Geum.ru

Газета, надежда петрова, 01. 09. 2008, №164, Стр

Вид материалаДокументы

Содержание


ИЗЮМ, МЯКИШ И КОРКА. Профиль, ИГОРЬ МИЛОВИДОВ, 01.09.2008, №032, Стр. 34-35
Подобный материал:
1   ...   19   20   21   22   23   24   25   26   ...   37

ИЗЮМ, МЯКИШ И КОРКА.

Профиль, ИГОРЬ МИЛОВИДОВ, 01.09.2008, №032, Стр. 34-35


С 19 февраля 1915 года по 9 января 1916-го вооруженными силами Британской империи проводилась Дарданельская операция — самое кровавое сражение в британской истории как на земле, так и на море. Общие потери армии и флота составили примерно 500 тыс. человек, при этом три линкора были потоплены (заметим, все потери Великобритании во Второй мировой войне не превысили 350 тыс. человек).

Цель Дарданельской операции — захват полуострова Галлиполи, запирающего выход в Средиземное море. Для любого исследователя очевидно: операция не имела никакого военного значения, поскольку турецкий флот не в состоянии был противостоять даже российскому Черноморскому флоту и весь сосредоточился на обороне собственного побережья — главным образом в районе Босфора. Турецкие власти даже не помышляли бросить вызов британскому флоту в Средиземном море.

Во имя чего же Уинстон Черчилль (а именно он как военно-морской министр был инициатором и руководителем этой беспрецедентной мясорубки) настоял на проведении этой операции?

После того как Германия не сумела в 1914 году разгромить Францию и война приобрела позиционный, затяжной характер да еще и на два фронта, ее исход был предрешен вследствие подавляющего преимущества в материально-техническом снабжении, мобилизационных и людских ресурсах, а также неизбежного вступления в войну США.

По договору Антанты, после общей победы Россия помимо всего прочего должна была получить Константинополь с проливами Босфор и Дарданеллы, а также сферу влияния в Иране.

Кроме того, Турции пришлось бы расстаться как минимум с восточной Анатолией, населенной в основном армянами, подвергшимися турецкому геноциду, и курдами. А это — выход России на границы Сирии и Ирака.

Все это в целом, учитывая неизбежное геополитическое, военное и экономическое усиление России после войны (в 1914 — 1917 годах было построено около 2000 заводов и 5000 км железнодорожных путей), привело бы к доминированию России в Восточном Средиземноморье, а также на Ближнем и Среднем Востоке.

В свете только что открывшейся роли нефти (появление авиации, автомобилей, военных и гражданских кораблей, перешедших с угля на мазут) это сводило на нет усилия Англии и США на послевоенную мировую гегемонию.

При подписании договора Антанты 1904 — 1907 годов стратегическое значение нефти еще не было столь очевидным. Таким образом, Уинстон Черчилль и стоящие за ним правящие круги Британии и США пытались решить возникшую проблему технически: захватив контроль над Дарданеллами, не допустить появления русского флота и его мест базирования в Средиземном море, даже если бы Россия овладела Константинополем и Босфором.

Но крупнейшая десантная операция Первой мировой войны закончилась катастрофой, и британцам пришлось эвакуироваться с Галлиполи. Эта неудача на третьестепенном театре военных действий не повлияла на общий ход войны — положение Германии и ее союзников, как военное, так и экономическое, в результате блокады ухудшалось неумолимо.

В 1916 году вооруженные силы Австро-Венгрии в результате наступления русского Юго-Западного фронта перестали существовать как организованная боеспособная сила. В результате Брусиловского прорыва было взято в плен 450 тыс. солдат и офицеров противника. Его потери убитыми и ранеными превысили 1,5 млн человек. Отражая это наступление, противник потерял в два раза больше людей, чем в совокупности в сражениях у Вердена и на Сомме. Чтобы остановить русские войска, Германия сняла дивизии со всех фронтов, даже из Франции, несмотря на Верден и Сомму и турецкие войска.

Для руководства Британии и США наступил момент истины — точка невозврата. Необходимо было любым путем исключить Россию из числа претендентов на послевоенные дивиденды. Вступление в войну США и признаки истощения Германии делали участие России в войне не столь значимым и актуальным, ведь она уже положила на алтарь общей победы свои главные жертвы.

К тому же переворот в России не обязательно исключал ее как номинального участника войны. Достаточно было удержать ее армию на фронте еще на три-четыре месяца — на лето 1917 года было намечено общее наступление на Западном и Восточном фронтах, которое, в случае осуществления, неминуемо привело бы Германию к поражению. При этом после победы можно было подвергнуть ревизии легитимность притязаний новых властей России по договору Антанты.

Сложное внутреннее положение в самой России открывало широкие возможности для политических интриг и провокаций.

Достаточно упомянуть участие офицеров британской разведки в убийстве Распутина как самый яркий пример степени вовлеченности их спецслужб во внутренние дела России в самом их эпицентре.

К сожалению, и в самой России к этому времени назрел конфликт между государством в лице царской администрации и финансово-промышленными кругами. Экономика России была насквозь монополизирована, ее представители обладали огромным влиянием и возможностями. Последней каплей стал отказ руководства страны размещать наиболее значительные военные заказы на предприятиях частных монополий из-за их непомерных аппетитов.

Начальник ГАУ (Главное артиллерийское управление) в годы Первой мировой войны А.А. Маниковский отмечал в своем капитальном труде «Боевое снабжение русской армии в войну 1914 — 1918 гг.»: «Если на казенном заводе 122-мм гаубичная шрапнель обходилась в 15 руб. за снаряд, то частный завод получал 35 руб. 76-мм — соответственно 10 и 15 руб., 152-мм фугасный снаряд — 42 и 70 руб.» и т.д.

Заказы ушли на казенные заводы и за границу, в основном в США. Легальной базой переворота стали Государственная дума и инициированные ею организации типа «Земгор», а также средства массовой информации, принадлежавшие или аффилированные с теми же частными монополиями.

В таких условиях материальные средства были неограниченны, а политические и пропагандистские технологии изощренны. Осталось соблазнить и совратить военную верхушку и руководство железных дорог в лице «Викжель» (Всероссийский исполнительный комитет железнодорожников).

Как известно, в начальной фазе февральского переворота царь пытался остановить беспорядки в Петрограде, спровоцированные продовольственным дефицитом, который был вызван саботажем на железной дороге. Связавшись с командующими фронтами, он получил отказ в содействии от всех, кроме генерала Сахарова — командующего самым незначительным и удаленным фронтом, Румынским, который реально помочь ничем не мог. Собрав немногие оставшиеся верными части, он двинулся на столицу. Но путь был прегражден тщательно спланированными акциями, кульминацией которых стало опрокидывание вагонов на путях перед царским поездом. В результате подобных «проделок» царя удалось загнать в тупик на станции Дно. Тут же примчались

«спасители Отечества», в числе которых был В.В. Шульгин — руководитель фракции монархистов в Государственной думе, — вымогать отречение у собственного монарха! На фоне этой мерзости расстрел царя — акт милосердия. Вспоминая эти дни, В.В. Шульгин, запоздало раскаиваясь, восклицал: «Николай Первый повесил пятерых декабристов. Если бы Николай Второй повесил пять тысяч февралистов — это было бы даром купленные свобода и счастье России!»

Но фундаментальной причиной событий 1917 года в России стало отсутствие среднего класса — мощного слоя мелких собственников, заинтересованных в государстве как в институте защиты их прав и собственности. Столыпин не успел закончить свою великую реформу, но и без него Россия продолжала двигаться в этом единственно правильном направлении. Она сумела бы преодолеть трудности военного времени, если бы каждый стремился исполнить свой долг.

Долг, в буквальном понимании, как присяга. Присягу на верность императору в России приносили не только военные, но и все государственные служащие! Этот весьма любопытный документ на самом деле — приговор русскому царю. В нем перечисляются едва ли не все мыслимые случаи, при которых необходимо сохранять верность. Не покидает ощущение, что это присяга для людей, готовых предать при первом удобном случае.

Когда Спаситель вошел в Иерусалим, разные «умники» пытались уязвить его якобы незаконным происхождением. Они говорили ему: «Мы рождены не от блудодеяния. Наш отец Авраам». На что Иисус отвечал им: «Ваш отец дьявол, от начала человекоубийца...» В Святом Писании нет ни одного места, где бы говорилось, что дьявол кого-либо убил. Он не властен над жизнью и смертью. Это прерогатива Бога. Почему же Иисус назвал «убийцей» именно дьявола? Ответ прост. Потому что он лжец, он — отец лжи. Он не устоял в истине, и когда лжет, то не ошибается, а говорит свое. В глазах Господа ложь — это и есть истинное человекоубийство. Ложь — хуже человекоубийства, потому что она убивает раньше, чем смерть.

Есть выражение — «горькая правда». Она не бывает другой. Она всегда жестока и беспощадна. Это бремя сильных и мужественных людей. Это боль, которую носят в сердце всю жизнь. Мы же стремимся к душевному комфорту и очень похожи на капризных детей, которые, получив булочку, выковыривают из нее изюм. Изюм съедают сами, а мякиш и корку бросают собаке.

Фото:

- Австралийские полки Британской империи высаживаются в Галлипол

- Карикатура времен Первой мировой: Британия и Россия намерены разделить территорию Турции

CORBIS/RP