Проблема власти в экономической теории

Вид материала

Документы

Содержание Проблема власти в экономической теории Теория власти и неоинституциональная теория Поведенческая модель теории власти Теория власти и экономическая реальность

Подобный материал:

• План Общие проблемы экономики. Предмет экономической теории Место экономической теории, 1531.5kb.
• Программа курса «микроэкономика., 98.69kb.
• Контрольная работа по экономической теории на тему «Инфляция», 253.57kb.
• Вопросы к кандидатскому экзамену по экономической теории, 36.17kb.
• Тематическое планирование курса экономической теории для студентов фармацевтического, 28.57kb.
• Частичное повторение установки Предмет экономической теории, 52.86kb.
• По экономической теории, 84.01kb.
• П. Г. Ермишин Основы экономической теории Содержание Лекция, 2580.67kb.
• Тема Предмет и метод основ экономической теории, 501.79kb.
• 1 блок (общие вопросы для всех специализаций), 5758.14kb.

В. ДЕМЕНТЬЕВ,

кандидат экономических наук,

декан факультета экономики и менеджмента

Донецкого национального технического университета


ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ И ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ


В. Ойкен заметил в свое время, что наука наполняется жизнью благодаря непосредственным постановкам вопроса, вытекающим из наблюдения конкретной действительности, и призывал начинать экономические исследования с конкретных фактов экономической жизни¹.

Фактом повседневного экономического бытия, существование которого не вызывает сомнения, является власть. Мы говорим о власти собственника, власти менеджмента, власти профсоюзов, рыночной власти, власти государства, власти денег и пр. «Власть,   пишет Э. Тоффлер, – неизбежная часть процесса производства, и это   истина для всех экономических систем, капиталистических, социалистических и вообще каких бы то ни было»². Таким же бесспорным фактом хозяйственной действительности является и то значение, которое оказывает власть на экономическое поведение людей, его содержание и результаты. Можно по-разному оценивать роль, значение и функции власти в хозяйственной организации общества, однако несомненным является тот факт, что поведение экономических агентов в существенной мере формируется под влиянием системы власти, в рамках которой они действуют, и которая включает в себя контроль и влияние со стороны одних агентов и подчинение со стороны других. Характеризуя значения власти в обществе, Б. Расселл отмечал, что власть является фундаментальным понятием в общественных науках, в том же смысле, в каком энергия является фундаментальным понятием физики³.

Проблема власти в экономической теории

В экономической теории к проблеме власти сложилось противоречивое отношение. На одном полюсе находятся экономисты, которые включают власть в предмет экономического анализа и рассматривают ее как фактор, который оказывает существенное влияние на хозяйственную жизнь общества. К. Rothschild характеризует этих экономистов как «power-minded economists and schools»⁴. Сюда относятся, например, представители марксисткой школы, традиционного институционализма, теории хозяйственного порядка, социально-институциональной теории (французская школа).

«В середине прошлого столетия,   пишет Дж. К. Гэлбрэйт   он (Маркс – В.Д.) сделал вопрос о власти предметом экономической науки, и сделал это с такой страстностью, с которой многие не могут смириться по сию пору»⁵. В. Ойкен отмечает: «Первой задачей национальной экономии является открытие конкретных фактов, обоснующих экономическую власть, и исследование действительного влияния экономической власти»⁶. Раздел «хозяйственная власть» (wirtshafliche macht) включен в большинство германских учебников по экономической политике⁷. В работах французского экономиста Ф. Перру власть рассматривается как основополагающий принцип хозяйственной жизни. «Экономическая жизнь,   писал Ф. Перру,   есть нечто отличное от сети обмена. Она, скорее, представляет собой сеть сил. Экономика направляется не только стремлением к выгоде, но также и стремлением к власти»⁸. Для институционалистов, пишет Samuels, центральной экономической проблемой является организация и контроль над экономикой, которые есть результат ее структуры власти⁹. Властные отношения в экономической системе являются традиционным предметом исследования в политической экономиии. «Что объединяет все оттенки политической экономии,   пишет Р. Холтон,   так это то, что экономические вопросы всегда должны рассматриваться в контексте властных отношений, независимо от того, утверждаются последние посредством экономических или политических механизмов»¹⁰. Г. Альберт рассматривает проблему власти как «доминирующий вопрос экономики как социальной науки»¹¹.

На другом полюсе – экономические концепции, отрицающие значение концепта «власть» для экономического анализа. Такая ситуация объясняется тем, что доминирующая школа в экономическом анализе (mainstream economic), а также ряд других течений в экономической мысли (например, австрийская школа), отрицательно относятся к включению проблемы власти (за исключением монопольной власти) в предмет экономического анализа. По мнению Ф. Перру: «сила и принуждение всегда включались в число элементов, чуждых экономической науке, в число факторов «внеэкономического» характера, благодаря чему экономист считал себя освобожденным от многих усилий и прощал себе серьезные пробелы знаний в этой области»¹².

«Власть представляет собой табуированное слово в mainstream экономикс»,   вполне справедливо полагает А. Papandreou¹³. «Значение и смысл власти в экономическом анализе,   пишет D. Young,   редко является предметом, который привлекает усилия теоретиков неоклассической экономической теории. Это не говорит о том, что термин власть никогда не используется или не играет существенной роли в опредлеленных моделях. Но его использование склоняется к тому, чтобы употребляться очень специфическим и узким образом и его альтернативные значения и широкий смысл редко признаются»¹⁴. Власть (принуждение) рассматривается как вызванное внешними для экономики факторами отклонение от нормального (естественного) состояния экономической системы. «Либеральная традиция в политической философии и экономической теории,   пишут Bowles и Gintis,   утверждает представление (взгляд) что в идеальном либеральном капиталистическом обществе государство есть единственный агент, способный применять санкции и, следовательно, является единственным хранилищем (repository) власти. В соответствии с этой точкой зрения, власть отсутствует в конкурентной экономике…. Но власть явно присутствует в экономике, в руках ли банкиров, распределяющих кредиты, или капиталиста нанимателя, направляющего деятельность рабочих». Такое положение дел характеризуется авторами как «пробел между элементарным наблюдением и либеральной экономической теорией»¹⁵. «В ортодоксальной неоклассической теории стандартная предпосылка состоит в том,   пишет Bardham,   что использование власти отсутствует в обеих сторонах, добровольно вступающих во взаимодействие»¹⁶.

Проблема власти остается на периферии экономических исследований. Практически любой автор, пишущий по проблемам власти в экономике, считает своим долгом подчеркнуть факт недостаточности знаний в данной области. Власть, пишет K. Rothschild, должна была бы стать повторяющейся темой в экономических науках как теоретического, так и прикладного характера. Однако если мы посмотрим на главный ход экономической теории в течение прошедших ста лет, то найдем, что она характеризуется странным отсутствием рассмотрения власти. То, что люди будут использовать власть для того, чтобы изменить рыночный механизм; что неравная власть может оказывать большое влияние на результаты функционирования рынка; что люди стремятся к власти в такой же мере, как и к экономическому богатству: этими фактами по большей части пренебрегают¹⁷. По признанию Дж. К. Гэлбрэйта, проблема власти остается «огромной черной дырой ортодоксальной национальной экономии»¹⁸.

Власть, являющаяся одним из главных объектов анализа в политических и социологических науках, далеко не стала таковым в экономических науках. Большинство исследователей ограничивают свой анализ лишь определенными фазами или аспектами проблемы власти в экономике. Исключение составляют лишь ограниченное число авторов, пытавшихся дать систематическое объяснение феномена власти в экономической жизни: В.Ойкен, Ф.Перру, Дж. К. Гэлбрэйт, Я. Таката. Серьезным вкладом в развитие теории экономической власти явился выход последней книги М. Олсона «Power and Prosperity: outgrowing communism and capitalist dictatorships», которая привлекла внимание исследователей к данной проблеме и способствовала выведению вопроса о власти в экономике с периферии экономического анализа.


Противоречие между неудовлетворительным отражением проблемы власти в экономической теории, с одной стороны, и очевидным значением фактора власти в хозяйственной жизни – с другой, порождают постановку вопроса о создании теории экономической власти или, более широко, «power-based economic theory».

В статье, посвященной анализу трансформационных процессов, М. Олсон писал: «Нам сейчас необходима теория, в центре внимания которой была бы власть, базирующаяся на принуждении, а также те выгоды, которая она приносит; теория, объясняющая поведенческие мотивы к получению власти, основанной на принуждении, и побудительные мотивы, стоящие перед теми, кто ею уже обладает»¹⁹. Подчеркивая значения проблемы власти для экономического анализа, M. Morishima предлагает различать экономикс в узком смысле слова, или чистую экономику («экономическую теорию»), в то время как название «экономикс», по его мнению, должно использоваться для обозначения более широкого экономического анализа, которое инкорпорирует в себя влияние власти²⁰. В этой связи D. Bocage, исследователь творчества Ф.Перру, описывая вклад последнего в экономическую теорию власти, замечает: «…Способность традиционной экономической теории точно описать и объяснить различные виды неравенства в экономике, проявления власти и влияния, которые характеризуют современный капитализм, вызывает большое сомнение. Следовательно, желательно создать новую экономическую теорию, которая дала бы аналитику возможность исследовать в систематическом виде проблемы власти в экономике (выделено нами – В.Д.)»²¹.

Теория власти и неоинституциональная теория

Поскольку власть представляет собой один из важнейших общественных институтов, то особый интерес вызывает отношение к проблеме власти в институциональной теории.

Для традиционного институционализма проблема власти является центральной категорией анализа. «Все институционалисты понимают экономику как систему власти»   пишет W. Samuels ²². «Ударение, которое институционалисты делают на власти,   подчеркивает William M. Dugger,   есть не что иное, как их объединяющая характеристика. Начиная с современных работ Джона Кеннета Гэлбрэйта, John Murkins, Robert Averitt, Warren Samuels и Harry Trebing, заканчивая классическими произведениями Торстейна Веблена и Джона Р. Коммонса, институционалисты подчеркивали, что наша экономика есть нечто более чем рыночная система. Наша экономика есть также система власти, власти, которая далеко выходит за рамки спроса и предложения на рынке, власть, которая распространяется на правила и законы, которые управляют конкретными рынками, власть, которая распространяет свое влияние на выгоды, приобретаемые благодаря рынку, и тяготы, возлагаемые рынком»²³. Вместе с тем известные слабости традиционного институционализма   описательный характер и отсутствие отчетливой методологии экономического анализа   не позволили разработать программу исследований феномена власти и создать в его рамках теорию экономической власти. Хотя безусловным является существенный вклад представителей традиционного институционализма в саму постановку проблемы власти в экономической системе и в раскрытии конкретных форм проявления и реальных тенденций развития экономической власти в хозяйственной жизни общества²⁴.В отличие от традиционного институционализма в моделях новой институциональной экономической теории проблема власти «не имеет значения»²⁵.

При этом различными авторами отсутствие власти в теоретических построениях комментируется по-разному. Так, согласно подходу Алчиана и Демсеца, отрицание значения власти для анализа институтов вытекает из отрицания факта ее наличия в отношениях между экономическими агентами. Согласно их подходу, как замечает Палермо, «экономическая власть не существует при капитализме и, очевидно, что авторитарные отношения есть при ближайшем отношении, отношения между равными»²⁶. Уильямсон понимает экономическую власть как категорию, уместную для анализа рынка и иерархий, но не развивает ее применение в рамках своего анализа. Для Уильямсона исключение власти из анализа есть следствие смутности и неопределенности данной категории²⁷. «Основная проблема концепции власти,   пишет он,   заключается в том, что она столь нечетко определена, что само понятие экономической власти на самом деле применяется для объяснения практически всего вокруг происходящего….Необходимы серьезные усилия по операционализации понятия экономической власти, если мы хотим правильно ее оценивать»²⁸.

Методологическим препятствием для включения проблемы власти в предмет анализа неоинституциональной экономической теории (НИЭТ) являются ее базовые предпосылки в виде поведенческой модели.

Как известно, НИЭТ в качестве базовой предпосылки использует неоклассическую поведенческую модель. Общее экономическое равновесие в Вальрасовской модели предполагает наличие равенства между экономическими агентами, и, соответственно, отсутствие социальных ограничений свободного выбора и добровольности в трансакциях между ними²⁹. Социальные препятствия для свободного обмена в виде принуждения в данной модели отсутствуют. Все трансакции имеют свободный и добровольный характер. Такое состояние «по умолчанию» предполагается как «естественное состояние» экономической жизни общества. Момент неравенства и принуждения в обмене рассматривается как отклонение от нормального состояния, вызванное внешними по отношению к экономической жизни силами. В условиях отсутствия внешнего (политического) вмешательства в экономическую жизнь феномен власти (в том числе и монопольной рыночной власти), носит преходящий характер, значением которого можно пренебречь³⁰.

Неоинституциональная модель дополняет данную модель ограничениями в виде неполной рациональности³¹. Затратность информации приводит к тому, что издержки производства, наряду с трансформационными издержками, включают в себя и трансакционные издержки. «Затратность информации,   пишет Д. Норт,   является ключом к пониманию издержек трансакций, которые (издержки) состоят из издержек оценки полезных свойств объекта обмена и издержек обеспечения прав и принуждения к их соблюдению»³².

Дополняя неоклассическую модель указанными ограничениями и трансакционными издержками, неоинституциональная теория сохраняет при этом базовую предпосылку равенства между экономическими агентами и добровольности трансакций. В данной теоретической модели места для проблемы власти нет. Точнее говоря, власть может возникать, но лишь в «нишах» равенства и добровольности: специфические ресурсы, асимметрия информации (естественная) и неполнота контрактов.

Для анализа власти поведенческая модель, основанная на трансакционном походе недостаточна. «…Логика власти,   пишет М. Олсон в работе «Power and Prosperity»,   не может быть адекватно объяснена посредством добровольных трансакций: власть – и не только власть государства – есть способность вызывать принудительное подчинение, и, следовательно, влечет за собой принудительный авторитет и способность принуждать. … Недостаточно понять теорию добровольного обмена: мы должны также понять логику силы»³³. На эту сторону обращает также внимание Палермо, замечая, что анализ экономической власти не может быть развит в рамках неоинституциональной теории, поскольку вступает в противоречие с ее фундаментальными предпосылками, т.е. гипотезой, что институциональные соглашения представляют собой Парето-эффективный результат свободных добровольных взаимодействий³⁴.


Поведенческая модель теории власти

Включение проблемы власти в предмет экономического анализа предполагает расширение модели рационального выбора за счет включения в нее предпосылки неравенства (асимметрии) между агентами трансакций.

Неравенство (асимметрия) в отношениях между агентами экономической системы может существовать в следующих формах:

неравенство в распределении (степени монополизации) собственности на определенный вид ресурсов;

неравная эластичность спроса на блага (ресурсы), которыми обладают стороны трансакции;

неравная значимость друг для друга ресурсов, которыми обладают стороны обмена;

различная величина издержек для сторон обмена, связанных с "выходом" из отношения с данным агентом и поиском альтернативных источников получения блага;

отсутствие равновесия между спросом и предложением на конкурентном рынке;

асимметрия в распределении информации между сторонами обмена или принципал-агентских отношений;

асимметричный характер в распределении специфических ресурсов;

асимметрия покупательской способности (purchasing power) экономических агентов;

неравный доступ к ресурсам насилия.


Если мы принимаем факт наличия неравенства (асимметрии) между экономическими агентами, вступающими в трансакции, и, далее, принимаем, что стороны отношений есть рациональные агенты, максимизирующие свою функцию полезности (выгоду), то у нас нет оснований отрицать, что агенты, не будут использовать преимущества, возникающие из неравенства, для подчинения и ограничения поведения «слабой» стороны в целях максимизации собственной выгоды³⁵. Неравенство в отношениях между агентами, вступающими в трансакции, порождает власть, где одна сторона выступает как субъект власти, а другая сторона как ее объект. В этом смысле правы Bowles и Gintis, когда отмечают, что «последовательное применение аксиомы рационального эгоистического индивидуального поведения не поддерживает неоклассический взгляд аполитичности экономики, но, скорее, … обеспечивает микроэкономический базис для исследования экономической власти»³⁶.

Природа власти как отношения, которая выделяет власть из мира социальных (в нашем случае экономических) отношений, заключается в том, что это есть такое взаимодействие между агентами, при котором агент А (субъект власти) принуждает нести издержки подчинения в свою пользу агента Б (объект власти). Суть принуждения состоит в том, что в случае отказа от подчинения субъект власти создает такую величину потерь или такие издержки для объекта власти, которые невозможно избежать, сократить или компенсировать, действуя альтернативным подчинению образом. Величина и целесообразная форма издержек подчинения, которые готов нести объект власти в пользу ее субъекта, характеризуют меру власти агента А над агентом Б³⁷.

Отношения власти в экономической системе не существуют в чистом виде и не обособляются в отдельное, самостоятельное отношение. Экономическая власть, как правило, представляют собой сторону, элемент, аспект, свойство взаимодействий между агентами экономической системы. Власть «вплетена» в систему экономических отношений наряду с другими аспектами и характеристиками данных отношений. В этом смысле можно говорить о властной составляющей или властном аспекте экономических отношений. Властный аспект можно выделить в отношениях собственности, обмена, найма, управления производством, агентских отношениях, государственного регулирования экономики и др. Каждое из этих отношений включает элемент подчинения одного агента другому. Но, вместе с тем, безусловно, содержание последних нельзя свести к власти.

Введение неравенства экономических агентов и элемента власти в трансакции между ними, в поведенческую модель имеет следующие последствия.

Первое. В неоинституциональной модели, по сравнению с базовой неоклассической моделью, к трансформационным издержкам добавляются трансакционные издержки, имеющие в своей основе затратность информации. В модели власти модификация издержек не ограничивается простым расширением производственных издержек за счет трансакционных. Здесь возникает «сдвиг» или «перемещение» производственных издержек между экономическими агентами, который означает, с одной стороны, что одни агенты могут принудить других нести издержки в свою пользу и тем самым сократить собственные издержки, необходимые для присвоения блага. С другой стороны, экономические агенты могут нести «дополнительные» издержки, связанные с созданием полезности не для себя, а для другого – субъекта, обладающего властью. Коротко говоря, один агент (субъект власти) сокращает свои издержки путем возложения их на другого агента.

Результатом власти является, таким образом, хорошо известное в экономической теории несовпадение частных и социальных издержек. Однако в отличие от моделей, базирующихся на предпосылках равенства и добровольности обмена, указанное расхождение частных и социальных издержек и выгод уже представляет собой не экстерналию, т.е. непреднамеренное последствие трансакций, а является сознательным результатом максимизации полезности в условиях неравенства.

В неоклассической и неоинституциональной теориях издержки производства и издержки присвоения единицы блага совпадают. Причина совпадения – равенство экономических агентов и вытекающий отсюда эквивалентный характер трансакций между ними, где доход равен предельным издержкам на производство блага (цена) или предельной производительности фактора производства (зарплата, процент, прибыль на капитал). Принятие предпосылки неравенства и ограниченной добровольности (принудительности) в обмене имеет следствием признание принципиального отклонения величины издержек, необходимых для присвоения блага (дохода), от величины издержек по его производству. Таким образом, подход теории власти состоит в том, что в условиях неравенства и фактора власти издержки производства блага и издержки присвоения блага принципиально не совпадают. Это означает, что власть изменяет величину издержек (трансформационных и трансакционных), необходимых для присвоения единицы блага (дохода) по сравнению с ситуацией ее (власти) отсутствия. Так, к примеру, крайний случай состоит в том, что можно присваивать благо (доход), вообще не неся никаких издержек, связанных с производством.

Второе. Парето-эффективность в модели власти. В базовой неоклассической модели все трансакции, связанные с обменом правами собственности, являются Парето-улучшением, поскольку готовность заплатить большую цену за ресурс отражает готовность использовать его более эффективным образом. Эффективность по Парето достигается, когда осуществлены все взаимовыгодные трансакции и когда, по определению, агенты совершают все выгодные трансакции при заданных ограничениях модели. Никаких препятствий социального характера для достижения эффективного (по Парето) распределения ресурсов не существует и движение к эффективному состоянию экономики носит чисто инструментальный характер. «В микроэкономической модели равновесный исход по определению Парето-эффективен»³⁸.

В неоинституциональной модели возникают препятствия для достижения Парето эффективности в виде трансакционных издержек и институтов, от состояния которых зависит величина последних. Это означает, что не все эффективные трансакции совершаются. То есть основным препятствием для достижения эффективности по Парето, или основной причиной неэффективного состояния экономики, является величина трансакционных издержек, ограничивающих мотивацию в совершении трансакций, повышающих эффективность распределения общественных ресурсов. Тем не менее, как и в базовой модели, всякая трансакция рассматривается как Парето-улучшение по сравнению с состоянием, ей (данной трансакции) предшествующим³⁹.

Введение в модель рационального выбора фактора неравенства и возникающей на его основе власти дает отличающиеся результаты.

Во-первых, возникают дополнительные ограничения для совершения эффективных трансакций в виде избыточных издержек, которые вынужден нести экономический агент в пользу носителей власти в результате перемещения издержек.

Во-вторых, результатом применения власти являются заниженные издержки неэффективной деятельности. Как уже отмечалось, достижение Парето-эффективного распределения ресурсов осуществляется таким образом, что ресурсы через обмен правами собственности переходят к агентам, готовым заплатить большую цену. Большая ценность ресурса для агента означает способность использовать его наиболее эффективным образом. Однако в условиях фактора власти источником ценности ресурса могут стать заниженные издержки его использования. Готовность заплатить большую цену может отражать здесь не более эффективное использование ресурса, а возможность получить ренту от его применения. Поэтому переход ресурса к тому, кто заплатит большую цену, ведет не к Парето равновесию, а «уводит» от него. В экономической политике следование неоклассическому подходу к эффективности трансакций может приводить и приводило (пример, приватизация в переходной экономике) к печальным последствиям. В этом смысле рациональное поведение отдельных индивидов, максимизирующих полезность даже в условиях полноты информации, может приводить к иррациональным общественным результатам⁴⁰.

Таким образом, модель власти дает дополнительное по сравнению с неоинституциональной теорией объяснение неэффективности в экономике. Препятствием для достижения эффективного состояния является не только трансакционные издержки, но и «сдвиг издержек», являющийся результатом распределения власти, который, с одной стороны, ограничивает возможности совершения эффективных трансакций, с другой стороны, позволяет совершать такие трансакции, которые являются неэффективными. На недостаточность трансакционного подхода для объяснения неэффективности в экономической жизни обратил внимание М. Олсон: «могли бы трансакционные издержки быть столь существенно высоки, чтобы держать большинство мирового населения в бедности, когда технологии и капитал, которые могли бы их сделать более продуктивными без труда в наличии»⁴¹. «Чтобы объяснить анархию и другие неэффективные результаты,   пишет он,   мы должны признать, что не все трансакции или взаимодействия даже между полностью рациональными сторонами являются добровольными»⁴².

Третье. В теории власти изменяется подход к оценке роли и функции институтов в экономической жизни. С точки зрения трансакционного подхода институты существуют для уменьшения неопределенностей, сопровождающих взаимодействие между людьми. «Главная роль, которую институты играют в обществе,   пишет Д. Норт,   заключается в уменьшении неопределенности путем установления устойчивой (хотя и обязательно эффективной) структуры взаимодействия между людьми»⁴³.

С точки зрения теории власти целесообразно различать два аспекта институтов (правил). С одной стороны, правила являются средством (инструментом) власти, с помощью которого один индивид влияет на другого с целью подчинения его поведения максимизации собственной выгоды. С другой стороны, любое правило вносит определенность во взаимодействие между людьми, безразлично к характеру подчиненности между сторонами отношения. В этом (последнем) смысле правило имеет самостоятельное значение и представляет ценность само по себе безотносительно к тому, чья власть стоит за ним и стоит ли вообще. В первом случае правило позволяет получить одним индивидом выгоду за счет подчинения своим целям ресурсов и действий другого индивида. Во втором случае, выигрыш от правила возникает за счет сокращения неопределенности безразлично к тому, чьи интересы стоят за этим взаимодействием, т.е. безразлично к тому, кто, кого, к чему принуждает⁴⁴.

Отсюда, в частности, двоякое значение правил для власти или власти для правил. С одной стороны, власть, принуждая к выполнению правила, принуждает тем самым одних агентов к действиям, направленным на максимизацию полезности (выгоды) других агентов (носителей власти). С другой стороны, принуждая к выполнению правила, власть сокращает неопределенность в отношениях между агентами и тем самым сокращает величину трансакционных издержек. В одном случае власть, обеспечивающая выполнение правила, создает ренту для ее носителя, во втором   ренту для сторон отношения. В одном случае мы имеем влияние одного агента через правила на другого агента, в другом случае   влияние самого правила. В одном случае правила создаются для власти, в другом   власть может создаваться для выполнения правил.

Здесь проходит водораздел между подходами неоинституциональной экономической теории и теории власти к объяснению экономических институтов. Неоинституциональная экономическая теория делает акцент на общей стороне правил – их влиянии на упорядоченность действий сторон взаимодействия и роли трансакционных издержек. Для теории власти важен другой аспект правил – кто, кого, в каких целях принуждает посредством данного правила, и ключевую роль здесь играет асимметрия сторон отношений и ее влияние на соотношение общественных и частных издержек и выгод. Для НИЭТ при оценке институтов значение имеют трансакционные издержки взаимодействия, связанные с затратностью информации⁴⁵. В теории власти для понимания институтов ключевое значение приобретают издержки присвоения единицы блага: издержки на власть и издержки подчинения, которые несут субъект и объект власти, где трансакционные издержки с той и с другой стороны есть лишь часть издержек, порождаемых властью.⁴⁶. Для неоинституциональной теории принуждение имеет значение не более как механизм, обеспечивающий выполнение правил, и носит подчиненный характер по отношению к институтам. В теории власти именно принуждение в рамках социального взаимодействия имеет значение, а правило (институт) носит подчиненный характер и рассматривается как элемент принуждения.

Таким образом, можно утверждать неоинституциональная теория и теория власти рассматривают различные аспекты экономических институтов или, образно говоря, «роют в горе один тоннель при помощи различных инструментов, каждый со своей стороны».

Теория власти и экономическая реальность

Эвристическая ценность теории власти связана с тем, что реальный экономический мир – это мир неравных отношений по преимуществу. В экономической жизни отсутствуют такие механизмы, которые способствовали бы установлению равенства между экономическими агентами и исключению власти между ними. Поэтому именно неравенство можно рассматривать как «естественное состояние» экономической жизни. Можно согласиться с Ф. Перру о том, что «экономическая реальность есть сеть, множество явных или скрытых властных отношений, сеть взаимодействий между неравными силами, т.е. доминирующими и доминируемыми (подчиненными) партнерами»⁴⁷. Равенство – есть идеальная мыслительная конструкция. Причем такая конструкция, которая имеет ограниченную сферу применения. Поскольку, если механизмы обеспечивающие действие тенденции к реализации данной конструкции в хозяйственной жизни отсутствуют, то последняя, будучи перенесенная в сферу экономической политики, становится утопией⁴⁸. Таким образом, экономику целесообразно рассматривать как систему власти, которая характеризуется определенным ее распределением, иерархией и борьбой за власть,⁴⁹ а также определенным равновесием власти.

Особое значение приобретает теория власти для объяснения процессов в переходных экономиках. Не случайно свою книгу, посвященную вопросам власти, М. Олсон написал на базе проблем, возникающих в переходных экономиках. Дело в том, что когда экономическая система подвергается достаточно глубоким преобразованиям в относительно короткий период времени, могут проявляться и выходить на первое место такие ее черты и свойства, которые менее заметны, когда мы имеем дело со стабильной и равновесной экономической системой. К одной из таких проблем относится и проблема экономической власти, ее организации и распределения, которая, по нашему мнению, превратилась в одну из центральных проблем в переходной экономике. Одним из условий реформирования хозяйства является реформирование властных отношений в экономике   трансформация системы экономической власти, характерной для планового хозяйства в систему властных отношений рыночной экономики. Главная проблема, с которой столкнулась переходная экономика – это отсутствие общественно-необходимого порядка власти (выражение Э. Тоффлера), что проявляется, с одной стороны, в наличии избытка частной экономической власти, с другой стороны, в недостатке эффективной власти⁵⁰. Проблема ограничения эффективности в переходной экономике состоит не столько в трансакционных издержках в нортовском понимании этого термина, сколько в высоких «издержках произвола», возникающих вследствие отсутствия эффективного порядка власти.

***

«Следует осознать,   писал Р. Коуз,   что когда экономисты исследуют работу экономики, они имеют дело с воздействиями отдельных лиц или организаций на других, работающих в той же системе. Это и есть наш предмет. Если бы не было таких воздействий, не существовало бы подлежащих изучению экономических систем. Отдельные люди и организации, преследуя свои собственные интересы, предпринимают действия, которые облегчают или затрудняют действия других»⁵¹. Воздействия «отдельных лиц и организаций на других лиц» в определенных ситуациях – неравенство в распределении экономических ресурсов и ресурсов насилия   включает в себя власть⁵². В этом смысле проблема власти является предметом исследования для экономистов, работающих в области институциональной теории. Экономическую систему невозможно понять без объяснения того, кто, над кем, в какой мере, с какими целями осуществляет власть. Имеются достаточные основания согласиться с В. Ойкеном в том, что принципиальной несовместимости экономической теории и феномена экономической власти не существует. «Если экономическая теория разработана правильно,   пишет он,   то она не только совместима с проявлениями экономической власти, но и абсолютно необходима … для познания феномена экономической власти»⁵³. Это означает, в частности, что экономические институты: отношения собственности, формы обмена, организационные формы предприятий, распределительные отношения должны исследоваться с точки зрения их властной составляющей   какую власть они порождают, и результатом какой власти они являются. Теория экономической власти может быть развита путем соединения неоклассической поведенческой модели рационального выбора (в ее модифицированном виде, представленном в НИЭТ), с одной стороны, а также посылки об экономическом, социальном и политическом неравенстве экономических агентов и взаимодействиях между ними в условиях неравенства (ограниченной добровольности трансакций), свойственной для неортодоксальных теорий: марксизма, традиционного институционализма и радикальной политической экономии, с другой стороны. Анализ феномена экономической власти должен способствовать поиску ответа на вопрос – в чем состоит общественно-необходимый порядок власти: кто, над кем (чем), в каких пределах, какими методами и ради достижения каких целей должен осуществлять власть в экономической жизни общества.

Вместе с тем ответ на поставленный вопрос, учитывая «междисциплинарный» характер феномена власти, может быть найден, по нашему мнению, только на путях объединения усилий экономистов, социологов и специалистов в области права. Не случайно K. Rothschild в качестве эпиграфа к книге «Power in Economics» выбрал высказывание Б. Расселла, которым автор и закончит настоящую статью: «Экономика как отдельная наука нереалистична и ведет по неправильному пути (misleading), если брать ее как руководство к практике. Есть только одна основа – самая важная основа, это правда – в более широкой науке, науке о власти»⁵⁴.