Анархисты в политической жизни России (1903-1928 гг.)

Вид материала

Автореферат

Содержание В третьем разделе В четвертом разделе Пятый раздел В шестом разделе

Подобный материал:

• Программа дисциплины Политическая история России Для направления 030600. 62 Журналистика, 789.56kb.
• Он был умен, честен, суров и никогда не замалчивал правды, как бы она ни была прискорбна, 927.44kb.
• Программа дисциплины Политическая история России Для направления 030200. 62 Политология, 849.97kb.
• Реферат Тема : "Особенности политической мысли России, 661.88kb.
• Программа Вступительных испытаний Врамках экзамена «теория политики» По направлению, 641.19kb.
• Роль сми в политической жизни, 187.82kb.
• Р. 1928, киргизский прозаик. Родился 12 декабря 1928 в кишлаке Шекер в Киргизии в семье, 183.22kb.
• Томского политехнического университета, 125.29kb.
• Тематический план лекций учебного курса "История России. XX век.", 137.42kb.
• В россии, 385.98kb.

Источниковая база. Для решения поставленных задач автором проработан значительный комплекс архивных и опубликованных источников. Основой источниковой базой послужили опубликованные мате­риалы монографий, диссертации, статьи, брошюры из фондов Российской Государственной Библиотеки и Государственной Публичной Исторической Библиотеки России. Автором крити­чески изучены документы, исходящие от представителей анархизма - его теоретиков и лидеров различных анархистских организаций и идейных направлений, проанализированы работы основоположника русского анархизма П.А. Кропоткина, труды последователей, программные документы различных течений в анархистском движении, в том числе касающиеся конференций, собраний, съездов.

Основным источником информации для диссертации стали архивные документы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ),³⁶ Центрального исторического архива г. Москвы (ЦИАМ),³⁷ Отдела рукописей Российской Государственной библиотеки (ОР РГБ).³⁸ В числе наиболее ценных материалов - программные документы российских анархистов различных течений в виде резолюций, очерков и сборников статей анархистских авторов. Большое место занимают документы архивных фондов по борьбе правительственного аппарата самодержавия с организациями анархистов. Источниками такого вида являются документы официального судебного и внесудебного доказательства: законодательные акты, материалы дознаний и следствий по делам анархистов, материалы жандармерии и сыскных органов. Такие архивные документы часто оказывались единственным свидетельством о деятельности той или иной организации анархистов. Особое место занимают дневниковые записи московского вице-губернатора В.Ф. Джунковского (Ф. 826), в которых сохранились сведения о деятельности анархистов в Москве.

Большое значение имеют материалы периодической печати, как анархистской, так и социал-демократической. В работе использованы такие журналы и газеты, как «Хлеб и Воля», «Буревестник», «Анархист», «Бунтарь», «Без руля: Орган анархистов», «Коммуна», Листки «Хлеб и воля»; Листок группы «Безначалие» и другие. Органы печати анархистов сообщали о существовании отдельных групп, давали информацию об общественно-политической деятельности анархистов. Все более или менее значимые документы публиковались на страницах анархистской периодики.³⁹

В качестве источника были использована мемуарная и эпистолярная литература. Воспоминания, записки, дневники давали возможность уточнить отдельные детали, получить представление об эмоциональной стороне исторических событий того периода. Интересные документы о развитии российского анархистского движения приводятся в переписке анархистов между собой и П.А. Кропоткиным, сохранившейся в Отделе рукописей РГБ. Особое место занимает богатейшая переписка П.А. Кропоткина и руководителей группы «Хлеб и воля», представленная в фонде Петра Алексеевича (Ф.410). Принимая во внимание, что мемуарная литература носит субъективный характер, при работе над диссертацией использовалась произведения, как самих анархистов, так и их оппонентов – по революционному лагерю и представителей царского режима.⁴⁰

Весь комплекс исследованных источников позволяет представить достаточно подробную картину социальной базы, организационного строения и общественно-политической деятельности анархистов в 1903-1928 гг.

Во втором разделе – «Идейно-политическая сущность и эволюция теоретической платформы российского анархизма» - показаны истоки и главные векторы дальнейшего развития анархических идей в России. Автор подчеркивает, что распространение анархических воззрений в России имело свои экономические причины и порожденные ими социальные условия. Вторая половина XIX века для российского государства – период бурного развития капитализма, становления буржуазного общества, состав которого определялся более или менее многочисленной прослойкой средних классов, в том числе мелких производителей и собственников. Рост капиталистической промышленности, образование монополий, непоследовательность курса реформ ударяли, прежде всего, по мелким производителям. Их отчаянные поиски средств и методов борьбы с капиталом часто находили свой выход в анархических идеях, которые распространялись интеллигенцией. Именно «мелкого собственника, задыхающегося в конкурентной борьбе, ненависти к монополиям, стремящимся его поглотить»⁴¹ представлял себе М.А. Бакунин, говоря о приверженцах своей теории и о тех, кто сметет институт государства.

В первые годы ХХ в. происходит стремительный рост численности анархистских организаций. В условиях первой российской революции в анархизме явственно определились три основных направления: анархо-коммунизм, анархо-синдикализм и анархо-индивидуализм с наличием в каждом из них более мелких фракций. Названные направления были достаточно обособлены друг от друга. Помимо различий программных и тактических, они имели собственные печатные органы, определенные сферы социального влияния, регионы действий.

В условиях революционного брожения общества большинство анархистских групп состояло из последователей теории П.А.Кропоткина, который оказал огромное влияние на дальнейшую эволюцию анархизма. Продолжая и развивая воззрения М.А. Бакунина, П.А. Кропоткин формулирует теорию «социальной революции». Одно из важных положений этой теории определяет силу, которая совершит эту «социалистическую революцию». В представлении П.А. Кропоткина – это «страдающий народ», который объединяет всех эксплуатируемых: крестьян, рабочих, батраков и т.п.⁴²

Стратегические и тактические задачи анархистов в революции были намечены на их I съезде в Лондоне в декабре 1904 г. Целью действий анархистов объявлялась «социальная революция, т.е. полное уничтожение капитализма и государства и замена их анархическим коммунизмом».⁴³ Началом революции должна была явиться всеобщая стачка обездоленных как в городах, так и в деревнях. Главными методами анархистской борьбы в России провозглашались восстание и «прямое нападение, как массовое, так и личное, на угнетателей и эксплуататоров».⁴⁴ Вопрос о применении личных террористических актов должен был решаться только местными жителями в зависимости от конкретной ситуации.

Формой организации анархистов должно было быть добровольное объединение «личностей в группы и групп между собой». Накануне первой российской революции П.А. Кропоткин впервые сформулировал идею о необходимости создания в России отдельной и самостоятельной анархической партии. Представители отдельных направлений анархизма категорически отвергли возможность сотрудничества с другими революционными партии России, обусловив это неизбежной изменой анархическим принципам.⁴⁵

Существенным для анархистов был вопрос о будущем обществе, созданном по модели анархо-коммунизма. Освобожденное от пут царизма общество Кропоткин и его последователи представляли как союз или федерацию вольных общин (коммун), объединенных свободным договором, где личность, избавленная от опеки государства, получит неограниченные возможности для развития. Первоочередной задачей победившей революции анархисты считали экспроприацию всего, что служило эксплуатации (земли, орудий производства и средств потребления). Считалось, что достигнутый максимум свободы личности будет сопровождаться и максимумом экономического расцвета общества в результате высшей производительности свободного труда. Для планомерного развития экономики Кропоткин предлагал децентрализовать промышленность, установить прямой продуктообмен и интеграцию труда (обработку земли как сельскими, так и городскими жителями, соединение умственного и физического труда, введение производственно-технической системы обучения). В аграрном вопросе анархисты считали необходимым передать всю землю, захваченную в результате восстания (социальной революции), народу, тем, кто сам ее обрабатывает, но не в личное владение, а общине.⁴⁶

В третьем разделе – «Социальная база анархистского движения в России» - отмечается, что главной опорой анархистов в обществе являлись преимущественно кустари, ремесленники, торговцы, крестьяне, деклассированные элементы, часть интеллигенции, а также немногочисленные группы рабочего класса, недовольные существующими порядками, но слабо представлявшие пути и средства борьбы с ними. В составе анархистских организаций наблюдалось почти полное отсутствие рабочих ведущих отраслей промышленности, зато обильно были представлены труженики сферы услуг – сапожники, портные, кожевенники, мясники и т.д. Особенно много подобных объединений было в районах Северо и Юго-Запада, в черте так называемой еврейской оседлости, где мелкая промышленность и кустарное производство были распространены довольно широко. Мизерным было представительство в анархистских организациях лиц из привилегированных сословий – дворян, чиновников, купцов и почетных граждан.

На рубеже веков главной силой революции П.А. Кропоткин и его сподвижники считали крестьянство. Анархисты полагали, что восстание «может рассчитывать на успех только тогда, когда оно найдет поддержку крестьянства и городских рабочих, но принимать участие в восстании будет и некоторая часть интеллигенции».⁴⁷ Крестьянское восстание долгое время считалось основным двигателем всякой революции.⁴⁸ Однако революционные события 1905-1907 гг. изменили представления анархистов по этому вопросу. На первый план П.А. Кропоткин выводит городских рабочих, которые вместе с «интеллигентной молодежью» должны играть главную роль в революции. Крестьянству отводилась лишь роль помощников.⁴⁹

В разделе отмечается, что социальная база анархистских организаций не была однородна по своему составу и в изучаемый период постоянно изменялась.⁵⁰ В советской историографии анархизм считался «выражением недовольства мелкой буржуазии политическим и экономическим господством магнатов крупного капитала».⁵¹ Данный тезис представляется верным лишь отчасти. Традиционной социальной средой анархизма являлось российское студенчество, которое с легкостью подхватывало революционные идеи. Студенчество по своему имущественному положению не принадлежало ни к мелким собственникам, ни к мелким производителям, но «горящее» нетерпением и стремящееся получить сиюминутный результат в борьбе за свои права шло за анархистскими идеями. Привлекательны для студенчества были и ультрарадикальные способы борьбы анархистов. Большой популярностью в студенческой среде пользовались идеи приват-доцента Московского университета А.А. Борового, которым была организована группа анархистов-индивидуалистов. Основу подобных организаций составляла не только студенческая молодежь, но и некоторые представители буржуазной интеллигенции, а также «анархисты – выходцы из низов общества, предпочитающие индивидуальные методы борьбы с самодержавием».⁵²

Спад революционного движения накануне Первой мировой войны привел к изменению социальной базы анархизма. Разгром большинства анархистских организаций способствовал уменьшению в их составе числа представителей интеллигенции. С этого времени обозначилась тенденция к криминализации анархистской среды, которая была характерна вплоть до конца исследуемого периода. У правоохранительных органов в этот период сложилось мнение, что отдельные кружки анархистов «втягивают в себя по преимуществу безработных пролетариев и незрелую молодежь».⁵³ По мнению деятеля царской охранки П.П. Заварзина, анархистские организации состояли в большинстве случаев из двух совершенно различных элементов: «идейных фанатиков и дегенератов-уголовных преступников».⁵⁴ Большинство «идейных» анархистов накануне 1917 г. было арестовано или сослано.

Победа большевиков в октябре 1917 г. привела в ряды анархистских организаций не только представителей оппозиционных сил, членов запрещенных политических партий, но и криминальные элементы, стремившиеся к личному обогащению в условиях политической нестабильности.

В четвертом разделе - «Организационная структура анархистских организаций в России» - показано, что в вопросах политической организации анархистами всячески поощрялись самостоятельность и независимость в действиях. Первые анархистские группы в России появились весной 1903 г. в г. Белостоке Гродненской губернии среди еврейской интеллигенции и присоединившихся к ней ремесленных рабочих и летом – в г. Нежине Черниговской губернии в среде учащейся молодежи. Начавшийся процесс образования анархистских групп на территории страны шел по восходящей линии, и уже к концу 1903 г. функционировало 12 организаций в 11 городах, а в 1904 г. – 29 групп в 27 населенных пунктах Северо-запада, Юго-запада и Юга страны.⁵⁵

Накануне первой российской революции усилиями пропагандистов сформировались три крупных центра анарходвижения – Белосток, Екатеринослав и Одесса, существенно возросла численность анархистских организаций. В 1905 г. их насчитывалось уже 125 (в 110 городах и населенных пунктах), в 1906 г. – 221 (в 155 городах) и в 1907 г., считающемся вершиной движения, в стране действовало уже 255 формирований в 180 городах и населенных пунктах.⁵⁶

В организационной структуре анархистских образований имелись свои особенности. Среди анархистов преобладали сравнительно малочисленные группы (от 3–6 до 30 членов), но встречались и крупные формирования (федерации) групп с большим числом участников (от 80–90 до 150–200 человек) с разветвленной сетью кружков и «сходок» для различных категорий и слоев населения. Крупные федерации анархистов действовали в традиционных регионах их нахождения (Центр, Северо-Запад, Юг, Юго-Запад; в городах: Москве, Екатеринославе, Одессе, Житомире и др.).⁵⁷

Накануне Первой мировой войны в анарходвижении наблюдался процесс стремительного распада и самоликвидации крупных организаций. Если в 1908 г. действовало 108 групп анархистов в 83 населенных пунктах страны, то в 1909 г. их насчитывалось уже 57 в 44 городах, в 1910 г. – только 34 группы в 30 пунктах, в 1911 г. – всего 21 организация, в 1912 г. – 12, в 1913 г. – 9 групп. Таким образом, вопреки утвердившимся в исторической литературе оценкам, в 1908–1913 гг. анархистские организации не исчезли бесследно с политической арены, хотя их число значительно сократилось.⁵⁸

Автор показывает, что начало Первой мировой войны привело к расколу в анархистской среде. К оборонцам примкнул П.А. Кропоткин, призывавший к войне «до конца германского милитаризма», ибо считал, что победа Германии будет подлинной национальной катастрофой для России. Ему противостояли анархисты-интернационалисты, осуждавшие любые военные действия. Затянувшееся военное противостояние способствовало новой активизации анарходвижения в России. В 1915 г. анархистские организации имелись в восьми городах страны, в конце следующего года их насчитывалось уже 15. Было заметно, что анархисты нащупывали свои методы воздействия на массы, но их общее число едва достигало 250–300 человек.⁵⁹

Февральская революция 1917 г. принесла обновление и русскому анархизму. Вновь на арену политической борьбы вышли анархо-коммунисты, индивидуалисты и сторонники анархо-синдикализма. Однако анархисты не могли быстро восстановиться после потерь военных лет. Их новоявленной агитации поддавались лишь наименее зрелые слои рабочих и солдат.⁶⁰

В условиях хаоса революционного времени анархисты выступали за замену государства федерацией синдикатов, захват фабрик и заводов рабочими коллективами. В 1917 г. под их контролем оказались союзы металлистов, портовых рабочих, булочников, отдельные фабрично-заводские комитеты. Линия анархистов на установление действительного рабочего контроля на производстве была практически идентична позиции большевиков. Разница в подходах казалась несущественной, но именно в ней крылась суть дальнейших идейных различий: анархисты требовали строительства и организации общества снизу вверх, а большевики – перехода всех средств производства государству (центру), которое и должно было распоряжаться ими от имени рабочих, что в конечном итоге и случилось.

Пятый раздел - «Место и значение революционного террора в теоретических разработках и практике анархистов». Автор отмечает, что методы террора и экспроприаций являлись главными в арсенале лидеров российского анархизма. Значение революционного террора отмечали многие современники. А.И. Гучков в речи по поводу убийства П.А. Столыпина, произнесенной им в Третьей Думе, говорил: «Поколение, к которому я принадлежу, родилось под выстрелы Каракозова; в 70-80-х годах кровавая и грозная волна террора прокатилась по России, унося за собою того монарха, которого мы славословили как Царя - Освободителя. Террор тогда затормозил и тормозит с тех пор поступательный ход реформы. Террор дал оружие в руки реакционерам. Террор своим кровавым туманом окутал зарю русской свободы».⁶¹ Разумеется, речь Гучкова отражала позицию определенной (октябристской) политической группы. С точки зрения лидеров российского анархизма террор как раз принес «зарю русской свободы».

Уже в 1904–1905 гг. анархистский террор и экспроприации стали значительным явлением. Наряду с отдельными героическими эпизодами борьбы в движении все больше процветали уродливые отклонения – убийства из удальства, грабежи с целью обогащения и наживы. Значительная часть анархистов предпринимала подобные акции по личной инициативе, не согласуя их с решениями организаций или съездов. В 1905-1906 гг. «народился новый тип революционера», констатировал П.Б. Струве, произошло «освобождение революционной психики от всяких нравственных сдержек».⁶² Анархисты считали допустимыми тактику «пропаганды действием» и борьбу против непосредственных эксплуататоров, выливавшиеся нередко в бессмысленные убийства посетителей «буржуазных» кафе или ограбления мелких лавочников.

Годы первой российской революции вошли в историю анархического движения как время непрекращавшихся террористических актов и экспроприации, вооруженных сопротивлений и грабежей. Вскоре в этом движении стали заметны и новые тенденции. Например, Амур-Нижнеднепровский комитет партии анархистов-коммунистов, учитывая, что в организации сплотились различные по своему происхождению, темпераменту и боевому опыту анархисты, решил разделить эту организацию на две группы: Центральный комитет, которому вменялось в обязанность вести в основном агитационно-пропагандистскую деятельность и отдавать полученные деньги на нужды всей организации, и «групповиков-экспроприаторов», которые должны были совершать «эксы» на свой страх и риск и могли тратить полученные от грабежей средства на себя. Однако даже элементарная попытка наведения порядка в анархистской среде вылилась в поножовщину и перестрелку анархистов друг с другом. В мае – июле 1907 г. Екатеринославское охранное отделение зафиксировало более десяти убийств на почве этого разлада. Полицейские отметили тот факт, что впервые в анархистской среде произошло четкое деление на лиц, занимавшихся исключительно организационной работой, и тех, кто стал на путь боевой, разрушительной деятельности.⁶³ Масштабы подобной работы анархистов были весьма значительны в различных регионах страны.

Российские анархисты не оставались равнодушными к просьбам своих коллег из других стран, оказывая им поддержку в совершении ряда терактов. Так, они участвовали в подготовке покушений на германского императора Вильгельма и некоторых высокопоставленных лиц Франции.

Важным для понимания анархистской тактики является выяснение вопроса об отношении анархистов к экспроприациям. Лидеры российского анархизма, как правило, поддерживали экспроприации организованные и массовые и категорически отрицали необходимость подобных актов для личных целей, сравнивая их с воровством. Однако, несмотря на это, мелкие «эксы» буквально разрывали движение. Именно так начинал свою деятельность среди анархистов Нестор Махно, будущий руководитель крестьянского движения на Украине в годы гражданской войны. Постепенно в анарходвижении широкое распространение получили заурядные шайки грабителей-налетчиков с экзотическими названиями «Анархисты-террористы», «Кровавая рука», «Лига красного шнура», «Черные вороны», «Мстители», «Ястреб» и т.п.

В шестом разделе - «Ликвидация анархистских организаций в условиях формирования однопартийной политической системы в Советской России» - показана закономерность вытеснения анархистов с политической арены страны после укрепления политического режима большевиков.

Накануне октября 1917 г. организации анархистов имелись почти в 40 городах страны, и большевики не преминули использовать их в качестве разрушительной силы против буржуазии и оказывали им помощь оружием, боеприпасами, продовольствием. Анархисты, окунувшись в родную стихию разрушения и борьбы, участвовали в вооруженных столкновениях в Петрограде, Москве, Иркутске и других городах. Многие анархисты командовали отрядами солдат и матросов и внесли достойную лепту в защиту революционных завоеваний.⁶⁴

После окончания гражданской войны анархизм пережил глубокий кризис, долгое время в советской литературе ошибочно трактовавшийся как окончательный крах и конец анархизма. В действительности кризис привел к напряженной работе анархического сознания, переосмыслению им своих теоретических конструкций, к глубокой внутренней трансформации и появлению ряда новых течений. Фактически в результате кризиса наметилась смена политических ориентиров, переоценка основ классического анархизма, сформировавшегося на рубеже XIX-ХХ вв.⁶⁵

Автор делает вывод о том, что процессы, протекавшие в среде российских анархистов в 1920-е гг. были более ярким, опережающим и многообразным проявлением общих мировых тенденций эволюции анархизма. В этот период происходит расширение его методологической основы, которая теперь включала интуитивизм, мистицизм и т.д. Российских анархистов отличала большая толерантность по отношению к другим течениям мысли, в том числе к марксизму, социал-демократизму, либерализму. В середине 1920-х гг. наблюдалась активная интеграция различных идей из общественных и естественных наук и стремление к созданию синтетических теорий (политических, философских и т.д.). Значительное внимание русские анархисты уделяли развитию науки, проблемам сознания, правам и свободе человека, его творчеству, индивидуальности. Особо следует отметить выдвижение принципиально новых концепций планетарного и космического масштаба. Опыт войн и революций начала XX в., формирование первых тоталитарных режимов в 1920-х гг. дал новый материал для размышлений о незащищенности личности, ее бесправия и бессилия по отношению к государству.

Дальнейшая эволюция новых теорий анархизма была прервана в силу ряда объективных и субъективных причин, в частности, некоторые анархисты были казнены (П.Д. Турчанинов), сосланы (А.А. Боровой и др.), заключены в лагеря (А.А. Солонович, П.И. Проферансов и др.), эмигрировали (А.Л. Гордин, Г.П. Максимов, В.М. Эйхенбаум и др.), умерли (П.А. Кропоткин, А.А. Карелин, В.Н. Черкезов, Г.И. Гогелиа и др.).⁶⁶ Политические репрессии рубежа 1920-1930-х гг. поставили точку в теоретических разработках и деятельности российских анархистов начала XX в.⁶⁷

В