Энергетическая стратегия России на период до 2020 года и реальная жизнь. Что дальше?

Вид материала

Документы

Содержание Экологическая безопасность энергетики Рис. 2. Динамика добычи (производства) первичных ТЭР Рис. 5. Соотношение фактических и необходимых по ЭС-2020

Подобный материал:

• Стратегия развития металлургической промышленности России на период до 2020 года, 980.24kb.
• Развитие общественных институтов, 1053.24kb.
• Общие положения, 1252.78kb.
• Разработана с учетом Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020, 1315.74kb.
• 2020 года (далее  -  Стратегия) определяет основные направления, механизмы и инструменты, 1322.51kb.
• 2020 года (далее  -  Стратегия) определяет основные направления, механизмы и инструменты, 1330.49kb.
• Утверждена, 1640.86kb.
• 1. Вызовы инновационного развития, 1922.84kb.
• Содружества Независимых Государств на период до 2020 года Утверждена решение, 375.66kb.
• Проект стратегия инновационного развития Красноярского края на период до 2020 года, 1116.39kb.

Энергетическая стратегия России на период до 2020 года и

реальная жизнь. Что дальше?


Скоро исполняется три года с тех пор, как Правительство Российской Федерации утвердило «Энергетическую стратегию России на период до 2020 год» (ЭС-2020). Каковы фактические результаты ее реализации, как оценивать этот важнейший документ через призму достигнутых результатов развития и функционирования ТЭК в конкретных сложившихся условиях развития экономики страны? Или наоборот – как оценивать развитие ТЭК и его отраслей в сопоставлении с концепцией, основными утверждениями энергетической политики и прогнозными параметрами, сформированными в ЭС-2020? И, наконец, какие выводы вытекают из этих сопоставлений на ближайшую и долгосрочную перспективу?

Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо прежде всего рассмотреть аналитические результаты хода реализации ЭС-2020, оценивая осуществление как сформированных в ней основных направлений энергетической политики, так и конкретные параметры развития ТЭК и топливно-энергетического баланса.

Проведенный анализ позволяет утверждать, что развитие ТЭК за истекшие годы в основном обеспечивало осуществление таких ключевых стратегических ориентиров государственной энергетической политики как бюджетная и энергетическая эффективность, экологическая и оперативная энергетическая безопасность в соответствии с ЭС-2020. В то же время не удалось в полном объеме реализовать ряд важных положений ЭС-2020, связанных с перспективной энергетической безопасностью страны, о которых речь ниже и которые требуют принятия соответствующих мер со стороны государства.

В таблице 1 приведено сопоставление основных фактических макроэкономических параметров развития экономики страны и ТЭК России в 2005 г. с прогнозными показателями, предусмотренными в ЭС-2020. Экономика России по сравнению с прогнозными оценками, положенными в основу ЭС-2020, фактически развивалась с некоторым опережением, обусловленным как более высокой конъюнктурой мировых цен на нефть и газ, так и более интенсивным развитием сферы услуг в стране.

Таблица 1  Сопоставление основных макроэкономических параметров развития эко­номики и ТЭК России в 2005 г. с прогнозными показателями ЭС-2020^*

Показатели	2005 г.		Справочно факт 2004 г.
	по ЭС-2020	факт
Рост ВВП,
% к предыдущему году	105,3	106,4	107,2
% к 2000 г.	127	134,7	125,6
Рост объема промышленной продукции
% к предыдущему году	104	104	108,3
% к 2000 г.	125	128,4	123,5
Доля ТЭК в объеме промышленной продукции, %	29,4	31,5	31,9
Доля ТЭК в налоговых поступлениях в бюджет страны	—	57,9	41,2
Доля ТЭК в объеме ВВП**	—	30,9	29,6
Доля ТЭК в валютной экспортной выручке, в %	—	63,8	56,5
Инфляция к предыдущему году, %	10	10,9	11,7
Рост цен на продукцию промышленности к предыдущему году, %	—	13,4	28,3
Рост цен (тарифов) к предыдущему году, %: на газ на электроэнергию	24,6 20,1	20,4 10,1	18,4 11,1
Среднегодовая мировая цена нефти, долл./бар.	22,5	50,6	34,4
Среднегодовая контрактная цена газа, долл./тыс. м3	97	ок. 150***	115
Рост добычи и производства первичных ТЭР к предыдущему году, %	102,2	101,8	104,6
То же к 2000 г.	118,8	121,9	119,8
Объем добычи и производства первичных ТЭР, тут	1656	1728,8	1698,8
Объем добычи нефти, млн. т	447	470	460
Объем добычи газа, млрд. м3	615	636	633
Объем добычи угля, млн. т	280	298	281,7
Объем производства электроэнергии, млрд. кВтч	936	952	931,9
Рост потребления первичных энергоресурсов к предыдущему году, %	102,3	100,7	101,9
То же к 2000 г.	108,2	106,2	105,5
Объем потребления жидкого топлива, млн. тут	205	183,1	181,1
Объем потребления газа, млн. тут	482	505,7	504,4
Объем потребления угля, млн. тут	184	160,8	156,4
Объем потребления электроэнергии, млрд. кВтч	920	940,7	925
Объем потребления первичных ТЭР, всего, млн. тут	976	963	956,3
Рост экспорта ТЭР к предыдущему году, %	102,2	103,4	110,3
То же к 2000 г.	129,7	143,6	138,9
Объем экспорта ТЭР всего, млн. тут в т.ч. нефть и нефтепродукты, млн. т газ, млрд. м3	711 310 197	794 348 206,8	768 340 200,4
Удельная энергоемкость ВВП к предыдущему году, %	97,2	94,6	95,1
То же к 2000 г.	85	78,9	83,4
Удельная электроемкость ВВП к предыдущему году, %	96,8	95,6	95,7
То же к 2000 г.	84,9	80,8	85,2

В целом за пятилетний период по сравнению с 2000 годом в 2005 году прирост ВВП составил 34,7% вместо 27% по оптимистическому варианту ЭС-2020. Несмотря на такое значи­тельное опережение развития экономики, ТЭК полностью удовлетворял спрос на топливно-энергетические ресурсы внутреннего рынка страны и систематически наращивал экспорт энер­гоносителей. Более того, именно ТЭК, реализуя Энергетическую стратегию России, являлся и остается локомотивом социально-экономического развития страны, обеспечивая более 30% ВВП, 31,5% промышленного производства, 63,8% валютных поступлений от экспорта и 57,9% поступлений в налоговую систему страны.

Высокие темпы экономического роста России в значительной степени связаны с ростом мировых цен на нефть и нефтепродукты, а также контрактных экспортных цен на газ, особенно в 2004 и 2005 гг. Так, фактические средние мировые цены на нефть в 2004 и 2005 гг. вдвое и более превысили прогнозировавшиеся в Минэкономразвития России и предусмотренные в ЭС-2020. Такой рост был неожиданным для всей мировой экономики. Этот фактор стимулировал опережающий рост добычи нефти и экспорта углеводородов в стране. По оценкам Минэкономразви­тия России, он обеспечил около половины роста ВВП в 2004 году и порядка одной третьей части этого роста в 2005 году.

В то же время анализ показывает, что происходит постепенное затухание размеров пози­тивного влияния ценового и экспортного углеводородного фактора на темпы социально-экономического развития страны. Это требует ускорения структурной перестройки производи­тельных сил страны в направлении роста доли перерабатывающих и обрабатывающих произ­водств, особенно наукоемких, со снижением зависимости отечественной экономики от конъ­юнктуры мирового, особенно углеводородного рынка, и от объемов экспорта энергоносителей.

Из анализа основных показателей развития ТЭК в 2005 году вытекает, что в целом они адекватны или превышают соответствующие прогнозные оценки ЭС-2020. Это позволило, как указывалось выше, удовлетворить внутренний и экспортный спрос на энергоресурсы, выполнить основные требования Энергетической стратегии по ключевым ориенти­рам государственной энергетической политики.

Сопостав­ление фактических показателей 2005 года и прогнозных оценок ЭС-2020 за пятилетний период, т.е. с уровнем 2000 года показывает, что при фактическом росте ВВП за 5 лет, как указано выше, на 34,7% вместо 27% по ЭС-2020, добыча ТЭР возросла на 21,9% вместо 18,8% по ЭС-2020, внутреннее потребление первичных ТЭР увеличилось на 6,2% вместо 8,2% по ЭС-2020 и экспорт ТЭР возрос на 43,6% вместо 30,9% по ЭС-2020. Таким образом, в реальных условиях конъюнктуры мирового рынка и развития экономики страны в ходе реализации Энергетической стратегии объем добычи и экспорта фактически оказался существенно выше, а размер внутрен­него потребления - несколько ниже в связи с опережающим снижением удельной энергоемко­сти экономики.

Абсолютный рост добычи и производства ТЭР осуществлен в 2005 г. за счет всех основ­ных энергоносителей. Добыча нефти составила 470 млн т против 447 по ЭС-2020, газа — 636,8 млрд м³ против 615 по ЭС-2020, угля — 298 млн т против 280 по ЭС-2020, производство электроэнергии — 952 млрд кВт-ч против 936 по ЭС-2020. Таким образом, в 2005 году объемы добычи и производства всех энергоносителей превышали оценки ЭС-2020, а прирост добычи к предыдущему году оказался несколько ниже только по газу.

Однако следует отметить, что прирост добычи нефти в последнее время стал существенно сокращаться (в 2003 г. – 11%, в 2004 г. – 9,2%, а за 2005 г. – лишь 2,2%) и есть основания полагать, что к 2010-2012 гг. объем ее добычи практически сравняется с прогнозом ЭС-2020, поскольку «сливки» нефтедобычи, обусловленные конъюнктурой цен, будут уже в основном «сняты».

Сопоставления показателей функционирования ТЭК в 2001-2005 гг. с прогнозными пока­зателями ЭС-2020 приведены на рис. 1, 2 и 3.

Анализ хода реализации ЭС-2020 по параметрам энергетической эффективности, как одного из важнейших стратегических ориентиров долгосрочной государственной энергетической политики, показывает, что в 2005 г. достигнуты в этой сфере результаты существенно пре­восходящие в целом прогнозные оценки Энергетической стратегии (см. рис. 4). В соответствии с ЭС-2020 удельная энергоемкость ВВП в 2005 г. должна по сравнению с 2000 г. составить 85%, в то вре­мя как фактически она снизилась до 78,9%.

По выполненным оценкам, около 75...80 % достигнутого в 2005 г. снижения удельной энергоемкости экономики связаны со структурными составляющими и лишь порядка 20...25 % с реализацией имеющегося технологического потенциала энергосбережения. В то же время в ЭС-2020 предусмотрено, что за счет технологического энергосбережения может быть обеспе­чено 30...35 % снижения удельной энергоемкости. Таким образом, при реализации этих оценок Энергетической стратегии снижение удельной энергоемкости экономики и затрат на энерго­снабжение страны могло бы быть еще более динамичным, поскольку суммарный потенциал технологического и организационного энергосбережения достигает 40...45 % от всего энерго­потребления России. Однако для этого необходимо осуществить меры по повышению экономи­ческой заинтересованности потребителей топлива и энергии в энергосбережении. Эти меры в принципе предусмотрены в Энергетической стратегии и для их осуществления необходимо ус­корить разработку и принятие новой редакции Федерального закона «Об энергосбережении».

Важнейшим условием реализации имеющегося технологического потенциала энергосбе­режения является инвестирование в эту сферу деятельности. В указанном федеральном законе необходимо предусмотреть меры по соответствующему стимулированию инвесторов.

Экологическая безопасность энергетики в соответствии с ЭС-2020 также является од­ним из стратегических ориентиров долгосрочной государственной энергетической политики и в значительной мере она предопределяется эффективностью энергоиспользования.






Рис. 2. Динамика добычи (производства) первичных ТЭР

в 2000-2005 гг. (факт с округлением)







Количественные оценки воздействия ТЭК на окружающую среду, выполненные на базе отчетных данных и расчетных материалов с учетом уточнения методики систематического мо­ниторинга, позволяют сделать вывод, что основные утверждения и расчетные параметры ЭС-2020, касающиеся взаимоотношений ТЭК и окружающей среды выполняются. В то же время негативное влияние ТЭК на окружающую природную среду остается большим. Доля ТЭК в суммарных выбросах вредных веществ промышленностью России составляет 56%, в том числе твердых около 58%, жидких и газообразных менее 54 %, сброс загрязненных сточных вод 23%.

В связи с ратификацией Россией Киотского протокола особое значение и международную актуальность приобретают объемы выбросов парниковых газов. Имеются все основания утверждать, что принятые Россией обязательства по этому документу будут выполнены. Они не ограничивают темпов роста экономики страны и, более того, оставляют у страны значительные резервы, которые могут быть использованы частично для аренды соответствующих квот выбросов на коммерческой основе.

Выше указывалось, что в целом текущая (оперативная) энергетическая безопасность в стране была в основном обеспечена, хотя и имели место отдельные сбои в энергоснабжении.

Одним из элементов энергетической безопасности в экономическом ее срезе является ди­намика относительных затрат на энергоресурсы в структуре затрат производительных сил страны. Анализ данных Росстата показывает, что несмотря на рост цен энер­гоносителей, доля затрат на топливо и энергию не только стабилизировалась, но и снизилась в промышленности в целом с 14,1% до 13,0%. В энергоемких отраслях (металлургия, химия) доля энергозатрат снизилась с 15,5%¸14,5 до 13¸13,5%, а в неэнергоемких (машиностроение, пище­вая и др.) - до 4¸5%.

При позитивной в целом оценке состояния энергетической безопасности в Рос­сии, ряд факторов вызывает серьезную озабоченность по ее перспективному обеспечению в со­ответствии с требованиями ЭС-2020. К числу таких факторов относятся следующие:

• Не удалось переломить сложившуюся в последние годы тенденцию отстава­ния приростов разведанных геологических запасов от объемов добычи нефти и газа. Прирост этих запасов по данным Минприроды России в 2005 г. составил по нефти лишь 330 млн т или 70% от ее добычи и по газу — 579 млрд м³ или соответственно 91%. Такое положение создает нарастающую из года в год угрозу перспективной энергетической безопасности страны в этой клю­чевой сфере. Только за два последних года разведанные запасы сократились по нефти на 350 млн т и по газу - на 120 млрд м³. В то же время меры, намеченные в ЭС-2020 для увеличения прироста этих запасов до уровня 115... 125 % от соответствующих объемов добычи углеводородов, не реализуются, и необходимо обеспечить их осуще­ствление.
  

К этим мерам относятся совершенствование системы лицензирования геоло­гических запасов, повышение экономической заинтересованности и финансовых воз­можностей выполнения геологоразведочных работ хозяйствующими субъектами и др.

• Ключевой проблемой обеспечения перспективной энергетической безопасности стра­ны является осуществление инвестирования в отраслях ТЭК, обеспечивающего их развитие в соответствии с требованиями экономики. Выполненный анализ показывает, что при имеющем место и прогнозируемом ускорении экономического развития стра­ны, по сравнению с оценками ЭС-2020 и с учетом решения задачи удвоения ВВП, не­смотря на одновременное опережающее снижение энергоемкости экономики, внут­ренний спрос на топливно-энергетические ресурсы может расти впоследствии также с превышением оценок ЭС-2020 (в основном в период 2006—2012 гг.) на 2...4 %. В то же время износ основных фондов отраслей ТЭК крайне высок. В электроэнергетике и га­зовой промышленности он достигает 58 %. Проектный ресурс оборудования электро­станций сработан уже 20 %, износ оборудования в нефтеперерабатывающей промыш­ленности достигает 80 %. Сверх 30 лет работает 38% нефтепроводов и 47% нефтепродуктопроводов, а более 20 лет — 75 и 80% соответственно. Действующая технологическая база отраслей ТЭК не только изношена физически, но морально и по своим техниче­ским и экономическим данным устарела. Все это в совокупности требует соответст­вующего наращивания и модернизации мощностей в отраслях ТЭК, как минимум в объемах, предусмотренных в ЭС-2020. Однако анализ показывает, что фактически имеет место серьезное отставание объемов инвестиций от необходимого уровня в со­ответствии с ЭС-2020 (см. рис. 4). В 2004 г. по имеющимся оценкам объем капитальных вложений от необходимых составил в электроэнергетике 65%, в добычу газа 81%, в нефтедо­бычу 79%, в нефтепереработку 99%, в угольную промышленность — 102% и в целом в ТЭК — 84%, т.е. с отставанием в сумме на 130 млрд. руб. за год. Похожая картина имела место и в 2005 году, когда инвестиции в электроэнергетику составили 56%, в добычу газа - 58%, в нефтедобычу - 86%, а в целом в ТЭК - 85% от необходимых по ЭС-2020 (см. рис. 5).
  

Особую тревогу вызывает положение дел в электроэнергетике и газодобыче, где инвестиционный цикл длительный, а необходимые строительные заделы отсутствуют. К 2010 г. ожидается достижение отработки проектного ресурса почти 50 % оборудо­вания электростанций и выбытие действующих месторождений газа с объемом добычи его по сравнению с уровнем 2005 года на около 150 млрд м³ в год, ко­торые надо компенсировать новыми вводами мощности и нарастить добычу еще на 50 млрд м³ в год.













Рис. 5. Соотношение фактических и необходимых по ЭС-2020

и
11
нвестиций в ТЭК в 2004-2005 гг.

Однако инвестиции в новые месторождения газа, которые должны компенсиро­вать снижение добычи на разрабатываемых месторождениях и обеспечить необходи­мый прирост добычи газа уже не первый год значительно отстают от необходимых, и работы по освоению таких ключевых месторождений как Штокмановское и на полу­острове Ямал практически не ведутся.

В то же время в газовой промышленности более 50% инвестиций направляется на строительство магистральных газопроводов, в основном экспортных и объем этих ин­вестиций превышает необходимые по оценкам ЭС-2020 в 1,5 раза. Все это может при­вести к разбалансированности в газовом секторе и в ТЭБ в целом, т.е. к созданию уг­розы энергетической безопасности страны.

Не менее сложно обстоит дело в электроэнергетике, где за два последних года недоинвестировано 40% необходимых по ЭС-2020 капитальных вложений или 200 млрд рублей.

Сложившаяся тревожная ситуация с инвестициями в ТЭК требует наряду с повы­шением эффективности деятельности соответствующих хозяйствующих субъектов и концентрацией ими финансовых ресурсов в инвестиционной сфере принятия мер со стороны государства по поддержке формирования и целевого использования инвести­ционных ресурсов хозяйствующими субъектами, прежде всего в отраслях с естественно монопольными видами дея­тельности, где цены и тарифы регулируются и где необходимо осуществление цено­вой политики с учетом обеспечения перспективной энергетической безопасности.

Наряду с недостаточной эффективностью хозяйствования естественных монополистов важной причиной дефицита инвестиций в электроэнергетику и газо­вую промышленность является отставание темпов роста тарифов на энергию и цен на газ от необходимых по оценкам ЭС-2020, что связано со стремлением ограничить инфляцию и социаль­ный негатив повышения уровня цен. Анализ показывает, что в 2005 году по сравне­нию с 2000 годом тарифы на электроэнергию возросли сверх инфляции на 15%, а цена на газ - на 59% вместо предусмотренного в ЭС-2020 необходимого роста на 38 и 64% соответственно. Однако если из-за дефицита инвестиций возникнет дефицит энергоносителей, то ценовой скачок на них вызовет гораздо более тяжелые последствия для экономики и в социальной сфере.

Решение проблемы источников инвестиций требует создания климата максималь­ного благоприятствования и привлекательности этой сферы бизнеса, особенно учиты­вая, что отрасли ТЭК очень капиталоемки и инвестиционно инерционные. В числе та­ких мер, кроме решения проблемы цен, необходимо рассмотреть установление «нало­говых каникул» на проектный срок полной или частичной окупаемости вложенных собственных инвестиций, а также (или) освобождение от налогов инвестируемой час­ти прибыли хозяйствующего субъекта. Реализация этих мер позволила бы резко сни­зить необходимые темпы роста цен на газ и тарифов на энергию и тем самым умень­шить темпы инфляции в стране, тем более что Россия имеет высокий бюджетный профицит, позволяющий снизить налоги. Кроме того, такие меры позволили бы привлечь в газовую промышленность и электроэнергетику сторонние, в том числе ино­странные инвестиции, снизив тем самым давление на рост цен и тарифов энергоноси­телей.

Важным показателем в структуре индикаторов уровня энергетической безопасности является доля доминирующего энергоносителя в потреблении первичных ТЭР в стране. В ЭС-2020 поставлена задача диверсификации этой структуры путем снижения в перспективе гипертрофированной доли газа, достигавшей в 2000 г. почти 50%, и повышения доли угля, состав­лявшей лишь 18%. Однако фактическое положение дел не соответствует утверждени­ям ЭС-2020. В результате в 2005 г. по сравнению с 2000 г. доля газа в потреблении ТЭР возросла до 52,7 %, а доля угля снизилась до 16,7 %.

Главной причиной негативной динамики структуры потребления топлива в про­шедшие годы являются ценовые соотношения на основные взаимозаменяемые энерго­носители — газ и уголь. Регулируемые государством цены на газ, обладающий высо­кими потребительскими качествами, в 2004 и 2005 гг. были практически такими же, как цены на энергетический уголь (в расчете на 1 т у.т.). Очевидно в сложившихся условиях необ­ходимо наряду с реализацией динамики цен на газ, предусмотренной в ЭС-2020, при­нять более жесткие меры антимонопольного воздействия на рыночные цены угля. Это тем более важно, что рост цен на газ в ближайшие годы объективно неизбежен и нельзя допускать соревнования с ними цен на уголь, где такой объективной потребности нет, тем более что отрасль в целом стала прибыльной и инвестиции ее растут с полуторакратным опережением ЭС-2020.

Рассматривая проблемы энергетической безопасности, нельзя не сказать, что серьезного анализа и разработки конкретных мер по повыше­нию электроэнергетической безопасности требуют последствия системной аварии, произошедшей в энергосистеме Мосэнерго в 2005 г.

Подобной аварии в стране не было почти 60 лет и ее возникновение, по всей ви­димости, не случайно совпало с проведением реформы в электроэнергетике, тем более что основными причинами масштабности аварии явились не только изношенность оборудования (что безусловно имеет место), сколько организационная несогласован­ность действий диспетчерских служб разных уровней. Результаты анализа причин и последствий данной аварии должны быть учтены при дальнейшей реализации реформ в электроэнергетике, особенно в части построения структуры диспетчерского управ­ления в энергетических системах.

В целях повышения эффективности функционирования ТЭК в целом, его предприятий и отраслей ЭС-2020 предусмотрено осуществление реформирования их структуры, рынков и со­вершенствование взаимоотношений в топливно-энергетической сфере. Это реформирование предусматривается в направлении развития рыночной конкуренции и формирования конку­рентных цивилизованных рынков энергоносителей.

В 2005 г. в электроэнергетике, хотя и с отставанием от первоначальных планов, указанное реформирование осуществлялось. Функционировали новые структуры — Федеральная сетевая компания, Администратор торговой системы, Системный оператор, генерирующие компании. Задействован свободный конкурентный рынок электрической энергии и мощности как части ФОРЭМ. Однако объем реализации на нем электроэнергии пока весьма мал и результаты, а также эффективность проводимой реформы оценивать пока еще преждевременно, тем более, что как указывалось, оно пока идет с отставанием.

В углеводородных секторах ТЭК, функционирующих как на рыночных принципах хозяй­ствования (нефтедобыча, нефтепереработка), так в основном на принципах естественных моно­полий (транспорт нефти и нефтепродуктов, газовая промышленность, включая транспорт), ре­ального реформирования в целях совершенствования и либерализации конкурентных рынков пока практически не осуществлялось, за исключением создания сектора свободного рынка газа независимых его производителей в небольшой доле от общего газопотребления. До настоящего времени нет четкой программы реформирования газовой промышленности и не утверждена концепция рынка газа. К сожалению, за истекший год ситуация в этой сфере практически не изменилась.

Меры по формированию конкурентных рынков нефти и нефтепродуктов не имеют сис­темного характера.

Эти вопросы по-прежнему остаются актуальными и их предстоит решать как федераль­ным органам власти, так и хозяйствующим субъектам.

В то же время особенно обострилась в 2005 г. проблема нерегулируемого быстрого роста цен на нефте­продукты. За год цены на бензин автомобильный возросли на 24,2%, дизельное топливо - на 32,4%, мазут - на 75,7% при инфляции 10,9% и росте цен промышленности 13,3%. В этой сфе­ре необходима разработка и реализация мер государственного воздействия на динамику цен бензина и дизельного топлива экономическими методами, с тем, однако, чтобы эти меры были совместимы с рыночными механизмами хозяйствования.

*****

Как вытекает из сказанного, в ходе реализации ЭС-2020 имеют место как позитивные, так и существенные негативные факторы и отклонения от нее. В связи c этим вытекает естественный вопрос: как относиться к действующей Энергетической стратегии России в дальнейшем? Правительством Российской Федерации поручено Минпромэнерго России, Минэкономразвития России и Минприроды России представить предложения по ее корректировке. При разработке данных предложений было бы весьма целесообразно учесть следующее.

ЭС-2020 и механизмы ее реализации играли и продолжают играть важнейшую организующую, координирующую и ориентирующую роль в функционировании и развитии ТЭК страны, и ее принципиальные положения остаются актуальными. Имеющиеся отклонения фактических показателей развития ТЭК и его отраслей от прогнозных параметров ЭС-2020 можно было бы учитывать, базируясь на ежегодном мониторинге ЭС-2020 в оперативном порядке, как это практически и делается в настоящее время.

Однако на энергетическую политику страны неотвратимо будет влиять другой важнейший стратегический фактор – фактор нового горизонта времени, который несет с собой трансформацию направлений развития энергетики, прежде всего инновационных, обусловленных как научно-техническим прогрессом, так и новыми балансово-экономическими обстоятельствами периода после 2020 года. В числе этих факторов влияния на энергетическую стратегию ¾ возрастающая роль России в обеспечении глобальной энергетической безопасности, приближающаяся стабилизация углеводородных ресурсных возможностей в мире и в России, неизбежное появление в дополнение к традиционным новых энергоносителей и энерготехнологий, меняющих сложившиеся экономические, балансовые и экологические представления. В их числе ядерная энергетика на быстрых нейтронах с полным топливным циклом, водородная энергетика, сверхпроводимость, нетрадиционные возобновляемые энергоресурсы, топливные элементы, а позже, возможно, и термоядерная энергетика, использование газогидратов и др. В то же время для своевременного формирования энергетической стратегии будущего, учитывающей эти и ряд других факторов, необходимо время, а для ее последующей реализации потребуются значительные ресурсы.

До 2020 года, на который ориентирована ЭС-2020, осталось в масштабах инерционного и капиталоемкого ТЭК¢а уже совсем немного времени и расходовать его, а также немалые средства на корректировку действующей ЭС-2020, на наш взгляд, не имеет смысла.

В связи с изложенным целесообразно осуществить в 2007-2008 гг. разработку нового варианта Энергетической стратегии России – на период до 2030 года (ЭС-2030), учтя в ней как новые структурные, инновационные, балансовые, экономические и экологические трансформации в энергетике России и мира этого временного горизонта, так и те коррективы, которые вытекают из анализа хода реализации ЭС-2020.


Генеральный директор ГУ ИЭС^

Д.т.н., профессор В.В. Бушуев


Главный аналитик ГУ ИЭС

Ведущий научный сотрудник А.А. Троицкий