Кэтрин Р. Култер. Портреты гомеопатических препаратов, ч. 1

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13

"ТЕНЕВАЯ" СТОРОНА

Эта впечатлительная натура, такая способная на экстаз и душевный подъем, подвержена также и депрессиям. И как это ни удивительно по отношению к тому, что было сказано об искре, Рhosphorus также способен испытывать тоску (средство, которое должно быть внесено в "Реперториум" Кента под этой рубрикой). Само его бурное кипение и радость жизни, его постоянная потребность быть в компании людей, временами кажется подсознательным стремлением защититься против угрюмо нависающего призрака скуки.

Может быть именно поэтому Phosphorus представляет собой одно из лучших средств для юношеского переходного возраста. Его психическая картина полностью отражает эмоции гуляющего по берегу человека, неспособность сосредоточиться на учебе и расфокусированную, ненаправленную энергию. Это средство подходит также для сильного и кратковременного юношеского энтузиазма, потребности в эмоциональном возбуждении, для избежания тоски,

которая так легко на него находит. Физически он подходит для худого, сутулящегося, узкогрудого, хрупкого и анемичного юноши, силы которого не в состоянии поддержать его быстрорастущую оболочку и который беспокоен и неугомонен несмотря на свою слабость. Он обожает мороженое, шоколад и все, что имеет пикантный или соленый вкус (это присуще Phosphorus в любом возрасте): он любит холодные сладкие напитки для быстрого пополнения энергии и для облегчения того, что сжигает его изнутри (Sulphur). Дозы этого лекарства, назначаемые ему время от времени в трудный период юношества, могут значительно облегчить напряжение этого периода.

Периоды "упадка" у Phosphorus могут быть естественной реакцией на его состояния "подъема". Живя, как он это делает, в состоянии экзальтации ("экстаз и возбужденное воображение", Геринг) и, подобно Эзопову кузнечику, впитывая жизнь и счастье, разлитые вокруг него, он в какой-то момент вынужден опуститься на землю. И когда это случается, он погружается в глубины «отвращения к жизни", "глубокого упадка духа" и в "отчаяние самоубийцы" (Геринг), "печаль и угнетенность; пресыщение жизнью; безутешная печаль" (Ганеман). Другие конституциональные типы также страдают от плохого настроения и сильной депрессии. Но если Natrum muriaticum еще надевает маску бодрости, будучи в состоянии депрессии; Lachesis сохраняет определенную жизнеспособность, несмотря на свои печали; Arsenicum в состоянии отчаяния все-таки наилучшим образом понимает и говорит врачу, что нужно делать; Nux vomica редко бывает слишком сильно "в упадке", чтобы прекратить злиться и раздражаться, или Sepia, чтобы прекратить жаловаться, то Phosphorus отказывается от всего, неохотно посещает собрания людей, которые так сильно раньше любил ("мизантропия", Беннингхаузен), "вялый, не расположенный что-либо делать" (Ганеман); или, потеряв все амбиции, впадает в "апатичное безразличие" (Геринг).

Хотя мы основное внимание сосредоточили на описании жизнерадостного Phosphorus с чертами экстраверта, гомеопат не должен забывать его "оборотную сторону" медали, так часто присутствующую у лекарств, используемых против множества симптомов полихрестов. Эти основные конституциональные средства так богаты на симптомы, так широко их действие, что они охватывают свои противоположности (то, что Джанг назвал "теневой стороной"). Иногда их

полярность распределяется между различными пациентами, в другом случае ее можно отыскать в двойственности одного индивидуума: сегодня строго направленного в одну сторону, а завтра в равной степени сильно направленного в противоположную. Возраст, безусловно, принимает участие в появлении полярности у Phosphorus. При столкновении с трудностями и ухудшении

здоровья, кипучая, сверкающая сторона его характера становится тусклой и возникает другая, "теневая" сторона уныния.

Женщина сорока пяти лет пришла лечиться от усиливающихся симптомов сердечного заболевания. У нее были сердцебиения, сопровождаемые беспокойством о приближающейся смерти. Ей становилось хуже ночью, когда она ложилась в постель, особенно лежа на левом боку. Временами она ощущала тяжесть в груди, как будто (как она говорила) по ней скакали дикие лошади, и она пыталась ими управлять. Все это было типично для Phosphorus. Но, значит, сознание у них такое похожее!

Она действовала в раздражении (Sepia), воображала то, чего не было (Natrum muriaticum) и плакалась (Pulsatilla). Тогда врач расспросил ее мужа о ее молодости. В действительности, она была раньше счастливой девушкой с блестящими глазами, и позднее она была человеком, который с удовольствием бывает на вечеринках, жизнерадостной и необычайно привлекательной для

противоположного пола. В настоящее время от того, что было, осталось мало. Одухотворенная личность Phosphorus была похоронена где-то глубоко под коростой, образовавшейся под влиянием ее тяжелой жизни и развивающейся болезни. Но, как можно было ожидать, в процессе лечения по мере улучшения симптомов ее сердечной болезни она стала более жизнерадостной и вернулось кое-что из ее былого оптимизма.

Другой случай несколько отличается от рассказанного: эгоцентричная и словоохотливая женщина средних лет принимала Lachesis при артрите пальцев рук. Лекарство смогло устранить боли и неприятные ощущения в пальцах, но не смогло устранить неподвижность и боль последних двух пальцев ее левой руки. Очевидно, что ей требовалось другое конституциональное средство. При

очередном визите она, войдя в кабинет, заявила врачу (женщине), которая занималась ею: "Доброе утро! Мои любовные дела великолепны! У меня два любовника, которые каждый в отдельности не совсем удовлетворяют меня, но в общем я чувствую себя прекрасно! Ну, а теперь вы расскажите мне о своих любовниках!" Это была совершенно новая сторона ее натуры. Более легкая, готовая к приключениям черта ее личности проявилась, и она впервые была готова слушать другого. Lachesis расчистил путь назад к ее юным годам Phosphorus, после того как были сняты с нее позднейшие наслоения, возникшие под влиянием житейских забот. Теперь все признаки указывали на Phosphorus, который и разрешил все проблемы.

ПОТЕРЯ СВОЕГО "Я"

Подобно беспокойному элементу, из которого готовится лекарство, человек типа Phosphorus может казаться неустойчивым и беспокойным, без связи с реальностью (милый, но неустроенный или "облупившийся" Зонкер Харрис со странички юмора Дунсбери представляет собой личность типа Phosphorus). Требующее концентрации и направления, его сознание, кажется, витает где-то в

более высоких слоях атмосферы. Даже глаза его зачастую показывают, что сам он где-то далеко, и имеют неземной блеск того, кто смотрит выше, поверх того, что видят обычные смертные. Или смотрит как человек, который удостоен знать нечто особое, необычное.

Эта нестабильность Phosphorus может происходить из-за отсутствия у него четко определенного центра натуры типа Phosphorus, той сердцевины или поля притяжения в психике, которое тщательно просеивает, сортирует и интерпретирует информацию и впечатления, так, чтобы наполнить их смыслом. У летучего Phosphorus, постоянно откликающегося на все окружающее, основное "я" - избирающее, связывающее, объединяющее начало - не является цельным. Психика такого индивидуума представляет собой своего рода губку. Благодаря своей обостренной ответной реакции он впитывает почти непроизвольно различные впечатления, которые захватывают и бомбят его из внешнего мира. Его захватывает все в равной мере. Не существует центра, к которому можно было бы отнести впечатления, они остаются рассеянными в течение всей его жизни, не соединяясь в определенную структуру ("большой поток идей, которые ей трудно организовать", Ганеман), а сам человек оставляет впечатление, что он и сам с собой находится в разладе.

Разумеется, любой конституциональный тип, переживающий стресс, травму или изменение, может быть или казаться неустойчивым, но у Phosphorus это состояние имеет тенденцию быть хроническим. Он обычно живой ребенок, чья интуиция слишком быстро срабатывает для того, чтобы его ум успел ею управлять, а его впечатления не имеют концептуальной структуры, способной наполнить их смыслом. Таким образом, когда его охватывают интуитивные

чувства и эмоции, у него не остается времени, чтобы придать им разумный порядок. Уитмонт описывает его как "плывущую соломинку, почти беспомощную жертву внешних воздействий и внутренних эмоций".

У многих беспокойных и несобранных пациентов ключевым симптомом Phosphorus является зависимость от времени дня. Сумерки, этот неясный период между днем и ночью, является нижней эмоциональной точкой для такого типа людей: "множество беспокойств с наступлением вечера; печаль в сумерки" (Ганеман), "беспокоен в сумерки" (Геринг). Сумерки могут вызвать также

обострение и физических симптомов, хотя иногда встречаются случаи и противоположной зависимости, при которой отмечается "улучшение симптомов в сумерки"(Кент).

Со своим безошибочным инстинктом Толстой изобразил, как подавленность и истеричность Phosphorus у Анны Карениной достигала своего ежедневного предела в сумерки; это также было время, когда она совершила самоубийство.

Уитмонт уподобил также состояние духа Phosphorus "внутренним сумеркам"- полубезболезненный образ действий, при котором индивидуум находится не полностью в мире сознания, но где-то в состоянии неопределенности между сознанием (свет) и подсознанием (тьма). Это мироощущение вызывает к жизни такие инстинктивные ("сумеречные") состояния, как ясновидение, яснослышание и экстаз.

В соответствии с этим, Phosphorus оказывается классическим лекарством от "вредных последствий анестезии" (Гуэрнсэй), "сумеречной зоны" сознания. Он облегчает состояние при рвотах, головных болях и умственных расстройствах, которые могут последовать за анестезией. Он помогает также тем пациентам, которые не могут полностью прийти в себя после процедуры.

Неустойчивость этого типа усиливается его склонностью все преувеличивать, даже придавать другой оборот разным сторонам своего окружения для того, чтобы соответствовать представлениям других, и он проходит по жизни, исполняя разные роли. Его бесконечный поиск все новых духовных и эмоциональных стимулов, усилия понять, кто он есть на самом деле, могут вовлечь его в постоянную психологическую неопределенность, ведущую в хроническую запутанность относительно подлинности его собственной личности. Как и многие прекрасные артисты, он колеблется в выборе, какую роль ему играть в личной жизни ("Я не знаю, кто я... Я и вправду не знаю, о чем я думаю и что чувствую... Я такой хамелеон, что никогда не смогу собрать

воедино свои действия... У меня такая склонность связывать себя с личностью другого человека, что я теряю контакт с самим собой... Что есть реальность? Может быть, я живу в мире фантазии?..." - это характерные для Phosphorus высказывания). Поэтому знаменитый симптом Phosphorus "сильное желание быть в компании" (Беннингхаузен) в меньшей степени следует рассматривать как

необходимость типа Pulsatilla в ежедневной поддержке, а скорее как ужас потери собственной личности в одиночестве (своего "Эго"). Присутствие других людей дает ему почувствовать почву под ногами и "помогает укрепить в его сознании привычный реальный мир против нападения из более темных (подсознательных) слоев сознания" (Уитмонт).

В своих коротких рассказах писательница Кэтрин Мэнсфилд, которая и сама была многоликой личностью (в своем богемном существовании она перепробовала множество жизненных стилей и увлекалась различными религиозными направлениями), резюмирует все вышесказанное о личности Phosphorus. В ответ на известный совет Полония своему сыну Лаэрту (в "Гамлете" Шекспира): "И

превыше всего - это быть правдивым с самим собой...", Мэнсфилд пишет: "Правдивым с самим собой - с которым собой?"

Разумеется, не все, кто представляет собой частично актера, частично зрителя, наблюдающего за собственной игрой, теряют ощущение собственной личности. Примером тому может служить Бенджамен Дизраели, дважды премьер-министр Англии, длительный период бывший лидером партии консерваторов, в котором нашли свое воплощение множество черт Phosphorus, описанных в настоящей главе.

Его темперамент был такой же летучий, как и сам элемент: "Загадочное явление для своих современников и загадочное явление сегодня для нас"- как заметил один историк. Частично причиной тому являлась многогранность его личности, а частично его постоянное исполнение разных ролей. Он начал жизнь как автор, написав несколько модных романов, а в более поздний период жизни он, казалось, действует, исходя из ролей своих собственных героев. Он ухаживал за степенной и бесстрастной королевой Викторией с пышной галантностью, с подчеркнутым целованием рук, посылая ей записки с нежными словами признательности за получаемые от нее букеты полевых цветов, в которых называл эту толстую приземистую женщину своей "волшебной королевой". Однако, она отвечала на эту лесть и ухаживание с беспрецедентной терпимостью и расположением.

В то же самое время, смеясь над собственной игрой, он всегда отдавал себе отчет о том месте на большой политической сцене, которое занимал. Таким образом, он озадачивал окружающих, которые не могли различить, является ли он политическим гением или подобно искрам сверкает на поверхности, в то время как он сам исполнял свои роли с полной серьезностью. Его личная жизнь

также демонстрирует типичные для Phosphorus черты. Он был известным франтом, одевался в рубашки с рюшами и нарядные жилеты, с полным сознанием и даже нарциссически культивируя собственную манерность и внешний вид. Даже став уже подобным мумии восьмидесятилетним стариком, он все еще заботился о своей внешности, крася, умащая и тщательно укладывая локонами то немногое, что осталось от его волос. Он демонстрировал искрометное остроумие своей природы

Phosphorus (о сопровождающем его всю жизнь сопернике он сказал: "Гладстон не имеет ни одного искупающего себя недостатка"), но казался интеллектуально поверхностным, в основном только сладкое и ничего существенного. В юности он пережил серию романтических любовных историй, но затем, поняв, что они мешают его политическим амбициям, женился на вдове старше его на пятнадцать лет, которая не была особенно красива, умна, ни даже особенно богата. Когда удивленные друзья спрашивали его о причинах такого союза, он объяснял это чувством благодарности, "этим редчайшим человеческим достоинством". Действительно, на раннем этапе его карьеры она оказывала ему финансовую помощь и помогала своими политическими связями, у нее было доброе сердце, и, что самое важное, она абсолютно обожала Дизраели. Их счастливое супружество

продолжалось более тридцати лет, так как она давала ему то, к чему сильнее всего стремился Phosphorus: постоянное, полное и безусловное поклонение. Другие конституциональные типы часто думают, что им тоже это нужно, но достигнув этого, часто разочаровываются.

Политическая и личностная устойчивость Дизраели, несмотря на характерный для Phosphorus склад ума, несомненно свидетельствует о наличии в его натуре черт Arsenicum - типа, который всегда знает, что в его интересах и что он собой представляет. Фактически эти два лекарства и были использованы врачом-гомеопатом, который лечил жестокую астму почтенного

политического деятеля в течение его нескольких последних лет жизни.

Временами потеря ощущения собственной личности Phosphorus приводит его к самообману, описанному в гомеопатической литературе как "восторженное мнение о самом себе", "преувеличенная оценка собственной значимости" или, как более ярко выраженный вариант вышесказанного, "эгомания и мегаломания". Следы этих симптомов можно встретить у тех пациентов, которые, ощущая в себе мириады потенциальных возможностей, переоценивают значение успехов в каких-то небольших делах, принимая одну ласточку за целое лето.

Он ощущает себя талантливым ("Как у вас дела с доверием к себе?"- спрашивает врач такого пациента. В ответ он слышит: "Никаких проблем. У меня этого с избытком"), и зачастую это так и есть, но он принимает эти возможности за свершение, путая фантазию того, что может сделать, с той реальностью, которую он на самом деле осуществил. Таким образом, когда он производит впечатление глупца, это происходит не по причине его медлительности или простоватости (Calcarea carbonica), но из-за переоценки своих возможностей. И таким же образом, когда одаренный Phosphorus терпит в жизни неудачу, это происходит скорее всего оттого, что он перестарался, а не

так, как у Sulphur от ничегонеделанья и ожидания, что весь мир упадет к нему на колени. Phosphorus действует с решительностью и энергичностью для достижения желаемого и полон плодотворных идей, часто демонстрируя большую изобретательность, но ему не хватает системы и выдержки. Хотя он и ощущает свои способности, он не знает, как ими распорядиться, каким образом следовать этап за этапом к задуманному или к тому, что правильно подсказывает интуиция.

Вот почему временами талантливый Phosphorus оставляет неудовлетворительное впечатление.

Он тот; кто запускает фейерверки, которые начинаются с огромного взрыва и больших обещаний, но затем, когда все пребывают в ожидании ослепительной игры красок, производит несколько холостых ударов и дымовое шипение разряда. Однако по мере того, как лекарство начинает действовать в физическом плане, понемногу меняется и отношение пациента. Он начинает рассматривать свои попытки более трезво и предпринимает более реалистические шаги для их завершения.

Один человек лет тридцати пяти лечился от жгущей боли в левом бедре, которую он ощущал даже при ходьбе на самые короткие расстояния. В одном существенном аспекте симптомы этого больного отличались от качеств элемента фосфора: последний испускает свет без жара, в то время как больной часто демонстрировал симптомы, ассоциируемые с "ощущением горения" в пораженных местах тела - голове, желудке, суставах, горле, груди (Sulphur и Arsenicum).

Он не знал, как они возникают и говорил: "Ну, просто это происходит". Phosphorus имеет родственную связь с костной тканью и используется в гомеопатии для лечения таких заболеваний, как рахит, боли в костях у подрастающего поколения и острые жгучие ночные боли у взрослых; его применяют при артритах, болях в челюстях, костных шпорах, костных наростах на корнях зубов, остеомиелите и туберкулезном поражении костей - все это хорошо описано в классических текстах. Поэтому на ум естественно приходила возможность использовать это лекарство. Кроме того, этот пациент был типичным Phosphorus по внешности и по манере держаться: он был хорошо сложен, с тонкими чертами лица, живыми и выразительными. У него даже было таинственное выражение, что иногда встречается у данного типа людей. И хотя он работал в государственной конторе, по-настоящему его интересовала фотография и он планировал стать кинооператором.

Это желание выглядело обоснованным. Очевидно, у него был талант, и одна из его работ была отобрана для показа на местной художественной выставке. Ну, а затем, играя глазами, он стал рассказывать, что собирается потребовать полного контроля художника над каждым фильмом, над которым бы он работал, и будет настаивать на том, что сам будет писать сценарий, играть главную роль, будет директором фильма, а также осуществлять съемки. Тем временем он потратил большую часть своих сбережений на расходы для собственной рекламы, которые, по его расчетам, должны были принести ему миллионы, но которые на деле послужили только для накопления все больших и больших долгов. Стало очевидным его "восторженное мнение о самом себе", характерное для типа Phosphorus, подтверждающее его физические симптомы, и Phosphorus был

лекарством, назначенным ему.

Несколькими неделями позднее боль в бедре значительно уменьшилась; теперь он ощущал боли только после продолжительной ходьбы, а со временем они исчезли совсем. Однако еще более обнадеживающими были ясные признаки того, что его неустойчивый характер стабилизируется. Когда ему предложили работу помощника режиссера в небольшой телевизионной программе, он принял предложение (а не отверг его, как он это сделал бы раньше). Начиная с этого момента, он уверенно продвигался к своей цели стать кинематографистом.

Возможно, он достиг бы подобных результатов со временем и без лекарства, но, очевидно, это потребовало бы больше времени и не пошло бы так далеко. Данный случай послужил ярким свидетельством тонкого и глубокого действия гомеопатического лекарства на психику пациента.

Путаница и беспорядок в основе психики Phosphorus может вредить его отношениям с другими людьми. Потому что, несмотря на свою чувствительность, отзывчивость и теплоту, несмотря на свою "нежность" (Ганеман) и талант к дружбе, он на удивление склонен создавать острые личные отношения и может отталкивать друзей, родственников и доброжелателей.

Часто разрыв может не иметь видимой причины, и никто из участников истории не может понять, почему это произошло, а менее всего сам Phosphorus, который искренне сбит с толку, даже до точки расстройства, до физического заболевания ("головные боли от возбуждения эмоций и злости", Кент). Однако, хотя теоретически он хотел бы участвовать в поддержании добрых отношений

(частично оттого, что ему не нравится ущемлять чувства людей), он незаметно переводит вину на других. Он требует, чтобы они его принимали на его собственных условиях: "Я таков, каков есть. Я не могу измениться, и другие должны принимать меня таким". Только Natrum muriaticum сравнится с Phosphorus (хотя и по совершенно другим соображениям) в этой бескомпромиссной настойчивости, чтобы его любили и принимали, как он есть, со всеми недостатками и всем прочим.

Он часто использует путаницу, сопровождающую разрыв отношений, играя на чувстве виновности, слабостях и чувствах другого для того, чтобы добиться своего, не производя впечатления, что он этого добивался. Например, при разрыве супружества такой супруг (или супруга) жалуются: "Я пятнадцать лет прожила с моим мужем (или женой), терпя его (ее) капризы и эгоцентризм, однако, именно я чувствую себя виновником и вынуждена (вынужден) удовлетворять все его (ее) требования, независимо от того, насколько они обоснованы. Почему это так?" Ответ таков: мы встречаемся в данном случае с прекрасной интуитивной способностью Phosphorus поддерживать психологическое преимущество. Это часто ведет к запутыванию вопроса, вместо его спокойного обсуждения. Он постоянно противоречит сам себе или говорит одно, а поступает совсем иначе, так что окружающие совершенно перестают понимать его позицию.

Как уже упоминалось ранее, Phosphorus является специалистом по части извлечения помощи для себя и (подобно Pulsatilla) вызывает желание других заботиться о нем. До тех пор, пока они находятся под его очарованием и пляшут под его дудку, он благодарен и обязателен, тепло хвалит их характер, одежду, детей, их внешний вид и вкус. Но как только танцы прекратились, он становится вздорным, придирчивым и капризным, "требовательным и неблагодарным" (Геринг). Если его желаниям препятствуют, то он может прибегнуть ко лжи и клевете. Проявляя разрушительные качества элемента ("гневливый: когда его раздражают, впадает в ярость и злобу", Ганеман), он становится "злобным и мстительным" (Кент), создает врагов, затем крикливо трубит об их виновности, особенно умело вынося обвинения в адрес тех, кому он задолжал. По злой иронии, этот удивительно благодарный тип человека не способен еще и выносить собственную задолженность (мы помним, что ему нравится самому помогать, быть тем, кому должны окружающие) и может поссориться и разорвать отношения с тем, кому должен, чтобы избежать своей задолженности. Ведь как бы то ни было, по отношению к врагу нет моральных обязательств.

Но за исключением таких крайних случаев, Phosphorus не выносит таких недобрых чувств (в отличие от Natrum muriaticum) и не допускает, чтобы злое настроение долго тянулось после размолвки. И, как правило, он не порывает с людьми раз и навсегда. Будучи по натуре любящим и желая вернуть себе расположение других, он с радостью откликается на попытки к примирению. Или сам начинает делать такие попытки, искренне утверждая, что не таит злых чувств, и стараясь избежать распада старой дружбы.

Этот конституциональный тип распознается в пациенте, который является привлекательным, внушает к себе симпатию и проявляет теплоту к другим, у которого экстравертированные манеры человека, желающего быть любимым и могущего добиться расположения; такого, который развил в себе и нашел хорошее применение своего положительного и замечательного отношения к людям

и к жизни. У него может быть спокойное обаяние или яркое живое свечение, но от него всегда исходят те особые сочувствие и отзывчивость, характерные для типа Phosphorus, которые всегда ставят сострадание выше, чем справедливость, а великодушие - выше истины.

Он может, однако, страдать от тенденции преувеличивать эмоции, от недостатка сдержанности, смешения реальности с фантазией и неуверенности относительно собственной подлинности. Его воображение преобладает над его пониманием, его неустойчивость управляет суждениями; он верит в то, во что ему хочется верить, им управляет каприз, и он не способен видеть дальше себя. Таким образом, несмотря на все его таланты и многообещающие возможности, в жизни он не умеет использовать свой потенциал.

Однако врач-гомеопат знает, что многие из этих пациентов могут быть научены, могут измениться и обрести устойчивость. Для того, чтобы помочь им найти твердую основу в жизни и определить их направление, врач выписывает им гомеопатически приготовленный и действенный Phosphorus.

Blog

Кэтрин Р. Култер. Портреты гомеопатических препаратов, ч. 1