Лосский Н. О. История русской философии

Вид материала

Документы

Содержание Глава XXIII. Философские идеи поэтов-символистов ... 427 Глава XXV. Влияние Э. Маха и Р. Авенариуса на марксистов 482 Хоружий С.С. Бердяев НА. Арх. Гавриил (Воскресенский В.Н.). Плеханов Г.В. Флоровский Г.В. Франк С.Л. Лосский И.О.

Подобный материал:

• Н. О. Лосский история русской философии от автора издать большую книгу по философии, 6539.79kb.
• Кафедра истории отечественной философии история русской философии программа курса москва, 631.65kb.
• Программа курса история русской философии, 183.29kb.
• Литература к курсу лекций «История русской философии» (ХI середина XIX века), 88.66kb.
• Н. С. Рыбаков Н. О. Лосский: онтологическая теория ценностей // Апология русской философии., 416.24kb.
• Г. П. Ковалева история русской философии учебное пособие, 1889.35kb.
• Рабочая программа дисциплины история философии, 541.15kb.
• Русская философия: опыт метафизики истории, 498.99kb.
• Н. И. Яковкина история русской культуры, 7448.64kb.
• Программа Вступительных испытаний Врамках экзамена история философии по направлению, 462.46kb.

Глава XV. Отец Сергий Булгаков ............................ 248

text.php - glava16

Глава XVI. Н.А. Бердяев ........................................... 298

text.php - glava17

Глава XVII. Интуитивисты ....................................... 320

1. Н.О. Лосский ............................................................. 320

2. СЛ. Франк ................................................................ 339

3. АФ. Лосев ................................................................. 372

4. Д.В. Болдырев и СА. Левицкий ............................... 377

5. ВА. Кожевников ....................................................... 378

text.php - glava18

Глава XVIII. Л.П. Карсавин ......................................... 381

text.htm - glava19

Глава XIX. Логические исследования ......................... 401

text.htm - glava20

Глава XX. Трансцендентально-логический идеализм в России и его критика. В.Ф. Эри ................................... 405

1. Представители трансцендентально-логического идеализма ..................................................................... 405

2. Иррационализм Шестова .......................................... 414

3. В.Ф. Эрн .................................................................... 415

text.php - glava21

Глава XXI. Ученые-философы ....................................... 419

text.php - glava22

Глава XXII. Юристы-философы ..................................... 424

text.php - glava23

Глава XXIII. Философские идеи поэтов-символистов ... 427

1. Андрей Белый ........................................................... 427

2. В.И. Иванов, Н.М. Минский ..................................... 428

3. Д.С. Мережковский .................................................. 429

4. В.В. Розанов .............................................................. 435

text.php - glava24

Глава XXIV. Диалектический материализм в СССР ..... 439

1. Диалектический метод Гегеля ................................... 439

2. Диалектический материализм .................................... 442

text.php - glava25

Глава XXV. Влияние Э. Маха и Р. Авенариуса на марксистов 482

text.php - glava26

Глава XXVI. Новейший период развития русской философии 485

1. СА. Алексеев (Аскольдов) ........................................ 485

2. В.С. Шилкарский ....................................................... 488

3. ЛЛ. Кобылинский ...................................................... 489

4. Б.П. Вышеславцев ..................................................... 490

5. ИА. Ильин ................................................................ 493

6. Отец Василий Зеньковский ........................................ 495

7. Отец Георгий Флоровский ......................................... 498

8. В.Н. Лосский ............................................................. 503

text.php - glava27

Глава ХXVII. Характерные черты русской философии ..... 512

Комментарии (ВА. Кувакин, МА Маслин) .......... 531

Библиографическая справка .................................. 553

 

==2

Предисловие

«Русская философия, несомненно, окажет большое влияние на судьбы всей цивилизации»

Николай Лосский

В ряду мыслителей серебряного века русской культуры Н.О. Лосскому (1870 - 1965) принадлежит свое собственное - почетное и выдающееся - место. Один из основоположников интуитивизма в России, оригинальный логик, психолог и методолог науки, глубокий знаток духовных достижений мировой цивилизации, создатель своеобразной философской системы, он вместе с тем является и автором одной из наиболее ярких и интересных работ по истории отечественной философии - сочинения, не потерявшего и сегодня своей познавательной и научной ценности.

Жизненный путь и судьба Лосского типичны для последнего предреволюционного поколения русских философов. Он родился в деревне Креславка Витебской губернии в многодетной семье лесничего. В юности Лосский увлекался революционно-демократическими идеями и даже был исключен из гимназии за социалистические и атеистические убеждения. После гимназии некоторое время учился в Берне (Швейцария). В 1891 г. он поступил на естественнонаучное отделение физико-математического факультета, затем обучался на историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского университета. В студенческие годы не без влияния своих учителей АА. Козлова и А.И. Введенского он эволюционирует от материализма к позитивизму. Свое изучение философии Лосский продолжил за границей, в Швейцарии и Германии, где слушал лекции В. Виндельбанда, В. Вундта, Т. Мюллера. Степень магистра философии он получил в 1903 г., а доктора философии - в 1907 г.

Философские работы Лосского стали известны в

==3

первое десятилетие XX в. Они свидетельствовали о глубоком интересе философа к проблемам психологии, логики и гносеологии, которые решались с позиций интуитивизма. Тесное общение Лосского с деятелями нового религиозного сознания (Н. Бердяев, С. Булгаков и др.) не могло не сказаться на характере его мировоззрения - к 1918 г. он окончательно утверждается на религиозных позициях.

В 1916 г. Лосский становится профессором Санкт-Петербургского университета. После Октябрьской революции, в 1922 г, он вместе с большой группой деятелей русской культуры был выслан за пределы страны¹. Вначале Лосский поселился в Чехословакии по приглашению Т.Г. Масарика, известного чешского политика и историка России. Был профессором Русского университета в Праге. В 1942 г. переехал из Праги в Братиславу, где был избран профессором Братиславского университета, и оставался там до конца войны. В 1945 г. переехал во Францию, а в 1946 г. - в США, где преподавал в Стэнфордском университете, а затем - в Русской духовной академии в Нью-Йорке². Похоронен во Франции, на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем.

Духовная эволюция Лосского отмечена неспешным, но неуклонным движением от абстрактного и гносеологазированного интуитивизма к интуитивистски построЕнной

¹ Об обстоятельствах высылки, ее истории и предыстории см: Хоружий С.С. Философский пароход // Литературная газета. 1990. 9 мая; Костиков Ј. Изгнание из рая // Огонек. 1990. № 24; Геллер М.С. «Первое предостережение» - удар хлыстом (К истории высылки из Советского Союза деятелей культуры в 1922 г.) // Вопросы философии. 1990. №9.

² Подробнее см.: Лосский И.О. Воспоминания: Жизнь и философский путь. Мюнхен, 1968; см. также: Философская энциклопедия. М., 1964. Т. 3. С. 255; Зеньковский В.В. История русской философии. Париж, 1989. Т. 2. С. 199 - 200. В данном издании год смерти Н.О. Лосского ошибочно датируется как 1960-й. Эта ошибка исправлена в каталоге издательства YMCA-Press. См.: Каталог русских книг зарубежных изданий. 1990 -1991. Генеральное представительство издательства YMCAPress. С 14.

Полная библиография всех трудов Лосского, насчитывающая 276 названий, составлена Б. и Н. Лосскими. Она включает статьи, брошюры и монографии на русском, немецком, английском, французском, чешском и словацком языках. Кроме того, сюда включены переводы и вступительные статьи Лосского к сочинениям Канта, Куно Фишера, Теодора Липпса, Ибервега-Гейнце, Фридриха Паульсена, Иоханнеса Ремке, Опоста Конта (см.: Николай Онуфриевич Лосский. Библиография. Составители Б. и Н. Лосские. Париж, 1978).

==4

онтологии и религиозно окрашенному идеал-реализму. Поздний Лосский - это религиозньш (православный) мыслитель, объектами философского интереса которого стали духовные ценности, озаренные светом трансцендентного.

В отличие от многих философов своего поколения Лосский не уделял особого внимания политическим проблемам и не давал втянуть себя в борьбу идейных течений в такой степени, в какой в нее были втянуты, скажем, Н. Бердяев или П. Струве, С. Франк или В. Эрн. Так, например, он отклонил предложение участвовать в сборнике «Вехи». Не был он и среди авторов другого социально-философского и политического манифеста русского идеализма - сборника «Из глубины». Однако это не означает, что он был чужд политике. По своей общественной ориентации Лосский - умеренный либерал, сохранивший до конца своей жизни глубокое уважение к общечеловеческим ценностям. Он резко и, как мы можем теперь признать, во многом справедливо критиковал конкретно-историческую, т.е. извращенную сталинизмом, практику марксизма в СССР. Это не мешало ему признавать ценности народовластия и возможность достижения в будущем социальной справедливости, если общество будет изменяться посредством демократических реформ, которые «шаг за шагом подготовляют средства для устройства социалистической республики»¹. Будучи членом конституционно-демократической партии со дня ее основания, он считал, что «принадлежал к левому крылу ее, которое сочувствовало глубокому изменению социально-экономических отношений, но не примыкало к социалистам, полагая, что постепенные социально-экономические реформы вернее приведут к социальной справедливости, чем интегральный социализм»².

Живя в эмиграции, Лосский активно занимался педагогической и научной деятельностью. Вторую мировую войну он встретил в Чехословакии. Еще до ее начала он осуждал фашизм за античеловечность и расизм, и для него была естественной оппозиция гитлеризму. Во время освобождения Чехословакии Красной Армией в 1945 г. Лосский был захвачен чувством «вступления в какую-то родственную среду». Патриотизм русского

¹ Лосский Н.О. Чего хочет партия «Народной свободы» (Конституционно-демократическая)? Пг., 1917. С. 8.

² Досский Н.О. Воспоминания: Жизнь и философский путь. С. 45.

==5

мыслителя выразился в чтении им лекции в «Обществе советских патриотов» в Париже и публикации статей в газете «Советский патриот». Консервативные круги эмиграции с раздражением восприняли эти шаги Лосского навстречу Советской власти. Вскоре он переехал в США.

Из многочисленных трудов Лосского следует выделить прежде всего такие его сочинения, как «Основные учения психологии с точки зрения волюнтаризма» (СПб., 1903); «Обоснование интуитивизма» (СПб., 1906); «Мир как органическое целое» (М, 1917); «Введение в философию» (Ч. 1. СПб., 1911); «Основные вопросы гносеологии» (Пг., 1919); «Логика» (4.1-2. Пг., 1922); «Свобода воли» (Париж, 1927); «Типы мировоззрений» (Париж, 1931); «Условия абсолютного добра: Основы этики» [1-е изд. - Братислава, 1944 (на словацком языке), французский перевод - 1948, русское издание - Париж, 1949]; «Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция» (Париж, 1938); «Бог и мировое зло» (Париж, 1941).

Значительная часть трудов Лосского опубликована или переведена на английский, немецкий и французский языки. Он оказал заметное влияние на близкие ему по духу философские течения в англоязычных странах. Несомненно значение его идей как для русской философской и богословской мысли, так и для западной культуры, которая органично впитала в себя творческое наследие русского мыслителя.

В настоящем предисловии нет необходимости давать подробную характеристику взглядов Лосского. Обойтись общей их оценкой кажется тем более уместным, что в самой книге читатель найдет нечто необычное - своеобразный философский автопортрет Лосского. Им открывается глава XVII, носящая название «Интуитивисты». И хотя с иных, отличных от авторской, позиций образ Лосского-философа мог бы выглядеть несколько иначе, этот автопортрет ценен в основном тем, что его автор дает сжатое изложение своих гносеологических, антропологических (учения о Я как «субстанциальном деятеле»), метафизических (система «иерархического персонализма») и собственно религиозно-философских (проблема Бога, открывающегося в мистической интуиции) воззрений. И пусть нас не будет смущать то обстоятельство, что на завершающих стадиях своего философствования Лосский, по существу, покидает сферу философии и вступает в область теологии, даже мистики - ведь прежде чем совершить этот акт, он дает

==6

развернутое, не лишенное оригинальности и нетривиальных ходов мысли изложение и обоснование традиционных философских тем. Сегодня, к счастью, нет особой нужды доказывать, что любой талантливый философ способен многому нас научить, обогатить не только разум, но и сердце, духовность человека. Даже и в том случае, если мы не разделяем его мировоззрений и верований. Одним из таких мудрых людей незаслуженно «забытого» нами русского философского зарубежья является Н.О. Лосский.

Интерес к истории отечественной мысли пробудился в России еще в первой половине XIX в.¹ Устойчивым и все более нарастающим он становится с конца XIX - начала XX в. Все сколько-нибудь крупные представители русской философии XX в. были вместе с тем и ее историками. В целом этот феномен отражал высокую степень зрелости отечественной мысли, внутреннюю потребность философов в рефлексии, в «оглядке» на свои собственные национально-исторические традиции и идейные корни. Не случайно уже до Октябрьской революции или вскоре после нее выходит в свет, так сказать, первая серия публикаций по истории русской философии. Среди них: Радлов ЭЛ. Очерк истории русской философии. 2-е изд. Пг., 1920; Ершов МЛ. Пути развития философии в России. Владивосток, 1922; Яковенко EJB. Очерки русской философии. Берлин, 1922; Шпет ГГ. Очерк развития русской философии. Ч. 1. Пг, 1922.

Спустя два-три десятилетия на Западе публикуется новая серия работ по истории русской философии: Бердяев НА. Русская идея: Основные проблемы русской мысли XIX в. и начала XX в. Париж, 1946; Зеньковский BJS. История русской философии: В 2 т. Париж, 1948 - 1950 (2-е изд. - Париж, 1989).

В СССР к этому времени еще не была написана систематическая история русской философии, хотя

¹ См.: Арх. Гавриил (Воскресенский В.Н.). История философии. 2-е изд. Ч. 1 - 6. Казань, 1839 - 1840. В последней, б-й части своего труда арх. Гавриил дал первый в отечественной историографии очерк развития национальной (правда, не всей, а только религиозной) философской мысли.

==7

марксистекая историография и имела в этой области определенные достижения, восходящие к дореволюционным исследованиям Г.В. Плеханова¹. Заметным шагом вперед в изучении русской философии были «Очерки по истории общественно-политической и философской мысли народов СССР» (в 2 т. М., 1955 - 1956) и «История русской философии» АА. Галактионова и П.Ф. Никандрова (Л., 1961)². Однако только в обширном многотомном труде «История философии в СССР» (в 5 т. М., 1968 1988) была дана более или менее целостная картина развития отечественной философии. Впрочем, жесткая концептуальная схема этого многотомника (история русской философии рассматривалась как процесс борьбы материализма и идеализма, ознаменованной перманентными победами первого - истинного и прогрессивного над вторым - ложным и реакционным) не позволила объективно и целостно реконструировать все богатство русской мысли.

В какой-то степени недостаткам работ советских авторов (недостаткам, обусловленным общей деформацией сталинизмом духовной атмосферы в СССР) соответствуют их «обратные отражения» в эмигрантской литературе по истории отечественной философии. В целом трудно не согласиться с Лосским, когда он пишет, что после Октябрьской революции «русская философия развивается в двух прямо противоположных направлениях. В Советской России любой философ, а также, конечно, любой ученый и педагог обязан твердо придерживаться позиций диалектического материализма. С другой стороны, философы, эмигрировавшие или высланные из России, занимаются в основном проблемами религиозной философии»³. Таким образом, русская философия как целостный, протекавший во времени духовно-творческий процесс раскололась не только в восприятии, но и в действительности. Оформились две крайности. На одном ее полюсе оказалось «

¹ См., в частности: Плеханов Г.В. История русской общественной мысли. Т. 1 - 2. Л. - М., 1925; Васецкий Г., Иовчук М. Очерки по истории русского материализма XVIII - XIX вв. М., 1942; Из истории русской материалистической философии. М., 1949; Из истории русской философии. М., 1951; Из истории русской философии XVIII - XIX вв. М., 1952.

² В 1970 г. вышла новая работа этих ленинградских авторов «Русская философия XI — XIX вв.», а в 1989 г. — ее второе, исправленное и дополненное издание «Русская философия IX - XIX вв.».

³ Лосский И.О. История русской философии. М., 1954. С. 178.

==8

диалектико-материалистическое» (т.е., по сути, сталинистское, догматическое и весьма зашоренное) рассмотрение традиционных философских проблем, в том числе и самой истории русской философии, на другом - геоцентрическое философствование в послеоктябрьской русской диаспоре. С одной стороны, философия превратилась в служанку политики и официальной идеологии, с другой - религии и церкви. Радикальная трансформация, точнее, освобождение отечественного философского сознания может мыслиться как творческое преодоление этих односторонностей, восстановление суверенности и полноты философии - автономной сферы духовного бытия людей, ценность и действенность которой в культуре тем больше, чем более естественно и свободно проникновение духа философии в личность и общество.

Специфика работы Лосского «История русской философии» определяется не только тем, что он интуитивист и религиозно мыслящий философ. Разработанная им система так или иначе конкурирует в ней самой с традиционными нормами историко-философского исследования. Это ведет к тому, что ряд конгениальных ему мыслителей получают большее освещение, чем другие русские философы. Иными словами, книга Лосского - не просто историко-философское сочинение, но и во многом проблемно-теоретическое, поскольку реконструкция различных философских идей и учений переплетается здесь с импровизациями на темы, которые представляются автору особенно важными и либо согласуются, либо противоречат jero собственным воззрениям. Все это означает, что Лосский-философ нередко отодвигает на задний план Лосского-историка. Вместе с тем этот «теоретический» уклон помогает ему выявить логику развития той или иной конкретной проблематики русской философии и тем самым представить ее не только как череду ярких и самобытных имен, как в высшей степени персоналистический процесс, но и как процесс роста, самовозрастания философии в рамках ее национальных традиций.

В настоящее время, когда сложились условия для пересмотра недифференцированно-негативного отношения к эмиграции, публикация монографии Лосского, признанной в США и Западной Европе классическим руководством по изучению русской мысли, представляется исключительно своевременной. Это издание станет, без сомнения, ценным подспорьем для научных работников, преподавателей, деятелей культуры, для всех интересующихся отечественной философской мыслью.

==9

К работе Лосского обращаются и по сей день западные исследователи русской интеллектуальной истории, слависты, философы и другое обществоведы¹. Книга Лосского отличается высокой историко-философской культурой, достаточной (хотя далеко не ровной по периодам, течениям и персоналиям) источниковедческой базой. Ее главное научное значение состоит в том, что она включает важные материалы по истории русской идеалистической философии XIX - первой половины XX в., пока еще слабо освещенные в нашей стране на профессиональном уровне. В этом плане особенно выделяются интересные и информативные разделы о славянофилах, Владимире Соловьеве, интуитивистах, а также глава о «Новейшем периоде развития русской философии» (Б.П. Вышеславцев, ИА. Ильин, В.В. Зеньковский, Г.В. Флоренский и др.); основательно и солидно написаны главы о ПА. Флоренском, С.Н. Булгакове, НА. Бердяеве, СЛ. Франке, Л.П. Карсавине. Наиболее ценными для современного читателя, несомненно, будут страницы книги Лосского, посвященные философам русского послеоктябрьского зарубежья.

Как известно, эта сфера бытия отечественной философии в течение длительного времени оставалась для нас «белым пятном»» не признавалась и осуждалась как «белоэмигрантская», что предопределяло сугубо отрицательное, нигилистическое отношение едва ли не ко всем без исключения мыслителям послеоктябрьского русского зарубежья. Знакомясь с книгой Лосского, советский читатель имеет возможность убедиться в том, что свойственная ей в полной мере идеалистическая философская направленность никак не связана с какой-то партийностью или «белогвардейщиной». Лосский, высланный из СССР в 1922 г., не питал по вполне понятным причинам симпатий к советскому строю и в ряде мест своей книги выступает с довольно острой критикой в его адрес. Но эта критика, подчеркнем еще раз, определялась отнюдь не ненавистью или «классовой»

¹ См., например: Billington I.H. The Icon and the Axe: An Interpretive History of Russian Culture. N.Y., 1967; Coplestqn P. Philosophy in Russia: From Herzen to Lenin and Berdyaev. Notre Dame, 1986; DahmH. Grundziige Russischen Denkens. Personlichkeiten und Zeugnisse dcs 19 und 20. jahrhunderts. Munchen, 1979; Russian Philosophy. 3 vols. The University of Tennessee Press, 1976; и др.


==10

враждебностыо, а его идейным и моральным неприятием того положения вещей, которое мы и сами признаем сегодня далеко не идеальным.

Книга Лосского в немалой степени способствовала осознанию русской философии на Западе в качестве полноправного, содержательного и оригинального компонента европейской и мировой философской мысли. Не случайно работа открывается словами, которые прямо указывают на «всемирное значение» русской культуры XIX - XX вв. В непростой обстановке послевоенной Европы, в условиях «холодной войны» с ее железным занавесом, разделившем мир на два враждебных лагеря, нужно было иметь немалое мужество и оптимизм, чтобы выразить надежду на то, что ценности русской философской культуры будут осваиваться все более широко и становиться «достоянием всего человечества». В книге Лосского не только констатируется, но и показывается близость и постоянное взаимодействие философской мысли России и Запада, поднимаются темы, ставшие объектом исследования советских философов лишь в самое последнее время: культурно-историческая и мировоззренческая роль христианства в отечественной культуре, национальное своеобразие русской философии, специфические черты отечественной религиозно-философской традиции XIX - XX вв. и др.

Нет нужды подробно разъяснять обстоятельства, в силу которых работы советских философов не могли в 50-е годы не только адресоваться непосредственно западному читателю, но и вообще свободно и безнаказанно касаться целых пластов отечественной философской мысли. Как известно, в условиях жесткого идеологического диктата была не только стеснена творческая поисковая работа в области философии, но и запрещалось разномыслие даже в пределах марксизма. Были существенно ограничены и историко-философские изыскания больших периодов в развитии русской философии; замалчивались и «забывались» очень многие имена мыслителей, которых в то время могли свободно упоминать лишь наши соотечественники, оказавшиеся так или иначе на Западе. Несмотря на отдаленность и отделенность от России, представители «первой волны» русской эмиграции (так обычно называют беженцев из России после революции и гражданской войны) и среди них Лосский сохраняли и умножали богатства отечественной мысли, выступали за пределами страны в качестве представителей русской философской культуры.

==11

В книге Лосского запечатлено стремление сохранить и выразить идею преемственности и поступательности развития русской философии в XX в., желание не оторваться, а, напротив, укрепить и углубить в общественном сознании ее духовные корни. В этом смысле и следует понимать его высказывание о том, что русская философия «продолжает развиваться и расти по настоящий день». Такое ясное понимание целей изучения и самой сути русской философской культуры едва ли имеют многие сегодняшние сторонники безликого, безнационального видения философии. Изрядно оторванные от своих корней, они усматривают в русской философской мысли в лучшем случае экзотический, но исторически преходящий, а нередко и давно прошедший феномен локального значения.

В своей реконструкции отечественного историко-философского процесса Лосский опирается на работы таких выдающихся историков русской мысли, как Г.В. Флоровский и НА. Бердяев¹. Вместе с тем стиль и жанровая специфика «Истории русской философии» весьма своеобразны. Эту работу трудно определить как академическое исследование или краткое освещение ключевых моментов и персоналий русского философского процесса. Автор постоянно акцентирует свою идейную связь со всем этим процессом, поэтому рассмотрение источников и течений русской мысли XIX - XX вв. ведется здесь чаще всего именно в этом ключе. Иначе говоря, Лосский сознательно проецирует свои собственные философские воззрения на живую ткань конкретных направлений русской философской мысли. Он пытается найти созвучия своему идеал-реализму с философскими исканиями и учениями славянофилов, B.C. Соловьева, ПА. Флоренского, АА. Козлова, А.И. Введенского, СЛ. Франка и целого ряда других русских мыслителей. Полемике и изложению своих собственных взглядов (чему посвящен самостоятельный параграф) он уделяет значительно больше внимания, чем, скажем, рассмотрению взглядов таких оригинальных русских философов XX в., как Л. Шестов, ИА. Ильин, В.В. Зеньковский, Г.В. Флоровский, В.В. Розанов. Это, бесспорно, придает работе Лосского специфические черты субъективизма и даже несбалансированности.

¹ Флоровский Г.В. Пути русского богословия. Париж, 1937; Бердяев Н.А. Русская идея: Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века. Париж, 1946.

==12

Нельзя не видеть определенного пристрастия и в выдвижении Лосским на первый план сугубо гносеологической проблематики в истории русской философии (что, разумеется, было обусловлено его научными интересами). Соответствующим темам он уделяет много внимания при рассмотрении отечественных разновидностей неокантианства, интуитивизма, трансцендентально-логического идеализма, т.е. тем школам, в которых вопросы теории познания играли определяющую роль.

Вместе с тем так называемые неспециализированные формы русского философствования, в силу целого комплекса социально-исторических и интеллектуальных условий получившие в России широкое распространение, отошли в книге Лосского на второй план или вовсе опущены. Явно обедняет его книгу отсутствие разделов, посвященных мировоззрению М.В. Ломоносова, философии русских просветителей XVIII-начала XIX в., а также Ф.М. Достоевского и Л.Н. Толстого. В этом смысле подход Лосского отличается от установок большинства мыслителей послеоктябрьского зарубежья, неизменно подчеркивавших первостепенное значение идей Достоевского и Толстого для всей русской философии XX в. СЛ. Франк, например, писал, что «зачинателями и предшественниками» всей русской религиозной философии XX в. следует признать именно этих двух великих мыслителей-художников¹.

Столь характерное для России бытие философии в контексте художественной культуры оказалось, по существу, неисследованным в книге Лосского. Как историк, он делает здесь шаг назад не только по сравнению с НА. Бердяевым и Г.В. Флоровским, но и в сравнении со своим непосредственным предшественником В.В. Зеньковским. В отличие от названных авторов Лосский слабо отразил в своей книге историософскую, антропологическую, жизнесмысловую, этическую и эстетическую тематику русского философствования. Так, эстетические учения представлены у него лишь небольшим разделом о символистах (глава XXIII), причем к ним почему-то причислен В.В. Розанов, который, как известно, не имел прямого отношения к символизму ни как художник, ни как мыслитель.

Весьма бегло и фрагментарно написана Лосским

¹ См.: Франк С.Л. Из истории русской философской мысли конца XIX и начала XX века. Антология. Washington - New York, 1965. С. 12.

==13

вводная, первая глава, где дается недостаточно аргументированное, во многом противоречивое и сбивчивое освещение проблемы начала русской философии. Авторскую позицию, изложенную здесь, нельзя не признать явно устаревшей, отставшей от нынешнего уровня развития историко-философской науки. Сегодня для подавляющего большинства специалистов не являются убедительными утверждения о том, что «русская философия начала развиваться только в XIX в., когда русское государство уже имело тысячелетнюю историю»¹. Лосский слишком строг в определении исходного рубежа развития русской философии, датируя его XIX в. Фактически философская мысль зародилась в национальном сознании задолго до этого. Своими корнями она уходит во времена Киевской Руси и Московского царства. В середине XVII - начале XVIII вв. профессиональное и институциональное бытие философии оформляется в виде философских курсов, читаемых сначала в Киево-Могилянской, а затем и в Эллино-греческой (впоследствии Московской славяно-греко-латинской) Академии (П. Могила, И. Кроковский, Ф. Прокопович, С. Яворский, братья Лихуды, Ф. Лопатинский и др.). С XVIII в. она получает свое развитие в трудах мыслителей «ученой дружины» Петра Великого (Ф. Прокопович, А. Кантемир, В. Татищев), в сочинениях М. Ломоносова, А. Радищева и блестящей плеяды русских просветителей II половины XVIII- начала XIX в.

Впрочем, и сам Лосский не выдерживает заданные в книге чересчур жесткие требования к генезису русской философии, ибо вынужден признать «философское значение» работ русских масонов, Г.С. Сковороды и А.Н. Радищева, живших и творивших в XVIII в.

Нельзя не указать и на другие неточности, допущенные Лосским. В главе VII «Предшественники Владимира Соловьева» наряду с воззрениями ПД. Юркевича и ВД. Кудрявцева рассматривается и философия «общего дела» Н.Ф. Федорова. Однако последний никак не может быть назван «предшественником Соловьева» ни хронологически, ни идейно. В главе V «Русские позитивисты» не разъяснена принадлежность к числу традиционных позитивистов ПЛ. Лаврова и Н.К. Михайловского, в главе Ш содержится не подкрепленная анализом оценка позиции А.И. Герцена как западнической.

¹ Лосский И.О. История русской философии. С. 7.

==14

Поскольку история русского материализма освещается в книге поверхностно и с заметным пренебрежением, то многие оценки взглядов его представителей декларативны и выглядят как недоказанные. Так, Лосский пишет, что Белинский «ничего не сделал для дальнейшего развития философии» (С. 57), а Чернышевский «относился с величайшим презрением к теории Дарвина» (С. 63), «Писарев с презрением относился к искусству и философии» (С. 65) и т.п. Никак не объяснив теоретические и социальные корни так называемого антиэстетизма Писарева, Лосский, по существу, дал англоязычным читателям искаженную картину действительного положения вещей. На самом деле писаревский «антиэстетизм» - это своеобразная и внутренне сложная философско-эстетическая позиция, правильное понимание которой предполагает специальный анализ духовной ситуации в России 60-х годов XIX в.! Требуются специальные текстологические выкладки (отсутствующие у Лосского), которые разъяснили бы смысл и «антидарвинизма» Чернышевского. Фактически у лидера революционных демократов была антисоциал-дарвинистская установка, неприятие мальтузианства. Не соответствует действительности утверждение о том, что Писарев «во время учебы в университете примкнул к кружку религиозных мистиков» (С. 65). Кружок студентов-филологов, к которому примыкал Писарев в студенческие годы, отличался своей сугубо научной направленностью, его участники занимались главным образом исследованием литературных текстов.

Есть, правда, в «субъективности» Лосского и такие аспекты, которые если не оправдывают, то во всяком случае делают понятными его пристрастия, симпатии и антипатии. Думается, что «авторский уклон» как таковой имеет полное право на существование при описании истории русской, да и всякой другой национальной философии. Правомерность и правомочность его вытекают из самой природы историко-философского знания: ведь философские представления специфичны именно тем, что отражают результаты личного поиска истины. А поскольку историко-философские оценки суть не что иное, ¹ Если бы суть мировоззрения Писарева сводилась к вульгарному нигилизму и антиэстетизму, то едва ли он оказал бы столь большое влияние на самых различных представителей последующих поколений отечественной интеллигенции - от В. И. Ленина до В.В. Розанова и АА Блока.

==15

как изложение, осмысление, объяснение (и в этом смысле продолжение) самого философского знания, то они и должны выражать не только объективное, но и авторские суждения о конкретных творениях философской мысли, также несущих на себе печать влияния личности их создателей.

При чтении работы Лосского легко убедиться в том, что он отдает приоритет выяснению именно того индивидуального вклада, который вносили в русскую философию ее конкретные мыслители. Особенно удачно написаны, если их рассматривать с указанной точки зрения, разделы о B.C. Соловьеве и И.В. Киреевском. И.О. Лосский использует разнообразные средства для создания философских портретов, включающие не только традиционное освещение фактов биографий, изложение содержания основных философских работ, но также и то, что можно назвать учетом «философского темперамента», особенностей психологического склада, личных приверженностей, вкусов, идеалов и т.п. Например, Соловьева Лосский характеризует как «великого философа», «исключительную личность», обладавшую такими ценными человеческими качествами, как милосердие, великодушие, веселость, терпимость и деликатность. «У него были близкие друзья и знакомые из всех слоев народа, - пишет Лосский. - Глубина мысли, широта интересов, огромная эрудиция и особенно остроумие, столь характерные для Соловьева, влекли к нему людей всех классов» (С. 93). Изумительная душа и высокая духовность русского философа изображены Лосским с большой любовью и достоверностью. Эти страницы его книги заставляют вспомнить о том, что истинный философ должен быть человеком чистой нравственности, доброты и твердых убеждений, - не только мыслителем-профессионалом, но и бескорыстным служителем Истины.

Надо сказать, что вслед за Лосским и не без его непосредственного влияния «личностный» подход к истории русской философии стал характерным для многих ученых Запада - подход, который, к сожалению, практически не свойствен профессиональным историкам отечественной философии современной России¹ В

¹ Между тем подобные подходы были широко распространены в отечественной философской историографии. Они были любимы, например, НА Бердяевым, давшим впечатляющий по своей образности и яркости философско-психологический портрет А.С. Хомякова: «Алексей Степанович-замечательный охотник, специалист по разным породам

==16

качестве примера по-человечески хорошего и не противоречащего нормам объективности подхода к делу можно сослаться на интересную интерпретацию русской философии таким крупным английским философом, как Ф. Коплстон, перу которого принадлежит книга «Философия в России: От Герцена до Ленина и Бердяева»¹. Само ее название показывает, что русская философия рассматривается здесь как «парад персоналий», основные вехи ее истории и вершинные достижения обозначены не школами, а богатством мировоззрения конкретных личностей.

Несколько огрубляя довольно пеструю картину реального состояния современной историко-философской русистики, можно заметить в ней две основные линии. Первая отдает предпочтение изучению самих философов и их творчества, вторая - сосредоточивается главным образом на анализе идейных течений, академических проблем и социокультурного контекста, в котором исторически развивалась русская философская мысль. Сложилось так, что исследования советских ученых ведутся главным образом в рамках второй тенденции, а труды западных исследователей русской философии, как правило, тяготеют к первой.

Начинающееся сегодня становление конструктивного диалога между западными и советскими русистами предполагает объективную оценку аргументов обеих сторон, их взаимное изучение. Публикация в СССР книги Лосского будет, по нашему мнению, полезной для активизации этого диалога. Высказанные в ней соображения могут способствовать более глубокому, творческому изучению отечественного историко-философского процесса, восприятию его с адогматических позиций, заключающих в себе индивидуальное, авторское начало. Конечно, при этом надо помнить, что для своего гармоничного воплощения авторская позиция историка русской

густопсовых. У него есть даже статья об охоте и собаках. Он изобретает ружье, которое бьет дальше обыкновенных ружей; изобретает сельскохозяйственную машину-сеялку, за которую получает в Англии патент; изобретает средство от холеры. Устраивает винокуренный завод, лечит крестьян, занят вопросами хозяйственно-экономическими. Этот русский помещик, практический, деловитый, охотник и техник, собачник и гомеопат, был замечательнейшим богословом православной Церкви, философом, филологом, историком, поэтом и публицистом» (Бердяев Н. Алексей Степанович Хомяков. М., 1912. С. 38 - 39).

¹ Copleston F. Philosophy in Russia: From Herzen to Lenin and Berdyaev. Notre Dame, 1986.

==17

философии должна руководствоваться чувством меры, с тем чтобы субъективно-оценочный элемент не шел вразрез с объективностью, с конкретным историзмом и логикой живого историко-философского процесса. Его реальность такова, что теоретическая модель, которую строит интерпретатор, всегда является огрублением эмпирического материала. И как всегда, создание такой работы, в которой одинаково ярко и всесторонне раскрылось бы и богатство, многообразие исторического процесса, и неисчерпаемость, уникальность познающего его человеческого духа, предстает для нас в качестве неизменно притягательного труднодостижимого идеала. Для приближения к нему, видимо, не существует каких-либо универсальных, раз и навсегда данных рецептов. Нет их, очевидно, и в книге И.О. Лосского. Но труд, созданный одним из известнейших собирателей и хранителей русской философской идеи, уже занял определенное и достойное место в трудной и драматической истории движения к этому идеалу.

ВА. Кувакин, докт. философ, наук, председатель секции истории отечественной философии Философского общества СССР.

М.А. Маслин, докт. философ, наук, зам. председателя секции истории отечественной философии Философского общества СССР.

==18