А. Н. Стрижев Седьмой и восьмой тома Полного собрания творений святителя Игнатия Брянчанинова, завершающие Настоящее издание, содержат несколько сот писем великого подвижника Божия к известным деятелям Русской прав
| Вид материала | Документы |
- А. Н. Стрижев Настоящий том Полного собрания творений святителя Игнатия содержит капитальный, 10608.08kb.
- А. Н. Стрижев Пятый том Полного собрания творений святителя Игнатия Брянчанинова содержит, 9915.36kb.
- А. Н. Стрижев Шестой том Полного собрания творений святителя Игнатия Брянчанинова содержит, 11081.98kb.
- Сочинения святителя игнатия брянчанинова, 5555.11kb.
- Собрание сочинений 47 печатается по постановлению центрального комитета, 6273.8kb.
- Слово о человеке, 3502.6kb.
- Содержани е, 4681.3kb.
- Святитель Игнатий Брянчанинов [2] Во второй половине прошлого века появилась книга, 230.41kb.
- Мы едем к старцу Антонию. Кто он схимонах, иеросхимонах, послушник, инок, архиерей, 1855.2kb.
- Символический реализм Достоевского в 40-50 годы 10 § Понятие реализма к 40-м годам, 286.21kb.
18-го числа минувшего месяца августа в 6 часов вечера Государь Император с Государынею Императрицею и Наследником Цесаревичем, отправляясь в Петербург с соседственного нам Петергофа, удостоили здешнюю Пустыню своим посещением. Вышедши из коляски, Государь Император изволил спросить встретившегося у Святых ворот здешнего казначея: «Дома ли О. Игнатий?» — и потом: «Скажи ему, что приехал его прежний товарищ и желает его видеть»; вслед затем изволил пройти прямо в Соборную церковь, где когда Государь увидел пришедшего О. Архимандрита, то в присутствии всех нас несколько раз целовал его, потом спросил Чихачева, товарища О. Архимандрита, по прибытии коего Государь на него смотрит, узнав, обнимает и целует.
Из Церкви шествовали в Настоятельские келлии, кои ныне вновь были переделаны, так как и теплая старая церковь, между которою с Настоятельскими келлиями вновь сделана Братская трапеза. По осмотрении всего Государь изъявил свое удовольствие касательно оной постройки.
В бытность Их Величеств и Его Высочества в Настоятельских келлиях, я имел счастие быть от О. Архимандрита представленным; Государь Император удостоил несколькими о мне вопросами, заключающими совершенно отеческое попечение о каждом из его верноподданных.
По возвращении из келлии вторично в Церковь сказана была Ектения и многолетие, при пении коих Государь Император изволил сам несколько петь вместе с крылосными.
Наконец отправились в сопровождении О. Архимандрита, братии и многих петербургских Богомольцев, в то время здесь бывших, Драгоценные посетители обратно к своим экипажам. Здесь столь же искреннее последовало прощание, как и первоначальная встреча, т. е. тем кончилось, что Государь не прежде изволил сесть в коляску, как расцеловавши О. Архимандрита и Чихачева, ныне находящегося в рясофоре…» [363]
1835 год.
«15 числа сего месяца июня Его Высочество Государь Наследник Цесаревич вместе с Кадетскими Корпусами изволил проходить к Петергофу в лагерь. Едва завидев кресты Монастыря, тот{стр. 592}час приказал музыкантам играть молитву «Коль славен наш Господь в Сионе»; увидев стоящего у Святых ворот вместе с нами О. Архимандрита, подбежал к нему и с большим участием расспрашивал о его здоровье и занятиях, сказав при этом, что «для Вас играют молитву».
Для Корпусов была дневка, почему они и расположились в соседней нам слободе, а Училище Артиллерийское с своими орудиями на полуциркульном лугу, что против монастыря (если припомнить). Командиры, офицеры, юнкера и кадеты, как знакомые с протекшего года, ознакомились ныне еще более с нами.
12-го числа сего июля месяца удостоили своим посещением Государыня Императрица с Наследником Цесаревичем, Великими Княжнами Мариею, Ольгою и Александрою Николаевнами и с сестрою Ее Величества Луизою, Принцессою Нидерландскою. Изволили быть во всех здешних Церквах, настоятельских келлиях и в братской трапезе.
В течение нынешнего лета таким посещением (без Государя Наследника) удостоили троекратно.
Августейший Император прошедшим летом осчастливил посещением с Государынею Императрицею и Наследником Цесаревичем.
31-го числа сего декабря месяца угодно было Его Величеству принять О. Архимандрита вместе с братиею в Зимний Дворец. При поздравлении, как О. Архимандрит, так и вся братия имели счастие Государя Императора и Великого Князя Михаила Павловича целовать в щеку. Государыне Императрице и Великой Княгине Елене Павловне подходить к руке. В сие счастливое время Добродетельнейший Царь изволил изъявить свою волю, дабы на поправку здешней Соборной Церкви было выдано из Казначейства и Комиссии духовных училищ 100 тыс. руб., на каковую сумму в будущее лето должна работа производиться…»
«1836 года февраля 15 дня доставлен ковер, шитый по канве, в длину 1 1/2, в ширину 1/2 аршина собственных трудов Ее Императорского Высочества Великой Княжны Марии Николаевны.
Февраля 23 дня 1836 в 12 часов утра Настоятель О. Архимандрит Игнатий имел счастие представляться Ее Императорскому Высочеству Марии Николаевне. Она выразила желание, чтобы ковер был постлан на подножие иконы Преподобного Сергия, на что Отец Игнатий возразил, что Обитель хотела бы иметь его на длительное время, а так он быстро сотрется. Тогда Мария {стр. 593} Николаевна пожелала, чтобы ковер постилался пред иконою в праздничные особенные дни.
По выходе Отец Игнатий встречен был Его Императорским Высочеством Наследником, который, расцеловав, изволил расспрашивать о здоровье и о перестройке Собора.
19 августа 1830 года удостоила посетить Обитель Государыня Императрица Александра Федоровна… У Настоятеля выкушала чашку чая.
21 августа 1836 года удостоили своим посещением Государыня Императрица Александра Федоровна с Великой Княжной Марией Николаевной и баронессою Фридерикс.
24 сентября 1836 года Обитель посетила Ее Императорское Высочество Великая Княгиня Елена Павловна с дочерьми Марией, Елисаветой и Екатериной Михайловнами.
27 сентября 1836 года Отец Игнатий представлялся в Царском Селе Государыне Императрице и преподнес до 30 яблоков из монастырского сада, а Государь Император через Императрицу изволил объявить, что осенью будет в Сергиевой Пустыне.
31 декабря 1836 года О. Настоятель Сергиевой Пустыни вместе с Чихачевым, Митрополитом Серафимом и Лаврскою братнею были приняты Государем Императором».
Такие же приемы продолжались и в последующие годы.
Об одном из приемов архимандрит Игнатий рассказывает сам в письме сестре от 1 июля 1848 г.: «13 июня представлялся я в большой Петергофской придворной церкви по окончании Литургии Их Императорским Величествам Государю Императору и Государыне Императрице. Они были чрезвычайно ко мне милостивы. По окончании представления, при котором Государь Император осыпал меня многими выражениями милости своей и внимания, — Государыня Императрица необыкновенно кротким и величественным голосом своим говорит мне: «Чрез час будьте у меня в Александрии». В этом чудном чертоге своем Государыня Императрица изволила принять меня в своей гостиной; при ней была одна Александра Иосифовна, нареченная невеста Великого Князя Константина Николаевича, которая через четверть часа ушла. Могу только сказать, что Россия должна благодарить Бога за всех членов Царской Фамилии: они исполнены Ангельской доброты. Дай Бог, чтоб продлилось благоденствие России, пред которым теперь благоговеет и которому завидует вся Европа. — В Петербурге холера сильна; были небольшие волнения в народе: но Государь Император явил при этом {стр. 594} случае всегда живущее в Нем величие души, пред которым умолк и преклонил колена народ».
Государыня Императрица Александра Федоровна каждый год регулярно посещала Пустынь, в период с июня по сентябрь.
«18 июля 1855 года Государыня Императрица Александра Федоровна по прибытии из Петергофа в 7 1/2 вечера; по желанию Ее отправлена была Настоятелем соборне панихида о почившем в Бозе Государе Николае Павловиче. По окончании ее Ее Величество изволила отправиться в Стрельнинский дворец».
Ежегодно, иногда и несколько раз в году посещала Сергиеву пустыню Государыня Цесаревна Мария Николаевна, особенно почитавшая Преподобного Сергия Радонежского. Иногда она приезжала с сестрой Ольгой Николаевной. Однажды они даже пожаловали пешком из Александрии «слушать монахов-виртуозов». 23 марта 1842 г. Мария Николаевна впервые посетила Пустынь с супругом, Его Императорским Высочеством Герцогом Максимиллианом Лейхтенбергским; 8 мая 1848 года она пожаловала с детьми, Их Императорскими Высочествами Князем Николаем Максимильяновичем и Княжной Марией Максимильяновной. 15 июня 1848 г. она «удостоила Архимандрита Игнатия приглашения служить молебствие в Ново-Сергиевском загородном дворце ее по случаю получения Ее Высочеством части мощей Преподобного Сергия» [364]. В последний раз она виделась с Преосвященным Игнатием 2 ноября 1857 г., когда приехала в Сергиеву пустыню, «чтобы проститься с епископом Игнатием», как она выразилась».
В свободное от службы время посещали Пустыню Государь Наследник и его братья, Их Императорские Высочества Великие Князья Николай, Михаил и Константин Николаевичи. 28 августа 1849 г. Великий Князь Константин Николаевич привез в Сергиеву пустыню свою супругу Александру Иосифовну из соседнего Стрельнинского дворца. В последующие годы они вместе или Александра Иосифовна одна, или с вдовствующей Императрицей Александрой Федоровной, неоднократно приезжали в Пустыню. 28 июня 1853 г. Александра Федоровна и Александра Иосифовна приезжали с наследным Великим Герцогом Фридрихом Голштейн Ольденбургским. 28 мая 1854 г. Александра Иосифовна привезла в Пустыню своего сына Николая Константиновича. В последний раз при архимандрите Игнатии Брянча{стр. 595}нинове Их Императорские Высочества, Константин Николаевич и Александра Иосифовна, были в Сергиевой пустыне 7 сентября 1857 г.
«4 ноября [1857 года], по назначению вдовствующей Императрицы Александры Федоровны, епископ Игнатий ездил в Царское Село для представления Ее Величеству. Государыня изволила принимать его в своем кабинете, причем пожаловала панагию, украшенную бриллиантами и рубинами, сказав: «С соизволения Государя даю вам эту панагию в память обо мне и о покойном Государе».
Вдовствующей Императрице Александре Федоровне тяжело было расставаться с Преосвященным Игнатием, которого она знала на протяжении почти всей своей жизни в России. Впервые она узнала его в 1822 г., когда ее супруг, тогда еще Великий Князь Николай Павлович представил ей юношу, первым сдавшего вступительный экзамен в Главное Инженерное училище, и она зачислила его своим пансионером. Затем, в конце 1833 г., Государь Император привел к ней молодого игумена Игнатия, ставшего через несколько дней архимандритом и настоятелем Сергиевой пустыни. Ежегодно, иногда по нескольку раз Государыня Императрица Александра Федоровна посещала Сергиеву пустынь, слушала службу, после которой имела душеспасительную беседу с Настоятелем. В 1842 г. она пожертвовала сюда значительную сумму на устройство богатых клиросов в обновленном Троицком соборном храме. 18 февраля 1855 г. скончался Император Николай Павлович. Святитель Игнатий искренне любил его. Он писал тогда Н. Н. Муравьеву-Карскому: «Рыдания, огласившие и столицу и всю Россию, делают честь и почившему Царю, и его верному народу. Особенно поучительна скорбь нынешнего Императора и та почесть любви и благоговения, которую он воздает почившему Родителю своему и которою он утешает достойнейшую Родительницу» [365]. Александра Федоровна знала об искренних чувствах архимандрита Игнатия к ее супругу. Именно в Сергиеву пустынь она приехала 18 июля, после всех официальных церемоний, отслушать по нему панихиду, которую соборне отправлял архимандрит Игнатий. И теперь, прощаясь с епископом Игнатием, с которым связано было столько дорогих воспоминаний, «она очень плакала».
«9 ноября, — продолжает Яковлев, — Епископ откланивался у Великого Князя Константина Николаевича и Великой Княги{стр. 596}ни Александры Иосифовны в Мраморном дворце, причем имел продолжительную беседу о духовных предметах с Ее Высочеством, а 10-го в Царском Селе имел счастие откланиваться сначала у Государя [366], потом у Государыни [367] особо, на их половинах».
Государь Император Александр II, который, будучи еще Наследником, оказывал архимандриту Игнатию столько дружеского расположения, пожаловал ему по случаю возведения в сан епископа полное архиерейское облачение и тоже прослезился при прощании. Никогда они уже больше не увидятся, но свое расположение Государь сможет доказать еще раз, когда лучшим образом решится вопрос об увольнении епископа Игнатия на покой с передачей ему в управление Николо-Бабаевского монастыря. А в 1867 г. на докладе графа Д. А. Толстого о кончине Святителя он собственноручно написал: «Искренне о нем сожалею, как о старом моем знакомом».
В дальнейшем из всей Царской Фамилии святитель Игнатий увидится только с сыновьями Александра II, когда 29 июня 1863 г. Великий Князь Николай Александрович и 14 августа 1866 г. Великие Князья Александр и Владимир Александровичи навестят его в Николо-Бабаевском монастыре.
О хиротонии святителя Игнатия в его Жизнеописании рассказано, что Митрополит Григорий намеревался возвести его во Епископа в Новгороде, «и он уже готовился к этому, но вышло иначе». А через год после этого он был возведен во епископа Кавказского и Черноморского. Но в архиве П. П. Яковлева сохранилась анонимная записка об еще одном предположении или предложении: «При возведении в сан Епископа Сергиевского Настоятеля можно присвоить ему наименование Петергофского или Царскосельского, с оставлением в звании Настоятеля Сергиевой Пустыни и местопребывания в той же Обители, которую учредить Ставропигиальною, то есть вместо С.-Петербургского Митрополичьего ведомства, подчинить ее ведомству Святейшего Синода».
Нелегко было, наверное, и Павлу Петровичу расставаться со своим «многолюбезнейшим Батюшкой, Отцом Архимандритом», также и святителю Игнатию — со своим преданным другом и сотрудником. Павел Петрович был единственным мирянином на прощальном обеде, данном епископом Игнатием для присут{стр. 597}ствующих при хиротонии архимандритов. А затем, «ноября 24-го, — пишет он, — в Церкви святой мученицы Екатерины училища Правоведения — литургия новым хиротонисованным Преосвященным Епископом Кавказским и Черноморским Игнатием Брянчаниновым, по предложению Его Императорского Высочества Принца Петра Георгиевича Ольденбургского.
Ноября 25-го отъезд наш с Преосвященным Игнатием из С.-Петербурга в Москву по Николаевской железной дороге.
Отдельные купе, приготовленные усердием Николая Андреевича Харичкова, сопровождавшего нас до станции Балагово, где обед и возвращение его в Петербург, а наше путешествие в Москву.
Здесь у Красных ворот квартира, приготовленная нам тем же благотворителем, Николаем Андреевичем Харичковым. Это его комнаты, занимаемые по временам в непродолжительные его пребывания там, а в отсутствие его занимаемые родным его братом.
Болезнь Владыки [епископа Игнатия]. Доклад мой Его Высокопреосвященству [Митрополиту Московскому Филарету].
Прибытие Его к болящему Владыке и предложение своего доктора.
Ноябрь 30-го отъезд наш в Троице-Сергиеву Лавру, перемена лошадей в Берлюковской пустыни, пребывание там.
Прибытие в Лавру очень поздно ночью. Ночлег наш с О. Игуменом Пименом [Угрешским] в Лаврской гостинице, а Владыки — у Вифанского О. Ректора архимандрита Игнатия.
Декабря 1-го в 9 часов в Лавре Литургия служилась О. Наместником Архимандритом [368] соборне. Прибытие из Вифании преосвященного Игнатия во время чтения Апостола. По окончании Литургии обед в братской трапезе, после чего посетил Владыка Духовную Академию.
Смеркалось; отправились обратно из Лавры при сильном ветре и вьюге снега. Владыка с Иваном Григорьевичем [369] в карете, а мы с О. Игуменом Пименом в повозке. В Берлюкове переменили лошадей и возвратились в Москву рано утром 2-го числа. Вьюга снега не переставала во всю ночь, от чего путь наш был очень затруднителен; но по милости Божией без болезненных последствий» [370].
{стр. 598}
Из сохранившейся переписки можно сделать вывод, что это было их последнее свидание. Но в архиве П. П. Яковлева сохранился документ, озаглавленный «Краткий очерк современного состояния Монастырей Санкт-Петербургской Епархии» и приписано: «Неизданное произведение. Дорогое для меня последнее благословение лично полученное от Архипастыря-Автора, Отца и Благодетеля при посещении моем Его Преосвященства в Николаевском Бабаевском Монастыре 22-го июня 1865 г.» [371].
На следующий день Павел Петрович отправился обратно в Сергиеву пустынь, а 5 декабря продолжил свой путь к новому месту службы епископ Игнатий.
Связь между ними, однако, не прерывалась. Переписка свидетельствует, что Павел Петрович продолжал выполнять отдельные поручения Преосвященного Владыки. Переписывался он и с бывшими насельниками Сергиевой пустыни, отцом Иустином (Иваном Григорьевичем Татариновым) и отцом Каллистом, заместившим его в должности письмоводителя при епископе Игнатии. Так, при назначении отца Иустина настоятелем Николо-Бабаевского монастыря, П. П. Яковлев писал ему: «Исполнение святого послушания всегда было, любезнейший Отец игумен, одним из главных Ваших правил. И ныне надеюсь, что это же чувство руководило Вас для принятия весьма нелегкого бремени настоятельства обители. Поздравляю Вас от всей души и молю Господа о помощи в трудах Ваших. Уверен, что не мечтательное утешение, а забота о благе обители занимает сердце Ваше. Дай Бог, сохранить Вам эту заботу до конца жизни; святая Обитель никогда не останется и у Вас в долгу. — Архипастырские молитвы Благодетеля и Руководителя Вашего, да помогут Вам на всем пути жизни Вашей; с ними и многотруднейшее поприще не страшно!
— Прошу взаимно молитв Ваших и благословения
Преданнейший Вам П. Яковлев
29 ноября 1861 года
Любезнейшему Алексею Петровичу [372] прошу Вас изъявить мое усерднейшее почтение. Отца Каллиста весьма благодарю за присланные строчки; все формы бумаг описей собравши, препроводил я чрез почту; вероятно получите вскоре» [373].
{стр. 599}
После кончины святителя Игнатия Павел Петрович собрал сведения о последних часах его жизни (эти сведения вошли в Жизнеописание Владыки), а также о похоронах. По его словам, из Бабаек телеграммой на похороны приглашались о. Архимандрит Игнатий (Малышев), Чихачев, Яковлев и о. Гедеон. Архимандрит Игнатий подал прошение митрополиту Исидору об увольнении на погребение «Духовного Отца и Благодетеля, Преосвященного епископа Игнатия». Никто, однако, не смог приехать, вероятно, потому, что преосвященный Ианафан, который руководил погребением, перенес похороны с седьмого, как было намечено, на пятое число мая.
Далее П. П. Яковлев сообщает, что «в Сергиевой Пустыни в Воскресенье расслабленного 7 мая архимандрит Игнатий (Малышев) служил соборне Литургию и панихиду.
Присутствовали: племянники родные, кавалергарды Александр и Николай Семеновичи Брянчаниновы, артиллерист Петр Дмитриевич Паренсов, Алексей Петрович Брянчанинов; Бибиковы: Елена (Свечина), Прасковья и Варвара Ильинишны; Чичерины: Александра Александровна (урожденная Шнурина), Саша Константинович, Ольга Павловна (урожденная княжна Голицына); Аскоченский Виктор Ипатьевич.
О. Гедеон не в состоянии был кончить «во блаженном успении вечный покой», точно так, как во время первой панихиды 30-го апреля 1867 г.
Последние письма Владыки:
24 апр. Князю Михаилу Дмитриевичу Волконскому
25 апр. Ивану Ильичу Глазунову
25 апр. Варваре Петровне Бибиковой
25 апр. Павлу Петровичу и в его письме: А. П. Плещеевой и С. И. Снессаревой.
9 мая во вторник С. И. Снессарева [374], возвратившись из Бабаевского монастыря, сообщила, встретившись в Воскресенском девичьем монастыре, что 1-е) Владыку похоронили в Сергиевской церкви за левым клиросом (за правым Преосвященный Самуил); 2-е) При погребении было простого народа до 5000 человек; 3-е) Погребение совершил Преосвященный Викарий Ианафан — в пятницу 5-го числа; 4-е) При кончине, в открытом каноннике оказалась 3-я утренняя молитва; 5-е) Капитала осталось после усопшего 7 копеек и долгу 70 рублей, которые поручил заплатить из имеющего получить за два месяца пенсиона».
{стр. 600}
В архиве П. П. Яковлева сохранились два письма, написанные в связи с кончиной святителя Игнатия, содержание которых говорит само за себя. Первое адресовано архимандриту Игнатию (Малышеву):
«Ваше Высокопреподобие, Высокопреподобнейший Отец Архимандрит, возлюбленнейший о Господе Брат!
Очень бы желалось лично обнять Вас, Ваше Высокопреподобие, и братски похристосоваться с Вами; но, как видно, не всем нашим желаниям суждено придти в исполнение. И вот, вместо личного свидания, христосуюсь с Вами на письме.
Поводом к ускорению письменного Христосования послужила горестная весть об утрате драгоценного и незабвенного Отца Архипастыря, Преосвященного Епископа Игнатия. Этой вестью, Ваше Высокопреподобие, я глубоко поражен, и с первого раза не поверил, доколе за Литургиею 6 мая в Митрополичьей Крестовой церкви не услышал провозглашения и самого имени усопшего на заупокойной Ектении. Тут-то горько поплакал, и до сего дня поминаючи много любимого Владыку, с коим столько разделял в жизни приятного, грущу.
Прошу, Ваше Высокопреподобие, успокоить и утешить меня хотя несколькими строчками о времени кончины Преосвященного и прочих ее обстоятельствах. Последнее своеручное письмо Его Преосвященства, ко мне посланное от 10 апреля, я удостоился получить в день отправки моего письма к нему — 15 апреля.
Испрашивая молитв и благословений Ваших, имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейшим слугою
Архимандрит Иннокентий.
7 мая 1867 СПб.
Александровское Дух. Училище
P. S. Любезному Павлу Петровичу мое Христос Воскресе» [375].
Выписка из второго письма — «настоятеля Череменецкого монастыря Отца Игумена Антония [376] к бывшему Настоятелю Нило-Сорской пустыни, а ныне казначею Сергиевой Пустыни иеромонаху О. Нектарию от 9 мая 1867 года:
1 мая уведомили меня по телеграфу о кончине Преосвященнейшего Игнатия. А накануне я благодарил его письмом за присланные последние томы его сочинений: письмо мое застало Его {стр. 601} во гробе. Служил по новопреставленному две обедни сам и две панихиды соборне, но память о нем останется в душе моей навсегда После Вашего Преподобного Нила Сорского Преосвященный Игнатий был вторым и, может быть, последним монашеским учителем и писателем, а по силе слова, по ясному изложению своего Аскетического учения — первым и единственным. Никто из современников не мог равняться с ним в знании Отеческих писаний. Это была живая библиотека Отцов.