Победа Нелли Александровна

Вид материала

Документы

Содержание Постановка проблемы Тенденции самоидентификации этнических групп. Чистота рода и степень ассимиляции этносов Соотношение этнического и социального у этнических групп, проживающих на Юге Украины. Позиции толерантности, этноцентризма и этнорадикализма

Подобный материал:

• Векслер Нелли Давидовна Выписка из учебного плана Семестр Учебных недель Часов в неделю, 106.87kb.
• Векслер Нелли Давидовна Выписка из учебного плана Семестр Учебных недель Ауд часов, 230.75kb.
• «Великая победа под Москвой», 44.78kb.
• Регламент работы фестивальной площадки, 482.17kb.
• О проведениивоенно-спортивной игры «Победа!» в 2012 году, 314.96kb.
• Кутузов и Наполеон в романе Л. Н. Толстого «Война и мир», 28.87kb.
• Полаччына, 213.55kb.
• Это гордое слово Победа, 1238.97kb.
• Положение Мемориала «Победа», 484.77kb.
• Д. Ю. Воронин Положение Мемориала «Победа», 488.2kb.

Победа Нелли Александровна,

доктор философских наук, профессор Одесского национального университета им.И.И.Мечникова

ИДЕНТИФИКАЦИОННЫЕ ПРАКТИКИ И УТОЧНЕНИЯ АДРЕСОВ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ

Стаття присвячена проблемам соціальної та етнічної ідентифікації. Розглядаються структурні та динамічні характеристики етнічної самосвідомості, співвідношення транснаціональної, європейської(регіональної), національно-громадської та локально-територіальної ідентичностей в умовах трансформації українського суспільства. Висновки щодо динаміки процесів асиміляції та факторів нової солідарності базуються на результатах емпіричних порівняльних досліджень 1991- 1996, 2000р.

The article is devoted to problems of social and ethnic identifications. The focus made on structural and dynamic characteristics of ethnic consciousness in correlation with transitional, regional and local identities under political and social transformations in Ukraine.

The conclusions about the major trends in “assimilation” processes and “the new solidarity forming factors” are based on data of comparative surveys took place in 1991-1996, 2000.

Современное общество состоит из множества миров, границы которых определяются не только территорией национально-государственного образования, общностями, в которые входят индивиды в процессе повседневной жизни, но и эффективными коммуникациями. Они включают, кроме материального, символический капитал и опосредованные взаимодействия в виртуальном пространстве. На этом основании некоторые исследователи делают вывод о том, что “этничность” трансформировалась в социальные, психологические, культурные и др. феномены [1] или просто исчезла. Другие же, напротив, подчеркивают актуализацию этнического фактора в связи с трансформационными процессами, происходящими на рубеже веков, обращают внимание на остроту социальных проблем, вызванных этническим противостоянием в конкретных государствах [2]. Причем, ни экономически процветающая Канада, занимающая первое место в мире по индексу развития человеческого потенциала, ни стабильная Англия не избавлены от конфликтов на этнической почве. На территории стран бывшего социалистического лагеря распались относительно благополучные Чехословакия и Югославия на этнические более однородные Чехию и Словакию; Словению, Боснию и Герцеговину, а в рамках постсоветского пространства экономически слабая Молдова вынуждена сосуществовать с еще более бедной, но относительно автономной Приднестровской республикой, а Грузия – с “независимой” Абхазией, Череда этнических конфликтов сотрясает Россию, перемежаясь войнами, вспышками религиозного и этнического терроризма. Тлеющим очагом этнического конфликта в Крыму, противостоянием этнически однородного Запада и полиэтничного Востока и Юга характеризуется Украина.

Из этого следует, что этнический фактор реально существует. Он может проявляться как в скрытой, так и в отрытой формах. Его значения приобретают смыслы лишь при сравнении и в процессе коммуникации.

Как научная категория этничность представляет собой групповое образование, имеет свои структурные и динамические характеристики, рассматривается в ракурсах эмоционально-чувственного восприятия, идентификационной и оценочной форм отражения мира, специфического спектра социальных отношений, а также как вид социального ресурса.

Постановка проблемы: На фоне общих изменений в Украине, перемены в этно-национальных отношениях носят умеренный характер. Самостоятельная структурная управленческая единица – Государственный комитет по делам национальностей и миграции преобразован в департамент по делам национальностей и миграции и передан в Министерство юстиции. Государственные полномочия по регуляции спектра этно-национальных отношений делегированы местным органам власти (без увеличения штатного расписания и без дополнительного финансирования). Наряду с перестройкой государственных управленческих звеньев, широкое развитие в обществе получили самостоятельные социальные организации, целью которых является выявление общественных инициатив. К ним относятся общественные организации национальных меньшинств. Их число постоянно увеличивается. Так “Одесское болгарское дружество” (областное) за десять лет увеличилось с нескольких десятков до нескольких тысяч человек. Ныне оно имеет свои филиалы не только в Одессе, но и в Белграде, Измаиле, Арцизе, Килии, Рени, Белгород-Днестровском, а также в Тарутинском, Саратском и других сельских районах. Объектом государственного внимания являются также межгосударственные контакты, фактически регулируемыми оказываются вопросы территориального перемещения населения (миграция, эмиграция, беженцы) и правовой защищенности этносов в случае реального конфликта. Все остальные вопросы этнических взаимодействий находятся на уровне самоорганизации.

Одна из стратегических задач структурной перестройки в Украине, состоит в том, чтобы найти механизмы взаимодействия государственных институтов и общественных организаций в деле культурного возрождения всех этносов, населяющих ее территорию, и формирования украинской национально-гражданственной идентичности.

Вместе с тем, изменившееся геополитическое положение Украины, стремление интегрироваться в европейское и мировое сообщество активизируют взаимоотношения с другими государствами, прежде всего, с теми, которые оказываются в зоне приграничных территорий. Русские, этнические болгары, поляки, немцы, мадьяры, гагаузы, румыны, компактно проживающие на территории Украины, оказываются проводниками не только личностных, но и межгосударственных взаимодействий. Они не только связаны с исторической Родиной, но чаще стали там бывать, имеют возможности для более широкого социального сравнения качества жизни в разных странах и по-новому ощущают свое единство и с исторической Родиной, и с Украиной. Так, по индексу развития человеческого потенциала, рассчитанному ООН в качестве дополняющего показателя ВНП, в 1999г. Германия, занимает 14 место., Польша – 44 (И-0,906; 0,802 соответственно), Болгария – 63 (0,758), Россия – 71 (0,747), а Украина – 91 (0,727) [3], что предопределяет и социальные реалии, и социальные ожидания, и потенциальную миграцию разных этнических групп.

В свою очередь Россия, Германия, Польша, Болгария, Турция поддерживают соотечественников в Украине: осуществляют дипломатическую миссию своих государств, помогают этно-культурным обществам в их целевых программах, финансиру­ют часть мероприятий общественно-значимого характера, отбирают учащихся для обучения национальным языкам в своих странах, вовлекают в зону собственных экономических и политических интересов. В этом случае идентификация украинских граждан с этнической общностью Болгарии, Германии, России не только возрас­тает, но достаточно сильно корректируется благополучием родственников и соотечественников, живущих за рубежами Украины, стабильностью в странах, называющихся исторической Родиной, и динамичностью перемен, происходящих там.

В связи с обретением Украиной суверенности изменились позиции этнических групп в статусной иерархии. Русские стали этническим меньшинством, другие этносы разделяются по принципу: украино-говорящие и русско-говорящие. Государственные статусные позиции нации, квота в представительных органах власти для различных этносов отсутствует. При этом практически отсутствует и знание о том, как идет экономическая и политическая дифференциация в разрезе этнических групп. Учитывая, что нестабильность экономического положения в Украине накладывается на общие трансформационные процессы, происходящие в мире, стратификационные различия возрастают. Это обостряет отношения между этносами. В этих условиях происходит усиление чувства национального достоинства. Национальное самосознание “конструируется” как на почве традиционных ценностей, так и на идеологических символах, которые в различных ситуациях выполняют защитную или активно-наступательную функцию солидаризации.

В определенных обстоятельствах национальное самосознание переходит в фазу национального движения, входит в противоречие с господствующей культурой и становится мобилизационным ресурсом в достижении определенных экономических, политических и иных целей. Именно поэтому состояние национального самосознания и факторы, влияющие на солидаризацию этносов, являются предметом социологического анализа. В настоящей статье мы рассматриваем его как социальный ресурс: т.е. как инструмент консолидации всех этносов в рамках украинского общества, как основание для активных международных контактов, как культурный контекст для познания состояния исторической памяти и формирования новых общностей.

Фокус внимания и выбор проблемы связаны, во-первых, с необходимостью описать социальную структуру Юга Украины в разрезе этнонациональных отношений в понятиях и реалиях, соответствующих настоящему времени; во-вторых, с потребностью определить тенденции, характеризующие изменение этнического самосознания основных социальных групп, степень различий между ними а также факторы, по которым они солидаризируются в настоящее время.

Для характеристики национального самосознания нами использовалась теория социальной самоидентификации. В самом общем виде она принята в формулировке Д.Шнайдера как вид принадлежности или самоотнесения индивида к различным подсистемам общества, отличающихся “взаимопроникающей устойчивой солидарностью” (diffuse enduring solidarity). Позиционные различия, связанные с активностью или пассивностью различных этнических групп, на личностном уровне определялись через мотивационную идентичность, на межпоколенном – через отрицание или принятие возрастными группами ценностной системы, принципов воспроизводства материальной и духовной жизни; на социальном – через доминирующий тип культуры, ментальность, выраженность политических и гражданских интересов. Таким образом, в основе методологических конструктов национального самосознания лежат не навязанные идеологемы, а открытые для дискуссий с самим респондентом способы осмысления им организации собственной жизни.

Критерии самоидентификации. Выше отмечалось, что национальное самосознание имеет свои структурные характеристики. Первоначально в его основании лежат антропологические признаки самоидентификации: тип лица, разрез глаз, биогенетические особенности, которые позволяют отличать одну этническую группу от другой. Несмотря на длительность общего проживания в Одесской области с другими группами, болгары имеют ярко выраженные генотипические признаки. С социальной точки зрения нас интересует другой срез, а именно чистота рода (национальность матери, отца, супруги или супруга) и его воспроизводство. Личностное отношение к определенной этнической группе характеризует номинальную самоидентификацию, а отражение таких чувств как “гордость” за принадлежность к определенному этносу, толерантность или нетерпимость по отношению к другим этническим группам – позиционную и рациональную самоидентификацию. Сочетание эмоциональных и рациональных элементов позволило опредилить коммуникационную эффективность.

Операциональными индикаторами национального самосознания считались:

· этно-исторический – оценка респондентами значимости общности происхождения, памяти об исторической Родине; привязанность к исторической Родине, гордость за нее, а также привязанность к Украине, гордость за Украину;

· этно-политический – самоощущение после распада СССР, выраженное в отнесении себя к гражданам Украины, бывшему “советскому человеку”, к представителю определенного этноса, а также – отнесение себя к идентификационным группам “граждане Европы” или “граждане мира”.

Для каждой этнической группы важна соотнесенность и выраженность политической позиции в соответствии с тем спектром политических партий, которые действуют в политическом пространстве Украины и Одесской области. Политическая самоидентификация предполагает выявление отношения к позициям национал-радикалов, национал-патриотов, демократов, социалистов и коммунистов или отсутствие политических симпатий и политических интересов. Эмиграция означает разрыв идентификации по политическим, этническим, экономическим или социокультурным мотивам.

· Этно-культурные характеристики самосознания связаны с традиционными элементами: общность языка, традиции, религии, литературы и искусства; с разделяемыми или неразделяемыми ценностями, с оценкой социальной дистанции по отношению к другим этническим группам (шкала Богардуса), мотивами конфликтов на этнической почве.

Таким образом мы получаем матрицу идентификаций, иерархия которых и объяснение смыслов, стоящих за выраженностью этнического “я”, состоит в соотнесен­ности с социальными позициями. Это позволяет характеризовать особенности национального самосознания различных этносов, объединенных общностью культурных условий Украины, направлением ее внешних и внутренних преобразований.

Тенденции самоидентификации этнических групп.

Как изменялось сознание различных этносов, проживающих на территории Украины за последние десять лет? – таков основной вопрос, который так или иначе стоит в проблематике большинства исследований по этнонациональным отношениям. Какие факторы влияют в большей или меньшей степени на формирование национально-государственной идентичности, и что предопределяет самоотнесение человека к той или иной этнической группе? Продолжает ли сохраняться групповое единство – “мы” – по отношению к другим этносам?

Поскольку разные признаки этноса подвергаются трансформации, достаточно сложно выделить их в качестве единиц наблюдения и говорить о некой целостности этнической группы, исследователи чаще всего обращаются к категории этнического самосознания. Выше мы представили его структурные характеристики. Здесь же необходимо подчеркнуть положения о диалектике этнического бытия и этнического сознания. Оно является тем аккумулирующим средством, которое поддерживает солидаризацию членов этнической группы, выступает как этнический универсум. Этническое самосознание способствует устойчивости и целостности общности, обеспечивает ее воспроизводство. Можно утверждать, что оно представляет собой одно из главных условий “встраивания” этноса в меняющееся социальное пространство, конструирования на этой основе дальнейших взаимодействий со структурами власти и общественных организаций.

Категория этнического сознания имеет и теоретическую, и практическую значимость. Теоретическое знание раскрывает когнитивный аспект познания и самопознания общества, взаимодействий на уровне этно-социальных, национально-государственных и межгосударственных отношений, а также рефлексию общественных процессов на личностном уровне. Практическая значимость “этнического сознания” предполагает перевод знания теоретического в конкретный инструмент регуляции этно-национальных отношений, определения направлений социальной политики на основе диагностики тенденций развития межэтнического взаимодействия.

Этническое самосознание эмпирически фиксируется рядом индикаторов. Один из них – генетическая самоидентификация, а именно – представление себя черезэтническую принадлежность родителей, выявление степени важности самоотнесения к этнической группе, вступление в брак с представителем того же или другого этноса. Интегральными генетическими показателями являются чистота рода и степень ассимиляции этноса, а интегральными социальными показателями интегрированности в украинскую национально-государственную идентичность – характеристики важности того, что украинцы считают представителей того или иного этноса “своими”, или еще более сильное проявление чувственно-эмоционального отношения – гордость за то, что украинцы считают их своими.

Анализируя результаты социологических исследований этно-национальных отношениий, проведенным в Одесской области в 1991 и 1996 гг.,¹  можно отметить основную тенденцию: стабильность самоидентификации с этнической группой. У украинцев она составляет 64%, у русских – 59,2%, у болгар – 54,3%, у молдаван и евреев – 56%, у немцев – 68,4 %, у поляков – 37,5%.

Несмотря на динамичность социальных процессов, влияние тотального советского режима или новой украинской суверенной государственности, чистота “этнического” продолжает сохранятся. В родительском поколении у 2/3 представителей всех этнических групп и отец и мать относились к одной национальности. Однако она отличается у разных этносов и у разных поколений. Украинцы, а вслед за ними болгары сохранили самую высокую моноэтничность рода (81,0:78,8%). У немцев и русских она более размыта.

На Юге Одесской области (г. Белгород-Днестровский) чистота рода выражена еще сильнее (у болгар г. Одессы – 78,8; Белгород – Днестровского – 84,5;). Однако ассимиляция активно развивается, и у нового поколения супруга или супруг являются уже представителем другой этнической группы. Украинцы почти третьей частью теряют генетические корни, русские – на четверть смешаны с другими этносами, молдаване – наполовину, немцы – на 2/3. А болгары более чем другие сохраняют традицию мононациональных браков: только 19% из их числа указала на иное этническое происхождение ближайших родственников (мужа, жены или ориентированы на создание семьи с представителями другой национальности). У болгар и молдаван наиболее развито ощущение необходимости в том, чтобы украинцы считали их “своими”, они более, чем другие, гордятся тем, что украинцы доверяют им как “своим” (табл. 1)

Таблица 1. Чистота рода и степень ассимиляции этносов

Юга Украины (%, индекс I)¹

Этническая	Самоидентифи		Этническая		Чистота	изменение	значимость того		гордость за то,
группа	кация с		принадлежностьь		рода	этнической	что		что украинцы
	этнической		родителей			группы	украинцы		считают
	группой					в	считают		"своим"
						супружестве	"своим"
			матери	отца			%	индекс
украинцы	63,7	0,72	76,6	85,5	81,0	32,0	-	-	-	-
русские	59,2	0,57	67,0	79,0	73,3	26,2	41,1	0,09	35,2	-0,11
болгары	54,3	0,46	66,1	91,5	78,8	19,0	56,1	0,25	51,8	0,12
молдаване	56,2	0,31	61,4	91,2	76,3	35,0	56,1	0,25	51,8	0,12
евреи	0,56	0,51	92,0	72,0	77,0	44,0	43,7	0,04	32,0	-0,09
немцы	68,4	0,55	39,0	85,0	62,2	15,0	47,2	0,04	22,2	-0,22
поляки	37,5	0,40	-	-	-	-	42,8	0,07	42,9	0,0

Этническая идентичность различна во внутри групповой и межгрупповой (межэтнической) коммуникации. Когда наблюдается ситуация: “я среди своих”, то этническая самоидентификация как бы расплывается. Так, украинцы не ощущают себя представителями “этноса”, они ощущают себя выразителями нации и некого наднационального социального образования – “граждане Украины”. Но когда ситуация меняется, значимость этнического возрастает. Так, на вопрос анкеты: “С кем Вы более всего ассоциируете себя после распада СССР?” – респонденты – представители разных этнических групп – давали неоднозначные ответы. 2/3 украинцев идентифицируют себя с гражданами этой страны, 1/3 часть – “советским человеком”, 1/4 часть – с транснациональной общностью – гражданами мира. Среди русских почти в равных долях представлены самоидентификация с гражданами Украины (37,8) и с “советским человеком” (31,8%), каждый четвертый относит себя к россиянам (25,9%) и примерно каждый третий (39,2%) ощущает себя гражданином мира. Болгары почти равными долями идентифицируют себя с гражданами Украины (35,6%), с “советским человеком” (34,7%) и гражданами мира (37,9%)

Такое “гармоничное” распределение можно объяснить изменениями последних десяти лет. Этносы не столь однозначно, как ранее, соотносят себя с локальной территориальной или даже этнической общностью. Они активно эмигрируют на историческую Родину, в связи с этим имеет место глобальная идентификация – “гражданин мира”. Те, кто имеют в родстве представителей других этносов, как и те, кто получил высокие статусные позиции в советский период, продолжают воспроизводить себя в ментальности советского человека. Возможным фактором влияния в этом случае являются традиционные представления об общих славянских корнях, которые поддерживаются ныне скорее в России, чем в Украине. Новая украинская национальная элита, пытающаяся дистанцироваться от русского (панславянского) влияния в пользу западного, католического, сдерживает идентификацию болгар, молдаван, русских с собственно украинским гражданством. Но это может быть менее характерным для поколения 90-х годов, проходящих социализацию в иной социокультурной среде, чем для старших поколений.

При всем этом, самой сильной оказывается национально-территориальная идентификация – с гражданством Украины. В многочисленных интервью евреи, русские, болгары, молдоване связывали свою привязанность к Украине с более чем двухсотлетней традицией освоения ими, наряду с другими этносами, южных земель, с ощущением себя коренными жителями края – наследниками нескольких поколений и с уверенностью в том, что нигде и никто не ждет их в других краях (даже на исторической Родине). Вероятно, позитивные результаты адаптации к условиям украинской социокультурной среды оказываются наиболее значимыми в общей иерархии социальных факторов, влияющих на интеграцию социума.

Содержательные смыслы приведенной выше самоидентификации могут быть поняты, если мы обратимся к позиционной стороне различных этнических групп. Взаимосвязь этнического “Я” и социокультурного группового “Мы” проявляется в определенных альтернативных значениях. Так, на одной стороне матрицы социальной идентификации располагаются показатели патриотизма, выраженные через такие, как “привязанность к исторической Родине”, “гордость за нее” и для сравнения – привязанность к месту, где живут и самореализуются разные этнические группы – т.е. привязанности к Украине, гордость за Украину. На другой стороне – доминантность этнического, выраженная через позиции этноцентризма (“в мире нет людей лучше, чем представители моего этноса”) и этнорадикализма (“чем больше влияние представители моего народа оказывают на другие этносы, тем лучше для них”). При такой постановке вопроса соотношение этнического и социального проявляется неоднозначно.

Опираясь на результаты проведенного исследования, можно сделать два вывода: “вес” этнического “Я” у этнодисперсных групп выше, чем у представителей титульного этноса. (табл.2). Например для болгар, евреев, немцев значимость отнесения себя к этнической группе выше, чем у украинцев и русских, что и составляет их мобилизационный ресурс в политической сфере. Этот ресурс может выступать как фактор защитный, но может развернуться и в виде конфликтных этнонациональных движений, оппозиционных к определенным структурам власти.

Таблица 2. Соотношение этнического и социального у этнических групп, проживающих на Юге Украины.



Привязанность к исторической родине выражена относительно гармонично у всех этносов, но чувство гордости за историческую Родину отличает и дифференцирует их между собой. У евреев и поляков оно проявляется сильнее (66,7%; 71,4%), чем у украинцев и русских (53,4%; 51,1%) и тем более – у болгар и молдаван (49,0-47,4%). На этом фоне привязанность к Украине у самих украинцев не составляет 100%, а значима для 65%, что может означать потенциальную миграцию примерно их третей части. У русских, евреев привязанность к Украине значима для каждого второго, у немцев – для каждого третьего, у поляков – для каждого четвертого. Болгар и молдаван связывают с Украиной более тесные ассоциации, чем другие этнические группы, кроме самих украинцев.

Такое чувство, как “гордость за Украину” ниже по степени выраженности, чем гражданская и территориальная привязанность к ней. Это свидетельствует о нормальной рефлекси ее экономического положения, степени развития демократических преобразований и общей оценке проходящих в настоящее время реформ.

Второй вывод является следствием первого, но может быть самостоятельным и относительно независимым от конкретной ситуации. Для доказательства этого положения потребуются кросскультурные исследования. Суть его состоит в том, что позиции этноцентризма и этнорадикализма не всегда присущи титульной нации, а отражают глубинные общецивилизационные влияния или напряженность социальной ситуации в конкретной стране и конкретном регионе (см.табл.3).

Данные таблицы свидетельствуют о том, что евреи, поляки и немцы гораздо чаще, чем украинцы, разделяют радикальные этнические и этноцентристские настроения, тогда как болгары, напротив, более толерантны по сравнению с другими этническими группами и по доле лиц, занимающих этнорадикальную позицию, равны украинской квоте.

Таблица 3. Позиции толерантности, этноцентризма и этнорадикализма

у этнических групп, проживающих на Юге Украины

этнические группы	Толерантность2		Этноцентризма 36		Этнорадикализма 47
	%	индекс	%	индекс	%	индекс
украинцы	46,5	0,13	18,1	-0,43	12,1	-0,45
русские	46,7	0,13	10,2	-0,46	7,8	-0,46
болгары	55,8	0,19	9,8	-0,48	11,5	-0,48
молдаване	48,2	0,10	10,7	-0,59	8,9	-0,62
евреи	38,0	0,01	31,2	-0,05	38,0	0,01
немцы	25,0	-0,09	15,8	-0,34	25,0	-0,09
поляки	28,6	-0,21	13,3	-0,21	28,6	-0,21

В структуре социо-культурных факторов, определяющих групповое этническое “мы”, наиболее значимыми оказываются язык, общность происхождения, традиции, обычаи, литература и искусство. Однако для разных этнических групп более предпочтительны то одни, то другие характеристики. Так, для самих украинцев, проживающих на Юге Украины, язык как инструмент консолидации имеет меньшее значение (34%), чем общность исторической судьбы (50,4%), национальные традиции и такие духовные продукты, как национальная философия, ценности, произведения литературы, музыки, живописи, архитектуры. Для русских, ставших национальным меньшинством в условиях нового суверенного государства Украины, язык напротив, приобретает большую значимость (62%) и играет консолидирующую роль не только для самих русских, но и для всех “русскоговорящих” слоев населения. Историческая родина, национальные традиции важны лишь для третей части этнических русских. В более широком контексте запрет украинского языка и приоритетное развитие русскоязычных школ в советское время, также как и непризнание русского языка вторым государственным языком в современной Украине, воспринимается как угроза идентификации. Для болгар, немцев, поляков, евреев, особенно для лиц старшего и среднего поколений, значимость языка в качестве объединительного фактора осознается меньше. Некоторые из них вообще не знают своего родного языка. У молодого поколения всех этносов, наоборот, интерес к языку возрастает. Он становится в условиях новой геополитической ситуации инструментальной ценностью: дает надежды на активное воспроизводство своей нации, служит основанием при выезде на заработки или на ПМЖ в другие страны, позволяет более глубоко осваивать современную культуру.

Выводы:

1. В общей иерархии факторов, влияющих на национальную солидарность, наиболее сильной оказывается гражданская идентичность. Однако мера выраженности этого социального качества затрудняется тем, что само определение гражданской идентичности размыто как в инструментальных определениях, так и в социальной практике.

2. Соотношение этнического и социального является проблемным полем этнонациональных взаимодействий, определенным барьером на пути формирования мультикультуральной модели общественного развития и социальной политики, вбирающей в себя оба указанных направления.

3. Общецивилизационные ценностные системы сильнее различают регионы Украины, чем гражданско-правовые аспекты взаимодействия этносов. Это вероятно, и будет определять как противоречия, так и успешность интеграции этносов в украинскую нацию.


Литература: 1. Heisler M.O. Ethnicity and Ethnic Relations in the Modern West // Conflict and Peacemaking in Multiethnic Societies. Massachusetts/ Toronto, 1990, P.21-52.; Тишков В. А. Этничность, национализм в постсоветсоветском обществе// вопрос социологии, 1993, №1, – с.50. Поппер К. Открытое общество и его враги. T.I. M.1992, – с.357 и др. 2. Скворцов Н.Т. Проблема этничности в социальной антропологии. Спб. 1997; Марченко Г.И. Методологические подходы к исследованию этнополитических явлений // Вестник Московского университета. 1995, №1,2; Зарипов А.Я. Общие вопросы социальной проблемы этногенеза и научная теория // Журнал социологии и социальной антропологии, 1999, №4, с. – 66-78. 3. Доклад о развитии человека за 1999 год, Oxford University Press, N.Y. по заказу ООН, 1999, – с. 134-135.