Гарантирование приоритета прав военнослужащих, потерпевших от преступлений

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Слово "виктимология" происходит из соединения двух латин­ских слов "victima" (жертва), 530.43kb.
• Осаго и защита прав потерпевших на возмещение вреда1, 235.93kb.
• Проблемы защиты прав потерпевших от преступлений, 475.67kb.
• Конституции Российской Федерации закрепляется гарантия государственной защиты прав, 2271.29kb.
• Проблемы защиты прав потерпевших от преступлений Специальный доклад Уполномоченного, 491.5kb.
• Правила квалификации преступлений при совокупности. Понятие и признаки рецидива преступлений., 21.25kb.
• Как тенденция в сфере охраны прав потерпевших, 105.54kb.
• Исследование полномочий военного прокурора по надзору за соблюдением конституционных, 157.25kb.
• Дроздов Владимир Юрьевич информационное обеспечение деятельности органов военной юстиции, 3738.66kb.
• О статусе военнослужащих, 964.48kb.

Гарантирование приоритета прав военнослужащих, потерпевших от преступлений

А.Н. Шевчук, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного процесса Военного университета


В соответствии с положениями Концепции национальной безопасности Российской Федерации¹ интересы государства состоят в незыблемости конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности России, в безусловном обеспечении законности и поддержании правопорядка, в предотвращении военной агрессии против России и ее союзников, в обеспечении условий мирного, демократического развития государства. Реализация указанных интересов напрямую зависит от качественного состояния Вооруженных Сил и других воинских формирований России, а также от защищенности военнослужащих, так как деятельность осуществляется конкретными личностями.

Одной из главных проблем, обозначенных в Концепции, выступает защищенность граждан от преступлений. В связи с этим в области борьбы с преступностью важнейшей задачей является выявление, устранение и предупреждение причин и условий, порождающих преступность, а также усиление роли государства как гаранта безопасности личности и общества.

На выполнение стоящих перед вооруженной организацией общества задач негативное влияние оказывают факты совершения военнослужащими преступлений. Помимо непосредственно причиняемого преступлением вреда воинским общественным отношениям в воинских частях и подразделениях в результате преступления создается отрицательный морально-психологический климат. Это ведет к трудностям в обеспечении единства воинского коллектива и нацеленности всех военнослужащих на достижение высоких результатов в боевой подготовке, в выполнении конкретных, в том числе и боевых, задач.

Данная ситуация усугубляется на порядок, если потерпевшим от преступления становится военнослужащий. Объясняется это тем, что военнослужащий в соответствии с уставными требованиями должен полностью отдавать свои силы выполнению важной государственной функции — защите Отечества, а в реальности по отношению к нему совершено преступление. То есть государство не обеспечило защиту самого военнослужащего от преступления. Чувство незащищенности станет характерным не только для военнослужащего, потерпевшего от преступления, но и для его сослуживцев. Предотвращению такого положения служат многогранные меры организационного, идеологического, материального, а также правового характера. Эти меры должны быть предусмотрены в отношении военнослужащих и уголовно-процессуальным законодательством, так как военнослужащий становится участником уголовного судопроизводства. Степень уголовно-процессуальной защищенности военнослужащих-потерпевших в итоге будет способствовать восстановлению нарушенных прав личности, а также ликвидации других отрицательных последствий преступления.

За последние десятилетия в Российской Федерации главных образом внимание уделялось вопросам обеспечения прав обвиняемых. Предполагалось, что интересы потерпевших естественным образом защищаются органами, осуществляющими уголовное преследование, уже самим фактом возбуждения уголовного дела, привлечением виновных к ответственности, принятием мер по возмещению причиненного потерпевшему вреда. Правовое регулирование защищенности потерпевших явно уступало уровню гарантированности прав и законных интересов подозреваемых, обвиняемых. Хотя одни только статистические данные о потерпевших заставляют задуматься о том, насколько потерпевшим обеспечена уголовно-процес­суаль­ная защита. Из доклада Генерального прокурора Российской Федерации следует, что только за 2001 г. потерпевшими от преступлений стали более 2 млн. граждан, погибли 78,6 тыс., получили тяжкие увечья 71,3 тыс. Раскрываемость преступлений по России в целом равна 70%. Население теряет веру в способность власти изобличить виновных и возместить причиненный вред².

К чести законодателя, действующим новым Уголовно-процес­суаль­ным кодексом РФ³, в его Общей части, закреплен приоритет интересов потерпевшего: «Уголовное судопроизводство имеет своим назначением: 1) защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; 2) защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод» (ст. 6).

Насколько данное положение реализовано в конкретных уголовно-процессуальных нормах и нормах других законов? Определенные сдвиги в усилении процессуальной защищенности потерпевшего есть. К положительным моментам следует отнести то, что в ст. 22 УПК РФ закреплено право потерпевшего на участие в уголовном преследовании обвиняемого независимо от вида уголовного преследования. В обеспечении данного права потерпевший, согласно ст. 42 УПК РФ, наделен широким кругом прав, в том числе тех, которыми он ранее не обладал, например правом знать о предъявленном обвиняемому обвинении, правом участвовать с разрешения следователя или дознавателя в следственных действиях, производимых по ходатайству потерпевшего или его представителя, правом знакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы в отношении самого себя и др. На органы государства возложена обязанность по обеспечению возмещения причиненного потерпевшему вреда.

Законодатель действительно наделил потерпевшего довольно широкими правами. Однако обеспечивают ли они состязательность по отношению к обвиняемому, который выступает процессуальным оппонентом потерпевшего? Вывод следует однозначный — не в полной мере. Так, в ходе досудебного производства потерпевший знакомится только с постановлением о назначении экспертизы и заключением эксперта, когда экспертиза проводится в отношении него самого; обвиняемый и подозреваемый знакомятся с постановлениями о назначении и заключением эксперта при производстве любой экспертизы. Потерпевший не наделен правом ставить перед экспертом свои вопросы, а также другими правами, предусмотренными по отношению к обвиняемому в ч. 1 ст. 198 УПК.

Потерпевший, как было указано, вправе участвовать в уголовном пр следовании, знать о предъявленном обвиняемому обвинении, однако не предусмотрена обязанность следователя направить потерпевшему копию постановления о привлечении в качестве обвиняемого или иным образом известить потерпевшего о содержании предъявленного обвинения. Копию итогового документа по делу применительно к досудебному производству — обвинительного заключения или обвинительного акта — потерпевший может получить только при заявлении об этом ходатайства со своей стороны.

Если обвиняемый с разрешения следователя вправе участвовать в следственных действиях, производимых по ходатайству его законного представителя, то такое право у потерпевшего не предусмотрено, как и право знакомиться с протоколами следственных действий, произведенных по его ходатайству (у обвиняемого такое право имеется).

Потерпевший фактически выключен из процесса принятия решений судом на досудебных этапах производства по делу.

Таким образом, процессуальное равноправие требует совершенствования правового положения потерпевшего, особенно применительно к стадии предварительного расследования.

Однако наделение потерпевшего процессуальными правами — это только начальный этап в деле восстановления нарушенных его прав и законных интересов. Следующий этап в правовом регулировании должен предусматривать надлежащие процессуальные гарантии прав.

Обратимся по этому поводу к праву потерпевшего пользоваться услугами представителя (п. 8 ч. 2 ст. 42 УПК РФ). Данное право соответствует праву обвиняемого иметь защитника. В качестве защитников и представителей по общему правилу выступают адвокаты (в суде наряду с адвокатами могут участвовать иные лица, а при рассмотрении дела у мирового судьи — вместо адвоката). Провозглашение права потерпевшего и обвиняемого на получение квалифицированной юридической помощи отвечает требованиям ст. 48 Конституции РФ. Однако, в отличие от права обвиняемого, данное право потерпевшего надлежащим образом не обеспечено. Особенно от этого страдают военнослужащие. А если учесть, что большинство среди них — проходящие службу по призыву, т. е. те, кто и в силу возраста, социального опыта, требований подчиненности и в силу оторванности от семьи и близких людей в полной мере не могут самостоятельно защищать себя, то можно сделать вывод о том, что применительно к условиям армии и флота обеспечение потерпевших квалифицированной юридической помощью представляет особую актуальность. Неравенство в обеспечении рассматриваемого права потерпевшего в сравнении с обвиняемым проявляется в том, что, во-первых, законом не предусмотрены случаи обязательного участия адвоката-представителя в деле; во-вторых, не предусмотрена обязанность следователя, прокурора, суда обеспечивать участие в деле представителя по ходатайству потерпевшего. Кроме того, уголовно-процес­суальным законодательством не предусмотрена возможность оказания бесплатной юридической помощи потерпевшим. А денежное довольствие военнослужащего, особенно проходящего военную службу по призыву, не позволяет оплатить услуги квалифицированного адвоката. Не преду­смот­рено данное право и ст. 26 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»⁴, устанавливающей основания оказания бесплатной юридической помощи гражданам России. В частности, такая возможность предусмотрена для истцов в гражданском судопроизводстве, если их требования заключаются в возмещении вреда, причиненного смертью кормильца, увечьем, иным повреждением здоровья в связи с трудовой деятельностью и когда среднедушевой доход ниже величины прожиточного минимума. Вызывает удивление то, что ратный труд военнослужащих оценивается, по сути, ниже трудовой деятельности. Законом «О статусе военнослужащих»⁵ (ст. 22) предусматривается оказание военнослужащим юридической помощи бесплатно органами военного управления, органами военной юстиции, органами расследования, прокурором и судом, в производстве которых находится уголовное дело. Однако механизм оказания названными субъектами бесплатной юридической помощи не установлен. Кроме того, если обратиться к функциям указанных органов и лиц, то на них не возлагается процессуальным законодательством обязанность осуществлять деятельность по оказанию квалифицированной юри­дической помощи⁶.

Интересы потерпевшего не защищаются надлежащим образом при отказе прокурора от обвинения в суде (ч. 7 ст. 246 УПК РФ), несмотря на то что потерпевший, как уже отмечалось, вправе участвовать в уголовном преследовании. Суд может только выслушать заявление потерпевшего по поводу отказа прокурора от обвинения, однако мнение потерпевшего не влияет на вынесение решения судом о прекращении уголовного дела (кроме дел частного обвинения). Такая позиция законодателя подтверждена Постановлением Конституционного Суда РФ и разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ⁷. В то же время в гражданском судопроизводстве отказ прокурора от иска в пользу конкретного гражданина не влечет прекращения производства по делу, если от заявленных требований не отказалось лицо, в чьих интересах они были заявлены.

В ходе уголовного судопроизводства имущественные интересы потерпевшего остаются практически не обеспеченными. В случае причинения потерпевшему имущественного или морального вреда им может быть предъявлен гражданский иск о возмещении или компенсации указанного вреда. В обеспечение исполнения приговора в части гражданского иска должны быть приняты меры, указанные в ст. 115 УПК РФ. Они сводятся к принятию судом решения о наложении ареста на имущество обвиняемого, подозреваемого, или лиц, несущих материальную ответственность за их действия. Если имущество обвиняемого (подозреваемого) находится у других лиц, арест на него может быть наложен только при доказанности факта его получения в результате преступных действий. Доказать это обстоятельство представляет существенную сложность, к тому же из следственной практики известно, что подозреваемые и обвиняемые стремятся изменить собственника своего имущества, передают его другим лицам, чтобы избежать его конфискации или изъятия в целях обеспечения гражданского иска. Таким образом, обеспечение гражданского иска имеет определенные ограничения. В гражданском судопроизводстве имущество ответчика, находящееся у других лиц, может быть арестовано без каких-либо условий (п. 1 ч. 1 ст. 140 ГПК РФ).

Таким образом, рассмотрение некоторых аспектов правового регулирования правового положения потерпевших по новому УПК РФ указывает на то, что приоритет прав потерпевшего, провозглашенный в ст. 6 УПК РФ, в ряде случаев не обеспечен как на уровне установления прав потерпевших, так и с точки зрения гарантированности их прав. Особую актуальность имеет обеспечение прав потерпевших-военнослужащих, поскольку недо­статки правового регулирования в отношении них усугубляются на порядок, что отражается в конечном счете на состоянии боеготовности и боеспособности частей и подразделений. Поэтому требуется внесение соответствующих изменений в Уголовно-процессуальный кодекс РФ и другие законы Российской Федерации.