Троо «Центр экологической политики и информации» Знай, что покупаешь Информационный дайджест о генетически-модифицированных продуктах и пищевых добавках

Вид материала

Документы

Содержание Зачем нам трансгенные растения? Накануне больших перемен Генная инженерия и биоразнообразие Что сделано Что дальше Проблемы внедрения Ответственность перед обществом Пищевые красители делают детей бешеными?

Подобный материал:

• Научно-производственное объединение «Химавтоматика» Новый измерительный комплекс для, 111.73kb.
• Новая угроза существованию цивилизации: ситуация с гмо в России и мире, 154.58kb.
• Народная украинская академия Центр научно-гуманитарной информации Дайджест публикаций, 1631.13kb.
• Докладчик: г-н Георгий гогуадзе, Член Комитета (Грузия), 299.96kb.
• Российский Фонд Культуры» (Новосибирский филиал), ро (Новосибирск) ООО «Центр экологической, 138.47kb.
• Банк данных законодательства Республики Беларусь в сфере внешнеэкономической деятельности, 21.77kb.
• Ть вопросов, связанных с гмо, на фоне продолжающегося увеличения численности населения, 58.64kb.
• Баранов А. С, 94.71kb.
• Право потребителя на качество, безопасность и достоверную информацию о пищевых продуктах, 51.48kb.
• Генетически модифицированные источники пищевых продуктов, 321.96kb.

Зачем нам трансгенные растения?

Сегодня многие не понимают, почему сельскохозяйственная био­технология, или генная инженерия растений, претендует на столь важную роль в будущем. В то же время все осведомлены о стремительном росте населения планеты. После второй мировой войны нас было два миллиарда, через 50 лет — около шести. Этот рост происходит и сейчас, и мы не знаем, каким он будет в дальнейшем. Но зато мы знаем, что 1,3 млрд человек в мире живут менее чем на один доллар в день, а три миллиарда (половина населения) — менее чем на два доллара. И мы знаем, что голодающих в мире становится все больше. Общество не вправе мириться с такой ситуацией, разные страны реагируют на нее по-разному.

Решить эту глобальную проблему можно, только резко увели­чив (примерно удвоив) производство продовольствия. Но добиться этого предстоит без увеличения нагрузки на окружающую среду, в частности, без истощения используемых земель и привлечем новых.

Накануне больших перемен

Развитые страны особо заинтересованы в сохранении окружающей среды. Там хорошо знают, насколько природа уже пострадала деятельности человека, и понимают: если увеличить посевные площади, нарушения будут еще больше. Не исключено, что эти страны могли бы удвоить производство пищи на тех же площадях и без ген­ной инженерии, используя широкий спектр агрохимических пре­паратов и наиболее прогрессивные методы селекции.

Развивающиеся страны и страны с переходной экономикой стремятся к продовольственной независимости. Они хотят произ­водить пищу сами, а не зависеть от других, ибо продовольствие — это, пожалуй, самое грозное политическое оружие в современном мире. Чтобы удвоить производство продовольствия в этих странах, не обойтись без новых технологий и знаний о генах, определяющих урожайность и другие важные потребительские свойства основных сельскохозяйственных культур, предстоит также серьезно потру­диться над совершенствованием их свойств. Иными словами, при­ходится «опираться» на трансгенные, или генно-модифицированные (ГМ) сорта.

Генная инженерия и биоразнообразие

Изучение метаболических путей и генов, вырабатываемых в различных растениях в каждом конкретном случае, — вот главные направления генетической ин­женерии растений, формирующие основы новой науки — функ­циональной геномики.

В тропиках есть области и отдельные растения, которые могли бы служить музеями эволюции генов и метаболических путей. Эти области имеют наибольшее биологическое разнообразие по сравнению с другими районами мира: 44 тыс. видов на 1 га — рекорд, установленный во влажных тропических лесах Венесуэлы (ясно, что в холодных регионах показатели гораздо скромнее).

Сегодня мы в состоянии, проследив метаболический путь кого-либо соединения, перенести его в другое растение. Это вселяет надежду на сохранение специфики метаболических путей и, как следствие — биоразнообразия. Изучая это разнообразие и способ­ствуя его сохранению, мы сможем убедить общество в необходи­мости генной инженерии — хотя бы для защиты лесов, лежащих в основе растительного разнообразия.

В принципе, трансгенные растения должны заметно увеличить разнообразие и сельскохозяйственных культур. Например, до сих пор селекция кукурузы в США основана на небольшом числе куль­тивируемых сортов, и в результате применяемый генофонд до­вольно беден. Семена сортов, находящихся в семенных банках, практически не используются. Для скрещивания применяют не­сколько высокоурожайных сортов. А если у нас есть гены, ответ­ственные за необходимые свойства, то, вводя их в эти сорта, мы увеличим биоразнообразие используемых сортов.

Изучая биоразнообразие, мы узнаем много нового. Открытие новых метаболических путей уже позволяет выпускать некоторые ценные продукты: масла, целлюлозу, мономеры для биорасщепляемых полимеров, сырье для фармацевтической и химической про­мышленности.

Что сделано

Базовые, фундаментальные работы выполнены в середине 1980-х годов. Более 10 лет проводились полевые испытания, и в 1997 г ГМ-растения начали возделывать в коммерческих целях. Всего через пять лет площадь под ними приблизилась к 60 млн га.

Какие же ГМ-растения уже имеют коммерческое значение? В пер­вую очередь это растения, которые помогают справляться с насеко­мыми-вредителями с помощью белков хорошо изученной бактерии Bacillus tkuringiensls. При таком биологическом способе защиты по­севов (прежде всего кукурузы и особенно хлопчатника) инсектицидов требуется гораздо меньше, что в США позволяет экономить сотни миллионов долларов в год. Эта технология там уже признана повсе­местно и сейчас широко применяется в Китае, где средний размер плантаций хлопчатника невелик (приблизительно 1,5 га) и желаю­щих выращивать ГМ-хлопчатник столько, что на рынке под видом трансгенных часто продают семена обычных сортов. Повсюду, где возделывают ГМ-сорта, фермеры отдают им предпочтение, ибо видят их преимущества. К концу 2002 г. в мире около 20% площадей под кукурузой, масличным рапсом, соей и хлопчатником занимали ГМ-сорта. Выращивать ГМ-хлопчатник решила и Индия.

Трансформация с помощью агробактерий (Agrobacterium tume-faclens) имеет особое значение для развивающихся стран, где предпо­читают возделывать традиционные сорта. Поэтому для них важна мо­дификация тех сортов, которые распространены в данной стране.

Все шире используют трансгенные растения, устойчивые к герби­цидам. Недавно в нашем институте созданы ГМ-растения, устойчи­вые к гербициду «Васта». Добавление всего одного гена приводит к тому, что растения приобретают устойчивость к гербициду, и обраба­тывать посевы становится неизмеримо легче. Нелишне подчеркнуть, что речь идет об «экологически щадящих» гербицидах. Современное сельское хозяйство нельзя себе представить без гербицидов, поэтому ставка должна делаться на те из них, которые быстро разлагаются (микроорганизмами в почве). Важно и то, что при этом удается избежать излишней вспашки, сохраняя структуру почвы и защищая ее от эрозии.

Гибридизация (хотя до сих пор не вполне понятны ее молекуляр­ные механизмы) играет важную роль в повышении эффективности сельского хозяйства. Так, при перекрестном опылении кукурузы об­разуются более сильные и урожайные гибриды. В компании «Plant Genetic System* в Генте такие гибриды получены не только для куку­рузы, но и для рапса. В США и Канаде гибридами ГМ-рапса заняты большие площади. Такие сорта важны и для Восточной Европы, где использование рапсового масла могло бы оказаться очень перспек­тивным. Добавление всего 1% этого масла к дизельному топливу зна­чительно уменьшает загрязнение окружающей среды соединениями серы, которых особенно много в выхлопах дизельных двигателей. Кроме того, это яркий пример по сути безотходного (индустриаль­ного) сельского хозяйства — рапсовое масло используют в промыш­ленности, а жмых идет на корм скоту.

Не секрет, что есть немало традиционных способов гибридиза­ции. В частности, в Китае достигли больших успехов в селекции риса. Это, прежде всего, высокоурожайные гибриды на основе тра­диционных местных сортов, дающие 10-11 т/га, вместо обычных 2,5-3. Фермеры довольны этими сортами, и сейчас их выращивают на огромных площадях в Китае, Вьетнаме и других странах Юго-Восточной Азии. Если бы все эти площади засевали одним сор­том, то в скором времени он оказался бы очень восприимчивым к различным заболеваниям. Так что гибрид, полученный из различ­ных ГМ-сортов, стал важной вехой на пути к стабильно высоким урожаям риса, обеспечивающего продовольственную безопасность '(благополучие половины населения Земли. В каждом районе, где выращивают свой сорт, не мешало бы использовать ГМ-сорта и гиб­риды на их основе для получения широкого спектра высокоуро­жайных местных адаптированных сортов.

Что дальше

Итак, в мире пока распространены три типа ГМ-растений, произ­водство которых поставлено на коммерческую основу крупными компаниями. Над чем же сейчас работают в лабораториях? Это в первую очередь достижение устойчивости растений к ряду факторов, изменение «архитектуры» (строения) растений, измене­ние времени цветения и созревания, создание растений, дающих новые белки, масла, питательные вещества, модифицированный крахмал. Методами классической селекции добиться таких свойств можно было бы лишь в далеком будущем. Чтобы выде­лить «ответственные» за эти свойства гены и модифицировать их в требуемом направлении, нужны очень сильная фундаменталь­ная наука и доступ к мировым коллекциям семян различных растений.

Даже в такой сложной системе, как фотосинтез, можно осу­ществить изменение или перестановку определенных генов, влия­ющих на характеристики процесса. Уже есть аргументы в пользу того, что возможно более эффективное поглощение углекислого газа растениями, в результате чего повысится и эффективность фо­тосинтеза. На этом пути еще предстоят фундаментальные исследо­вания (и, хочется верить, — открытия). Есть немало и других фун­даментальных проблем, например, фиксация азота растениями (мы только начинаем понимать, почему природа создает для этого столь сложные структуры).

Большое значение приобретают исследования соле- и засухоус­тойчивости. Почему некоторые растения неплохо себя чувствуют в таких условиях, а другие погибают? Ныне мы уже понимаем мно­гое в физиологии и механизмах засухоустойчивости. Существуют специфические метаболические пути, которые открываются в клетках растений, находящихся на солнце, так что их метаболизм отличается от метаболизма в затененных клетках. Уже есть пред­ставления о механизмах передачи сигналов в процессах, контроли­рующих устойчивость к засухе, и факторах, влияющих на эту пере­дачу. Сегодня уже ясно, что, регулируя концентрацию ионов натрия в вакуолях, можно получить засухоустойчивые растения. Немало растений при засухе полностью прекращают жизнедея­тельность, но после дождя или полива возрождаются. Многие до­машние и садовые растения удается оживить после высыхания. Обычно это можно проделать только раз, но в природе есть расте­ния, которые «оживают» многократно.

Существует и другой подход к достижению засухоустойчи­вости. Это могло бы быть использование растений типа сорго, адап­тированных к засухе. К сожалению, их продуктивность невысока. Но рис и кукуруза немногим отличаются от сорго, так как про­изошли от общего предка. Располагая геномами риса, пшеницы и сорго, а также образцами сорго из банков семян, можно было бы по­лучить засухоустойчивые и продуктивные культуры.

Проблемы внедрения

Поиск и выделение генов возможны в лабораториях, но новые сорта там не вывести, ибо это требует множества повторных испытаний. Этот этап лучше всего организован в возникающих у нас на глазах научно-производственных компаниях. Получение желанного сорта с требуемыми свойствами — результат большой селекционной ра­боты, и под силу лишь крупным компаниям, которые готовы «обслу­живать» только те страны, где охраняют интеллектуальную соб­ственность. Пренебрежение этим и нехватка инвестиций — главное препятствие для разработки и внедрения новых сортов во многих странах. Так что пока эти технологии недоступны для большинства развивающихся стран, которым они так нужны. Отдельные исключе­ния (например, выведение устойчивых к вирусам сортов папайи в Таиланде) лишь подчеркивают серьезность проблемы.

Развивающиеся страны, где голодают сотни миллионов людей, особенно нуждаются в повышении качества пищи. Например, в бобо­вых растениях, выращиваемых повсеместно, не хватает некоторых серосодержащих аминокислот, в том числе метионина. Сейчас пред­принимаются активные попытки повысить концентрацию метио­нина в бобовых растениях. В ГМ-растениях удается на 25% увели­чить содержание запасного белка (это сделано пока для некоторых сортов фасоли). В такой белок мы смогли ввести 12 разновидностей метионинов, которых там прежде не было. Другой пример — обога­щенный бета-каротином «золотой» рис, полученный профессором Потрикусом из Технического университета в Цюрихе. Пока работа завершена для лабораторной линии, но если удастся получить про­мышленный сорт, это будет выдающимся достижением. Предприни­маются также попытки обогатить рис витамином В₆ недостаток кото­рого ведет к малокровию и другим заболеваниям.

Ответственность перед обществом

В заключение несколько соображений о социальных аспектах. По­
чему общество так обеспокоено ГМ-организмами?

Потому что ему ак­тивно внушают, что ГМ-продукты - ненатуральные, небезопасные
для здоровья и окружающей среды. К сожалению, часто эти запуги­вания пересиливают доводы разума. Подтверждением служит исто­рия с продажей в Великобритании выращенного в Калифорнии сорта
помидоров, которые могли храниться гораздо дольше обычных, со­храняя отличные вкусовые качества. Когда в Великобритании раз­вернулась ожесточенная кампания против ГМ-продуктов, поставляв­шая эти продукты на рынок фирма была вынуждена отказаться от них.

Несведущие люди убеждены, что нет законодательства и системы регулирования в этой области, которую якобы захватили корпора­ции, собирающиеся контролировать мировой рынок продовольствия. Приходится слышать и о том, что генно-инженерные технологии слишком сложны, поэтому с их развитием бедные страны станут еще беднее. Активные противники распространения трансгенных расте­ний (в основном из развитых стран, где проблема перепроизводства продовольствия все обостряется) пытаются внушить голодающим в развивающихся странах, что применение новых сортов принесет им не пользу, а вред.

Что в этой ситуации, все больше напоминающей тщательно орга­низованную кампанию, остается делать ученым? Терпеливо разъяс­нять, что ни один сельскохозяйственный сорт не является натураль­ным, что все они искусственно получены путем селекции и без постоянного искусственного поддержания их свойств они сразу же исчезнут как слабые в эволюционном отношении организмы. Оста­ется напоминать тем, кто подзабыл школьный курс биологии, что эволюция — та же генная инженерия, только применяемая природой в другом темпе — миллионами лет.

Сегодня очевидно, что численность населения Земли неиз­бежно будет расти, и если мы хотим выжить, стоит помочь не­специалистам понять природные закономерности и открывшиеся возможности ускорить процесс эволюции. Все академии мира вы­ступили с заявлениями о том, что нет ничего опасного в переносе генов — надо лишь контролировать, какие гены использованы в том или ином случае. Все специалисты уверены, что не было ни одного случая опасности ГМ-организмов для растений, животных или человека. И каждый раз, когда мы обсуждаем это с «зеле­ными», они с этим соглашаются, но повторяют, как заклинание: «Никто не знает всех последствий применения ГМ-растений».

Конечно, неплохо руководствоваться принципом предосторож­ности, если знать, чего опасаться (например, токсичных отходов в химической промышленности). Но, как в случае с лохнесским чу­довищем, разговор об опасности лишен смысла, если никто не знает, в чем она. Мой знакомый лет 20 назад в компании Ллойда получил страховку от лохнесского чудовища почти даром. Мне представляется, что угроза генной инженерии почти такая же. «Полезные» гены сельскохозяйственных культур сосредоточены в слабых сортах, не имеющих селективного преимущества.

Не менее острая общественная проблема — отношение к правам на интеллектуальную собственность. Конечно, их нужно защи­щать, но так, чтобы не тормозить развитие новых технологий в каких-либо странах. Излишнее увлечение «патентованием» генов начинает сказываться на создании новых сортов.

Еще одна реальная проблема — это проблема бедных фермеров, земли которых до последнего времени мало кому были интересны. Но уже в ходе «зеленой революции многие фермеры, имевшие неболь­шие наделы, потеряли их, ибо земля как средство производства стала привлекательнее, и участки скупались более богатыми владельцами.

Внедряя в жизнь новые технологии, мы должны быть уверены в том, что они выгодны обществу в целом, и учитывать социальные последствия их применения. За последние полвека общество заметно изменилось, сейчас общественное мнение формируется в значительной мере под влиянием различных НПО, роль которых в общественном сознании становится все более значимой. Серьез­ные политические силы внимательно отслеживают эти процессы. Хотелось бы, чтобы многочисленные общественные организации всерьез задумались об использовании ГМ-растений как способе на­кормить человечество.

Пока же постоянно подбрасываемые обществу дискуссии на эту тему вызывают неадекватную реакцию против науки, действи­тельно способной изменить нашу жизнь. Нужен социальный кон­тракт, гарантирующий обывателям, что внедрение новых техноло­гий будет безопасным и приносящим только благо. Ученым предстоит, в частности, позаботиться и о том, чтобы этот контракт появился на свет. Принципиально важно повышать уровень обра­зованности в этой области всего общества и прежде всего — людей, принимающих решения. Однако ученым следует не только просве­щать общество, но и вникать в его растущие потребности и даже участвовать в дискуссиях о нуждах общества. Остается надеяться, что ученые справятся с этими нелегкими задачами. Было бы не­простительным легкомыслием не использовать удивительного шанса, который дают человечеству новые технологии.


М. ван Монтагю

профессор Гентского университета (Бельгия),

основатель и директор

Института генной инженерии растений

и фирмы «Plant Genetic System»

Современная биотехнология. Мифы и реальность./ Сост. Ю.Н. Елдышев. – М.: Тайдекс и Ко, 2004. – 200с. (Библиотека журнала «Экология и жизнь»). С. 42-51


Пищевые красители делают детей бешеными?


Выпрашивая яркие конфетки и напитки, дети доводят себя до слез. Стоит ли родителям поддаваться на эти уговоры?


ВОЗМОЖНО, такие ла­комства делают детей " беше­ными" - они становятся из­лишне активными и неуправ­ляемыми. К такому выводу пришли английские учёные, проведя очень серьёзное ис­следование. К их результатам даже прислушались чиновни­ки английского Агентства по пищевым стандартам, и сейчас они озабочены более глу­боким изучением этой проб­лемы. Возможно, всё это вскоре приведёт к запрету ис­кусственных красителей в детских продуктах.

- Повышенная активность детей, сочетающаяся с пони­женным вниманием, - одна из главных проблем детской психиатрии, - рассказывает детский психолог Юлия Гуревич. - Даже есть официаль­ный диагноз; "синдром гипер­активности и пониженного внимания". Обычно гиперак­тивность проявляется уже в самом младшем возрасте. Но главные проблемы начина­ются в школе. Такие дети не могут сосредоточиться на учёбе. Будучи очень мотор­ными - неусидчивыми, под­вижными, капризными, они изводят учителей и сверстни­ков. У них бывают немотиви­рованные приступы неадек­ватного поведения.

Предположения о том, что некоторые искусствен­ные пищевые красители и консерванты могут негатив­но влиять на поведение де­тей, высказывались и ранее, но доказать это специалисты не могли. Похоже, эту задачу удалось решить учёным из Саутхемптонского универси­тета, и в этом им помогли ро­дители, согласившиеся сде­лать своих любимых чад на четыре недели "подопытны­ми кроликами". Всё это вре­мя 277 детей в возрасте от 3 до 4 лет находились под контролем медиков и родителей. Первую неделю малыши, питались без красителей - их организм очищался от съе­добной "краски", накоплен­ной ранее. На второй неделе детей разбили на две группы, одним давали сок, в котором растворили 20 мг красителей и 45 мг консерванта (кстати, это совсем небольшие коли­чества, разрешённые дозы гораздо выше). Во 2-й группе детям давали сок точно тако­го же вида и вкуса, но без "химии". На третьей неделе детей снова "отмывали" от красителей, а на четвёртой им опять всле­пую дали сок с красителями или без. Такая запутан­ная схема исследова­ния сводит влияние случайности к нулю.

Все 4 недели родите­ли вели дневник поведе­ния детей, не зная, какой сок - чистый или подкра­шенный - пьёт их ребёнок. На соке с пищевыми добав­ками дети становились из­лишне активными, невнима­тельными и чересчур им­пульсивными. Учёные счита­ют, что красители влияли не­посредственно на психику, как и многие лекарства. Это значит, что подвержены им не только аллергики, а абсо­лютно все дети.


Игорь Яковлевич КОНЬ, профессор, д. м. н,, руководи­тель Отдела детского питания НИИ питания РАМН:

- СТАТЬЯ английских учёных очень интересна, они ори­гинально подошли к проблеме и провели серьёзное исследо­вание. Полученные данные не позволяют сбросить со счетов возможность неблагоприятного влияния некоторых пище­вых красителей и. консервантов на поведение детей-дошколь­ников, но и не доказывают его. Так что проведённые иссле­дования - это ещё не повод к немедленному их запрету: они разрешены и у нас, и за рубежом. Необходимо дальнейшее изучение этого вопроса, хотя подобные исследования очень сложны. Со своей стороны советую родителям вместо подоб­ных напитков и конфет лучше давать овощи, фрукты и соки. Они, несомненно, полезнее. А детям до трёх лет таких проду­ктов вообще надо избегать - в питании для них запрещено применять любые пищевые добавки.


«Аргументы и факты» №34 (1347), 23-29 августа 2006г.