Собранием гипотез, чересчур смелых, чтобы претендовать на подлинную

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 50

"во французском и немецком языках слово "цивилизация" равнозначно слову

"культура"". Это понимание, увы, также не годилось.

Лем понимает термин "цивилизация" в широком, "космическом" смысле.

Для него это - б_ы_т_и_е о_б_щ_е_с_т_в_а (не обязательно земного) в

отличие от бытия биологического вида. Цивилизация возникает вместе с

обществом и с появлением первых технологий. На Земле - с палеолитом.

Такое понимание вполне оправдано. Сейчас, когда человек выходит в

космос, когда начат поиск космических цивилизаций, такое употребление

этого термина, пожалуй, напрашивается само собой. Да и вряд ли можно

"обвинить" автора в том, что он ввел это употребление. Он попросту им

воспользовался, а до него термин "цивилизация" в том же смысле употребляли

другие авторы, например И.С.Шкловский. Само же обсуждение вопроса о

космических цивилизациях началось еще во времена святой инквизиции...

Но вернемся к нашей теме. Автор хочет рассмотреть различные аспекты

будущей цивилизации: те, которые поддаются описанию уже сегодня. При этом

он стремится следовать научной методологии и поэтому отрицает особое

положение Земли и ее космического окружения. Отказ от иных гипотез о жизни

в Космосе он мотивирует принципом, который в истории науки и философии

получил название "бритвы Оккама". Что это за принцип?

Уильям Оккам

В XIV столетии начинается распад схоластической философии. В

университетах Парижа, Оксфорда и Кембриджа зарождается новая мысль. И

словно возгорающиеся факелы, в других городах Европы возникают

университеты: 1303 г. - Рим, 1306 г. - Орлеан, 1308 г. - Коимбра, 1339 г.

- Гренобль, 1347 г. - Прага, 1349 г. - Флоренция, 1357 г. - Сиена, 1364 г.

- Краков, 1379 г. - Эрфурт, 1385 г. - Кельн, 1386 г. - Гейдельберг и т.д.

Перенесемся во вторую четверть XIV столетия. Мы видим, как в Париже и

Оксфорде появляется группа блестящих мыслителей. Это течение мысли назовут

н_о_м_и_н_а_л_и_з_м_о_м и к_о_н_ц_е_п_т_у_а_л_и_з_м_о_м, оно будет

противостоять традиционной схоластике. Его свяжут в первую очередь с

именем Уильяма Оккама. Оппозиция этих мыслителей традиционной схоластике

приведет к тому, что лишь в XX веке медиэвисты вскроют их оригинальные

идеи и начнут издавать уцелевшие фрагменты их сочинений...

Уильям Оккам родился где-то между 1290 и 1300 гг. в деревне Оккам в

графстве Сэррей. Он вступил в орден францисканцев, учился в Оксфорде

(1312-1318 гг.) у Дунса Скота, а затем в течение двух лет комментировал

там одно из наиболее известных сочинений средневековой схоластики -

теологический сборник, составленный Петром Ломбардом.

Рамки чисто академической карьеры были тесны Оккаму и он вступил в

борьбу с папой Бонифацием VIII, а затем и с Иоанном XXII, против которого

он выпустил манифест. В 1324 г. этот папа вызвал его в Авиньон, где Оккаму

предстояло ответить на выдвинутые против него обвинения. Следствие длилось

четыре года. Опасаясь обвинительного приговора, Оккам бежал из Авиньона в

Пизу искать убежища при дворе императора Людовика Баварского, который

враждовал с папой. Папа отлучил Оккама от церкви (1328 г.), а затем та же

участь постигла и его покровителя. В 1330 г., последовав за Людовиком,

философ отправился в Мюнхен, где началась их совместная борьба с папой.

"Tu me defendas gladio, ego te defendam calamo" 8, - говорил он Людовику.

Умер У.Оккам в Мюнхене около 1350 г., по-видимому, от чумы.

Спор номиналистов и реалистов

Мы поймем сущность философии У.Оккама и, в частности, уясним, как в

ее рамках мог возникнуть принцип, именуемый "бритвой Оккама", если

разберемся в споре между так называемыми р_е_а_л_и_с_т_а_м_и и

н_о_м_и_н_а_л_и_с_т_а_м_и - в споре об "онтологическом статусе

универсалий".

Первая точка зрения - точка зрения реалистов - восходит еще к

Платону. Ее удобно разъяснить на примере простой геометрической теоремы.

Сумма углов треугольника, как известно, равна двум прямым. Однако к какому

собственно объекту относится эта теорема? Ни к какому конкретному

треугольному телу она, конечно, не относится. Ведь таковое не является

идеальным треугольником. Но вместе с тем трудно допустить, что

геометрический факт не относится ни к чему. В упомянутой теореме речь

идет, безусловно, о треугольнике как таковом. Но что же это за

треугольник, которого не встретишь в природе? Лишенный всех материальных

признаков, и, в частности, пространственной локализации. Все его свойства

исчерпываются тем, что он является именно треугольником и ни чем иным. Вот

мы и "вынуждены признать", что он к_а_к-т_о с_у_щ_е_с_т_в_у_е_т, хотя это

существование невоспринимаемо чувствами и доступно лишь умозрению.

Так создается некая новая сущность "треугольник" как таковой. Это -

у_н_и_в_е_р_с_а_л_и_я.

Реалисты считали, что универсалии существуют до конкретных объектов,

т.е. имеют с_а_м_о_с_т_о_я_т_е_л_ь_н_о_е б_ы_т_и_е. Мы не станем описывать

различные нюансы реализма и разъяснять, кто из схоластов был "крайним"

реалистом, а кто - "умеренным". В те века (VI-XIV) если и была возможна

какая-то философия в Европе, то только схоластическая, и, как мы уже

говорили, из среды схоластов вышли мыслители, ставшие в оппозицию к

традиционной схоластике. Они выработали новую - номиналистическую - точку

зрения. Она означала попросту запрет считать, что какому бы то ни было

знанию, сформулированному в общих терминах, отвечает в реальном мире

что-либо отличное от отдельных конкретных предметов (имеющих некие общие

свойства). Номинализм явился в условиях средневековья "...первым

выражением материализма" 9.

Бритва Оккама

Одним из ведущих номиналистов и был Уильям Оккам. Стремление

устранить "избыточные" сущности реалистов оформляется в виде б_р_и_т_в_ы

О_к_к_а_м_а:

Сущностей не следует умножать сверх необходимости.

Имя ученого часто связывают с открытием, к которому он имел весьма

косвенное отношение. Это случалось столь часто, что стало в науке скорее

правилом, чем диковинкой. Так какое же отношение имеет Оккам к "бритве

Оккама"? Увы, в его сочинениях этого тезиса как такового нет, но все же в

них есть близкий тезис:

Не следует делать посредством большего то, чего можно достичь

посредством меньшего.

Многочисленные другие высказывания Оккама идут в том же направлении.

После Оккама этот принцип был переосмыслен и расширен. Не его ли

повторил Ньютон, сказав: "Гипотез я не выдумываю!"? А Бертран Рассел

пишет: "Я лично убедился в необычайной плодотворности этого принципа в

логическом анализе" 10.

Вот этой-то "бритвой Оккама" и пользуется Ст. Лем в своей книге. Он

называет ее "принципом лаконичности мышления". Ее называют и "принципом

бережливости", и "принципом простоты". Хоть эта оговорка, по-видимому,

излишня, мы все же советуем читателю не путать по созвучию описанный

принцип с пресловутым "принципом экономии мышления".

Методология науки прочно срослась с бритвой Оккама; сколько лишних

сущностей вроде "флогистона" и лишних гипотез вроде "боязни пустоты" были

отсечены этим режущим инструментом.

Две эволюции

Кибернетика родилась на стыке биологии и автоматики. Однако, пожалуй,

именно Лем первым решился кибернетически сравнить био- и техноэволюцию.

Цель очевидна - использовать опыт биоэволюции в технологии. Но ведь вроде

бы сходные "докибернетические" попытки делали и социал-дарвинисты. Они

"переносили" на общество законы живой природы и, в частности, закон

естественного отбора. Быть может, попытка Лема - это перепевы социального

дарвинизма? Нет, разумеется, нет! Ведь Лем сравнивает "две эволюции" на

уровне абстракции, диктуемом кибернетикой. Идет ли речь о природе,

обществе или технике, кибернетику интересует лишь одна сторона дела: во

всех процессах она ищет регулирование и информацию.

В социальных процессах, как и в биологических, кибернетика выделяет

восприятие, хранение, передачу, переработку и выдачу информации. От всего

остального специфически социального в этих процессах она

о_т_в_л_е_к_а_е_т_с_я. Этот прием - использование простого для изучения

сложного - столь обычен в науках, что читатель легко припомнит примеры,

когда физика служит химии, химия - биологии и т.д. Причем права "служанки"

и "госпожи" отнюдь не уравниваются.

Итак Лем, используя кибернетический метод, пытается вскрыть

конкретное сходство двух эволюций. И там, и тут пульсируют циклы

управления и переработки информации. И там, и тут действуют обратные связи

и эволюционируют самоорганизующиеся системы.

Эволюция жизни помогает понять, куда ведет нас все большее

совершенство регулировки и гомеостаза очень сложных систем. Столь же

сложные системы эволюционируют и в пределах технологии. И конечно же, на

сам прогресс технологии Лем смотрит "глазами" кибернетики, как на

возрастание гомеостаза. Однако между двумя великими эволюциями есть не

только сходство, но и различие. Как "конструктор" природа по сравнению с

человеком несовершенна, ее возможности ограничены.

Ограниченность кибернетического подхода. Экскурс в социологию

Генезис "цивилизации как динамической системы", т.е. интенсивное

развитие технологии, начало и ход которого подобны взрывной реакции,

несводИм к законам одной лишь кибернетики. "Взрыв" - прежде всего

социологическая проблема, ее решение - в материалистическом понимании

истории. Экскурс Лема в эту область позволяет ему высказать интересные

мысли.

Источник прогресса общества - развитие орудий труда. Вместе с ними

развиваются, а затем и перестраиваются производственные отношения людей.

Они в свою очередь определяют надстройку общества в области политики,

права и идеологии.

Так почему же - спрашивает на основе этой формулы Лем, - почему одно

общество в_с_т_у_п_а_е_т на путь ускоренного развития "технологии", а

другое - н_е_т?

Этот бег науки и техники и эта погоня за ним производственных

отношений начались в Западной Европе в XVI веке, когда там стал

складываться капитализм. (Лем говорит "западная динамическая модель

цивилизации", но этот термин не отражает сути дела.) Теория французского

этнолога и социолога Леви-Штрауса учитывает, правда, что "цепная реакция"

в технологии начинается, когда интенсивность и преемственность изобретений

превысят некий порог. Однако, как отмечает Лем, она не может объяснить,

почему в одних странах эта "реакция" начинается раньше, чем в других, а

третьи вообще берут технологию уже "в готовом виде". Простые вероятностные

соображения Леви-Штрауса не объясняют ничего. Вся его теория особенно

неубедительна потому, что в ней нет учета той общественной структуры, при

которой должна возникнуть "реакция".

Это возражение Лема вполне обосновано.

Попытка объяснения

Кибернетик сказал бы, что здесь - о_б_р_а_т_н_а_я с_в_я_з_ь.

Общественные отношения и вообще различные социальные структуры, в том

числе и "вторичные", надстроечные, влияют на развитие техники. Лем пишет:

"некоторые из этих структур... ограничениями, наложенными на свободу мысли

и действия, могут весьма эффективно препятствовать всякой

научно-технической изобретательности" (гл. II).

И действительно, история дает нам много примеров того, как

общественные отношения тормозят или, наоборот, ускоряют прогресс орудий

труда. Маркс отмечал, что в древнем Египте и Индии господство сельской

общины, кастового строя и религии определили застойный характер общества.

В течение тысячелетий там практически отсутствовал прогресс

производительных сил.

Мы надеемся, что история сообща с кибернетикой прольет новый свет на

эти проблемы. Известную роль сыграет здесь, по-видимому, семиотика - наука

о коммуникации и знаковых системах. Ее методы позволяют по-новому

взглянуть на социальные структуры, связанные с религиями и мифологиями, с

обычаями и с системами нравственных "императивов" и моральных оценок 11.

Доктор Диагор

Читатель помнит, конечно, печальную судьбу доктора Диагора. Он "хотел

ввести в поток кибернетической эволюции принцип, которого не знает

эволюция биологическая: построить организм, который мог бы

самоусложняться". Читатель помнит бой Диагора с электронным чудовищем,

которое рвалось из бетонного бункера, дюары с жидким кислородом,

заморозившим зверя, и робота с карборундовой пилой, который распилил,

наконец, оцепеневшее чудовище...

После этой катастрофы Диагор не стал осторожней, он продолжал

эксперименты. Он создал "фунгоиды - мечту кибернетиков, самоорганизующееся

вещество" и не смог сохранить контроль над ними. Они уничтожили его...

Человек - технология

В чем же идея этого известного рассказа Ст. Лема? Это художественный

образ, иллюстрация к проблеме "человек - технология". Кто - кого?

В "Сумме" Лем формулирует эту проблему так: "Кто кем повелевает?

Технология нами или же мы ею? Она ли ведет нас, куда ей вздумается, хотя

бы и навстречу гибели, или же мы можем заставить ее покориться нашим

стремлениям?" (гл. II).

Мы не станем приводить более пространную цитату с постановкой

проблемы. Разберем попросту, какие пути предлагает автор для решения

некоторых вопросов.

Прежде всего вопрос о стихийности и целенаправленности в развитии

технологии. Конечно, оно не зависит от воли отдельных людей, и Лем

говорит, что всякая цивилизация включает то, к чему люди стремились, а

также то, чего никто не ожидал. Но с ростом науки растет и роль

сознательно преследуемых целей. Добавим, что эта роль становится особенно

заметной, когда свои общественные отношения люди начинают строить

сознательно, когда общество делает "скачок из царства необходимости в

царство свободы".

Предостережение

Ну вот и хорошо, скажет прямолинейный читатель, в будущем будет

полная гармония! Гармония между развитием технологии и целями общества.

Увы, это не совсем так! Из истории, и даже совсем недавней, мы знаем, что

технология может приводить к вредным для людей последствиям. Как отмечал

еще К.Маркс, культура, если она развивается стихийно, а не направляется

сознательно, оставляет после себя пустыню.

Такая опасность сохранится, пожалуй, всегда. Ее отсутствие означало

бы, что разум стал абсолютно свободным, что он может совершенно точно

предвидеть результаты своих действий и воплощать их в реальность. Может

совершенно точно выбрать путь цивилизации.

Эту проблему рассматривал, должно быть, еще Иоанн Буридан (ок.

1300-1358) - ректор Парижского университета, ученик Оккама. Говоря о своем

осле, он, безусловно, имел в виду разум, что же касается двух охапок сена,

то под ними он, надо думать, понимал возможные пути цивилизации. Осел, как

известно, умер, так и не решив, какую охапку съесть...

Свобода выбора

Но вернемся к вопросу о разуме и цивилизации. Мы знаем, что разум не

может освободиться от всех ограничений. Диалектический материализм учит,

что этого не может быть в принципе, и Лем отнюдь не понимает свободу

выбора пути а_б_с_о_л_ю_т_н_о. И для отдельного человека, и для

цивилизации - подчеркивает он - свобода носит относительный и исторический

характер. Даже автоэволюция человека, о которой сейчас столько говорят в

связи с успехами генетики, не устранит всех ограничений разума. Она лишь

ослабит их.

Свободу в выборе целей ограничит грядущим цивилизациям еще и то, что

им вряд ли удастся избежать некоторых тенденций. Одна из таких тенденций -

автоматизация.

Автоматизация

Сейчас эта проблема является в технике центральной. "Пройдя сквозь

трагические испытания второй мировой войны, человечество вступило в новую

научно-техническую революцию, представляющую собой коренное преобразование

всего арсенала производительных сил, с неисчислимыми

социально-экономическими последствиями. Это революция автоматизации,

вторая промышленная революция, как ее иногда называют..." 12.

По страницам журналов в послевоенные десятилетия проносятся

заголовки, рисунки, рекламы и фотографии, "оседающие" иногда в книгах:

"Эра роботов", "Автоматизация - друг или враг", "Faster than thought",

"Robots are coming" 13. Ученые обсуждают проблему: может ли автоматизация

все новых и новых областей деятельности человека полностью вытеснить его

из сферы умственного и физического труда?

Эту проблему рассматривает и Лем: приведет ли внедрение кибернетики к

полному "отчуждению" человека от технологии, перенявшей у него все формы

материальной и интеллектуальной деятельности? Решая этот вопрос, Лем

избегает обеих крайностей: он не провозглашает никаких бездоказательных

запретов ("нельзя автоматизировать творческую деятельность!"), но и не

впадает в пессимизм при оценке последствий кибернетизации.

Мы согласны, что человек все сильнее будет воздействовать на природу,

все "дальнобойней" будут усилители его интеллекта. Эта тенденция -

неоспорима.

Впрочем, одна из возможностей ускользнула от внимания польского

писателя (см. Г.Н.Поваров, ор. cit., стр.26). Он не учел, что путем

автоэволюции человек сможет изменять свою природу, физическую и духовную,

усиливать собственный мозг и идти все время впереди создаваемых им

роботов. Такая перспектива нас немного печалит, ведь человек будет

"уходить" от самого себя...

Технология и мораль

Мы говорили уже, что Лем отвлекается от социальных аспектов. Однако

обойти этику и мораль трудно, и Лем рассматривает мораль, но, разумеется,

его интересует лишь прямое влияние технологии на мораль. Итак, технология

и мораль.

Как известно мораль - вторична, надстроечна. Она - элемент

общественного сознания, первично же общественное бытие. Технология - часть

бытия, и Лем говорит, что технология формирует нас и наши принципы, в том

числе и моральные.

Но, как? Посредством общественных систем! Однако Лема интересует не

это. Технология может действовать и действует непосредственно. Лема

интересует именно такое действие.

Лем дает ответ критикам "моральных аспектов" техноэволюции. Как

известно, иные мыслители Запада считают, что техника и точные науки вредно

влияют на мораль. Можно услышать, что открытие атомной энергии и выход

человека в космос - преждевременны. Утверждают, будто технология сама по

себе ведет к деградации культуры, наносит ущерб творчеству и производит

лишь культурную дешевку.

Лем критикует эту ошибочную посылку. Технологию - говорит он -

следует признать "орудием достижения различных целей, выбор которых

зависит от уровня развития цивилизации, общественного строя и которые

подлежат моральным оценкам" (гл. II). И там же: "Технология дает средства

и орудия; хороший или дурной способ их употребления - это наша заслуга или

наша вина".

В целом суть рассуждений Лема такова. Действие технологии,

рационализирующей человеческую жизнь, может иметь и отрицательные

последствия. Это может происходить из-за быстрого и полного удовлетворения

потребностей. Так, годы ученья закаляют характер и формируют личность;

разработка же "информационной пилюли" сделает труды ученья излишними.

Форсирование подобных "улучшений" может вызвать "аксиологический

коллапс"; может рухнуть вся система общественных и личных ценностей -

"мотивационный остов человеческого поведения". К тому ж атрофия ценностей

- необратима.

Наше и не только наше мнение

Лем прав, конечно, когда он обращает внимание на возможные

нежелательные последствия технологии. "Техника, - пишет Лем, - формирует

не только здоровое сознание, она проникает даже в комплекс симптомов

Blog

Собранием гипотез, чересчур смелых, чтобы претендовать на подлинную