Geum.ru

Авторское выполнение научных работ на заказ. Контроль плагиата, скидки, гарантии, прямое общение с

Вид материалаДокументы
1.2. Деятельности ОГПУ – НКВД в стране и регионах.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10

1.2. Деятельности ОГПУ – НКВД в стране и регионах.


Массовые и локальный репрессии в СССР осуществлялись крайне жестокими методами.

В основе репрессий лежит масса причин. В 1917 г. функция подавления у Советского государства была основной, а в условиях Гражданской войны – основной и ведущей. Это диктовалось не столько сопротивлением свергнутых классов, сколько являлось главным "стимулом" к труду в условиях "военного коммунизма". Уже в декрете СНК от 14 марта 1919г. "О рабочих дисциплинарных; товарищеских судах" для нарушителей трудовой дисциплины предусматривались наказания до 6 месяцев заключения в лагере исправительных работ. Своим появлением в нашей стране концлагеря принудительных работ обязаны политике красного террора, отразившей представления руководителей партии и государства о средствах и методах достижения ими целей.

Вождь российских коммунистов, неоднократно подчеркивал, что социализм можно построить, только при условии полной ликвидации сельской буржуазии, которой необходимо объявить войну не на жизнь, а на смерть, особенная тяжесть, жестокость и напряженность продразверстки в Сибири объясняется тем, что здесь удельный вес кулаков и вообще зажиточных земледельцев, был значительно выше, чем в европейской части страны1.

Под нож продразверстки попадали все землевладельцы - кулаки, средняки и бедняки. У большинства крестьян изымались не только сельхозпродукты, но и продовольственно-семенной фонд. Надвигался голод. Процветающие крестьянские хозяйства Сибири разорялись.2

НЭП смягчил политику репрессий и дал новые экономические стимулы к труду, но изменить ее не смог. В 20 -30-е гг. встал вопрос об источниках осуществления индустриализации и коллективизации крестьянства, - сталинского руководства был готов ответ: орудием проведения индустриализации и коллективизации стал репрессивный аппарат, исправительно-трудовые лагеря ГУЛАГа НКВД СССР. Отныне все осужденные ранее на срок 3 года и более переводились из мест заключения прямо туда. К 1930г. было сформировано управлений исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ) ОГПУ: Северного Кавказа, района Белого моря и Карелии, Вышнего Волочка, Сибири, Дальнего Востока и Казахстана. Лагеря и трудовые колонии начинали играть важную роль в экономике страны: хозяйственные органы планировали свою деятельность в расчете на труд заключенных. В 1934г. с созданием общесоюзного НКВД, все советские лагеря были объединены в единую систему Главного управления лагерей (ГУЛАГ).

Следует отметить, что если в организации и осуществлении массовых высылок (депортаций) крестьянства региональным и местным, низовым звеньям партийно-государственной машины отводилась исполнительская роль, то мотивация проведения локальных (“внутрикраевых”, внутрирегиональных) высылок исходила, как правило, от региональной элиты, которая добивалась санкции на их выполнение у директивных партийно-государственных органов. В свою очередь необходимо учитывать наличие сложных бюрократических межведомственных интересов и установок, требовавших четкости и согласованности при осуществлении репрессивных антикрестьянских кампаний в масштабах страны и отдельных регионов. С этой целью создавались различного рода временные или постоянно действующие комиссии в Центре (типа комиссий В.М.Молотова, В.В.Шмидта, А.А.Андреева– Я.Э.Рудзутака, рассматривавших различные аспекты “раскулачивания”) и их региональные аналоги на местах в 1930–1932гг.

При подготовке и проведении массовых высылок крестьянства начала 30-х годов для региональных политических элит, куда входили и руководители ОГПУ на местах, существенное значение приобретал вопрос о направленности, а не только о масштабах и сроках осуществления принудительных миграций сельского населения. Так, в феврале-марте 1930г. проявилось совершенно очевидное (пусть и временное) несовпадение интересов региональных элит: руководство основных зернопроизводящих районов страны стремилось в максимально сжатые сроки обеспечить высылку экспроприированных крестьянских семей, сознательно переложив организационные, экономические и кадровые проблемы на власти тех регионов, куда направлялся поток депортированного населения– преимущественно с запада на восток и с юга на север.

В свою очередь краевые власти Сибири ставили своей целью также в сжатые сроки, до наступления весенней распутицы, провести собственное внутрикраевое переселение высылаемых “кулаков второй категории” с семьями из южных районов края в северные и восточные1.

В 30-е гг. подготовку и проведение репрессий осуществляли карательные органы. В 1923г. создается единый общесоюзный орган - Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ) при СНК СССР. Система его органов состояла из ОГПУ СССР, ГПУ союзных республик, политотделов при исполкомах Советов и особых отделов в Красной Армии и на транспорте. В декабре 1930г. НКВД союзных республик упраздняется, а их функции стали выполнять созданные при СНК республик управления милиции и угрозыска. В СССР по-прежнему действовало ОПТУ СССР. В 1934г. В результате реорганизация образуется НКВД СССР.

В целях проведения "массовых репрессивных акций в конце 20-х начале 30-х гг. в СССР была создана система несудебных и судебных органов. Приказом председателя ОГПУ СССР от 2 февраля 1930г. была сформирована "тройка" при полномочном представительстве ОГПУ по Западно-Сибирскому краю для внесудебного рассмотрения дел.

По постановлению ЦИК и СНК СССР от 5 ноября 1934г. при Народном комиссариате внутренних дел было образовано Особое совещание. В его полномочия входило право на высылку сроком на 5 лет "общественно-опасных" лиц, затем эти полномочия были расширены, вплоть до применения высшей меры наказания. Одновременно в 1934г. был создан еще один несудебный орган - комиссия НКВД СССР и Прокурора СССР по следственным делам - "двойка".

27 ноября 1930 г. был учрежден военный трибунал войск ОПТУ, НКВД, МВД (округов войск, республик, краев и областей), который рассматривал дела не только военнослужащих, но и гражданских лиц.

Наряду с несудебными органами существовала система судебных органов. Военная Коллегия Верховного суда СССР, созданная в 1934г.; рассматривала дела об измене Родине, шпионаже, терроре, диверсиях. Аналогичными правами был наделен с 1934г. военный трибунал Сибирского военного округа (контрреволюционные преступления военнослужащих).

С 1934 г. при 10 ИТЛ на территории Западной Сибири действовали отделения Западно-Сибирско кроевого суда, которые разбирали дело контрреволюционных преступлениях, совершенных в исправительно-трудовых учреждениях. В отдаленных лагерях - Томасинлага, Яялага, Сибирского лагеря - в июле 1934 г. были образованны сессии краевого суда. На территории нынешней Новосибирской, Кемеровской, Томской областей действовали и другие судебные органы: военные трибуналы различных войсковых формирований, специальные суды Министерства среднего машиностроения и др.

Правовой базой функционирования репрессивных органов на территории Западно-Сибирского края был Уголовный кодекс РСФСР редакции 1926 г. и статья 58 -"Контрреволюционные преступления". Эта статья имела 14 пунктов, 13 из которых - расстрел.

Наиболее часто в 30-е годы обвинения предъявлялись по ст. 58: измена Родине (пункт 1), шпионаж (п.6), подрыв государственной промышленности, транспорта, кооперации (п.7), совершение террористических актов (п. 8), диверсия (п. 9), антисоветская пропаганда (п. 10), участие в контрреволюционной организации (п. 11). До 50% всех обвиняемых на территории края в 30-е годы были осуждены по ст.58 п. 10.

Крестьянству представляло основную массу населения страны, в том числе и Западно-Сибирского региона.

К 1 августу 1920 у сибирских земледельцев было экспроприировано 32 млн пудов зернофуража, в 1921 - свыше 37 млн пудов; задание по изъятию хлеба не было изменено, даже после того, как ряд районов Западной Сибири в 1920 году постиг неурожай из-за засухи.

Коммунисты использовали самые жестокие методы выколачивания хлебной дани. В постановлениях СНК говорилось: "Виновных в уклонении ... карать, имущество конфисковать, заключать в концлагеря, как изменников делу рабоче-крестьянской революции"1.

Главная задача коммунистических властей Сибири 1919-1921 была организация продразверстки, с целью изъятия у крестьян продовольствия и ликвидации "кулаков". Продразверстка проводилась самыми жестокими методами, что привело к многочисленным восстаниям крестьян, охвативших в 1920 гг всю Сибирь.

Основная задача коллективизации - устранения самостоятельных крепких хозяйств путем их коллективизации, преобразуя мелкие индивидуальные крест хозяйства в крупные коллективы - колхозы.

Партийному руководству коллективизация нужна была для того, чтобы "вырвать корни капитализма" в деревне и пополнить средства для индустриализации. Большинство крестьян трудились с помощью примитивного орудия, было в основном неграмотно, нередко не имело понятия о гигиене и комфорте.

С конца 1929 г. до середины 1930 г. в СССР было "раскулачено" свыше 320 тысяч семей (не менее 2 млн. человек), конфисковано имущества стоимостью более 400 млн. руб. Многие раскулаченные попадали в ИТЛ или отправлялись на спецпоселения в отдаленные районы страны.

Массовое высылки крестьян партийные и советские органы объясняли повышением классовой борьбы в деревне, причем всю вину за это ВКП(б) возлагала на кулаков. Классовая борьба действительно имела место: это была реакция на перегибы, извращения в колхозном строительстве, которые были в 1929-30 гг. Террор был обрушен не только на "контрреволюционный актив", но и на "подкулачников" - середняков, которые лишь эпизодические применяли наемный труд.

Чтобы очертить "план работы" в сибирской деревне 1 февраля 1930 гг. президиум Сибирского краевого исполкома определил контрольные цифры выселения "кулацких хозяйств второй категории".

Для расселения спецпереселенцев предназначалась территория почти всей нынешней Томской области, которая называлась Нарымский край. Переселением крестьянских хозяйств и их устройством, наряду с органами ОПТУ, стали заниматься земельные органы во главе с краевым земельным управлением. Спецпереселенцев решено было использовать на различных работах - земледелие, заготовка леса и т.п.

Выселение кулаков было связано с тем, что государство в 1930-31 гг. не располагало материальными и финансовыми ресурсами для помощи создаваемым колхозам. Поэтому и решено было передавать колхозам почти все кулацкое имущество.

Основные параметры, количественные показатели проведенной в Сибири с 25 февраля до начала апреля 1930г. карательной операции по высылке “кулаков 2-й категории” в целом нашли отражение в ряде публикаций. Вместе с тем в них нет ответа на то, в силу каких причин оказался “сорван” план самой высылки (депортировано около 60% намеченных к высылке хозяйств). Новизна и масштабность осуществляемых репрессий, безусловно, играли здесь свою решающую роль. Однако не менее значительным было влияние на ход депортации сроков и способов ее осуществления в условиях Сибири. То, что изначально рассматривалось чекистами как условие успешности проведения операции– заброска высланных гужевым транспортом зимним путем в районы, природные условия которых затрудняли или практически исключали массовое бегство с наступлением весны-лета– оказалось осложнявшим действия властей фактором. Организационные неувязки, среди которых на первый план вышла необеспеченность разоренных и высылаемых хозяйств “натуральными фондами” (продовольствие, семена, корма и т.д.) наложились на проблему организации транспортировки. Достаточно сказать, что из 16 тыс. хозяйств только половина проделала комбинированный вариант передвижения (обозами до железнодорожной станции, оттуда до станции разгрузки, далее гужом до места расселения), тогда как другой части довелось пережить весь маршрут, длившийся от двух до трех недель, в зимнее время гужом. Масштабы бегства и смертности высланных в дороге не нашли отражение в документах официального делопроизводства. Что же касается масштабов перевозок, то они оказались зависимыми от количества мобилизованных властями возчиков и лошадей с упряжью и санями: до начала весенней распутицы вывезли в тайгу столько, сколько сумели1.

Осуществленная по разверстке “сверху” первая массовая депортация уже в процессе ее реализации столкнулась с проблемой того, каким образом проводить грань внутри экспроприируемого крестьянства между “кулаками второй категории” (выселяемыми– высылаемыми в отдаленные районы) и “кулаками третьей категории” (расселяемыми в пределах районов своего проживания). Сосредоточив основные усилия на решении задачи обеспечения высылки семей “второй категории”, карательные органы переложили хлопоты об оставшихся в деревне “раскулаченных” на местную власть. Руководство краевого представительства ОГПУ, оценивая ситуацию в сибирской деревне после завершения указанной операции приводило цифры, свидетельствовавшие о кризисности положения: из 76710 “явно кулацких хозяйств, обложенных индивидуально” до 60000 за январь-март 1930г. “подверглось фактическому раскулачиванию”, но при этом высылка коснулась чуть более 16 тыс. хозяйств, а расселение– 1–1,5 тыс. хозяйств. “Таким образом, суммарно мы имеет до 60000 кулацких хозяйств, оставшихся на месте, сейчас экономически разоренных и неустроенных, озлобленных...” указывали чекисты в докладной записке в крайисполком 25 апреля 1930г.

С лета 1930 г. начался процесс массовой коллективизации, "тройка" ОГПУ приступила к проведению массовых акций против крестьянства. В деревне, как тогда писалось, для кулака не осталось места. Но и среди других "не коллективизированных элементов" было не все гладко. Здесь будет уместно привести письмо Сталину от Чебордакова А.Ц., "комсомольца-колхозника"1. Он пишет об "отклонениях" в деревне Лаптев - Лог Западно-Сибирского края. В частности, о партизане Турлове К.Я., который, якобы, заступался за кулака Белова В., который имел "25 десятин посева, 3 лошади, косилку, плуг и т.д."2. Турлов был членом в партию, но его за заступничество исключили.

Ситуация с “изысканием натурфондов” для высылаемых “кулаков” не улучшилась и в конце операции. Цифра обеспечения высланных лошадьми достигала 90%, однако 40% из них являлись старыми и истощенными, вследствие чего 18% лошадей пало в пути следования. Запасы муки составляли около 40% от установленных норм снабжения. Таким же низким был процент перевозимого для лошадей фуража (овса и сена). Карательные органы вынуждены были констатировать, что имевшихся лошадей, с учетом их состояния, было недостаточно для заброски в комендатуры одновременно с семьями их имущества, продовольствия и “натуральных фондов”

Следующая по времени локальная высылка крестьянства из ряда районов “сплошной коллективизации” производилась во второй половине марта 1931г. и затронула 14 районов преимущественно юга Западной Сибири. Созданная распоряжениями краевых партийных и советских органов специальная комиссия определила контрольные цифры по отдельным районам и суммарную, выразившуюся числом почти в 2,5 тыс. хозяйств1. С учетом географической близости тех или иных районов к территориям уже имевшихся комендатур предусматривалась переброска репрессированного крестьянства из бывшего Омского округа в Кулайскую, Барабинского в Шерстобитовскую, а из районов Алтая в Галкинскую комендатуры. Невыявленность в архивах итоговых отчетных документов о проведенной весной 1931г. высылке не позволяет с полной уверенностью утверждать, что она состоялась в полном объеме в намеченные для этого сроки. Разрозненные сводки из отдельных районов, поступавшие в краевые партийно-советские органы, фиксировали те же самые черты, что были присущи и зимней высылке. В карательных акциях 1931г. впервые используется термин “довыявление кулаков”, связанный только отчасти с работой налоговых органов, но в еще большей степени порожденный ситуацией, когда ранее “выявленные кулаки”, не дожидаясь высылки, бежали из мест проживания, и кампания “довыявления кулаков” проводилась форсированным образом под эгидой краевых и районных уполномоченных. Так, в ряде сельсоветов Карасукского района число бежавших “кулаков” (одиночек и с семьями) составляло до половины и более от числа намечавшихся к высылке1. Есть основания предполагать, что только часть репрессированного крестьянства попала в комендатуры зимним путем, до распутицы, а оставшаяся часть растворилась в недрах самой значительной высылки, охватившей в мае-июне 1931г. уже все районы Западной Сибири, в ходе которой, как отмечалось выше, было выслано примерно 40 тыс. крестьянских хозяйств

Таким образом, слово "кулак" на долгие годы стало синимом слова ''враг" и любые беззакония по отношению к ним считались оправданными. Милиции было дано задание – всех незаконно возвратившихся отправлять не к месту ссылки, а в лагерь особого назначения.

Такой лагерь был создан на севере Нарымского края в начале 1930 г. в Томском лагере - изоляторе в 1931 г. содержалось 1 тыс. кулаков. Ежедневно умирало 18-20 человек.

Крестьянство оказало сопротивление насильственной коллективизации, но всем им было предъявлено обвинение по ст. 58-2, за "активное участие с оружием в руках в вооруженном восстании против Советской власти". В октябре 1932 г. по решению "тройки" ПП ОГПУ по Западно-Сибирскому краю руководители восстания были расстреляны, а остальные участники получили от 5 до 10 лет ИТЛ и были в основном направлены в Мариинск, в концлагерь Сиблага. В связи с резким увеличением количества осужденных, организация высылки и размещения прибывавшего контингента спецпереселенцев были возложены на органы ОГПУ, которые разрабатывали положение "Об управлении кулацкими поселками". Во главе комендатур был поставлен комендант с 2-мя заместителями (по хозяйственной и административной части).

В спецпоселения были направлены поселковые коменданты. Им давалось право Сельского Совета.

Широкое распространение в период коллективизации получила такая форма репрессий как лишение избирательных прав. За период с 1927 по 1935 гг. подкомиссией Центризбиркома было рассмотрено 168.718 заявлений о восстановлении в избирательных правах, в том числе около 23 тыс. - от жителей Западано-Сибирского региона. Удовлетворено было 84.069 заявлений (51,4%) и отклонено 70.649 (48,6%). Это подтверждает, что большинство граждан было лишено прав незаконно1.

В 1932 г. ВЦИК и СНК СССР был принят закон "Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной социалистической собственности". Этот закон имел только одну меру наказания - расстрел и в исключительных случаях - 10 лет лишения свободы. В период 1933-1939 гг. было осуждено 78.691 человек. Для иллюстрации можно привести документ от начальника ТОС ОГПУ Крауза, начальника СПО Журавлева и Уполномоченного СПО Дорошенко от 9 июля 1933 г. секретарю Томского горкома ВКП(б), в котором сообщается о неблагоприятном положении в колхозе завода "Металлист" в Еловке. В документе говорится, что в колхозе большинство руководящих работ поручено ссыльным. Например, секретарь партячейки коопхоза Шаповалов женат на кулачке, тракторист Лихачев - на спецпереселенце Большаковой. В связи со "смыканием некоторых коммунистов ... с чужеродным элементом"2, на коопхозе участились случаи вредительства: 2 лошадям подрезаны ноги, 16 мая произошел пожар, якобы по халатности Шаповалова.

После завершения коллективизации доля крестьян среди осужденных судебными органами стала снижаться; среди осужденных несудебными органами на территории Западно-Сибирского края в период 1930-33 гг. удельный вес крестьян составлял 75%.

С осени 1932 г. репрессии крестьянства пошли на спад.

Проведение на протяжении первой половины 30-х годов практически ежегодно в больших или меньших масштабах локальных, точечных депортаций было обусловлено, помимо общих социально-политических и экономических, еще и внутрирегиональными причинами. Наличие в Западной Сибири сложившейся системы спецпоселений требовало затраты минимума средств и ресурсов для осуществления локальных депортаций. Но, одновременно, концентрация в поселениях значительного числа местного сибирского крестьянства, создавала условия для массового бегства спецпереселенцев и делала неизбежными и повторяющимися внутренние территориальные “зачистки” от бежавших “кулаков”. Взаимодействие принудительных, вынужденных и добровольных миграционных потоков привело в итоге к созданию на территории Западной Сибири анклавов (Нарымский край, Кузбасс), функционировавших по законам и принципам принудительной экономики, где универсальной “рабсилой” выступало репрессированное крестьянство.

Переход к централизации, плановой экономики в первой пятилетке являлся важнейшим условиями укрепления сталинской тирании, способствовавшей ужесточению репрессивных функций государства. Только за 30-е -31-е года было выслано 1,8 миллиона "кулаков". в Западной Сибири в 1932 году насчитывалось 267 тысяч спецпереселенцев, в вост. - 92 тыс.

В 1937-38 гг. Западная Сибирь подошла к драматическим рубежам в своей истории. В 1937 году государственный террор принял массовый характер, аресту подвергались тысячи людей1.

Новая волна репрессий в стране и Западно-Сибирском регионе обрушилась на людей в 1937-38 г. Необходимость репрессий объяснялось их обязательностью для развития революции в стране.

Несостоятельным являются до сих пор появляющиеся в печати заявления о том, что репрессии были актом личной мести Сталина. Так можно было уничтожить десятки, сотни, но не миллионы людей. Уничтожение людей в таких масштабах носило политический характер: уничтожив классы помещиков и капиталистов, Сталин изобрел теорию, по которой враги должны быть всегда. Установка на массовый террор возникла в аппарате НКВД не сразу и не произвольно. Начало было положено на февральско - мартовском Пленуме ЦК ВКП(б), где Сталин призвал к усилению борьбы с "классовым врагом". Нужно было создать общественное мнение, т.е. чтобы люди верили обвинениям. Что же действовало на умонастроения народа, поверившего во "врагов"?

Прежде всего, это культовое отношение к "вождю"; также значение имел комплекс по отношению к интеллигенции, которая отождествлялось с дворянами, помещиками и т.п.; ходили слухи о шпионаже капиталистических держав и т.п.

В этих условиях возможность массовых политических репрессий "висела в воздухе". Произвольно "обострив" классовую борьбу, Сталин вызвал потоки клеветы, перед которыми общество оказалось бессильно: ложь органов НКВД, ложь печати, бесчисленные митинги в поддержку "справедливых приговоров". Зачастую на суд и расправу многие выдавали свих вчерашних друзей и сослуживцев, а совесть успокоить им помогал культ Сталина, который "все знает и не может ошибаться".

Правовая подготовка к репрессиям началась в январе 1937 г. Народный комиссар юстиции Н. Крыленко и Прокурор СССР А. Вышинский подписали циркуляр, который подтверждал, что все дела по контрреволюционным преступлениям должны были рассматриваться без участия обвинения и защиты. В связи с этим, в августе 1937 г. был утвержден состав "тройки" по Западно-Сибирскому краю: председатель - начальник краевого управления НКВД Г.Ф. Горбач, члены: первый секретарь Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) Р.И. Эйхе и областной прокурор И.И. Борков.

На вторую половину 1937 и на 1938 годы приходились так называемые "маскировочные" репрессии, когда за счет арестов и расстрелов, на месте первых попавшихся создавалась видимость всеобщего распространения вражеской деятельности. Областные управления НКВД получали разнарядку на выявление определенного числа "врагов народа". Чтобы лучше понять механизм выявления "врагов" и "вредителей", обратимся к документу. Это служебная записка от 13 июля 1937 Секретарю Горкома ВКП(б) т. Кужелеву г. Томска1. В документе говорится о председателе колхоза "Новая заря" Кузовлевского сельсовета, а также перечисляются факты "вредительства" с его стороны: недосев овса, пользование колхозными деньгами, дача ложных сведений о размерах приусадебных участках колхозников (35 вместо действительных 75 соток), срыв прополки колхозного огорода и т.п. Автор записки - Начальник Томгоротдела НКВД капитан госбезопасности Овчинников.

Проведение массовых репрессий, особенно в период 1937-38 гг., осуществлялась под непосредственным руководством УНКВД по Западно-Сибирскому региону. Широко бытовала практика, когда людей сначала расстреливали, а потом, задним числом оформляли дело.