Для чего написаны эти страницы
| Вид материала | Документы |
- Протоиерей Александр Мень, 2479.9kb.
- Все подстраничные примечания внесены в текст в квадратных скобках. Цифры в квадратных, 3335.38kb.
- § внутренняя политика александра I в 1801-1806, 306.63kb.
- Внешняя поисковая оптимизация страницы. Топ10 основных методов, 57.18kb.
- Тексты лекций написаны на простом, доступном языке и удобны для применения в системе, 2094.93kb.
- Оформление тезисов доклада, 23.04kb.
- Состав Семьи Глава седьмая. Как Семья помогает человеку жить сказка, 1890.13kb.
- Эти строки написаны в начале xyii века крупнейшим английским драматургом и поэтом Уильямом, 69.29kb.
- Мамин-Сибиряк Д. Н. Отрывок из произведения "О книге", 21.76kb.
- Программа для просмотра web-страниц, которая преобразует тэги html-документа в соответствующее, 47.68kb.
поколеблена от признания этого факта/183/.
Бультман справедливо указывал, что Евангелия - не "биографии",
составленные беспристрастными историками для любознательных читателей, а
свидетельства веры. Эта мысль, которая была уже давно высказана многими
экзегетами, находит свое подтверждение в самом Новом Завете. "Сие же
написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя,
имели жизнь во имя Его" - эти слова Иоанна можно было бы поставить в
качестве эпиграфа ко всем четырем Евангелиям. Они предназначены быть не
хроникой или историческим трудом, а благовестием о Спасителе мира. Поэтому
литературная критика не может умалить животворящей силы евангельского
Откровения. Пусть даже какие-то детали предания будут признаны легендарными,
познание Бога через Иисуса Христа не зависит от решения этих чисто научных,
исторических проблем. Вера живет в иной плоскости, нежели наука.
По мнению Бультмана, задача толкователя Евангелия состоит в том, чтобы
перевести религиозный опыт первохристиан на язык современного человека/184/.
В Писании следует вычленять самую суть, а не искать в нем только факты.
Этот подход, который Бультман не совсем удачно назвал демифологизацией,
применялся церковными экзегетами еще в первые века христианства*. Сам
Бультман называл себя продолжателем Отцов Церкви, в частности, тех из них,
что следовали аллегорическому способу толкования Библии/185/. Этот способ
успешнее всего прилагается к Ветхому Завету, поскольку в его основе лежит
определенная система метафор, символов и иносказаний. Особенно это касается
первых глав Книги Бытия, толкуя которые важно прежде всего сформулировать
учение, преподанное священным автором в виде сказаний.
----------------------------------------------------
* Термин "демифологизация" неудачен хотя бы потому, что "миф" в
философском смысле слова есть неизбежная форма для выражения
сверхрассудочных истин. Каждое мировоззрение подразумевает некие аксиомы или
постулаты, которые являются "мифическими", и, следовательно, по-настоящему
демифологизировать человеческое сознание невозможно.
Евангелия также нередко говорят о тайнах, не поддающихся чисто
внешнему, историческому описанию (например, рассказ св.Луки о
Благовещении)/186/. В подобных случаях метод Бультмана частично применим.
Однако сам ученый идет гораздо дальше. Будучи приверженцем экзистенциальной
философии, он полагает, что для души, обращенной к Богу, "историческое"
играет второстепенную роль. На этом основании он не только вычеркивает все
чудесное из евангельской истории, но по сути дела рассматривает почти каждое
ее событие как "идеальную картину", то есть фикцию, созданную для
разъяснения или обоснования той или иной мысли.
Бультман по существу ставит под сомнение достоверность всего, что мы
знаем о земной жизни Христа. Как Швейцер и Дибелиус, он оправдывает свой
взгляд тем, что "исторического Иисуса" нельзя отделять от благовестия первых
христиан.
В какой-то мере это справедливо: Евангелия возникли тогда, когда
Церковь уже более тридцати лет жила, боролась, страдала и свидетельствовала
о Господе. Именно она принесла в мир веру в Распятого и Воскресшего. Но
означает ли это, что Евангелие - лишь цепь аллегорий, мифов и символов?
Разумеется, если о Христе сказано, что Он "вознесся на небо", мы не
должны понимать эти слова в том смысле, что Он переместился в мировое
пространство. "Вознесение" - конкретный образ, указывающий на переход
Богочеловека в иной план бытия, на конец Его земного служения. Но почему
нужно считать "символом" посещение Иисусом Марфы и Марии, мытаря Закхея,
фарисея Симона или Его споры с иудейскими книжниками? Какие есть
доказательства в пользу того, что крещение на Иордане или вход в Иерусалим -
просто аллегории? Да, Евангелие - книга веры, но это не дает нам права
смотреть на него лишь как на образное изложение первохристианского
богословия.
Наш известный леворадикальный богослов свящ.Сергий Желудков метко
называет Евангелия "иконами Христа"/187/. Однако это сравнение никак нельзя
считать исчерпывающим. Икона вся символична, условный язык ее предназначен
только для передачи незримой реальности. Она "мифологична" в высоком смысле
этого слова, если называть "мифом" конкретно-образный язык, указывающий на
горний мир. На иконах евангельские события происходят как бы вне
исторического времени и географического пространства, что подчеркивает их
непреходящий характер.
Евангелия же отнюдь не таковы. Говоря о вневременном, евангелисты почти
никогда не покидают земной почвы, и их рассказы органически вписаны в живую
картину эпохи. Как показали израильские историки Иосиф Клаузнер и Давид
Флюссер, описанная в Евангелиях жизнь Христа отражает не поздние воззрения
христиан, а иудейский мир I века/188/. Почему в них говорится о таких
незначительных городках, как Капернаум, Хоразин, Вифсаида, Магдала, Кана?
Никаким "символом" этого не объяснишь. Почему они касаются споров о Законе,
жертвах и Храме, которые утратили интерес для христиан второго поколения?
Только потому, что их постоянно вели люди, окружавшие Христа. По этой же
причине в Евангелиях упомянуто о мытарях, налогах, платимых Риму, о чистом и
нечистом, о юридических правах Синедриона и т.д.
Все сообщения Нового Завета об Ироде Антипе и Пилате, первосвященниках
и прокураторах, партиях и сектах, о политической и религиозной обстановке в
Палестине целиком совпадают с данными истории. Крупнейший археолог нашего
века Уильям Олбрайт показал, насколько маловероятно, чтобы общины,
отделенные от событий многими годами, были способны нарисовать столь точную
картину. "Археологические данные, - пишет он, - решительно опровергают
взгляды радикальной критики из школы "истории форм"/189/.
Кумранские открытия подтвердили эти слова. В манускриптах Мертвого моря
встречается много выражений, которые характерны для Нового Завета ("нищие
духом", "Велиар", "сыны света", "путь праведности", "власть тьмы", "творить
истину" и т.д.). А если мы вспомним, что кумранская секта распалась после 70
года, то это сходство словаря доказывает тесную связь между евангельским
преданием и палестинской средой I века/190/.
Указывалось, что такие евангельские имена, как Марфа, Елизавета, Лазарь
и др., не упоминаются в Ветхом Завете и поэтому их могли употреблять только
люди, жившие вдали от Палестины. Однако при раскопках в Иерусалиме на
стенках саркофагов тех времен были найдены именно эти имена, по-видимому,
весьма распространенные в Иудее/191/.
Самым "богословским" и поэтому менее других достоверным критики издавна
считали Евангелие от Иоанна; однако в нем мы находим детали, которые мог
знать только человек, живший в Палестине до 70 года. Так, например, Иоанн
говорит, что Иисус остановился у колодца Иакова, близ города Сихема (или
Сихаря); между тем город Наблус, который, как думали, был построен римлянами
на его месте в 70 году, расположен далеко от этого водоема. Когда же Эрнст
Селлин произвел раскопки в этом районе, он убедился, что древний Сихем
находился не под римским Наблусом а под Балатским холмом, в три раза ближе к
колодцу/192/.
Каких только домыслов не создавали о бассейне Бецета, или Вифезда!
Считали, например, что "пять притворов", где Иисус исцелил парализованного,
означают пять книг Моисеевой Торы. Но оказалось, что это вовсе не "символ".
При раскопках нашли развалины купальни, которая действительно имела
специальные помещения для больных. Источник слыл целебным и после Иудейской
войны, когда в Иерусалиме поселились язычники, о чем свидетельствуют
благодарственные надписи исцеленных/193/.
Шестьдесят лет назад Андрей Немоевский заявлял, что Пилат - не что
иное, как homo pilatus, человек, держащий "пилум", копье, т.е. олицетворение
созвездия Орион/194/. Но что бы он сказал в 1961 году, когда среди развалин
Кесарии нашли надпись I века: "Понтий Пилат, префект Иудеи"? Надпись не
только подтвердила данные Евангелий и Флавия, но и показала, что Пилат
обладал большими полномочиями, чем простой прокуратор/195/.
Нередко указывали, что Новый Завет неверно изображает распятие,
поскольку казнимых не прибивали ко кресту, а привязывали/196/. Считалось,
что евангелисты стремились таким образом обосновать догмат об искупительной
крови Христовой. Но в 1968 году в Гиват Ха-Мивтар, северном пригороде
Иерусалима, нашли страшное подтверждение правоты евангелистов. Это была
гробница распятого иудея римской эпохи. Огромные гвозди настолько прочно
засели в его костях, что их не смогли вынуть даже при погребении тела/197/.
Есть открытия, относящиеся к послеевангельским годам, но имеющие важное
значение для вопроса об истоках христианства. Речь идет о раскопках в Риме и
Назарете/198/. Под алтарем собора св.Петра была найдена гробница
первоверховного апостола. Надписи свидетельствуют, что во II веке к могиле
св.Петра приходили многочисленные паломники. Это подтверждает предание о
проповеди и кончине апостола в Риме. В Назарете археологи нашли остатки
христианских храмов II столетия и тем самым заполнили исторический пробел,
который отделял евангельскую эпоху от первых веков Церкви.
Итак, повторяем, Евангелие есть книга веры, но это не мешает ему
одновременно быть историческим свидетельством о Христе. Евангелисты говорят
о Нем лучше, чем кто бы то ни было, потому что на них падало отражение Его
необыкновенной личности. Не апостолы, не первохристиане создали образ
Иисуса, а Он Сам сделал возможным появление Евангелий. Чувствуется, что
порой их авторы рассказывают о том, что превосходит их собственный уровень;
эти люди с величайшим трудом справляются с поставленной задачей. Они писали
в те годы, когда были еще живы свидетели явления Христа на земле, которые
могли дать оценку написанному. И если из всех Евангелий оказались выбранными
наши четыре, то значит именно они наиболее точно передают слова и дела
Иисуса.
Жан-Жак Руссо, который не был ортодоксальным христианином, писал: "Если
жизнь и смерть Сократа достойны мудреца, то жизнь и смерть Иисуса суть жизнь
и смерть Бога. Скажем ли после этого, что евангельская история произвольно
вымышлена? Друг мой, вымыслы бывают не таковы, а деяния Сократа, в которых
никто не сомневается, менее засвидетельствованы, чем деяния Иисуса Христа. В
сущности это значило бы переносить в другое место трудность, а не устранять
ее; непостижимым было бы еще более предположение, что несколько человек
сообща сфабриковали эту книгу, сюжет для которой доставило одно лицо.
Иудейские писатели никогда не выдумали бы ни этого тона, ни этой морали;
Евангелие заключает в себе столь поразительные, столь неподражаемые черты
истины, что изобретатель был бы еще более удивительным, чем сам герой"/199/.
Действительно, взять хотя бы только речи Христа с их живыми интонациями
и арамейскими оборотами: все они отмечены печатью несомненной подлинности.
Какие "общины" были бы в силах сочинить эти навсегда врезающиеся в память
притчи, эти полные выразительности и огня проповеди? Кто из ранних христиан
мог быть их автором? Послания апостола Павла доказывают, что даже он -
наиболее выдающийся учитель эпохи - не поднимался до уровня Евангелий. Их
тайна кроется в том, что они не просто передают опыт Церкви, но прежде всего
сам дух, облик и волю ее Основателя.
"Говорят, стиль - это человек, - пишет Чарлз Додд. - А каков тогда
стиль поучений Иисуса, если судить о них по Евангелиям? Большая часть их
дана в виде коротких энергичных высказываний, резких и подчас
иносказательных, даже загадочных, полных иронии и парадоксов. Вся
совокупность речений, дошедших до нас по различным каналам предания, имеет
безошибочно угадываемые черты. Совершенно невероятно было бы предположение,
что речи эти являются продуктом искусственной работы раннехристианских
наставников... Некоторые более длинные отрывки явно обнаруживают ритмический
строй, который все еще дает себя чувствовать после двойного перевода (с
арамейского на греческий и с греческого на английский). Порой кажется, что
греческий вариант - только тонкая маскировка оригинала который постоянно
переходит на ритмы древнееврейской и арамейской поэзии"/200/.
Этот исключительно важный вывод явился итогом многолетних исследований,
тщательного анализа Евангелий в свете современной исторической науки,
археологии и лингвистики. Надежды тех, кто думал, что наука развенчает Новый
Завет, не оправдались. Именно труды современных ученых еще раз подтвердили,
что Евангелия - подлинные и достоверные документы.
ПРИМЕЧАНИЯ
174 См.: Кант И. Религия в пределах только разума. Пер. с нем. СПб.,
1908, с.179.
175 Гегель Г. Жизнь Иисуса. - В кн.: Гегель Г. Философия религии. Пер.
с нем. Т.1, М., 1975, с.35. При жизни Гегеля книга его не была напечатана.
176 Штраус Д. Жизнь Иисуса. Пер. с нем. Т.1, М., 1907, с.32.
177 Там же. Т.2, с.67 сл., 83 сл. См. также его "Чудеса Христа" (русск.
пер., СПб., 1907), где развивается аналогичная точка зрения. О подлинной
мессиологии Ветхого Завета см.: прот. Смирнов А. Мессианские ожидания и
верования иудеев около времени Иисуса Христа. Казань, 1899; Klausner J. The
Messianic Idea in Israel. London, 1956.
178 Гарнак A. Сущность христианства. - В кн.: Общая история европейской
культуры. Пер. с нем. Т.5, СПб., 1910, с.49.
179 Schweitzer F. Geschichte der Leben-Jesu Forschung. 1918, p.512.
180 Бердяев Н. Наука о религии и христианская апологетика. - Путь,
Париж, YMCA, 1927, N 6, с.63. См. также: Булгаков С. Современное арианство,
с.162-163; Жилле Л. В поисках первоначального евангельского предания,
с.81-82.
181 См.: Еп.Михаил (Чуб). Христологическая проблема в западном
богословии. - БТ. В.4, 1968, с.281 сл.; Рефуле Ф. Иисус - Тот, Кто приходит
из иного мира. - Логос, Париж-Брюссель, 1973, N 11-12, с.85 сл. Там указаны
основные современные труды о жизни Христа.
182 Leon-Dufour Х. Les Evangiles synoptiques, p.297.
183 Bultmann R. Primitive Christianity in the Contemporary Setting.
London, 1964, p.12.
184 Bultmann R. Foi et comprehension, v.I, p.234.
185 Bultmann R. Jesus Christ and Mythology. New York, 1958, p.11.
186 См.: Гибер П. Евангелия: вера и история. - Логос, 1972, N 6, с.9
сл.
187 Желудков С. Почему и я - христианин. Франкфурт, 1973, с.106 сл.
188 Klausner J. Jesus of Nazareth, 1926; Flusser D. Jesus. Hamburg,
1968.
189 Albright W.F. The Archeology of Palestine, p.90.
190 См.: Амусин И. Рукописи Мертвого моря, с.245.
191 Albright W.F. The Archeology of Palestine, p.249.
192 Idem, p.247.
193 См.: Успенский Н. Святые места в Иерусалиме на сегодня. - ЖМП,
1961, N 6, с.11; BTS, 1966, N 86, p.49.
194 Немоевский А. Бог Иисус, с.228.
195 См.: Львов Л. Надпись Понтия Пилата из Кесарии Палестинской. -
Вопросы истории, 1965, N 7, с.134-135. Прокуратор отвечал главным образом за
сбор налогов, в то время как титул префекта расширял его права в качестве
наместника страны. Именно потому в Евангелии Пилат называется . . . . -
правитель (см.: Calderini М.А. L¶inscription de Ponce Pilate а Cesaree. -
BTS, 1963, N 17, p.8).
196 Эту "ошибку" всегда подчеркивали мифологисты (см.: Нейхардт А.
Происхождение креста. М., 1956, с.35).
197 См.: Israel Exploration Journal. Jerusalem, 1970, v.20, N 1-2,
p.38-59.
198 См.: Wright G.E. Biblical Archeology, p.268; J.Briand. L¶Eglise
Judeo-chretienne de Nazareth. Jйrusalem, 1975, p.5.
199 Руссо Ж.Ж. Эмиль, или О воспитании. IV, У 347.
200 Dodd Ch. The Founder of Christianity. London, 1971, p.37.
2. ИКОНОГРАФИЯ ХРИСТА И ЗАГАДКА ТУРИНСКОЙ ПЛАЩАНИЦЫ
В наши дни все чаще можно встретить изображение Иисуса Христа с черной
кожей или сидящего в индийской позе "лотоса". У народов Африки, Азии,
Океании зародилось христианское искусство, непривычное на взгляд европейца,
но отвечающее стилю "молодых церквей" третьего мира (см.: Lehmann А..
Afroasitische Christliche kunst. Berlin. 1966). Это наглядное доказательство
наступления новой эпохи, когда христианство перестает быть "религией белых",
когда вселенский дух Евангелия воплощается в национальных афроазиатских
культурах.
Разумеется, если японский или индонезийский художник придает Спасителю
черты своих соплеменников, он вовсе не думает, что в действительности
Христос выглядел именно так. Но прием, используемый мастером, вполне
оправдан, и ведет он свое начало от искусства Византии, средневекового
Запада, древней Руси. Ведь лик на мозаике, фреске, иконе - только знак,
который указывает на реальность Христа, вечно пребывающего в мире. И знак
этот должен соответствовать особенностям каждого народа. Отсутствие же
достоверного портрета Иисуса всегда давало простор для подобных модификаций.
Тем не менее многим христианам естественно хотелось бы знать, как
выглядел Сын Человеческий в те годы, когда Он жил на земле.
Но можно ли составить об этом представление, если евангелисты не
говорят ни слова о Его внешности?
Этот вопрос мы и попытаемся рассмотреть.
Начнем с того, что хотя бы приблизительно известно: с характера одежды
Христа. Для этого нужно отрешиться от представлений, навеянных западными
живописцами. Почти все они, за редкими исключениями, изображали Иисуса и
апостолов с непокрытой головой и без обуви. Однако по каменистым дорогам
Палестины люди, как правило, ходили в башмаках или сандалиях (ср.Мк 1,7), а
в силу обычая и из-за климата редко снимали головной убор. Последний был
трех видов: невысокая шапка типа фригийского колпака (наиболее древняя
форма, принятая в эпоху царей), чалма и судхар - покрывало, которое нередко
стягивали на голове шерстяным шнуром (современное арабское куфье).
Платье израильтян римской эпохи отличалось однообразием покроя (см.:
Троицкий И. Библейская археология, с.112 сл.). У мужчин это был прежде всего
кетонет, или хитон, - просторная туника с широким поясом, ниспадающая почти