Geum.ru

Авторское выполнение научных работ на заказ. Контроль плагиата, скидки, гарантии, прямое общение с

Вид материалаДокументы
2.3. Формы и методы работы партийных органов в осуществлении репрессивных акций
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10

2.3. Формы и методы работы партийных органов в осуществлении репрессивных акций


Особого внимания заслуживают объявленная и готовившаяся, но впоследствии отмененная указаниями “сверху” операция весны 1932г. по “высылке кулаков”. Известный историк И.Е.Зеленин связывает попытку нового силового давления на деревню в начале 1932г. тем, что в этот период в целом по стране вновь начался массовый отлив из колхозов, пик которого пришелся на первое полугодие, когда только в РСФСР из колхозов вышло около 1,4 млн. хозяйств1. В этих условиях власти, изменив прежнюю тактику, сочли необходимым организовать массовую “очистку колхозов от кулацкого элемента”, нейтрализовав тем самым широко распространенные “антиколхозные” настроения.

2 марта 1932г. бюро Запсибкрайкома партии в “строго-секретном” порядке приняло постановление “О выселении кулаков”, в котором проведение карательной акции мотивировалось тем, что “произведенным по краю переучетом выявлено до 7000 кулацких хозяйств, в том числе свыше 2000 хозяйств, проникших в социалистический сектор сельского хозяйства”2. Первоначально все складывалось в пользу повторения событий весны 1931г., хотя и в менее значительных масштабах. В мае с одобрения Политбюро СНК СССР принял постановление, разрешавшее ОГПУ провести выселение почти 40 тыс. хозяйств в спецпоселения. Однако менее чем через две недели тем же Политбюро это решение было дезавуировано, а взамен высылка разрешалась в весьма ограниченных размерах, в рамках которой “доля” Западной Сибири определялась цифрой в 1 тыс. хозяйств, направляемых к тому же вопреки уже сложившейся практике, за пределы региона, на Дальний Восток. Протестная телеграмма Р.И.Эйхе в Политбюро с просьбой изменить решение и выселить сибирских “кулаков” в комендатуры Кузбасса для ликвидации очередного “прорыва” в угледобыче возымела лишь частичный эффект: Москва санкционировала переброску 2 тыс. семей спецпереселенцев из нарымских комендатур в кузбасские1. Что же касается осуществления самой локальной высылки, то она директивами “сверху” была отменена вовсе, а 5 июня 1932г. Запсибкрайком дал указание местам “принять меры к возвращению отобранного имущества кулакам... намеченным к выселению”2. Таким образом можно говорить, что к 1932г. эпоха массовых депортаций крестьянства, затрагивавших все регионы страны, фактически завершилась. Наступила новая фаза государственной репрессивной политики в деревне, где на первое место выходили карательные акции, связанные прежде всего с так называемыми хозполиткампаниями – хлебозаготовками, посевом, уборкой зерновых и т.д.

Форма борьбы с «врагами» партии были следующие: за примиренчество к троцкистам, за связь с родственниками кулака, за сочувствие к фашистской Германии, за связь с социально чуждыми элементами, за сокрытие социального происхождения при вступлении в партию и т.п.

В процессе чистки ВКП (б) следует выделить 2 направления.

Первый - это текущая и повседневная практика исключения из рядов ВКП (б) и наказание коммунистов за моральное разложение, выявление связи с кулацкими элементами и т.п. Такая работа велась постоянно. Всего в 1932-33 годах контрольная комиссия ВКП (б) привлекала к партийной ответственности 36 055 членов и кандидатов партии, что составляло 28,9% всей организации.

Чрезмерно широко, особенно политотделами применялись другие партийные наказания. Например, по сообщению политчасти Новосибирского масло-треста, в 18 совхозах 22 % коммунистов в 1935 году имели партвзыскания.

Второй - массовая чистка партии, как сознательно спланированная и целенаправленная акция, объявленная ЦК ВКП (б). Согласно постановлению «О чистке партии» от 28 апреля 1933 года, из рядов коммунистов исключались:

1) враждебные элементы, обманным путем проникшие в партию;

2) двурушники, жившие обманом партии;

3) открытые и скрытые нарушители партийной дисциплины;

4) перерожденцы, сросшиеся с буржуазными элементами;

5) шкурники, карьеристы и обюрократившиеся элементы;

6) морально разложившиеся, пачкавшие знамя партии.

Партийные органы на территории Запсибкрая строили свою деятельность, опираясь на установку Сталина о том, что враги работали во всех партийных, советских, хозяйственных организациях.

Деятельность краевых партийных организаций по разоблачению «врагов народа» активизировалось в связи с решениями февральско-мартовского (1937 год) Пленума ЦК ВКП (б). «Тройка» НКВД по Запсибкраю только за август 1937 года «рассмотрела» более 2500 дел, по которым было расстреляно не менее 5 тысяч человек, в том числе около 100 бывших членов и кандидатов в члены ВКП(б).

Документы тех лет дают определенное, хотя и не полное представление о численности репрессированных коммунистов. Только с октября по декабрь 1937 года из рядов краевой парторганизации было исключено 1 177 человек.

К началу 1938 года количество превзошло все «разнарядки» центра. Январский Пленум 1933 года ЦК ВКП (б) критиковал «извращения и перегибы» в отношении исключенных из партии людей, так как для руководства партии важной целью было создание видимости поиска «виновников» чрезмерных репрессий. Ими были объявлены «отдельные карьеристы-коммунисты», «замаскированные внутри партии враги».

Новосибирский обком ВКП (б) сделал соответствующие «выводы», и число исключенных из партии в 1938 году уменьшилось по сравнению с 1937 годом с 2459 до 922 человек, то есть более чем в два раза.

Репрессии против коммунистов продолжались и после 1938 года, однако, характер и масштабы их все же изменились: они приняли преимущественно направленный характер. Они осуществлялись неуклонно, но теперь они были нужны скорее не для уничтожения, а для поддержания обстановки страха и неуверенности в завтрашнем дне Приведем письмо от некоего Васильева А. товарищу Баских от 13 января 1939 года. Он сообщает, что его «практически исключили из партии»1, он не выходит из дома, не показывается на работе. Апеллировать к справедливости он не хочет, «... потому что устал, издерган... все надоело»2. К тому же «...показывать свою правду не к чему и незачем, все равно подойдут однобоко к разбору дела..., а писать в центр, жаловаться - направят дело вновь сюда, а здесь окончут совсем». «Обжаловать я не буду, а будет чистка, меня исключат, ведь для комиссии не важно будет, что у меня такое состояние сейчас, а раз не обжаловал, значит, согласился, а раз согласился, то нужно тебя добить и конечно добьют. Стоит ли этого дожидаться?»3 Это письмо прекрасно разъясняет состояние настроений того времени.

Политотделы занимали особое место в партийно-государственной иерархии, являлись средоточием партийной и государственной власти.

Карательно-административная функция стала стержнем работы политотделов: чистка колхозов, МТС и совхозов по классовым мотивам, насаждению социалистической дисциплины труда, судебные репрессии и администрирование при проведении хлебозаготовок и т.д. Эти акции в политотделах, проведенные по указанию руководства ВКП(б) и правительства, заслуживают резко отрицательной оценки. Они вызвали трагедию в судьбах десятках тысяч людей.

Чем же можно объяснить, что многие коммунисты оказались участниками массового террора в центре и на местах?

Во-первых, под воздействием массового психоза поиска «врагов народа» была создана соответствующая обстановка в партии. Во-вторых, большинство коммунистов беззаветно верили Сталину и искренне полагали, что вчерашние соратники - «замаскированные враги народа». В-третьих, все знали, чем грозит несогласие с линией партии. Многие коммунисты стали «винтиками» механизма подавления, который уничтожил в 30-е годы на территории края десятки тысяч беспартийных и коммунистов.

Следовательно, в 30-е годы организатором массовых репрессий в Западно-Сибирском регионе являлся руководящий аппарат ВКП(б). Краевые и партийные органы обеспечили последовательное проведение политики геноцида тоталитарного режима, приняли активное участие в развертывании массовых репрессий на территории края.

Таким образом, ответственность за преступления сталинизма лежит, прежде всего, на руководителях партийных и карательных органов.

Это было невиданное в истории самоистребление крестьянства. Все население страны должно было работать, обеспечивая пополнение потерям, доносить, арестовывать, оформлять дела, охранять, расстреливать и т.п.

Причины этих событий могли корениться в противоречиях, которые раздирали каждого человека, превращая его в палача и жертву одновременно.

Борьба велась не против отдельных лиц (колхозника Иванова и т.п.), а против склонности любого лица превратить колхоз в особый локальный мир, противостоящий центру. Репрессии носили именно политический характер и были реализованы планомерно, в массовом масштабе карательной системы под руководством ВКП (б).

В терроре против крестьянства показательны не столько масштабы, сколько всеобщая причастность и одновременно пассивное отношение к нему. Не Сталин создал людей, склонных к террору, а миллионы на соответствующей этапе своего развития выделили его из своей среды и сделали кумиром, идолом. За террор несли ответственность все. Никто не знал всего, но каждый без исключения знал что-то. Более того, сами жертвы (во всяком случае, значительная их масса) были убеждены, что все правильно. Признание за правящей элитой права на насилие над собой объяснялось двойственным отношением людей к власти. Оно связано со страхом человека отпасть от целого, страхом перед своей неспособностью найти внутреннее основание для жизни, которые могли бы заменить те, что порождаются страшной, но необходимой силой внешнего авторитета.

Жестокие цели достигались жестокими методами. Работа по фальсификации дел и истреблению людей была поставлена на конвейер. Преступную роль сыграли органы ОГПУ - НКВД ЗапСибкрая при поддержке коммунистов (многие из которых впоследствии были репрессированы); осуществляя в 30-е годы акции незаконных арестов и фабрикации дел, они уничтожали ни в чем неповинных граждан.

В связи с демократизацией современной жизни, исследователи получают более широкий доступ к источникам, архивам и документам. История учит нас быть смелее. Только знания спасут нас от повторения ошибок.

Изучение негативных процессов, характеризовавших развитие сибирской деревни в 30-е годы будет способствовать взвешенному, реалистическому подходу к современным социально-экономическим процессам, научно обоснованной разработке теории и практики общественных преобразований.