Шапиро Я. Л. Научный редактор Шпионский Л. М. Литературный редактор Певчее В. А. Райх Вильгельм pig Анализ личности

Вид материала

Книга

Содержание Случай пассивно-женственного характера

Подобный материал:

• Серия «Мастера психологии» Главный редактор Заведующий редакцией Ведущий редактор Литературный, 6744.57kb.
• Вопросы и ответы к викторине «Недели детской книги», 81.08kb.
• Алина Владимировна Арбузова, 87.12kb.
• Управління освіти І науки Запорізької облдержадміністрації Комунальний заклад, 2365.04kb.
• Карпова Выпускающий редактор А. Борин Литературный редактор Т. Темкшш Художник обложки, 8503.17kb.
• Уолтер Лорд. Последняя ночь "Титаника", 2595kb.
• Автор: Дуквина Татьяна, 52.71kb.
• Текстовый редактор. Работа с текстом Текстовый редактор (ТР), 62.2kb.
• В попов Ведущий редактор а борин Научный редактор э эидеиилпер Редамор в попов Художник, 8286.23kb.
• Выпускающий редактор В. Земских Редактор Н. Федорова Художественный редактор Р. Яцко, 6293.22kb.

1) основное сопротивление пациента должно быть ослаблено;


2) катексис осознаваемой или определенным образом связанной мысли должен достичь минимального уровня напряженности.


Но, как нам известно, либидозно-нагруженные аффекты вытесненных мыслей обычно переплетаются с характером или острыми конфликтами переноса. Содержание сопротивления должно быть аналитически использовано в интерпретации. Если, иными словами, и топографический, и динамический аспекты учтены при проведении интерпретации, то на нас налагается следующее ограничение: сопротивление не должно быть в корне пресечено. Напротив, оно должно достичь полной зрелости в разгар ситуации переноса. В случае вялости характера, которая становится хронической, трудности не могут быть распознаны никаким другим способом. К фрейдовскому правилу о том, что пациент должен быть проведен от действия до воспоминания, от настоящего


62 Анализ личности


времени до раннего детства, надо добавить, что до этого следует достичь новой реальности в современной ситуации переноса. Это похоже на лечение хронических воспалений: вначале они обостряются с помощью раздражения - но это всегда необходимо для успешного лечения. На продвинутых стадиях анализа, когда аналитик уверен в сотрудничестве пациента, <терапия раздражения>, по выражению Ференци, больше не нужна. Причем, когда аналитик полностью овладевает ситуацией переноса, он не опасается нагрузок, являющихся неотъемлемой частью сильных сопротивлений переносу. Итак, к сопротивлению, вне зависимости от теоретических познаний на сей счет, часто относятся как к чему-то крайне нежелательному, разрушительному. Это же является и причиной тенденции <обманывать> сопротивление - вместо того чтобы дать ему развиться и лишь затем атаковать его. При этом забывают, что сам невроз содержится в сопротивлении и что, разрушая сопротивление, мы разрушаем и часть невроза.


Дать сопротивлению развиться необходимо и по другой причине. Поскольку структура любого сопротивления сложна, все ее составные части и значимое содержание можно понять лишь с течением времени; и чем тщательнее будет разобрана ситуация сопротивления, тем успешней будет интерпретация, не говоря уже о вышеупомянутом динамическом факторе. Двойная природа сопротивления, его текущие и исторические мотивы требуют, чтобы содержащиеся в нем формы защиты эго были осознаны в первую очередь. Только когда прояснится текущее значение сопротивления, лишь после этого, опираясь на полученный материал, можно начинать интерпретацию инфантильного источника сопротивления. Это верно для тех пациентов, которые уже изложили инфантильный материал, необходимый для интерпретации последующих сопротивлений. В других случаях (возможно, в большинстве из них) необходимо дать сопротивлению созреть, чтобы получить инфантильный материал в достаточном количестве. Итак, техника в отношении сопротивлений имеет два аспекта:


1) понимание сопротивления из текущей ситуации через интерпретацию ее текущего значения;


2) устранение сопротивления через связь текущего материала с выявленным инфантильным материалом.


В этом случае легко избежать ухода пациента как в текущую, так и в инфантильную ситуацию, так как и той и другой в интерпретации уделяется достаточное внимание.


Таким образом, сопротивление, являясь терапевтическим препятствием, становится мощнейшим средством анализа.


Анализ характера в случае обильного потока информации


В случае, когда пациент препятствует воспоминаниям с самого начала, анализ характера в описанном выше виде однозначно является единственно возможным аналитическим методом лечения. Но как быть с теми пациентами, чьи характеры с самого начала допускают припоминание? Перед нами стоят два вопроса. Необходим ли анализ характера в вышеописанном виде для таких случаев? Если да, то как его проводить? На первый вопрос следовало бы отве-Психоаналитическая техника 63


тить отрицательно, если бы существовали пациенты без сопротивления характера. Однако таких пациентов не бывает, поскольку нарциссический защитный механизм рано или поздно становится сопротивлением характера, отличаясь только силой и глубиной, поэтому фундаментального различия не существует. Существует лишь частное различие: у пациентов, чьи характеры с самого начала допускают припоминание, механизм нарциссической защиты лежит целиком на поверхности и немедленно проявляется как сопротивление; тогда как у других пациентов защитные и оборонительные механизмы глубже погружены в личность и не так очевидны, как в первом случае. Но именно такие пациенты и опасны. С первыми сразу все понятно. Во втором же случае аналитику долгое время кажется, что все происходит самым лучшим образом, потому что пациент все воспринимает с готовностью, более того, видны улучшения, есть быстрые реакции на интерпретации. Именно с такими пациентами аналитика ждут самые большие разочарования. Анализ продвигается, но конца ему не видно, аналитик уже использовал все интерпретации, знает первичную сцену, уже полностью осознан младенческий конфликт - а анализ буксует на месте, застряв в однообразных повторениях старого материала; лечение не приносит эффекта. Еще хуже, когда успех переноса заставляет аналитика думать, что пациент выздоровел, а через некоторое время у пациента происходит рецидив.


Опыт многочисленных неудач привел меня к убеждению, что было упущено нечто очень важное. И это нечто не относилось к содержанию, потому что проведение анализа этих случаев было весьма и весьма неплохим. Я имею в виду неизвестное, нераспознанное, скрытое сопротивление, которое и привело к краху все терапевтические усилия. Тщательное изучение показало, что эти скрытые сопротивления следует искать именно в послушании и понятливости пациента, в его слабом сопротивлении анализу. Как выяснилось в сравнении с другими, успешными случаями, здесь анализ проходил устойчиво, даже быстро, без яростных аффективных вспышек, более того - что было непонятно до самого конца, - проходил почти всегда в позитивном переносе. Очень редко возникали, или не возникали вообще, резкие вспышки негативных эмоций, направленные на аналитика. Хотя импульсы ненависти и анализировались, они не возникали в переносе или вспоминались без аффектов. Нарциссическая аффектная слабость или пассивно-женственные характеры типичны для этих случаев. Первый тип характеризуется прохладным, уравновешенным позитивным переносом; второй - экспансивным.


Приходится признать, что в этих случаях характер диктовал сопротивление в скрытой форме на протяжении всего анализа. Очень часто такие случаи считаются неизлечимыми или весьма и весьма трудными - в прошлом я тоже находил в своей практике много свидетельств для такой оценки. Но когда я разобрался со скрытыми сопротивлениями в них, такие случаи стали относиться к самым успешным.


С точки зрения анализа характера, вводная фаза таких случаев отличается от других случаев тем, что поток коммуникации не затруднен и к анализу сопротивления характера не приступают до тех пор, пока в потоке материала и самом поведении явственно не проявится сопротивление. Давайте приведем один типичный случай пассивно-женственного характера, чтобы проиллюстрировать это и показать, как обнаруживается сам по себе доступ к глубоко вытесненным инфантильным конфликтам. Более того, по мере приближения к продвинутой стадии анализа, мы хотим продемонстрировать, как раскрывается невроз по ходу развития сопротивления переносу.


64 Анализ личности


СЛУЧАЙ ПАССИВНО-ЖЕНСТВЕННОГО ХАРАКТЕРА


Анамнез


Двадцатичетырехлетний банковский служащий обратился к аналитику по поводу приступов тревоги, начавшихся после того, как он посетил выставку гигиенических средств. До этого случая он страдал от острых ипохондрических страхов. Так, например, он считал, что у него наследственная болезнь, что у него будет психическое расстройство, что он умрет в психбольнице. Он мог предложить много рациональных причин для объяснения этих страхов: его отец переболел сифилисом и гонореей за десять лет до женитьбы. Один из братьев его отца был очень нервным и страдал бессонницей. Наследственность со стороны матери у пациента была еще хуже: дед со стороны матери покончил с собой, как и один из братьев матери. Одна из сестер его бабушки по материнской линии была <психически ненормальной> (видимо, меланхолическая депрессия). Мать пациента была нервной, тревожной женщиной.


Этот двойной <наследственный порок> (сифилис со стороны отца, самоубийства и психозы со стороны матери) делал случай весьма интересным: психоанализ не отрицает врожденной этиологии невроза, но считает ее одной из многих причин и поэтому противопоставляет себя ортодоксальной психиатрии. Мы увидим, что идея о наследственности пациента также имеет иррациональную основу. Невзирая на серьезные препятствия, пациент вылечился.


Данный отчет относится только к первым семи месяцам лечения, в течение которых проводилось развертывание, выявление и анализ сопротивлений характера. Последующие семь месяцев описываются только вкратце, поскольку с точки зрения анализа сопротивлений и характера эта часть малоинтересна. Для нас главную роль играет описание начальной стадии лечения, последовавший курс анализа сопротивлений и то, каким образом был получен доступ к раннему младенческому материалу. Учитывая сложность описания анализа и чтобы облегчить понимание, мы исключим из описания анализа второстепенные и повторяющиеся элементы. Мы обратим внимание исключительно на сопротивления и их проработку. Мы опишем лишь костяк анализа и попытаемся раскрыть его основные стадии и взаимосвязь между ними. В действительности анализ был намного сложней, чем это может показаться из чтения отчета о нем. Со временем, однако, проявление одного симптома добавлялось к другому и стали прорисовываться контуры определенных событий; именно эти контуры мы и попытаемся здесь описать.


Приступ страха у пациента сопровождался сердцебиениями и абулией. Даже в промежутке между приступами он не был полностью свободен от чувства беспокойства. Зачастую приступы страха начинались внезапно, но они также часто были спровоцированы действиями пациента - например, если он читал о психических заболеваниях или самоубийстве в газете. Его работоспособность стала заметно ухудшаться, и он боялся, что из-за этого может лишиться работы.


В его сексуальной жизни появились серьезные нарушения. Незадолго до посещения выставки он пытался вступить в половую связь с проституткой, но потерпел неудачу. Это не очень его расстроило - во всяком случае, по его словам. Его сексуальные потребности были не очень высоки. Видимо, воздержание не создавало для него проблем. Несколько годами ранее он совершил половой акт, закончившийся преждевременным семяизвержением и не доставивший ему никакого удовольствия.


Психоаналитическая техника 65


На вопрос, не испытывал ли он приступов страха раньше, пациент ответил, что даже ребенком он был очень боязливым и, особенно в пубертатном периоде, боялся всемирных катастроф. Он очень боялся наступления конца света из-за столкновения с кометой, и был изумлен, что родители говорят об этом так спокойно. Этот страх перед катастрофами медленно сошел на нет, но позже сменился мыслью о наследственном пороке. Он страдал от сильных приступов страха с самого детства. Позже, впрочем, эти приступы стали более редкими.


Кроме ипохондрической мысли о наследственном пороке, приступов страха и сексуальной слабости, других невротических симптомов не наблюдалось. В начале лечения пациент проявил понимание смысла приступов страха, от которых страдал больше всего. Мысль о наследственности была слишком рационализирована, а половая слабость не настолько его беспокоила, чтобы он воспринял ее как болезнь. С точки зрения симптомов, это можно считать ипохондрической формой истерической тревожности в хронической форме с особенно ярко выраженным невротическим ядром.


Диагноз <истерический характер с ипохондрической формой истерической тревожности> был основан на анализе его фиксаций. С феноменологической точки зрения, он относился к пассивно-женственному типу характера: его поведение всегда было избыточно дружественным и скромным; он всегда извинялся по пустякам. Приходя и уходя, он несколько раз глубоко кланялся. Кроме того, он вел себя неловко, застенчиво и церемонно. Если, например, я спрашивал его, не будет ли он возражать, если я перенесу время его сеанса, он не просто соглашался, но уверял, что это вполне приемлемо для него. что он всегда к моим услугам и т. д. Если он хотел что-то спросить, он трогал аналитика за руку. Однажды, когда ему намекнули, что он, возможно, не доверяет аналитику, он вернулся в полном расстройстве. Он сказал, что мысль о том, что его аналитик подозревает его в недоверии, для него невыносима; он несколько раз попросил прощения за то, что сказал нечто такое, что позволило кому-то сделать такое предположение.


Развитие и анализ сопротивлений характера


Анализ, отмеченный сопротивлениями, которые происходили из его характера, развивался следующим образом.


Когда я ознакомил его с основным правилом, он начал, бегло и почти не останавливаясь для поиска слов, рассказывать о своей семье и наследственном пороке. Постепенно он перешел к рассказу о своих отношениях с родителями. Он заявил, что любит их одинаково, однако добавил, что очень уважал отца. Он описал отца как очень энергичного, умного человека. Его отец неоднократно предостерегал его от мастурбации и внебрачных связей. Отец рассказывал ему о своем печальном опыте в этом отношении, о том, что переболел сифилисом и гонореей, о своих плохо закончившихся отношениях с женщинами. Все это было рассказано из лучших побуждений, в надежде оградить сына от подобного опыта. Отец никогда не бил его для того, чтобы навязать свою волю. Он всегда использовал более мягкий подход: <Я не заставляю тебя, я просто советую тебе...> Можно и не упоминать, что это говорилось весьма энергично. Пациент описывал свои отношения с отцом как необыкновенно хорошие: он был предан отцу; во всем мире у него не было лучшего друга.


Он не слишком долго говорил на эту тему. Несколько сеансов почти полностью были посвящены его рассказам о матери. Она всегда относилась к нему с любовью и заботой о его благополучии. Он тоже любил ее. С другой стороны,


'* б..:. и"


66 Анализ личности


он позволял ей обслуживать его. Она подавала ему одежду, приносила завтрак в постель, сидела у кровати, пока он не заснет (даже в то время, когда проводился анализ), причесывала его; одним словом, он был избалованным маменькиным сынком.


Он быстро прогрессировал в разговорах о своих отношениях с матерью и через шесть месяцев был на грани осознания желания коитуса. За исключением этого, он полностью осознал отношения привязанности к матери (до определенной степени он понимал это и до анализа): он любил швырять ее на свою кровать, чему она подчинялась <со вспыхнувшими глазами и горящими щеками>. Когда она приходила в ночной рубашке пожелать ему спокойной ночи, он порывисто обнимал ее. Хотя он всегда старался подчеркнуть сексуальное волнение своей матери - пытаясь, несомненно, как можно меньше проявить свои собственные стремления, - он несколько раз мимоходом упомянул, что чувствовал чисто сексуальное возбуждение.


Мои крайне осторожные попытки разъяснить ему действительный смысл этих действий встретили немедленное и бурное сопротивление. Он сказал, что может уверить меня, что отреагировал бы таким же образом на других женщин. Я предпринял эту попытку без намерения интерпретировать инцестуальные фантазии, а просто для того, чтобы убедиться, прав ли я, предполагая, что его упрямое продвижение в сторону исторически важной инцестуальной любви является ловкой маскировкой другого материала, имеющего большее текущее значение. Материал об отношениях пациента с матерью был в высшей мере недвусмысленным; было действительно похоже, что он был на грани понимания истинной ситуации. Поэтому, в принципе, не было причины не делать интерпретацию. Но крайнее несоответствие между содержанием коммуникаций, содержанием сновидений и крайне дружественным отношением ко мне предостерегало меня от интерпретаций.


Итак, мое внимание все больше обращалось на его поведение и материал сновидений. Во время самих сеансов он с энтузиазмом относился к анализу и аналитику; вне сеансов он серьезно беспокоился о своем будущем и угрюмо размышлял о своем наследственном пороке.


Материал сновидений имел двоякую природу; частично он был связан с его инцестуальными фантазиями. Что пациент не выражал в течение дня, он выдавал в выраженном содержании сновидений. Так, во сне он шел за матерью с бумажным ножом или полз через дыру, напротив которой стояла мать. С другой стороны, во снах часто звучала мрачная история убийства, с наследственной идеей, преступление, которое кто-то совершил, чьи-то издевательские замечания или выражение недоверия.


В первые шесть недель я имел в своем распоряжении следующий аналитический материал: рассказы пациента об отношениях с матерью; его текущие приступы страха и мысль о наследственном пороке; его избыточно дружественное, покорное поведение; его сновидения - связанные с инцестуальными фантазиями, а также с убийством и недоверием; различные ярко выраженные показатели положительного материнского переноса.


Выбирая между интерпретацией полностью понятного инцестуального материала и давлением на его проявившееся недоверие, я выбрал второе. Ведь здесь имело место латентное сопротивление, в течение недель остававшееся скрытым. И именно поэтому пациент выдавал так много материала и был недостаточно сдержанным. Как станет видно впоследствии, это и было первым главным сопротивлением переносу, особая природа которого определялась характером пациента. Он производил обманчивое впечатление:


Психоаналитическая техника 67


1 ) выдавая терапевтически ненужный материал о своих переживаниях;


2) благодаря исключительно дружественному поведению;


3) благодаря частым и понятным сновидениям;


4) благодаря притворному доверию к аналитику.


Его отношение к аналитику было услужливым; так же он относился к своему отцу в течение всей жизни; и по той же причине - он его боялся. Если бы у меня не было раньше подобных случаев, я бы не смог понять, что такое поведение - опасное, сильное сопротивление; я бы не смог устранить его, потому что не смог бы понять его значение и структуру. Однако на основе прежнего опыта я знал, что такие пациенты неспособны на выраженное сопротивление в течение месяцев, а то и лет, и они не реагируют терапевтически на интерпретации, для которых они предоставляют аналитику ясный материал. Следовательно, в таких случаях не нужно дожидаться, когда установится сопротивление переносу, - на самом деле, оно уже полностью развито с самого начала. Сопротивление маскируется в форме, соответствующей характеру пациента.


Задумаемся также, действительно ли предоставленный пациентом гетеросексуальный инцестуальный материал представляет собой материал, пробившийся из глубин бессознательного. Ответ на этот вопрос будет отрицательным. Если рассматривать текущую функцию предоставляемого материала, то выяснится, что часто эго временно берет глубоко вытесненные импульсы, без какого-либо изменения факта их вытеснения, для отражения другого содержания. Этот весьма странный факт трудно понять с точки зрения глубинной психологии. Интерпретировать такой материал - бесспорная ошибка. Такая интерпретация не только бесплодна, но и мешает созреванию и будущему использованию вытесненного содержания. Теоретически можно сказать, что психическое содержание может появиться в системе сознания только при одном из двух крайне различных условий: как порождение естественных, особенно либидоз-ных аффектов, относящихся к ним; или из-за внешних, несвязанных интересов. В первом случае внешнее давление блокированного возбуждения выдавливает содержание в сознательное; во втором случае содержание поднимается на поверхность для целей защиты. Иллюстрацией этому могут быть свободно текущие выражения любви в сравнении с теми, что предназначены для маскировки подавленной ненависти.


Сопротивление должно быть блокировано - задача, которая в этом случае, конечно же, гораздо сложнее, чем при прямом проявлении сопротивления. Хотя значение сопротивления не может быть установлено из коммуникаций пациента, но его можно установить из его поведения и - на первый взгляд незначительных - деталей его сновидений.


Первая интерпретация сопротивления была сделана уже на пятый день анализа в связи со следующим сном: <Мой почерк послали к графологу для оценки. Ответ: это человек из приюта для умалишенных. Глубокое отчаяние моей матери. Я хочу покончить с жизнью. Я просыпаюсь>.


Он думает о профессоре Фрейде в связи с графологом; профессор говорил ему, добавляет пациент, что такая болезнь, как у него, <с совершенной уверенностью> излечивается с помощью анализа. Я обратил его внимание на противоречие: если во сне он думал о приюте для умалишенных и боялся этого, то он наверняка считает, что анализ ему не поможет. Он отказался признать это, утверждая, что полностью уверен в эффективности анализа.


До конца второго месяца у него было много сновидений, хотя лишь немногие годились для интерпретации; и продолжал говорить о матери. Я позволил


68 Анализ личности


ему говорить, не прерывая и не побуждая его, и следил за любыми проявлениями недоверия. После первой интерпретации сопротивления он затаился и стал еще лучше скрывать свое тайное недоверие, но наконец рассказал мне о таком сновидении:


<Произошло преступление, возможно - убийство. Я случайно оказался вовлечен в него. Страх, что меня поймают и накажут. Присутствует один из моих коллег, храбростью и решимостью которого я восторгаюсь. Я чувствую его превосходство>.


Я выделил только страх перед поимкой и отнес его к аналитической ситуации, категорически сказав ему, что все его поведение говорит о том, что он что-то скрывает. Следующей же ночью он видел длинный сон, подтверждающий мои слова: