Geum.ru

День 01 (06. 09. 06). Отъезд. От Мытищ до Домодедово. Вылет в Ош

Вид материалаДокументы

Содержание


День 12 (17.09.06). Кора, 2-й день
Подобный материал:
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   ...   23

День 12 (17.09.06). Кора, 2-й день



Под утро ветер стих, термометр показал 5 градусов мороза. Заглянувшее в ущелье с безоблачного, густо-синего неба Солнце быстро согрело нас.

Пока завтракали и собирали лагерь, по тропе по одиночке и группами шли паломники и туристы. Встраиваемся в этот поток и мы. Выходим не торопясь, не одновременно, каждый в своем темпе, группа далеко растягивается по тропе.

Обгоняю двух немцев, мужчину и женщину средних лет. Здороваемся, общаемся. Они из вчерашнего лагеря с желтыми палатками в начале ущелья.

Минут через 40 справа открывается широкая поляна вплоть до основания Кайласа, между двух утесов хорошо видна западная стена вершины. У тропы пирамида раскрашенных камней, на нескольких шестах, вбитых в грунт, полощутся флаги.

С этого места в утесе, который правее, хорошо видна широкая, несколько десятков метров, неглубокая, трапецеидальной формы ниша, известная в мулдашевском опусе как ворота в Шамбалу. На взгляд ничего особенного, обычная выщерблина в скале. Я не геолог, но по-моему горные породы в Тибете все больше слоистые, рыхлые, осадочные, просто они подняты на огромную высоту геологической катастрофой, ударом Индии с юга, почти моментально, за несколько миллионов лет, и процессы осыпания и обрушения в самом разгаре, оттого такие причудливые формы порой у гор – молодые они!

Сельвачев, Сергей Смирнов и Арсений переобуваются в ботинки и кошки, намереваясь, если получится, по быстрому добраться до Шамбалы по глубокому кулуару в склоне горы и оттуда по уступу у подножья вертикальной стены. Задача оставшихся на тропе сидеть и наблюдать, и по возможности запечатлеть на фото-видео, как по нашим друзьям шарахнет мулдашевская охранная система - лазер с противоположного склона ущелья. А пока одеваемся потеплее. От утренней тишины и тепла не осталось следа, дует сильный холодный ветер, вершину Кайласа то и дело закрывают стремительные серые облака. Какое-то время даже начинает лететь снежная крупа, правда не долго.

А люди по тропе все идут и идут. Тибетцы, индусы, европейцы. Последние постепенно собираются около нас небольшой группой, фотографируют Кайлас или отдыхают. Среди них узнаю нескольких немцев, которых видел вчера у начала коры. Обращает на себя внимание высокий, худой европеец лет 50-и, с желтой повязкой на голове. С ним, как и с прочими, пытаемся объясняться на дикарском английском, как вдруг он говорит: «А можно по-русски? Я, вообще-то, чех.»

Йозеф говорит по-русски почти без акцента, лишь иногда не сразу вспоминая нужные слова. Вместе со всеми европейцами он приехал сюда из Непала на наемном джипе, а до этого бродил по Пакистану, перешел перевал 6000 м (он целует кончики пальцев – такой красивый был перевал!), отсюда собирается в Пекин и самолетом в Европу, домой.

Довольно быстро возвращаются наши горники, подгоняемые зарядами снега. На этот раз дальше ближайшего кулуара пройти не удалось, требуются веревки и много времени. Другой раз.

Интернациональная толпа валит по тропе дальше. Снежных облаков, скрывающих вершину Кайласа, будто не было, опять синее небо, солнце, тепло, почти жарко. На осыпи начинаются невысокие, но крутые, извилистые подъемчики, здесь приходится немного отдохнуть, восстанавливая сбившееся дыхание. Немцы присаживаются неподалеку. Через несколько минут все опять встаем. «Go! Go!» - подгоняем друг друга на межплеменном языке.

Выходим на довольно ровную травянистую террасу. Впереди грязно-белые армейские палатки, пахнет дымом кизяка, пасутся яки. На другой стороне долины маленький отсюда на фоне красноватых обрывов домик с крылечком - монастырь Дира-Пак.

В палатке и вокруг нее вавилонское столпотворение. Заходим. Палатка длинная, метров 15-20, сшита из нескольких. Вдоль стен застеленные лавки, низкие столики. Слева от входа стойка с напитками, в центре длиннейшая железная печка с трубой прямо сквозь тент.

Садимся у входа, получаем термос с чесумой. Впрочем, не чесумой единой, можно взять и пиво, пьем по глоточку. Мимо ходят немцы, пытаются нас сфотографировать. В глубине палатки в толпе вижу чеха Йозефа. Встречаем японца из четверки, с которыми ехали из Каргалыка – он бежит уже 3-й круг коры!

Идем дальше. Пересекаем вброд довольно большую речку, стекающую с ледников Кайласа – он здесь совсем близко, виден верх по речной долине. Два красавца яка, черный и белый, пасутся на относительно густой травке слегка заболоченного берега.

Еще немного, и впереди деревянный мостик через Лха-чу, длинный, украшенный флажками. Тропа переходит, так как по этой стороне реки осыпь из громадных каменных блоков. Практически сразу за мостом начинается непрерывный подъем на перевал Дролма-Ла, но мы круто сворачиваем вправо, и перейдя обратно вброд Лха-чу и ее приток оказываемся в живописной долине, с юга ограниченной длинной скальной дугой отрога Кайласа, несколько напоминающей формой параболическое зеркало гелиоустановок, на которых тибетцы кипятят воду в чайниках. Сама же гора справа совсем близко, массивно возвышается над Долиной Смерти, так называется это место в мулдашевском опусе. С ледника у подножья «Зеркала Царя Ямы» бежит речка, на ровной травянистой мягкой полянке на ее берегу разбиваем лагерь. Как всегда под вечер сильный ветер, поэтому свою палатку ставим в ветровой тени огромного камня, и здесь же организуем кухню. Ребята ставят свои палатки чуть ближе к речке, недалеко от двух прямоугольных желтоватых глыб – «камней-псов»

Здесь будет дневка.

По наклонной черте тропы на дальнем склоне долины проходят груженые яки, слышны колокольчики и голоса.

Быстро стемнело, ветер не унимается. Итак воздуха не хватает, а в темной, маленькой душной палатке хоть караул кричи – заснуть невозможно. Тяжело и грустно, дом вспоминается, многое вспоминается в такие ночи. А потом по тенту зашуршала снежная крупа, и, почти сразу, где-то в стороне монастыря или тибетского палаточного лагеря горестно завыли собаки.