Правовое регулирование функционирования религиозных объединений в России в начале XX века

Вид материала

Автореферат

Содержание Источниковая база исследования Научная новизна исследования. Положения, выносимые на защиту.

Подобный материал:

• Профессионального Образования «православный институт св. Иоанна богослова», 44.52kb.
• Перечень примерных вопросов для экзамена по дисциплине «Правовое регулирование миграционных, 38.07kb.
• Перечень примерных вопросов для экзамена по дисциплине «Правовое регулирование миграционных, 22.86kb.
• Темы и примерные планы рефератов для студентов 2-го ускоренного курса и 3-го заочного, 71.8kb.
• Тема: «Правовое регулирование международного перевода денежных средств и платежных, 9.64kb.
• Темы дипломов по кафедре предпринимательского права Правовое регулирование соглашений, 31.32kb.
• Учебник А. А. Данилова, Л. Г. Косулиной.«История России. XX xxi.» Раздел Россия в начале, 100.42kb.
• Тема: «Правовое регулирование международных размещений и выпуска международных ценных, 10.1kb.
• Темы рефератов особенности экономической модернизации России в конце хiх-начале, 19.92kb.
• Т. П. Белова национальный вопрос в социальных учениях российских конфессий, 145.86kb.

Источниковая база исследования опирается, в первую очередь, на мате­риалы, храня­щиеся в фондах Российского государственного исторического архива (РГИА) г. С.-Петербурга и Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) г. Москвы.

К числу основных архивных источников от­носятся доку­менты, характеризующие законотворческую деятельность органов государственной власти в сфере реформирования религиозных отношений. Наибольший их массив аккумулирован в фондах высших и центральных государственных учреждений РГИА, разрабатывавших и проводив­ших в жизнь законодательство в отношении религиозных орга­низаций: Со­вета министров (Ф.1276), Государственной Думы (Ф.1278), канцелярии Св. Синода (Ф.796) и канцелярии обер-прокурора Св. Синода (ф.797), Департамента ду­ховных дел иностранных исповеданий (Ф.821) и Департамента общих дел Министерства внутренних дел (Ф.1284). Материалы реа­лизации вероисповедного законодатель­ства в различных регионах Российской империи, сведения о настроениях в обществе по поводу подготовки и издания вероисповедных законов, о пропаганде инославия, иноверия и сектантства, о деятельности национальных партий отложились в фонде Департамента полиции Министерства внутренних дел ГАРФа (Ф.102).

Значимое место в источниковом арсенале работы занимают опубликованные архивные материалы, иллюстрирующие состояние правительственного и думского законотворчества в вероисповедном вопросе, программные принципы ведущих политических партий и позицию известных государственных и церковных деятелей в области реформирования религиозного законодательства. К их числу принадлежат изданные в издательстве Крутицкого подворья «Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе» (М., 2004, ч.1-2), а также опубликованные издательством «Российская политическая энциклопедия» сборники документов и материалов «Архив новейшей истории России. Журналы заседаний Временного правительства» (М., 2001, 2004, тт. 1,3); «П.А. Столыпин. Программа реформ» (М., 2002, тт. 1-2), «Права и свободы человека в программных документах основных политических партий и объединений России. XX век» (М., 2002), «П.А. Столыпин. Переписка» (М., 2004), «П.А. Столыпин. Грани таланта политика» (М., 2006), «Законотворчество думских фракций. 1906-1917 гг.» (М., 2006) и др.

Первая группа источников нашего исследования – законодательные акты, определявшие правовой статус религиозных конфессий в начале XX столетия. Они были собраны в Полном собрании законов Российской империи, Своде законов Российской империи, Сборнике указов и постановлений Временного правительства. Определенная часть нормативных правовых актов, определявших основы жизнедеятельности религиозных организаций, содержалась в специальных подборках действующих законов, распоряжений министерств и ведомств¹. Использовались нами также соответствующие тома издания «Российское законодательство X-XX веков» (М., 1984-1994).

В исследовании использованы документы делопроизводства государствен­ных учреждений, уча­ствовавших в выработке вероисповедной политики: справки, объяснительные записки, мнения, ориентировки, первоначальные и итоговые версии законопроектов, журналы и стенограммы заседаний и др. Они сосредоточены в архивных фондах соответствующих органов власти и управления РГИА – Департамента общих дел Министерства внутренних дел (Ф.1284), Мини­стерства юстиции (Ф.1405), Канцелярии Св. Синода (Ф.796) и Канцелярии обер-прокурора Св. Синода (Ф.797), Совета министров (Ф.1276), Государственной думы (Ф.1278) и Госу­дарственного совета (Ф.1149). К числу опубликованных материалов правительственного делопроизводства, привлеченных нами, принадлежат ежегодные «Всеподданнейшие отчеты обер-прокурора Св. Синода по ведомству Православного исповедания за 1903-1914 гг.» (СПб., 1910-1915), «Журналы Комитета министров по исполнению указа 12 декабря 1904 г.» (СПб., 1905), «Справка о свободе совести, составленная Департаментом духовных дел иностранных исповеданий» (СПб., 1906), «Законопроекты по делам православной церкви, внесенные на рассмотрение Государственной думы 3-го созыва 3-й сессии и доклады по ним Комиссии по делам православной церкви» (СПб., 1910) и др.

Значительную часть делопроизводственных документов, вводимых нами в научный оборот, составляют опубликованные материалы думского законотворчества в вероисповедном вопросе. В работе использованы стенографические отчеты Государственной думы и указатели к ним, обзоры деятельности Думы, думских комиссий и отделов за различные сессии, материалы для оценки деятельности Думы и отдельных думских фракций, отчеты фракций за различные периоды. Документы, иллюстрирующие позицию Совета министров и Государственного совета по отношению к разрабатываемым Государственной думой вероисповедным реформам, были обнаружены нами в фонде Департамента духовных дел иностранных исповеданий (РГИА, ф.821).

Использованы в работе и статистические материалы, составленные на основании сведений Св. Синода, Государственной думы, других ведомств¹.

Важную группу источников исследования составляют документы политических партий и организаций (уставы, протоколы собраний, материалы съездов и конференций), представивших свои законодательные проекты и предложения по поводу осуществления в России свободы совести, дающие оценку правительственных законопроектов и правоприменительной практики в данном вопросе.

Следующая группа источников – воспоминания и переписка государственных и церковных деятелей, представителей общественного движения. С разной степенью полноты, зависевшей от социального положения и принадлежности их авторов к определен­ному профессиональному либо должностному кругу, они освещают факты государ­ственной политики в области реализации свободы совести в России, реакцию на нее представителей власти и общественности, скрытые в официаль­ных документах мотивы и цели главных участников законотворчества.

Особо надлежит отметить воспоминания С.Ю. Витте¹ – созда­теля Манифеста 17 октября 1905 г., руководившего Комитетом министров в период подготовки Указа 17 апреля 1905 г., воспоминания епископа Холмского и Люблинского Евлогия (Георгиевского)², возглавлявшего комиссию Государственной думы III созыва по вероисповедным вопросам, жизнеописания влиятельного члена Св. Синода и Государственного совета митрополита С.-Петербургского и Ладожского Антония (Храповицкого)³. Близкой к этому жанру является работа сменившего епископа Евлогия на посту председателя думской вероисповедной комиссии П.В. Каменского⁴. Настроения по поводу вероисповедных законопроектов в аппарате Министерства внутренних дел передают воспоминания товарища министра внутренних дел С.Е. Крыжановского⁵, а также начальника земского отдела Министерства В.И. Гурко⁶.

Из мемуаров общественных деятелей наиболее широко нами использова­лись воспоминания либералов-думцев В.А. Маклакова⁷ и П.Н. Милюкова⁸, публициста С.П. Мельгунова⁹.

Среди материалов переписки правительственных чиновников следует выделить опубликованные недавно письма обер-прокурора Св. Синода К.П. Победоносцева¹⁰, письма и записки премьер-министра П.А. Столыпина¹¹, в частности его переписка с обер-прокурорами Св. Синода П.П. Извольским и С.М. Лукьяновым, министром внутренних дел А.А. Макаровым по вопросам реформирования государственно-церковных отношений.

В ходе работы над диссертацией нами широко использовались публицистические статьи, в том числе размещенные в журнальных и газетных изданиях заметки К.К. Арсеньева, А.Ф. Кони, А.С. Изгоева, С.А. Котляревского, А.С. Пругавина и др., опубликованные отдельным изданием статьи В.В. Розанова¹ и С.П. Мельгунова², записки по вероисповедным вопросам редактора «Московских ведомостей» Л.А. Тихомирова³. Они освещали правовое положение РПЦ, иных конфессий и религиозных групп, давали характеристики и оценки правительственным вероисповедным законопроектам, содержали оценки планируемых законодательных новелл – вневероисповедного состояния, гражданских браков и др. Несомненный инте­рес представляют опубликованные «Записки петербургских Религи­озно-философских собраний (1901-1903 гг.)» (М., 2005), дающие представле­ние о широком спектре воззрений российской церковной и светской общест­венности на проблемы религиозной свободы и государственно-церковных отношений.

Особую группу источников составляет периодика. В ходе работы над диссертацией автором были просмотрены периодические издания разной идейной направ­ленности – от официозных газет, таких как печатный орган правительства П.А. Столыпина «Русское госу­дарство» и орган Св. Синода «Церковные ведомости», правых газет «Московские ведомости», «Новое время», до либераль­ных изданий «Вестник права», «Право», «Церковный вестник», «Биржевые ведомости», «Русское слово», «Русские ведомости», «Голос Москвы», «Речь», «День». Они публиковали большое количество материалов о вероисповедной реформе, ее разработке, обсуждении, проведении в жизнь и восприятии различными общественными группами, повествовали о положении отдельных религиозных объединений в центре и на местах.

Значительная часть источников в контексте обозначенной исследовательской проблемы используется впервые.

Научная новизна исследования. Настоящая диссертация – комплексное исследование правовой реформы начала XX в., направленной на осуществление религиозной свободы, первоначально в форме свободы вероисповедания, а затем и свободы совести. В работе, с учетом современных достижений историко-правовой и других общественных наук, исследовано правотворчество в области осуществления религиозной свободы, которое рассмотрено в контексте реформирования российской государственности и права.

В диссертации впервые в историко-правовой литературе привлечен, комплексно рассмотрен и оценен весь массив нормативных правовых актов о веротерпимости и свободе совести, изданных в дооктябрьский период царским и Временным правительством, а также законопроектов и предложений, исходя­щих от исполнительной и представительной властей, не получивших силу закона, но внесших существенный вклад в теоретико-правовую разработку проблемы.

Охарактеризован право­вой статус религиозных объединений Российской империи, выявлены особенности организации управления вероисповеданиями, положения духовенства, состояния семейно-брачных правоотношений.

Осуществлен анализ предпосылок, условий, методологии выра­ботки государственными органами вероисповедного законодательства, выявлено влияние на него зарубежной юридической мысли и позитивного права стран Западной Европы.

Исследовано состояние правовой и общественно-политической мысли дореволюционной России по проблеме свободы совести и вероисповедания, позволяющее судить об уровне теоретической разработки данных вопросов. Изучены воззрения по вопросам реформирования вероисповедного права представителей светской и церковной властей (Николая II, К.П. Победоносцева, С.Ю. Витте, П.А. Столыпина, митрополита Антония (Вадковского), архиепископа Евлогия (Георгиевского), известных общественных и религиозных деятелей, проясняющие внутренние пружины и динамику проведения реформы вероисповедного законодательства.

Выявлены и сопоставлены основные концепции церковно-государственных отношений и их реформирования, разработанные влиятельными политическими партиями страны, представлявшими консервативное, либеральное и радикальное направления общественного движения, оценены перспективы и сложности их осуществления в условиях полиэтнического и поликонфессионального государства.

Комплексно, с использованием возможностей сравнительно-исторического и сравнительно-правового методов, исследовано нормотворчество исполнительных (Министерство внутренних дел, Совет министров) и представительных органов власти (Государственной думы и Государственного совета) по вопросу осуществления свободы совести в России.

Рассмотрено влияние нормативных актов, устанавливавших свободу вероисповедания и свободу совести, на состояние вероисповедного права России в целом и на положение отдельных религиозных объединений.

Положения, выносимые на защиту.

1. Анализ отечественного законодательства, регулирующего функционирование религиозных объединений на рубеже XIX – XX вв., показал, что Российская империя представляла собой конфессиональное государство, с присущими ему монопольным положением одного религиозного культа, иерархией вероисповеданий и ограничением их в правах, отрицанием возможности внеконфессионального состояния. Первенство Русской православной церкви выражалось в особом покровительстве ей российских законов, принадлежности к ней императора, признании основных ее праздников государственными, обязательном участии ее духовенства в государственных торжествах, ее преимущественном праве на публичное осуществление и пропаганду своей веры, недопущении перехода из нее в другие исповедания и др. Поддержание господствующего положения РПЦ рассматривалось властью в качестве фактора обеспечения единства и целостности российской государственности. Вместе с тем, наряду с другими конфессиями Русская православная церковь была встроена в систему государственного управления, что являлось предпосылкой вмешательства светской власти во внутрицерковные дела и нарушения канонических основ ее внутреннего управления.

2. Вероисповедная политика Российской империи базировалась на принципе веротерпимости, в соответствии с которым государство признавало и узаконивало отдельные нормы канонического, брачно-семейного и наследственного права инославных и иноверных исповеданий, учитывало и охраняло некоторые их религиозные интересы. Неправославные религиозные объединения подразделялись на «терпимые» признанные законом исповедания, «терпимые», но непризнанные законом исповедания, и «нетерпимые» непризнанные религиозные группы, причастность к которым могла быть уголовно наказуемой. Веротерпимость как принцип законодательства о вероисповеданиях предполагала их неравный правовой статус, ограничения свободы внутреннего управления, подконтрольность государственным органам, широкие прерогативы полиции в вопросах регулирования религиозной жизни.

3. Вероисповедная политика Российского государства во многом определялась национальной политикой. Религия трактовалась как основа жизнедеятельности входивших в состав империи народов, которые заключались законодательством в замкнутые духовные корпорации. Веротерпимость выступала способом интеграции новых народов в состав империи, средством поддержания религиозного мира и разрешения национальных противоречий среди подданных. Вместе с тем, посредством использования правовых механизмов для упрочения позиций православия как духовной основы русского народа правительство способствовало усилению влияния титульной нации в социальной, политической, духовной областях жизнедеятельности.

4. Основной тенденцией в развитии религиозного законодательства в период империи являлось расширение веротерпимости. Оно было обусловлено изменениями в общественных отношениях, связанными с объективными процессами социально-экономического развития России, переходом от феодальной системы хозяйства к капиталистической, втягиванием ее в мировую систему разделения труда, ростом ее открытости внешнему миру.

5. Повышение уровня социально-экономической жизни, развитие буржуазного права, утверждавшего идею религиозной свободы личности, рост правового сознания и политической культуры российского общества стали предпосылками реформирования религиозного законодательства в начале XX в. Все эти факторы входили в противоречие с архаичным действующим законодательством о религиях, базировавшимся на установленной на государственном уровне системе принуждения в делах веры, уголовной охране чистоты «господствующего» исповедания и наказуемости отпадения от него, существенных ограничениях в правах (имущественных, образовательных, государственной службы и др.) в зависимости от вероисповедной принадлежности, вмешательстве власти во внутрицерковные дела и использовании авторитета религиозных объединений в качестве средства идеологического давления на население.

6. Отсталость вероисповедного законодательства России была признана представителями правящей элиты страны, входившими в январе – мае 1905 г. состав ведомств и совещаний (Комитет министров, Совещание А.П. Игнатьева и др.) по подготовке вероисповедной реформы. Своей первоочередной задачей бюрократия считала улучшение религиозного быта неправославных подданных империи (представителей инославных и иноверных конфессий, старообрядцев), расширение их прав, ослабление административного произвола по отношению к ним. Реформаторскими настроениями в указанное время были охвачены и иерархи РПЦ, руководимые митрополитом Антонием (Вадковским), высказавшиеся за увеличение независимости последней от государства, созыв Поместного собора и восстановление патриаршества.

7. Заметное влияние на подготовку реформы вероисповедного законодательства России оказала зарубежная и отечественная государственно-правовая мысль. Труды ученых-юристов Ф. Руффини, Л. фон Штейна, М.А. Рейснера, С.В. Познышева, С.А. Котляревского и др. способствовали формированию теоретической базы для законодательного обеспечения за русским обществом права свободы совести и его реализации в правоприменительной практике государства. Они разработали правовое содержание понятия «свобода совести», сформулировали перечень норм, обеспечивавших населению право на свободный мировоззренческий выбор и определение своего отношения к религии. Полноценную религиозную свободу ученые признавали возможной лишь в государстве, признающем паритет религий и обеспечивающем условия для свободного религиозного выбора личности.

8. Требование введения свободы совести стало одним из популярных лозунгов религиозно-общественного движения накануне Первой русской револю­ции (миссионерский съезд в Орле 1901 г., Религиозно-философские собрания в Петербурге 1901 –1903 гг.). Необходимость реформирования системы веротерпимости как основы государственно-церковных отношений была признана большей частью общества, за исключением его наиболее консервативной группы, выступившей за сохранение правовых ограничений в отношении инославных и иноверных исповеданий, а также особого статуса Православия как первенствующего исповедания. Принципы действующего вероисповедного права трактовались обществом как фактор, ослаблявший политический режим и ухудшавший национальную и конфессиональную ситуации в империи.

9. Рубежными вехами первого этапа вероисповедной реформы явились Указы 17 апреля 1905 г. «Об укреплении начал веротерпимости» и 17 октября 1905 г. «Об усовершенствовании государственного порядка», а также 17 октября 1906 г. «О порядке образования и действия старообрядческих и сектантских общин». Указ 17 апреля 1905 г. ввел ограниченную свободу вероисповедания, легализовал переход из православия в другие христианские конфессии, а также в нехристианство (для лиц, являвшихся православными не по внутреннему убеждению, а только формально-юридически), уравнял в правах старообрядцев и сектантов, исключая последователей «вредных» сект, приблизил их по правовому статусу к инославным. Манифест 17 октября 1905 г. провозгласил свободу совести. Указ 17 октября 1906 г. уравнял старообрядцев и вышедших из лона Русской православной церкви сектантов, исключая последователей «изуверных» сект, в правах с инославными, предоставил им право открыто исповедовать свою религию и объединяться в религиозные общества.

10. Указ 17 апреля 1905 г. «Об укреплении начал веротерпимости» оказал позитивное влияние на религиозную ситуацию в империи. С его изданием из Православной церкви уходили лица, принадлежавшие к ней формально: униаты Западного края (перешли в католичество), латыши (отпали в протестантизм), крещеные татары приволжских губерний (перешли в мусульманство), старообрядцы и сектанты. Ощутимых перемен в вероисповедной структуре общества Указ не произвел, поскольку в масштабах страны число вероисповедных переходов было незначительным. Важным следствием Указа стала либерализация уголовного законодательства, отмена уголовной репрессии за отпадение от христианства (в том числе и от православия), амнистия для лиц, осужденных за религиозные преступления.

11. Второй этап вероисповедной реформы, начавшийся в июне 1906 г. и завершенный к марту 1907 г., характеризуется внесением семи законопроектах Министерства внутренних дел, одобренных Советом министров и внесенных в Государственную думу II созыва. Указанные проекты стали значительным шагом вперед на пути либерализации правовых основ государственно-церковных отношений. Министерство внутренних дел, получившее поддержку Совета министров, выражало готовность установить свободный переход из одного вероисповедания в другое, занимавшее в установленной государством иерархии религий равное либо более высокое место; допустить переход из христианской веры в нехристианскую (хотя и без юридического признания его); предоставить всем терпимым исповеданиям право пропагандировать свое вероучение. Однако по мере стабилизации политической обстановки в стране позиция правительственного кабинета по вероисповедным вопросам становилась более консервативной.

12. Изучение законотворческой деятельности Государственной думы (третий этап вероисповедной реформы) позволило выявить две основные концепции государственно-церковных отношений – монархическую (сформулирована правыми партиями) и либеральную (представлена партиями либеральной ориентации), вокруг кото­рых разворачивались думские дискуссии. Свидетельствуя о кризисе первой концепции, построенной на идее конфессионального государства, думские дискуссии не привели политические группы к консенсусу в решении религиозного вопроса. Между тем ход и характер обсуждения вероисповедных законопроектов в Государственной думе свидетельствовали, что либерализация государственно-церковных отношений являлась назревшим требованием российской жизни, составляла необходимое условие гражданского освобождения личности.

13. Либеральная модель реформирования вероисповедного законодательства была воплощена в проекте Партии народной свободы, представленном в Думу первого и четвертого созывов. В его основу было положено новое для российского законодательства начало религиозного самоопределения личности. Признавая за гражданами России свободу совести, законопроект освобождал их от преследований и ограничений в правах за религиозные убеждения. За вероисповедными обществами признавалась свобода в отправлении богослужения и религиозных обрядов, в проповеди и распространении учений.

14. Исследование показало, что либеральный проект реформирования вероисповедных отношений мог быть осуществлен только при условии системной модернизации всего здания российской государственности, изменения положения Русской православной церкви в политической системе общества, на что не решались пойти ни правительственная власть, ни значительная часть депутатского корпуса Государственной думы вплоть до Февраля 1917 г. В период деятельности Временного правительства (четвертый этап реформы) его постановлениями каждому гражданину России была обеспечена свобода совести, отменены ограничения в гражданских правах за религиозные убеждения, установлен свободный переход из одного вероисповедания в другое, узаконено внеконфессиональное состояние.