Газета, надежда петрова, 01. 09. 2008, №164, Стр
| Вид материала | Документы |
- Время новостей, автор не указан, 13. 08. 2008, №146, Стр., 2188.66kb.
- Закон приморского края, 196.64kb.
- Первый канал, новости, 10. 09. 2008, Борисов Дмитрий, 12:, 2101.73kb.
- Госдума РФ мониторинг сми 28 февраля 2008, 2928.76kb.
- Радио 6 маяк, новости, 15. 07. 2008, Гарин Петр, 14:, 3140.99kb.
- Госдума РФ мониторинг сми 17 апреля 2008, 4745.83kb.
- Госдума РФ мониторинг сми 5 марта 2008, 4434.01kb.
- Первый канал, новости, 10. 09. 2008, Борисов Дмитрий, 12:, 7124.5kb.
- Тв 7 первый канал, новости, 26. 11. 2008, Панкратова Юлия, 18:, 5600.21kb.
- Первый канал, новости, 18. 09. 2008, Панкратова Юлия, 15:, 6299.51kb.
СЧИТАТЬ КАК БЫ АРЕСТОВАННЫМ.
Совершенно секретно, Владимир АБАРИНОВ, 01.09.2008, №009, Стр. 34-37
90-летие кровавой расправы над царской семьей - повод задуматься, насколько закономерен и неизбежен был такой финал. Ведь расстрел в Ипатьевском доме -развязка трагедии, но ее первый акт - отречение и арест Николая II
СПЕЦИАЛЬНО для "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО"
Овеянный тускнеющею славой,
В кольце святош, кретинов и пройдох,
Не изнемог в бою Орел Двуглавый,
А жутко, унизительно издох.
Георгий Иванов
***
В тревожной, смутной и удушливой атмосфере кануна русской революции не было недостатка в слухах, интригах и грозном брожении. Кто-то в этой атмосфере задыхался, кого-то она опьяняла. Время благоприятствовало политическим авантюристам и сомнительным дельцам. Одной из самых страшных и упорных была молва о заговоре "немецкой партии" при императорском дворе. После тяжелых поражений в Галиции весной 1915 года эйфория первых месяцев войны сменилась угрюмой подозрительностью и шпиономанией: кто же еще виноват в неудачах на фронте, как не германофильская клика, шпионы и предатели? Началось с полковника Мясоедова, обвиненного в шпионаже и повешенного по приговору военно-полевого суда, за ним пришла очередь военного министра Сухомлинова (доказать обвинение в государственной измене не удалось ни царскому суду, ни Временному правительству), в списках распространяется письмо депутата-социалиста Керенского председателю Государственной думы Родзянко о "сплоченной организации действительных предателей" в министерстве внутренних дел, а московские извозчики говорят с седоками о генералах-изменниках: кабы не они, "русские войска давно были бы в Берлине". Разговор московских извозчиков записал в своем дневнике со слов обер-гофмаршала двора Бенкендорфа двоюродный брат царя великий князь Андрей Владимирович. А в записке Охранного отделения излагаются слова крестьян: "Надо повесить Сухомлинова, вздернуть 10-15 генералов, и мы стали бы побеждать".
Заговор, имеющий целью "позорный" сепаратный мир с Германией, - излюбленная козырная карта парламентской оппозиции. Жандармский полковник Спиридович, знакомый с материалами дела Мясоедова, назвал его "грязной легендой", которую раздувал вождь октябристов Александр Гучков. Лидер фракции кадетов, союзник Гучкова по Прогрессивному блоку Павел Милюков 13 июня 1916 года вещает с думской трибуны: "Из края в край земли русской расползаются темные слухи о предательстве и измене... слухи эти забираются высоко и никого не щадят". 1 ноября в речи со знаменитым рефреном "что это, глупость или измена? " Милюков подводит к выводу, что налицо именно измена и указывает на источник скверны. Это - "придворная партия, которая группируется вокруг молодой царицы". Фраза представляет собой цитату из австрийской газеты, произнес ее Милюков по-немецки и скороговоркой, но и этого хватило - бомба разорвалась.
Нужно отречение
Уже на следующий день офицеры на фронте говорили, что Милюков "с фактами в руках" доказал предательство Александры Федоровны. "Настроение настолько созрело, - пишет в "Очерках русской смуты" Деникин, - что подобные рукописи (запрещенный цензурой отчет о заседании Думы 1 ноября. - В. А.) не таились уже под спудом, а читались и резко обсуждались в офицерских собраниях". "Сумасшедшая немка" (об императрице), "немкин муж" (о Николае) - этих определений не стесняются ни в окопах, ни в великосветских салонах. Генерал Селивачев, чей корпус геройски сражался на Юго-Западном фронте, пишет в дневнике: "Вчера одна сестра милосердия сообщила, что есть слух, будто из Царскосельского дворца от государыни шел кабель для разговора с Берлином, по которому Вильгельм узнавал все наши тайны... Страшно подумать о том, что это может быть правда, - ведь какими жертвами платит народ за подобное предательство! " Наконец, расползаются слухи о том, что Николаю будто бы уготована судьба Петра III: в результате дворцового переворота "в стиле Екатерины" власть перейдет к императрице.
Как реагировала царица на непрекращающиеся нападки? Она была оскорблена напраслиной до глубины души, но поделать ничего не могла: Александра Федоровна не любила того, что сегодня называется пиаром. Она чувствовала, что от вожаков оппозиции исходит угроза, и умоляла мужа не уступать, не идти ни на какие компромиссы, сослать бунтовщиков... В первые дни войны она вместе со старшими дочерьми пошла на курсы сестер милосердия; все трое стали работать в лазарете при Дворцовом госпитале. Помогала она и немецким пленным, чем, конечно же, тотчас навлекла на себя обвинения в симпатиях к противнику. (Сама Александра Федоровна объясняла царю необходимость хорошего обращения с пленными соображениями взаимности - дабы и русские солдаты в немецком плену не страдали.)
Заговорщиками были не царь с царицей, а оппозиционеры. Это они замышляли государственный переворот и далеко продвинулись в этом. "Мы были неопытными революционерами и плохими заговорщиками", - писал впоследствии Милюков. На этот счет существуют разные мнения и версии. Одна из них гласит, что стихийное восстание в Петрограде примерно на две недели опередило заговорщиков, вынашивавших план переворота. Тем не менее, они почти в точности осуществили этот план. Поначалу сценарий был умеренный и неопределенный: предполагалось удалить царицу - то ли, по русской традиции, постричь в монахини, то ли на военном корабле доставить в Англию; потом родилась идея отречения Николая в пользу 13-летнего цесаревича Алексея при регентстве великого князя Михаила Александровича, младшего брата царя, и преобразования России в конституционную монархию. О республике речи не было - монархия считалась незыблемым фундаментом государства.
Но что предполагалось делать, если Николай не согласится ни на удаление царицы, ни на отречение? На этот вопрос ответа у переворотчиков не было, равно как и на вопрос о дальнейшем положении и судьбе царя.
Зато проблема собственной легитимности сильно волновала будущих членов Временного правительства. Они не хотели быть узурпаторами. Они желали получить власть из рук законного монарха.
План этот, в сущности, удался - с поправками на непредвиденные случайности и субъективные обстоятельства, какие всегда вмешиваются в намеченный ход событий. Они так и собирались: задержать царский поезд где-нибудь между Могилевом и Царским и добиться отречения. Ключевую роль сыграл командующий Северным фронтом генерал Рузский. Именно Рузский, в штаб которого в Пскове прибыл 1 марта царский поезд, убедил царя согласиться на отречение.
2 марта Николай записал в дневнике: "Утром пришел Рузский и прочел свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, т. к. с ним борется соц[иал]-дем[ократическая] партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение".
Иными словами, царь должен передать власть Думе. В столице сложилось двоевластие: Временный комитет Думы и Петроградский совет. Временному комитету требовались властные полномочия.
Лента телеграфного разговора Рузского с Родзянко передавалась в сжатом виде в Могилев, в ставку Верховного главнокомандующего, а оттуда начальник штаба генерал Алексеев рассылал ее командующим фронтами и флотами, запрашивая мнение: следует ли просить у государя отречения? Почти отовсюду пришел утвердительный ответ. Командующий Черноморским флотом адмирал Колчак не прислал никакого ответа. Этот опрос решил дело. Когда армия отказывается защищать монарха, тому остается только отдать власть. Впоследствии Рузский, в зависимости от политического момента, будет то приписывать себе главную заслугу в отречении, то валить все на "интригана" Алексеева... К тому времени, когда в Ставку прибыли делегаты Думы Шульгин и Гучков со своим проектом манифеста об отречении, решение уже было принято. Рассказы Шульгина и Гучкова об этой встрече различаются, причем Шульгин в своих поздних беллетрйзованных воспоминаниях домыслил некоторые важные детали. Изумительна прежде всего аргументация Шульгина - зачем он поехал к царю и как представлял себе последствия. "Отречение, - передает он свои мысли в книге "Дни", - должно быть передано в руки монархистов и ради спасения монархии... Государь отречется от престола по собственному желанию... Юридически революции не будет".
Чего не ожидали депутаты, это отречения от имени наследника.
Неожиданная "комбинация"
На этот шаг Николая подвиг разговор с лейб-хирургом профессором Федоровым, которого он спросил, возможно ли выздоровление царевича, страдавшего тяжелой формой гемофилии. Федоров ответил, что царевич прожить может долго, но болезнь его неизлечима. "Мне и императрица тоже говорила, - сказал царь, - что у них в семье та болезнь, которою страдает Алексей, считается неизлечимой. В Гессенском доме болезнь эта идет по мужской линии. Я не могу при таких обстоятельствах оставить одного больного сына и расстаться с ним". "Да, - ответил Федоров, - но вашему величеству никогда не разрешат жить в России". Эта фраза потрясла царя и заставила переписать уже готовый текст отречения.
Новость о том, что император отрекся и за сына, повергла визитеров в замешательство.
Гучков пишет, что ему "эта комбинация" не понравилась, "но, настаивая на прежней комбинации, я прибавил, что, конечно, государю не придется рассчитывать при этих условиях на то, чтобы сын остался при нем и при матери, потому, что никто, конечно, не решится доверить судьбу и воспитание будущего государя тем, кто довел страну до настоящего положения".
А это - ранняя версия Шульгина: "Гучков сказал, что он не чувствует себя в силах вмешиваться в отцовские чувства и считает невозможным в этой области какое бы то ни было давление. Мне показалось, что в лице царя промелькнуло слабо выраженное удовлетворение за эти слова. Я, с своей стороны, сказал, что желание царя, насколько я могу его оценить, хотя имеет против себя то, что оно противоречит принятому решению, но за себя имеет также многое. При неизбежной разлуке создастся очень трудное, щекотливое положение, так как маленький царь будет все время думать о своих отсутствующих родителях, и, быть может, в душе его будут расти недобрые чувства по отношению к людям, разлучившим его с отцом и матерью".
Его же, Шульгина, свидетельства из книги "Дни": "К этому мы не были гото-вы. Кажется, А. И. (Гучков. - В. А.) пробовал представить некоторые возражения... Кажется, я просил четверть часа - посоветоваться с Гучковым... Но это почему то не вышло... И мы согласились, если это можно назвать согласием, тут же... Но за это время сколько мыслей пронеслось, обгоняя одна другую...
Во первых, как мы могли "не согласиться? "... Мы приехали сказать царю мнение Комитета Государственной думы... Это мнение совпало с решением его собственным... а если бы не совпало? Что мы могли бы сделать? Мы уехали бы обратно, если бы нас отпустили..."
Во всяком случае, изгнание царской семьи из России, по крайней мере временное, подразумевалось и считалось очевидным обеими сторонами.
"В эти решительные дни в жизни России, гласит текст манифеста, - почли МЫ долгом совести облегчить народу НАШЕМУ тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и, в согласии с Государственною думою, признали МЫ за благо отречься от Престола Государства Российского..."
Манифест был помечен точным временем - "Псков. 2-го марта 15 час. 5 мин. 1917 г.", но не тем, когда он действительно был подписан, а более ранним, когда депутатов в Ставке еще не было. Тем самым Николай подчеркивал независимость своего решения. Впрочем, Шульгин утверждает, что время было проставлено по его настоянию. "Я не хотел, - пишет он, - чтобы когда-нибудь, кто-нибудь мог сказать, что манифест "вырван"...
Покуда с манифеста снималась копия, Шульгин и Гучков попросили царя подписать еще две бумаги: указы Правительствующему Сенату о назначении верховным главнокомандующим великого князя Николая Николаевича и о назначении председателем Совета министров князя Львова. Услыхав второе имя, Николай осведомился, какой у Львова чин. Гучков ответил, что не знает, и царь усмехнулся. Указы были помечены двумя часами дня - ведь не мог же Николай подписывать их после отречения. Выторговывать себе гарантии личной неприкосновенности Николаю, по всей вероятности, даже в голову не пришло.
И счастья в новой жизни
На следующий день, 3 марта (16-го по новому стилю), Николай вернулся в Могилев, чтобы проститься с личным составом и повидаться с матерью, которую он пригласил из Киева. По приезде узнал, что брат Михаил отрекся тоже - в пользу Учредительного собрания. "Бог знает, кто надоумил его подписать такую гадость! " - записал в дневнике. Известно кто: временные министры во главе с новоназначенным председателем князем Львовым. Едва получив известие от Шульгина с
Гучковым, они тотчас бросились уговаривать Михаила сделать то же самое.
В городе уже развеваются красные флаги, начинается солдатская вольница, но в ставке пока прежний порядок. Бывший самодержец чувствовал себя в полной безопасности. 4 марта он без охраны ездил на вокзал встречать мать.
Делать ему в Могилеве, в сущности, нечего. Погода морозная, снег, метель. Записи в дневнике: "Гуляя; опять началась метель... Обедал с мама и поиграл с ней в безик... В 10 ч. поехал к обедне... Погулял в садике..."
Николай ждет. Еще 4 марта он вручил генералу Алексееву карандашную записку, начинающуюся словами "Потребовать от В. П. след, гарантии". Речь шла о беспрепятственном проезде в Царское Село, безопасном пребывании семьи в Царском Селе впредь до выздоровления детей (все они болели корью в тяжелой форме), беспрепятственном проезде до Мурманска для дальнейшего отъезда в Англию. Эти три пункта Алексеев передал телеграфом князю Львову, а о четвертом, по каким-то собственным соображениям, умолчал: царь требовал гарантировать ему возвращение по окончании войны в Россию "для постоянного жительства в Крыму, в Ливадии". Отдельной телеграммой Алексеев просил Временное правительство направить в Могилев своих представителей для сопровождения отрекшегося императора.
6 марта пришел положительный ответ на все три пункта. Отъезд был назначен на 8-е. В этот день состоялось прощание с офицерами и солдатами ставки, которым Николай наказал "честно служить родине при новом правительстве". Ответом ему были сдавленные рыдания, несколько боевых офицеров упало в обморок. ("Сердце у меня чуть не разорвалось! " - записал в дневнике Николай.) Генерал же Алексеев пожелал бывшему монарху "счастья в новой жизни".
Все эти подробности исключительно важны. Николай II не был "свергнут" или "низложен", как стали утверждать впоследствии. Он отрекся добровольно, хоть и под давлением обстоятельств. Сам передал власть Временному правительству и даже назначил председателя этого правительства. Кабинет Львова - правопреемник монархии. Свою легитимность он получил от царя. "Юридически" революции не было.
Что касается чина Львова, то Керенский в своих воспоминаниях старательно подчеркивает: "Наш председатель, князь Львов, вел свое происхождение от Рюриковичей и, следовательно, принадлежал к старейшему роду, который правил Россией 700 лет". Куда тут Романовым - их династия царствовала чуть больше 300 лет!
Царь исполнил все, что от него требовалось. И уезжал домой, к семье.
Признать лишенным свободы
Царский поезд и поезд вдовствующей императрицы (теперь, вероятно, тоже бывшей) были готовы ранним утром 8 марта, но ждали представителей Думы для сопровождения. Представители прибыли около четырех часов пополудни. Их было четверо, старший - инженер-путеец Александр Бубликов, комиссар Министерства путей сообщения. Именно энергичный Бубликов в ночь на 1 марта не пустил царский поезд в Царское Село, заставив его повернуть на Псков; теперь он приехал в ставку с ответственнейшей миссией.
"На вокзале собралось большое количество публики... - пишут посланцы в своем отчете Временному правительству. - После кратких приветственных речей комиссары отправились в штаб, где имели 20-минутную беседу с ген. Алексеевым". Мемуаристы из числа офицеров ставки никаких приветственных речей не припоминают, но дело не в этом. Дело в том, что в кармане у Бубликова лежит постановление об аресте Николая.
"Первым моим движением было отказаться от этой "почетной" роли, - вспоминал впоследствии Бубликов. - Слишком мне претило разыгрывать из себя тюремщика. Но затем, поразмыслив, я решил принять поручение. Мне представлялось, что другое лицо на моем месте не воздержится от искушения проявить свою "власть" над бывшим царем, а всякая даже непочтительность по его адресу легла бы пятном на молодую русскую свободу".
Постановление было принято Временным правительством накануне. Текст его удивителен: "Признать отрекшегося Императора Николая II и его супругу лишенными свободы и доставить отрекшегося Императора в Царское Село". Не "арестовать", а "признать лишенными свободы", как будто царя уже арестовал кто-то, а Временное правительство с этим только согласилось! Характерно и то, что царя в этом постановлении продолжают величать Николаем II.
Генерал Алексеев доложил комиссарам, что царский поезд готов к отправлению. Бубликов велел прицепить к нему комиссарский вагон, потребовал список лиц, сопровождающих бывшего императора, исключил из него, по неизвестной причине, генерал-адъютанта Нилова, отдал другие мелкие распоряжения и лишь после этого предъявил Алексееву постановление и велел объявить об аресте бывшему самодержцу.
Провалы в памяти
Алексеев нисколько не удивился. Он знал, что комиссары едут арестовать Николая. Накануне вечером в ставку пришла телеграмма от нового начальства Минпути, адресованная представители министерства в ставке генералу Кислякову: ему предписывалось секретно подготовить паровозы и вагоны для доставки арестованного бывшего царя. Кисляков, немея от ужаса, доложил содержание телеграммы Алексееву. Алексеев принял к сведению
- и ничего не сказал царю. Получается, во время прощания Николая с личным составом ставки Алексеев ломал комедию, желая ему счастья в новой жизни.
Николай все время пребывания комиссаров на станции провел в поезде матери, стоявшем на соседнем пути. Они прощались, но еще не знали, что видятся последний раз в жизни. Алексеев вошел в вагон Марии Федоровны.
Весть о предстоящем аресте царя сильно взволновала свиту. Генерал Дубенский рассказывает: "Как, почему, с какой стати, какие основания, неужели Алексеев решится передать это заявление его величеству? " - говорили многие. Оказалось, однако, что генерал Алексеев передал государю: "Ваше величество должны себя считать как бы арестованным". Я не был при этом разговоре, но слышал, что государь ничего не ответил, побледнел и отвернулся от Алексеева".
В тот же день в Царском Селе, еще до полудня, генерал Лавр Корнилов, назначенный командующим войсками Петроградского военного округа, взял под домашний арест императрицу Александру Федоровну и царских детей.
"Как бы арестованный" перешел в свой поезд. Проводы были молчаливыми. "Наконец, поезд тронулся, - пишет Дубенский. - В окне вагона виднелось бледное лицо императора. Генерал Алексеев отдал честь его величеству. Последний вагон царского поезда был с думскими депутатами; когда он проходил мимо генерала Алексеева, то тот снял шапку и низко поклонился".
"Погода морозная и ветреная, - записал царь, в дневник вечером в вагоне. - Тяжело, больно и тоскливо".
Об аресте в дневнике ни слова. Поездка в Царское прошла без осложнений. По приезде Николай даже пригласил думских делегатов отобедать во дворце, но те отказались. Создается впечатление, что царь не воспринимал свой арест всерьез! Может быть, его, как предполагает историк Сергей Мельгунов, заверили в том, что арест фиктивный?
Зачем и кому он понадобился, этот арест? Ведь Николай, как утверждает Керенский, не внушал новой власти ни малейших опасений: "Он настолько был кончен, что его личность как политическая величина совершенно не существовала, и Временное правительство не интересовалось им".
В постановлении какие бы то ни было мотивы отсутствуют. Более того: вопрос об аресте царской семьи не обсуждался на официальных заседаниях кабинета -это положительно утверждает Владимир Набоков, занимавший в то время должность управляющего делами Временного правительства. Решение, вероятно, было принято на одном из частных совещаний, то есть в узком кругу, без кворума, и не оформлялось протоколом. Милюков, к примеру, решительно все забыл. "Мне абсолютно не сохранила память ничего о том, как, когда состоялось решение вопроса об аресте царя и царицы. Я совершенно ничего не помню по этому вопросу", - заявил он следователю Николаю Соколову, который по поручению Колчака расследовал убийство царской семьи, в октябре 1920 года в Париже.
Князь Львов (его и Керенского Соколов допрашивал летом того же года тоже в Париже) оказался более разговорчив. Арест, показал он, был "психологически неизбежным, вызываясь всем ходом событий. Нужно было оградить бывшего носителя верховной власти от возможных эксцессов первого революционного потока". Львову вторит Керенский: "Крайне возбужденное настроение солдатских тыловых масс и рабочих Петроградского и Московского районов было крайне враждебно Николаю... Правительство, лишая их свободы, создавало этим охрану их личности".
Истинная причина
Итак, арест царской семьи - это мера безопасности, имеющая целью оградить арестантов от революционного гнева народа. Правдоподобно. Но, во-первых, сведения об особо враждебном настрое революционных масс в отношении царской семьи сильно преувеличены. А во-вторых, этот довод никоим образом не объясняет строгости режима, установленного лично Керенским. Члены семьи были наглухо изолированы от внешнего мира: во дворце были отключены телефоны, переписка подлежала цензуре, лица свиты и прислуга, пожелавшие остаться при семье, не имели права покидать дворец; даже доставка продуктов и визиты врачей к больным детям проходили под наблюдением караула. Каким образом эти меры обеспечивали безопасность семьи? В том-то и дело, что имелась вторая причина. "Временное правительство, - говорит Львов, - было обязано, ввиду определенного общественного мнения, тщательно и беспристрастно обследовать поступки бывшего царя и царицы, в которых общественное мнение видело вред национальным интересам страны". На ту же причину указывает Керенский: "Интеллигентно-буржуазные массы и в частности высшее офицерство определенно усматривали во всей внутренней и внешней политике царя и в особенности в действиях Александры Федоровны и ее кружка ярко выраженную тенденцию развала страны, имевшего, в конце концов, целью сепаратный мир и содружество с Германией. Временное правительство было обязано обследовать действия царя, Александры Федоровны и ее кружка в этом направлении".
Эта причина и есть настоящая. На обвинениях придворной "камарильи" и лично императрицы в государственной измене строилась вся пропаганда либеральной оппозиции, ее требования заменить ставленников "темных сил" ответственным министерством. В знаменитой речи Милюкова "глупость или измена", которую он сам называл "штурмовым сигналом революции", не было фактов, уличающих "камарилью", есть зато удивительное признание: "Когда мы обвиняли Сухомлинова, мы ведь тоже не имели тех данных, которые следствие открыло. Мы имели то, что имеем теперь: инстинктивный голос всей страны и ее субъективную уверенность".
И вот теперь, когда у власти наконец "ответственное министерство", как же не обнаружить факты, не вскрыть заговор венценосных предателей, не подкрепить доказательствами "инстинктивный голос" и "субъективную уверенность"?
Вот для чего были арестованы Николай и Александра Романовы.
Никого нельзя судить
Судить царя! Такого в русской истории еще не бывало. Судили Карла I в Англии, судили Людовика XVI во Франции, но оба процесса были скорее судилищами. В России же царей убивали тайно. Параллели с обеими революциями напрашивались сами собой. Но вожди русской революции не желали таких сравнений. Керенский говорил, что не будет русским Маратом. Они хотели судить царя честным судом, воздать ему по справедливости.
Отсюда - идея предъявить царю и царедворцам обвинения по законам Российской империи. Им, в частности, предполагалось вменить государственную измену по статье 108 Уголовного уложения. Планировались открытые судебные процессы, которые разоблачат перед всем миром преступность царского режима.
Для расследования преступлений высших сановников была учреждена
Чрезвычайная следственная комиссия, а в ее составе - специальный отдел с изумительным названием, больше подходящим для какого-нибудь церковно-демонологического учреждения: "Обследование деятельности темных сил". Председатель Чрезвычайной комиссии присяжный поверенный Муравьев был убежден в виновности царя и царицы. Он верил даже слухам о прямом проводе из царскосельского дворца в Берлин, посредством которого Александра Федоровна будто бы выдавала кайзеру Вильгельму военные тайны. Провод искали, но не нашли.
В интересах этого следствия Керенский и ввел режим, затруднявший Николаю и Александре общение не только с внешним миром, но и между собой. Был период, когда им запретили встречаться иначе, как за столом, причем во время этих встреч в присутствии соглядатаев они должны были говорить только по-русски и на "общие темы". У супругов изымались документы, в том числе их частная переписка. Не сумев оградить свою частную жизнь от вторжения (некоторые письма частного характера попали в газеты), бывшая императрица стала жечь бумаги. Керенский, узнавший об этом от прислуги, тотчас учинил обыск в помещениях семьи.
О "материалах", свидетельствующих против царицы, рассказывает товарищ председателя комиссии, бывший прокурор Петербургской судебной палаты С. В. Завадский, в конце концов не выдержавший профанации и подавший в отставку:
"В одном газетном листке - из тех, что "республиканские убеждения" смешивали с грубой развязностью, - появился ряд телеграмм за подписью "Алиса". (Алиса -имя императрицы Александры Федоровны до православного крещения. - В. А.) с зашифрованными местами отправления и назначения, содержанием своим указывающих на измену... Аляповатость подделки бросалась в глаза, но Муравьев так и взвился... Сотрудник упомянутой газеты, молодой человек, ухаживавший за барышней, служившей на телеграфе, посулил ей, в поисках за сенсационным материалом, коробку конфет за что-нибудь из ряда вон выходящее; барышня, спустя несколько дней, передала ему пачку телеграмм..." На допросе телеграфистка созналась в подлоге, но потом, видимо, под давлением следствия, попыталась отказаться от своих показаний.
Как ни старался Муравьев, с такими свидетелями и уликами доказать царицыну измену ему не удалось.
Возглавлявший отдел по обследованию темных сил товарищ прокурора Екатеринославского окружного суда Владимир Руднев в августе 1917 года подал в отставку ввиду давления, которое оказывал на него Муравьев. В октябре 1919 года в Омске он дал письменные показания следователю Соколову, в которых рассказал, что не только предательства, но ни малейших намеков на германофильство царицы ему обнаружить не удалось. "При проверке же мною слухов об исключительно благожелательном отношении императрицы к раненым военнопленным немцам, выяснилось, что отношение ее к раненым немцам было таким же одинаково теплым, как и к раненым русским воинам, причем такое свое отношение к раненым императрица объясняла выполнением лишь завета Спасителя, говорившего, что кто посетит больного, тот посетит его самого", - написал Руднев.
При таких обстоятельствах семью следовало освободить и отпустить за границу. Но ведь это было равносильно признанию, что вожди оппозиции лгали народу. И вот вместо Англии царская семья отправляется в Тобольск...
Керенский в показаниях Соколову так и не смирился с невиновностью царицы: "Я убежден, что Николай II сам лично не стремился к сепаратному миру и ни в чем не проявил наличия у него такого желания... Но я совсем иначе смотрю на этот вопрос относительно Александры Федоровны. Я столь же категорически скажу, что работа следственной комиссии, разрешившей и этот вопрос отрицательно, меня не убедила и не устранила у меня подозрения в отношении ее".
"Никого нельзя судить, - записал 21 мая 1917 года в своем дневнике сотрудник Чрезвычайной комиссии поэт Александр Блок, принимавший участие в допросах царских сановников. - Человек в горе и унижении становится ребенком... Сердце, обливайся слезами жалости ко всему, ко всему, и помни, что никого нельзя судить..."
Через день - новая запись: "Я читал телеграммы царя и царицы - взаимно любящие. За завтраком во дворце комендант Царскосельского дворца рассказывал подробности жизни царской семьи. Я вывел из этого рассказа, простого и интересного, что трагедия еще не началась; она или вовсе не начнется, или будет ужасна, когда они встанут лицом к лицу с разъяренным народом (не скажу - с "большевиками", потому что это неверное название; это группа, действующая на поверхности, за ней скрывается многое, что еще не проявилось)..."
Пророческие слова!
Фото:
- Салон царского вагона, где подписал отречение последний российский император.
- На верхнем фото: Николай II со свитой в царской ставке в Могилеве. 1916 год
- Слева: императрица Александра Федоровна и великие княжны -Ольга и Татьяна (слева направо во втором ряду), Мария и Анастасия (стоят) - во время Первой мировой войны среди персонала лазарета Большого Царскосельского дворца. - В марте 1917-го императрицу и царских детей взял под домашний арест генерал Лавр Корнилов (вверху), командующий войсками Петроградского военного округа
- Министр иностранных дел Временного правительства Павел Милюков (вверху): "Мне абсолютно не сохранила память ничего о том, как, когда состоялось решение вопроса об аресте царя и царицы". Слева: Временный комитет Государственной думы 1917 года, сформированный 27 февраля (12 марта) в Петрограде. Крайний слева в первом ряду - Георгий Львов; во втором ряду крайний слева -Василий Шульгин, второй справа -Александр Керенский
- Дом Ипатьева в Екатеринбурге, в котором в 1918 году находилась царская семь
ТРУСЦОЙ В БУНДЕСТАГ.
Совершенно секретно, Виктор АГАЕВ, 01.09.2008, №009, Стр. 14
Спорт, спорт и еще раз спорт - хобби немецких политиков
СПЕЦИАЛЬНО для "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО)
Как же Ангела Меркель болела за немецких футболистов на чемпионате Европы! Она и летала-то в Австрию и Швейцарию только на два часа, которые длятся футбольные матчи. Можно подумать, что футбол она любит давно и преданно. Однако на самом деле Меркель открыла для себя эту игру два года назад, во время чемпионата мира в ФРГ. Тогда ее пиар-команда поняла, как проще всего приблизить канцлера - к народу, точнее, к электорату. При этом был использован опыт ее предшественника - Герхарда Шредера, связи и авторитет которого в футбольном мире подарили Германии чемпионат мира-2006.
Герхард Шредер всю жизнь болеет за "Боруссию" из Дортмунда. В отличие от Меркель, он хорошо знает футбол и, 40 лет назад сам играл за региональную команду, где получил кличку "пахарь". Его биографы уверяют, что ему всегда поручали пробивать одиннадцатиметровые удары. А когда он стал канцлером, специально "под Шредера" устраивались телешоу, в которых надо было бить по мячу потому что никто из немецких политиков не мог сделать это лучше. На долгие годы образ удачливого нападающего стал своего рода символом Шредера-политика. Анализируя его феномен, известный британский публицист Найджел Барли бросил свою знаменитую фразу: футбол - это модель политики. Из прочих известных политических деятелей Германии более или менее регулярно выходить на поле продолжает, пожалуй, только Фридберт Пфлюгер, лидер ХДС в Берлине и претендент на пост градоначальника немецкой столицы. Он выступает за команду бундестага. В своем блоге по поводу чемпионата Европы Пфлюгер вспоминал, как в середине 90-х его команда сражалась в Бонне со сборной Госдумы. Он считает, что это был отличный способ поближе познакомиться с российскими коллегами и лучше понять друг друга. Единственный, кто раздражал его в игре, был Йошка Фишер, тогдашний лидер партии "зеленых", который, как пишет Пфлюгер, "и на поле пытался командовать, хотя для этого у него было еще меньше оснований, чем в политике".
Между тем, Фишер - самый популярный политик современной Германии. В немалой степени - благодаря своему пристрастию к здоровому образу жизни и пробежкам на длинные дистанции. В конце 1970-х годов он стал одним из лидеров новорожденной партии "зеленых", а в 1985-м - первым в истории Германии министром экологии в федеральной земле Гессен. Для принятия присяги он вышел на трибуну парламента в деловом костюме и... белых кроссовках. Это было воспринято как вызов. Но, в любом случае, не спортивный вызов: Фишер тогда был толст, округл, отличался завидным аппетитом и не отказывался от хорошего вина. (Сейчас он говорит, что, кроме кроссовок, ему просто нечего было надеть.)
Все последующие 13 лет Йошка Фишер становился все толще и бесформеннее. Но, в конце концов, под давлением то ли врачей, то ли новой, четвертой жены полностью перестроил жизнь: начал ограничивать себя в еде и вине, а главное - стал много бегать трусцой. И добегался до того, что смог участвовать в марафонах. За год он похудел почти на 40 кг - и это на глазах миллионов избирателей, в ходе предвыборной борьбы, которая привела его на пост министра иностранных дел. Фишер превратился в идола нации, показавшего, чего может добиться человек благодаря силе воли и методичным тренировкам. Телевидение семь лет показывало, как главный дипломат ФРГ, невзирая на погоду и дела, презирая террористов, ежедневно бегает - всюду, где бы он ни находился: в Нью-Йорке, Берлине, Москве. Впрочем, уйдя в отставку и женившись в пятый раз, Фишер бегать прекратил.
Зато поистине беззаветную преданность любимому спорту проявляет бывший генсек Христианско-демократического союза Хайнер Гайслер. В свои 78 лет он продолжает летать на дельтаплане и заниматься альпинизмом, несмотря на то, что несколько лет назад во время очередного полета получил серьезную травму и оказался в реанимации. Любовь к небу - вообще вещь рискованная. Именно она погубила бывшего министра науки и образования в правительстве Коля, лидера либералов Юргена Меллеманна, претендовавшего в свое время даже на пост канцлера. Его страстью был парашютный спорт, и Меллеманн погиб, выполняя тренировочный прыжок: парашют не раскрылся. Неизвестно, было ли это случайностью. Есть версия, что он покончил с собой, узнав, что бундестаг лишил его статуса неприкосновенности, а прокуратура обвинила в коррупции и финансово-политических махинациях.
Увлеченность спортом демонстрируют и министры обороны ФРГ - на первый взгляд, все, как один, неспортивные люди. Франц-Йозеф Штраус, едва ли не самый известный политик ФРГ 1950-80-х годов, министр обороны, "атомный министр", лидер Баварии, в молодости был чемпионом страны в шоссейных гонках на велосипеде. Послужив в годы войны в зенитной артиллерии, Штраус увлекся авиацией. У него был свой самолет (на нем он, кстати, как-то прилетал в Москву в жуткую снежную бурю на встречу с Горбачевым). Штраус сделал все возможное для принятия закона, освобождающего горючее для самолетов от налогообложения. Хотя на все остальные виды топлива налоги в ФРГ росли, как на дрожжах, и сейчас цена бензина на две трети состоит из налогов.
Рудольф Шарпинг, ставший министром обороны в конце 90-х, запомнился немцам страстью к велосипеду. Он прославился участием в рекламных кампаниях, убеждающих в необходимости ездить на велосипеде только в шлеме. Однажды он и сам навернулся во время езды, но благодаря шлему избежал серьезной травмы. Впрочем, больше внимания СМИ и народ обращали на любовные увлечения Шарпинга. На каком-то повороте истории он, далеко не красавец и уж совсем не юноша, будучи одним из лидеров Социал-демократической партии, завел роман с богатой графиней. Он летал к ней на Средиземное море на самолетах люфтваффе на выходные или просто залетал по пути из Косова в США. От любви Шарпинг настолько потерял голову и политическое чутье, что устроил свою с возлюбленной фотосессию в ее бассейне где-то на Майорке, как раз когда депутаты обсуждали вопрос о посылке солдат бундесвера в один из кризисных регионов. Публикация фотографий в журнале вынудила Шарпинга уйти в отставку, после чего он полностью посвятил себя графине и велосипеду. Стал даже председателем Союза велосипедистов ФРГ.
Петер Штрук, сменивший Шарпинга на посту министра обороны, известен как заядлый мотоциклист и курильщик трубки. Причем в мотоциклетном спорте он добился явно меньших успехов, чем в курении. Однажды он получил титул "курильщик года". А в следующем сезоне надеялся стать мотоциклистом года, но как-то не сумел вписаться в вираж и сильно разбился. Возникли подозрения, что при этом на нем не было обязательного для мотоциклистов шлема. Так что вопрос о присвоении Штруку почетного звания был замят. Но его пыл это не охладило. Он по-прежнему при каждом удобном случае отправляется с друзьями в путешествие по Штатам или по Африке.
Канцлер Меркель себе такого позволить не может: экономическая ситуация в мире слишком напряженная. Как заявила она на днях в интервью, максимум, на что у нее хватает времени - это на редкие поездки с мужем в их садик в Укермарке (северо-восток Германии), где она пропалывает грядки с морковкой и поливает анютины глазки.
Берлин
Фото:
- Слева вверху: нынешний канцлер ФРГ Ангела Меркель - футбольный неофит, а бывший, Герхард Шредер (вверху в центре) - опытный футболист. Минист иностранных дел Йошка Фишер (вверху) похудел почти на 40 кг во время бега. Слева: бывший министр обороны Рудольф Шарпинг целует законную жену. Внизу: Питер Штрук (справа) - мотоциклист, курильщик и роке
БЕСПОКОИТ ТОЛЬКО "ЮГ"
Труд, Наталья Корчмарек, Михаил Луканин, 01.09.2008, №162
В ночь на субботу на базе чеченского спецбатальона "Юг" в Ведено произошел теракт, каких в республике давно уже не было: взорвалась машина со смертником. Вчера появились новые данные об "увольнении" командира батальона "Восток". Как рассказал "Труду" источник в правоохранительных органах Чечни, вечером 30 августа на трассе Ведено - Эшилхатой несколько неизвестных с оружием остановили случайный "УАЗ", выкинули водителя и пассажиров, а затем начинили кузов взрывчаткой. За руль сел смертник. Он протаранил КПП батальона "Юг", влетел на территорию части, где машина и взорвалась. "Один боец погиб, девять его сослуживцев и один гражданский ранены",- рассказали "Труду" в следственном управлении прокуратуры Чечни. По предварительным данным, взрывное устройство было мощностью около 10 килограммов тротила. - Накануне у нас был бой с "бородатыми" в Урус-Мартановском районе, двое наших погибли, много раненых. У боевиков тоже серьезные потери, - рассказал "Труду" один из бойцов батальона. - Возможно, сегодняшнее происшествие было акцией мести. Сулима защищать не пришлось У другого чеченского спецбатальона "Восток", напротив, появился повод для радости. Дело в том, что на прошлой неделе сразу после возвращения "Востока" из Южной Осетии появилась информация о том, что министр обороны уволил комбата, Героя России Сулима Ямадаева с военной службы (см. "Труд" от 25 августа). Правда, в самом Минобороны приказа тогда никто не видел. - Раз с нашей стороны до сих пор нет официальных подтверждений, выводы делайте сами, - заявил вчера "Труду" высокопоставленный чиновник в Минобороны. - И вообще, нам сейчас не до Ямадаева, есть дела поважнее. Брат комбата, депутат Госдумы Руслан Ямадаев, высказался определеннее: "Мой брат по-прежнему служит, а слухи о его увольнении уже не раз распускали его недоброжелатели в Чечне". Главным недоброжелателем Ямадаева, как известно, является Рамзан Кадыров. - Сулим остался в прежней должности, - сообщил "Труду" офицер "Востока" Рамзан. - Но сейчас он в госпитале Бурденко в Москве. Старые раны беспокоят. Чеченские батальоны В республике четыре основных воинских подразделения: батальоны "Запад", "Восток", "Север" и "Юг". Первые два входят в 42-юмотострелковую дивизию Минобороны, численность каждого - 1000 человек. Сформированы в 2003 году. "Запад" находится в Грозном и состоит из чеченцев, которые воевали на стороне федеральных сил против Дудаева и Масхадова. До недавнего времени командиром был Герой России полковник Саид-Магомед Какиев. Костяк "Востока" (дислоцирован в Гудермесе) состоит из бывших боевиков, во главе его - командир Сулим Ямадаев. В 1999 году они перешли на сторону федералов, и Ямадаев тоже стал Героем России. Батальоны "Север" и "Юг" входят в состав МВД Чечни. Формально подчиняются командованию Северо-Кавказского округа внутренних войск МВД РФ, но фактически контролируются президентом республики Рамзаном Кадыровым. Оба созданы в 2006 году, "Север" - в Грозном, "Юг" - в Ведено. Командуют ими соответственно Алибек Делимханов и Анзор Магомадов. Численность "Севера" - 700 человек, "Юга" - 500 человек.
ВО ЧТО БЫ ВЫ ВЛОЖИЛИ ЗВР?.
Финанс., автор не указан, 01.09.2008, №032, Стр. 29
Виктор Геращенко, экс-глава Центрального банка России:
- В экономику страны, но своей, не чужой. У нас достаточно проблемных отраслей: энергетика, транспорт, где эти средства просто необходимы. А мы вместо этого продолжаем ссужать США, которые, несмотря на кризис, все так же выпускают наличную и безналичную валюту. И им плевать на всех остальных. Из-за этого у нас такая большая инфляция, а конкуренции и, что самое печальное, предпосылок для ее возникновения нет.
***
Владимир May, ректор Академии народного хозяйства при правительстве России:
- Я бы не хотел отвечать на этот вопрос.
***
Александр Лившиц, директор по международным и спецпроектам "Русала", экс-министр финансов РОССИИ:
- Ровно так же и в таком же количестве, куда вкладывает Алексей Леонидович Кудрин. Он очень разумно и правильно делает это. Его вариант распределения близок к оптимальному.
***
Оксана Дмитриева, член комитета Госдумы по бюджету и налогам:
- В золото. В ЗВР надо увеличивать долю золота. А главное, не смешивать ЗВР и стабилизационный фонд, который нет смысла где-то хранить, - надо его инвестировать внутри страны.
***
Александр Некипелов, академик, вице-президент
РАН:
- Я бы использовал ЗВР для модернизации российской экономики. Например, оснащения здравоохранения и науки современным оборудованием. Кроме того, часть ЗВР пустил бы на долгосрочные кредиты российскому бизнесу. Они могли бы обладать более выгодными условиями, чем западные
КТО ВЫТЯНЕТ КОЗЫРНУЮ КРЕДИТКУ.
Финанс., Екатерина Гуркина | gurkina@finansmag.ru, 01.09.2008, №032, Стр. 36-39
Пластик, На рынке кредитных карт назревает передел. Его лидер - банк "Русский стандарт" потеснился и освободил немного места для новичков. Другие крупные операторы выбывают из большой игры под напором агрессивных коллег.
Доля "Русского стандарта" на рынке кредитных карт на 1 апреля 2008 года составляла 54,9%, в то время как на его ближайшего конкурента ХКФБ приходилось 12%. Такие данные содержатся в свежей отчетности банка Рустама Тарико за второй квартал нынешнего года. По итогам
2007-го цифры были иными: 62,2% и 8,9% соответственно. За три месяца лидер потерял более 7% рынка, а заметно отстающий ХКФБ, доля которого не менялась с апреля 2007-го, начал набирать обороты. Правда, за свое лидерство "Русскому стандарту" беспокоиться рано, а вот игрокам с меньшим запасом прочности впору бить тревогу. Например, вошедший в тройку лидеров по итогам 2007 года банк "Авангард" на этот раз испарился из списка ведущих операторов. Куда уходят и откуда приходят новые участники самого закрытого сегмента банковской розницы? "Ф." выяснял причины и следствия "бархатной революции" на российском рынке кредитных карт.
Перетасовка. Рустаму Тарико не стоит слишком расстраиваться из-за потерь последних месяцев - в абсолютных цифрах позиции его банка выглядят убедительно. Так, по итогам первого полугодия портфель кредитных карт "Русского стандарта" составил 76,3 млрд рублей (без учета секьюритизации), а у ближайшего преследователя - ХКФБ - 21,6 млрд. Но бдительность терять не стоит. ""Хоум Кредит" сохраняет за собой звание игрока номер два с долей рынка около 11%", - констатирует директор по прямым продажам, маркетингу и PR банка Игор Пржеровски. Его оценка собственной доли на процент скромнее расчетов главного конкурента.
Агрессия одних игроков плачевно отражается на судьбе других. "Авангард", который еще в начале года занимал 3,9% в кредитно-карточной нише, квартал спустя сдал позиции. Теперь его доля не превышает 1,5% - с таким результатом оператору пришлось пропустить вперед восемь конкурентов и затеряться в графе "прочие банки", на которые в совокупности приходится 12,4%. В "Авангарде" затруднились прокомментировать это событие. Между тем еще в начале года президент и владелец банка Кирилл Миновалов подчеркивал в интервью "Ф.": "Важно то, что мы наращиваем нашу долю на растущем рынке".
В результате рокировок Ситибанку удалось вернуться на почетное третье место, а Альфа-банку - не увеличивая рыночную долю (3,1%), вплотную приблизиться к тройке "призеров". Начальник управления развития нецелевых кредитов и кредитных карт "Альфы" Илья Родионов согласился с предложенной конкурентом оценкой доли.
Карты под стол. Рынок кредитного пластика - самый закрытый из всех сегментов розничного кредитования. "А цифры по размеру портфеля "Русского стандарта" вы получили из открытых источников?", - ревниво поинтересовался один из банкиров и, лишь получив утвердительный ответ, согласился озвучить собственные данные. Процент активированных карт в общем объеме эмиссии кредиток в большинстве случаев остается тайной, покрытой мраком. Неразговорчивость "карточников" объяснить легко: "Русский стандарт" контролирует больше половины рынка, поэтому даже при самых оптимистичных раскладах на долю каждого из остальных игроков приходится не много активных держателей. Кроме того, карточные портфели имеют неприятную особенность: уровень просроченной задолженности по ним весьма высок. "Несмотря на то что держатели кредитных карт проходят процедуры андеррайтинга и скоринга, просроченная задолженность по кредиткам выше, чем по другим розничным продуктам. В среднем по рынку она составляет 4-5%, у некоторых игроков может доходить до 10%", - рассказывает директор департамента розничных банковских продуктов Абсолют-банка Эмиль Юсупов. А такую статистику ни один банкир добровольно раскрывать не станет.
По данным ЦБ, на 1 июля 2008 года российские банки эмитировали более 111 млн платежных карт. Из них лишь около 10% - кредитки. Но если количество последних худо-бедно можно посчитать, пользуясь открытыми источниками, то статистика по объемам ссудной задолженности вовсе отсутствует. Можно лишь полагаться на искренность самих банкиров, раскрывающих собственные данные на условиях анонимности. "Ф." удалось выяснить, что по итогам 2007 года объем российского рынка кредитных карт составлял $7,5 млрд, а на конец первого полугодия 2008-го - порядка $8,7 млрд. Речь идет не о виртуальных лимитах, которые банки готовы предоставить потенциальным кардхолдерам, а о реальных показателях по уже активированному пластику. Прогнозы на конец года поднимают планку до $9,5-9,8 млрд. "Динамика не очень-то радует. Максимальный прирост рынка за год составит немногим более 30%, тогда как ожидалось как минимум удвоение", - жалуется топ-менеджер одного из "карточных" банков.
Наличность процветает. Минимальную долю кредитных карт в общей массе банковского пластика еще можно объяснить относительной молодостью рынка и невысоким уровнем финансовой грамотности населения. Но это полбеды. "По-прежнему доля "кэшевых" операций по кредиткам составляет не менее 50-60%. Объясняется такая ситуация несколькими факторами, в том числе неразвитой инфраструктурой для безналичной оплаты товаров в торговых точках и ментальностью российских держателей карт", - считает Илья Родионов из Альфа-банка. В ХКФБ более 90% операций по кредиткам - снятие наличных. В регионах, по данным одного из банкиров, ситуация вовсе дикая: "кэшевый" показатель достигает 98%. И вряд ли в ближайшем будущем стоит ждать радикальных перемен: в России на тысячу пользователей приходится порядка 70 POS-терминалов, в то время как в США и Европе - примерно 1200. "За последние год-два мы наблюдаем, что количество операций по оплате картой в магазинах растет, но очень медленными темпами", - признает Игор Пржеровски из "Хоум Кредита". Депутат Госдумы Анатолий Аксаков считает, что исправить ситуацию поможет закон, обязывающий торговые точки устанавливать терминалы для "пластиковых" расчетов. Хотя опыт украинских коллег показывает, что добиться исполнения подобного закона невозможно.
Получается, в дальнейшем рынок будет расти "вхолостую" до тех пор, пока у потенциальных клиентов не появятся технологические возможности по использованию кредиток. Но банкиров не испугаешь. Несмотря на предельную концентрацию игроков и инфраструктурную недоразвитость, они готовы начинать карточный бизнес "с нуля". И не сомневаются в успехе, хотя сознают: ничего радикально нового потребителю предложить не смогут, придется работать с тем, что есть.
Главное - Желание. Сейчас около 90% рынка кредитных карт контролируют одиннадцать игроков, около 70% приходится на три банка. "Мне представляется, что рынок уже близок к насыщению", - говорит член правления Сведбанка Алексей Аксенов. Так стоит ли суетиться в такой тесноте? Мнения банкиров на этот счет разделились.
Эмиль Юсупов говорит, что в своей розничной стратегии Абсолют-банк делает ставку на обеспеченные кредиты - ипотеку и авто. "Доля кредитных карт в портфеле ссуд физлицам сейчас, как и раньше, - не более 10%. Такую пропорцию мы намерены сохранять и в дальнейшем", - утверждает он. По оценкам Алексея Аксенова, в розничном кредитном портфеле Сведбанка доля пластика в трехлетней перспективе также не превысит 10%: "Пока мы не считаем этот продукт приоритетным для себя". Ряд опрошенных "Ф." розничных операторов признали, что кредитки предлагают "для галочки", чаще всего - как кросс-продукт в дополнение к ипотеке, вкладу или автокредиту. Но многие "карточники" уверены, что еще пощекочут нервы соперникам.
По мнению Ильи Родионова из Альфа-банка, кредитки - одно из наиболее привлекательных направлений: "Это продукт с высокой доходностью, который позволяет при правильном подходе установить с клиентом фактически бессрочные отношения". Если раньше розничная стратегия "Альфы" делала акцент на развитие нецелевых персональных кредитов, то теперь приоритеты смещаются в сторону пластика. "До середины 2009 года мы планируем увеличить свою долю на российском рынке до 10%", - грозит конкурентам Илья Родионов. Скептики из других банков считают, что "Альфа" ставит перед собой очень сложную задачу, даже с учетом уже имеющихся достижений.
Тем временем новички готовятся к мощному старту. "КИТ Финанс" давно собирался ввести в линейку продуктов собственные кредитки (пока он лишь торгует картами других банков через свои точки продаж). Директор по маркетингу "КИТ Финанса" Кирилл Турбанов рассказал "Ф.", что уже к началу четвертого квартала банк намерен предложить кредитный пластик сотрудникам корпоративных клиентов, а к середине 2009 года - массовой аудитории. К новому проекту банк готовится основательно, внедряя новую IT-систему и договариваясь с международными платежными системами. "К концу третьего квартала текущего года мы планируем обеспечить себе членство в Visa, к началу 2009 года - в Mastercard", - делится планами Кирилл Турбанов. По его словам, на рынке кредиток "КИТ Финанс" намерен стать заметным игроком. "Даже при существующей расстановке сил есть возможность занять свою нишу", - уверен он.
Наполеоновские планы строились и раньше. В 2007 году карточный монолайнер банк "Тинькофф. Кредитные системы" (ТКС) анонсировал планы по четырехкратному росту кредитного портфеля: до конца 2008 года банк должен был увеличить его до 14 млрд рублей, а совокупные активы - до 17,7 млрд. За год с лишним ТКС успел привлечь западных акционеров и пересмотреть стратегию, но на конец второго полугодия активы банка составляли только 4,2 млрд рублей, а портфель ссуд гражданам - 2,4 млрд. Может быть, поэтому многие финансовые учреждения избегают количественных прогнозов, предпочитая обтекаемые формулировки. "Из 126 тыс. эмитированных банком пластиковых карт на долю кредитных приходится около 3%. Этим продуктом мы занимаемся относительно недавно (с 2006 года - "Ф.") и входим в сегмент неагрессивно. Пока кредитки мы предлагаем действующим клиентам, в дальнейшем круг кардхолдеров и доля этого продукта в общем объеме выпущенного пластика будут увеличиваться, но мы не ставим цель конкурировать с лидерами. Кредитная карта рассматривается нами, в первую очередь, как лимит доверия уже имеющимся клиентам", - говорит директор департамента розничного бизнеса Московского кредитного банка Людмила Салигина.
"Бархатная революция". Передел рынка происходит постепенно: резкие перемещения отдельных операторов, как в случае с "Авангардом", не вызывают глобальных перемен "в моменте". "Перестановки среди крупных игроков произошли из-за того, что часть банков "отработала" свой клиентский сегмент, поэтому их доли начали сокращаться", - рассуждает заместитель директора департамента розничного бизнеса Русского банка развития Денис Сорокин. Никто и не ждет сенсационных прорывов. "Банки уже не могут удивить клиента каким-то уникальным продуктом", - замечает Алексей Аксенов из Сведбанка. Можно, конечно, демпинговать, предлагая процентные ставки ниже рыночных, но зачем? Рискованность карт оправдывается, в первую очередь, высокой доходностью, ведь среднерыночная эффективная ставка по кредиткам сейчас составляет порядка 30-35% годовых. И в погоне за процентной маржой банкиры рвутся в бой. "Особенно это касается тех игроков, для которых существенно выросла стоимость заимствований на внутреннем и внешнем рынках", - напоминает Эмиль Юсупов.
Алексей Аксенов считает, что заманить клиента теперь можно только какими-то дополнительными преимуществами. Поэтому время от времени появляются удлиненные грэйс-периоды, вариации на тему кэш-бэков, карты лояльности с авиаперевозчиками и турфирмами, кобрэнды с производителями одежды, более совершенные мобильные и интернет-банки.
Впрочем, всевозможные "фишки" - не панацея для операторов с серьезными "карточными" амбициями. "Чтобы не потерять "конкурентный темп", крупным банкам необходимо уделять первоочередное внимание перекрестным продажам как в Москве, так и в регионах и делать мощный акцент на работу с различными сегментами уже существующей клиентской базы", - советует Денис Сорокин из РБР. Один из банкиров рассказал, что очень эффективным оказалось деление одиноких женщин с детьми из числа "зарплатных" клиентов на несколько групп: "одиночки" с доходами до 15 тыс. рублей, до 25 тыс., до 50 тыс. и свыше 50 тыс. "У одиноких матерей вне зависимости от уровня доходов кредитная карта оказалась очень востребована, при этом незамужняя женщина с ребенком, по нашим наблюдениям, - идеально дисциплинированный заемщик", - отмечает собеседник "Ф.".
Отличный задел по "зарплатникам" есть у Сбербанка, который в этом году вышел на рынок кредиток. Но и ему придется нелегко, уверены старожилы сегмента. "Государственность" банка в данном случае значения не имеет: доля того же ВТБ24 в сегменте не превышает 3%. Но, несомненно, присутствие еще одного госбанка усилит и без того жестокую конкуренцию.
***
Данные "Русского стандарта" несколько расходятся с оценками, которыми поделились с "Ф." другие ведущие операторы рынка и которые также принимались во внимание.