоянно страдала от нехватки всего и вся.

Перед войной в СССР было три крупных центра танкового производства: Ленинград (заводы Кировский, производивший Т-28, и № 174, производивший Т-26), Харьков (ХПЗ, производивший БТ и тяжелые танки Т-35) и Москва (завод № 37, производивший легкие плавающие танки). Однако даже люди, знакомые не с танковым производством, а хотя бы с компьютерными стратегиями, знают: для того чтобы начать производить в старой «фабрике» или «казарме» новый вид рыцарей, драконов или танков, мало «разработать» этот самый новый вид — обычно требуется также сделать немало дорогих усовершенствований «фабрики». В реальности СССР также пришлось вложить немалые средства в модернизацию своих заводов, чтобы начать производить средний толстобронный танк там, где до этого не без проблем делали легкий. Вот, например, отчитывается о подготовке производства Т-34 Харьковский паровозостроительный завод имени Коминтерна: «Спроектировано приспособлений и штампов первой очереди 1400 наименований, сделано около 250. Изготовление штампов, приспособлений и спец. инструментов задерживают заводы ГАЗ, СТЗ, 1 ГПЗ и ХТЗ, которые должны изготовить более 1000 наименований приспособлений и штампов, но изготовленных еще нет… Капитальное строительство до сих пор полностью не развернуто. Строительные организации не имеют достаточного количества рабсилы, принимаются меры по вербовке рабсилы в других областях и нет достаточного количества строительных материалов. Материалы согласно решения Правительства еще не поступают… Завод СТЗ из 90 наименований заготовок и деталей не выполнил ничего, траков должен был поставить к 1/VII 11100 шт., на 25/VI отправил всего 200 шт. Водяные радиаторы по последнему решению НКСМ должен поставлять завод ЗИС, к 1/VII должно быть изготовлено 70 радиаторов, но пока нет ни одного…»[230]

«Проектирование приспособлений и штампов первой очереди к 1/VII закончено, спроектировано 1600 наименований, для изготовления спущено 1400 наименований. На заводе № 183 изготовлено 330 наименований, из коих по отделу 100 испытано и принято на производство 42 наименования, по отделу 700 — 11 наименований. На других заводах заказано 540 наименований, выполненных нет, за исключением на СТЗ изготовлено 13 наименований… Изготовление инструмента на других заводах идет крайне неудовлетворительно из-за недостатка инструментальных сталей. По капитальному строительству: запуск первого тяжелого пролета для сварки корпусов в отделе 700, как намечалось по плану к 20/VI, не закончен. Кран установлен, идет установка сварочных плит и другие внутренние работы, в первой половине июля должны быть сданы в эксплуатацию. В конце июня развернулись работы по строительству второго пролета в отделе 700. Строительство должно быть закончено по плану к 15/141. Остальные работы по капстроительству и реконструкции не начаты из-за недостатка материалов и рабсилы…»[231] Впрочем, и через три месяца после написания этих сводок ХПЗ, оправдываясь за срыв программы выпуска Т-34 вообще и за октябрь 1940 г. в частности (всего с начала года заводу надлежало поставить 255 танков, в том числе 115 за октябрь, фактически поставлено 45 танков, в том числе 1 — за октябрь), сообщал: «Основными причинами невыполнения программы является:

а) Не полностью оснащены цеха приспособлениями, инструментом, особенно по корпусному отделу.

б) Ввиду того, что машина запущена в производство недостаточно проверенная и отработанная, в процессе изготовления и испытаний обнаруживается много дефектов, которые приходится выправлять в серийном производстве.

в) Довольно трудоемкой работой оказалось изготовление, подгонка маски и монтаж пушки в башню, а заводом не было своевременно предпринято мер по разработке технологии и оснащению этого участка.

г) Имеет место несвоевременное обеспечение завода металлом, покупными изделиями и заготовками с кооперирующих заводов…»[232]

Однако по сравнению с положением дел на другом заводе, осваивавшем серийный выпуск Т-34 — Сталинградском тракторном, — проблемы ХПЗ казались не более чем романтическим «сном в летнюю ночь». Составленная в начале 1940 г. программа подготовки производства Т-34 на СТЗ, предусматривавшая завершение подготовки и развертывание серийного выпуска танков в октябре 1940 г., незамедлительно затрещала по швам: «Завод № 183 должен был обеспечить СТЗ в феврале месяце 1940 г. всеми чертежами установочной серии. После невыполнения 183 заводом этих сроков были еще установлены новые сроки: один к 15/III-40 г. и 5/IV-40 г. Однако и эти сроки заводом 183 не выдержаны. Из потребных 3500 чертежей на 20/IV-40 г. СТЗ получено только 1400 штук»[233]. Готовиться к серийному производству в отсутствие хотя бы чертежей производимого изделия немного затруднительно, не так ли? В июне разработка технологических процессов на СТЗ была в основном завершена, тогда же стал очевиден масштаб проблем: «К существующему на СТЗ оборудованию необходимо закупить станков различных типов 250–260 шт…. Из потребных 253 станков, указанных в прилагаемой заявке[234], завезено на завод 23 станка. Размещено заказов на 37 станков… Спущенная цехам за подписью главного инженера завода программа по выпуску деталей Т-34 за июнь месяц не выполняется, так как она не обеспечена соответствующими средствами производства, металлом и т. д…. Сдаточный цех (корпус) был готов в 1939 г. с подкрановыми путями, оборудованными для выпуска машин Т-26. С изменением объекта производства требуется произвести следующие первоочередные работы: укладка кирпичной стены, закончить переоборудование подкрановых путей и самотаски, установить конвейер и минимум 3–4 30-тонных крана… В настоящее время приступлено к строительным работам по сдаточному цеху (ломка старых фундаментов под конвейер, укладка нового фундамента), но работа проходит медленно. Потребный материал… отсутствует. Из числа потребных 10 кранов… завод имеет договор с заводом им. Кирова о поставке в IV квартале с.г. 2 кранов»[235].

«Узким местом является механический цех. Мною поставлен перед директором вопрос о полной загрузке цеха в 2 смены, о снятии с обработки на станках механического цеха деталей других заказов и об опробовании вновь прибывшего оборудования, установки его временно на освободившиеся площади сборки до окончания пристройки цеха». Обратите внимание: серийная сборка танков Т-34 на СТЗ еще не начата (и еще долго не будет начата), но уже поставлен вопрос о прекращении обработки механическим цехом завода других заказов. Неплохая иллюстрация к вечному вопросу: «А почему бы не делать одновременно и танки, и запчасти, и трактора, и грузовики?» Но тем временем продолжим: «В связи с перерасчетом проекта на 2-сменную работу завода, потребность в покупном оборудовании увеличилась с 282 до 376 станков. Получено нарядов на 144 станка. Прибыло на завод 27 станков. Из потребных 46 токарно-карусельных станков не получено ни одного… Брак литья достигает 70 %… По-прежнему неудовлетворительно работает сталелитейный цех… Технология отливки отрабатывается крайне медленно и по существу стоит на месте. В механическом цехе № 2 из числа частично поданных сталелитейным цехом деталей обнаружен большой брак. Так, например:

Внутренний барабан — подано литья 74 шт., годных 10

Бандаж — подано литья 92 шт., годных 2

Ступица — подано литья 175 шт., годных 3

Диск — подано литья 6 шт., годных 0



Поступление оборудования идет неудовлетворительно. Всего необходимо получить 402 станка, получено на 19/VIII-40 г. 57 шт. Занаряжено 242 шт…. 5 начале августа завод получил от Наркомсредмаша СССР шифрованную телеграмму о выпуске к 15 сентября 1940 г. 15 шт. танков Т-34… Для сборки первых 15 машин механический цех № 2 должен подать всего 480 наименований. Изготовлено на 19/VIII-40 г. 140 наименований, в работе 180 наименований., не приступлено к отработке 160 наименований наиболее трудоемких, наиболее громоздких, с большим числом станко-часов на каждую деталь…»[236]

«Приказ НКСМ СССР о выпуске 15 машин Т-34 к 15 сентября с.г. Сталинградским тракторным заводом не выполнен… причиной невыполнения является несистематическая работа завода, работа рывками по выпуску машин Т-34. На сегодняшний день СТЗ получил 6 корпусов с башнями, 5 двигателей, детали коробки передач, бортовых фрикционов, ленивца, балансиров. Сборка машин тормозится из-за неизготовления к ним деталей как самим СТЗ, так и кооперированными заводами. По механическому цеху № 2 имеет место большой процент брака, главным образом по причине низкой квалификации станочников. В настоящее время в цеху работают в основном молодые рабочие, окончившие недавно школу ФЗУ…»[237]

«Дирекцией завода готовились к заводскому пробегу к октябрьским праздникам первые три машины, но из-за отсутствия баков, трубок и ряда других мелких деталей прессового цеха машины не были собраны и пробег не состоялся. Заводской пробег указанных машин ожидается примерно числа 15–16 ноября месяца сего года. Из числа занаряженных 25 пушек Л-11 до сего времени не получена ни одна…

Станкоимпорт должен поставить на СТЗ в 1940 г. 80 металлорежущих станков. На 20/XI подтверждено (размещено на импорт) 35 станков со следующими темпами поставки:

12 станков — в 1940 г.

2 станка — в 1 квартале 1941 г.

10 станков — в 2–3 кварталах 1941 г.

11 станков — в 1942 г.

На программу 1941 г. потребуется 36 карусельных станков. Механический цех № 2 с учетом переброшенных из других цехов имеет в наличии только 16 карусельных станков. Карусельные станки заказаны на импорт в количестве 30 штук, но срок поставки их (конец 1941 г.) не обеспечивает выполнения программы…»[238]

Выраженная в цифрах картина выглядит так: постановлением № 443сс Комитета обороны при Совнаркоме СССР (которым на вооружение армии был принят «танк Т-32, изготовленный заводом № 183 Наркомсредмаша», с присвоением названия Т-34) Сталинградскому тракторному заводу предписывалось в течение 1940 г. изготовить 20 танков Т-34[239]. Уточненным планом предусматривалось изготовить в течение 1940 г. 100 танков Т-34 — 20 в октябре, 30 в ноябре, 50 в декабре[240]. Первые 2 машины прошли заводские испытания во второй декаде ноября, тогда же подготавливались к заводским испытаниям еще 4 машины и находились в процессе сборки 5 машин. До самого 1941 г. СТЗ так и не сдал наркомату обороны ни одного танка.

«Узкие места» регулярно возникали даже на совершенно ровном, казалось бы, месте: «Начальнику Бронетанкового управления Красной Армии тов. Коробкову

29 мая 1941 г.

Согласно приказа 129/34 Коминтернзавода[241] в технических условиях танка Т-34 (стр. 100 %), раздел „Общие требования к установке [арт] системы“, отменяется фраза „Допускается производить соответствующий наклон машины“.

В настоящее время СТЗ проверяет монтаж пушки Ф-34 на танке стрельбой не на полигоне, а в котловине вблизи завода, устанавливая машину не на горизонтальную площадку, а придавая наклон к горизонту (вниз или вверх, чтобы отстрел и при возвышении 30 градусов производился бы с горизонтальной осью ствола).

Отмена указанного пункта Т.У. повлечет за собой необходимость устанавливать машину на горизонтальной площадке, что возможно только на полигоне.

Ближайший полигон находится в 80 км от завода, а добавочный пробег в 160 км (для отстрела) считаем неприемлемым…

Главный инженер СТЗ Демьянович

Главный конструктор Вернер

Представитель ГАБТУ КА на СТЗ военинженер 2 ранга Левин»[242].

При этом советское руководство не могло воспользоваться читерскими кодами, чтобы установить себе режим «бесконечных денег», «бесконечных ресурсов» и добиться, чтобы по первому клику мышкой по всей стране, как грибы после дождя, начали вырастать новые танковые заводы, ремонтные центры, училища танковых войск и все прочие тридцать три радости жизни. Здесь же хотелось бы особо отметить, что училища танковых войск — это не только учебные корпуса и казармы, которые надо построить, не только преподаватели, которым надо платить зарплату, и курсанты, которых надо кормить и одевать. Танковые училища — это еще и парк учебной техники, еще один заказчик драгоценных новейших машин, которые пока что наличествуют в армии в «штучных» количествах. Достаточно сказать, что по состоянию на 1 января 1941 г. в части Красной Армии было отгружено всего 80 танков Т-34 (все в Киевский особый военный округ), а в военные ВУЗы Красной Армии уже было выдано 17 «тридцатьчетверок» и занаряжена была срочная, в самую первую очередь, отгрузка еще 33 машин[243]. Законы сохранения вещества действуют хоть при капитализме, хоть при социализме, хоть в армии, хоть «на гражданке»: если направить танки в армию, но не дать их в военные ВУЗы, то количество танков в армии возрастет, однако никто не будет уметь их эксплуатировать и обслуживать. А если дать танки в военные ВУЗы, то в армию придут молодые лейтенанты, имеющие некоторое представление, как надо воевать на Т-34, вот только в танковой части «тридцатьчетверки» лейтенанту может попросту не достаться — мало еще этих танков. И так плохо выходит, и эдак нехорошо получается… (Забегая вперед, скажем, что ВУЗовские «тридцатьчетверки» на фронт летом 1941 г. все же попали — в составе батальонов танковых училищ.)

В реальных условиях ограниченности, а зачастую острейшей нехватки ресурсов для достижения цели приходилось чем-то жертвовать. Целью же в 1940 г. было как можно быстрее оснастить танковые войска современными боевыми машинами противоснарядного бронирования. Целью, ради которой пришлось жертвовать всем остальным — в частности, производством запчастей к новым и тем более к старым танкам. Не потому, что эти запчасти не были нужны — просто делать их стало некому и негде.

Однако поддержанию танков новейших типов в боеспособном состоянии препятствовала не только заведомая острая нехватка запчастей. Для того чтобы заменить сломавшуюся железяку, мало иметь в запасе новую несломанную, желательно еще и знать, как и куда эту самую железяку прилаживать, а чтобы знать, что откуда откручивать и что в каком порядке куда привинчивать, нужно иметь соответствующее наставление. Да-да, вы правильно догадались — задание на разработку руководства по техническому обслуживанию и войсковому ремонту танков Т-34, KB и Т-40 было выдано Научно-исследовательскому бронетанковому полигону в Кубинке лишь в начале 1941 г. со сроком завершения работ в ноябре 1941 г. Ежемесячные перечни тематических работ НИБТ показывают аккуратный прирост процента готовности работы по теме «Составление руководства по войсковому ремонту и техническому обслуживанию». В частности, датированный 3 июня 1941 г. перечень работ НИБТ полигона на июнь прогнозирует достижения к 1 июля 40 %-ной готовности руководства по Т-40 и 30 %-ной готовности руководств по Т-34 и KB[244].

Однако новейшая матчасть ломалась во время учебы, совершенно не делая скидок на отсутствие руководств по ремонту и техобслуживанию и дефицит запчастей. Например, командир 8-й танковой дивизии 4-го мехкорпуса Киевского особого военного округа доносил 25 апреля 1941 г.: «В процессе эксплуатации машин Т-34 и KB учебно-боевого парка выявлен ряд конструктивных дефектов в работе агрегатов и арматуры. По причинам указанных дефектов на 23.4.41 г. в частях имеется небоеспособных: Т-34 — 8 машин и KB — 2 машины[245]… Отсутствие запчастей для Т-34 и KB не дает возможности частям устранять даже самые мелкие дефекты, что отражается на подготовке водительского состава и восстановлении матчасти. Прошу Вашего содействия в снабжении дивизии необходимыми запчастями»[246]. 4 мая забили тревогу в 5-й танковой дивизии 3-го мехкорпуса Прибалтийского особого военного округа: «За время эксплуатации танков KB в 5-й танковой дивизии произошло 5 поломок… на 3 разных машинах. Поломки во всех случаях происходили в следующих условиях: водитель делает поворот… при начале торможения происходит резкий обратный удар; рычаг управления с большой силой подает вперед, серьга тормоза соскакивает, лента рвет растяжки и пружины… Докладывая Вам о происшедших поломках, считаю, что узел тормоза как по схеме, так и по прочности требует срочного пересмотра, так как регулировка производилась строго по инструкции…»[247]

Но в первую очередь не хватало квалифицированных кадров. Те самые «младшие командиры» танковых войск с их неутешительным процентажем по части образования для заводов оборачивались в опытных мастеров, инженеров-технологов и так далее. И если станки (а зачастую и целые заводы «под ключ») еще можно было купить за границей, пусть даже и продав при этом предпоследние штаны, то получить с той же скоростью кадры с образованием выше чем «1–4 класса» было невозможно. Низкая квалификация экипажей и командиров гробила танки на маршах, сажала их в болото и подставляла под снаряды немецких орудий. Низкая квалификация рабочих давала большой процент брака и создавала «узкие» места на производстве, заставляя сосредотачиваться на главном — производстве танков — в ущерб запасным частям, вспомогательной технике и т. д. При этом заводам еще и приходилось высылать бригады непосредственно в войска для помощи в освоении (и ремонте) новой техники.