План биоэтика и ее проблемы. Медицинские опыты на человеке. Проблема аборта
| Вид материала | Документы |
- С определения и пояснения понятия аборт, или с разбора нравственных вопросов касающихся, 47.34kb.
- Цель семинара, 37.89kb.
- Биоэтика. "Врач-терминатор" и проблемы деонтологии, 215.86kb.
- Российского Государственного Медицинского Университета И. В. Силуянова Биоэтика в России:, 2627.13kb.
- План Опыты по механике. Опыты по термодинамике, 214.87kb.
- План Введение. Постановка проблемы. Жизнь к смерти. Реанимирование: проблемы и соблазны, 452.34kb.
- Научно-практическая конференция учащихся, 130.53kb.
- План. Введение Концепция человека в ренессансной культуре Проблема зла, 318.96kb.
- Примерная учебная программа философия. Биоэтика для студентов обучающихся по: специальности, 772.18kb.
- План: Человек в поисках смысла. Animal Simbolicum животное, творящее мир символов, 625.33kb.
Сегодня в мире живет 150 миллионов людей, чей генетический код не уникален. Речь идет о близнецах, у которых гораздо больше общего, чем у клона и его донора.
Общее количество клонов будет очень незначительным из-за высокой стоимости процедуры клонирования и нежелания большинства женщин вынашивать клонов.
Гораздо опаснее генная инженерия, поскольку в этом случае ДНК не копируется, а модифицируется.
Священные тексты не содержат явного запрета на клонирование и напоминают, что любое открытие в области медицины в первое время вызывало аналогичные возражения со стороны религиозных деятелей.
Аргументы против клонирования.
Если современные антропогенные нарушения и уничтожение местообитаний не прекратится, та же судьба ожидает клоны.
Генетическое разнообразие лежит в основе высокой жизнеспособности естественных популяций, включая их гибкую реакцию на изменение условий. Это свойство будет полностью уничтожено в популяции клонов. В 70 х годах в США погиб почти весь урожай кукурузы. Это произошло в результате повсеместного использования монокультуры клонированных семян с ограниченным генотипом. То же самое может случиться с клонированным скотом.
Больше всего возражений вызывает идея клонирования человека.
Становление человека как личности базируется не только на биологической наследственности, оно определяется также семейной, социальной и культурной средой. При клонировании индивида невозможно воссоздать все те условия воспитания и обучения, которые сформировали личность его прототипа (донора ядра).
При бесполом размножении изначально жесткая запрограммированность генотипа предопределяет меньшее разнообразие взаимодействий развивающегося организма с изменяющимися условиями среды (по сравнению с половым размножением, когда в формировании индивида участвуют 2 генома, сложным и непредсказуемым образом взаимодействующие между собой и с окружающей средой).
Дети-клоны, возможно, будут страдать от ущемленного чувства индивидуальности и личной автономии. Кроме того, почти стопроцентно на свет могут появиться дети с поврежденными генами. Например, дефекты мозга и иммунной системы могут неожиданно проявиться лишь спустя долгие годы.
Может произойти деградация родительских отношений и семейной жизни.
Широкое распространение практики клонирования путем пересадки ядер соматических клеток может открыть дорогу различного рода евгеническим проектам или побудить рассматривать человека не как личность, а как объект для манипулирования, что может привести к разрушению важных социальных ценностей.
Богатые смогут получить дополнительные преимущества для своих детей, ведущие к генетическому улучшению правящей элиты. Ли Сильвер, биолог из Принстонского университета, сказала, что элита может стать практически отдельным видом.
Практически все религиозные учения настаивают, что появление человека на свет – в «руках» высших сил, что зачатие и рождение должно происходить естественным путем. В заявлении Православной Церкви в Америке говорится: «Представители Православной Церкви во всем мире остаются верными строгому пониманию сакральности человеческой жизни: каждый человек создан как уникальная личность «по образу Божию».
Ватикан заявил о неприемлемости вмешательства в процессы репродукции и в генетический материал человека и животного.
Муфтий Египта и глава Коптской Церкви высказались, что такой вид научной деятельности противоречит моральным принципам и божественным законам: «Бог создал нас совершенными, и невозможно, чтобы человек вносил свои изменения, пытаясь повторить божественный акт творения».
Заместитель председателя отдела внешних церковных связей московского патриархата (ОВЦС МП) протоиерей Всеволод Чаплин задался вопросом: во-первых: «каково человеку будет жить, зная, что он всего лишь чья-то копия», – во-вторых, подчеркнул он, почему столько денег и сил вкладывается в эксперименты по клонированию? По мнению представителя РПЦ, «все дело в том, что за этими опытами стоит стремление богатых, ни во что не верящих гордецов жить на Земле вечно». Не случайно секта раэлиан, которая спонсировала эксперимент по клонированию человека, заявила, что ее конечная цель – это постоянная пересадка мозга из одного клонированного тела в другое, то есть, как пояснил священник, фактически, выращивание «тела на замену». Русская Православная Церковь не осуждает клонирование отдельных органов, но если люди-клоны будут выращиваться для эгоистического стремления другой личности дать себе вторую, третью, сотую и так далее жизнь, то возникнет глубокий нравственный кризис. Представитель РПЦ напомнил, что «болезнь и даже смерть с точки зрения христианина не всегда зло, и если человек горделиво пытается сделать свою земную жизнь «вечной», презрев данные Богом законы, то он обрекает на глубокое несчастье себя и на невыразимые страдания – своих клонов, особенно если эти человеческие существа обречены будут быть «запчастями».
Учитывая могущество технологии и недавние примеры геноцида в XX столетии, есть основания опасаться использования генной инженерии в евгенических целях3. Справедливое опасение вызвало создание безголового клона лягушки в 1997 г. Этот опыт породил страх создания безголовых людей, как «фабрик органов». Тогда станет возможным создание других существ, основным назначением которых будет обслуживание доминирующей группы.
В 1997 г. Президент США Б. Клинтон запретил бюджетное финансирование исследований по клонированию людей. Комитет палаты представителей Конгресса США по науке 30 июля 1997 г. проголосовал за полный запрет экспериментов, связанных с клонированием людей.
В Великобритании клонирование запрещено: существует акт, принятый в 1990 г. В нем сказано, что «осуществлять слияние клеточных ядер человеческого эмбриона с ядрами, выделенными из клеток тканей другого человека, эмбриона или утробного плода в последующие стадии его развития запрещается». В Великобритании существует Управление эмбриологии и искусственного оплодотворения, без разрешения которого нельзя проводить исследования на зародышах человека.
В эти же годы президент Франции Ж. Ширак призвал к международному запрету клонирования людей, определив эту процедуру как «унизительную атаку на человечность». Предложение Ширака не относится к исследованиям в области эмбриологии человека.
Немецкая исследовательская ассоциация также призвала к абсолютному запрещению клонирования людей. Запрещено оно в Бельгии, Голландии и Испании.
В России исследования по клонированию людей в настоящее время не ведутся. В июне 1996 г., впервые в истории России Госдумой был принят федеральный закон «О государственном регулировании в области генноинженерной деятельности». Он вступил в силу в июле 1996 г.
«Мы, нижеподписавшиеся, приветствуем сообщение о крупных успехах в клонировании высших животных. На протяжении нынешнего столетия физические, биологические науки и науки о поведении существенно расширили возможности человека. Их достижения, в основном, способствовали колоссальному возрастанию человеческого благополучия. Когда же новые технологии порождали вполне правомерные этические вопросы, человеческое сообщество в целом демонстрировало готовность встречать эти вопросы открыто и искать такие ответы, которые направлены на общее благо.
Клонирование высших животных действительно ставит этические проблемы. Поэтому необходимо разработать соответствующие директивы, которые позволят предотвратить злоупотребления, в то же время сделав максимально доступными выгоды клонирования. Эти директивы должны как можно больше учитывать автономию и выбор каждого отдельного человека. Необходимо также предпринять все меры, чтобы сохранить свободу и неприкосновенность научных исследований.
Никто еще не продемонстрировал умение клонировать человека. Однако сама возможность того, что современные достижения могут открыть путь к клонированию, вызвала град протестов. Мы с беспокойством отмечаем широко распространяющиеся призывы остановить, не финансировать или прервать исследования по клонированию, которые исходят из таких различных источников, как президент США Билл Клинтон, президент Франции Жак Ширак, бывший премьер-министр Великобритании Джон Мейджор и представитель Ватикана.
Мы верим, что разум – самое мощное средство для распутывания проблем, с которыми сталкивается человечество. Но в недавнем потоке нападок на клонирование разумные аргументы – крайняя редкость. Критики увлечены поиском параллелей с мифом об Икаре и «Франкенштейном» Мери Шелли, предсказанием ужасных последствий в случае, если исследователи отважатся посягнуть на вопросы, ответы на которые «человеку знать не положено». За наиболее грубой критикой, видимо, кроется допущение, будто клонирование человека поднимет более глубокие моральные проблемы, чем те, которые возникали в связи с любым предшествующим научным или техническим достижением.
Какие же моральные проблемы может породить клонирование человека? Некоторые религии учат, что человеческие существа фундаментально отличны от других млекопитающих – что божество наделило людей бессмертными душами, придав им ценность, не сравнимую с ценностью других живых существ. Утверждается, что природа человека уникальна и священна. Научные достижения, которые могут изменить эту «природу», встречают гневный протест.
Как бы ни были глубоки догматические корни таких идей, мы спрашиваем, должны ли они учитываться при решении вопроса о том, будет ли позволено людям пользоваться благами новой биотехнологии. Насколько может судить научная мысль, вид Homo sapiens принадлежит к царству животных. Способности человека, как представляется, только по степени, а не качественно отличаются от способностей высших животных. Богатство мыслей, чувств, упований и надежд человечества возникает, по всей видимости, из электрохимических процессов в мозге, а не из нематериальной души, способы действия которой не может обнаружить ни один прибор. Поэтому нынешние дебаты по поводу клонирования заставляют прежде всего задаться таким вопросом: действительно ли защитники сверхприродных или религиозных аргументов имеют достаточно серьезную квалификацию для участия в этих дебатах? Конечно, каждый имеет право быть услышанным. Но мы считаем, что существует вполне реальная опасность приостановки исследований, несущих огромные потенциальные блага, исключительно из-за конфликта с религиозными верованиями некоторых людей. Важно понять, что подобные религиозные возражения уже возникали по поводу вскрытия умерших людей, анестезии, искусственного оплодотворения и всей генетической революции наших дней – и, тем не менее, каждое из этих достижений принесло огромные блага. Тот взгляд на природу человека, который коренится в мифическом прошлом человечества, не должен быть нашим главным критерием при принятии моральных решений о клонировании.
Мы не видим в клонировании высших животных, исключая человека, каких-либо неразрешимых этических дилемм. Не считаем мы очевидным и то, что будущие достижения в клонировании человеческих тканей и даже человеческих существ создадут моральные затруднения, которые не сможет разрешить человеческий разум. Моральные проблемы, порождаемые клонированием, не крупнее и не глубже тех, с которыми люди уже сталкивались по поводу таких технологий, как ядерная энергия, рекомбинантная ДНК или компьютерное моделирование. Они просто новые.
Исторически выбор луддитов, стремившихся повернуть часы истории вспять и ограничить или запретить применение уже существующих технологий, никогда не был ни реалистическим, ни продуктивным. Потенциальные выгоды клонирования, возможно, столь велики, что было бы трагедией, если бы древние теологические сомнения заставили нас как луддитов его отвергнуть. Мы призываем к последовательному развитию технологий клонирования и к самой широкой поддержке гарантий, что традиционалистские и обскурантистские воззрения не станут ненужным препятствием на пути полезных научных изысканий».
Немало сторонников клонирования среди видных деятелей науки и культуры международного уровня.
Двадцать девять из них стали Лауреатами Международной академии гуманизма. Среди них Питер Адмираал, доктор медицины, Нидерланды; Серегей Капица, заведующий кафедрой, Московский физико-технический институт, Россия; Курт Воннегут, писатель, США.
4. Эвтаназия: понятие, формы, международный опыт, аргументы «за» и «против».
Слово эвтаназия обозначает безболезненное, намеренное умерщвление больного с целью облегчения его страданий. «Эвтаназией называется всякое действие, направленное на то, чтобы положить конец жизни той или иной личности, идя навстречу ее собственному желанию, и выполненное незаинтересованным лицом» (определение голландского законодательства).
Проблема эвтаназии возникла не сегодня и не вдруг. Английский философ Фрэнсис Бэкон (1561–1626) для обозначения легкой, безболезненной смерти ввел термин – «эвтаназия», то есть хорошая, спокойная и легкая смерть, без мучений и страданий.
Различают пассивную и активную эвтаназии. Пассивная эвтаназия (или как ее еще называют «метод отложенного шприца») состоит в том, что больному прекращают оказывать направленную на продление жизни медицинскую помощь, что ускоряет естественную смерть. На практике это достаточно часто встречается и у нас в стране. Чаще всего, когда говорят об эвтаназии, имеют в виду активную эвтаназию. Под активной эвтаназией (или как ее еще называют «метод наполненного шприца») понимают введение умирающему каких-либо лекарственных или иных средств либо использование других действий, влекущих за собой быстрое и безболезненное наступление смерти.
Активная эвтаназия выражается в следующих формах:
– «Убийство из милосердия» — достигается в тех случаях, когда врач, видя мучительные страдания безнадежно больного человека и будучи не в силах их устранить, вводит ему, например, сверхдозу обезболивающего препарата, в результате чего наступает желанный для него смертельный исход.
– «Самоубийство, ассистируемое врачом», происходит тогда, когда врач только помогает неизлечимо больному человеку покончить с жизнью.
Собственно активная эвтаназия может происходить и без помощи врача, когда пациент сам включает устройство, которое приводит его к быстрой и безболезненной смерти, как бы сам «накладывает на себя руки».
Французский врач Жак Судо считает, что эвтаназии нет в случаях:
– когда прекращается или упускается такое лечение, которое имело бы неблагоприятное влияние на больного (например, лечение, которое лишь продлило бы саму жизнь в нечеловеческих условиях, не облегчив состояния пациента);
– при прекращении реанимации, когда состояние церебральной смерти является необратимым (всякое лечение не дает уже никакого результата, не облегчает страданий, не дает никакого шанса на дальнейшее выздоровление, а только продолжает время агонии и, кроме того, приносит невыносимые страдания семье и несоразмерные расходы государству);
– нереанимации плохо сформированного новорожденного ребенка, или в тяжелом патологическом случае, если он естественным образом ведет к смерти (когда лишь искусственно можно продолжать жизнь, без надежды на улучшение и на возникновение способности к самостоятельному существованию);
– если «дают спокойно умереть» больному смертельной болезнью, которая естественным образом приводит к смертельному исходу в краткий срок – в случае, когда всякая терапия позволила бы лишь на короткое время продлить жизнь в невыносимых условиях.
По мнению французского врача, эвтаназия присутствует в том случае, когда употребляется препарат, вызывающий смерть, а также, если больного лишают всего того, что ему необходимо для жизни (еда), или всего того, что для него благотворно (реанимация, которая позволила бы ему прийти в себя и самостоятельно поддерживать жизнь, или такое лечение, которое способно дать шанс на продолжение жизни в нормальных условиях).
Эвтаназия известна с глубокой древности. Так, в Спарте убивали младенцев, родившихся слабыми и больными, у некоторых первобытных племен был обычай убивать стариков, ставших обузой для семейства. В первобытные времена физическая сила считалась основополагающим критерием выживания. В начале прошлого столетия юрист Биндинг и психиатр Гохе предложили называть эвтаназией уничтожение так называемых «неполноценных» людей. Такая чудовищная интерпретация понятия «эвтаназия» получила позже широкое распространение в фашистской Германии и оккупированных ею странах. Умерщвляли новорожденных с «неправильным развитием», душевнобольных, больных туберкулезом или злокачественными новообразованиями, инвалидов, стариков. Была создана специальная индустрия умерщвления в виде газовых камер, душегубок, крематориев и т. д. Речь идет о «Программе эвтаназии» – нацистской программе уничтожения неизлечимо больных, а также представителей «неполноценных» народов – евреев, цыган, поляков и русских.
В 60-е годы ХХ в. проблема эвтаназии вновь возникла перед обществом, но уже в совершенно ином аспекте. Суть проблемы активной эвтаназии стала заключаться в преднамеренном умерщвлении больного из сострадания или по просьбе самого умирающего, или его близких. Идея введения эвтаназии во врачебную практику породила, по меньшей мере, две диаметрально противоположные точки зрения. С одной стороны, умерщвление больного (или непротивление его смерти) находится в противоречии с принятой в современном мире врачебной этикой, базирующейся на основах христианской морали. С другой, — страдания миллионов неизлечимо больных, мучения которых может прервать только смерть.
Многие врачи поддерживают пассивную эвтаназию и отвергают любую возможность применения активной. Однако есть и прямо противоположные мнения. Наиболее известный его выразитель, крупный американский философ Дж. Рейгелс, выступил с резкой критикой Постановления Американской медицинской ассоциации от 4 декабря 1973 года, где сказано:
«…намеренное прекращение жизни одного человеческого существа другим – милосердное убийство – противоречит и самому предназначению медицинской профессии, и политике Американской медицинской ассоциации». По мнению Дж. Рейгелса, в тех случаях, когда больной осознает, что его дни сочтены, и просит врача ускорить его смерть, проведение пассивной эвтаназии не всегда облегчает участь больного, т. к. его страдания при продолжении лечения могли быть менее ощутимы. В этой ситуации активная эвтаназия (смертельная инъекция), по мнению Дж. Рейгелса, — более гуманна, поскольку прекращает муки больного. Большинство ученых с ним не согласны, и, прежде всего, потому, что это противоречит принципам гуманизма и предназначению медицины. Это кажется чудовищным, но специалисты, практикующие эвтаназию, получают от родственников своих пациентов письма благодарности, в защиту эвтаназии выступают и сами больные, бесконечно уставшие от болезни.
В октябре 1987 г. 39-я ВМА (Всемирная медицинская ассамблея) в Мадриде приняла Декларацию об эвтаназии. Текст документа гласит: «Эвтаназия, как акт преднамеренного лишения жизни пациента, даже по просьбе самого пациента или на основании обращения с подобной просьбой его близких, неэтична. Это не исключает необходимости уважительного отношения врача к желанию больного не препятствовать течению естественного процесса умирания в терминальной фазе заболевания».
Одобренные 25 июня 1999 года Парламентской ассамблеей Совета Европы «Рекомендации № 14/8 (1999) о защите прав человека и достоинства терминально больных и умирающих» определяют поддержку абсолютного запрещения преднамеренного лишения жизни терминально больных и умирающих. Подчеркнуто, что лишение жизни терминально больных или умирающих людей неприемлемо, так же, как и смертная казнь. Более того, это вступает в противоречие с правом на жизнь, провозглашенным ст. 2 Европейской конвенции по правам человека. Желание терминально больного или умирающего уйти из жизни не должно быть легализовано, так как нарушает основополагающие принципы права. Рекомендация призывает государства внести в свои внутренние законы положения, гарантирующие терминально больным и умирающим необходимую правовую и социальную защиту наряду с защитой их достоинства по мере приближения смертельного исхода.
На проходившей в 2000 году в Бельгии конференции вопрос об эвтаназии был вынесен на обсуждение врачей, психологов, философов, богословов. Как и следовало ожидать, мнения разделились. Интересно отметить сообщение, сделанное профессором Лувенского университета Мишелем Скуянсом, который обратил внимание участников конференции на следующий факт: обычно, сказал он, когда кто-то начинает просить о том, чтобы ему помогли покончить с собой, это скрытая просьба о помощи, не для того чтобы умереть, а для того чтобы жизнь стала менее невыносимой. Конечно, на такую просьбу труднее эффективно откликнуться, чем содействовать смерти. Помочь жить страдающему человеку, помочь ему преодолеть трудности, и в том числе искушение со всем покончить – это усилие требует, прежде всего, большой сердечной и духовной щедрости и большого терпения, поэтому далеко не все готовы откликнуться, – заключил Мишель Скуянс.
В ряде стран эвтаназия уже признана законной: так, в Голландии она узаконена инструкцией от 14 апреля 1994 года, принятой парламентом. Его примеру последовали некоторые другие законодательные органы различных стран: Соединенных Штатов Америки (в частности, штата Ориган в 1994 г.), Северной провинции Австралии (25.05.1995). Есть основания предполагать, что в ближайшие годы эвтаназия будет легализована в США и некоторых странах Западной Европы. Большинство американцев высказываются за эвтаназию, или умерщвление неизлечимо больных пациентов по их собственному желанию. Джек Кеворкян, которого широко рекламировала пресса как «доктора-смерть», признавал, что с 1991 года оказывал последнюю помощь 130 безнадежным больным. Он изобрел даже «машину смерти» – аппарат, вводящий в организм пациента смертельный раствор. В дальнейшем он усовершенствовал «суицидальную» машину, снабдив ее маской с автоматической подачей смертельной дозы углекислого газа. Многие безнадежно больные люди воспользовались этим аппаратом в присутствии его создателя и при его консультации. В США это вызвало негодование общественности. Беспокойство было связано, прежде всего, с тем, что бывший патологоанатом единолично, без консилиума врачей-специалистов определял фатальность болезни и ассистировал при проведении процедуры. Как не вспомнить тут замечательные слова из клятвы Гиппократа: «Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла». Французского врача Жан-Поля Дюффо из города Авейроне близ Тулузы на юге Франции дирекция больницы обвинила в проведении эвтаназии 92-летней женщине. Врач факты признал, но заявил, что таким образом он избавил от мучений даму, которая страдала гангреной. После консультации с коллегами, не предупредив семью, он прописал ей специальный укол.
В литературе описаны судебные процессы над медицинскими работниками, врачами Бельгии, Нидерландов, Германии, США, Австрии, которые применяли эвтаназию по отношению к своим пациентам. Особый резонанс вызвал судебный процесс в Вене над четырьмя медицинскими сестрами. В судебном заседании «сестры милосердия» сознались, что с 1983 по 1989 годы они умертвили 50 больных с помощью сильнодействующих снотворных средств. Они хотели якобы положить конец невыносимым мукам своих беспомощных пациентов.
С медицинской и морально-этической точек зрения противоречивые взгляды на эвтаназию породили и противоречивую юридическую оценку этого явления, нашедшего отражение в законодательствах ряда стран. Так, в Швеции и Финляндии пассивную эвтаназию не считают противозаконной. В основе решения врача о прекращении лечения лежит свободное и осознанное волеизъявление пациента. Аналогичные просьбы ближайших родственников пациента, находящегося в бессознательном состоянии, являются юридически недействительными. В 1990 году в Австралии в штате Виктория были приняты дополнения к закону 1988 года о назначении специального агента для решения вопросов от имени обреченного больного о прекращении жизни. Активная эвтаназия карается законом во всех странах, хотя практически применение законов наблюдается редко. В этой связи на 44-й Всемирной медицинской ассамблее в Испании в 1992 году было принято специальное Заявление о пособничестве врачей при самоубийствах. В нем отмечалось, что «… случаи самоубийства при пособничестве врача стали в последнее время предметом пристального внимания со стороны общественности. Самоубийство при пособничестве врача, подобное эвтаназии, является неэтичным и подлежит осуждению медицинской общественностью».
В Голландии после длительной дискуссии в законодательство внесена поправка о разрешении пассивной эвтаназии, конечно, с определенными оговорками, предусматривающими исключение каких бы то ни было злоупотреблений. В Англии, напротив, после долгих обсуждений принят закон о запрещении любой эвтаназии в медицинской практике. В соответствии с законодательством штата Индиана в США действует так называемое прижизненное завещание, в котором пациент официально подтверждает свою волю на то, чтобы его жизнь не продлевали искусственным образом при определенных обстоятельствах. В 1977 году в штате Калифорния (США) после многолетних референдумов был принят первый в мире Закон «О праве человека на смерть», по которому неизлечимо больные люди имеют право оформить документ о желании отключить реанимационную аппаратуру в определенных условиях. Однако до сих пор этим законом официально никому не удалось воспользоваться, так как одним из условий осуществления эвтаназии должно быть заключение психиатра о вменяемости пациента (Американская ассоциация психиатров запрещает членам своего общества участвовать в подобных процедурах), а другое обязательное условие состоит в том, что проводить эвтаназию должен только врач, что невыполнимо, поскольку Американская медицинская ассоциация приняла решение о запрещении эвтаназии: «Врачи не должны быть палачами».
В России законодательно запрещены все формы эвтаназии. В статье 45 Закона РФ об охране здоровья сказано: «Медицинскому персоналу запрещается осуществление эвтаназии – удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти – какими-либо действиями или средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни. Лицо, которое сознательно побуждает больного к эвтаназии и (или) осуществляет эвтаназию, несет уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации».
Лица, окончившие высшие медицинские образовательные учреждения РФ, при получении диплома врача дают клятву, текст которой закреплен в статье 60 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан. Будущие врачи торжественно клянутся «проявлять высочайшее уважение к жизни человека, никогда не прибегать к осуществлению эвтаназии». Факт дачи клятвы врача удостоверяется его личной подписью под соответствующей отметкой в дипломе с указанием даты. В той же статье Основ говорится об ответственности врачей за нарушение данной ими клятвы.
В соответствии со статьями 32–34 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является информированное добровольное согласие гражданина (ст. 32). Гражданин или его законный представитель имеют право отказаться от медицинского вмешательства или потребовать его прекращения, даже если оно начато на любом этапе его проведения (ст. 33), за исключением случаев, когда гражданин страдает заболеванием, представляющим опасность для окружающих, или тяжелым психическим расстройством, а также когда лечение осуществляется в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния (ст. 34). Право на отказ от медицинского вмешательства предусмотрено также и в статье 30 «Права пациента». При этом больному в доступной форме должны быть изложены все последствия отказа от лечения, что оформляется записью в медицинском документе и подписывается пациентом (его законным представителем) и лечащим врачом. В некоторых лечебных учреждениях разработаны специальные расписки с указанием, о каких конкретно последствиях информирован больной.
Право пациента отказаться от лечения на любой его стадии соответствует международным нормам прав человека.
В последней рекомендации Совета Европы по защите прав и достоинства неизлечимо больных и умирающих критикуются чрезмерное усердие и бессмысленная настойчивость, проявляемые при лечении. Она призывает государства признать право пациентов на самоопределение в отношении дальнейшего лечения. «Пациентов никогда не следует лечить против их воли или под влиянием и давлением другого лица. Государства должны обеспечить гарантии контроля за выполнением указаний пациента о действиях, определяемых заранее, или завещания».
Таким образом, больной на любом этапе лечения может отказаться от него, но при этом возникает ряд вопросов. Является ли право на отказ от лечения правом на пассивную добровольную эвтаназию? Не будет ли при этом медицинский работник привлечен к уголовной ответственности за неоказание помощи больному (ст. 124 УК РФ). Эти вопросы не имеют окончательного решения, мнения ученых по ним крайне противоречивы.
Считается, что примерно 70 % смертей в отделении интенсивной терапии происходит в связи с отказом от лечения. По смыслу это не эвтаназия, так как причина смерти наступает вследствие патологических процессов, происходящих в организме больного, а лечение прекращается, потому что оно бесполезно. Время прекращения лечения, способы лечения и методы, которыми это все делается, могут существенно различаться, и отличить в правовом отношении такое прекращение лечения вследствие отказа от пассивной эвтаназии невозможно. Еще опаснее ситуация, когда семья пациента настаивает на прекращении лечения, хотя бесперспективность этого лечения еще не стала очевидной.
По мнению В. И. Акопова, Е. Н. Маслова, в случаях тяжелого, опасного для жизни состояния такое вынужденное бездействие врача может рассматриваться как применение пассивной эвтаназии, ибо налицо два важных ее признака: 1) просьба самого больного не оказывать ему помощь (после информирования врачом в доступной форме о возможных последствиях) и 2) неоказание медицинской помощи по жизнеобеспечению или прекращение искусственных мер по поддержанию жизни5.
Сложнее дело обстоит в случае отказа от медицинского вмешательства в отношении новорожденного или плода, что требует отдельного рассмотрения, а также лица, не достигшего 14 лет или признанного недееспособным. В случае тяжелого состояния такого больного в соответствии со ст. 33 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан решение принимают родители или законные представители, а не сам пациент. Правда, лечебное учреждение может обратиться в суд для защиты интересов несовершеннолетнего в соответствии со ст. 77 СК РФ, но в таких случаях при необходимости оказания неотложной помощи дожидаться решения суда, учитывая нашу систему судопроизводства, означает не оказывать своевременную медицинскую помощь. А это значит совершать другое правонарушение – «неоказание помощи больному» (ст. 124 УК РФ).
В случаях невозможности получить согласие пациента, родителей или законных представителей, а также в отношении лиц, страдающих психическими расстройствами, оказание медицинской помощи может быть и без их согласия (ст. 34 Основ). В этих условиях врач должен быть уверен не только в реально угрожающей опасности больному в случае неприменения конкретного медицинского вмешательства, но и в отсутствии его альтернативы. Неоказание помощи больному может быть также расценено, как намеренное прекращение жизни, поэтому в этом случае может быть целесообразно для больного и юридически оправдано для врача не бездействие, а любой обоснованный риск. По нашему уголовному законодательству неблагоприятный исход не может рассматриваться как преступление, если лицо, допустившее риск, не имея альтернативы, предприняло достаточные меры для предотвращения смерти (ст. 41 УК РФ).
По мнению М. Н. Малеиной и А. М. Рабец, предусмотренная в Основах законодательства РФ об охране здоровья граждан возможность отказа от лечения на любой его стадии – это правовая основа для осуществления пассивной эвтаназии6.
Разрешение научного спора о возможности существования права на смерть, как реализации одного из правомочий права на жизнь – правомочия распоряжаться своей жизнью, имеет значение и для судебной практики.
Этот вопрос был вынесен на рассмотрение Европейского суда и получил разрешение в деле Д. Претти против Соединенного Королевства.
Заявительница Диана Претти страдала прогрессирующим нейрогенеративным поражением двигательных отделов центральной нервной системы. Ее болезнь была связана с прогрессирующей мышечной слабостью, поражающей произвольные мышцы тела. Результатом развития болезни явилась парализация рук, ног и слабость мышц, отвечающих за процесс дыхания. Данная болезнь неизлечима. Смерть обычно наступает в результате ослабления мышц, обеспечивающих дыхание, что сопряжено со слабостью мышц, отвечающих за возможность говорить и глотать, и ведет к затруднению дыхания и пневмонии. Никакое лечение не могло предотвратить прогрессирующее развитие заболевания г-жи Претти.
Состояние заявительницы быстро ухудшалось. На момент обращения в Европейский суд у нее существенным образом было парализовано тело ниже шеи, она фактически не могла членораздельно говорить и получала пищу через трубку. Возможность дальнейшего продолжения ее жизни исчислялась неделями или месяцами. Однако ее интеллект и способность принимать решения не пострадали. Последняя стадия болезни г-жи Претти сопряжена с чрезвычайными страданиями. Заявительница боялась, что, когда болезнь достигнет такой стадии, ей придется претерпевать страдания и находиться в состоянии, не отвечающем представлениям о человеческом достоинстве, поэтому она очень хотела сама определить, как и когда она умрет, и таким образом избежать соответствующих страданий.
Самоубийство не является преступлением по английскому праву, однако заявительница в связи со своей болезнью не могла осуществить его без посторонней помощи, а содействие в самоубийстве другого лица образует преступление. Заявительница намеревалась совершить самоубийство при помощи мужа, и ее адвокат обратился от ее имени к прокурору с просьбой дать обязательство не возбуждать уголовное преследование мужа г-жи Претти, если по ее просьбе он окажет ей помощь в самоубийстве. Прокурор сообщил, что не вправе предоставить иммунитет от уголовного преследования в отношении преступления, которое может быть совершено в будущем, несмотря ни на какие исключительные обстоятельства. Заявительница обжаловала отказ прокурора в отделении Высокого суда, который отклонил ее жалобу. Палата лордов поддержала решение Высокого суда.
В своей жалобе в Европейский суд г-жа Претти утверждала, что отказ прокурора предоставить ее мужу иммунитет от уголовного преследования в случае, если он окажет ей помощь в совершении самоубийства, и запрещение английским правом содействия в самоубийстве нарушают ее права, гарантированные статьями 2, 3, 8, 9 и 14 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Европейский суд отметил, что жалоба в целом поднимает достаточно серьезные правовые вопросы, разрешение которых зависит от ее рассмотрения по существу.
Заявительница утверждала, что разрешение получить помощь в осуществлении самоубийства не противоречит ст. 2 Конвенции. Более того, ст. 2 Конвенции, по ее мнению, защищает не только право на жизнь, но также и право выбирать, продолжать жить или нет. Она защищает право на жизнь, а не жизнь как таковую. Ст. 2, следовательно, признает за индивидом право выбирать, продолжать жить или нет, и защищает его право умереть, чтобы избежать неминуемых страданий и состояния, не совместимого с представлениями о человеческом достоинстве, как естественное следствие права на жизнь.
Суд отметил, что во всех делах, рассмотренных им ранее, он последовательно делал акцент на обязанности государства защищать жизнь. Суд не убежден в том, что «право на жизнь», гарантированное ст. 2 Конвенции, может быть истолковано как подразумевающее и отрицательный аспект. Ст. 2 не связана с проблемами качества жизни или с выбором человека относительно того, что ему делать со своей жизнью. В той мере, в какой эти аспекты признаются имеющими настолько важное значение для состояния человека, что требуют защиты от вмешательства со стороны государства, они могут найти отражение в правах, гарантированных другими статьями Конвенции, или в рамках иных международных инструментов, обеспечивающих защиту прав человека. Ст. 2 без искажения ее текста не может быть истолкована ни как предоставляющая диаметрально противоположное право, а именно право на смерть, ни как создающая право на самоопределение в смысле признания за человеком права избрать смерть вместо жизни.
Спустя месяц после рассмотрения дела в Европейском суде заявительница скончалась.
Таким образом, один из наиболее влиятельных международных органов Европы отказался признать эвтаназию как неотъемлемое право человека распоряжаться своей жизнью.
Аргументы против эвтаназии.
Умерщвление человека всегда является нравственным злом (заповедь «не убий»).
Необходимость сохранения в сознании людей психологического барьера против убийства.
Этическая аргументация убийства пробивает такую брешь в принципе гуманизма, которая равносильна его отрицанию. Таким образом, легализация эвтаназии будет подрывать нравственные устои общества в отношении убийства.
Эвтаназия – это когда из двух зол выбирают меньшее. Но не является ли смерть человека большим злом, чем его страдание?
«…Жизнь достойна жизни даже тогда, когда элементов плохого в ней много, а элементы хорошего слишком малы, чтобы перевесить зло» (Томас Нагель).
Неясно, как смертельно больные и те, кто находится в вегетативном состоянии, выигрывают от своей ранней смерти.
С каждым годом новые достижения в области медицины позволяют вылечивать болезни, которые еще двумя-тремя годами ранее обрекали людей на неминуемую смерть. Есть и другие способы избавления от боли.
В силах медиков снять боль при помощи очень сильных обезболивающих препаратов, вплоть до наркотиков. До тех пор, пока не испробованы все возможные обезболивающие препараты, подходящие пациенту, вопрос об эвтаназии не должен возникать. Нельзя рассматривать эвтаназию как альтернативу лечению. В любом случае это крайняя мера. Многие ученые опасаются, что формальное разрешение эвтаназии может стать определенным психическим тормозом для поиска новых, более эффективных средств диагностики и лечения тяжелобольных, а также способствовать недобросовестности в оказании медицинской помощи таким больным. Реанимационная помощь требует не только больших материальных затрат, но и огромного напряжения физических и душевных сил обслуживающего медперсонала. Именно отсутствие надлежащего лечения и ухода стимулируют требования больного ускорить смертельный исход, что позволит врачу полностью прекратить всякое лечение и уход за ним.
Иногда невозможно поставить окончательный диагноз пациенту, возможны ошибки при диагностике и прогнозировании.
В ситуации, когда человек узнает о терминальности своей болезни, а также в процессе ожидания смерти, у пациента может возникнуть состояние сильной клинической депрессии, когда желание умереть основано не на осознанном и хорошо обдуманном решении, а на временных эмоциональных переживаниях, может быть, отчаянии.
Применение эвтаназии приведет к криминализации медицины, потере доверия общества к институту здравоохранения.
Опасность моральной деградации самого врача, который решается убить своего пациента. Соединение двух взаимоисключающих функций – проводника жизни и проводника смерти – в одном лице сделало бы положение врача в обществе двойственным и служило бы стимулом к тому, что, придя в отчаяние и устав от безнадежной схватки со смертью, он мог бы впасть в соблазн избавить себя от изматывающего сражения, а больного от мучительного угасания. «Очень важно, чтобы врачи могли противостоять просьбам о смерти. Врач-целитель, и если Вы просите, чтобы врач стал палачом, то он больше не будет целителем» (доктор Фред Паола – отделение медицинской этики и гуманности в Университете Южной Флориды).
После легализации практика эвтаназии может породить слишком много злоупотреблений, как со стороны врачей, так и со стороны заинтересованных лиц.
Трудно предусмотреть процедуры, которые защитили бы людей от вынуждения дать согласие на эвтаназию. Ведь не секрет, что многие люди хотят, и очень сильно, избавиться от своих престарелых или больных родственников и применят все возможные методы давления, чтобы добиться их согласия на это. В связи с этим, проблемным остается вопрос о согласии на эвтаназию больного, находящегося в состоянии перманентной комы.
Аргументы в защиту эвтаназии.
Жизнь – это высочайшая ценность для любого человека, но, если жизнь связана только с невыносимыми мучениями, у человека происходит переориентация ценностных установок, и смерть как избавление от страданий становится большим благом. Так вправе ли мы лишать человека этого блага?
Состояние некоторых людей таково, что лучше умереть, чем продолжать жить (люди-растения).
Процедура умерщвления допустима, если вместо мыслящего человека мы видим только страдающее тело.
В основе лежит принцип права на самоуправление – люди имеют право принимать свои собственные решения о действиях, которые влияют на них самих (право выбора).
Если это верно, то ни у кого нет морального права запрещать как самоубийство, так и помощь в его осуществлении.
Желание тяжелобольного человека не обременять собою близких ему людей.
В современной литературе можно встретить и демографический аргумент. Приемлемость эвтаназии связывают с ростом числа инвалидов преклонного возраста, содержание, уход и лечение которых влечет за собой ряд экономических и социальных проблем.
Оказание помощи кому-либо в улучшении его положения всегда нравственно допустимо. Если умерщвление улучшит чье-либо положение, и человек сам хочет, чтобы его лишили жизни, как подобное умерщвление может считаться причинением незаслуженного вреда человеку?
Сторонники эвтаназии считают: если больной находится в сознании, понимает, что летальный исход неотвратим, больше не способен выносить страшную боль и просит ускорить наступление смерти, а врач не соглашается сделать это, то страдания больного возрастут.
В такой ситуации смертельная инъекция будет более гуманна, т. к. сразу прекратит страдания больного.
Повышенные дозы обезболивающих препаратов имеют «двойной эффект»: ослабляют боль и ускоряют смерть.
Не является ли это тем же умерщвлением, но только в медленной форме?
Болезнь может привести к деградации личности пациента (например, неизлечимые генетические заболевания).
Если это произойдет, эвтаназию применить будет невозможно вследствие недееспособности больного. Поэтому отсрочка эвтаназии в надежде на изобретение новых лекарственных препаратов не всегда оправданна.
Статистика наглядно показывает, что во многих зарубежных странах эвтаназию поддерживает большинство населения (даже в тех странах, где эвтаназия запрещена).
В среде медицинских работников, чем ближе врач к «изголовью постели» больного и чем чаще (в силу места работы, занимаемой должности или медицинской специализации) ему приходится иметь дело с пациентом в критическом состоянии, тем более он терпим в отношении эвтаназии.
Известный детский хирург Станислав Яковлевич Долецкий говорил: «Эвтаназия, безболезненная смерть, – это милосердие, это благо». И когда ему возражали, что эвтаназия – это клятвопреступление, он отвечал: «Вы видели когда-нибудь страшные мучения и боли, которые приходится терпеть множеству больных раком, инсультникам, парализованным? Вы видели когда-нибудь муки родителей, вынужденных не месяцами, годами, десятилетиями ухаживать за детьми, у которых атрофировалась ЦНС, за детьми-дебилами? Вы видели когда-нибудь мучения семей, в которых кто-то из родственников полностью парализован? Вы видели, вы чувствовали боль матерей, у которых родился ребенок – урод, причем урод с неизлечимой патологией. Если да, вы поймете меня…»
Убеждение людей, которые ежедневно видят страдания безнадежно больных, в допустимости эвтаназии – не это ли наиболее объективное суждение.
Во многих странах на практике врачи давно уже применяют пассивную эвтаназию (т. е. отключение аппаратуры, поддерживающей жизнь пациента). Общественность считает это допустимым (по желанию больного).
Поэтому возникает вопрос, как можно считать эвтаназию аморальной, если она общепризнана. Даже наличие законодательного запрета вряд ли сильно повлияет на уже сложившуюся практику.
Злоупотреблений после легализации эвтаназии можно избежать, законодательно предусмотрев четкий перечень условий, при соблюдении которых допустима эвтаназия, и создав механизм контроля над неукоснительным исполнением требований закона.
Задание
А) Прочитайте внимательно текст
Б) Ответь на вопросы письменно:
1.Какие аргументы выдвигают сторонники клонирования? Выскажите собственное мнение по этому вопросу.
2.Что такое клонирование? Какие опыты по клонированию осуществила наука?
3.Что такое «евгеника»? Какие аргументы выдвигают противники клонирования? Выскажите собственное мнение. Как отреагировали правительства разных стран на опыты по клонированию? Всегда ли неестественное синоним «плохого»?
4.Прокомментируйте Декларацию в защиту клонирования и неприкосновенности научных исследований
5.Что такое эвтаназия? Какие есть формы эвтаназии? Какие существуют противоречия по поводу применения эвтаназии? В каких странах разрешена эвтаназия? Какие документы регулируют проблему эвтаназии? Действует ли в России эвтаназия?
6.Какие аргументы выдвигают сторонники и противники эвтаназии? Выскажите собственное мнение по этому вопросу. Приведите доводы в защиту своей позиции. Как вы считаете, будет ли в России разрешена эвтаназия?
Ответы присылай на E-mail: antonina-m@yandex.ru
В) Те вопросы, на которые Вы не можете однозначно ответить, прошу вынести на обсуждение в форум «Виртуального кабинета истории».