Geum.ru

Артюр Рембо. Стихи

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   23

VIII




Возмездие Тартюфу


Страсть разжигая, разжигая в сердце под

Сутаной черною, довольный, бледно-серый,

До ужаса сладкоречивый, он бредет,

Из рта беззубого пуская слюни веры.


Но вот однажды возникает некто Злой,

И, за ухо его схватив, - "Помилуй Боже!" -

Срывает яростно недрогнувшей рукой

Сутану черную с его вспотевшей кожи.


Возмездие! Он весь дрожит от резких слов,

И четки длинные отпущенных грехов

Гремят в его душе. Тартюф смертельно бледен.


Он исповедуется, он почти безвреден...

Не слышит тот, другой: взял брыжи и ушел.

- Ба! С головы до пят святой Тартюф наш гол!


IX




Венера Анадиомена


Из ржавой ванны, как из гроба жестяного,

Неторопливо появляется сперва

Вся напомаженная густо и ни слова

Не говорящая дурная голова.


И шея жирная за нею вслед, лопатки

Торчащие, затем короткая спина,

Ввысь устремившаяся бедер крутизна

И сало, чьи пласты образовали складки.


Чуть красноват хребет. Ужасную печать

На всем увидишь ты; начнешь и замечать

То, что под лупою лишь видеть можно ясно:


"Венера" выколото тушью на крестце...

Все тело движется, являя круп в конце,

Где язва ануса чудовищно прекрасна.


X




Ответы Нины


Он. - Рука в руке, давай с тобою

Уйдем скорей

Туда, где утро голубое

Среди полей


Своею свежестью пьянящей

Омоет нас,

Когда дрожат лесные чащи

В безмолвный час;


И ветви, в каплях отражая

Игру луча,

Трепещут, - словно плоть живая

Кровоточа.


Там, подставляя ветру смело

Жар черных глаз,

В люцерну пеньюар свой белый

В тот ранний час


Ты погрузишь, успев влюбиться,

В душистый мех,

И там шампанским будет литься

Твой звонкий смех,


Смех надо мной, от хмеля грубым,

Чью силу рук

Ты вдруг почувствуешь, чьи губы

Узнают вдруг


Вкус ягод, что в тебе таится;

Над ветром смех,

Коль ветер перейдет границы

Приличий всех,


И над шиповником, что может

Быть злым порой,

А главное над тем, кто все же

Любовник твой.

. . . . . . . . . . . . . . . .


Семнадцать лет! Ты будешь рада

Побыть вдвоем!

О ширь полей! Лугов прохлада!

Ну как, пойдем?


Рука в руке, смешав дыханье

И голоса,

Неторопясь бродить мы станем,

Войдем в леса.


И там, закрыв глаза и млея,

Ты, как во сне,

Взять на руки тебя скорее

Прикажешь мне.


И я возьму - о миг величья! -

И понесу,

И будет нам анданте птичье

Звенеть в лесу.


Тебя, как спящего ребенка,

К груди прижав,

Я не услышу трели звонкой

И буду прав;


И буду пьян от кожи белой,

От этих глаз,

И речь моя польется смело...

Не в первый раз.


В лесах запахнет свежим соком,

И солнца свет

Омоет золотым потоком

Их снов расцвет.

. . . . . . . . . . . . . . . . .

А вечером? Устав немного,

С приходом тьмы

Знакомой белою дорогой

Вернемся мы


К садам, где травы - голубые,

Где близ оград

В округу яблони кривые

Льют аромат.


Мы под вечерним темным небом

С тобой войдем

В деревню, пахнущую хлебом

И молоком,


И стойлом, где от куч навозных

Тепло идет,

Дыханьем мерным полон воздух,

Остывший пот


Блестит на шерсти, чьи-то морды

Во мгле видны,

И бык роняет с видом гордым

Свои блины...


А после дом, очки старушки,

Чей нос крючком

Уткнулся в требник; с пивом кружки

И дым столбом


Из трубок, вылепленных грубо,

Плохой табак,

И оттопыренные губы,

Что так и сяк


Хватают с длинных вилок сало,

Как впопыхах;

Огонь из печки, отсвет алый

На сундуках;


Зад малыша, который близко

Подполз к дверям

И мордочкой уткнулся к миску,

Что ставят там


Для добродушного полкана:

И старый пес

Ворчит и лижет мальчугана

В лицо и в нос...


Надменная, словца не скажет,

Страшна на вид,

У печки бабка что-то вяжет,

В огонь глядит.


О дорогая, сколько сможем

Увидеть мы

В лачугах, чьи огни прохожим

Горят из тьмы!


Потом, среди сирени свежей,

Таясь от глаз,

В одном окне нам свет забрежжит,

Поманит нас...


Пойдем со мной! Тебя люблю я!

Нельзя никак

Нам не пойти! Пойдем, прошу я...

Она. - А дальше как?


[15 августа 1870]