Воронежское дворянство в Отечественную войну
| Вид материала | Документы |
- Работа Гариповой Татьяны (11 класс) Война это самое ужасное событие, которое может, 70.8kb.
- Воспоминания о кафедре физики пгпи 50-х, 41.41kb.
- Исследование вклада трудящихся Казахстана в Великую Отечественную войну Советского, 136.6kb.
- Блинова Тамара Анатольевна сценарий, 102.33kb.
- Живу, пишу для души, ума и сердца, 77.53kb.
- Ноябрь 2009 1 ноября 95 лет со дня рождения А. Недогонова (1914-1948), русского поэта, 260.15kb.
- Особенности Израильско-Ливанской войны, 73.01kb.
- Кориковой Полинарии Николаевне было всего 2 года, поэтому о начале Великой Отечественной, 44.98kb.
- Липунова Семёна Ивановича не стало. Ксожалению, своего прадеда я никогда не видела,, 41.92kb.
- Воробьевым Владимиром Павловичем. Яникогда не разговаривал со свидетелем и участником, 34.81kb.
Во время пребыванія арміи нашей при селѣ Тарутине, въ последнихъ числахъ Сентября ,было сдѣлано на нѣсколько дней перемиріе; въ которое имели случай свиданія наши Генералы съ французскими, на передовыхъ постахъ. Изъ этихъ свиданій одно, описанное О. Глинкою, особенно можно назвать достопамятнымъ, по своимъ пылкимъ военнымъ выраженіямъ. Это было свиданіе: Короля Неаполитанскаго, Мюрата и нашего Милорадовича; рожденнаго для того, чтобы все видимое предъ собою и слышимое въ пряжь поражать рѣзкимъ словомъ и могучимъ ударомъ со славою.
Въ дни перемежки военныхъ дѣйствій, я ездилъ въ Калугу, что бы по видатся съ моею родною сестрою Марьею Матвеевною и зятемъ Гаврилою Акимовичемъ Шукаевымъ. Сестры моей тогда не было въ Калугѣ; ибо она п о женской тактике спряталась отъ непріятеля въ Заворонельскіе родны ухожи. Зятя я прежде никогда не видалъ, ибо когда проѣздомъ въ Дунайскую армію въ 810-мъ году на пути изъ Петербурга чрезъ Тверь видѣлся съ сестрою, то его тогда тамъ не было; а потомъ и вздумалъ я при этой оказіи пошутить надъ нимъ. За день до отъѣзда моего я приготовилъ было ему письмо, съ увѣдомленіемъ о жестокомъ сраженіи предъ Тарутинымъ, 22-го Сентября, и отличіи моего баталіона на правомъ флангѣ боя; но какъ по сдѣланномѵ тогда перемпрію удобно было мнѣ самому побывать въ Калугѣ, то оно и осталось у меня; которое я, прибывъ въ Калугу вручилъ зятю моему, рекомендуя себя полковымъ квартирмейстер омъ (полка) Подпоручикомъ Сиверскимъ 3-мъ и отдавая поклоны отъ Ивана и Михайлы Матвѣевичевъ Петровыхъ. Онъ просилъ меня садиться, а самъ распечатавъ мое письмо сталъ читать, и какъ видно было, опасность сраженія описаннаго мною потрясла его родную душу—слезы потекли изъ глазъ его. Тутъ я сказалъ ему: видь родные ваши, я увѣряю васъ, слава Богу, оба здоровы, для чего же у васъ слезы?— Чѣмъ же, отвѣчалъ онъ мнѣ возблагодарить Господа за оставшуюся жизнь родныхъ моихъ? А вотъ чѣмъ: обнимите любезнаго вамъ Михайлу Матвѣевича. Я обнялъ его съ полнымъ чуветвомъ сердца моего. Зять мой обрадованъ былъ чрезвычайно моимъ свиданіемъ, созвать къ себѣ бывшихъ въ Калугѣ моихъ сослуживцевъ однополчанъ Смоленскаго полка, Совѣтникомъ находящаяся, Мешаева, и Елецкаго поручика Рѣдькина; съ которыми бесѣдуя я провелъ время далеко за полночь, прихлебывая винцо, чаекъ и пуншикъ. Пробывъ въ Калугѣ 18-ть часовъ я возвратился къ полку къ селу Тарутинуго Октября передъ вечеромъ, гдѣ полки готовы были къ Генеральной аттакѣ Короля Неаполитанскаго.
Продовольствіе шло полкамъ при Тарутинѣ изобильное, чрезъ пожертвованія украинскихъ жителей бояръ.— И нашъ родной усердный гражданинъ Шукаевъ «для подкрѣпленія ратныхъ тѣлесъ нашихъ къ будущимъ «трудамъ и битвамъ» надѣлилъ насъ всячиною во изобиліи: чаю, сахару, рому, винъ, Ерофеича, булокъ, икры и балыковъ явился цѣлый возъ, къ нашему становищу; заслонявшему Калугу отъ Супостата.
Октября 6-го армія наша хотѣла задушить Іохима Мюрата; но онъ съ большею потерею вывернулся изъ кохтей нашихъ, по причинѣ смерти, отъ нерваго выстрѣла непріятельской пушки нашего 2-го корпуса командира Боговута, котораго мѣсто хотя и занялъ старшій по немъ Князь Долгоруковъ 2-й, но все-таки послѣдовала простойка того корпуса, но которому должны были прочіе наши корпуса соображать свои нападенія. На другой день армія наша зачала маневрировать къ предохраненію Калуги, вступя въ трехъдневный бой въ Маломъ-Ярославцѣ, гдѣ свѣтлѣйшій нашъ, извѣдавъ уходъ Наполеона, выерзнувшаго съ Московскаго пепелища, пустился на перехватъ его, по разнымъ направленіямъ фланговыхъ маршей; пославъ Милорадовича, со 2-мъ и нашимъ 4-мъ корпусами къ Цареву-Зай-мищу и далѣе съ лѣвой стороны бѣгуіцихъ, по столбовой дорогѣ къ Смолен-ску, французовъ въ виду и почти въ виду ихъ; тогда какъ Атаманъ ГІлатовъ налегалъ на тылъ непріятеля, а партизаны: Орловъ-Денисовъ, Фигнеръ, Сеславинъ, Князь Кудашевъ, Д. Давыдовъ и Ефремовъ, терзали какъ зря.
20-й. О Вяземскомъ сраженiи. Освобожденіе Дорогобужа. Переправа за Дньпръ и движеніе къ Смоленску.
Продолжая фланговый быстрый походъ, отъ Царева-Займища, Генералъ Милорадовичь идя, съ корпусами: 2-мъ Князя Долгорукаго и нашимъ 4-мъ Остермана, лѣвою стороною бѣгущаго отъ Москвы непріятеля, вышелъ, 22-го Октября, на почтовую Смоленскую дорогу, предъ Вязьмою въ трехъ верстахъ; гдѣ и вступилъ въ битву встрѣтя предъ д. Федоровскою корпусъ Дану, а предъ Вязьмою стоящій Вице-Короля Италіанскаго Багорне. Хотя это сраженіе, но окончанію своему и имѣло для насъ всѣ выгоды, дающія право присвоить побѣду; но оно въ разсужденіи своего порядка баталіи, не имѣло ничего достойнаго изученія военныхъ; ниже памяти о подробно-стяхъ суматошнаго хода его. Ибо надо полагать, что Даву находился въ полномъ опаееніи прибытія въ Вязьму, съ Юхновской стороны большой части войскъ Свѣтлѣйшаго Князя Смоленскаго, и потому, сломивъ только правый флангъ Милорадовичалиніи, протянутой паралельно почтовой дорогѣ, не нанесъ рѣшительнаго удара обоимъ его корпусамъ, стоявшимъ тыл омъ къ топкому болоту; а стремительно поспѣшилъ достигнуть Вязьмы, достигая сближенія своего съ главною арміею бѣгущею съ самимъ Наполеономъ.
Въ Вязьмѣ 23-го числа до половины дня мы отдыхали отъ крайняго маршеваго изнуренія, и въ эти часы видѣли въ первый разъ далее въ жизни нашей позорище, содѣланное французскимъ геройствомъ. Вѣроломные мятежники! и еше куда простерли вы ваше обуялое неистовство!— Ист|)ебя въ вѣру праотцевъ вашихъ, вы и здѣсь предали поруганно храмы, посвященные благочестивому поклоненію. Тамъ, гдѣ съ благоговѣніемъ поклонялся Народъ Создателю свѣта и во Олтаряхъ Священный Эвхаристіи, обращенныхъ въ конскія стойлища, Святыя иконы повержены въ срамныя нечистоты, a стѣны изчерчены гнусными изображеніями. Тутъ лежали падалища тѣхъ и трупы самихъ разрушителей всего Божественнаго людямъ; а тамъ, о ужасъ! Образъ Святыя Присно-Дѣвы лишенный очей и Ты, небесный Искупитель нашъ! изъязвленъ въ лйкѣ твоемъ, опять, поругательно оружіемъ давно осатанѣлыхъ героевъ! До 25-го Октября погода стояла теплая ясная, а въ этотъ день, попо-лудни, вдругъ при сѣверномъ вѣтрѣ нахлынули тучи; зачалъ парпшть снѣгъ; вночи же погода выказала: полную зиму, при 5° морозу. Нашъ полкъ поступил въ авангардъ Ген.-Маіора Юрковскаго, выступилъ до свѣта 26-го числа къ Дорогубужъ, по слѣдамъ Казаковъ и Улановъ, протаптывавшихъ намъ снѣговые завалы. Въ день Св. Димитрія, въ престольный праздникъ родины моей, побѣдоносныя восклицанія освятили память Святаго воителя и защитника нещастиыхъ, въ улицахъ Дорогобужа. По 4-хъ часномъ дѣйствіи мы выгнали французовъ изъ домовъ и укрѣпленія Соборнаго бугра. Едва замолкли выстрѣлы орудій боевыхъ, едва миновалъ одинъ часъ по освобождены города отъ непріятеля, какъ стеклись въ него граждане отъ всюду: изъ лѣсовъ и дебрей, едва вѣрившіе отъ изумленія чувствамъ своимъ. и едва чувствовавшіе отъ изнеможенія неожиданную ими радость свою, что городъ ихъ ужъ во власти воиновъ ихъ Отечества, а не францу-зовъ. Прежде всѣхъ приспѣлъ къ намъ старецъ-священникъ въ благочестивомъ восторгѣ бросившійся со слезами къ ногамъ Полковника Карпенкова, бывшаго на дальномъ концѣ города съ полкомъ нашимъ, призывая «Господа Силъ» во спасеніе воиновъ, подвизающихся на освобожденіе своего Царства «и Святой Церквы отъ нашествія вражія». Многіе умоляли насъ сказать имъ: могутъ ли они привести въ домы свои семейства, живущія въ лѣсахъ и оврагахъ въ крайности, и непридутъ ли опять въ городъ ихъ французы, и получа отъ насъ радостное извѣщеніе, они, отбѣжавъ нѣсколько шаговъ туда, гдѣ пребываютъ ихъ страдающія семейства, опять возвращались сказать намъ: «Ну какъ мы притащимъ въ домы стариковъ и ребятишекъ на-шихъ, a злодѣи то опять привалятъ суда?»—Въ чѣмъ мы ихъ съ труд омъ могли переувѣрить, и они тогда, положа нѣсколько земныхъ поклоновъ, глядя на опустошенный Соборъ свой на бугрѣ стоящій, Священный для нихъ и въ его опустошеніи, скрылись отъ насъ. Въ глубокой сумеркъ ненастнаго вечера, при ревущей бурѣ и крутящейся выогѣ, прибыли эти страдальцы въ городъ въ свои жилища, въ ѵжасномъ состояніи всей ихъ сущности! Къ разсвѣту другаго дня выога затихла, небо прояснилось, морозь увеличился до 10-ти градусовъ. Авангардъ нашъ подъ командою Ген. Юрковскаго пошелъ на зарѣ, преслѣдовать непріятелей и настигъ французовъ на пожарищѣ села У сняты, за рѣчкою Ужею, сидящихъ у огониковъ чудоч-ныхъ. Изъ 10-ти орудій Ген. Юрковскій отбивъ засадное прикрытіе моста, перешелъ за Ужу и пустился быстро настигать и обезоруживать французовъ ломкою ихъ ружей, оставляя самихъ на произволъ ихъ рока но дорогѣ, покрытой замерзлыми, замерзающими и въ изнеможеніи сидящими на сугро-бахъ. Судъ Божій постигнулъ васъ буйные мечтатели! говорилъ я душею моею глядя на нихъ. Вы губили нѣкогда миліоны безъ жалости собственныхъ вашихъ соотечественниковъ, вымышленными вами галіотинами, и, вотъ теперь во отмщеніе гибните наигорчайшею смертію оть ясестокаго кли-мата Русской земли, довершающаго побѣды наши, принудившія васъ идти путемъ погибели, какъ побѣжденныхъ, силою оружія и мудростію воли нашего МОНАРХА, и исполнившихъ ее Предводителей. Пища ваша—дохлые кони, и эфирное ваше одѣяніе приносятъ вамъ нынѣ возмездіе судьбою опредѣленное, за зло свѣту во нравахъ людскихъ содѣянное. Какія страшный представленія являлись намъ на пути этомъ—о Более!—Тамъ у изнемогшихъ у огня лежавшихъ отгарали руки или ноги; въ иныхъ мѣстахъ упадшіе оканчивали жизнь, дѣлая страшныя кривлянія, и вмѣсто стоновъ испущали изъ устъ клокотаніе замерзающей пѣны. Какъ ни велики были злодѣянія фран-цузовъ, содѣланныя въ нѣдрахъ нашего Отечества; но мѣра страданія ихъ превзошла и превозмогла справедливую къ нимъ ненависть и Священное мщеніе за Отечество нашихъ воиновъ; которые смотря на ихъ тарторное мученіе, съ сердечною скорбію, желали улге простерты не пагубу оружія своего, а руку помощи, отъ Христіанской души своей, но никто не находилъ и не придумалъ средствъ къ спасенію ихъ; ибо селенія, на большее разстояніе по сторонамъ дороги, истреблены войною до основанія; a хлѣба, просимая ими мы почти и сами не имѣли, по причинѣ поспѣшнаго марша, отдалившая насъ отъ идущихъ за нами провіантскихъ фуръ. Однако нельзя не вспомнить, съ благоговѣніемъ, святое не злобивое умиленіе нашихъ воиновъ, отдававшихъ послѣдній свой хлѣбъ страдающимъ отъ глада врагамъ своимъ. О! эти крупинки благотворенія изъ послѣдняго! Всевышній Отецъ благословить на будущія времена во изобиліи ихъ жизни; ОНЪ нѣкогда иомянстъ ихъ и взвѣситъ мѣрою громады житейская злата — тамъ во Царствіи СВОЕМЪ.
Прошедъ почтовую станцію Михайлевку, послѣдовало повелѣніе Свѣтлѣйшаго Князя, по которому Ген.-Маіоръ Юрковскій пошелъ въ обходъ лѣвой стороны Смоленска къ городу Красному, гдѣ надлежало ему при-соединиться къ Милорадовичу, а Полковнику Карпенкову предписано было съ полкомъ, частію Козаковъ при 4-хъ орудіяхъ слѣдовать къ Соловьевой аіереправѣ на Днѣпрѣ.
Полковникъ Карпенковъ, завладѣвъ Соловьевскою переправою испра-вилъ ее моимъ стараніемъ во всѣхъ отиошеніяхъ, и перешедъ чрезъ нее на правый берегъ Днѣпра присоединился къ отряду Донского войска Ген.-М. Грекову 1-му.
На берегахъ священной для насъ рѣки Днѣпра, я видѣлъ высокую честь сотоварищей моихъ Офицеровъ 1-го Егерскаго полка. Они обольщенные славою побѣдъ своихъ и надел-едою скораго освобожденія своего Оте-чества, не обратили благородныхъ взоровъ своихъ на сокровища брошен-ныя на лѣвомъ берегу Днѣпра у Соловьевской переправы, въ сундукахъ, чемоданахъ и баулахъ на многіе миліоны. Все это предоставлено было нижнимъ чинамъ и поселянамъ отовсюду стекшимся.
Отъ Соловьевской переправы мы пошли въ отрядѣ Генерала Грекова 1-го къ Смоленску.
21-й. Освобождение Смоленска. Занятіе Орши.
Въ отрядѣ казачьяго Генерала Грекова 1-го мы съ нашимъ полкомъ Ноября 3-го поутру приступили къ Смоленску, и очистивъ Московское предмѣстіе его нашими отборными стрѣлками, вогнавшими французовъ въ предмостное укрѣпленіе правая берега Днѣпра, или какъ оно тамъ называется Земляную крѣпость, соединились съ корпусомъ Атамана Платова, присту-вшимъ въ одно время съ нами по дорогѣ отъ Духовщины, и стали общимъ бивакомъ на Покровской горѣ,у Петербургская Шлагбаума, на отлогости къ городу между остатковъ кое-какихъ мѣщанскихъ строеній.
При первомъ воззрѣніи моемъ на Смоленскъ, я восчувствовалъ тяжолое прискорбіе, видя опустошеніе того города, гдѣ я въ раннее время жизни моей и первые дни службы Отечеству, въ Унтеръ-Офицерскомъ чинѣ, въ сообществѣ двухъ милыхъ мнѣ братьевъ и юныхъ сотоварищей полка, веселилъ себя жизнію и службою ГОСУДАРЯ. Скелетъ оглоданнаго пламенемъ города Смоленска виднѣлся чуть напоминающимъ прежднее его мужество. Однѣ лишь гигантскія башни Годунова, окружая пепелище его, какъ бы дебелые Анахореты, одръ могущественнаго Владыки своего истлевающаго, уныло возвѣщали, что-то могильное, о изчезнувшей вѣковой знатности его.
Остатки французскихъ корпусовъ: Нея, Даву и Багорне, прикрывая себя земляною крѣпостію и Исполинскою стѣною съ башнями, были въ го-родѣ не для чего инаго какъ только, что бы имѣть способъ къ отдыху отъ смертельная изнуренія ихъ. Вечеромъ, Ноября 4-го Атамань Платовъ получилъ извѣстіе, чрезъ перешедшаго къ намъ Польскаго Капитана, что французы, въ будущей ночи, оставятъ Смоленскъ заряженный ими, во многихъ мѣстахъ, минами наложенными на верху пороха: бомбами, гранатами и каменьями. Въ слѣдствіе чего далъ предписаніе назначенному имъ въ коменданты Смоленска, 20-го егерскаго полка Maiору Горихвостову, что бы онъ съ полкомъ имъ кома-ндуемымъ, по удаленіи французовъ, не прежде вступилъ въ городъ: какъ по прошествіи трехъ дней. Въ началѣ ночи Дон-ской корпусъ готовь былъ къ маршу, по поведѣнію фельдмаршала Князя Кутузова Смоленская, вгіизъ по теченію Днѣпра, по правому берегу къ городу Оршѣ; но для сбора частей корпуса, бывшихъ въ партіяхъ, выступленію въ походъ назначено было пополуночи.
Въ тшнинѣ звѣздной морозной ночи пламень возженный французами, ищущими спасеніе свое въ бѣгствѣ за огненною преградою, ярко освѣцалъ весь небосклонъ и горныя противуположности города, отливаясь въ гладкой хрустальной полости льда, покрывавшая тогда Днѣпръ.
Пополуночи, въ половинѣ втораго часа, взрывъ 1-й мины, прянулъ въ облака и покатилъ грохотаніе свое по крутизнамъ горныхъ окрестностей города. Камни разныхъ тяжестей, силою пороха окрыленные, заревѣли на разные тоны въ высотѣ, и перенесясь на разныя разстояпія, застучали по мерзлому пожарищу городоваго предмѣстія предъ колоннами и за колон-нами Донская корпуса. Бомбы и гранаты, раскинутыя во всѣ стороны произвели: трескъ, лопанье и хлопанье, которые прерваны были на минуту, ревомъ: второй и третей мины, грянувшихъ почти въ одинъ разъ, отъ кото-раго сарай обгорѣлаго мѣщанскаго дворишка, гдѣ былъ пріютившись отъ хо-лода Полковникъ Карпенковъ съ нѣкоторыми офицерами своими, зачаль разрушаться при чѣмъ бывшіе въ немъ выбѣжали вонъ. Остатнія двѣ мины, послѣ прошлая двойная взрыва поднялись чрезъ 15-ть минуть, одна за другою въ пятый щетъ времени. При послѣдней взорвало главный Артйллерійскій Паркъ французовъ. Вотъ единственное, говорю я, было подобіе Страшная Суда Божія, гдѣ предназначается: пылать и трястися землѣ, и всѣмъ громамъ отъ начала міра бывшимъ возгрѣмѣть во изъявленіе гнѣва Господня на земнородныхъ грѣшниковъ!
Въ корпусъ Атамана Платова мы, идя внизъ по теченію Днѣпра по правому берегу до 7-го Ноября, прибирали къ рукамъ разбродныя французскія шайки, иныя числомъ болѣе тысячи, а въ этотъ день, когда мы были па привалѣ въ деревни Герасименкѣ и тамъ поздравляли Атамана Платова съ полу ченіемъ диплома на Графское достоинство, вдругъ явилась въ тылу нашемъ идущая тожъ внизъ по правому берегу Днѣира отъ деревни Сырокореньс, французская колонна пѣхоты въ 4000 безъ артиллеріи и обоза. Ее велъ Марщалъ Ней, разбитый 6-го числа Милорадовичемъ при Краен омъ и переброшенный со всѣмъ Генералитетомъ, многими Штабъ и Оберъ-Офицерами разныхъ корпусовъ, приставшими къ нему искать свое спасеніе, за Днѣпръ въ тылъ нашему Донскому корпусу.
Атаманъ Графъ М. И. Платовъ, считая ничтожнымъ дѣломъ прибрать къ рукамъ своимъ такую малую часть непріятельской пѣхоты безъ артиллеріи; имѣя у себя: 12-ть Донскихъ регулярныхъ полковъ кромѣ Милиціонныхъ, 16-ть конныхъ орудій H нашъ Егерскій полкъ, состоящій изъ 360-тн человѣкъ, не уважа того, что эти 4-ре тысячи отчаянныхъ воиновъ находятся подъ личнымъ командованіемъ наилучшаго и отваяшѣйшаго изъ Марша-ловъ Наполеона, не отягощенные ни чѣмъ, лишъ побуяедаемые на все своею крайностію, будутъ старатся всякими военными вымыслами и снаровками извѣстными фельдмаршалу Нею и другимъ особамъ Штаба его, просколь-знуть сквозь казацкія дружины Матвѣя Ивановича на свободу къ Польшѣ.
«И такими судьбами», Атаманъ Платовъ обратилъ большую часть Донскихъ полковъ, всѣ 16-ть орудій артиллеріи и Егерскій полкъ, навстрѣчу Маршалу Нею, поруча исполненіе этаго дѣла, бывшему при немъ, Свѣтлѣйшаго Князя Смоленскаго Адъютанту Полковнику Кайсарову, хотя поистинѣ Офицеру отъ природы благоразумному и воспитаніемъ приготовленному къ военнымъ отличіямъ и къ вѣчному его уваженію отъ каждаго, кто бы хотя одинъ день былъ у него подъ командою, или бы мелькомъ видѣлъ его на боевой линіи противу непріятеля, но молодому не опытному въ сравненіи представшаго ему противника, а всего замѣчательнѣе: незнавшаго тогда еще настоящаго достоинства и употребленія Донскихъ героевъ.
Полковникъ Кайсаровъ, обольщенный нредстоящимъ ему огромнымъ призомъ, понесся, по наказу корпуснаго командира графа М. И. Платова.
Надобно сказать: дорога, идущая отъ дер. Герасименки вверхъ по правому берегу Днѣпра къ Смоленску,сначалалеягитънеподалеку крутизны рѣчной, а отойдя полъ-версты поворачиваетъ круто влѣво сажень на 300-та для обхода балки, влегающей въ Днѣпровскій берегъ, за которою опять повора-чиваетъ вправо къ Днѣпру; къ тому мѣсту, гдѣ колонна фельдмаршала Нея остановилась, у самаго конца лѣваго края балки спустясь нѣсколько внизъ по отлогости его. Тутъ маршалъНей, отстрѣливаясь отъ козаковъ, высматривалъ мѣсто и вылшдалъ случая и ночи, а когда увидѣлъ онъ, что Донцы съ артиллеріею и нѣхотою обошли на его сторону балки, то стремительно бросился діагонально чрезъ балку на другую сторону и на дорогу свободную для него, ио которой и пошелъ густою колонною, почти безпрепятственно на деревню Герасименку и далѣе внизъ по Днѣпру къ селу Россаснѣ. Теперь Атамань Графъ Платовъ хотя и дѣлалъ ретивые форсы, чтобы обойдти ему опять впередъ французовъ съ артиллеріею и егерями, но немогъ, ибо у стараго Маршала трудно взять потерянный передъ, такъ-же какъ легко молодому Полковнику Кайсарову было потерять его.
Здѣсь должно съ достовѣрностію сказать, что если бы въ обходъ балки не послали сгерскаго полка и артиллеріи, а оставили бы ихъ съ лица непріятельскаго отступа и удерживать ходъ колоннъ, дѣдая засады и душа оіцупыо чрезъ всю ночь, то па другой день развѣ одна смерть спасла бы душу Маршала изъ плѣна Русскаго.
Ноября 10-го Маргпалъ Ней, иотсрягъ почти всѣхъ солдатъ, съ вышними чинами присоединился въ Оршѣ къ Наполеону. Атамань Платовъ напавъ на Оршу понудшгь французовъ выступить изъ нес, гдѣ и оставленъ былъ нашъ полкъ для устройства порядка городоваго, вмѣщавшаго въ себѣ непріятельскіе гошпитали и депо.
22-й. Цесаревичъ на перепутьи въ 1-ом Егерскомъ полку, въ Оршь. Походъ на Березину. Гренадеръ Ялексьевъ.
Съ 10-го Ноября, раеположась съ полкомъ своимъ и сотьнею милиціонныхъ казаковъ въ городѣ Оршѣ, Полковникъ Карпенковъ занялся, по возложенной на него должности комендата, очисткою города отъ разныхъ мертвыхъ тѣлъ, покрывавшихъ всѣ мѣста Орша, описаніемъ отбитыхъ у непріятеля: пушекъ, ружей, пантонъ, холста и фуръ разныхъ принадлежностей и отправленіемъ плѣнныхъ въ дальнія мѣста Россіи, которыхъ было при полку нагоемъ собрано болѣе 3,000-чь человѣкъ.
За три часа до свѣта І4-го Ноября вдругъ нечаянно и неожиданно, ЕГО ВЫСОЧЕСТВО ЦЕСАРЕВИЧЪ КОНСТАНТИНЕ ПАВЛОВИЧЬ, слѣдуя изъ Петербурга въ главную квартиру арміи, но необходимости на протяжныхъ лошадяхъ, набранныхъ кое-гдѣ прибыль въ сопровожденіи ефрейтора передоваго загороднаго пикета, прямо въ домъ занимаемый Полковникомъ Карпенковымъ.
Вошедъ въ комнату, гдѣ спалъ Полковникъ,по общему военному обык-новенно того времени и уже привычкѣ Аванпостной,—въ мундирѣ, имѣя огонь при часовомъ въ боковой коморкѣ, Великій Князь зачалъ кликать: «Карпенковъ, Карпенковъ, Великій Князь къ тебѣ пріѣхалъ».—Такія слова, неожиданно въ темнотѣ услышанный, изумили бы и не спавшаго передъ тѣмъ, почему Полковый Командиръ спросонья: Какъ это, по чему это извѣстно?—Тогда Великій Князь повторилъ: «Вставай Моисей Ивановичь Великій Князь съ тобою говорить». Полковый Командиръ удивленный такимъ неожиданнымъ случаемъ и снисхожденіемъ, всталъ поспѣшно, прося Высочайшаго прощенія, въ безпорядочномъ принятіи Высочайшей Его особы. Но Великій Князь отвѣчалъ ему на это: «Ничего, ничего нѣтъ твоей вины Полковникъ; ибо всякому трудившемуся какъ ты въ войнѣ этой въ переди арміи, можно и должно уснуть—успокоится». Hа что Полковникъ отвѣчалъ: но не тогда, когда Высочайшая особа Ваша въ безпокойствін на-ходится.
Служители Полковника услыша разговоръ прибѣжали съ огнемъ.
Великій Князь отказался отъ почетнаго караула и Ординарцевъ; а равно не пожелалъ ничего кушать, кромѣ чаю, и то своего, говоря: «Я тебя попотчую моимъ чаемъ, у тебя нѣтъ такова».—Кушая чай, Великій Князь распрашивалъ Полковаго Командира о послѣднихъ дѣлахъ войны, быв-шихъ послѣ Мало-Ярославскаго. При этомъ случаѣ Полковникъ неумолчалъ сказать о достоинствѣ Офицеровъ Арміи нашей вообще, представляя мно-гіе недавніе еще примѣры ихъ честолюбія и ревности. При чѣмъ Великій Князь выслушавъ его рѣчи сказалъ: «Знаю, знаю, они ужъ слишкомъ стреми-«тельны къ отличіямъ; ибо не соразмѣрная противу нижнихъ чиновъ утрата ихъ ясно это показываетъ». Послѣ этаго спросилъ Великій Князь Полков-ника нашего: «Что это я видѣлъ у тебя за дворами, въ лѣвой сторонѣ къ Днѣпру горитъ такъ жарко?» И когда Полковый Командиръ донесъ ЦЕСАРЕВИЧУ, что это горятъ тѣла французовъ числомъ 1,700-тъ, съ присоедине-ніемъ 300-тъ лошадиныхъ падалинъ укладенныхъ на костры; по затрудне-нно убрать ихъ иначе безъ вредныхъ ояшданій. Великій Князь обрадован-ный этимъ извѣстіемъ сказалъ: «Славно, Славно!—Знаешъ ли, Полковникъ, «ты это выхватилъ мысль изъ души моей. Я донесу объ этомъ ГОСУДАРЮ «и скажу Свѣтлѣйшему Главнокомандующему, и ты увидишъ: вездѣ начнутся подобный твоему всесожженія».—Тутъ Полковый Командиръ представилъ Цесаревичу меня возвратившагося съ объѣзда загородныхъ постовъ. Великій Князь обратилъ ко мнѣ многіе вопросы: о войнѣ и службѣ моей, и бывъ доволенъ моими отвѣтами, удостоилъ меня лестныхъ привѣтствій своихъ.
Къ утренней зорѣ лошади Великаго Князя были выкормлены и впряжены; ибо онъ ѣхалъ, какъ выше было сказано, отъ нѣкотораго мѣста пути своего, на долгихъ, въ одной коляскѣ безъ свиты одинъ безъ Адъютантовъ, съ двумя служителями.—На разсвѣтѣ дня Его Высочество изволилъ вы-ѣхать изъ Орши въ Главную квартиру въ Копись. Полковникъ Карпенковъ и я, на всрховыхъ лошадяхъ проводили чрезъ городъ и за городъ своего нечаяинаго незабвеннаго гостя, Цесаревича Константина Павловича. Но особенному маршруту данному полку отъ главиаго дежурства Арміи, мы выступили изъ Орши, 16-го Ноября, въ походъ, и прошедъ мимо Коппся на Шкловъ, повернули направо, чрезъ д. Кисели, на Бѣлыничи, идя однимъ полкомъ нашимъ, подъ командою своего Полковаго Командира, имѣвшаго предпнсаніе наблюдать лѣвую сторону движенія Арміи, отъ стороны Бобруйска, развѣдывая о Польской дивизіи Думбровскаго. На третій день этаго марша, по ночлегѣ пока въ д. Киселяхъ 18-го Ноября, предъ выступленіемъ нашимъ въ походъ, случилось нечаянное приключенiе. Полковый Командиръ имѣлъ ночлегъ въ деревенской корчмѣ и я, какъ обыкновенно, былъ съ нимъ тамъ же. На дворѣ этой корчмы, въ особой каморкѣ квартировалъ Провіантскій Чиновникъ 8-го класса, распоряжавшій приготовленіемъ сухарей для Арміи. Поутру, по пробитіи Генеральнаго марша, Полковникъ Карпенковъ призвалъ къ себѣ Провіантскаго Чиновника, что бы согласить его отпустить изъ заготовленнаго количества трехъ суточную пропорцію сухарей на полкъ нашъ. Провіантскій Чиновникъ на это не соглашался, представляя свои резоны, нѣкоторымъ образомъ и справедливые. Въ этой же комнатѣ, длинной въ противуположномъ входу концѣ сидѣлъ я у стола, занимался повѣркою вѣдомости вещей своего Баталіона требованной къ скорой подачи.—Споръ ГІолковаго Командира съ Провіантскимъ Чиновникомъ прерванъ былъ слѣдующимъ: Отворилась корчма и вошелъ въ нее извѣстный въ полку, своею храбростію, наилучшимъ поведеніемъ и искусною стрѣльбою,-—охранительный, въ сраженіяхъ особы Полковаго Командира,—Гренадеръ, Егерь Алексѣевичъ. Подступя къ Полковнику Командиру, Алексѣевъ донесъ: Ваше высокоблагородіе, я сыскалъ двухъ рекрутниковъ нашего полку запаснаго баталіона, они два брата, наемшики этаго села, были спрятаны у ихъ матери въ гумнѣ въ соломѣ.—«Гдѣ эти бездѣльники, подавай ихъ суда».—Они здѣсь въ сѣняхъ Ваше Высокоблагородіе, и съ матерыо.—Сказавъ это, Алексѣевъ растворилъ дверь и ввелъ бѣглецовъ въ корчму, при которыхъ была и мать; они одѣты были въ мужицкихъ балахонахъ. Полковый Командиръ, желая ихъ усовѣстить и постращать ихъ мать, зачалъ говорить имъ: «Такъ-то вы охочіи наемшички отслужили ГОСУДАРЮ, «которому присягали, цѣлуя Крестъ Господень и Евангеліе; взяли съ нанявщихъ васъ денежки, да и бѣжали съ ними къ родной матущкѣ въ гумно, «на службу въ полкъ мышей да крыеъ. А ты старая скотина, такъ-то благословляла дѣтокъ своихъ въ наемщики, на службу Царскую по присягѣ предъ животворящимъ Крестомъ; тотъ-часъ приняла бѣглецовъ клятвопреступниковъ въ домъ свой и спрятала; чѣмъ бы, напомня имъ, присягу «и Божій Гнѣвъ за нарушеніе клятвы, послать ихъ явиться въ полкъ. Вотъ «они бы за справедливость твою и молитвы о нихъ по Божіей милости, отслужа Царю вѣрою и правдою, возвратились къ тебѣ на радость въ твоей «старости съ крестами и медалями на груди, вотъ такими, какъ у него»,— показывая на Алексѣева,—«А теперь, знаешь ли до чего ты дожила?—Ихъ, «за то, что они взяли наемные деньги служить по присягѣ ГОСУДАРЮ и «бѣжали, съ ними, къ тебѣ родной матушкѣ, вотъ при твоихъ же глазахъ «поставить спина съ спиною, вотъ такъ».—Сказавъ это онъ столкнулъ бѣглецовъ спинами однаго къ другому,—«И что бы не тратить лишней пули, од-«нимъ высгрѣломъ положатъ ихъ въ могилу, вотъ ты и плачься вѣкъ сама на себя».—Сказавъ это, Полковникъ отвернулся прочь отъ бѣглецевъ и какъ тогда былъ противъ глазъ его Провіантскій Чиновникъ, то онъ зачалъ, опять, уговаривать его на выдачу полку сухарей. Этимъ временемъ Алексѣевъ съ бѣглецами и матерью ихъ вышелъ изъ корчмы.—Провіантскій Чиновникъ, оспоря Полковаго Командира нашего, пошелъ къ себѣ. Полковый Командиръ, крончась на несговорчивость Провіантместера, ходить по корчмѣ взадъ и впередъ. Вдругъ, на улицѣ предъ корчмою раздался ружейный выстрѣлъ. Полковникъ изумился, говоря: «чтобы это такое было?»—Я отвѣчалъ ему: это значить, что Алексѣевъ исполнилъ свято ваши Командирскіе слова.
— «Неужели онъ, дьявольской сынъ, это сдѣлалъ? избави его Богъ, я, и чертъ знаетъ, что съ нимъ сдѣлаю».—Тогда я вставит съ мѣста моего сказалъ ему: Господинъ Полковникъ, избави васъ Богъ, если вы хотя видъ гнѣва вашего покажите этому Храброму Гренадеру, имѣющему святую довѣренность къ всякому вашему Командирскому слову.
— «Да я видь только стращалъ этихъ бѣглецевъ и ихъ мать».—
— А онъ будто зналъ, что у васъ на умѣ. Какъ бы то ни было, но я умоляю васъ Господинъ Полковникъ быть и въ этомъ случаѣ великодушнымъ, какъ и въ бояхъ съ непріятелями, оставляя во всякомъ случаѣ за собою добрую славу: надежныхъ словъ ваіцихъ для подчиненныхъ; не опасался ни какихъ худыхъ послѣдствій отъ этаго неумышленная... При этихъ словахъ моихъ, вошелъ въ корчму Гренадеръ Алексѣевъ и сказалъ: Исполнилъ Ваше Высокоблагородіе.—
— Полковникъ спросилъ его,—робко,—«Обоихъ?»—
— Точно такъ, какъ изволили Ваше Высокоблагородіс показывать— одною пулею.
Тутъ Полковникъ,—сквозь прихлынувшія слезы спросилъ: «а мать ихъ?»—
— Она воить надъ ними.—«Ступай въ свое мѣсто»,—сказалъ ему Полковой Командиръ.
Алексѣевъ повернулся лихо и вышелъ изъ корчмы бодро какъ пи въ чѣмъ не бывало.
Тутъ Полковый Командиръ, погруженный въ глубокую горесть, всплеснувъ руками сказалъ:
Всевышній Отецъ! прости мнѣ нечаянное осужденіе и казнь не ожидан-ную манодушныхъ преступниковъ клятвы —и страданіе безразсудной матери ихъ—страданіе вѣчное!—
Но дѣлать было нечего. Полковый Командиръ немедля написалъ письмо къ корпусному Командиру своему Графу Остерману—Толстому, извѣстя его подробно о произшедшемъ въ полку; прося себѣ и Гренадеру Алексѣеву прощенія отъ выіпняго Начальства; которое письмо тогда же и отправилъ къ ному съ Адъютантомъ Фроловымъ; а самъ тотчасъ выступилъ въ походъ и удалился съ полкомъ отъ того мѣста, на которомъ могущественный Рокъ, какимъ то уродливымъ извѣтомъ своимъ, новергъ нечаянно, двухъ молодущныхъ преступниковъ клятвы, воздымивщи виновную кровь ихъ, на мѣстѣ рождснія, при взорахъ преступной матери... въ урокъ