Воспоминания а. А. Фета и мемуарная природа его прозы

Вид материала

Автореферат

Содержание Общая характеристика работы Научная новизна Теоретической и методологической основой Практическая значимость Основное содержание работы Глава первая Глава вторая «Частная переписка в воспоминаниях А. А. Фета» Глава третья Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях

Подобный материал:

• Урок 21. Мир природы в поэзии А. А. Фета и Ф. И. Тютчева, 763.29kb.
• Афанасия Афанасьевича Фета (Шеншина). (1820 1892.) Запишите годы жизни поэта. Ребята,, 108.03kb.
• Поэтика автобиографической прозы русских поэтов второй половины XIX в.: А. А. Григорьева,, 297.44kb.
• Афанасий Неофитович Шеншин увез из Германии жену чиновника Карла Фёта в своё родовое, 80.07kb.
• Воспоминания Сайт «Военная литература», 4244.99kb.
• Тест по творчеству А. А. Фета (разработан учеником 10 класса Умурзаковым Владимиром), 36.19kb.
• Д. А. Аманжолова (Киселева) Герои Гражданской // Историк и его время. Воспоминания,, 263.81kb.
• Тема урока «Сравнительный анализ стихотворений Фета и Есенина» (первые опыты литературоведческого, 89.75kb.
• Литературное объединение им. Лебединского коллективный сборник стихов и прозы коллективный, 2404.54kb.
• Афанасия Афанасьевича Фета (Шеншина). (1820 1892.) Запишите годы жизни поэта. Ребята,, 112.22kb.

На правах рукописи


ЗЕМЛЕДЕЛЬЦЕВА ТАТЬЯНА ОЛЕГОВНА


ВОСПОМИНАНИЯ А. А. ФЕТА

И МЕМУАРНАЯ ПРИРОДА ЕГО ПРОЗЫ


Специальность 10.01.01 – Русская литература


АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук


Тверь 2008

Работа выполнена на кафедре истории русской литературы ГОУ ВПО «Тверской государственный университет»


Научный руководитель доктор филологических наук, профессор Михаил Викторович Строганов


Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Александр Петрович Ауэр


кандидат филологических наук, доцент

Елена Георгиевна Милюгина


Ведущая организация Псковский государственный педагогический

университет им. С. М. Кирова


Защита состоится «9» октября 2008 г. в 13 час. 00 мин. на заседании диссертационного совета Д 212. 263. 06 в Тверском государственном университете по адресу: 170002, г. Тверь, пр. Чайковского, д. 70, ауд. 48.


С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тверского го-сударственного университета по адресу: г. Тверь, ул. Володарского, д. 44 а.


Автореферат разослан «___» ____________ 2008 г.


Ученый секретарь диссертационного совета

доктор филологических наук, профессор С. Ю. Николаева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ


В современной западной науке исследование автобиографических произведений в последнее время вошло в традицию и стало одним из приоритетных направлений. На Западе исследовательский интерес к автодокументальным жанрам возник в начале XX в. (работы Г. Миша и А. Барр). Во второй половине 1950-х гг. началось серьезное изучение автобиографических произведений, которое велось в двух направлениях. С одной стороны, названные жанры рассматривались как важные исторические источники и использовались для составления психологического портрета эпохи. С другой стороны, во второй половине 1950-х — 1970-е гг. появляются работы, связанные с осмыслением жанровых особенностей автодокументалистики (труды Ж. Гюсдорфа, Р. Паскаля, Э. Брюс, Ж. Старобински, Ф. Лежена)¹.

В России вопросы о жанровых особенностях и разновидностях мемуаристики затрагивались уже в 1830—1840-е гг. в критических работах П. А. Вяземского, М. П. Погодина, В. Г. Белинского². Но вплоть до середины XX в. достоверность описываемого в автодокументальных текстах оценивалась как абсолютная истина, что и позволяло исследователям изучать и использовать их преимущественно как исторический источник. Серьезные исследования, посвященные автобиографическим произведениям, в русском литературоведении стали появляться сравнительно недавно³. И до сих пор автодокументальные тексты изучены еще недостаточно, а основополагающими здесь остаются работы М. М. Бахтина об отношениях автора и героя в автодокументальных жанрах⁴ и исследования Л. Я. Гинзбург о мемуарно-биографических произведениях русских писателей⁵.

В ряде новейших филологических исследований возник теоретический интерес к проблеме автобиографии как жанра. Его причиной, по всей видимости, является нынешнее положение литературоведения и его методов. Как замечает М. Медарич, «вопрос о сути литературного текста, решаемый различным образом в зависимости от выбранного метода, вновь подвергается испытаниям применительно к автобиографии, одному из законных художественных жанров»⁶.

Метод биографического прочтения эпических произведений в современной науке мало популярен. Считается, что он противоречит пониманию художественного текста как эстетического феномена. Однако обращение к данному методу позволяет остановить внимание на эпизодах, содержащих прямой автобиографический подтекст и являющихся точками непосредственного соприкосновения сфер биографии и творчества, их зафиксированной взаимосвязи. Несомненно, что специфика и разновидности художественного автобиографизма требуют специального теоретического и исторического исследования. И прозаическое творчество А. А. Фета дает для него богатейший и разнообразнейший художественный материал.

Выбор прозы Фета в качестве объекта исследования объясняется тем, что в современном культурном сознании Фет предстает только как поэт, хотя прозаическое наследие его огромно: это и художественная проза, и публицистика, и воспоминания. Но до сих пор не существует работ, посвященных изучению всего прозаического творчества Фета как целостного единства. Так в начале XX в. существовала только работа Б. А. Садовского «Ледоход: Статьи и заметки» (1916), в которой рассматривалось поэтическое и прозаическое наследие Фета. С середины 1980-х гг. Курский государственный (пединститут) университет издает сборники статей, посвященные творчеству Фета. Но до середины 1990-х гг. они посвящены поэзии Фета, и только курские сборники 1995—2008 гг. включают в себя работы о его прозе, что свидетельствует об актуальности изучения этой части творческого наследия Фета.

Цель диссертационного исследования — раскрыть характерные особенности мемуаров Фета и выявить мемуарную природу его сюжетной и очерково-публицистической прозы.

Поэтому в диссертационном исследовании предполагается решить следующие задачи:

— проследить становление автобиографического метода Фета в сюжетной прозе;

— выявить особенности взаимосвязи сюжетной прозы и мемуаров Фета;

— раскрыть механизмы создания мемуаров Фета;

— охарактеризовать черты автоцензуры Фета при воспроизведении в мемуарах писем И. С. Тургенева и Л. Н. Толстого;

— проследить связь очерково-публицистической прозы и мемуаров Фета;

— выявить художественную природу мемуаров Фета;

— подготовить материалы для комментирования мемуаров Фета.

Актуальность диссертационной работы связана с обострившимся в современной науке теоретическим интересом к проблеме соотношения художественной и документальной литературы и вследствие этого — интересом к автобиографии как литературному жанру и к методологии анализа художественного автобиографизма. В диссертационном исследовании биографический метод, широко применяемый до начала XX века для изучения художественных произведений и не очень популярный в современном литературоведении, модифицируется нами для того, чтобы попытаться создать целостный анализ фетовской прозы через призму ее автобиографичности. Актуальность исследования подтверждается и повышенным вниманием современных фетоведов к прозаическому наследию писателя.

Научная новизна работы заключается в попытке рассмотрения всей прозы как целостной и самодостаточной части творческого наследия А.А. Фета.

На защиту выносятся следующие положения:

• обращение Фета к автобиографическому материалу при создании сюжетной прозы является осознанным авторским приемом;

• в сюжетной прозе Фет стремился найти оптимальное соотношение между реальными и вымышленными элементами в пределах одного художественного произведения;

• мемуары Фета создавались по разработанным в предшествующей сюжетной прозе принципам, организующим художественное произведение;

• письма И. С. Тургенева и Л. Н. Толстого, включенные в текст мемуаров Фета, нацеливают читателей и исследователей на восприятие этого произведения как «неизменного снимка с действительности» (Фет), но являются художественно и идеологически преобразованной реальностью;

• корректировка писем Тургенева и Л. Толстого необходима для создания их художественных образов в воспоминаниях Фета;

• все последующие публицистические тексты Фета вбирают в себя материалы предыдущих и выполняют по отношению к ним роль обобщающего текста;

• обширный трактат «Наши корни» и очерк «Из деревни» (1871), с одной стороны, многогранно отражают реалии жизни Фета, а, с другой стороны, обобщают все его разнообразные размышления в предыдущей публицистики и становятся, таким образом, подобием «мемуарного» текста об одном из эпохальных периодов в жизни Фета;

• в очерково-публицистической прозе и мемуарах Фет воспроизводит одни и те же события, которые, тем не менее, различаются множеством фактических несовпадений, хотя отражают целостность мировоззрения Фета;

• в воспоминаниях Фет не воссоздает свою жизнь, а художественно и идеологически преобразует ее согласно своему замыслу, который он хотел представить читателям.

Теоретической и методологической основой диссертационного исследования является биографический метод, разработанный в литературоведческих трудах XX века (Н. А. Котляровский, М. А. Кузьмин, С. К. Маковский, Ю. И. Айхенвальд, Д. М. Магомедова) и частично воплощенный в исследованиях творчества Фета (В. С. Федина, Б. А.  Садовский, Б. Я. Бухштаб, Н. П. Генералова, М. В. Строганов, В. А. Кошелев), а также в статьях Фетовских сборников научных трудов, издаваемые в Курске (1985—2008). Вместе с тем мы учитываем труды о мемуарно-биографическом жанре исследователей разных научных направлений: Ф. Лежена, М. М. Бахтина, Л. Я. Гинзбург, А. Г. Тартаковского.

Материалом диссертационного исследования служат все прозаические произведения Фета (за исключением его критических статей) и письма И. С. Тургенева и Л. Н. Толстого к Фету.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее материалов и результатов в эдиционной практике — при комментировании сочинений Фета, а также в учебном процессе — в учебных курсах по истории русской литературы XIX в. и в спецкурсах и спецсеминарах по творчеству Фета.

Апробация результатов исследования. Основные положения и материалы диссертации были представлены в докладах на международных и общероссийских конференциях: «Лев Толстой: Литературные диалоги. XIII Ищуковские чтения, посвященные 175-летию со дня рождения Л. Н. Толстого» (Тверь, 28 ноября 2003 г.), «Международная научная конференция “XIV Ищуковские чтения”, посвященная 80-летию профессора Г. Н. Ищука» (Тверь, 24—26 ноября 2004 г.), «Научные чтения, посвященные 100-летию В. А. Никольского» (Тверь, 14 марта 2008 г.), «Международная научная конференция “Степь широкая: пространственные образы русской культуры”» (Курск, 27—29 июня 2008 г.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка, включающего в себя 203 наименования. Объем диссертации 200 страниц.


ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ


Во Введении диссертационного исследования излагается история изучения автобиографических произведений в западной и русской литературных традициях, ставится вопрос о специфике и разновидностях художественного автобиографизма. В этой части работы определяются цели и задачи исследования, аргументируются выбранные методы изучения литературы, обосновываются актуальность и научная новизна заявленной темы.

Глава первая «Автобиографизм сюжетной прозы А. А. Фета» доказывает осознанность использования Фетом в прозе автобиографического приема для создания произведений и раскрывает механизмы создания Фетом сюжетной прозы. Это позволяет проследить пути становления автобиографического метода Фета-прозаика и выявить специфику взаимной связи сюжетной прозы и мемуаров Фета. В первом параграфе «Соотношение реальных и вымышленных элементов в сюжетной прозе» анализируются рассказ «Каленик», повести «Дядюшка и двоюродный братец» и «Семейство Гольц», в которых Фет пытался достичь оптимального соотношения между реальными и вымышленными элементами в художественном произведении. В «Каленике» автобиографические реалии (время и место действия, сюжетные положения и действующие лица) составляют основу повествования, а главный герой — Каленик Вороненок, с одной стороны, имеет реального прототипа — денщика Фета с тем же именем, но, с другой стороны, вымышлен автором. Мудрая близость к природе является сюжетообразующей особенностью главного героя рассказа. Но она придумана Фетом для того, чтобы откликнуться на актуальную для русской литературы 1840—1850-х гг. проблематику — положение современного «социального» человека перед лицом «равнодушной» природы.

В «Дядюшке…» Фет пытается полемизировать сразу с несколькими литературными произведениями, отсюда и два четко отделимых друг от друга пласта повести. С одной стороны, это собственно автобиографический пласт, касающийся, в основном, детства главных героев: это отклик на «Детство» Л. Н. Толстого и попытка полемизировать с ним. С другой стороны, это художественно преобразованная действительность, в которой переплелись малое количество автобиографических реалий и вымышленный сюжет, восходящий к «Капитанской дочке» А. С. Пушкина и «Герою нашего времени» М. Ю. Лермонтова. Эта двухчастная структура повести несколько нарушает ее художественную стройность, однако не умаляет ее значения в формировании неповторимой авторской манеры, которая обрела свои завершающие черты в повести «Семейство Гольц». В отличие от предыдущей сюжетной прозы Фета, в которой ясно видны факты биографии автора, а также степень и художественные цели их преобразования, в «Семействе Гольц» работа с автобиографическим материалом видоизменяется. Здесь, безусловно, присутствуют факты, просто перекочевавшие из биографии автора в художественное произведение (время и место действия, некоторые второстепенные персонажи). Но наряду с ними есть и такие реальные образы, которые художественно преобразуются автором до такой степени, что исследователь может только предполагать прототипичность данных персонажей (И. И. Богоявленский и семья помещика Коваленко). Эта повесть, органично соединившая в себе вымышленный сюжет и малое количество автобиографического материала, оказалась наиболее привычной для русской повествовательной традиции XIX в.

Во втором параграфе «Автобиографизм как основной прием сюжетной прозы» рассматриваются два незаконченных фрагмента <Корнет Ольхов> и <Полковник Бергер>, рассказы «Первый заяц» и «Не те», представляющие собой фактически несюжетные повествования, как бы вырванные из жизни отдельные ее страницы. Автобиографический материал в них, из-за отсутствия ярко выраженного сюжета, прочитывается более зримо, так что их вполне можно назвать автобиографическими рассказами. Все они построены в форме реальных воспоминаний повествователя, многие моменты из этих автобиографических рассказов позднее были перенесены в книги Фета «Ранние годы моей жизни» и «Мои воспоминания», хотя степень точности переноса различна: рассказ «Не те» почти дословно воспроизведен (перепечатан) в составе мемуаров — это буквальное повторение текста; в неоконченных произведениях <Корнет Ольхов> и <Полковник Бергер> и рассказе «Первый заяц» главные события и герои изображены в такой степени «жизнеподобно», что различия с мемуарным повествованием следует интерпретировать как стилистическое явление. Все эти прозаические произведения явились одним из «маршрутов», по которым Фет «бродил» в поисках своего места в прозе.

В третьем параграфе «Игра с читателем в “правдоподобие”» исследуются рассказы «Кактус» и «Вне моды», в которых Фет снова обратился к экспериментам в области соотношения жизненного и придуманного материала в сюжетной прозе. В рассказе «Кактус» автобиографический материал, составляющий основу произведения, позволил Фету обозначить свои эстетические позиции и вступить в полемику с современными философскими теориями (с теорией Вл. Соловьева). Этот прием напоминает способ создания первого рассказа «Каленик», в котором Фет художественно развил образ реально существовавшего денщика Каленика, чтобы обозначить свою позицию по поводу актуальной для 1840—1850-х гг. проблематики. Однако «Кактус» отличается от «Каленика» не только композиционной, но и идеологической многоуровневостью, которая заставляет исследователей предлагать различные методы анализа этого произведения⁷.

В рассказе «Вне моды» за простой сюжетной канвой (герои едут в другую губернию, в середине пути останавливаются в гостинице, ночуют, а наутро опять собираются в дорогу) скрывается сложно организованный внутренний сюжет (внутренний монолог героя-повествователя). Здесь Фет создает автопортрет, описывая свою внешность и раскрывая основы своего миросозерцания, но автобиографический материал, лежащий, казалось бы, на поверхности рассказа, при более детальном анализе раскрывает сложную пространственно-временную организацию произведения. На протяжении всего рассказа Фет словно играет с подлинными жизненными фактами, сначала отсылая читателя к конкретным реалиям своей жизни, а затем возводя эти описания до уровня высокого обобщения. Как и многие другие произведения Фета, этот рассказ имеет философский подтекст, связанный с критическим отношением автора к дарвиновской теории эволюции. В нем Фет последовательно разоблачает дарвиновскую теорию, столь популярную в конце XIX в., и демонстрирует ее несостоятельность перед философией Шопенгауэра, немодной, но горячо любимой Фетом до конца жизни. Рассказ «Вне моды», несмотря на обилие использованного в нем автобиографического материала, выходит за рамки документального. Здесь автор так причудливо соединил свои разрозненные воспоминания, что произведение превратилось в затейливую игру с читателем в «правдоподобие», явившись органичным завершением становления авторского метода Фета-прозаика.

Таким образом, в первой главе мы пришли к выводу о том, что обращение Фета к автобиографическому материалу является осознанным авторским приемом, который он использует при создании своей сюжетной прозы. Частотность, с которой Фет прибегает к автобиографическому материалу, объясняется, как можно судить, тем, что он понимает ценность жизненного материала и не хочет его терять. Это предположение подтверждается обращением Фета в конце жизни к мемуарам. Примечательно и то, что сначала Фет использует традиционную для литературы модель создания художественного произведения — различное комбинирование реальных и вымышленных элементов (рассказ «Каленик», повести «Дядюшка и двоюродный братец» и «Семейство Гольц»). Но одновременно с этим он начинает разрабатывать новый для своего творчества метод создания сюжетных произведений, основу которых составляет преимущественно автобиографический материал (<Корнет Ольхов> и <Полковник Бергер>). Отсутствие вымысла и стремление к документальности повествования являются основополагающими признаками последующей прозы (рассказы «Первый заяц» и «Не те»). В последнее десятилетие своей жизни Фет снова обращается к экспериментам в области соотношения жизненного и придуманного материала в сюжетной прозе. Учитывая предыдущий творческий опыт, он создает композиционно многоуровневый рассказ «Кактус» и рассказ «Вне моды», имитирующий автобиографическое повествование по принципу игры «веришь — не веришь».

Глава вторая «Частная переписка в воспоминаниях А. А. Фета» посвящена описанию тех изменений, которые Фет вносил в письма И. С. Тургенева и Л. Н. Толстого при публикации их в книге «Мои воспоминания». Анализ этого материала позволяет раскрыть специфические черты «цензуры» писем каждого из корреспондентов Фета и, одновременно с этим, выявить механизмы создания воспоминаний, а также охарактеризовать личность их автора.

В первом параграфе «Бытовая сторона жизни в письмах Л. Толстого и Тургенева к Фету» анализируется сокращение Фетом в цитируемых письмах Л. Толстого и Тургенева сведений личного характера, которое объясняется очевидным нежеланием делать интимные подробности своей жизни, жизни Толстого и отчасти жизни Тургенева предметом общественного внимания, естественной человеческой деликатностью. Вместе с тем, сравнивая, какой корректировке подвергались в воспоминаниях письма Толстого и Тургенева, можно легко обнаружить разницу в отношении Фета к своим партнерам по переписке. Фет пытался заретушировать темные пятна на светлом образе писателя Л. Толстого и на фоне толстовского величия изобразить портрет больного, вечно недовольного и хандрящего Тургенева. Ярким примером этого является то, что во всех цитируемых письмах Фет убирает любые сведениями о здоровье Толстого и его семьи, удаляя даже сообщения о смерти близких и переживаниях по этому поводу. Совсем иначе обстоит дело с письмами Тургенева. В них Фет поначалу убирает только названия болезней, заставляя читателя гадать о диагнозе, а потом открывает завесу тайны и отдает на суд читателю все подробности состояния здоровья Тургенева. Немаловажным является и то, что Фет удаляет все упоминания о своих даже невинных болезнях, словно хочет показать читателям, что он в принципе не подвержен недугам и только очень устает и иногда хандрит, что, конечно же, простительно творческому человеку. Создается впечатление, что он пытается «возвысить» себя и Толстого, всегда очень близкого ему, а тургеневские болезни выставляет на всеобщее обсуждение.

Во втором параграфе «Эстетические и идеологические взгляды в письмах Л. Толстого и Тургенева к Фету» анализируется последовательное изъятие Фетом из писем Тургенева и Толстого упоминаний о своей общественной деятельности, о своих политических симпатиях, о направлениях общественной мысли и лицах, близких ему по мировоззрению. Это позволило автору воспоминаний сгладить расхождения по многим вопросам со своими друзьями, которые часто были недовольны его общественной деятельностью, и показать, что великие писатели принимали и одобряли его действия. Таким образом, вследствие намеренных пропусков в письмах Тургенева и Толстого соответствующего материала в исторической перспективе ретушировалась как личность самого Фета, так и его ближайшего окружения. Фет вырезал и переделывал целые куски текстов писем в соответствии со своими взглядами, чтобы общественно-политическая позиция всё более отдаляющегося от него Толстого не вступала в резкое противоречие с его собственными воззрениями, а писательский и общественно-политический профиль Тургенева обретал реальные, часто негативные черты.

В третьем параграфе «Литературное творчество в письмах Л. Толстого и Тургенева к Фету» рассматривается главная тема переписки — творческие планы и работа над литературными произведениями. Тургенев и Толстой часто сообщали Фету о своих литературных планах и давали оценки своим произведениям. Эту часть писем Фет практически никогда не изменял, осознавая читательский интерес к такой информации. Но самое любопытное — это то, что критические оценки творчества самого Фета совершенно исчезли из писем Толстого и Тургенева. Фет активно корректировал ту часть писем Тургенева и Толстого, которая касалась его литературного творчества, однако масштаб этой правки различен. В большей степени правка коснулась писем Тургенева, поскольку Фет хотел, чтобы читатели не увидели влияния знаменитого писателя на его творчество, поэтому он изымал практически все упоминания и подробные анализы своих стихотворений из тургеневских писем. В переписке же с Толстым часть, касающаяся творчества, является наименее откорректированной, и это связано с тем, что Толстой практически никогда не высказывал о поэтическом творчестве Фета никаких суждений, кроме положительных, и не пытался влиять на его творчество.

Итак, анализ опубликованных в «Моих воспоминаниях» писем Тургенева и Толстого показал, что Фет, преподносит их читателю как достоверный документальный материал, однако от толстовских и особенно от тургеневских писем там мало что осталось. Это, скорее, письма Тургенева и Толстого, какими бы их хотел видеть Фет, здесь происходит своеобразная подмена действительного желаемым. Правка писем Тургенева и Толстого Фетом качественно различалась, что было обусловлено его неодинаковым отношением к своим партнерам по переписке. Отношение Фета к Толстому оставалось дружеским на протяжении тех лет общения, которые описаны в мемуарах, а взаимоотношения Фета и Тургенева всегда были очень сложными. И в своих воспоминаниях Фет на фоне великого неунывающего Толстого рисует образ нытика и пессимиста Тургенева, подчеркивая тем самым его земную, неисключительную сущность. На особенности корректировки Фетом писем Тургенева и Толстого повлиял также специфический характер переписки с каждым из этих писателей. Переписка Толстого с Фетом носила личный, интимный характер и походила более всего на задушевную беседу двух старых друзей, испытывающих «жгучий интерес взаимного ауканья» (Фет). Переписку же с Тургеневым можно назвать взаимнополезным сотрудничеством (Тургенев правил стихи Фета, а Фет, став помещиком, помогал Тургеневу по хозяйственным вопросам) и вечным спором на литературной и общественно-политической почве. Это и определяло различный характер правки писем Тургенева и Толстого. Из писем Толстого изымались в основном сведения личного характера, чтобы читатель увидел не простого человека Льва Николаевича Толстого, а писателя Льва Толстого во всем его величии. В более поздних письмах, когда взгляды друзей на жизнь разошлись, Фет также корректировал высказывания Толстого, носящие идеологический и общественно-политический характер. Собственно литературная часть писем, касающаяся творческих планов и отзывов на произведения, является наименее отредактированной, так как Фет и Толстой любили и ценили литературное творчество друг друга. В письмах Тургенева наиболее существенной правке подверглись идеологические и общественно-политические суждения, с которыми был не согласен Фет или которые выставляли его не в лучшем свете. Однако наиболее значительная редактура в письмах вела к тому, чтобы читатель не мог увидеть того литературного влияния, которое оказывал Тургенев на поэтическое творчество Фета. Поэтому из писем изымались упоминания и подробные анализы всех стихотворений Фета, отданных на суд Тургеневу-критику. Обычно влияние Тургенева считается чуть ли не решающим в творческой судьбе Фета, а мнение самого Фета не учитывается. Фет же признавал влияние Тургенева на себя в первые годы знакомства, когда он испытывал к нему «фанатическое поклонение». Но затем он пытается отстоять самобытность своего поэтического дара, нисколько не зависевшего от Тургенева. В целом же фетовская правка писем последовательно работала на то, чтобы читатели не увидели расхождений автора с видными литераторами того времени, чтобы эти письма никак не очернили Фета и не дали повода сомневаться в правильности избранного им жизненного пути. Такая последовательная корректировка писем убеждает нас, что воспоминания Фета — это своеобразное художественное произведение с особыми принципами построения образов героев.

Глава третья «Очерково-публицистическая проза и мемуары А. А. Фета» посвящена событийной и идейной взаимосвязи публицистики и воспоминаний Фета. Это, в свою очередь, определило задачи исследования. Во-первых, был составлен краткий обзор всех очерков и публицистических статей Фета, что позволило не только вписать их в контекст эпохи, но и адекватно охарактеризовать процесс становления авторской концепции. Во-вторых, был поставлен вопрос о некоторых фактических расхождениях в текстах очерков и мемуарах, что уточняет историю создания очерков и дает реальный комментарий для мемуаров. В данной главе мы рассматриваем только очерково-публицистическую прозу, не затрагивая литературно-критическую часть публицистического наследия Фета. Это связано в первую очередь с тем, что исследователей давно заинтересовала литературная критика Фета. И в настоящее время изучению литературно-критического наследия поэта посвящено немалое количество работ, некоторые из которых имеют монографический характер и всестороннее анализируют данный пласт творческого наследия Фета (М. В. Строганов, А. Ю. Сорочан). В то же время очерково-публицистическая проза Фета до настоящего времени не структурирована и не проанализирована исследователями как целостная и самодостаточная часть его творчества. И хотя существует ряд интересных работ (В. А. Кошелев, Н. П. Генералова), на сегодняшний день нет даже полного перечня всех известных публицистических выступлений Фета.

В первом параграфе «Очерково-публицистическая проза как целостная часть творчества Фета» мы представили краткий обзор всех известных в настоящее время публицистических выступлений Фета. Писатель, как можно видеть из этого обзора, не только постоянно обсуждал в периодической печати острые злободневные вопросы современной жизни, но раз в десять лет издавал обобщающие публицистические очерки, в которых подводил итоги развития страны в эпоху глобальных перемен. Фет — автор многочисленных очерков, статей и заметок — постоянно рассуждал о причинах нерадостного настоящего России, глубоко переживал за ее будущее и приводил конкретные способы его улучшения. В этих произведениях Фет затрагивал широкий круг вопросов. Он говорил о причинах рабства народного сознания и пьянства крестьян, об улучшении качества жизни с помощью развития народного образования, воспитания и медицины. Фет писал о причинах изменения классового сознания в высших слоях общества, об их бездеятельности в процессе улучшения жизни страны, а также о путях усовершенствования законодательной базы государства.

Даже краткий анализ всех известных публицистических трудов Фета поражает актуальностью для различных сфер современной науки. Так, сельскохозяйственные расчеты Фета, постоянно представляемые им на страницах различных очерков, статей и заметок, безусловно, должны заинтересовать специалистов в области исследования становления и развития экономики как науки. Историки найдут здесь много фактического материала для работ, выявляющих социально-экономическое благосостояние крестьянского сословия в пореформенной России. В настоящее время обострился интерес к изучению истории судебных институтов. Это актуализирует изучение публицистики Фета как источника по истории деятельности мировых судей и самого института мирового суда в русской провинции, так как дает богатый материал по становлению и функционированию его в русской провинции за первые десять лет существования. А краеведы обнаружат в публицистике Фета весьма ценные сведения для восстановления истории Мценского уезда Орловской губернии во второй половине XIX в. Анализ публицистики Фета как целого позволил выявить ее характерную особенность, которая заключается в том, что все последующие публицистические тексты вбирают в себя материалы предыдущих и выполняют по отношению к ним роль обобщающего текста. А обширный трактат «Наши корни» и очерк «Из деревни» (1871), с одной стороны, многогранно отражают реалии жизни Фета, а, с другой стороны, обобщают все его разнообразные размышления в предыдущей публицистике, становясь, тем самым, подобием «мемуарного» текста об одном из эпохальных периодов в жизни Фета.

Во втором параграфе «Публицистика и мемуары Фета: опыт “совместного” прочтения» исследуется событийная и идеологическая связь очерково-публицистической прозы с позднейшими мемуарами, в которых Фет не так редко, как кажется на первый взгляд, возвращался к событиям, составившим сюжетную канву его публицистических очерков и статей. Мемуары Фета, призванные, по замыслу автора, описать всю его жизнь, не могли не включать в себя важных событий, значимых для страны социально-общественных начинаний и рассказов о близких по духу и глубоко симпатичных Фету людях. Поэтому вполне естественно здесь появляются факты частной жизни Фета, уже описанные в публицистических произведениях: это зарождение мысли о приобретении земли и события, связанные с поисками подходящего имения, это обстоятельства покупки Степановки и рассказ о благоустройстве новых владений. Важное место занимают в воспоминаниях история о повсеместном оглашении манифеста 1861 г. и повествование о хлопотах вокруг Тимской мельницы. Много внимания уделено обстоятельствам мирового судейства Фета, причинам и последствиям неурожая 1867 г., истории о постройке сельской больницы и многому другому. Сравнивая эти эпизоды, невольно удивляешься мастерству Фета-повествователя, умудряющегося не повторяться в описании одних и тех же событий в разных сочинениях, которые словно дополняют друг друга и только совместное прочтение которых позволяет предельно детализировать перипетии жизни Фета.

Параллельное чтение публицистики и мемуаров Фета способствует также уточнению его роли в общественной жизни страны, позволяет понять, насколько успешны были его начинания в решении социальных проблем. В мемуарах также можно отыскать истоки многих предлагаемых Фетом преобразований в тех или иных социальных сферах жизни. Помимо фактической связи сюжетной канвы публицистической прозы и мемуаров Фета, существенной является и идеологическая взаимосвязь этих произведений. Сравнив публицистические труды 1860—1880-х гг. и мемуары, можно обнаружить целостность и устойчивость идеологии Фета, всю сознательную жизнь отстаивающего одни и те же убеждения. Сопоставление очерково-публицистической прозы и мемуаров Фета позволило наметить пути будущего комментирования этих текстов и обратить внимание, с одной стороны, на множество фактических несовпадений, а с другой — на удивительную целостность мировоззрения Фета, что, в свою очередь, снова позволяет поднять вопрос о художественных принципах создания мемуаров.

В Заключении подводятся итоги исследования, делаются выводы и намечаются перспективы дальнейших разработок в сфере изучения прозаического наследия Фета. Здесь, в частности, акцентируется внимание на неисследованности истории текста воспоминаний Фета, их строения как книги и принципов изображения в ней героев и жизни в целом.


Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Земледельцева Т. О. Роль воспоминаний об армейской службе в сюжетной прозе А. А. Фета // Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова. Кострома: Изд-во КГУ, 2008. Т. 14. № 1. С. 111–115. Издание рекомендовано ВАК для публикации результатов диссертационных исследований.

2. Земледельцева Т. О. Сюжетная проза и мемуары Фета: проблемы комментария. На материале повести «Дядюшка и двоюродный братец» // А. А. Фет и русская литература: Материалы Всероссийской научной конференции «XVII Фетовские чтения». Курск: Изд-во КГУ, 2003. С. 113—121. Написано совместно с С. Т. Евгеньевым.

3. Земледельцева Т. О. Письма Л. Н. Толстого в «Моих воспоминаниях» А. А. Фета // XVIII Фетовские чтения: Афанасий Фет и русская литература: Материалы международной научной конференции «XVIII Фетовские чтения». Курск: Изд-во КГУ, 2004. С. 115—122.

4. Земледельцева Т. О. Воспоминания Фета о Тургеневе как о своем читателе и редакторе // Афанасий Фет и русская литература: XIX Фетовские чтения. Курск: Изд-во КГУ, 2005. С. 135—141.

5. Земледельцева Т. О. О специфике развития автобиографического метода в сюжетной прозе А. А. Фета // Афанасий Фет и русская литература: XX Фетовские чтения. Курск: Изд-во КГУ, 2006. С. 113—119.

6. Земледельцева Т. О. Тайны личной переписки И. С. Тургенева и Л. Н. Толстого с А. А. Фетом // Афанасий Фет и русская литература: XXI Фетовские чтения. Курск: Изд-во КГУ, 2007. С. 128—138.

7. Земледельцева Т. О. Человек и природа в сюжетной прозе Фета // Вестник Тверского государственного университета. Серия «Филология». Тверь: Изд-во ТГУ, 2008. № 9 (69). С. 27–32.

8. Земледельцева Т. О. Очерково-публицистическая проза и мемуары А.А. Фета // Афанасий Фет и русская литература. XXII Фетовские чтения. Курск: Изд-во КГУ, 2008. (В печати).