Geum.ru

Николай Алексеевич Некрасов

Вид материалаДокументы

Содержание


41. ИЗ АВТОБИОГРАФИИ ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТА ФЕДОРА ИЛЛАРИОНОВИЧА РУДОМЕТОВА 2-го, уволенного в числе прочих в 1857 году
44. Орина мать солдатская
Подобный материал:
1   ...   13   14   15   16   17   18   19   20   ...   43

41. ИЗ АВТОБИОГРАФИИ ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТА ФЕДОРА ИЛЛАРИОНОВИЧА РУДОМЕТОВА 2-го, уволенного в числе прочих в 1857 году



"Убил ты точно, на веку

Сто сорок два медведя,

Но прочитал ли хоть строку

Ты в жизни, милый Федя?"


– "О нет! за множеством хлопот,

Разводов и парадов,

По милости игры, охот,

Балов и маскарадов,

Я книги в руки не бирал,

Но близок с просвещеньем:

Я очень долго управлял

Учебным учрежденьем.

В те времена всего важней

Порядок был – до книг ли?-

Мы брили молодых людей

И как баранов стригли!


Зато студент не бунтовал,

Хоть был с осанкой хватской,

Тогда закон не разбирал -

Военный или статский;

Дабы соединить с умом

Проворство и сноровку,

Пофилософствуй, а потом

Иди на маршировку!..


Случилось также мне попасть

В начальники цензуры,

Конечно, не затем, чтоб красть,-

Что взять с литературы?-

А так, порядок водворить…

Довольно было писку;

Умел я разом сократить

Журнальную подписку.

Пятнадцать цензоров сменил

(Все были либералы),

Лицеям, школам воспретил

Выписывать журналы.


"Не успокоюсь, не поправ

Писателей свирепость!

Узнайте мой ужасный нрав,

И мощь мою – и крепость!"-


Я восклицал. Я их застиг,

Как ураган в пустыне,

И гибли, гибли сотни книг,

Как мухи в керосине!

Мать не встречала прописей

Для дочери-девчонки,

И лопнули в пятнадцать дней

Все книжные лавчонки!..


Потом, когда обширный край

Мне вверили по праву,

Девиз "Блюди – и усмиряй!"

Я оправдал на славу…

…………..


(Между январем и мартом 1863)

42. КАЛИСТРАТ



Надо мной певала матушка,

Колыбель мою качаючи:

"Будешь счастлив, Калистратушка!

Будешь жить ты припеваючи!"


И сбылось, по воле божией,

Предсказанье моей матушки:

Нет богаче, нет пригожее,

Нет нарядней Калистратушки!


В ключевой воде купаюся,

Пятерней чешу волосыньки,

Урожаю дожидаюся

С непосеянной полосыньки!


А хозяйка занимается

На нагих детишек стиркою,

Пуще мужа наряжается -

Носит лапти с подковыркою!..


(5 июня 1863)

43. ПОЖАРИЩЕ



Весело бить вас, медведи почтенные,

Только до вас добираться невесело,

Кочи, ухабины, ели бессменные!

Каждое дерево ветви повесило,

Каркает ворон над белой равниною,

Нищий в деревне за дровни цепляется.

Этой сплошной безотрадной картиною

Сердце подавлено, взор утомляется.

Ой! надоела ты, глушь новгородская!

Ой! истомила ты, бедность крестьянская!

То ли бы дело лошадка заводская,

С полостью санки, прогулка дворянская?..

Даже церквей здесь почти не имеется.

Вот наконец впереди развлечение:

Что-то на белой поляне чернеется,

Что-то дымится – сгорело селение!

Бедных, богатых не различающий,

Шутку огонь подшутил презабавную:

Только повсюду еще украшающий

Освобожденную Русь православную

Столб уцелел – и на нем сохраняются

Строки: "Деревня помещика Вечева".

С лаем собаки на нас не бросаются,

Думают, видно: украсть вам тут нечего!

(Так. А давно ли служили вы с верою,

Лаяли, злились до самозабвения

И на хребте своем шерсть черно-серую

Ставили дыбом в защиту селения?..)

Да на обломках стены штукатуренной

Крайнего дома – должно быть, дворянского -

Видны портреты: Кутузов нахмуренный,

Блюхер бессменный и бок Забалканского.

Лошадь дрожит у плетня почернелого,

Куры бездомные с холоду ежатся,

И на остатках жилья погорелого

Люди, как черви на трупе, копошатся…


(1863)

44. ОРИНА МАТЬ СОЛДАТСКАЯ



День-деньской моя печальница,

В ночь – ночная богомолица,

Векова моя сухотница…

(Из народной песни)


Чуть живые в ночь осеннюю

Мы с охоты возвращаемся,

До ночлега прошлогоднего,

Слава богу, добираемся.


"Вот и мы! Здорово, старая!

Что насупилась ты, кумушка!

Не о смерти ли задумалась?

Брось! пустая эта думушка!


Посетила ли кручинушка?

Молви – может, и размыкаю".-

И поведала Оринушка

Мне печаль свою великую.


"Восемь лет сынка не видела,

Жив ли, нет – не откликается,

Уж и свидеться не чаяла,

Вдруг сыночек возвращается.


Вышло молодцу в бессрочные…

Истопила жарко банюшку,

Напекла блинов Оринушка,

Не насмотрится на Ванюшку!


Да недолги были радости.

Воротился сын больнехонек,

Ночью кашель бьет солдатика,

Белый плат в крови мокрехонек!


Говорит: "Поправлюсь, матушка!"

Да ошибся – не поправился,

Девять дней хворал Иванушка,

На десятый день преставился…"


Замолчала – не прибавила

Ни словечка, бесталанная.

"Да с чего же привязалася

К парню хворость окаянная?


Хилый, что ли, был с рождения?.."

Встрепенулася Оринушка:

"Богатырского сложения,

Здоровенный был детинушка!


Подивился сам из Питера

Генерал на парня этого,

Как в рекрутское присутствие

Привели его раздетого…


На избенку эту бревнышки

Он один таскал сосновые…

И вилися у Иванушки

Русы кудри как шелковые…"


И опять молчит несчастная…

"Не молчи – развей кручинушку!

Что сгубило сына милого -

Чай, спросила ты детинушка?"


– "Не любил, сударь, рассказывать

Он про жизнь свою военную,

Грех мирянам-то показывать

Душу – богу обреченную!


Говорить – гневить всевышнего,

Окаянных бесов радовать…

Чтоб не молвить слова лишнего,

На врагов не подосадовать,


Немота перед кончиною

Подобает христианину.

Знает бог, какие тягости

Сокрушили силу Ванину!


Я узнать не добивалася.

Никого не осуждаючи,

Он одни слова утешные

Говорил мне умираючи.


Тихо по двору похаживал

Да постукивал топориком,

Избу ветхую обхаживал,

Огород обнес забориком;


Перекрыть сарай задумывал.

Не сбылись его желания:

Слег – и встал на ноги резвые

Только за день до скончания!


Поглядеть на солнце красное

Пожелал,- пошла я с Ванею:

Попрощался со скотинкою,

Попрощался с ригой, с банею.


Сенокосом шел – задумался.

"Ты прости, прости, полянушка!

Я косил тебя во младости!"-

И заплакал мой Иванушка!


Песня вдруг с дороги грянула,

Подхватил, что было голосу,

"Не белы снежки", закашлялся,

Задышался – пал на полосу!


Не стояли ноги резвые,

Не держалася головушка!

С час домой мы возвращалися…

Было время – пел соловушка!


Страшно в эту ночь последнюю

Было: память потерялася,

Всё ему перед кончиною

Служба эта представлялася.


Ходит, чистит амуницию,

Набелил ремни солдатские,

Языком играл сигналики,

Песни пел – такие хватские!


Артикул ружьем выкидывал

Так, что весь домишка вздрагивал;

Как журавль стоял на ноженьке

На одной – носок вытягивал.


Вдруг метнулся… смотрит жалобно…

Повалился – плачет, кается,

Крикнул: "Ваше благородие!

Ваше!.." Вижу, задыхается.


Я к нему. Утих, послушался -

Лег на лавку. Я молилася:

Не пошлет ли бог спасение?..

К утру память воротилася,


Прошептал: "Прощай, родимая!

Ты опять одна осталася!.."

Я над Ваней наклонилася,

Покрестила, попрощалася,


И погас он, словно свеченька

Восковая, предыконная…"


Мало слов, а горя реченька,

Горя реченька бездонная!..


(1863)