Geum.ru

К. С. Криворученко Кандидат исторических наук

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4


Источники

100 лет Московской городской телефонной сети / Васильев В.Ф., Дубровский Е.П., Ануфриева О.А. и др. М.: Радио и связь, 1982. С. 23; Твой телефон, Москва. 120 лет Московской городской телефонной сети / Под ред. В.С. Лагутина. М.: ЗАО «Интербук-бизнес», 2002; Калмыкова Т. Из истории телефонной сети Москвы. Годы 1890-е ru/menu.phpl?ID_DOC=621 Калмыкова Т. Из истории телефонной сети Москвы. Годы 1900-е // ru/menu.phpl?ID_DOC=602


По условиям торгов право на эксплуатацию телефонных сетей должен был получить соискатель, обещавший установить наименьшую абонементную плату за пользование телефоном. Максимальный размер платы устанавливался в 125 рублей при протяженности абонентской линии не более трех верст. Городская управа, допущенная к торгам, имела льготу, состоявшую в том, что она не должна была вносить залог и при заявлении равных цен с частными предпринимателями имела преимущественное право на получение концессии.

В торгах на Московскую телефонную сеть принимали участие Западная электрическая компания из Чикаго и Шведско-Датско-Русское телефонное акционерное общество, создателем которой был Х.Т. Седергрен, активно участвовавший в телефонизации Стокгольма и хорошо знакомый новейшими техническими разработками в области телефонии в США. При вскрытии конвертов оказалось, что минимальная абонементная плата (79 рублей) была заявлена Шведско-Датско-Русским акционерным обществом. Результаты торгов были утверждены Министерством внутренних дел, Главное управление почт и телеграфов предложило предпринимателю заключить контракт на эксплуатацию сети.

В ноябре 1901 г. это акционерное общество заключило выгодный контракт на эксплуатацию Московской телефонной сети сроком на 18 лет с 1 ноября 1901 г., приобрело за 271 тыс. у правительства все станционные и линейные сооружения сети. АО обязано было отчислять в доход государства 3% всей суммы абонементной платы, поступившей в течение года. До окончания переустройства сети министры внутренних дел и финансов имели право увеличить размер отчислений до 10% с суммы сбора, поступающего от абонентов. По окончании срока концессии Шведско-Датско-Русское общество сохраняло право собственности на МГТС, а правительство оставляло за собой право по истечении 10 лет в любое время приобрести телефонную сеть в свою собственность.

В соответствии с основными условиями на передачу права эксплуатации телефонных сетей в Санкт-Петербурге, Москве и других городах предприниматель, получивший право их эксплуатации, должен был выполнить определенные условия: провести коренную реконструкцию станционных и линейных сооружений, магистральную сеть проложить подземными кабелями, абонентские линии должны быть двухпроводными; помещение Центральной телефонной станции – позволять расширение и развитие телефонной сети.

Официально первый 20-летний период эксплуатации Московской телефонной сети закончился 2 ноября 1901 г., после чего Международная компания телефонов Грехема Белла передала телефонную сеть новому ее владельцу — Шведско-Датско-Русскому акционерному обществу, которое открыло временную вспомогательную станцию емкостью 1650 номеров и увеличило емкость сети, до 4650 номеров31.

К 1901 г. в Москве насчитывалось 2860 абонентов. Большая часть телефонов была установлена в центре города, но и немалая - за пределами Бульварного кольца, особенно к северу от него32. В 1901 г. заведующим Московской телефонной сети был инженер-электрик С.А. Вернут.

Шведско-Датско-Русское акционерное общество начало свою деятельность с расширения и коренной реконструкции станционных и линейных сооружений телефонной сети, строительства отдельного многоэтажного здания для телефонной станции в Милютинском переулке (ныне улица Мархлевского) архитектором А.К. Эриксоном по проекту шведского архитектора И.Г. Классона. Уже в 1904 г. было завершено строительство внутреннего корпуса. 30 октября официально введена в строй первая очередь Центральной телефонной станции. На сооружение здания акционерное общество затратило свыше 200 тыс. рублей.

Проектирование и строительство уникальной по тому времени Московской центральной телефонной станции конечной емкостью 60 тыс. номеров было сложнейшей технической задачей. Ее проект был разработан в Швеции специалистами фирмы «Л.М. Эриксон» с учетом опыта строительства аналогичной станции в Стокгольме. До этого времени стокгольмская телефонная станция считалась лучшей по оборудованию, но телефонная станция в Москве по техническим показателям по мнению специалистов ее превзошла. Оборудование было изготовлено на стокгольмском заводе фирмы, его сборку вели шведские мастера. Монтаж первой очереди станции емкостью 12000 номеров завершен в 1904 г., было установлено 28 распределительных и 112 мюльтиплькых (соединительных) коммутаторов. Главной частью телефонной станции, как и всякой крупной станции ручного обслуживания, было многократное поле мюльтипльного коммутатора, на котором размещалось 60 тыс. гнезд, к каждому из которых подключалась абонентская линия.

Следует подчеркнуть такой факт. Телефонная фабрика Л.М. Эриксона в Санкт-Петербурге являлась филиалом стокгольмского предприятия, но мощности превосходившее это предприятие. Это особенно знаменательно в силу того, что Стокгольм в то время являлся самым телефонизированный европейским городом, в 1886 г. он считался лидером по количеству телефонов на душу населения, а телефонизацию столицы Швеции вела компания Белла.

В начале телефонизации Москвы ставка делалась на установление телефонов в организациях и учреждениях, а затем – «телефон в каждый дом». Ставилась цель — относительная дешевизна при активном росте качества, что создавало наиболее благоприятные условия для расширения телефонизации. В данном случае коммерческая выгода сочеталась с общественными интересами.

На МТС одновременно велась реконструкция станционного оборудования и линейных сооружений. Предусматривалась замена однопроводных абонентских линий двухпроводными. Линейные сооружения строились по шкафной системе, что позволяло более гибко использовать ёмкость кабелей. Строительство телефонной канализации по шести основным направлениям от центральной телефонной станции началось в 1902 г. Она прокладывалась под проезжей частью улиц, так как это было дешевле33.

Распределительные устройства большой ёмкости — кабельные киоски и кабельные будки — устанавливалась на площадях Садового кольца: Таганской, Серпуховской (Добрынинской), Зубовской, Смоленской, Кудринской (Восстания), Садово-Триумфальной (Маяковского). От них прокладывалась распределительная кабельная сеть. В пределах Садового кольца она прокладывались под мостовой, во дворах владений – под землей между домами, для воздушных линий на зданиях устанавливались кабельные стойки, а на перекрестках улиц — металлические столбы.

Официальное открытие новой Московской центральной телефонной станции в Милютинском переулке состоялось 30 октября 1904 г. Оборудование станции было смонтировано по принципу распределительной системы, отвечавшей последнему слову техники того времени. Были установлены два вида коммутаторов: распределительные и соединительные. В обслуживании каждого вызова участвовали две телефонистки — вызов абонента поступал на распределительный коммутатор, телефонистка которого передавала абонента соединительной (мюльтипльной) телефонистке. Распределительная система позволила значительно сократить время установления соединения. В 1913 г. скорость ответа Центральной телефонной станции составляла всего 8 секунд, при среднесуточном числе вызовов на одного абонента 28,8 (в будние дни). В 1910 г. на каждую телефонистку в среднем приходилось 160-170 соединений в час, не считая ответов «занято». А общее число разговоров в 1910 г. составило 194,8 млн.

На 1 января 1911 г. длина подземных кабелей Московской городской телефонной сети составила 78439 км пар жил, воздушных проводов — 3870 км. В среднем на один аппарат приходилось 2,7 км проводов34.

Телефонная сеть приносила существенные доходы. В 1910 г. валовый доход телефонной сети составил 2 млн 261 тыс. 875 рублей 99 копеек35.

В 1908 г. была введена вторая очередь телефонной станции ёмкостью 13 000 номеров, а общая ёмкость станции составляла 60 000 номеров. В 1910 г. на станции была оборудована самостоятельная электрическая станция с приводом от двигателей внутреннего сгорания для зарядки аккумуляторов и освещения станции. Телефонная станция получила возможность не прекращать работу при повреждении городской электростанции. В 1912 г. был введен в эксплуатацию третий коммутаторный зал емкостью 21 000 номеров. В 1914 г. было завершено строительство второго здания телефонной станции.

Журнал «Нива» в 1914 г. писал: «Новая телефонная станция — одно из грандиозных сооружений Москвы — является последним словом техники и строительного искусства. До сих пор стокгольмская телефонная станция считалась первой по внутреннему оборудованию, но московская станция превзошла ее во всех отношениях. Здание выстроено из несгораемых материалов. Оно начато постройкой в 1902 г. и в настоящее время совершенно закончено и оборудовано. Число служащих на станции 1248, из коих 948 телефонисток, 228 монтеров и 72 человека администрации»36.

К «телефону» было привлечено большое внимание общественности. С 1904 г. стали выходить две общественно-политические газеты — «Петербургский телефон» и «Телефон Нового времени»37.

В 1916 г. был введен в эксплуатацию четвертый коммутаторный зал ёмкостью 9200 номеров, в котором было применено автоматическое распределение вызовов по свободным телефонисткам мюльтипльных столов. Местное поле коммутаторов было упразднено, а телефонные аппараты абонентов включались в релейные комплекты, которые, в свою очередь, включались в 25-контактные искатели, заменившие собой распределительную (сигнальную) телефонистку. С введением автоматического распределения вызовов усложнилось оборудование станции. По данным Шведско-Датско-Русского акционерного общества, в 1914 г. на Московской городской телефонной сети было 12 подстанций.

В целях снижения капитальных вложений на строительство и эксплуатацию линейных сооружений Шведско-Датско-Русское акционерное общество строило телефонные подстанции на окраинах города. Для соединительных линий между Центральной телефонной станцией и подстанциями использовались пары в магистральных кабелях38.

При эксплуатации МГТС компанией Грехем Белла абонементная плата за телефон определялась «Основными условиями устройства и эксплуатации городских телефонных сообщений в России»39. Для частных лиц оплата телефона не должна была превышать 250 руб. в год за каждый телефонный аппарат, включенный в телефонную станцию, при длине абонентской линии в прямом направлении не свыше трех верст. Если абонентская линия имела большую протяженность, то за каждую версту взималась дополнительная плата (не свыше 50 руб.). Для телефонов городских и правительственных учреждений абонементная плата была равна половине платы, установленной для частных лиц40.

По тому времени это была высокая стоимость эксплуатации телефона. Немногие москвичи могли выделить такую сумму на его оплату. Отсюда можно говорить, что в начале ХХ столетия телефон являлся предметом роскоши,

Установленная компанией Грехема Белла высокая абонементная плата вызывала большое недовольство москвичей. В органы городского управления поступали массовые жалобы. Вопрос о снижении платы за пользование телефоном два раза обсуждала Московская городская дума, но он так и не был решен до окончания срока концессии. В 1900 г. на торгах Московской телефонной сети одним из основных условий было понижение абонементной платы. Шведско-Датско-Русское акционерное общество установило три категории годовой абонементной платы: для частных лиц — 63,2 руб., за коллективный телефон — 79 руб., за телефоны в городских учреждениях — 102,7 руб.

Кроме того, если расстояние от Центральной телефонной станции до телефона абонента превышало три версты, то с абонента взыскивалась дополнительная плата — 5 руб. за каждые 100 саженей. За добавочный аппарат при установке его в том же здании дополнительная абонементная плата составляла 30 руб. в год; при установке в другом здании абонент, кроме того, платил по 5 руб. за каждые 100 саженей абонентской линии. Таким образом, хотя и сниженная Шведско-Датско-Русским акционерным обществом абонементная плата была достаточно высокой. Телефонной связью пользовались банки, клубы, гостиницы, торговые предприятия, акционерные общества, учреждения и частные предприниматели. Для основной массы жителей Москвы телефон оставался недоступным41.

Дорогая стоимость пользования телефоном были и в других странах. В Корее телефонная сеть появилась только в 1902 г. Один звонок по телефону стоил 80 чон (0.80 воны), в то время как средняя зарплата в Сеуле составляла менее 20 вон. Не удивительно, что на весь Сеул нашлось только 13 абонентов42.

В 1895 г. состав абонентов Московской телефонной сети был таким: торговые предприятия – 818 или 47% всей сети, квартиры – 348 или 20%, учреждения и организации – 157 или 9%, заводы и фабрики – 139 или 8%, прочие – 279 или 16%. Таким образом, в административно-промышленной зоне было 64% всей сети, в жилищном секторе – 20%43. Среди именных абонентов знатные русские фамилии.

Наибольшее число абонентов было в центре города — в пределах Китай-города и внутри Бульварного кольца. Компания Грехем Белла устанавливала телефоны и за заставами города. Основная часть абонентских линий — за Крестовской, Рогожской, Дорогомиловской заставами, на Поклонной горе — была передана на обслуживание технического персонала Московского почтово-телеграфного округа.

Несмотря на высокую плату, количество абонентов па МТС увеличивалось с каждым годом. Число абонентов составляло в 1882 г. – 246, 1883 – 371, 1884 – 484, 1892 – 1260, 1902 – 3000. Монтированная ёмкость станции за это время выросла с 800 до 3000 номеров. В 1903 г. монтированная ёмкость составила 4650 номеров, 1910 – 28 тыс., 1916 – 60,2 тыс., а количество телефонов в эти годы составляло соответственно – 4394, 27 370 и 55 08844.

Среднее число разговоров в месяц в 1883 г. составляло 17 143, в 1884г. оно увеличилось в полтора раза – 25 927. В 1883 г. среднее число разговоров на одного абонента в сутки составляло 1,8, в 1885 г. - 3. Монтированная ёмкость станции выросла с 800 в 1882 г. до 3000 в 1891 г.

В 1884 г. Центральная телефонная станция обслуживала 950 номеров К концу 1900 г. номерная ёмкость сети составляла 3000, число абонентов – 291945.

В период управления Московской телефонной сетью Шведско-Датско-Русским акционерным обществом монтированная емкость, количество номеров выросло с 4650 в 1903 г. до 60200 в 1916 г., количество телефонов за это время выросло с 4394 до 55088. Наибольший рост числа абонентов наблюдается с 1912 по 1916 гг. — с 38815 до 55088, то есть почти в 1,5 раза. Это объяснялось увеличением населения и развитием торговли и промышленности46.

В 1900 г. на каждые 100 жителей приходилось 0,36 телефонного аппарата, в 1907 — уже 1,2, а в следующее пятилетие эта цифра достигла 2,4. В 1916 г. на 100 жителей было 3,7 телефонного аппарата, т.е. больше, чем в торговом Гамбурге.

В числе пользователей домашним телефоном были богатые семьи. К данному выводу можно прийти и по кассовым книгам Шведско-Датского-Русского телефонного акционерного общества, сохранившиеся в хранилищах Центрального исторического архива города Москвы47

На начальном этапе телефонизации были различные курьезы с использованием телефона. Приведем факт из истории корейского телефона. Телефонная сеть в Корее началась в 1896 г., когда телефоны были установлены в королевском дворце Токсугун, где ими пользовался король и члены его многочисленного семейства. Порою Их Величества использовали телефон самым неожиданным образом. Например, конфуцианские обычаи требовали, чтобы в течение нескольких лет после смерти отца его сын регулярно плакал над могилой почившего. Когда умер король Кочжон, его сын исполнял этот ритуал... по телефону, звоня по специальной линии, соединившей дворец с королевской усыпальницей48.

Несмотря на существенное развитие телефонной сети в Москве Компания Белла и Московская городская дума не уделяли должного внимания организации телефонных переговорных пунктов общего пользования, то есть установки таксофонов, хотя попытки их организации были.

«Московский листок» в 1882 г. сообщал: «Одному из членов Московского общества спасания погибающих на водах пришла в голову счастливая мысль, воспользоваться телефоном, как средством увеличить кассу этого полезного общества. С этой целью господин Богословский обратился в театральную дирекцию с просьбой соединить телефоном одну из зал его собственной квартиры в Леонтьевском переулке со сценою большого театра, с правом допускать пользоваться телефоном посторонних посетителей, с которых и брать за то плату в пользу означенного общества. сочувственно отнеслось к просьбе господина

Здешнее театральное управление весьма Богословского и испросило разрешение у высшего начальства удовлетворения ея, каковое в настоящее время и последовало. Г-н Богословский устройство телефона предпринимает на свой собственный счет, с тем, чтобы произведенные им расходы были ему возвращены впоследствии из собранной с посетителей суммы. Нет сомнения, что предприятие это, как совершенная новость для Москвы и при том крайне интересная, привлечет большое количество посетителей и даст большую прибыль обществу, чего нельзя не пожелать от души»49. Так в Москве появился первый переговорный пункт50.

В октябре 1893 г. инженер Попов по договоренности с компанией Белла обратился к депутатам Московской городской думы с просьбой предоставить ему возможность устройства 60 переговорных павильонов с телефонными аппаратами, включенными в городскую телефонную сеть, но Дума отклонила его. В 1896 г. он вновь выдвинул это предложение и получил отказ,

И только в 1903 г. городская управа поставила в повестку дня вопрос об организации переговорных пунктов с оплатой 10 копеек. Вопрос об организации переговорных телефонных пунктов в Москве был решен положительно. Этот год – 1903 – стал началом истории московского таксофона. Газета «Русский листок» 30 июня 1903 г. сообщала: «В Ораниенбауме, в почтовой телеграфной конторе, открыта для общего пользования переговорная станция с автоматическим телефонным аппаратом, действующим при опускании в него 15-копеечной серебряной монеты. Плата за вызов желаемого абонента 15 коп., и за 3 минуты переговоров с ним также 15 коп. Если просимый абонент занят, при нажимании особой кнопки опущенная в аппарат монета выпадает обратно»51.

«Ведомости московской городской полиции» в апреле 1903 г. на первой полосе напечатали повестку дня заседания Московской городской думы от 29 апреля Третий вопрос повестки дня: «По поводу о желательных улучшениях в постановке телефонного дела в Москве»52. 6 июня «Ведомости» сообщали: «Собрание открылось в 19.50 вечера под председательством городского головы кн. В.М. Голицына. … Третий вопрос - о постановке телефонного дела. В результате дискуссий депутаты приходят к единому мнению: в современной Москве должны быть устроены переговорные станции «для сношений с абонентами всех вообще городских жителей». Деньги, вырученные от этой акции, должны идти в городскую казну»53. «Ведомости» сообщали, что «владельцы Сети идут навстречу москвичам, устраивая 8 переговорных пунктов»54.

Первые общественные телефоны, которые устанавливались в крупных магазинах, ресторанах, театрах, назывались «телефонами публичного пользования». Под этим названием они официально значатся в справочнике 1905 г. «Вся Москва». Телефоны для покупателей были установлены в общественных местах, например, в дорогом универсальном магазине «Мюр и Мерилиз» на Кузнецком мосту.

«Ведомости» сообщали, что «Плата за телефон, установленный в частной квартире для личного и семейного пользования абонентов, составляла 71 руб.10 коп в год. За телефон коллективного пользования — для нескольких квартирантов одного дома, служащих правительственных, торговых или промышленных учреждений, контор, агентств, банков и пр. при условии, чтобы аппараты этого разряда были установлены в таких помещениях, где они не могли бы быть доступны для публичного пользования, — 79 рублей. За телефонный аппарат публичного пользования, т.е. для лиц живущих или отправляющих службу в здании, где помещается аппарат (гостиницы, театры, рестораны и т.д.), — 102 руб. 70 коп.»55.

Междугородные переговоры Москвы с Санкт-Петербургом в 1903 г. стоили: 1,2 руб. в минуту за обычный разговор и 3,6 руб. за срочный. Переговоры с Тверью обходились дешевле: 75 коп. в минуту обычного разговора и 2,75 руб. срочного. За разговор более трех минут плата взималась дополнительно56.

Первые монетные таксофоны шведского производства предусматривали: «абонент опускал в специальное отверстие монету, она попадала в коробочку... из-под мороженого и контакт замыкался. Позже "копилку" усовершенствовали, поскольку наши смекалистые абоненты быстро научились пользоваться таксофоном без монеты, благодаря элементарной расческе. Такая "изобретательность" Сети обходилась в копеечку, однако она послужила толчком к совершенствованию столь полезного устройства. Бурный технический прогресс начинавшегося ХХ в. прокладывал, как и многим удивительным техническим достижениям того времени, широкую дорогу будущим таксофонам»57.

Сеть телефонов-автоматов развивалась в Москве слабо, в 1909 г. их было 28 в городской черте и 17 за ее пределами. К 1 января 1912 г. количество телефонов-автоматов увеличилось до 93.

Во второй половине 90-х гг. Х1Х столетия с московских телефонов можно было звонить в Пушкино, Коломну, Подольск, Серпухов, Одинцово, Химки, Богородск. 31 декабря 1898 г. была открыта первая междугородняя линия Москва – Санкт-Петербург. Она была построена немногим более чем за год – строительство началось в мае 1997 г. В то время это была самая протяженная линия в Европе. Открытие телефонной междугородней линии связи, подчеркивая ее значимость, было проведено в торжественной обстановке. В Москве и Санкт-Петербурге отслужили молебны с водосвятием. Министр внутренних дел И.Л. Горемыкин поздравил жителей обоих городов с таким замечательным событием и поднял бокал шампанского за Его Величество Николая II, по державной воле которого состоялось телефонное сообщение между двумя центрами России58.

Деловые круги Москвы нуждались в телефонных сообщениях с городами России. Выгоды от правительственной эксплуатации междугородных сообщений были очевидны, однако выделявшихся почтово-телеграфному ведомству по сметам на развитие телефонов средств было недостаточно, чтобы начать строительство междугородней сети. Инициативы же частных предпринимателей отклонялись59.

В этом отношении Россия существенно отставала от стран Европы и Америки. Париж имел сообщения с Лионом, Берлином, Римом, Турином, Брюсселем; Лондон называли телефонным центром в Европе. Интенсивно развивал свои сообщения с зарубежными странами Берлин, который имел телефонные линии с Австро-Венгрией. Если бы Россия примкнула к международному телефону, Берлин мог оказаться в числе ее первых партнеров, заинтересованность в телефонной связи с Россией проявляли северные государства.

Только в 1910-1912 гг. были построены телефонные линии между Москвой и Нижним Новгородом, Москвой и Иваново-Вознесенском и некоторыми другими городами России60.

В истории России велика роль П.А. Столыпина. Будучи с 1906 г. председателем Кабинета Министров и министром внутренних дел он немало сделал для продвижения телефонизации в империи61. Подсчитав размер средств, необходимых для строительства первоочередных междугородних телефонных линий он поставил перед министром финансов прямой вопрос: может ли почтово-телеграфное ведомство рассчитывать на отпуск необходимых кредитов и когда именно, а на случай отрицательного ответа считал целесообразным передачу устройства и эксплуатации ряда конкретных телефонных линий в частные руки на концессионных началах. Ответ министра финансов сводится к следующему: отпуск в течение 1907 г. не только столь крупного нового кредита, но и менее значительных сумм на развитие телефонов, исключен; возможность выработки условий концессий, которые бы одновременно устроили правительство и частных предпринимателей, сомнительна; вывод — необходимо отсрочить решение вопроса на неопределенный срок.

Предприниматели представляли свои проекты и предлагали услуги по организации междугородней телефонной связи. В частности, доверенный Торгового дома «Н. Феттер и Е. Гинкель» в Москве П.И. Авцын просил выдать ему концессии на междугородные телефонные линии Москва - Нижний Новгород (412 верст), Москва - Иваново-Вознесенск (308 верст) и кроме этого — Харьков - Екатеринослав (Днепропетровск) и Харьков - Бахмут (г. Артемовск Донецкой обл.). Ходатайство было поддержано местными губернаторами, съездом горнопромышленников юга России. П.И. Авцын предложил следующие условия: срок концессии - 18 лет; по окончании которого все устройства переходят безвозмездно в полной исправности в собственность правительства; за право учреждения и эксплуатации междугородных телефонных сообщений в доход казны отчисляется 15% со всего поступающего от эксплуатации линий валового сбора, Прокладка же этих телефонных линий государством потребовала бы единовременного расхода бюджетных средств в объеме не менее 300 тыс. рублей. 62.

П.А. Столыпин, подчеркивая назревшую потребность в телефонных сообщениях между указанными городами и выгодность предложенных предпринимателем условий и ссылаясь на отказ министра финансов, внес этот вопрос на рассмотрение Совета Министров. В интересах государственной казны и поддержания справедливости он предложил назначить состязательность между претендентами на концессию междугородних телефонных линий с обязательностью внесения внушительного залога. Совет Министров принял предложение П.А. Столыпина, и 6 июля 1907 г. это решение утвердил царь Николай II. В конечном итоге концессия на строительство и эксплуатацию указанных линий была выдана доверенному Торгового дома «Н. Феттер и Е. Гинкель» в Москве П.И. Авцыну на предложенных им условиях; срок действия концессии заканчивался в 1925 г.

Для реализации задуманного предприятия владельцами концессии было создано акционерное общество «Телефон». Встал вопрос о месте расположения в Москве переговорной станции общества.

В это время срок действия концессии, выданной Международной компании телефонов Белла, закончился, новым владельцем Московской телефонной сети стало Шведско-Датско-Русское телефонное акционерное общество. Центральная станция правительственной загородной сети вновь стала эксплуатироваться чинами Московского почтово-телеграфного округа. В 1909 г. ее коммутаторы находились в здании на Мясницкой, в одном зале с коммутатором станции междугородного сообщения Петербург - Москва. На загородных связях за сутки станция пропускала порядка 2200 разговоров, каждая телефонистка обслуживала 8 цепей и предоставляла в дневное дежурство до 500 разговоров. Для развития загородных связей выделенной площади становилось недостаточно, одновременно ставился вопрос о полном объединении станций загородной связи и Петербург – Москва. Штат московской станции сообщения Петербург - Москва относился к Санкт-Петербургскому почтово-телеграфному округу.

В связи с тем, что московская телефонная станция междугородного сообщения Петербург - Москва и Центральная станция Московской загородной сети подыскивают себе новое помещение, Торговый дом «Феттер и Гинкель» предложил совместно снять помещения. Руководство Московской загородной телефонной сети расценило данное предложение как крайне выгодное. Были выработаны условия, на которых могла осуществляться совместная деятельность правительственного и частного учреждений. Наиболее целесообразным местом размещения станций было определено новое здание Московской городской телефонной сети в Милютинском переулке. Но руководства Шведско-Датско-Русского телефонного акционерного общества отказало в предоставлении помещений в силу того, что свободного помещения требуемой площади в здании нет. Акционерное общество «Телефон» арендовало помещение в доме № 10 по ул. Рождественка, где 19 июля 1910 г. был открыт переговорный пункт, где предоставлялась телефонная связь с Нижним Новгородом, Иваново-Вознесенском, Новки и Шуя, позднее — с Владимиром, Ореховым, Ковровым, Савино. Эти линии телефонных сообщений получили название Северных линий (в отличие от линий, открытых АО «Телефон» на юге страны без связи с Москвой). Загородная станция в 1910 г. осуществила переход к поразговорной оплате своих услуг.

В 1910 г. распоряжением Главного управления почт и телеграфов было организовано телефонное сообщение между Москвой и Ярославлем. Для этой цели были выделены две действующие телеграфные цепи, по которым предусматривалось организовать одновременное телефонирование и телеграфирование по системе инженера Полякова. Но избавиться от сильного влияния телеграфной передачи не удалось, и через два года сообщение было организовано, но по двухпроводной медной цепи. С помощью этой линии московские абоненты соединилась не только с Ярославлем, но и с Костромой, Иваново-Вознесенском и другими российскими городами. В 1911 г. было открыто телефонное сообщение Москва - Тула, а в последующие два года линия была продолжена через Орел и Курск до Харькова.

В 1910-1912 гг. были построены телефонные линии между Москвой и Нижним Новгородом, Москвой и Иваново-Вознесенском и некоторыми другими городами России63.

Все вновь организованные междугородные сообщения были включены в коммутаторы Московской загородной телефонной станции. Станция сообщения С.-Петербург - Москва в 1913 г. приняла третью по счету воздушную цепь. С использованием комбинации двух цепей была образована искусственная цепь, но она уступала основным цепям в качестве слышимости и использовалась для подготовки заказов и служебных переговоров телефонисток. Тем не менее, это был первый в России успешный опыт одновременного осуществления трех разговоров по двум цепям. 64

Телефонное сообщение с Петербургом работало с большой перегрузкой, основной поток заказов шел из Москвы, т.к. московским предпринимателям требовалось не только регулировать сделки, но также оперативно вступать в сношения с органами власти по вопросам торгово-промышленной жизни. Получить соединение по обыкновенному тарифу уже не представлялось возможным, т.к. станция была загружена срочными заказами, исполнение которых тоже задерживалось. Председатель Общества заводчиков и фабрикантов Московского промышленного района Гужон в письме на имя начальника Главного управления почт и телеграфов Похвистнева указывалось, что пользование названным сообщением стало регалией весьма богатых людей, хотя диктовалось не столько роскошью, сколько насущной необходимостью. Для представителей среднего торгового класса Москвы из-за высокой платы эта связь была недоступной, и большинство предпринимателей предпочитает пользоваться телеграфом.

Практические шаги по устройству четвертой цепи Петроград - Москва были предприняты лишь в 1915 г. Однако в связи с мировой войной значительно возросло пользование сообщением учреждениями и лицами военного ведомства. Остальные заказы имели категорию срочных, но выполнялись с продолжительной задержкой. В этих обстоятельствах Министерство внутренних дел признало необходимым скорейшее устройство дополнительной цепи и просило у Совета Министров сверхсметный кредит в сумме 350 тыс. рублей. Совет Министров признал возможным выделить запрашиваемые средства в счет чрезвычайных кредитов на потребности военного времени. Это решение было одобрено императором.

В 1915 г. Московская загородная телефонная сеть отметила свое 25-летие. Состоялся молебен, чины из Москвы и Петрограда обменялись поздравительными телеграммами. За четверть века правительственной эксплуатации на сети произошли большие изменения. Узловых телефонных станций, которых вначале было всего две, стало 38 — практически во всех оживленных центрах Подмосковья, каждая из них была соединена магистральными проводами с центральной станцией в Москве.

Сметы на развитие Московской загородной телефонной сети на 1917 г. предусматривала поддержание сети в возможных пределах, обеспечивала техническое обслуживание оборудования65.

Аппараты абонентов, установленные в зоне действия одной из узловых станций, по желанию владельца могли быть включены непосредственно в коммутатор центральной станции. Удобство было очевидным, но стоило оно дорого. Такое соединение, например, имели текстильная фабрика в Серпухове, имение князя Юсупова в Архангельском и другие. При узловых станциях были открыты переговорные пункты. Лица, не имевшие телефона, приглашались на переговорный пункт почтовым уведомлением. Переговорный пункт Центральной загородной станции располагался в здании Телеграфа на Мясницкой и был общим для загородных и междугородных связей, включая Петроградское направление. На Центральной станции имелось 14 коммутаторов, в каждый из которых включено по 6 связей разных направлений, а также три заказных комплекта66.

В коммутаторной стоял невообразимый шум, вызываемый плохой слышимостью, а также тем, что к телефонистке могли подсоединиться сразу несколько дежурных, каждая из которых называла требуемый ей номер. Не случайно, в первую очередь соединение получала телефонистка, имевшая более сильный голос. Работа была изнурительной, после смены телефонистки еще долго не могли прийти в себя. Помещения плохо освещались, стаями бегали крысы.

Специальным циркуляром определялись особые условия приема женщин на службу. По воспоминаниям Е. Палагиной, ей пришлось написать прошение на имя Его Императорского Величества и приложить справку о благонадежности из полиции. Присяга принималась в церкви, в качестве свидетеля присутствовал почтово-телеграфный чиновник. На службу принимали только девушек и бездетных вдов. Девицы, имеющие от роду менее 21 года, должны были представить удостоверение о согласии родителей. Во время обучения профессии содержание не выплачивалось. Правительственный циркуляр устанавливал право выйти замуж только за чиновника почтово-телеграфного ведомства (в одном журнале была такая строчка: «И всяк другой тебе не пара на основании циркуляра»).

Столовой на станции не было. Имелась небольшая комната для приема принесенной с собой пищи. Часть работников не имела своего жилья и была вынуждена снимать «угол», за что приходилось отдавать до половины жалованья. Как правило, женщины имели невысокие разряды и соответствующее им жалованье, их труд отличала высокая степень напряжения, а сколько-нибудь серьезная перспектива продвижения по службе отсутствовала.

После начала Первой мировой войны были несколько снижены требования, предъявлявшиеся к принимаемым на службу. Поэтому, наряду с высокообразованным персоналом, чиновниками в поколении, среди которых можно было встретить лиц дворянского происхождения, телефонистками становились женщины, не получившие гимназического образования, выходцы из рабочей семьи.

Тяжелыми условия работы были и на Центральной телефонной станции. Журнал «Электричество» в 1891 г. писал о телефонной станции Белла: «Несмотря на большую нужду, редко кто из телефонисток был в состоянии долго выносить эту тяжкую работу, нервные припадки нередко заставляли работницу отказаться от места спустя каких-нибудь полтора месяца после столь трудного поступления на открывшуюся вакансию»67. Положение телефонисток не изменилось и при эксплуатации сети Шведско-Датско-Русским обществом.

Вместе с тем работа телефонистами была престижной; не случайно их именовали «телефонные барышни». Стать телефонисткой считалось престижным. К претенденткам предъявлялись существенные требования — иметь высокий рост, чтобы дотягиваться до верхних ячеек коммутатора, хорошую дикцию и память, так как они должны были помнить имена, титулы, род занятий, номера телефонов постоянных абонентов, их проверяли на благонадежность, нравственность, образованность.

Следует отметить, что телефонистки перед поступлением на службу подвергались тщательной проверке администрацией станции, замужние не принимались, а вышедшие замуж подлежали увольнению — замужество разрешалось только старшим телефонисткам, но только с разрешения начальства. Считалось, что замужняя женщина не давала требуемой производительности. На станции был строгий режим: монтеры не могли появляться в зале без вызова начальника, подходить к телефонисткам, обедать в их столовой, встречаться с ними на лестницах — никакие интересы и помыслы не должны были отвлекать телефонистку от работы. Работа телефонисток регламентировалась правилами обслуживания и строго контролировалась старшей телефонисткой. В помещении кросса был оборудован контрольный кабинет, откуда осуществлялась проверка каждой телефонистки не реже раза в месяц. Принятая на станцию ученицей телефонистка в течение первого месяца работы не получала зарплаты, а по окончании обучения переводилась в «кандидатки» с окладом 13 коп. в час. и лишь по истечении года работы он увеличивался до 16 коп. При этом продолжительность рабочего времени не оговаривалась. Когда работница становилась штатной телефонисткой, акционерное общество ежегодно вносило в банк на ее имя два рубля, которые выдавались ей в случае увольнения. Только по прошествии двух лет работы телефонистка получала двухнедельный отпуск с сохранением заработной платы. Телефонистки работали в две смены, которые назывались «красной» и «черной». В «черной» — один день с 8 до 16, другой — с 13 до 22 часов. В «красной» — ежедневно с 11 до 15 и с 17 до 19 часов; это была тяжелая смена. Месячная норма рабочего времени составляла 200 часов с одним выходным днем в месяц и при средней заработной плате около 32 руб. в месяц. Следует учесть и то, что одновременно на станции находилось до 200 телефонисток.

Весь процесс работы строго регламентировался. Шведско-Датско-Русское Телефонное акционерное общество выпускало «Правила обслуживания для телефонистокъ». Правила предъявляли высокие требования к телефонисткам: говорить любезно и предупредительно, в вежливых выражениях; если абонент задает вопрос или просит разъяснений, тотчас соединить его с начальницей; во время смены дежурств стульями не шуметь и т.д. Все это способствовало улучшению качества обслуживания абонентов68.

Тяжелые условия работы приводили к тому, что часть работников участвовала в борьбе трудящихся за свои права. Во время октябрьских событий 1905 г. революционно настроенные рабочие намечали захватить Московскую телефонную станцию. Предупрежденное об этом охранное отделение приняло меры, Центральная телефонная станция была оцеплена правительственными войсками. Но следует отметить, что Московская телефонная сеть в целом не отозвалась на призыв стачечного комитета Москвы, лишь отдельные рабочие, в основном из линейного персонала, приняли участие в забастовке. На станции был создан комитет рабочих бюро телефонных сооружений, который объявил забастовку и выдвинул требование установить восьмичасовой рабочий день, линейные работники сети в солидарность с восставшими строили баррикады на Пресне. После подавления вооруженного восстания администрация телефонной станции объявила забастовщиков уволенными, члены комитета были арестованы.

Срок концессии Шведско-Датско-Русского акционерного общества окончался в 1919 г., но право русского правительства на выкуп Московской телефонной сети вошло в силу в 1911 г. В 1916 г. Центральное управление почты и телеграфа России сделало запрос компании о сумме выкупа. Письмом от 19 августа 1916 г. компания сообщила выкупную стоимость — 34 млн руб. Сеть была передана русскому правительству 1 января 1917 г., т.е. почти за три года до окончания концессии, но вопрос об оплате оставался открытым69.

Помимо Шведско-Датско-Русского акционерного общества существенную роль играло Телефонно-строительное акционерное общество. В Центральном историческом архиве города Москвы в фонде 1111 имеется довольно большой массив документов этого АО, в том числе Устав общества 1916 г. и отчеты о его деятельности за 1883-1920 гг., документы Бюро телефонных сооружений инженера Э.А. Энглунда за 1893-1917 гг.70

С 1901 по 1916 гг. Московская телефонная сеть была превращена в хорошо отлаженное современное предприятие, одно из лучших в Европе. Если в 1890 г. на каждые 100 жителей приходилось 0,36 телефонного аппарата, то в конце 1916 г. – 3,7. В 1917 г. телефонная сеть в Москве составила 60,2 тыс. номеров, а количество обслуживаемых номеров – 55 088 71.

Таблица 2

Количество абонентов Московской городской телефонной сети

в период управления

Шведско-Датско-Русским акционерным обществом

1903-1916 гг.


Год
Монтированная ёмкость,

номеров
Количество телефонов

1903
4650
4394

1904
12 000
7844

1905
12 000
10 452

1906
15000
13 740

1907
17 000
17 010

1908
28 000
20 146

1909
28 000
23 180

1910
28 000
27 370

1911
33 300
33 097

1912
49 500
38 815

1913
50 800
44 293

1914
51 000
46 859

1915
51 000
50 331

1916
60 200
55 088