Развитие идей парламентаризма в монархической России

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Муниципальное общеобразовательное учреждение, 10.31kb.
• Тема: Парламентаризм в России: история и современность, 124.29kb.
• Развитие парламентаризма в России спецкурс, зачет Пять этапов возникновения, становления, 31.65kb.
• История белорусского парламентаризма, 83.89kb.
• Проблемы обеспечения принципа верховенство права в кыргызской республике в условиях, 772.24kb.
• А. Н. Легитимизм краеугольный камень монархической идеи доклад, 562.02kb.
• А. Е. Годин Развитие идей Московской философско-математической школы, 4163.86kb.
• Программа наименование дисциплины Современные проблемы зарубежного парламентаризма, 232.19kb.
• Название дисциплины, 163.89kb.
• Информационное письмо, 32.67kb.

Развитие идей парламентаризма в монархической России


В первой трети XIX века, и далее условия развития идей парламентаризма в России не были бла­гоприятными. Это была помещичье-дворянская абсолютная монархия. Либе­ральные начинания 1800-х годов постепенно сходят на нет, уже в предвоенное время (перед событиями 1812 г.) отмечается рост консервативных настроений.

Писатель и историк Н.М. Карамзин (1766 - 1826), сторонник сильной монархической власти и противник парламентаризма, в «Записке о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях», поданной в 1811 г. царю, дает теоретическое обоснование самодержавия. В этом, под воздействием либеральных настроений, проектов М.М. Сперанского и др., чувствовалась настоятельная необходимость. «В монархе российском соединяются все власти: наше правление есть отеческое, патриархальное. ... Самодержавие есть палладиум¹ России; целость его необходима для ее счастья. ... Дворянство и духовенство, Сенат и Синод как хранилище законов, над всеми - государь, единственный законодатель, единовластный источник властей. Вот основание российской монархии, которое может быть утверждено или ослаблено прави­лами царствующих»².

Господствующим учением охранительного характера стала теория официальной народности. С ее помощью обосновывалась необходимость сохранения самодержавия, абсолютной монархической власти, велась борьба с революционной, антифеодальной идеологией.

Правительственная реакция не искоренила, а лишь загнала «вглубь» об­щества либеральные устремления. Передовые люди видели всю несостоятельность существующего порядка вещей. Но характер неправительственного ли­берализма изменился. Это уже не проекты конституции России - они были не­осуществимы ни сверху, ни снизу.

Прямое продолжение декабристской традиции, по словам Н.М. Азаркина, оказалось тупиковым путем. Политико-юридическая мысль прокладывает себе новое русло, истоки которого - в философско-правовых веяниях первой четверти XIX века. Они сосуществовали и с декабризмом, но, начиная со вто­рой половины 20-х годов, стали полностью определять характер и содержание идейного поиска. На передний план выходит не политическое действие, а тео­ретическая работа, философское осмысление исторического пути России, ее самоидентификация, поиск типа развития, отвечающего национальным инте­ресам³.

Разработка проектов будущего конституционно-правового устройства России, создания ограничивающих абсолютную власть монарха представи­тельных органов, на некоторое время отодвигается.

В 30-е гг. вокруг проблемы понимания России, смысла ее исторического пути и мирового предназначения, оценки российской государственности сфор­мировалось два направления - славянофилы (А.С. Хомяков, И.В. Киреевский, К.С. Аксаков, И.С. Аксаков, И.Ф. Самарин и др.) и западники (К.Д. Кавелин, Т.Н. Грановский, П.В. Анненков, В.П. Боткин, И.В. Вернадский и др., а также В.Г. Белинский, А.И. Герцен и др., чьи взгляды эволюционировали в дальней­шем в более радикальном направлении).

Отношение к парламентаризму и народному предста­вительству у славянофилов в целом отрицательное, представители этого на­правления являлись сторонниками абсолютной монархической власти. Слепое политическое заимствование западных государственных форм для России не подходит. Славянофилы видели опасность европейского парламентаризма в том, что происходит переориентация с духовных и религиозных идеалов на идеалы политические.

В 1855 г. один из наиболее видных деятелей славянофильства К.С. Акса­ков направил Александру II записку «О внутреннем состоянии России». В за­писке, в частности, говорится, что русский народ, отделив от себя государственный элемент, предоставив полную государственную власть правительству, предоставил себе жизнь, свободу нравственно-общественную, высокая цель которой есть общество христианское. Вне народа, вне общественной жизни может быть только одно лицо, которое освобождает народ от всякого вмеша­тельства в правительство. Поэтому здесь необходим государь, монарх с неог­раниченной властью. «Только при неограниченной власти монархический на­род может отделить от себя государство и избавить себя от всякого участия в правительстве, от всякого политического значения, предоставив себе жизнь нравственно-общественную и стремление к духовной свободе. Такое монархи­ческое правительство и поставил себе народ русский. Сей взгляд русского че­ловека есть взгляд человека свободного. Признавая государственную неогра­ниченную власть, он удерживает за собою свою совершенную независимость духа, совести, мысли»⁴.

Западники, в свою очередь, применительно к установлению конкретных форм правления и пробле­мам парламентаризма высказывали различные взгляды - ведь и само запад­ничество представлено неоднородными доктринами, к тому же эволюциониро­вавшими впоследствии в разных направлениях. В целом наиболее характерны предложения об установлении конституционной, ограниченной монархии, о введении народного представительства. Однако ряд авторов, реально оцени­вавших ситуацию в России, говорили о необходимости сохранения самодержа­вия.

Убежденным консерватором был П.Я. Чаадаев. В.Г. Белинский видел единственный для России выход в просвещенном абсолютизме. По его мне­нию, русские либералы только вредили реформам, раздражая правительство и заставляя видеть революционные заговоры даже там, где их не было. Конфликт между правительственным авторитетом и индивидуальными устремлениями может быть разрешен только властью, исходящей сверху⁵. Против конституции в конце 50 - 70-х гг. выступал К.Д. Кавелин. Он считал, что Россия по уровню своего развития еще не созрела для конституционного правления. Дворянство не должно увлекаться иллюзорными мечтами, растрачивать силы на «неосуще­ствимые фантазии»; вместо «игры в конституцию» ему следует сосредоточить­ся на экономических вопросах и гражданской деятельности в губернском и уездном масштабе. Для К.Д. Кавелина важнее были судебные реформы, ре­формы цензуры и свобода печати, хорошо проведенная земская реформа⁶.

В конце 40-х гг. часть западников переходит на более радикальные пози­ции, выраженные в основном в народнической идеологии. Последняя, впрочем, не есть прямое продолжение линии западничества; как отмечается в литерату­ре, здесь нашли отражение и идеи славянофилов об уникальности России, о поиске специфического русского пути.

В это время речь уже идет о необходимости коренных реформ (а не косметических улучшений) и даже революции, что было обусловлено как неуда­чей европейских буржуазных революций, так и крайне консервативным, реак­ционным режимом Николая I.

Отказ от либерализма в силу его неспособности стать идейной основой преобразований в российском обществе повлек со стороны радикально настроенных авторов и критику буржуазного парламентаризма, поиск собственных путей, новых моделей организации власти.

А.И. Герцен (1812 - 1870), один из идейных основоположников русского народничества, но очень быстро разочаро­вавшийся в реальной практике осуществления высоких политических идеалов⁷, резко критиковал парламентаризм, вскрывая закулисные махинации, угрозы, подкуп и другие формы давления на избирателей. Неприятие результатов политических революций на Западе сде­лало Герцена социалистом, глубоко убежденным в том, что только уничтоже­ние экономического неравенства приведет к установлению справедливого об­щества. Начать преобразования следует с отмены крепостного права; экономи­ческий переворот необходимо дополнить политическим, в результате которого в России после свержения самодержавия установится народная власть. Демо­кратическая, народная власть будет иметь форму социальной республики, от­личной как от монархии, так и политических республик. Коренное отличие со­циальной республики от других форм государства - в преодолении отчуждения человека от власти. Герцен допускает, что в будущей республике представи­тельная демократия сохранится, но депутаты и поверенные не могут «пред­ставлять верховной власти, они творят волю пославших, они не выше народа, над головою свободных людей ничего нет». Исследователи отмечают утопиче­ский характер проектов Герцена. В последние годы жизни взгляды Герцена о возможности парламентского правления в России изменяются; в 1867 -1868 гг. он пишет о парламентаризме как исторически закономерном этапе, который пройдет и Россия. В ней необходимо «представительство без различия классов». «Каково бы ни было первое Учредительное собрание, первый парла­мент, - мы получим свободу слова, обсуждения и законную почву под ногами. С этими данными мы можем двигаться вперед»⁸.

Также критиковали буржуазный либерализм и парламентаризм шестидесятники (Н.А. Добролюбов (1836 - 1861), Н.Г\ Чернышевский (1828 -1889) и др.), и революционное народничество 70-х гг. (П.Н. Ткачев (1844 -1886) и др.), решающего значения парламентарным формам не придавало и либеральное народничество 90-х гг.

Отрицание «буржуазного парламентаризма» характерно для всех течений левого, революционного характера. В последующем эту линию продолжили анархисты, марксисты и другие радикальные направления.

Дальнейшее развитие идей парламентаризма во второй половине XIX в. связано, с одной стороны, с правительственными проектами, с другой - с разработкой вопросов парламентаризма и парламентского права либерально настроенными учеными и общественными деятелями.

Всплеск конституционных настроений отмечен на рубеже 50 - 60-х гг. в связи с подготовкой и проведением реформ при Александре II. Сторонники различных политических взглядов, так или иначе, говорили о возможности конституционного закрепления российского государственного устройства, соз­дания представительных органов. Одна из форм выражения этих идей — на­правление царю записок и так называемых адресов с предложениями дарова­ния конституции и представительного правления.

Правительственные проекты второй половины XIX в., разрабатываемые под давлением периодически усиливающего общественного движения, пока­зывают, что и в высших сферах зрело понимание необходимости реформиро­вания государственного строя. Сохранение самодержавия в его неизменном виде грозило революцией, о возможности которой также много говорят и в это время.

Министр внутренних дел, председатель комиссии по подготовке земской реформы П.А. Валуев (1814 - 1890) предлагал реформировать Государствен­ный совет, призвав в него выборных чинов от губерний.

В своей Записке (1863) П.А. Валуев умоляет Александра II прислушаться к диктуемым духом времени требованиям, идущим отовсюду. Умами владеет одна мысль, проявляющаяся различно - то в постановлениях сословных собраний, то в произведениях печати, то под видом «самоуправления» или «децентрализации», то в систематическом противопоставлении правительства «обще­ству» или «народу», то в форме доктрины о земстве и воспоминаний о роли прежних Земских соборах. Эта мысль заключается в том, что во всех европей­ских государствах разным сословиям предоставлена некоторая доля участия в делах законодательства или общего государственного управления и что если так везде, то так должно быть и в России. Даже реформы 60-х годов с этой точ­ки зрения рассматривались не сами по себе, а как начало более существенных преобразований⁹. П.А. Валуев предлагает, не меняя существа самодержавной власти, допустить и представителей общества к участию в решении определен­ного круга государственных вопросов.

В соответствии с «Проектом нового учреждения Государственного сове­та», представленного П.А. Валуевым 18 ноября 1863 г., при Государственном совете образуется Съезд государственных гласных, состоящий как из выбор­ных, так и из назначаемых царем гласных (при этом число назначаемых гласных не должно превышать одну пятую числа выборных гласных). Выборные гласные избираются на 3 года губернскими земскими собраниями, а также го­родскими думами или собраниями городских обществ. Число выборных глас­ных - 151 или 173 (177) - в зависимости от вариантов норм представительства¹⁰.

Поскольку Съезд государственных гласных собирается одни раз в год на сессию продолжительностью 30 дней, полномочия Государственного совета разделяются на две части - на дела, которые обсуждаются только при участии представителей, и на дела, которые могут быть разрешаемы без него. В целом компетенция Съезда государственных гласных достаточно широка (п. 48 Про­екта), это вопросы законодательства, финансов, контроля. Однако необходимо иметь в виду лишь вспомогательное значение Съезда государственных гласных для работы Государственного совета, да и само совещательное значение по­следнего. Вопросы на рассмотрение Съезда государственных гласных вносятся через Государственный совет, председателя Съезда государственных гласных назначает монарх из членов Государственного совета. Вице-председатели Съезда государственных гласных и 14 гласных имеют право затем присутство­вать с правом голоса при обсуждении вопросов в общем собрании Государст­венного совета (последний насчитывал в то время 60 - 70 человек). Оконча­тельное решение любого вопроса оставалось за монархом.

Также весьма умеренный проект представил брат царя великий князь Константин Николаевич Романов. В соответствии с его предложениями при Государственном совете создается Совещательное Собрание Гласных для предварительного обсуждения различных вопросов; при этом отмечалось, что сущность самодержавия оставлена в неприкосновенности. По мнению Кон­стантина Николаевича, в действующих законах есть три важных момента, которые требуют обобщения и развития. Это права дворянства на заявление своих нужд и на избрание депутатов в случае вызова их правительством для объяснения ходатайств; а также возможность приглашать в департаменты Государственного совета посторонних лиц, от которых можно ожидать полезных объяснений по существу дела¹¹. В «Записке», представленной Александру II, Константин Николаевич говорил о развитии этих начал, в том числе и путем постепенного усвоения конституционных порядков западноевропейских государств¹².

Совещательное собрание состоит из гласных, избранных губернскими и областным Войска Донского земскими собраниями и городскими думами одиннадцати наиболее значимых городов. От каждой губернии или города из­бирается по одному гласному. Статус Совещательного Собрания Гласных от­ражен в его названии. В своей деятельности этот орган полностью зависим от монарха и Государственного совета. Совещательное Собрание созывается ука­зом монарха, с его же ведома определяются дела, которые подлежат обсужде­нию гласными. Государственный совет, в который затем передаются дела, по проекту Константина Николаевича (как и по проекту П.А. Валуева) в литера­туре иногда называется своеобразной верхней палатой. С этим можно согла­ситься, лишь сделав существенные оговорки - слишком велика его роль по сравнению со Съездом государственных гласных П.А. Валуева и Совещатель­ным собранием гласных Константина Николаевича. Да и сам Государственный совет — лишь совещательный орган при монархе, последний при вынесении окончательного решений не связан ни мнением представительного органа, ни мнением Государственного совета.

Проекты П.А. Валуева и К.Н. Романова, равно как и менее известные многочисленные конституционные предложения, реализованы не были.

Более того, увлечению конституционными проектами в какой-то мере противостояли другие настроения. Весьма пессимистичная оценка возможно­сти реализации идей конституционного, представительного правления в Рос­сии побуждала говорить о преждевременности подобных проектов, о том, что для России не подходят конституции a priori¹³, безотносительно к насущным проблемам российского общества, что эти проблемы не могут быть решены в только конституционных формах.

Так, М.А. Корф, работавший над биографией М.М. Сперанского, полно­стью утаил содержание ставшего ему известным «Введения к Уложению государственных законов» (1809). В одном из своих писем М.А. Корф признавался, что умолчание о проектах Сперанского было обусловлено тем, что он не желал воскрешать эти «утопические планы» в годы, когда «вся наша атмосфера была заполнена несбыточными конституционными мечтами»¹⁴.

Следующий период подготовки правительственных реформ — начало 80-х гг. - также обусловлен обострением социально-экономических противо­речий, кризисным состоянием самодержавия. В январе 1880 г. записки П.А. Валуева и К.Н. Романова рассматривались в Особом совещании о допу­щении в Государственный совет выборных от населения, но были отложены.

Наиболее известен проект министра внутренних дел М.Т. Лорис-Меликова (1825 - 1888). В январе 1881 г. он представил Александру II доклад с весьма своеобразно выраженной идеей введения представительных начал и од­новременно усиления коллегиальных и профессиональных начал.

Лорис-Меликов был принципиальным противником политических форм, в которых развилось народное представительство на Западе, они чужды рус­скому народу и могли бы даже «поколебать все основные его политические воззрения и внести в них полную смуту, последствия которой трудно предви­деть». Также неприемлемо воскрешение старинных форм отечественного пред­ставительства в виде Земского собора. Тем не менее введение представитель­ного начала в государственный механизм Российской Империи - созревшее в течение многих лет требование времени, которое нуждается в выражении. Не­обходимо предоставить возможность служить общественному делу тем, кто готов для этого¹⁵. М.Т. Лорис-Меликовым предполагалось создание двух подго­товительных комиссий, составленные которыми законопроекты передавались бы в Общую Комиссию. В последнюю, наряду с членами подготовительных комиссий (это чиновники и эксперты) входят и представители земств — по два представителя от каждой губернии и некоторых наиболее значительных горо­дов. Затем законопроекты должны поступать в Государственный совет (в кото­рый также предполагалось призвать 10 - 15 представителей от общественных учреждений) и далее утверждаться императором. Специально подчеркивается исключительно совещательный характер деятельности и подготовительных комиссий, и Общей Комиссии¹⁶.

Тем не менее, проект М.Т. Лорис-Меликова вполне можно рассматривать в рамках истории отечественного парламентаризма, а Общую Комиссию - в качестве своеобразной нижней палаты квазипарлментского учреждения или учреждения переходного типа.

Обращает на себя внимание и то, что Лорис-Меликов активно использо­вал идею профессионализма с целью повышения качества законов. Так, в состав подготовительных комиссий должны входить и лица, известные «своими специальными трудами в науке или опытностью по той или другой отрасли государственного управления или народной жизни». Для привлечения к работе Общей Комиссии действительно полезных и сведущих лиц право быть избран­ными в нее имеют не только гласные соответствующих земских учреждений. В состав Государственного совета могут быть призваны представители, обнару­жившие «особенные познания, опытность и выдающиеся способности»¹⁷.

Деятельность подготовительных комиссий намеревалось открыть уже осенью 1881 г. с тем, чтобы созыв Общей Комиссии с участием общественных представителей мог последовать в начале 1882 г., по окончании сессий губерн­ских земских собраний¹⁸. Этот проект, названный «конституцией Лорис-Меликова», был одобрен после предварительного обсуждения в особом сове­щании, и утвержден Александром II. Намечалось дальнейшее обсуждение про­екта и введение его в действие. Но после убийства царя консервативные силы (немалую роль сыграл здесь К.П. Победоносцев) убедили нового монарха Александра III не продолжать работу в направлении конституционных реформ. Как бы то ни было, проект М.Т. Лорис-Меликова среди всех проектов XIX в. оказался наиболее близким к осуществлению.

Настроения начала 80-х годов в правительственных кругах России до­вольно точно отражает адресованная царю «Записка» (1881) графа П.П. Шува­лова (1847 - 1904), бывшего в 1872 - 1881 гг. адъютантом великого князя Вла­димира Александровича. К началу народного представительства, как замечает П.П. Шувалов, можно относится по-разному, однако его осуществление в не­далеком будущем неизбежно, вслед за западными государствами, и в России. Это явится логическим продолжением реформ, проведенных в царствование Александра II. В первой редакции Записки, написанной до убийства царя, го­ворится о возможности создания совещательного органа. Нижняя палата изби­рается примерно на тех же условиях, что и земства, т.е. с привлечением «всех разрядов обывателей к непосредственному или посредственному участию в выборах». Верхняя палата, членство в которой пожизненное, также избирается, но по особым правилам - для обеспечения умеренности и зрелости этой пала­ты.

Проект П.П. Шувалова на серьезном уровне не обсуждался. Во второй редакции «Записки», Шувалов, не меняя свою точку зрения на счет неизбежно­сти представительных учреждений, предлагает только вариант, критикуемый им ранее, в первой редакции, - половина членов Государственного совета должна избираться.

Одна из последних в XIX в. попыток правительственного либерализма хотя бы отчасти реформировать самодержавие - проект очередного министра внутренних дел Н.П. Игнатьева (1832 - 1908) о созыве Земского собора, пред­ставленный Александру III в мае 1882 г. Земский собор, созыв которого при­урочивался к коронации Александра III, должен был из своего состава избрать постоянную комиссию в составе 30-40 человек, которая участвовала бы в раз­работке законопроектов перед представлением их в Государственный совет. Этот проект также не был реализован, и в этом также немалая заслуга К.П. По­бедоносцева.

Правительственные конституционные проекты так и не были введены в действие, что объяснялось господствующими по­зициями консерваторов в высших сферах, а также в целом консервативными политическими взглядами императоров Александра П и Александра Ш.

Вторая половина XIX в. отмечена, естественно, не одними только правительственными проектами. О возможности конституции, создания выборных законодательных (законосовещательных) коллегиальных органов говорят либерально настроенные представители дворянства, буржуазии, ученые. Эти идеи находят свое отражение как в работах, изданных нелегально, или за гра­ницей без подписей или под псевдонимами, так и в адресах и записках, направ­ляемых царю.

Известность получила история с адресом тверского дворянства (1862 г.), предложившего, в числе иных мер, «собрание выборных от всего народа без различия сословий». В дворянской среде была популярной и идея созыва выборных только из дворян, она отражена, например, в записке камергера М.А. Безобразова, поданной Александру II в 1859 г.¹⁹.

С.И. Мальцев, один из богатейших людей России, увещевает царя при­влечь дворянство к законодательству, имея в виду введение в России аристократическиконституционной формы правления. В начале 60-х гг. в Германии публикуются конституционные проекты — «Государственный устав» П.В. Долгорукова и «Уставная грамота Русского государства» Л.П. Блюмера. Оба проекта, хоть и предусматривали создание коллегиальных выборных органов, однако носили весьма умеренный характер. За дарование России царской вла­стью представительных учреждений (правда, цензовых, олигархического ха­рактера) выступает в 1863 г. князь В.А. Черкасский²⁰.

В Записке М.Т. Лорис-Меликову, составленной С.А. Муромцевым при участии В.Ю. Скалона и А.И. Чупрова и поданной в 1880 г. от лица «именитых московских граждан», содержится призыв к власти даровать России представительные учреждения - собрание, состоящее из представителей земства.

Примерно в это же время зародился радикальный демократический конституционализм, ставший предшественником конституционной демократии начала XX в. Принципиальным его отличием от умеренно-либеральных взгля­дов являлось стремление провести конституционную реформу усилиями общественнодемократического движения, без расчета на содействие власти, а также значительно более серьезные полномочия будущего парламента. У его истоков стоял земский деятель И.И. Петрункевич, один из руководителей нелегального «Земского Союза» (1878 - 1883)²¹. В то время идеи радикальных земцевконституционалистов широкой известности не получили, тем не менее, заслуживает внимания их проект организации на всех уровнях народного самоуправления. Высший орган системы самоуправления - двухпалатный парламент, состоящий из Государственной Думы и Союзной думы, ему принадлежит верховная законодательная власть. Серьезное внимание уделено контрольным и финансовым полномочиям парламента, что также свидетельствует о его ре­альном значении в системе власти.

«Проект русской конституции»²² был издан анонимно в 1894 г. в Лондоне «Фондом Вольной русской прессы», организацией находящихся в эмиграции русских народников. Автором проекта являлся известный одесский адвокат Л.А. Куперник. Законодательная власть принадлежала палате народных пред­ставителей, учреждались и областные сеймы, в особых случаях предусматри­вался созыв Земского собора. Россия, таким образом, должна была стать конституционной монархией. В письме к Николаю II Л.А. Куперник предлагал не­медленно созвать Земский собор.

Если бы хоть один из предлагаемых проектов - правительственных или оппозиционных — был реализован, кто знает, может, не случилось бы в России событий 1905 - 1907 гг., 1917 г.


Собянина Галина Александровна

Аспирантка ИГП РАН

Тел. 8-916-555-70-30