Яко дарова монарха премудраго Петра Перваго
| Вид материала | Документы |
- Петр Первый в творчестве А. С. Пушкина, 47.33kb.
- Конспект урока №15 «Икона». Яко дух, яко тлен, яко платье на нём. (Русская народная, 113.06kb.
- Контрольный тест по теме: «Правление Петра, 59.16kb.
- Реферат: Оценка реформ Петра Первого славянофилами и западниками, 417.72kb.
- М. В. Ломоносова М. В. Ломоносов жил и писал в эпоху классицизма. Классическая литература, 98.04kb.
- Курсова робота Життя та діяльність Петра Могили зміст, 263.19kb.
- Россия в XVIII в. После петра I череда правителей до Екатерины II. Роль гвардии в дворцовых, 132.09kb.
- Н. Н. Молчанова «Дипломатия Петра великого» Рецензия на книгу Н. Н. Молчанова «Диплом, 125.23kb.
- Предмет: История России, 22.02kb.
- Урок по теме «Преобразования Петра, 165.82kb.
83 Изложение обстоятельств конфликта Г. Г. Скорнякова-Писарева и П. П. Шафирова 1722 г. в литературе см.: Голиков И. И. Дополнение к Деяниям... М., 1794. Т. 13. С. 352-384; Соловьев С. М. История России... Кн. 9. С. 444-449; Пекарский П. П. Наука и литература в России... Т. 1. С. 209-210; Гоздаво-Голомбиевский А. А. Граф Павел Иванович Ягужинский. С. 7-8.
84 См. письмо Г. Г. Скорнякова-Писарева Петру I от 12 октября 1722 г.: РГАДА, ф. 9, отд. 1, кн. 58, л. 115. Беглое упоминание об этом инцинденте содержится также в письмах Григория Григорьевича императору и А. В. Макарову от 3 октября: Там же, л. 99, 100. Заметим, что кулачное выяснение отношений между представителями российской высшей администрации начала XVIII в. не было особенной редкостью. Так, 18 декабря того же 1722 г. рукопашная схватка произошла между сенатором, действительным тайным советником князем Григорием Федоровичем Долгоруковым и главой Преображенского приказа, ближним стольником князем И. Ф. Ромодановским. Слабейшим в пьяной драке оказался, по свидетельству очевидцев, князь Иван Федорович (Дневник камер-юнкера Ф. В. Берхгольца. М., 1902. Ч. 2. С. 245; см. также челобитную Г. Ф. Долгорукова от [декабря 1722 г.]: РГАДА, ф. 9, отд. 2, кн. 58, л. 575).
85 РГАДА, ф. 9, отд. 1, кн. 58, л. 230-230 об., 231 об. (совр. копия). В ответном "предложении" Сенату задетый за живое Г. Г. Скорняков-Писарев указал, что "отец ево имел у себя вотчины и поместья в разных городех доволные и ево... научил не пахать, но арихметике и геометрии..." (Там же, л. 347 об.-348). Учитывая бесспорно широкие познания Григория Григорьевича в области точных наук, получение им подобного начального образования представляется более чем вероятным. Что же до повешенного за воровство дяди, то из представленной обер-прокурором родословной росписи Скорняковых-Писаревых 1686 г. явствовало, что его отец Григорий Нефедьевич вообще не имел братьев... Заметим, что в ряде документов 1710-х гг. Г. Г. Скорняков-Писарев фигурирует как Экиматов-Писарев. Так и не утвердившееся впоследствии, это фамильное прозвание, по всей видимости, было связано с пожалованием бомбардиру за участие в Полтавской битве деревни Экиматовой (Там же, ф. 11, № 788, л. 2 [приложение 25]). Использование названия имения в качестве фамилии имело широкое распостранение среди польской шляхты. Неоднократно бывавший в Польше, сам потомок выезжего шляхтича, Григорий Григорьевич мог воспользоваться этой традицией, попытавшись заменить не вполне благозвучную часть своей фамилии. В России право дворянам именоваться по названию принадлежавших им деревень формально было закреплено Жалованной грамотой дворянству 1785 г. (Шепелев Л. Е. Титулы, мундиры, ордена в Российской империи. Л., 1991. С. 39).
86 РГАДА, ф. 9, отд. 1, кн. 58, л. 99-99 об., 114-115, 181-182 об., 261-263. Происходившие на заседаниях Сената яростные перепалки Г. Г. Скорнякова-Писарева с П. П. Шафировым существенно осложнили повседневную работу этого учреждения. Как писал 16 января 1723 г. Г. И. Головкин, между Григорием Григорьевичем и Петром Павловичем
"по их несогласию, почитай, по вся дни были споры и крики..." А. А. Матвеев тогда же указывал, что "крики в Сенате едва и не по вся дни у него, Писарева, з бароном Шафировым были для того, что он, Писарев, усмотря... что он, барон, во всех словах своих чинил всем делам многоплодным криком своим помешки, в том ему, Шафирову, возбранял, от чего еще и болшия у них те крики и междоусобныя ссоры умножалися..." (Там же, ф. 248, кн. 300, л. 52, 540).
87 Там же, ф. 9, отд. 1, кн. 58, л. 341, 342-342 об. Многолетний сослуживец П. П. Шафирова, бывший резидент в Польше и посол в Турции А. И. Дашков был назначен исполняющим обязанности генерал-почтдиректора указом Петра I от 29 апреля 1722 г. Спустя шесть месяцев он был утвержден в этой должности с передачей в его ведение Ямского приказа (Там же, л. 341; ф. 1451, оп. 1, кн. 13, л. 362).
88 Походный журнал 1723 года. СПб., 1855. С. 3.
89 РГАДА, ф. 248, кн. 300, л. 10 (совр. копия); Письма, указы и заметки... С. 502-503; Законодательные акты Петра I. С. 312. Подробности о судебном процессе над П. П. Шафировым и Г. Г. Скорняковым-Писаревым в литературе см.: Голиков И. И. Дополнение к Деяниям... М., 1794. Т. 14. С. 1-16; Соловьев С. М. История России... Кн. 9. С. 449-453; Иванов П. И. Судное дело над действительным тайным советником бароном Шафировым и обер-прокурором Сената Скорняковым-Писаревым // Журнал Министерства Юстиции. 1859. Т. 1, кн. 3. С. 8-62. Вышний суд Петр I постановил образовать из сенаторов и офицеров гвардии.
При формировании его состава было учтено мнение будущих подсудимых. П. П. Шафиров "противными себе" объявил сенаторов Г. И. Головкина и А. Д. Меншикова, Г. Г. Скорняков-Писарев — Г. Ф. Долгорукова и Д. М. Голицына. В итоге из членов Сената в составе Вышнего суда оказались Я. В. Брюс, И. А. Мусин-Пушкин и А. А. Матвеев. Из военных судьями были определены генерал-лейтенант И. И. Бутурлин, генерал-майоры И. И. Дмитриев-Мамонов и А. М. Головин, бригадир И. Л. Воейков, полковник С. И. Блеклый, капитаны А. П. Баскаков и А. Бредихин. Остается не вполне ясным, почему П. П. Шафиров не заявил отвод кандидатуре А. А. Матвеева. Сложившиеся неблагоприятно вследствие "дела Протопопова", их взаимоотношения ничуть не улучшились к началу 1723 г. Может, барон понадеялся, что не отличавшийся злосердечием Андрей Артамонович в решительный момент припомнит времена их совместной работы? 16 лет пробывший на дипломатической службе граф Матвеев длительное время был связан с П. П. Шафировым отношениями, доброжелательность которых, безусловно, выходила за рамки служебного этикета. К примеру, в письме от 25 апреля 1713 г. Андрей Артамонович именовал подканцлера "древним приятелем и высокосклоннейшим патроном" (Архив СПб ФИРИ, ф. 83, оп. 1, № 5926, л. 1; дубликат письма). В свою очередь, в январе 1714 г., Петр Павлович писал находившемуся у него в подчинении А. А. Матвееву, что "я... ничего не есть так желателен в свете, как дабы мой древней особливо склонный благодетель... продолжал древнюю к слуге своему приязнь" (Там же, оп. 3, № 10, л. 43 об.; черновой отпуск письма).
90 РГАДА, ф. 248, кн. 300, л. 58. Следователями по "делу Шафирова с Протопоповым" были назначены капитаны гвардии Иван Иванович Бахметев и Авраам Шамордин. В помощь офицерам предписывалось определить дьяка и подьячих "по разсмотрению, сколко надлежит". Заметим, что, несмотря на создание отдельной следственной бригады, эпизод с бесследно пропавшими казенными ливрами оказался на периферии процесса и не привлекал более внимания Петра I.
91 Текст приговора П. П. Шафирову см.: Там же, л. 263-266 [приложение 14]. Юридическая обоснованность приговора вызывает немалые сомнения. В ходе процесса Петру Шафирову были инкриминированы два эпизода: отказ покинуть заседание Сената 31 октября 1722 г., на котором слушалось касавшееся его "дело о почте", и подлог в злополучном сенатском приговоре от 26 сентября. Установленный в самом начале судебного разбирательства, эпизод с подлогом состоял в том, что Петр Павлович приказал секретарю С. Г. Кирееву внести в проект приговора добавление о выплате М. П. Шафирову жалованья еще и на сентябрьскую треть 1722 г. — просьбы о чем не содержалось в челобитной Михаила Павловича. Указанные деяния вице-канцлера были квалифицированы во "мнениях" членов суда по артикулу 27 гл. 3 и артикулу 201 гл. 22 Артикула Воинского 1715 г. Первый из них, артикул 27, касался ответственности военнослужащего за неисполнение приказа "началника своего" (Российское законодательство... Т. 4. С. 333). Применение этого артикула к эпизоду отказа П. П. Шафирова покинуть заседание Сената нельзя не счесть заведомой натяжкой. 31 октября выйти из сенатской "каморы" от Петра Павловича сначала потребовал Г. Г. СкорняковПисарев, а затем Г. И. Головкин и А. Д. Меншиков (см. письмо А. Д. Меншикова Петру I от 31 октября 1722 г. и показания П. П. Шафирова 11 января 1723 г.: РГАДА, ф. 9, отд. 1, кн. 58, л. 246 об.; ф. 248, кн. 300, л. 78). Ни сенатор Гавриил Головкин, ни сенатор Александр Меншиков по отношению к сенатору Петру Шафирову "началниками", однако, не являлись. Что же касается исполнявшего обязанности генерал-прокурора Григория Скорнякова-Писарева, то, исходя из ст. 2 указа "О должности генерал-прокурора" от 27 апреля 1722 г., он также не имел прерогатив вышестоящего лица по отношению к члену Сената (Российское законодательство... Т. 4. С. 197). Артикул 201 предусматривал ответственность за "сочинение фальшивых печатей, писем и росхода" (Там же. С. 364). Применение этого артикула к эпизоду о приписке в сенатском приговоре тоже следует признать некорректным. О подделке документа могла идти речь лишь в том случае, если бы Петр Павлович приказал внести поправку в уже подписанный, вступивший в силу приговор. Но более того: в отличие от артикула 27, предусматривавшего единственную санкцию — смертную казнь, артикул 201 подразумевал различные варианты наказания — в зависимости от последствий "обмана". Ущерб, нанесенный казне "подделкой" бароном Шафировым сенатского приговора, являлся, строго говоря, нулевым, поскольку речь шла о законном жалованье правительственному служащему, которое было бы просто выплачено авансом (что противоречило традиции, но никак не закону). Таким образом, максимальная санкция, которая грозила П. П. Шафирову по артикулу 201 — это "лишение чести и имения", но вовсе не смертная казнь. Недостаточная юридическая обоснованность приговора вице-канцлеру дает основания рассматривать процесс 1723 г., с одной стороны, как чисто показательный, призванный убедить общество в непримиримости борьбы Петра I с должностными преступлениями, с другой — как последнее звено в цепи многолетних интриг Г. И. Головкина против опрометчиво вообразившего, что "я де сам таков", Петра Шафирова.
92 Приговор Г. Г. Скорнякову-Писареву см.: РГАДА, ф. 248, кн. 300, л. 308-309 об. 13 февраля 1723 г. был вынесен приговор также сенаторам Д. М. Голицыну и Г. Ф. Долгорукову. Признанные виновными в умышленном подписании неправого приговора от 26 сентября и в поддержке П. П. Шафирова в его отказе покинуть заседание Сената 31 октября, они были осуждены к лишению чинов, домашнему аресту и штрафу в 1550 рублей каждый (Там же, л. 331-332 об., 335). Днем ранее в Вышнем суде состоялось решение о секретаре С. Г. Кирееве, внесшем по приказу Петра Шафирова приписку в проект сентябрьского приговора, и о сенатском обер-секретаре И. Д. Познякове, закрепившем роковой документ. Семен Григорьевич был осужден к наказанию кнутом и ссылке "на галерную работу" на 7 лет, Иван Давыдович — к разжалованию в копиисты и штрафу в 300 рублей (Там же, л. 223-225, 369).
93 См. доношение И. И. Бахметева и А. Шамордина Высшему суду от 20 февраля 1723 г.: Там же, л. 278-278 об. [приложение 15]; Иванов П. И. Судное дело... С. 62.
94 Там же. С. 61. Показательно, что в повинной, поданной императору 15 января 1723 г., П. П. Шафиров ни словом не упомянул о "деле с Протопоповым", принеся раскаяние лишь в отказе удалиться с заседания Сената и в приписке в приговоре (РГАДА, ф. 248, кн. 300, л. 126 [приложение 13]).
95 См. показания Досифея [расстриги Демида] на процессе 1718 г.: Там же, ф. 6, № 109, л. 33. В ответном послании архиепископ обнадежил А. Д. Меншикова, что "Бог ево от той беды свободит". В благодарность за сбывшееся пророчество супруга герцога Ижорского Дарья Михайловна прислала к Досифею 100 червонных и 100 рублей на раздачу нищим "и в богоделню". До настоящего времени не привлекшие внимания исследователей взаимоотношения Александра Даниловича с ростовским владыкой были достаточно тесными. Так, в июле 1714 г. именно Досифей освятил построенный светлейшим князем придел во имя Введения Пресвятыя Богородицы в церкви Архангела Гавриила (Розанов Н. П. Церковь архангела Гавриила в Москве на Чистом пруде или Меншикова башня // Русские достопамятности. М., 1877. Т. 2. С. 9). А в письме светлейшей княгине от 1 января 1715 г. епископ напрямую упоминал, что "Господь Вас мне поручил и хранителем нарек..." (РГАДА, ф. 198, № 1128, л. 8).
96 См. письмо М. П. Гагарина Екатерине Алексеевне [1721 г.]: Там же, ф. 9, отд. 2, кн. 50, л. 55-55 об. Изложение "вин" князя Матвея Петровича см. в тексте смертного приговора, вынесенного ему 14 марта 1721 г. (Письма, указы и заметки... С. 422-423; Реформа Петра I: Сборник документов / Сост. В. И. Лебедев. М., 1937. С. 234-236).
97 РГАДА, ф. 248, кн. 300, л. 266. Подробное описание несостоявшейся казни П. П. Шафирова см. у Ф. В. Берхгольца, а также у И. Лефорта: Дневник камер-юнкера Ф. В. Берхгольца. М., 1903. Ч. 3. С. 20-21; Дипломатические документы, относящиеся к истории России... С. 358-359.
98 РГАДА, ф. 248, кн. 300, л. 272 (совр. копия). Далее текст помилования гласил, что император "вместо смерти указал дать тебе живот... и сослать на Лену в город Якуцк". Отправление П. П. Шафирова в столь отдаленную местность, однако, не состоялось. В связи с намечавшимся продолжением "розыска" государь распорядился поместить бывшего вице-канцлера в Новгороде (см. письмо Петра I А. В. Макарову от 26 февраля 1723 г.: Там же, л. 274; совр. копия). Замышлявшийся Петром I новый процесс над П. П. Шафировым, по всей видимости, должен был окончательно прояснить эпизод с расхищенными ливрами, исследовать обстоятельства, при которых Петру Павловичу удалось первоначально добиться осуждения Ф. К. Протопопова, а также вопрос о судьбе доходов с российских почт за 1701-1722 гг. Эти намерения самодержца так и не претворились в жизнь. Вероятнее всего, повторное судебное преследование Петра Шафирова было заблокировано имевшим для этого реальные возможности кабинет-секретарем А. В. Макаровым. Как явствует из ноябрьского подметного письма 1724 г., Алексей Васильевич между иного всячески "закрывал" секретаря П. А. Ижорина, по вине которого и состоялось неправое осуждение Федора Протопопова (Там же, ф. 16, оп. 1, № 179, л. 3 об. [приложение 1]). Характерно, что дело о ложном обвинении П. П. Шафировым Ф. К. Протопопова формально числилось находящимся в производстве Вышнего суда вплоть до ликвидации этой структуры в марте 1726 г. (Там же, ф. 248, кн. 686, л. 215).
99 Особенно подробные сведения о панических настроениях в русском лагере при Пруте 9-10 июля 1711 г. приводит Юст Юль. Датский посланник со слов очевидцев писал, в частности, о том, что "офицерские жены выли и плакали без конца" (Записки Юста Юля... С. 371). Примечательные детали о нервной и суматошной обстановке в лагере содержатся также в письме подьячих Посольского приказа И. Н. Никифорова и Ф. А. Сенюкова Г. И. Головкину от 3 ноября 1713 г. Участники Прутского похода, Илья Никифорович и Федор Акимович, 11 июля 1711 г. были назначены сопровождать П. П. Шафирова в "турской обоз", а затем в Константинополь. Обосновывая необходимость получения дополнительного жалованья, подьячие напомнили Гавриилу Ивановичу обстоятельства, при которых происходило их отправление к туркам. Возвращаясь к событиям 1711 г., Илья Никифорович и Федор Акимович писали, что "тогда, при посылке нашей, не токмо надлежащего жалованья к управлению пути, как прежде бывало, просить нам возможно было, но и высокую вашего сиятелства персону едва могли видеть за злым тогда случаем (в котором не токмо что имели, какую рухледишку, пограблена вся, но и здравия своего в том бедстве много лишились). И что толко мог я, раб ваш Никифоров, испросить себе сто пятьдесят рублев, которой суммы более тогда у нас в канцелярии не обреталось, а я, Сенюков, не получа вашего сиятелства и видеть, с их превосходителствами поехали..." (РГАДА, ф. 89, 1713 г., № 26, л. 6).
100 Об уничтожении в окруженном русском лагере дипломатической и военной документации имеется множество свидетельств. К примеру, 22 сентября 1719 г. А. Я. Волков писал собиравшему материалы для "Гистории Свейской войны" А. В. Макарову: "...А что изволите чаять в писмах фелтмаршала графа Шереметева, и то разве что делалось после турецкой акцыи. А что прежде, то на той акцыи у них позжено, как ево секретари сказывают..." (Там же, ф. 9, отд. 2, кн. 40, л. 402). О "згублении" И. Н. Никифоровым "за нынешним военным случаем" оперативного архива Посольской канцелярии упоминал в письме к В. В. Степанову от 16 июля 1711 г. участник похода подьячий И. В. Небогатов (Там же, ф. 160, 1711 г., № 17, л. 1). В литературе указания на сожжение документов в дни "Прутской баталии" содержатся в работах И. С. Шарковой, М. Д. Рабиновича и Н. И. Павленко: Шаркова И. С. Статейный список посольства А. А. Матвеева во Францию (1705-1706 гг.) // Вопросы историографии и источниковедения истории СССР [Труды ЛОИИ, вып. 5]. М.-Л., 1963. С. 630; Рабинович М. Д. Офицерские "сказки" и послужные списки начала XVIII в. // Актовое источниковедение: Сборник статей. М., 1979. С. 110; Павленко Н. И. Птенцы гнезда Петрова. С. 258.
101 Полное собрание законов... СПб., 1830. Т. 7. С. 476. Согласно указу, П. П. Шафирову предстояло создать "Гисторию от дней рождения высокославной и вечнодостойной памяти его императорского величества до 1700 году". Из упоминаний об этом историографическом мероприятии в литературе назовем: Устрялов Н. Г. История царствования... СПб., 1858. Т. 1. С. XXVIII-XXXIX, 322-325; Соловьев С. М. История России... Кн. 9. С. 578-579; Шмурло Е. Ф. Петр Великий в оценке современников и потомства. СПб., 1912. Вып. 1. С. 36; Пештич С. Л. Русская историография... Ч. 1. С. 200-201. Для "сочинения Гистории" Петр Павлович заполучил "из разных мест" довольно значительную подборку исторических рукописей, а также вытребовал себе в помощь студента Коллегии Иностранных дел Алексея Дорофеевича Протасова (АВПРИ, ф. 2, оп. 2 /6, № 1116, л. 4). Принимая во внимание обстоятельства биографии П. П. Шафирова второй половины 1720-х гг., приходится сомневаться, что дело составления "гистории" "от дней рождения" Петра I хоть как-то продвинулось. Что касается студента Протасова, то он был возвращен обратно в Коллегию в соответствии с приговором Сената от 5 января 1728 г. (РГАДА, ф. 248, оп. 106, № 598, л. 2 об.). Собранная Петром Павловичем коллекция рукописей впоследствии была использована И. К. Кирилловым в его работе над "Экстрактом кратким к ползе российской истории древней" (Гольдеберг Л. А., Троицкий С. М. О занятиях И. К. Кириллова русской историей... С. 147-148; список рукописей, полученных П. П. Шафировым в Коллегии Иностранных дел, см.: РГАДА, ф. 180. Канцелярия Московского архива Коллегии Иностранных дел, оп. 1, № 4, л. 44-46 об.; Белокуров С. А. О библиотеке московских государей в XVI столетии // Сборник МГА МИД. М., 1899. С. 86).
102 См. именной указ от 14 июля 1725 г.: РГАДА, ф. 154, оп. 2, № 221, л. 1 (совр. копия). Отметим, что, несмотря на столь высокое назначение, реабилитация П. П. Шафирова в 1725 г. не была полной. Петру Павловичу не возвратили ордена, а также — что более поразительно — никакого чина. Из конфискованного в 1723 г. имущества бывший сенатор получил лишь ту его часть, которая осталась "за раздачею и за продажею". Примечательно, что в июне 1726 г. Петр Павлович подал императрице особую челобитную с просьбой вернуть книги домашней библиотеки, переданные к тому времени в Библиотеку Академии Наук (РГАДА, ф. 9, отд. 2, кн. 83, л. 387-387 об. [приложение 16]). Добавим, что пострадавший по делу Петра Шафирова сенатский секретарь С. Г. Киреев был также прощен Екатериной I. Освобожденный из ссылки указом от 7 мая 1725 г., он в августе того же года получил должность секретаря в Комиссии по разграничению земель с Китаем (подробнее о его судьбе см.: Русско-китайские отношения в XVIII в.: Документы и материалы. М., 1990. Т. 2. С. 558).
103 Протоколы, журналы и указы... Т. 3 / Под ред. А. Н. Филиппова // Сб. РИО. СПб., 1888. Т. 63. С. 774. Инициатором означавшего для П. П. Шафирова новую ссылку указа от 19 июля, помимо Г. И. Головкина, мог в принципе выступить и рассорившийся с бароном в начале 1720-х гг. А. Д. Меншиков. Нам кажется, однако, что при той колоссальной формальной и неформальной власти, которой располагал Александр Данилович летом 1727 г., бывший вице-канцлер не представлял для него абсолютно никакой угрозы. В довершении всего, к этому времени "славный господин Петр Павлович Шафиров" ударился в такое безудержное пресмыкательство перед светлейшим князем, что, как представляется, не мог не растрогать этого крайне тщеславного и при том не особенно злопамятного человека (см., например, письмо П. П. Шафирова А. Д. Меншикову от 1 июня 1727 г.: РГАДА, ф. 198, № 1035, л. 70-70 об.). Иное дело Гавриил Иванович Головкин. Не обладавший в отличие от Александра Даниловича необъятным могуществом, имевший куда более серьезные личные счеты с Петром Павловичем, канцлер не мог не испытывать беспокойства по поводу нового возвышения барона. Последовавшая в мае 1727 г. кончина благожелательной к П. П. Шафирову Екатерины I и побудила его перейти к более активным действиям в отношении застарелого недруга.
104 Протоколы, журналы и указы... Т. 4. С. 362. На прискорбное нездоровье, препятствующее ему выехать в Архангельск, П. П. Шафиров жаловался и А. Д. Меншикову. В письме от 17 августа 1727 г. Петр Павлович писал: "...истинно ныне непрестанно в тяжких болезнех обретаюсь, а имянно обдержим коликою, меленколиею и другими болезнями, и сей весны едва и паралиж не зашиб... И пускал я кровь пять раз, також и ныне истинно весма болен. И ежели в такую глубокую осень ехать мне в тот путь, то, чаю, конечно в пути весма умереть..." (РГАДА, ф. 198, № 1035, л. 76).
105