Geum.ru

Игорь Губерман Александр Окунь

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   15   16   17   18   19   20   21   22   ...   42

Глава 19



Ночью 16 апреля 1988 года на своей роскошной вилле в Тунисе в результате дерзкой ночной операции был уничтожен руково­дитель военного отдела ООП (Организация Освобождения Палестины) Абу Джихад – один из наиболее экстремистских лидеров ООП, на совести которого много израильских жизней.

На следующее утро руководство ООП на пресс конференции, созванной по этому поводу, обвинило Израиль в ликвидации достойного члена террористического братства. «Откуда вам известно, что это были израильтяне?» – спросил один из журналистов (взаимные покушения в среде палестинских единомышленников – обычное дело). «Но это очевидно, – удивился представитель ООП, – они не тронули ни жену, ни детей».

Так же как и тысячи лет назад, оставляя плуг и мотыгу, брали в руки меч и становились в строй люди Иегуды Маккавея, Иоханана Гисхальского, Бар Кохбы, так сегодня ежегодно выключают станок или компьютер, закрывают крышку рояля, натягивают форму и уходят на армейскую службу их потомки. Уходят на разный срок: от нескольких дней до месяцев, в зависимости от надобности. Как тысячи лет назад, так и сегодня основой армии Израиля являются резервисты. Израиль, может быть, единственная страна в мире, где невозможен военный переворот и военная диктатура, ибо армией по сути дела является все население. Это и самая демократичная армия в мире, и дело даже не в некоей органической неприязни израильтян к любому виду шагистики и внешней показухи (вид израильского солдата способен стать причиной инфаркта генерала и старшины любой другой армии) – дело в том, что твой подчиненный на гражданке может быть твоим командиром в армии, равным образом, как твой сосед или зять.

В свое время евреи считались одними из лучших солдат Древнего мира. Даже яро ненавидевший евреев Аполлоний Малон вынужден был процедить: «Евреи в бою подменяют храбрость безумной и дерзкой отвагой». Римский историк Дион Кассий, как и подобает римлянину, был прямее и проще грека: «Полководец Юлий Север не осмелился напасть на евреев, видя их численность и отчаянную храбрость». Кстати, о численности: Александр завоевал мир с тридцатью двумя тысячами соратников, а чтобы взять Иерусалим, Риму понадобилось восемьдесят тысяч солдат (на еврейской стороне было двадцать три тысячи защитников).

Они – кучка землепашцев – смогли расшатать и подготовить падение Селевкидской империи – наследников самого Македонского. Они – единственные, кроме Ганнибала, заставили попотеть римлян, несколько лет сражаясь и одерживая победы над владыками всей Ойкумены. И сегодня, вот уже более полувека, они ухитряются выстоять против противника, численно превосходящего их не в десятки – в сотни раз.

*


В атаке в бою, на бегу

еврей себя горько ругает:

еврей когда страшен врагу –

его это тоже пугает.


Три фактора обусловили – в обстоятельствах хуже некуда – победы в Войне за независимость (1948), в Шестидневной войне (1967) и в Войне Судного дня (1973): народность армии, профессионализм и выучка, а также готовность к импровизации и нестандартным решениям.

Эти черты были свойственны всем без исключения великим израильским военачальникам от Моше Даяна и Игаля Алона до Рафуля и Арика Шарона. Тем не менее соблазнительно обратиться к трем образам, как бы символизирующим каждую из них.

Неподалеку от знаменитого некрополя Бейт Шеарим (о нем чуть ниже) на холме находится уникальнейшая достопримечательность Израиля: бронзовый всадник обозревает раскинувшуюся перед ним Изреельскую долину. Скульптура эта не привлечет внимание среднего европейца: улицы и площади европейского континента забиты бронзовыми эскадронами. Но здесь, на бескрайних просторах маленькой страны это единственная конная статуя, и изображает она не императора, не генерала или принца, короче – не тех, кого принято запечатлевать на великолепных лошадях, а простого еврейского крестьянина по имени Александр Зайд.

Родился будущий бронзовый персонаж в 1886 году в Сибири, в городе с симпатичным названием Балаганск, а в Палестину явился в восемнадцать лет. Сильный поджарый сибиряк, не привыкший уступать дорогу, он был просто поражен, что евреи, ожесточенно пытающиеся возродить иссохшую землю, являлись беззащитными жертвами арабов, беспрепятственно нападавших на еврейские поселения и плантации. Которые и грабили при этом, разумеется. Настолько не умели в ту пору евреи отражать эти бандитские набеги, что арабы называли их презрительно – «дети смерти».

Можно сказать, что душа Александра Зайда была этим неприятно уязвлена. А потом в Зихрон Яакове все теми же арабами было уязвлено еще и тело. Оправившись от ранения, Зайд понял, что рассчитывать можно только на себя. Примером ему вполне могли послужить черкесы, которых арабы за версту обходили, несмотря на то, что их было ничуть не больше, чем евреев, но которые, в отличие от евреев, на любую агрессивную попытку отвечали так, что у арабов навсегда исчезло желание с ними связываться. И вот вместе с еще шестью товарищами, среди которых был и будущий президент страны Ицхак Бен Цви, сибиряк Александр Зайд в 1907 году основал тайную команду самообороны под названием «Бар Гиора», а в 1909 м –явную, которую назвали «Ха Шомер», то есть «Страж». И было это в деревне Кфар Тавор, что под горой Фавор, где теперь среди прочего делают хорошее вино, так что когда вы приедете полюбоваться на знаменитую Фаворскую гору и попьете таворского вина, то знайте, именно здесь с этой самой группы «Страж» и началась история Армии обороны Израиля.

Вскорости «стражи» скакали на лошадях не хуже черкесов и арабов, а стреляли еще и лучше. Их работой была охрана еврейских поселений и плантаций. Все они говорили на арабском, а многие из них переняли от арабов манеру одеваться, разговаривать, пить кофе. Вот только водку они пили по русски и пели русские песни, как рассказывал нам один наш приятель, родившийся в поселении, которое теперь называется Бейт Шеарим, а тогда называлось Шейх Абрек, по имени чудотворца шейха, чья гробница находится как раз около памятника Зайду, – тут Зайд поселился в 1926 году. Наш приятель застал те времена еще мальчишкой, и на свою бармицву он отправился, сидя на спине того самого, ныне бронзового, коня Александра Зайда, которого вели под уздцы два сына Зайда. Те самые два сына, что достойно отомстили за своего отца, убитого подлым выстрелом в спину в 1938 году.

Надо сказать, что именно Зайду мы обязаны одним из самых интересных туристических объектов на территории Израиля, а именно – некрополем Бейт Шеарим. Все началось в лучших традициях великих археологических открытий: у Зайда пропала коза. Не лисица, не собака, а коза. Зайд пошел искать козу, а нашел замечательные пещеры с роскошными саркофагами. Сведения о том, нашел ли Зайд козу, у нас отсутствуют, но мы уверены, что тоже нашел, такой он был человек. Когда то здесь был город, и в нем даже останавливался знаменитый историк Иосиф Флавий, в ту пору один из руководителей Великого восстания против Рима. Город этот построила принцесса Береника, известная красавица (о ней чуть позже). Но главное, что именно здесь, в этих пещерах, точнее – не во всех, а в одной, похоронен рабби Иегуда ха Наси. Тот самый, под руководством которого Синедрион – высшее религиозное еврейское учреждение – окончательно привел в порядок и записал Мишну (устное учение), основную часть Талмуда. Завершив свою историческую миссию, рабби помер, и его похоронили, как уже сказано, именно здесь.

Поскольку рабби был неимоверно знаменит и праведен, то место, где он упокоился, немедленно вошло в моду, и за право быть здесь похороненным начали биться не на жизнь, а на смерть лучшие люди эпохи. Похожая история произошла и с новоустроенным кладбищем Пер Лашез в Париже – там, чтобы приманить покойничков, похоронили якобы череп Мольера, до того обитавший в «Комеди Франсез». И так же получилось в Переделкино после похорон Пастернака и в поселке Комарове под Питером, кладбище которого украсила собой Анна Ахматова, и теперь туда простому человеку не пробиться. Так вот, здесь, в пещерах, – более двухсот саркофагов, и мы с гордостью отметим, что сразу так много саркофагов не находили нигде! На многих саркофагах есть изображения зверей и птиц, и даже люди встречаются, что наводит на мысли, изложенные в главе об искусстве. По надписям понятно, что народишко тянулся сюда аж из Бейрута, Антиохии и Сидона. Город разрушили после очередного еврейского восстания. В тридцатых–сороковых годах XX века в этих пещерах в тайне от англичан проводили стрельбища и хранили оружие…

Здесь мы рекомендуем посетить находящееся неподалеку местечко под названием Циппори, потому что там сохранилось множество дивных мозаик, самая знамени­тая из которых получила прозвище «Мона Лиза из Галилеи». Кроме того, в одном из домов нашли сортир со сливной системой, а в ванной комнате – надпись «Гигиена» на греческом языке!

Вообще то это поселение существует аж со времен Иисуса Навина. И масса диковинных событий происходила в нем: так, например, в 37 году до н. э. царь Ирод попал здесь в снежную бурю. Надо же такому случиться! (С тех пор здесь снега в глаза не видели.) Здесь жили родители Девы Марии – Иоахим и Анна, здесь при крестоносцах (тогда это место называлось на французский манер Ле Сифори) останавливался король Ги. И именно в здешней церкви 2 июля 1187 года собрался воен­ный совет перед решающей битвой с Саладином у Карней Хиттин.

Короче, все это (и много другого) было здесь, здесь, здесь, именно здесь!!!

Вернемся, однако, к людям, чьи характер и дела наложили неизгладимый отпечаток на будущую Армию обороны Израиля.

Наш следующий персонаж выходит на сцену, когда с нее сходит Александр Зайд. Его имя – Чарльз Орд Вингейт. Евреи звали его – Друг. В отличие от дальнего своего родственника Лоуренса Аравийского он встает на сторону евреев. Вингейт родился в Индии в семье военного, закончил Британскую военную академию, послужил в Африке и в чине капитана прибыл в Палестину в 1936 году.

На протяжении истории время от времени появляются люди, которых некая иррациональная сила так и тянет к еврейскому народу, и Вингейт был одним из них. «Когда я приехал в Палестину, – писал он, – то обнаружил там народ, на который в течение многих веков глядели свысока, который был презираем, но который остался непреклонным и начал заново строить свою страну. Я почувствовал себя частицей этого народа».

С Библией в руках он обошел всю страну. В это время по всей Палестине полыхал арабский мятеж, направленный не только и не столько против евреев, сколько против англичан. Вингейт уговорил начальство создать ночные эскадроны особого назначения и туда, вместе с английскими военными, брать евреев. Своему родственнику, занимавшему высокое положение в британской иерархии, он сообщил: «Я видел молодых евреев в киббуцах. Уверяю тебя, из них могут получиться солдаты получше наших. Их надо только обучить». И Вингейт взялся за обучение. Через некоторое время он пишет: «Евреи доказали свою способность быстро овладевать необходимой по ночам тактикой, они дисциплинированны и самоотверженны». «Евреи научат арабов бояться ночи больше, чем дня» – это тоже слова Вингейта. Он оказался прав. История любит красивые совпадения: первое сражение бойцы Вингейта провели в арабской деревне Дабурия, напротив той самой еврейской деревни Кфар Тавор, где при участии Александра Зайда была создана организация «Ха Шомер» – «Страж».

Профессионализм, ясность и незаурядность военного мышления Вингейта наложили неизгладимый отпечаток на его молодых бойцов. А среди них были лучшие военачальники будущей израильской армии: Моше Даян, Игаль Алон, Хаим Ласков, Яков Дрори.

Вингейт страстно жаждал союза Британии и евреев: «На Ближнем Востоке полагаться можно только на евреев». Такая точка зрения находилась в полном противоречии с точкой зрения мандаринов Форрин офис. Вингейта отозвали в Англию. «Вингейт – хороший солдат. Однако… интересы евреев в его глазах важнее интересов Британии. Не следует давать ему возможность еще раз прибыть в Палестину» – такая характеристика появилась в его личном деле.

Познакомившись с Вингейтом, Черчилль замечает: «Я чувствую себя в присутствии великого человека». Черчилль не был щедр на подобные замечания. Позднее он назовет Вингейта «гениальным».

В 1942 году Вингейт назначен командующим британскими войсками в Бирме.

Генерал Чарльз Орд Вингейт погиб в авиационной катастрофе в 1944 году. Сорока лет от роду. В Израиле именем Друга названы улицы и площади городов. Его имя носит Институт физической культуры.

Третий наш герой – тот, кого сэр Исайя Берлин называл «еврейским Гарибальди», – Ицхак Саде родился в Риге в семье богатого купца. Натура страстная, безудержная, он в молодости увлекается спортом. Бокс. Футбол. Борьба. Затем искусство, любовь к которому он проносит через всю свою жизнь – он даже открывает галерею.

В 1914 году Ицхак Саде добровольцем уходит на фронт.

В 1917 году он в Петрограде – эсер, митингует, дружит с Гутенбергом (о нем позже). Впрочем, когда происходит большевистский переворот, он вступает в Красную армию – «из любви к действию», как он потом признавался своему племяннику, тому самому сэру Исайе, знаменитому философу XX века и последней любви Анны Ахматовой. Красную армию он покинул как «жестокую и непримиримую» и перешел к белым, с которыми дошел до Феодосии. Там у костра он становится свидетелем разговора, определившего его судьбу. Офицеры рассуждают о непременной после победы расправе с евреями. Ицхак Саде добирается до Палестины, где тут же ввязывается в беспорядки и попадает в тюрьму. Жена Верховного комиссара Палестины, сэра Герберта Сэмюэля, навещая арестованных, задает ему вопрос: «В чем ваше преступление?» Ответ Саде: «Я сражаюсь за свободу повсюду, где нахожусь. Все чиновники – мои враги. Я сражался с красными против белых, с белыми против красных, я сражаюсь с евреями против англичан. Готов допустить, что однажды я буду с арабами сражаться против евреев или еще кого нибудь другого».

Срок Саде удвоили. В Палестине поначалу он работает в каменоломне – физически он всегда был необычайно силен и до старости баловался пудовой гирей, – но вскоре руководство ХАГАНЫ – организации еврейской обороны, созданной в 1920 году, – обращается к нему с просьбой принять командование отрядами в Иерусалиме. И тогда Саде формулирует принципы, которые надолго определят стиль мышления израильской армии: мы не должны сидеть, как куры в курятнике, и ждать нападения врага. Перехваченная инициатива – залог победы. Мы должны первыми наносить удары там, где они меньше всего ждут.

Саде создает мобильные отряды, действующие в основном ночью. В 1937 году таких бойцов уже шестьсот человек. «Его влияние на нас было безграничным, – говорил о Саде будущий генерал израильской армии Игаль Алон, – перед нами открылся мир романтики и благородства, мир чести и боевого товарищества». Но когда появляется Вингейт, то лучших своих бойцов Саде передает ему, ибо понимает, что Вингейт – настоящий профессионал. После гибели Вингейта он скажет: «Мы сделали бы то же самое, но в меньшем объеме и не столь талантливо».

В мае 1941 года он собирает ударные роты – «Пальмах», которыми командует до 1945 го, после чего передает командование Алону. В 1948 году он создает бронетанковые силы Израиля. С собой он забирает Натана Альтермана – великого израильского поэта. «Не дело национальному поэту протирать штаны в кафе, когда судьба народа решается на поле боя», – заявил он. Правда, к боям он Альтермана не подпускал: «Ты же национальное достояние. Смотри издалека». – «Перестань, – ответил Альтерман, – ты меня сюда не для истории затащил, а чтобы было с кем выпить после боя». (Пить они оба умели и любили.)

Бывало, Саде мчался на позиции врага на лошади, и один вид этого человека с растрепанной седой бородой и гранатами в поднятых руках заставлял арабов разбегаться. «Человек львиной храбрости» – так писал о нем сэр Исайя. И мы ему верим, потому что если не верить самому сэру Исайе, то кому вообще можно верить?

После Войны за независимость его отправили в отставку: Бен Гурион недолюбливал этого богемистого выпивоху и гуляку, а главное – анархиста. Жил и умер Ицхак Саде в Яффо.

И вот еще одно славное совпадение. Помните козу Александра Зайда? Так вот, у Саде тоже была коза. Правда, никаких археологических открытий он с ее помощью не совершил. Честно говоря, она ему вообще была не нужна. Он держал ее только потому, что это было запрещено израильскими законами, а он считал, что идиотские правила необходимо нарушать. Вот такой человек был Ицхак Саде. Так что если будете гулять по Яффо и на улице Зихрон Кдушим пройдете мимо дома номер 3, то вспомните Ицхака Саде и его козу и знайте: это было здесь!

После провозглашения независимости Бен Гурион распустил «Пальмах» и убрал ветеранов, объявив о создании регулярной Армии обороны. Ему нужна была «настоящая армия, как у людей», а не партизанская вольница. Он даже гимн «Пальмаха» запретил исполнять в своем присутствии. И появилась армия, которая была и профессиональной современной армией, и – в этом ее уникальность – народной. Ставка делалась не на регулярные части, а на резерв, которым было практически все боеспособное население, регулярно проходящее переподготовку. Именно резервисты спасли страну в тяжелейшей Войне Судного дня в 1973 году. Одним из них был легендарный Цвика, который, пересев в танк из своего автомобиля и собрав еще горстку танкистов, поднялся на Голанские высоты как раз тогда, когда сирийские танковые колонны сминали вцепившихся в землю солдат Рафуля.

Танкисты Кахалани тоже отчаянно сражались, но перевес сирийских танков был огромен: десять к одному. Именно тогда Кахалани и Рафуль услышали по рации спокойный голос Цвики: «Держитесь, я здесь». Под покровом темноты Цвика ухитрился сделать так, что сирийцы решили, будто им в тыл зашла танковая армия, а было там всего четыре танка, в соотношении один к пятидесяти. К утру израильтянам удалось переломить ход сражения в свою пользу. В этой же войне маневром, который изучается теперь во всех военных академиях мира, Арик Шарон замкнул в «котел» вторгшуюся на Синайский полуостров египетскую армию. К концу войны израильская армия находилась в ста километрах от Каира и в тридцати – от Дамаска. И тем не менее эта блистательная победа была воспринята как поражение, ибо Израиль не может позволить себе воевать на собственной территории по причине практического отсутствия оной. Успешная война, по израильским понятиям, – это классический блицкриг, какой была Шестидневная война 1967 года. В Израиле нет тыла. Среди прочего и это служит причиной высокой мотивации израильских солдат.

Из других особенностей израильской армии можно назвать хорошее обучение и отбор: по служебной лестнице продвигаются лучшие из лучших. В Войне за независимость генералами становились в двадцать с небол­шим лет, и сегодня, если офицер не стал генералом к сорока годам, шансов получить генеральский чину него мало.

Среди частей, из которых состоит армия, надо отметить в первую очередь военно воздушные силы – они считаются лучшими в мире. Система подготовки летчиков доведена до совершенства, но так же до совершенства доведена система наземного обслуживания. Так, для того, чтобы вернуть самолет в небо, израильтянам требуется двадцать минут, когда обычно это занимает несколько часов.

И все таки, как всюду и всегда, на войне необходима удача. Примером такой удачи (но говорят, что она сопутствует дерзким) служит операция «Энтеббе», когда израильтяне в Уганде освободили захваченных заложников самолета «Эр Франс». Эта, как и множество других феноменальных операций, была произведена спецчастью «Саерет Маткаль». Среди тех, кто сегодня занимает центральные места в политической жизни Израиля, очень велико количество выходцев из «Саерет». Достаточно назвать двух премьер министров страны – Биньямина Нетаниягу и Эхуда Барака, на личном счету у ко­торых достаточно дел, могущих послужить основой не одного приключенческого романа.

Израильская разведка тоже пользуется заслуженной репутацией, но мы (хотя и знаем ох как много) о ней распространяться не будем. Скажем только, что в борьбе с террором она достигла фантастического успеха. Этот успех не стопроцентен, но, увы, он и не может быть таким.

И под конец: похоже, что на вооружении армии имеется атомное оружие, наличие которого Израиль никогда не признавал, но зато никогда и не отрицал. Нам кажется, что это сильно остужает пламенные замыслы наших соседей по району проживания.

Но надо все таки признать, что армия Израиля сейчас находится не в лучшем состоянии. Мы вовсе не специалисты, но об этом говорят и пишут те, кто хорошо осведомлен. И последняя война в Ливане это ясно показала. Что то расстроилось в отменно слаженной системе.

Впрочем, об этом с особым восторгом говорит с экранов глава «Хизбаллы» шейх Насралла (извините за имечко). А после ликования Насралла снова прячется в свой бункер, из которого почти не вылезает.

Да, чуть не забыли об одной особенности нашей армии, о которой с отменной лаконичностью сказал как то французский журналист. Он брал интервью у пожилого арабского учителя – тот с гневом перечислял агрессорские замашки Израиля и его армии. И журналист по ходу обличений вдруг спросил у старика: а женщин не насилуют еврейские солдаты? Нет, сказал учитель честно, чего нет, того нет. И презрительно (француз!) промолвил журналист:

– Тоже мне армия!