А. П. Дубнов В. А. Дубовцев

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Яков семенович дубнов, 95.4kb.

Глава 3. Перспективы декриминализации общества: глобальный и национальный аспекты


Теоретическая концептуализация, оценки международных организаций, в первую очередь Организации Объединенных Наций и глобальных международных фондов, относительно феномена организованной транснациональной преступности, международного терроризма, экспансии наркобизнеса и теневого бизнеса - дело последних лет.

В начале 70-х годов двадцатого столетия, несколько отдалив угрозу атомного апокалипсиса, мыслящее человечество стало осваиваться с глобальными экологическими процессами, быстро получившими название экологических катастроф. Если экологические последствия производства и испытания ядерного оружия и развития атомной энергетики были относительно локальными, то парниковый эффект и стремительное потепление планетарного климата, истощение озонового слоя атмосферы, кислотные дожди, масштабные загрязнения окружающей среды токсичными химическими веществами, быстрое сокращение генетического разнообразия биосферы быстро приобрели в 80-е годы глобальный характер.

Деятельность членов Римского клуба, основанного в 1968 году итальянским бизнесменом и общественным деятелем, А. Печчеи привлекла внимание политиков, предпринимателей, ученых, культурных и религиозных деятелей, философов и мыслителей, озабоченных быстрым переходом от оптимизма к пессимистическим концепциям мирового развития, получившим широкое хождение в последней трети XX века и в конце второго тысячелетия новой эры.

Римский клуб инициировал ряд ставших сенсационными исследований и публикаций, в первую очередь - Дж. Форрестера “Мировая динамика” (1971), знаменитый доклад, сделанный под руководством его ученика Д. Медоуза “Пределы роста” (1972), и целый ряд известных и малоизвестных докладов Римскому клубу, в течение десятилетия будораживших общественную мысль.

В 1972 году уже не общественная, а международная организация - ООН продемонстрировала обеспокоенность возникшими прямо на глазах угрозами состоянию природной среды и оптимистическим перспективам развития цивилизации, создав на Стокгольмской конференции Программу ООН по окружающей среде (ЮНЕП).

В 1987 году Всемирная комиссия ООН по окружающей среде и развитию снова привлекла внимание международного сообщества к необходимости кардинального пересмотра производственно-технологических оснований, техногенной и демографически взрывоопасной модели развития человечества.

В рамках философии истории, теоретической социологии, философии культуры и техники начался процесс переосмысления самых глубинных знаний о человеке, человечестве, человеческой истории, невостребованных с XIX века, но всколыхнувших общественную мысль в начале XX века в связи с первой мировой войной, социалистической революцией в России и в ряде других стран Западной Европы, возникновением фашизма и расистской теории в Германии и Италии. Стали вновь востребованы концепции Шопенгауэра, Ницше, Шпенглера, казалось, начисто забытые общественной мыслью и ставшие достоянием курсов истории философии университетов мира. Эта ситуация обсуждалась в I главе настоящего исследования. Отметим, что глобальные угрозы и проблемы развития человечества описаны Аурелио Печчеи в книге “Человеческие качества” (1976). При этом автор даже не апеллирует к западным и российским предтечам глобалистики, заново открывая себе и миру трагедию человеческого существования на планете.

В 1992 году в Рио-де-Жанейро Конференция ООН по окружающей среде и развитию собрала уже 180 представителей стран мира. Оценки происхождения глобальных проблем из глубин западной цивилизации (рынка, технологизации и приоритета индивидуалистических ценностей в обществе), вызванного эволюцией в медицине и в сельском хозяйстве демографического взрыва в Азии, Африке и Латинской Америке, прозвучавшие в Рио-де-Жанейро, замалчивались в России, которой было обещано западное рыночно-экономическое процветание в обмен на разоружение.

Генеральный секретарь Конференции Морис Стронг заявил: “Центральными вопросами проблемы, которой нам предстоит заниматься, являются: характер производства и потребления в промышленно развитой части мира, который подрывает системы, поддерживающие жизнь на земле; взрывообразный рост населения, преимущественно в развивающейся части мира, добавляющий ежедневно четверть миллиона человек, углубляющееся неравенство между богатыми и бедными, которое ввергает 75% человечества в борьбу за выживание, и, наконец, экономическая система, которая не учитывает экологические ценности и ущерб, система, которая рассматривает неограниченный рост как прогресс”.¹

Укажем на особый факт в контексте нашей кратчайшей характеристики возникновения и оценки глобальных угроз существованию человечества. В документах Конференции ООН в Рио и в отечественных публикациях по глобальному кризису нельзя найти упоминания о криминализации общества в ряду одноранговых экологических, демографических, экономических проблем. То ли вследствие недооценки, то ли вследствие их “незаметности” на фоне масштабов глобальных катастроф на планете.

«Не заметило» опасность криминализации и латентной организованной преступности и первое поколение реформаторов России начала 90-х годов. Здесь не обсуждается вопрос о том - не заметило или недооценило. Сейчас важно, что так называемые “ошибки” в проведении социально-экономических реформ, т.е. мгновенного разрушения старой государственной машины, свободного доступа к государственной собственности, упование на мгновенное возникновение чуть ли не российского аналога “протестантской этики и духа Европейского католицизма”, по Веберу, и т.д., выпустили на свободу, как злого джина из сказочной бутылки, - массовую преступность, бандитизм, терроризм и организованную преступность, открыли все шлюзы наката на Россию транснациональной преступности. Государственно-правовой резонанс этого феномена обсуждался в первой главе.

Здесь покажем, что и специалисты по глобальным проблемам и документы Конференции ООН в Рио еще несколько лет назад так же недооценивали угрозы глобальной криминализации международного сообщества. Покажем этот факт следующим образом.

1. В центре внимания концепции устойчивого развития, провозглашенной в подписанной в Рио-де-Жанейро “Декларации об окружающей среде и развитии”, а это уже 1992 год, нельзя найти положений, посвященных глобальной угрозе развитию человечества со стороны криминализации общества и транснациональной преступности. Война в качестве такой угрозы упоминается в конце списка принципов: “Война неизбежно оказывает разрушительное воздействие на процесс устойчивого развития. Поэтому государства должны уважать международное право, обеспечивающее защиту окружающей среды во время вооруженных конфликтов, и должны сотрудничать в сфере его дальнейшего развития” (принцип 24). “Мир, развитие и сохранение окружающей среды взаимозависимы и неразделимы” (принцип 25).²

Имея в виду глобальный феномен криминализации общества, можно по аналогии сделать утверждение: мир, развитие, сохранение окружающей среды и криминализация взаимозависимы и пока неразделимы, так же как современное общество нельзя отделить от факта локальных, а в недалеком прошлом - и мировых войн. Поставим вопрос: Совместимы ли цивилизация, развитие и сохранение окружающей среды с криминализацией? Как ответить на этот вопрос?

2. Позиция “Green peace” (“зеленого” движения) была выражена там же, в Рио-де-Жанейро, в следующих аксиомах:

• экономическое развитие в отрыве от экологии ведет к превращении Земли в пустыню;
  
• примат экологии без экономического развития закрепляет нищету и несправедливость;
  
• равенство без экономического развития - это нищета для всех.
  

Заметим, что данная аксиоматика “зеленых” принципиально аксиологична (ценностна). Это значит, что здесь постулируется ранговая тождественность экономических, экологических и социальных ценностей. Весте с тем задается логика вывода из ситуации, когда одна из заданных ценностей получает приоритет. Отдать приоритет любой из них - экономике, экологии или социальному равенству - значит построить аксиологическую модель и задать перспективы 1) максимальной угрозы существованию биосферы, социосферы и антропосферы, т.е. реализации небытия, ничто; 2) угрозы стать обществом нищих и несправедливых, т.е. одичать; 3) угрозы стать обществом справедливых нищих. Если категорию “справедливость” заменить категорией “блаженство”, получим один из раннехристианских идеалов (“Блаженны нищие (духом), ибо их есть Царствие Небесное”).³

Выводы “зеленых” характеризуют варианты материального состояния общества (отсутствие всякого благосостояния и та или иная разновидность нищеты). Позитивного варианта политического устройства у них нет - он возможен только при равенстве постулируемых ими ценностей.

Приведем логику бизнеса о социальных следствиях доминирования ценности природы (соответственно оценка мер, следующих из этого):

1. Большие затраты на охрану природы угрожают нашему благосостоянию.

2. Строгие экологические меры не приносят дивидендов, они съедают средства общества и резко ужимают частные доходы.

3. Защита природы требует роста затрат на единицу продукции, что снижает деловую активность и сокращает рабочие места.

4. Строгое экологическое регулирование побуждает компании перемещаться за границу, если они хотят оставаться конкурентоспособными.

Если эти выводы обобщить, то они смыкаются с выводами “зеленых” о нищете и социальной несправедливости, т.е. они совпадают по смыслу.

Концептуальной альтернативой развитию глобального кризиса и возможности самоуничтожения человечества является концепция устойчивого развития, нашедшая подтверждение на Конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро. Эта концепция является аналогом Концепций национальной безопасности для международного сообщества.

В США действует Президентский Совет по устойчивому развитию, который определил в 1995 году три национальных ценностных ориентира устойчивого развития: социальная справедливость, сохранность окружающей среды и экономическое процветание. Они совпадают в аксиоматикой “зеленых”, если постулировать их равенство. Совет определил 10 национальных целей, позволяющих США вступить на путь устойчивого развития:

• здоровая окружающая среда;
  
• экономическое процветание;
  
• справедливость (гарантия каждому члену общества справедливого правосудия и возможность достигнуть материального, экологического и социального благополучия);
  
• охрана окружающей среды;
  
• рациональное управление ресурсами;
  
• устойчивость территориальных общностей;
  
• вовлечение граждан в процессы принятия решений;
  
• стабилизация численности населения США;
  
• международная ответственность (принятие США на себя роль лидера в разработке моделей глобального устойчивого развития, стандартов поведения, а также соответствующей торговой и внешней политики);
  
• непрерывное образование, необходимое для социально значимого труда, высокого уровня жизни и понимания сущности устойчивого развития.⁴
  

Движение к цели оценивается системой специальных социальных, экономических, экологических и организационных индикаторов. Важно отметить, что ни в целях, ни в индикаторах нет упоминания о преступности вообще, если таковым не считать требование справедливого правосудия.

Обращает на себя внимание содержание международной ответственности США - принять а себя роль лидера в разработке глобальной политики устойчивого развития, соответствующего торговой и внешней политике.

Дело в том, что система ценностей, определяющая устойчивое развитие, глобальное и национальное, в явном виде не вводит и не обсуждает проблему мировой власти одного из центров силы планеты, на роль которого претендуют США. Власть - это ценность, реализация которой есть смысл существования политических партий, государств, международных политических союзов, смысл мировых и локальных войн, смысл борьбы двух мировых систем, поражение социалистической системы и СССР, победа атлантизма и США.

Геополитический анализ мировой ситуации оперирует понятиями мирового порядка, мировых центров силы, мирового баланса сил, полицентрического, биполярного и моноцентрического мира. Мировой дисбаланс сил, геополитическое неравновесие есть одна из характеристик кризисно-неустойчивого развития мирового сообщества наряду с экологическими, природно-ресурсными, экономическими, демографическими, этнонациональными, техногенными и этнокультурными коллизиями.

Неустойчивость развития характеризуется циклическим разбалансированием сил в мировой политике. Мировой геополитический цикл реализуется в сменяющейся последовательности состояний полицентрического, биполярного и моноцентрического мира. Вторая половина XX столетия характеризуется нарастанием неустойчивости мира, расширением и нарастанием зон, сфер и процессов экологического, климатического, демографического, геополитического, экономического, социального, этнонационального и духовно-религиозного неравновесия.

Нарушение равновесия, несовместимость ценностных оснований экономического развития, экологических приоритетов и социальной справедливости, по нашему мнению, есть путь к криминализации международного сообщества. Столкновения субъектов мировой политики, мировой экономики и мировой цивилизации объясняются нарушением равновесия между ценностными основаниями их деятельности.

В число субъектов мировой политики, экономики и цивилизации (многообразие культур современного мира) в последние годы стремительно вошли криминальные субъекты международного, национального и регионального уровней.

Криминализацию международного сообщества мы объясняем теми же основаниями, что и борьбу за власть над миром геополитических держав и союзов, борьбу за экономическое могущество и господство транснациональнных корпораций, борьбу религиозно-фундаменталистского характера между исламским и христианским миром.

Тот факт, что преступный мир планеты бросает прямой вызов мировому сообществу, государствам и культурам, в целом - международному праву, свидетельствует уже о равномощности этой мировой силы остальным мировым силам, о ее воздействии на мировое развитие, чего уже нельзя не замечать. Борьба мирового криминала за беспредельную власть, за неограниченное богатство, за свободу произвола объяснима только редукцией всего богатства ценностей мировой истории и мировой цивилизации к трем вышеназванным.

В аксиологическом анализе преступления через нормы, запреты, угрозы наказания, которые на языке закона и права манифестируют социальные ценности, нет никакого различия между игнорированием ценности полноценной окружающей среды со стороны многих представителей бизнеса и между преступлением норм законного предпринимательства или норм цивилизационной политики. Природа их одинакова, как и угрозы безопасности существования.

Отсюда следует, что сопротивление угрозам экологического характера, истощению природно-ресурсного, генетического и культурного потенциала, военной, экономической, этнонациональной и криминальной агрессии и другим видам опасностей следует рассматривать как рациональную и ценностную реакцию мирового сообщества (либо его представителей) на угрозу глобальной безопасности существованию и развитию человечества. Эти угрозы настолько велики, что порождают пессимистические сценарии разрешения глобального кризиса, вплоть до самоуничтожения человечества, соответственно, апокалиптические настроения, свойственные переходам от столетия к столетию, от тысячелетия к тысячелетию.

Если смотреть на глобальную ситуацию насколько возможно объективно, то следует описать спектр сценариев оптимистического и пессимистического разрешения глобального кризиса с учетом нового глобального фактора развития - транснациональной преступности и криминализации общества.

Из множества способов построения сценариев изберем аксиологический подход, примененный И. Кантом и использованный сегодня приверженцами концепции устойчивого развития.

Сформулируем перечень глобальных ценностей конца XX-начала XXI века, на базе которых действуют современные глобальные субъекты. Это будут общечеловеческие ценности в том смысле, что они присущи людям, многим, хотя и не всем. Но реализация этих ценностей не объединяет человечество, а, скорее, дифференцирует и разъединяет, побуждает к борьбе за власть, богатство и т.д.

Доминирующие ценностные системы (иерархии):

• либерально-экономическая (базисная ценность высшего ранга - экономическое богатство в рыночной экономике в форме финансового капитала, деньги);
  
• либерально-демократическая (базисная ценность - права человека и свободы личности, право и закон);
  
• геополитическая (базисная ценность - политическая власть на геопространстве планеты);
  
• сайентистская (базисная ценность - технологизированные знания);
  
• этнонациональная (базисная ценность - этнос, нация, народ, народность);
  
• религиозно-духовная (базисная ценность - вера в бога);
  
• культурно-цивилизационная (базисная ценность - духовные и материальные артефакты);
  
• природно-экологическая (базисная ценность - биосфера, жизнь в природной форме);
  
• социально-гуманитарная (базисная ценность - социосфера, жизнь в социальной форме);
  
• космо-планетная (базисная ценность - трансфизическая идея космологического процесса).
  

Основное свойство любой базисной ценности - безграничность ее количественного и качественного роста. Основное свойство ценностных систем - иерархичность, подчиняющая базисной ценности другие ценности, разделяемые субъектом.

Все ценности онтологически равнозначны (производны от бытия), ранжированность ценностей в человеческом мире - дело выбора субъекта. Обесценение ценностей, равно их восприятие субъектом - трансдуховный, пока никем не объясненный процесс (возможно - необъяснимый, в смысле кантовской "вещи в себе"). Это положение принимается в данном исследовании как постулат.

Подобно тому, как И. Кант и сторонники "зеленого" движения сформулировали возможные исходы развития социосферы и биосферы на планете, возможно сформулировать на системе доминирующих ценностей внушительный спектр сценариев будущего в глобальном контексте. Оставляя детальный анализ всего спектра (а это сотни сценариев) для дальнейших исследований, выделим геополитические сценарии, представляющие интерес с точки зрения перспектив криминализации и, соответственно, декриминализации общества.

Геополитические сценарии мирового устройства базируются на идее баланса и дисбаланса мировых сил (world power), определяющих характер мирового порядка (world order). С этой точки зрения XX век есть история трансформации полицентрического мира после первой мировой войны в биполярный мировой порядок. Человечеству, разделенному после второй мировой войны на два лагеря, прививалась коммунистическая и западная система ценностей. Это делало мировой порядок весьма напряженным, но и, благодаря балансу сил, достаточно устойчивым. С внутринациональной и транснациональной преступностью обе системы успешно справлялись. И только после победы Запада над мировым социализмом преступность получила весьма благоприятные условия роста. Центром (очагом) мировой преступности становится Россия. Мир же становится моноцентричным, США недвусмысленно заявляют о готовности принять на себя роль лидера в разработке и реализации мировой политики глобального устойчивого развития, в которой России и развивающимся странам в обмен на услуги по наведению экономического и иного порядка предлагаются либерально-экономические модели перехода к рыночной системе. Для России либерально-монетаристская технология экономического реформирования привела к неожиданным для реформаторов результатам, в том числе к взрыву преступности как в России, так и во всем мире. Разрушение биполярного порядка породило претензии мирового криминального сообщества на роль влиятельной силы, навязывающей международному сообществу свой мировой порядок, свои условия существования. С этим фактором уже не сможет не считаться ни сверхдержава - мировой гегемон, ни система нескольких, балансирующих мировую ситуацию центров силы, ни постулируемый концепцией устойчивого развития бесполярный мировой порядок.

Классификация мировой преступности, разработанная ООН демонстрирует, насколько сильно влияние преступности на жизнь частных лиц, функционирование государства и права, на мировое сообщество наций, на все отрасли мировой экономики, на экологию, на мир в целом. Мощным фактором проникновения преступности во все элементы и во все системы человеческого общества на планете становится сама глобализация человечества, т.е. само единство мира, в котором все связано со всем. Уверенность специалистов ООН по международной преступности в возможности победить эту модернизированную форму мирового контроля за всем миром весьма наивна. Об этом свидетельствует вся мировая история, особенно - двухтысячелетний опыт борьбы со злом христианства.

Сценарий монополярного мира, в котором господствуют США, в очередной раз описал и модернизировал Збигнев Бжезинский в книге "Великая шахматная доска. Господство Америки и его императивы", 1998, Москва: "Впервые в истории неевразийская держава стала не только главным арбитром в отношениях между евразийскими государствами, но и самой могущественной державой в мире… вопрос о том, каким образом имеющая глобальные интересы Америка должна справляться со сложными отношениями между евразийскими державами и особенно сможет ли она предотвратить появление на международной арене доминирующей и антагонистичной евразийской державы, остается центральным в плане способности Америки осуществить мировое господство… Окончательная цель американской политики должна быть доброй и высокой: создать действительно готовое к сотрудничеству мировое сообщество в соответствии с долговременными тенденциями и фундаментальными интересами человечества." Если это не геополитическкая риторика, то в фундаментальных интересах человечества - победить мировую преступность, остановить процесс криминализации мирового сообщества, осуществить декриминализацию человечества.

Если говорить прямо, то любая сверхдержава в качестве глобального лидера должна будет принять на себя главную тяжесть в остановке криминализации общества. Эта миссия теоретически вытекает из идеи монополярного мира: две мировые силы на Земле сосуществовать не могут, побеждает та или другая.

Это значит, что либо США, либо Европейский Союз во главе с Германией, либо Китай, Япония или исламский мир, либо новый СНГ во главе с Россией встанет лицом к лицу с "самым жутким из гостей" мировой истории - аксиологическим нигилизмом в форме глобального криминала - с транснациональной преступностью. В этой борьбе есть три исхода:

- победит глобальный гегемон,

- победит мировой криминал,

- победит апокалипсис.

Глобальная угроза мировой криминализации имеет самый сильный и до конца не понятый потенциал: XX век показал, что можно победить в мировой войне, можно победить подготовку к третьей мировой войне, можно осуществить либеральную рыночную экономику, можно победить голод, можно остановить разрушение природной среды или создать искусственную. Можно ли победить криминализацию, если она демонстрирует, что может подчинить себе все, вплоть до мировых запасов природных ресурсов и самой мировой экономики?

З. Бжезинский формулирует глобальную миссию США - создать геополитический мировой порядок (в течение  30 лет) и оставить мир таким: "Эта сеть (международных связей), сотканная многонациональными корпорациями, неправительственными организациями (многие из которых являются транснациональными по характеру) и научными сообществами и получившая еще большее развитие благодаря системе Интернет, уже создает неофициальную мировую систему, в своей основе благоприятную для более упорядоченного и всеохватывающего сотрудничества в глобальных масштабах" (стр. 254).

Если США, по сценарию З. Бжезинского, не остановят в течение 30 лет своего геополитического регентства (господства) и глобальную криминализацию мирового сообщества, то они создадут не систему упорядоченного и всеохватывающего сотрудничества, а мировое сообщество, открытое для окончательной и, возможно, необратимой криминализации. Бжезинский не видит и не ставит задачи декриминализации, будучи геополитиком, поглощенным идеей балансировки геополитически-силового, но не криминально-ориентированного мирового сообщества. Идея трансевразийской системы безопасности не совместима с перспективой криминализации, она ее исключает. Таким образом, либо последняя мировая сверхдержава, управляющая миром, либо биполярная мировая система будут обязаны взять на себя миссию декриминализации, либо человечество будет иметь нового глобального регента - глобальную криминальную корпорацию, сосуществующую с национальными государствами и с геоэкономическими ТНК.

Можно заметить аналогию с теоретическими выводами К. Маркса: государство как система насилия было необходимо пролетариату, чтобы построить мощную экономически и поэтому справедливую социальную систему. Выполнив свою функцию, государство, по Марксу, отмирает, необходимость мирового регента со стороны мировой сверхдержавы также отмирает. Благими намерениями устлан путь в ад. Новейшая история XX века показала, что вопреки теории Маркса идея конструктивности государственного насилия в деле построения коммунизма на всей планете превратилась в тоталитарное общество, предсказанное только пессимистами как теоретиками нигилизма. Тоталитарное общество в социалистическом и национал-социалистическом вариантах породило вторую мировую войну и конфронтацию двух мировых центров силы. Победа Запада над СССР породила "Евразийские Балканы" - пространство между расширяющейся Европой и Китаем, которое на глазах всего мира превращается в котел этнических конфликтов, великодержавного соперничества, конкурентной борьбы транснациональных корпораций за мировые природные ресурсы, в попытки транснациональной преступности установить свой, криминальный мировой порядок. Вероятный уход США в первой трети XXI века с роли геополитического лидера вряд ли оставит мир в состоянии сбалансированного мирового порядка: на роль следующего мирового лидера претендует и Китай, и Европа, и страны ислама. Новому региону мирового геополитического порядка проблема криминализации общества достанется в глобальном масштабе. Возможно, что остановить криминализацию под силу будет только Китаю или исламскому миру, т.е. чисто азиатскими беспощадными методами.

Исторический (западный) оптимизм, т.е. доминанта универсальности западных ценностей, их проникновение в Азию, в частности, демократизация китайского строя, является, по Бжезинскому, и бременем Америки, и ее уникальной обязанностью. В эту обязанность входит "предотвращение возможности глобальной анархии". Имеется в виду терроризм и этнонациональные конфликты. Но "анархия не означает отсутствие власти единого центра силы и не означает понимания сути проблемы одичания, варваризации общества, по И. Канту, которая следует из экспансии преступности и означает наступление Нового средневековья, в котором, как это уже было в истории Нового времени, преступность как варварство либо победит сама себя, либо приведет к апокалипсису.

Главные выводы, которые можно сделать сегодня по перспективам декриминализации на глобальном уровне:

1. Мировая система, в которой доминируют либерально-экономическая, геополитическая и этнонациональная системы ценностей, чревата криминализацией мирового сообщества.

2. Глобальный субъект мирового порядка, т.е. сверхдержава (США, Китай, Япония, объединенная Европа) есть мировой центр власти, экономического, научно-технического и военного могущества. В таком качестве он может остановить рост транснациональной преступности, как альтернативной мировой силы, но не победить ее навсегда.

3. Мировая система, в которой доминируют указанные системы ценностей, не может осуществить декриминализацию общества, ибо постоянно ее порождает, она может понизить уровень криминализации.

4. Криминализованное человечество - не самый невозможный исход для всемирной истории, ибо самый пессимистический вариант эсхатологии - разрешение глобального кризиса самоуничтожением человечества.

5. Состояние криминализации человечества в XX-XXI веках означает завершение 500-летнего цикла развития цивилизации Нового времени и, вероятно, начало нового цикла развития. Этот цикл возможен на основе обесценения ценностей геополитической власти, экономического богатства, научно-технического и этнонационального могущества, т.е. онтологической основы преступности, чего в ближайшей перспективе ожидать нельзя.