Geum.ru

Собрание сочинений в четырех томах. Том Песни. 1961-1970 Текст предоставлен изд-вом

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   139   140   141   142   143   144   145   146   147
20 апреля 1965 года, Ленинградская область, кафе «Молекула»
(Записка слушателям)


Дважды был в кафе «Молекула». Очень приятно, что в другом городе можешь чувствовать себя как дома.

Не думайте, прослушав мои песни, что я сам такой!

Отнюдь нет!

С любовью, Высоцкий.

20 декабря 1965 года, Москва – Анадырь Магаданской области, И. Кохановскому
(Фрагменты)


Васечек, дорогой! Сука я, гадюка я, подлюка я! Несовейский я человек, и вообще – слов и эпитетов нет у меня! И жаль мне себя до безумия, потому никчемный я человек! Оказывается, ты уехал почти полгода назад, а я и не заметил, как они пролетели, потому – гулял я, в кино снимался, лечился и т. д., и т. п., и пр., пр. Начну по порядку. Летом снимался в «Стряпухе». Съемки под Краснодаром, станция Красногвардейская. Там, Гарик, куркули живут! Там, Васечек, изобилие, есть всякая фрукта, овощ и живность, окромя мяса, зато гуси, ути, кабанчики. Народ жаден. Пьет пиво, ест, откармливает свиней и обдирает приезжих. Ничего, кроме питья, в Краснодаре интересного не было, стало быть, про этот период – все. После этого поехал в Гродно сниматься в фильме «Я родом из детства» Минской студии. Там все хорошо. Скоро поеду к ним досниматься в Ялту. Написал туда, для фильма, три песни, скоро выйдет – услышишь. Играю там изуродованного героя войны, пою и играю, пью водку – в общем, моя роль. ‹…› Ну а теперь перейдем к самому главному.

Помнишь, у меня был такой педагог – Синявский Андрей Донатович? С бородой, у него еще жена Маша. Так вот, уже четыре месяца, как разговорами о нем живет вся Москва и вся заграница. Это – событие номер один. Дело в том, что его арестовал КГБ. За то, что он печатал за границей всякие произведения: там – за рубежом – вот уже несколько лет печатается художественная литература под псевдонимом Абрам Терц, и КГБ решил, что это он. Провели лингвистический анализ – и вот уже три месяца идет следствие. Кстати, маленькая подробность. При обыске у него забрали все пленки с моими песнями и еще кое с чем похлеще – с рассказами и так далее. Пока никаких репрессий не последовало, и слежки за собой не замечаю, хотя – надежды не теряю. Вот так, но – ничего, сейчас другие времена, другие методы, мы никого не боимся, и вообще, как сказал Хрущев, у нас нет политзаключенных. ‹…› А теперь вот что. Письмо твое получил, будучи в алкогольной больнице, куда лег по настоянию дирекции своей после большого загула. Отдохнул, вылечился, на этот раз, по-моему, окончательно, хотя – зарекалась ворона не каркать, но… хочется верить. Прочитал уйму книг, набрался характерностей, понаблюдал психов. Один псих, параноик в тихой форме, писал оды, посвященные главврачу, и мерзким голосом читал их в уборной.

Сейчас я здоров, все наладилось. Коля Губенко уходит сниматься, и я буду играть Керенского, Гитлера и Чаплина вместо него. Мандраж страшный, но – ничего, не впервой!

Моя популярность песенная возросла неимоверно. Приглашали даже в Куйбышев на телевидение как барда, менестреля и рапсода. Не поехал. Что я им спою? Разве только про подводную лодку? Новое пока не сочиняется. Решил пока не поздно использовать скандальную популярность и писать песни на продажу. Кое-что удалось.

Вот, пожалуй, пока все. Пиши мне, Васечек, стихи присылай. Теперь будем писать почаще. Извини, что без юмора, не тот я уж, не тот. Постараюсь исправиться. Обнимаю тебя и целую.

Васек.

Постскриптум. Придется мне, Гарик, писать теперь про Анадырь. Это трудно, потому что я не знаю про Анадырь. Про Магадан знаю, а про Анадырь – нет. Ты уж мне напиши, что это за место такое. Можно еще и так:


И приехал в Анадырь

Кохановский богатырь.

Повезло Анадырю —

Я, бля, точно говорю!


Извини за бездарность.

29 июня 1966 года, Тбилиси, гостиница «Колхетия» – Анадырь Магаданской области, И. Кохановскому
(Фрагменты)


Дорогой Васечек!

‹***› Я с театром на гастролях. Грузины купили нас на корню – мы и пикнуть не смей, никакой самостоятельности. Все рассказы и ужасы, что вот-де там споят, будут говорить тосты за маму, за тетю, за вождя и так далее, будут хватать женщин за жопы, а мужчин за яйца, и так далее – все это, увы, оправдалось! Жена моя Люся поехала со мной и тем самым избавила меня от грузинских тостов алаверды, хотя я и сам бы при нынешнем моем состоянии и крепости духа устоял. Но – лучше уж подстраховать, так она решила. А помимо этого в первый раз в жизни выехали вместе. Остальных потихоньку спаивают, говорят: «Кто не выпьет до дна – не уважает хозяина, презирает его и считает подонком». Начинают возражать: «Что вы, как это, генацвали?» А вечером к спектаклю в дупель.

‹***› Васечек, как тут обсчитывают! Точность обсчета невообразимая. Попросишь пересчитать три раза – все равно на счетах до копеечки та же неимоверная сумма. И ты, восхищенный искусством и мастерством, с уважением отходишь. Вымогать деньги здесь, вероятно, учат в высших учебных заведениях. Наверное, существуют профессора и кафедры, потому что все торговцы – фруктами, газировкой, бюстгальтерами и так далее – очень молодые и интеллигентные на вид лица. Так и думаешь: этот – кончил экономический, этот – химический, а этот – просто сука. Больше ничего плохого грузины нам не делают, правда, принимают прекрасно, и вообще народ добрый и веселый.

‹***›


Я плюнул на дурацкую щепетильность и, чтобы иметь возможность спокойно работать в театре и там уже что-то создавать, написал песни к трем фильмам, в двух из них сам снимаюсь: «Я родом из детства» – в Минске, скоро он выйдет, «Саша-Сашенька» – комедь, тоже в Минске, пока только идут съемки, и «Последний жулик» – комедь, в Риге, там играет Губенко. Это, правда, не «Тот, кто раньше с нею был», но и не гимны и дифирамбы – везде есть своя, высоцкая, червоточина, которую ты любишь, и в которой весь смысл и смак. А потом – за это платят, не очень-очень, но можно не заботиться о том, что нечего жрать, не метаться по телестудиям и так далее.

‹***› Целую тебя, Васечек, пиши.