Литература Введение
| Вид материала | Литература |
СодержаниеВы прекрасны!.. Ну как же тут не любить? Псеков робок, конфузлив, вообще трус. Ему казалось, что я эгоист, дармоед, не умею жертвовать собой. А как добр ваш Иван Петрович! Как он добр, снисходителен! У него золотое сердце! За карточным столом сидит толстяк во фраке, с трехэтажным подбородком и белыми руками И эта чудовищная сила походила на ничто, на раздавленную крысу, когда Максим Кузьмич объяснялся в любви Елене Гавриловне! Сила – человек! Другого подобного я не знаю. Козулина вы не знаете: для вас, быть может, он ничтожество, нуль, для нашего же брата, не парящего высоко под небесами, он велик А) Раздаются звуки поцелуя, и в карман цербера с приятным звоном падает новая «малая толика». Сердце у меня съежилось, поморщилось от жалости Между двумя тусклыми, слезоточивыми окнами – тонкая, скрипучая, тщедушная дверца. Он теперь и поет, это верно, но что же из эстого? Славная, говорит, у тебя бабенка! Худая, косая, а что-то французистое в ней есть! Огонь какой-то! Тряпка вы после этого, а не следователь!.. Тряпка!.. Халат!.. А больше всего я натерпелся от этого вот сига копченого, от этого вот… крокодила! Здесь просидел с этой стерлядью… с чертовкой этой. Нешто это голубь? Это орел, а не голубь! Глаза его косились на осу: «Отчего она, дура, в дверь не летит? – думал он. А уж такая хорошая погода, такая хорошая, что просто ужас! Глава II. Употребление имён прилагательных в стихотворениях С. А. Есенина ... 3 4 5 Экспрессивность. Образность. Оценочность. Эмоциональность В связи с рассмотрением функции имён прилагательных в стихотворении С. А. Есенина, в связи с гипотезой о том, что они будут средством выражения эмоций, мы рассмотрим в частности такие понятия, как экспрессивность, образность, оценочность, эмоциональность, экспрессивность, а также взаимосвязь имён прилагательных с этими категориями. Термином «экспрессивная функция» именуются различные по своей сущности языковые функции, относимые лингвистами либо к языку как данности, либо к отдельным его единицам. Широко известно представление об экспрессивной функции как функции формирования мыслей и выражения мыслей и чувств говорящих. Так, например, Л. В. Щерба говорил о языке как «выразительном средстве» имея в виду «живую систему знаков, выражающих наши мысли и чувства». [Щерба Л. В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974;100] В лингвистических работах методологического, философского и общетеоретического направлений [Аврорин В. А. Проблемы изучения функциональной стороны языка. Л., 1975; Гак В. Г. К диалектике семантических отношений в языке // Принципы и методы семантических исследований. М., 1976; Панфилов В. З. Философские проблемы языкознания. Гносеологические аспекты. М., 1997 и др.] экспрессивная функция связывается с использованием языка либо в целях формирования мыслей, либо «осуществления и существования абстрактного мышления» [Панфилов;100]. Считается неправомерным относить к ней выражение эмоций, поскольку в языковых единицах «фиксируются не сами эмоции, а мыслительное содержание о них», и, «таким образом, эмоции находят своё выражение в языке, в его лексике и грамматике, лишь опосредуясь мышлением, а сфера их непосредственного выражения оказывается весьма узкой, ограничиваясь эмфазой, интонациями и междометиями» [Пан.;100]. Аналогичное мнение Г. В. Колшанского: «Верно, конечно, что в языке выражаются эмоции, чувства, воля. Однако их выражение осуществляется через мысли, понятия» [Колшанский Г. В. Некоторые вопросы семантики языка в гносеологическом аспекте // Принципы и методы семантических исследований. М., 1976;17-18]. В работах многих лингвистов экспрессивная функция связывается только со сферой эмоционально-психической деятельности человеческого сознания и рассматривается как предназначение языка выражать эмоции, чувства, волевые усилия, субъективную модальность [Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966; Уфимцева А. А. Лексическая номинация (первичная нейтральная) // Языковая номинация. (Виды наименований). М., 1974;Лайонз Джон. Введение в теоретическую лингвистику. М., 1978; Будагов Р. А. К вопросу о месте советского языкознания в современной лингвистике // Вопросы языкознания. 1981, № 2; Шаховский В. И. Эмотивный компонент значения и методы его описания. Волгоград, 1983 и др.], а выражение мыслей признаётся отдельной, самостоятельной функцией, именуемой по-разному: «мыслительной» [Киселёва Л. А. Коммуникативные языковые функции и семантическое строение словесного значения // Проблемы семантики. М., 1974 и др.]; «эвристической» [Комлев Н. Г. Семантическая аспектация языка // Язык и мышление. М., 1967 и др.], функцией «интеллектуальной деятельности» [Леонтьев А. А. Язык, речь, речевая деятельность. М., 1969]. В этом случае экспрессивная функция нередко отождествляется с эмоциональной (эмотивной), а следующие определения к терминам «функция» и «значение» используются как синонимы: «экспрессивная», «эмоциональная», «эмотивная», «аффективная», «эмотивно-экспрессивная», «экспрессивно-эмоциональная». Широкое признание получило мнение об экспрессивной функции как выразительной, или прагматической. Причём в представлениях о её сущности выделяется множество весьма тонких, подчас едва уловимых оттенков: её связывают либо с особым подчёркиванием, «выдвижением» некоторого передаваемого языковыми средствами смыла [Арнольд И. В. Интерпретация художественного текста: типы выдвижения и проблема экспрессивности // Экспрессивные средства английского языка. Л., 1975], либо с усилением впечатления, воздействующей 9впечатляющей) силы сказанного [Галкина-Федорук Е. М.;Каламова. К вопросу об экспрессивной функции языка и некоторых эмоционально-экспрессивных средствах языка // Вопросы русского языкознания. Кн. 4. Львов, 1960; Балли Ш.Французская стилистика. М., 1961; Гак В. Г. Сопоставительная лексикология. На материале французского и русского языков. М., 1977 и др.], либо с усилением одного из компонентов значения слова, которое также ведёт к увеличению воздействия на слушающего, либо с образностью, и в этом, последнем, случае экспрессивность отождествляется с образностью. Но выразительность (экспрессивность) почти всегда связывается авторами с эмоциональностью: между ними усматриваются отношения типа «общее – частное» [Галкина-Федорук], дополнительной дистрибуции [Осипов Ю. М. Об уточнении понятия «эмоциональность» как лингвистического термина / Учёные записки МГПИ им. В. И. Ленина, № 422]. Некоторые лингвисты считают, что экспрессивность и эмоциональность нерядополагаемы, что они далеки друг от друга по своей целенаправленности: «..если эмоциональное значение даёт информацию о чувствах говорящего... то экспрессивное значение... должно способствовать лучшему донесению логической и эмоциональной информации до перцепиента, выделять, подчёркивать их в целом или в какой-то части» [Филиппов А. В. К проблеме коннотации // Вопросы языкознания. 1978, № 1981;61]. Встречающиеся в работах определения к слову «функция» в таком её понимании ещё более многочисленны и разнообразны: «экспрессивная», «выразительная», «прагматическая», «образная», «экспрессивно-выразительная», «экспрессивно-эмоциональная», «экспрессивно-оценочная», «коннотативная» и т. п. Если даже исключать из этого перечня точные синонимы, всё равно остаётся довольно широкий круг номинаций. каждая из которых подчёркивает какой-то определённый аспект выразительности. Мы остановимся на том, что экспрессивная функция – это одна из функций языкового знака, заключающаяся в способности выражать эмоциональное состояние говорящего, его субъективное отношение к обозначаемым предметам и явлениям действительности. Экспрессия может быть выражена разными элементами языка: междометиями («ах!», «ох!» и др., производными от них словами, например «ахать», «охать», «аханье», «оханье»), некоторыми грамматическими формами (уменьшительно-ласкательными суффиксами -еньк, -ик и др., например «свеженький огурчик»; глаголами в повелительном и сослагательном наклонениях, например «уходи!», «уходил бы!»; усилит, частицами, например «да уходи же!» и др.), особыми экспрессивными словами «высокого» и «низкого» стилей (например, «очи», «вкушать» наряду с нейтральными «глаза», «есть») и, наконец, интонацией. [Лукьянова Н. А. Экспрессивная лексика разговорного употребления. Новосибирск, 1986;37-39] В связи с этим экспрессивность (букв. «выразительность», от лат. expressio «выражение») - свойство языковых и речевых единиц, обеспечивающее их способность передавать субъективное отношение говорящего к содержанию или адресату речи, а также совокупность качеств речи или текста, организованных на основе таких языковых единиц. Экспрессивность составляет основную часть коннотативного значения языковых единиц, не входя в их денотативное содержание. Общей задачей экспрессивности является выражение или стимуляция субъективного отношения к сказанному. Со стороны говорящего/пишущего это – усиление, выделение, акцентирование высказывания, отступление от речевого стандарта, нормы, выражение чувств, эмоций и настроений, наделение высказывания эмоциональной силой, оценивание, достижение образности и создание эстетического эффекта. Со стороны читателя/слушателя это – удержание и усиление внимания, повышение рефлексии, возникновение эмоций и чувств. Степень экспрессивности (иногда отождествляемая со степенью интенсивности) служит одним из различительных признаков для функциональных разновидностей языка. К функциональным разновидностям, отличающимся высокой экспрессивностью, относятся язык художественной литературы, разговорная речь и публицистика, а также язык рекламы. К функциональным разновидностям, отличающимся низкой экспрессивностью, относятся язык науки и техники, а также официально-деловой язык. Системно-языковые (или парадигматические) средства выражения экспрессивности встречаются на всех уровнях языка. К фонологическим и просодическим средствам достижения экспрессивности относятся, в частности, длительность звука (Отпусти-ите!), звукопись (Дзынь! – тихо звякнул телефон) и аллитерация (четыре черненьких чумазеньких чертенка), акцентирование (Тáк поступать – справедливо?! Тщательнéе надо, ребята), специальные ритмико-интонационные конструкции и др. Использование большинства этих средств может отражаться на письме. Иногда в письменной речи графические и параграфемные знаки являются основными носителями экспрессивности. Ритмика как носитель экспрессивности особенно широко представлена в идиомах и стихотворных произведениях (Кончил дело – гуляй смело). В число морфологических средств внутриязыковой экспрессивности входит широкий арсенал экспрессивных морфем, прежде всего диминутивных (уменьшительных, ласкательных) и аугментативных (увеличительных, огрубляющих) суффиксов – соответственно, суффиксы -к-, -ик, -ишк-, -ечк-, -очк-, -чок, -ул'-, -ус'- и суффиксы -ил-, -ин-, -ищ-, -ух-, -ох-, -ях- и др.). Безаффиксные способы словообразования тоже могут создавать эффект экспрессивности – как, например, в отглагольных существительных топ, хлоп, шлеп. Лексические носители экспрессивности включают различные группы экспрессивной лексики, а также тропы (метафору, метонимию, гиперболу, литоту и др.). Некоторые из экспрессивных лексем имеют однословные нейтральные (стилистически не окрашенные) соответствия, некоторым соответствуют нейтральные описательные выражения из нескольких слов (нестись – бежать, работяга – рабочий, но тараторить – очень быстро говорить). На лексическом уровне разграничивается количественная (крохотный, пигалица, пигмей, толстенный) и качественная (балда, драндулет, распустеха, наворотить, швырять) экспрессивность. Синтаксические средства экспрессивности включают типизированные модификации строевых синтаксических единиц, обладающие экспрессивным значением. Это – амплификация, бессоюзие и многосоюзие, изменение порядка слов, параллельные синтаксические конструкции, синтаксические повторы, эллипсис и др. Особую группу типизированных модификаций составляют риторические фигуры (анаподотон, анжамбеман, гомеотелевтон, зевгма, хиазм, эналлага, эпимона и др.) и некоторые нарушения синтаксического строя (апозиопеза – обрыв и анаколуф). Носителями экспрессивности могут быть также единицы структуры текста. Это варьирование формы повествования (от первого лица, безличное повествование и др.), анафорика, параллелизм структуры разных частей текста и др. Наряду с системно-языковыми для создания экспрессивности используются паралингвистические средства: мимика и пантомимика (жестикуляция), громкость и тембр голоса в устной речи и иконические средства (пиктограммы, рисунки) в письменных текстах. Из перспектив дальнейшего исследования экспрессивности можно указать на детальное описание арсенала экспрессивных средств каждого уровня языка. Серьезная работа в этом направлении уже ведется (ср. монографии Н. А. Лукьяновой, А. П. Сковородникова, Т. В. Матвеевой). Необходима также инвентаризация наиболее типичных случаев реализации контекстуальной экспрессивности. Эта задача становится выполнимой с использованием современных компьютерных технологий. Относительно перспектив межуровневого описания средств экспрессии существуют различные мнения. Некоторым исследователям оно представляется малоперспективным (Ю. М. Скребнев). Тем не менее, если учесть современную тенденцию к выделению новых исследовательских дисциплин на стыке традиционных наук, можно предположить возникновение более широкой, выходящей за пределы межуровневого описания языка дисциплины – экспрессологии, задачей которой могла бы быть интеграция результатов исследования экспрессивности в языкознании, психолингвистике, литературоведении и поэтике, искусствоведении, психологии, биологии и генетике (в последней экспрессивность означает выраженность признака, носителем которого является определенный ген). [Леон Иванов. Экспрессивность] Эмоции играют огромную роль в жизни каждого человека. В связи с этим особый интерес вызывает вопрос о лексических средствах выражения эмоций в русском языке. Как известно, язык является не только орудием, служащим для передачи мысли, но и средством выражения эмоций. При рассмотрении вопроса семантики слова можно выделить слова, имеющие лексическое денотативное (прямое) значение, оно в основном соответствует какому-либо понятию, а также слова, имеющие эмоциональное коннотативное (дополнительное) значение. Между тем известно, что эмоциональные значения могут приобретать в речи даже слова, обозначающие не только абстрактные понятия или чисто материальные предметы. В. В. Виноградов высказал мысль о том, что «Слово является одновременно и знаком мысли говорящего, и всех прочих психических переживаний, входящих в задачу и намерение сообщения» [Виноградов В. В. Русский язык. М., 1961; 188] Не только теоретически, но и практически “каждое слово при известных обстоятельствах может стать носителем эмоционального заряда” [Шмелев Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1984; 245]. Слова, имеющие эмоциональное значение украшают язык и речь, придают им особое звучание, разнообразят устоявшиеся нормы и штампы. Изучение смысловой структуры слова включает в себя анализ всевозможных “полутонов”: оценочности, образности и экспрессии, которые представляют собой хотя и не главный, но тем не менее существенный признак многих слов. В совокупности оценочность, образность и экспрессию можно обозначить термином “коннотация”, по определению О.С.Ахмановой “дополнительное содержание слова (или выражения), его сопутствующие семантические или стилистические оттенки, которые накладываются на его основное значение, служат выражением разного рода экспрессивно-оценочных обертонов и могут придавать высказыванию торжественность, фамильярность” [Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966; 524]. Первым коннотативным признаком слова является оценочность. Под оценочностью понимается заложенная в слове отрицательная или положительная оценка, т.е. характеристика человека, предмета или явления. Наличие «плюса» или «минуса» в значении слова – важнейший показатель оценки. Например, слова гений, талант, прекрасный, щеголь в предложениях: Потому что он был гений! Он был француз, но у него была русская душа! Вы прекрасны!.. Ну как же тут не любить? Все такой же душонок и щеголь! выражают положительную оценку. Напротив, слово трус в предложении: Псеков робок, конфузлив, вообще трус. вызывает у нас отрицательное отношение к человеку, обладающему этим качеством. Отрицательная аналогичная оценка заложена в словах эгоист, дармоед, жулик, мошенник, вор и др. Например, в следующих предложениях: Ему казалось, что я эгоист, дармоед, не умею жертвовать собой... Вчера я был порядочен, честен, лобызаем, во все части, сегодня же я жулик, мошенник и вор… В последнем предложении слова порядочен, честен, лобызаем, во все части и жулик, мошенник, вор четко показывают изменение отношения, оценки качеств человека и являются полярными. Средства выражения оценки различны. К ним можно отнести интонацию. Интонация является супрасегментной единицей и в письме имеет различное выражение, например: - А вы-то, господа, хороши, - обратился он к интеллигентам. – Бунт подняли! Не могли выйти из читальни на десять минуток! Вот теперь и расхлебывайте кашу. Эх, господа, господа… - Умница, шельма! – пробормотал, глядя ему вслед, Чубиков. – Бо-ольшая умница! - Чиновные желудки сжались от горя: голод не тетка, а на подлом гвозде висела кунья шапка. - Это Прокатилова шапка, - сказал Струков. - Выйдемте, господа! Переждем где-нибудь.… Этот недолго сидит… - И у этакого сквернавца такая хорошенькая жена! – послышался сиплый бас из гостиной. Оценочные конструкции: - Она у нас действительно была красавица… Женщина первый сорт! причем «первый сорт» - это не общепринятая оценка, а метафоризация; Оценочные фразеологизмы, передающие как положительную оценку, например: А как добр ваш Иван Петрович! Как он добр, снисходителен! У него золотое сердце! так и отрицательную: Зрачков молодец только против овец, да и то в пьяном виде… Оценка также выражается посредством определенных аффиксов: За карточным столом сидит толстяк во фраке, с трехэтажным подбородком и белыми руками. И, конечно, оценку передает переносное значение слова. Например, сравним предложение со словом сила в прямом значении: И эта чудовищная сила походила на ничто, на раздавленную крысу, когда Максим Кузьмич объяснялся в любви Елене Гавриловне! и предложение с тем же словом в переносном значении: Сила – человек! Другого подобного я не знаю. Во втором предложении, употребляясь в переносном значении, слово сила приобретает оценочность, становится оценочным. Оценочность может быть также выражена путем контраста, резкого противопоставления, например, в пределах одного предложения: Козулина вы не знаете: для вас, быть может, он ничтожество, нуль, для нашего же брата, не парящего высоко под небесами, он велик, всемогущ, высокомудр. Негодяй, подлый человек, - но ведь – благодетель. Следующий коннотативный признак слова – образность. Проблема слова и образа по сей день остается актуальной проблемой, как в лингвистике, так и в литературоведении, которая определяется двойственной природой образности, и выступающая как образность языковая, которая представляет собой элемент семантики, содержания слова, и образность авторская, т.е. своеобразная форма выражения авторских идей. Образность, так же как и оценочность, не столько «созначение», сколько существенный признак самого значения, способ представления значения. В отличие от оценочности, образность – категория отражательная. Образность может проявляться как на уровне одного слова (а), так и на уровне предложения (б), например: А) Раздаются звуки поцелуя, и в карман цербера с приятным звоном падает новая «малая толика». Цербер – это мифологический страж у дверей Ада, употребляясь в данном контексте, оно выступает как образное слово. Сердце у меня съежилось, поморщилось от жалости. Слова съежилось, поморщилось в сочетании со словом сердце приобретают переносное значение, а следовательно, и образность. То же самое можно проследить и в следующих примерах: Между двумя тусклыми, слезоточивыми окнами – тонкая, скрипучая, тщедушная дверца. На лице у тонкого было написано столько благоговения, сладости и почтительной кислоты, что тайного советника стошнило. В данном предложении образность выражают слова слезоточивое, тщедушная, сладости и почтительной кислоты. Следующий коннотативный признак слова – экспрессия, т. е. выразительность, которая как свойство языка, и как коннотативный признак в значении слова часто соприкасается и с образностью, и с оценочностью. В основе экспрессии лежит заведомое несоответствие каких-либо языковых или речевых средств языковым стандартам, т.е. наиболее регулярным, устойчивым моделям. Указанное несоответствие не является ошибкой, искажением или помехой, т.к. четко осознается его «заведомость». Экспрессию можно наблюдать на самых различных уровнях языка. Об экспрессии на фонемном уровне писал Н.С.Трубецкой, подчеркивая возможность намеренного изменения фонем говорящими [Трубецкой Н. С. Основы фонологии. М., 1960], например: Он теперь и поет, это верно, но что же из эстого? С точки зрения выражения экспрессии морфемный уровень языка соотносится с процессом словообразования. Экспрессивные средства создаются на базе существующих моделей. Ср. слова изменился и пересобачился в предложении: Не правда ли, я изменился … Пересобачился? Подмена корневой или аффиксальной морфемы приводит к поморфемному восприятию слова, например: Славная, говорит, у тебя бабенка! Худая, косая, а что-то французистое в ней есть! Огонь какой-то! Мелодия меланхолическая, самая разнемецкая, плакучая, тягучая. Что же касается экспрессии на лексическом уровне, экспрессии заложенной в семантике слова, то она тоже может носить как узуальный (основной), так и окказиональный характер. Лексическую экспрессию можно разделить на языковую и речевую. Ср. производные значения у слов: тряпка - о слабохарактерном человеке – в языковой экспрессии: Тряпка вы после этого, а не следователь!.. Тряпка!.. Халат!.. и крокодил - о жестоком мучителе, о злом, бессердечном человеке, смола – о навязчивом, надоедливом человеке – в речевой экспрессии: А больше всего я натерпелся от этого вот сига копченого, от этого вот… крокодила! Что ты пристал ко мне, смола? Анализ показывает, что экспрессия произвольных значений продиктована тематическим несоответствием производного значения слова производящему значению. Тематическая принадлежность слова в прямом и переносном значении различна. Так, слова стерлядь и тритон в предложениях: Здесь просидел с этой стерлядью… с чертовкой этой. Для детей только держу этого тритона. Отмеченные слова в прямом значении входят в тематическую группу «рыбы» и «амфибии», а в производном значении являются характеристикой хладнокровного человека. Однако, тематическая принадлежность производящего значения не может не проецироваться на производное значение слова, придавая ему и образность, и экспрессию. Можно сказать, что экспрессия свойственна всем производным значениям существительных: дикарь, тундра, шляпа, шкура и т.д. Однако эта экспрессия обусловлена не оценочностью, т. к. заведомое несоответствие прямому значению делают слова выразительными, образными. Существуют определенные способы усиления экспрессии, как в области речи, так и в области языка. Повышенная экспрессия может создаваться подчеркнутым тематическим сближением средств оценки и объекта характеристики. Это тематическое сближение наблюдается в группах со сложившейся языковой оценочностью. Нешто это голубь? Это орел, а не голубь! Дело ведь, какое! Дело-то! Роман, а не дело! Повышенная экспрессия может создаваться изменением объекта оценки, в частности, употреблением для характеристики предмета слов в их прямых значениях, являющихся оценкой человека: Забористее всего пахнет молодой лук, когда, знаете ли, начинает поджариваться и, понимаете ли, шипит, подлец, на весь дом. Глаза его косились на осу: «Отчего она, дура, в дверь не летит? – думал он. И в этом случае усиление экспрессии возникает за счет заведомого нарушения языкового стандарта: предмет оценивается словом, которое является характеристикой человека. Если первые два приема относятся к речевым приемам усиления экспрессии, то последующие три являются уже языковыми, т.к. в результате их использования у слов может возникнуть и возникает новое узуальное значение. Следующим экспрессивным приемом употребления слов в языке является ирония. В основе иронии лежит несоответствие слова контексту, чем и обусловлена экспрессивность иронии, например: - Покажи-ка, что ты убил! – шепчет Волчков. Ну-кася, покажи, молодчик, Вильгельм Тель! Покажи образина! Хромой лезет в карман и оттуда достает несчастного скворца. К приемам усиления экспрессии оценочных существительных можно отнести развитие у них значения с противоположным, положительным характером оценки. Ср. – Умница, шельма! – пробормотал Чубиков. – Бо-ольшая Умница! Горяч только некстати. Помимо иронического значения у ряда слов может развиваться другое экспрессивное значение – значение меры и степени. - Да и пожрем же мы сейчас, братцы! – мечтал вслух именинник. - Страсть, как пожрем!. Ей были нужны деньги, нужны ужасно, до болезни, как всякой моднице! А уж такая хорошая погода, такая хорошая, что просто ужас!. Итак, сущность языковой экспрессии - в преодолении всевозможных шаблонов, стандартов. Однако из этого вытекает, что экспрессивность неизбежно предполагает ломку каких-либо языковых устоев. Экспрессивность, ее средства заложены в самом языке, не говоря уже о специальных приемах усиления экспрессии. Как отметил Потебня А. А., «экспрессия в языке выступает как нерегулярное, нетипичное и поэтому необычное, свежее, выразительное» [Потебня А. А. Из лекций по теории словесности. Харьков, 1914; 123]. Нередко экспрессия слова в художественном тексте обусловливается точностью, уместностью употребления данного слова. Таким образом, многие слова в современном русском литературном языке помимо основного значения могут обладать дополнительными, коннотативными признаками: оценочностью, образностью и экспрессией. Нужно отметить, что нередко между этими признаками наблюдаются переходные явления, хотя каждый коннотативный признак в семантике слова имеет качественное своеобразие. Так, для оценочности основополагающим является положительная или отрицательная характеристика человека; образность рассматривает какой-либо определенный признак значения слова и способ передачи этого значения; в основе экспрессии лежит несоответствие каких-либо речевых или языковых средств устойчивости, которые общеприняты языковым стандартом. Все эти признаки можно изобразить графически по принципу взаимосвязанности этих понятий, в общей точке которых находятся слова, совмещающие в себе три компонента. Все они являются лексическими средствами выражения эмоций. [Рахимова Ш. Б. Средства выражения эмоций в русском языке] Мы будем под эмоциональностью понимать любое обозначение эмоций языковыми или речевыми средствами. При этом мы отдаём себе отчёт в том, что эмоции могут быть обозначены как через основное лексическое значение (плохо, хорошо, разозлиться), так и через коннотацию (брюзжать, глупец, задолбать). В последнем случае мы имеем дело с непосредственным выражением эмоций, т. е. с экспрессивностью (которая в данной нами статье Ш. Б. Рахимовой называется коннотацией - экспрессивность, таким образом, мы будем понимать широко). Оценочность же, по нашему мнению, может быть выражена как через основное лексическое значение, так и через коннотацию (умный, добрый; волчара, крокодил). Образность слова мы связываем с живым сопоставлением данного явления с каким-то другим явлением – «образом». Что касается имён прилагательных, то эта часть речи играет особую роль в выражении эмоциональности. Соотношение эмоций и оценки отражает основные аспекты философских концепций, трактующих природу эмоций: собственно ощущение, сенсорное восприятие, когнитивность. Эмоции можно рассматривать как приятные и неприятные ощущения, иными словами, оценка входит в состав ощущений: поскольку мы восхищаемся характером кого-либо, мы считаем, что этот человек хороший. Эмоции - это ощущения, а не восприятия, а оценка - это способность человека иметь ощущения и на их основе делать заключения о моральных и эстетических ценностях. Все эмоции сами по себе содержат положительной или отрицательный оценочный компонент. Но при этом ценностные характеристики, вносимые эмоциями, могут не совпадать с моральными ценностями. Оценочный аспект играет важную роль в классификации эмоций. Во многих концепциях, как философских и психологических, так и собственно лингвистических, оценочный компонент кладется в основу разделения предикатов эмоционального состояния на две основные группы - положительные и отрицательные. Оценка объектов действительности получает отражение в языке, в частности в слове. По мнению Н. Д. Арутюновой, оценочный компонент лексического значения слова или лексико-семантического варианта обычно воспринимается как компонент, выражающий положительную или отрицательную оценку. Однако оценки “хорошо” или “плохо” как маркированные члены сравнения воспринимаются каждый раз в сопоставлении с чем-то, что не обладает такой оценочной квалификацией, а не в сопоставлении друг с другом. Языковая оценка в зависимости от ее природы (основания) и характера может быть трех видов и трех типов. Выделение трех видов оценки (нейтральной, положительной и отрицательной) обусловлено характером отношения субъекта оценки к познаваемому объекту и, следовательно, признанием оценки обязательным компонентом структуры значения слова. Типы оценки могут быть интеллектуально-логическими, эмоциональными и эмоционально-интеллектуальными. По мнению Н. Д. Арутюновой, эмоции являются субъективной формой оценки предметов и явлений действительности, они тесно связаны с потребностями человека, лежащими в основе мотивов его деятельности. Проблема того, какими качествами может наделяться тот или иной предмет, обнаруживает теснейшую связь со значением прилагательных и их употреблением. Роль прилагательного в высказывании, его обязательность или факультативность зависят в первую очередь от того, в каком именном сочетании оно выступает. По своей семантике прилагательные чрезвычайно многоплановы. Пожалуй, нет другой части речи, которая вторгалась бы практически во все семантические аспекты высказывания. Однако при всем разнообразии своих значений и употреблений прилагательные обладают одной общей семантической характеристикой, которая позволяет объединить их в единый класс. Основное свойство прилагательных — их предикатный характер — определяет и их значение, и их употребление. Прилагательные — чистые предикаты, обладают целым рядом специфических свойств, отражающих их семантику. Так, в частности, классические предикаты сочетают в себе два аспекта — обозначение собственно признака и обозначение оценки, которые обычно реализуются вместе, в пределах одного высказывания. Еще одна особенность значения и употребления прилагательных заключается в том, что прилагательные совмещают в своей структуре семантический и прагматический аспекты языка, что отражается как в значении лексических единиц, относящихся к классу прилагательных, так и в их употреблении. Для прилагательных как класса слов характерно наличие субъективно-оценочных значений и соответствующих коннотаций. Таким образом, в самой семантике прилагательных оказываются связанными собственно семантический и прагматический планы высказывания.. Если для других частей речи семантический и прагматический аспекты, как правило, разъединены и связь их реализуется в высказывании, то у прилагательных взаимодействие этих двух аспектов отражается в самих их значениях. Прилагательные по своей семантике составляют непрерывный ряд от собственно оценочных (“хороший/плохой”) до прилагательных, лишенных оценочного значения (относительные прилагательные). Семантические особенности прилагательных предполагают три возможных подхода к их анализу: это, во-первых, изучение прилагательных как лексических единиц в их системах и подсистемах, во-вторых, их изучение как элементов именных групп (т. е. сочетаний прилагательное + существительное) и в-третьих, изучение роли прилагательных в контексте. Каждый из трех подходов предполагает разные аспекты семантики и синтаксиса прилагательных, которые становятся центральными в исследовании, и разные виды классификации. [Мичкова Е. Прилагательные со значением положительной и отрицательной оценки физических и нравственных качеств человека] Глава II. Употребление имён прилагательных в стихотворениях С. А. Есенина Наша работа посвящена именам прилагательным в стихотворениях С. А. Есенина. Лирика этого поэта очень эмоциональна, поэтому мы предполагаем, что имена прилагательные, как наиболее «эмоциональная» часть речи, в стихотворениях Есенина будут нести особую нагрузку, будут концентрировать на себе эмоциональную семантику его стихотворений, выражать их эмоциональный пафос и даже их основные идеи. Для анализа мы возьмём избранные известные стихотворения Есенина, различные по темам (будет представлены темы Родины; природы; любви; стихотворения, связанные с описанием душевного состояния человека). План нашего анализа следующий: 1. Выделить имена прилагательные в стихотворениях, определить их разряд (качественные, относительные, притяжательные); 2. Разбить выделенные прилагательные на семантические группы, указать, входит ли в лексическое значение обозначение эмоции; 3. Определить наличие у прилагательного экспрессивности, оценочности и общей эмоциональности (с учётом п. 2); 4. Сделать вывод о знаковости прилагательных в поэзии Есенина с точки зрения выражения ими общего эмоционального пафоса. |