Geum.ru

Итоги и уроки второй мировой войны Редакционная коллегия двенадцатого тома

Вид материалаУрок

Содержание


4. Коалиционное руководство вооруженной борьбой
Часть четвертая.
Подобный материал:
1   ...   21   22   23   24   25   26   27   28   ...   37

В Италии высшая государственная и военная власть формально принадлежала королю, в действительности же во главе государства и вооруженных сил стоял фашистский диктатор Муссолини, который одновременно возглавлял военное, авиационное, морское министерства и министерство национальной безопасности. Ему непосредственно был подчинен и генеральный штаб вооруженных сил. Наряду с министерствами и генеральным штабом существовал межведомственный орган — высший совет национальной обороны, выполнявший совещательные функции. Военное, авиационное и морское министерства также имели свои генеральные штабы.


Характерной чертой системы стратегического руководства фашистской Италии было и то, что она все в большой степени становилась зависимой от военно-политического руководства Германии. Даже при обороне Сицилии в 1943 г. итальянское руководство находилось под контролем командующего немецкими войсками, который являлся полномочным представителем Гитлера но всем вопросам ведения войны в Центральном и Западном Средиземноморье.


В ходе войны выявилось, что система стратегического руководства Италии неспособна с высокой эффективностью решать присущие ей задачи. Отсутствие четкого планирования, ясности и конкретности поставленных целей, твердого управления войсками в ходе операций наряду с относительно низкой боеспособностью армии привели к тому, что ни в одной из проведенных операций не было достигнуто крупного и прочного успеха.


Система стратегического руководства милитаристской Японии была построена в соответствии с военной доктриной, предусматривавшей ведение агрессивных войн на Азиатском континенте и в бассейне Тихого океана.


Высшим военно-политическим органом Японии, принимавшим важнейшие решения по ведению войны, являлась императорская (имперская) конференция, в заседаниях которой принимали участие император, премьер-министр, военный и военно-морской министры, начальники генеральных штабов армии и флота. Ее решения выполнялись правительством и ставкой.


Принятие согласованных, более конкретных решений осуществлялось советом но координации действий ставки и правительства, в который наряду с другими государственными деятелями входили те же военные министры и начальники генштабов (в августе 1944 г. этот совет был преобразован в Высший совет по руководству ионной).


Верховным главнокомандующим вооруженными силами являлся император. Сухопутные силы возглавлял военный министр, а флот — военно-морской министр{366}. При верховном главнокомандующем японскими вооруженными силами имелись совещательные органы: совет маршалов [344] и высший военный совет. Они координировали усилия армии и флота, а также решали другие военные и военно-экономические проблемы.


Стратегическое руководство осуществлялось через ставку (высший военный орган страны), созданную еще в 1937 г., с началом агрессии против Китая. Она была, наделена широкими полномочиями и имела право принимать решения по важнейшим оперативно-стратегическим вопросам. Ставка состояла из секций армии и флота. В нее входили военный и военно-морской министры и их заместители, начальники генеральных штабов и другие руководящие представители военного и военно-морского министерств и штабов. Секции ставки, возглавлявшиеся, но существу, начальниками генеральных штабов, не только стремились действовать самостоятельно, но порой и соперничали между собой.


Руководство боевыми действиями сухопутных поиск ставка осуществляла через командующих фронтами, стратегических направлений и отдельных объединений, а боевыми действиями военно-морского флота — через командующих флотами и военно-морскими базами.


В целом система стратегического руководства в Японии была более устойчивой, нежели в Германии и Италии. Однако в условиях несоответствия захватнических планов реальным возможностям она оказалась не в состоянии выполнить до конца возлагавшиеся на нее функции.


Таким образом, системы военного руководства Германии, Италии и Японии, опиравшиеся на реакционные политические режимы, оказались не способными воплотить в жизнь авантюристические военные планы и потерпели банкротство в результате побед, одержанных вооруженными силами стран антифашистской коалиции.


4. Коалиционное руководство вооруженной борьбой


В годы второй мировой войны наряду с национальными системами стратегического руководства в различных формах осуществлял ось и коалиционное руководство вооруженными силами. Каждая из противоборствовавших коалиций стремилась объединить усилия в борьбе за достижение военно-политических целей. В формах и методах коалиционного руководства, его действенности нашли отражение социально-политические, экономические, внешнеполитические и военно-стратегические особенности, присущие воевавшим государствам. Существенные различия между противоборствующими коалициями, а также между государствами внутри коалиций влияли на региональные формы военного сотрудничества союзных государств.


С образованием антигитлеровской коалиции были созданы объективные предпосылки для военного сотрудничества государств, вооруженные силы которых участвовали в борьбе против фашистского блока. Это сотрудничество выражалось, в частности, в координации военных усилий стран через их органы стратегического руководства. Главная особенность, присущая стратегическому использованию вооруженных сил государств антигитлеровской коалиции в совместной борьбе против вооруженных сил фашистского блока, состояла в том, что в ходе войны не было создано постоянно действующего органа объединенного военного руководства всех союзных стран.


Наиболее важные вопросы сотрудничества рассматривались на конференциях глав правительств СССР, США и Англии при участии представителей высших военных штабов. Здесь стороны обменивались военно-политической информацией, решали принципиальные вопросы оценки международной обстановки и перспектив развития вооруженной борьбы. [345]


Важное место в координации усилий Советских Вооруженных Сил и вооруженных сил западных союзников заняла переписка глав правительств СССР, США и Англии. В посланиях главы правительств уточняли размеры оказания взаимной помощи, вносили коррективы в планы военных действий в интересах вооруженных сил тех или иных стран, иногда уточняли общие планы совместных боевых действий, сроки и количество военных поставок. Вопросы согласования военных действий союзных армий обсуждались на двусторонних встречах глав правительств, а также в ходе их консультаций с послами союзных стран. Для ведения переговоров с правительствами стран, отпадавших от фашистской Германии, осенью 1943 г. была создана военно-политическая комиссия из представителей СССР, США и Великобритании. Взаимная информация о военных действиях шла через военные миссии стран коалиции и путем обмена телеграммами между генеральными штабами и другими органами высшего военного командования.


Практическое решение военных вопросов и задач согласования действий вооруженных сил осуществлялось высшими военными штабами, а также другими компетентными органами стран антифашистской коалиции на основе договоренности глав правительств. Опыт войны показал, что такой способ позволяет сравнительно оперативно решать многие проблемы в общих интересах. Совместными усилиями Генерального штаба Вооруженных Сил СССР и представителей главного командования США были организованы боевые действия военно-воздушных сил США при проведении «челночных операций» в 1944 г.


Большую работу проводил созданный по решению ГКО аппарат Военно-Морского Флота СССР в США, Великобритании и Иране. Он поддерживал постоянные контакты с союзным военно-морским командованием (Британским адмиралтейством и Управлением военного судоходства США) по вопросам организации конвоев, маршрутов их следования, выделения военных кораблей для охраны транспортов. В сентябре 1941 г. Главный морской штаб советского ВМФ совместно с представителями военно-морских сил Великобритании разработал основы взаимодействия британских и советских кораблей в северных подах.


Согласование военных усилий СССР, США, Англии и Франции во второй мировой войне дало в конечном счете положительный результат. Однако невыполнение союзниками в течение длительного времени своего основного обязательства — открытия второго фронта в Европе — приводило к затягиванию войны, отрицательно сказывалось на ходе военных действий не только на советско-германском фронте, но и на других фронтах, в значительной степени осложняло разработку планов Ставкой ВГК. «Вполне понятно, — отмечалось в меморандуме И. В. Сталина У. Черчиллю 13 августа 1942 г., — что Советское Командование строило план своих летних и осенних операций в расчете на создание второго фронта в Европе в 1942 году. Легко понять, что отказ Правительства Великобритании от создания второго фронта в 1942 году в Европе... осложняет положение Красной Армии на фронте и наносит ущерб планам Советского Командования»{367}.


Наряду с коалиционным военным руководством четырех держав — СССР, США, Англии и Франции («большая коалиция») — в ходе войны действовали региональные системы руководства вооруженной борьбой. Они создавались по мере необходимости, различались но политическим и военным целям в войне, масштабам вооруженной борьбы и составу входивших в них стран.


Одной из таких систем коалиционного руководства вооруженной [346] борьбой являлось объединение усилий Вооруженных Сил СССР и армий стран, участвовавших в военных действиях на советско-германском и советско-японском фронтах в соответствии с межправительственными соглашениями о совместной борьбе с фашистской Германией и милитаристской Японией. Эта работа осуществлялась Советским правительством и Ставкой ВГК по согласованию с правительствами и высшими военными органами Болгарии, Польши, Румынии, Чехословакии, Монгольской Народной Республики. По вопросам же внутренней жизни, организационным и материального обеспечения воинские формирования этих стран сохраняли самостоятельность{368}.


Развитие новых форм взаимоотношений и взаимодействия между армиями различной национальной принадлежности зависело, в частности, от условий их создания и вступления в войну. В польских и чехословацких войсках, формировавшихся и проходивших подготовку на территории Советского Союза, способы управления во всех командных инстанциях были примерно такими же, как и в Советской Армии.


Согласование усилий вооруженных сил выражалось чаще всего в совместной разработке планов операций, личной встрече глав (представителей) правительств, командующих и военных миссий. Так, принципиальные вопросы использования болгарских войск на советско-германском фронте были решены на встрече в ноябре 1944 г. командующего войсками 3-го Украинского фронта с главой правительства Отечественного фронта Болгарии. Накануне Белградской операции организация взаимодействия войск обсуждалась на встрече командования 3-го Украинского фронта с главнокомандующим НОАЮ И. Броз Тито и представителем болгарского командования. В решении задач по организации оперативно-тактического взаимодействия чаще всего практиковался обмен офицерами связи. При штабах 1-й и 2-й болгарских армий, например, работали оперативные группы фронта, а в штабе 3-го Украинского фронта находилась группа офицеров связи болгарской военной миссии.


Положительный опыт организации управления группировками войск Советского Союза и Монгольской Народной Республики был приобретен в ходе военных действий против Квантунской армии в 1945 г. Хорошо зарекомендовала себя практика создания единого советско-монгольского командования в смешанной конно-механизированной группе. В осуществлении взаимодействия большую роль сыграли также оперативные группы советских и монгольских офицеров, которые совместно разрабатывали документы и контролировали выполнение распоряжений.


В целом формы и методы согласования усилий Советской Армии, войск Польши, Чехословакии. Югославии, Болгарии, Румынии, МНР отличались высокой оперативностью и боевой эффективностью. Личные встречи руководящих лиц, прямые контакты командующих (командиров) и их штабов, система представительства и военных советников обеспечивали полное единство понимания решаемых задач и целенаправленность управления войсками в совместно проводимых операциях.


На принципиально иных основах строилась организация коалиционного руководства вооруженными силами США, Англии, Франции и других буржуазных государств, входивших в состав антигитлеровской коалиции. В отношениях между ними сказывались и межгосударственные противоречия, и неравноправное положение доминионов и колоний Британской империи по отношению к метрополии. [347]


Коалиционная система военного руководства Англии и Франции оформилась еще в мирное время. Высшим военно-политическим органом англо-французской коалиции стал верховный совет союзников в составе премьер-министров, министров иностранных дел и министров обороны этих стран. В качестве консультативного органа при нем функционировал высший военный комитет. Совету отводилась роль совещательного органа, право же принимать решения оставалось за правительством каждой страны. Единого военного командования и объединенного штаба союзных армий создано не было.


Опыт первого периода второй мировой войны показал, что эта система коалиционного руководства не смогла обеспечить объединение усилий двух стран в области стратегического использования вооруженных сил. Развал англо-французского союза и угроза распространения фашистской агрессии заставили английское руководство ускорить сближение с США. В свою очередь правительство Ф. Рузвельта стремилось расширить контакты с Лондоном. Осенью 1940 г. между ними было подписано несколько соглашений о военном сотрудничестве. На встречах представителей военных ведомств двух стран в январе — марте 1941 г. были выработаны основы союзной стратегии в войне и принят стратегический план под условным наименованием «АВС-1». В Лондоне и Вашингтоне начали работу постоянные военные миссии.


Решение основных проблем стратегии США и Англии осуществлялось главным образом на периодических конференциях и встречах глав правительств этих государств, а также в процессе переписки между Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем. Всего было проведено девять официальных конференций (в Вашингтоне, Касабланке, Каире и т. д.), с сентября 1939 г. по апрель 1945 г. было направлено более 1700 посланий{369}. Для согласования отдельных вопросов главы государств использовали также личных представителей.


На Вашингтонской конференции глав правительств США и Англии в декабре 1941 г. — январе 1942 г. были разработаны основы англо-американской стратегии и принято решение о создании коалиционных органов военного руководства. На тех театрах военных действий, где вооруженная борьба велась совместными силами США и Англии, в основу руководства ими был положен принцип единства командования. Высшим, постоянно действующим военным органом коалиционного руководства стал Объединенный англо-американский комитет начальников штабов с местом пребывания в Вашингтоне. В его состав вошли начальники штабов видов вооруженных сил США и Великобритании, а также начальник штаба президента США. Английские члены комитета оставались в Лондоне, а в Вашингтоне постоянно находились их представители (английская миссия). Объединенный комитет начальников штабов, практическая деятельность которого началась с марта 1942 г., участвовал в разработке важных проблем коалиционного руководства, определял замыслы стратегических операций и утверждал планы ведения вооруженной борьбы, порядок материально-технического обеспечения войск на ТВД, распределял зоны ответственности между вооруженными силами США и Англии, осуществлял контроль за ходом операций.


В ходе войны были предприняты попытки создать военно-политические органы и более широкого состава, куда наряду с Англией и США входили бы и другие государства. В Лондоне, например, существовал так называемый Совет по Дальнему Востоку в составе представителей Англии, Австралии, Новой Зеландии и Голландии. С весны 1942 г. [348] в Вашингтоне функционировал Тихоокеанский военный совет представителей США, Англии, Австралии, Канады, Голландии, Индии, Бирмы, Новой. Зеландии. Эти сонеты обсуждали военно-политические проблемы, но их решения не имели юридической силы.


Для осуществления операций на различных ТВД создавались зоны стратегической ответственности. В марте 1942 г. по предложению американцев ответственность за руководство вооруженной борьбой на Тихом океане была возложена на вооруженные силы США, а в Юго-Восточной Азии и на Среднем Востоке — на британские вооруженные силы. Атлантический океан был разделен на английскую и американскую зоны, в каждой из которых за операции отвечало командование военно-морских сил соответствующей державы. В Европе сохранялась совместная ответственность за ведение военных действий.


На театрах, где действовали совместно различные виды вооруженных сил США и Великобритании, создавались союзные объединенные командования. С согласия правительств обеих стран назначался главнокомандующий союзными вооруженными силами с подчинением Объединенному комитету начальников штабов. Он определял состав оперативных группировок и осуществлял руководство ими, нес ответственность за ход военных действий и использование выделенных ему сил. Главнокомандующему подчинялись все командующие видами вооруженных сил, действовавших в данном районе. В непосредственном распоряжении главнокомандующего имелся штаб, состоявший из офицеров обеих стран{370}.


Первое такое объединенное командование было образовано в юго-западной части Тихого океана в январе 1942 г. Однако, созданное наспех, оно оказалось недейственным и быстро распалось: главнокомандующий имел в своем распоряжении весьма ограниченные силы и средства. Из этого неудачного опыта были извлечены соответствующие уроки. В том же году создается объединенное союзное командование для проведения операций в Северной Африке, которое затем преобразовали в командование союзных сил на Средиземном море. В 1943 г. были сформированы объединенные командования союзных сил в Западной Европе и Юго-Восточной Азии.


Между США и Великобританией была достигнута договоренность, чтобы Объединенный комитет начальников штабов передавал директивы союзным главнокомандующим на театрах через комитет начальников штабов той страны, к которой принадлежал данный главнокомандующий. При этом английское правительство пыталось несколько ограничить полномочия главнокомандующего в отношении командующих видами вооруженных сил на театре. При получении приказа главнокомандующего другой страны им предоставлялось право обращаться в свое военное министерство, если они считали, что этим приказом английские войска ставились в опасное положение. Выбор кандидатур на должность главнокомандующего и других высших должностных лиц на театрах военных действий проходил в острой политической борьбе.


В объединенном командовании, созданном для осуществления вторжения в Северную Францию, проявились все характерные черты совместного американо-английского управления войсками. Выделенные для операции сухопутные, морские и воздушные силы поступали в полное подчинение главнокомандующего союзными экспедиционными силами на Западноевропейском ТВД американского генерала Д. Эйзенхауэра, его заместителем назначался англичанин — главный маршал авиации [349] А. Теддер. В апреле 1943 г. был образован штаб экспедиционных сил союзников в Европе (с февраля 1944 г. — Верховный штаб). При нем с февраля 1945 г. находились представительства штабов Франции, Бельгии, Нидерландов и др. Он занимался в первую очередь проблемами перспективного планирования операций после высадки на континент и административно-снабженческими допросами. Много внимания штаб уделял вопросам политического и дипломатического характера, отношениям с правительственными органами Англии, с представителями Франции, связям с движением Сопротивления, пропаганде, цензуре и т. п.


В организации коалиционного руководства США и Англии важное место занимали вопросы стратегического планирования и управления группировками войск (сил флота) на театрах военных действий. Процесс коалиционного планирования был сложным, протекал нередко в обстановке острых разногласий и столкновений различных точек зрения по важнейшим: вопросам политики и стратегии. Планы отдельных кампаний и операций рассматривались на конференциях глав правительств с участием членов Объединенного комитета начальников штабов. В них излагалась оценка военно-политической обстановки, намечались стратегические задачи, порядок их выполнения, состав сил и средств. Так планировались операции по вторжению в Северную Африку («Торч»), Северную Францию («Оверлорд»), Южную Францию («Энвил») и другие. В ходе боевых действий в планы вносились уточнения в связи с изменениями в обстановке или по требованию одного из союзников.


Разногласия между CШA и Англией по ряду военно-политических вопросов являлись серьезным препятствием для выбора согласованных стратегических решений. Американское руководство в первую очередь стремилось захватить ключевые позиции на Тихом океане, усилить влияние в странах Европы и Азии; правящие круги Англии надеялись утвердить свое господство на Балканах, в районе Средиземного моря и на Ближнем Востоке, сохранить Британскую империю. Противоречия англо-американской системы коалиционного руководства оказывали негативное влияние на ведение кампаний и операций, организацию взаимодействия. Как США, так и Англия нередко стремились использовать силы союзников в интересах достижения собственных политических и стратегических целей, переложить друг на друга основную тяжесть борьбы, а вместе — на СССР. Интересы Советского Союза и его Вооруженных Сил, которые вели наиболее тяжелую борьбу против вермахта, при выработке основных проблем коалиционной стратегии США и Англии или полностью не учитывались, или отодвигались на второй план. Это наносило существенный ущерб объединению усилий антифашистской коалиции в борьбе против общего врага.


В целом сложившаяся в годы войны англо-американская система коалиционного стратегического руководства вытекала из политических целей и характера взаимоотношений этих государств и, несмотря на возникавшие внутри коалиции противоречия, в основном обеспечивала решение большей части задач, которые были поставлены перед их вооруженными силами.


В рамках фашистского блока стратегическое руководство имело свои особенности. Еще в предвоенные годы пактами и соглашениями фашистско-милитаристских государств, объединившихся в агрессивный союз, предусматривались сотрудничество в области планирования военного производства, взаимная информация и установление воздушных коммуникаций.


Страны фашистского блока предпринимали попытки согласовать планы стратегических действий. В ходе войны между Германией, Италией [350] и Японией трижды, начиная с 1940 г., заключались военные соглашения об оперативном взаимодействии германских и итальянских вооруженных сил, японской армии и военно-морского флота. Последним из них, подписанным в январе 1942 г. в Берлине на уровне главнокомандующих и начальников генеральных штабов, уточнялся оперативный план согласованных действий вооруженных сил на различных театрах войны, определялись главные пункты военного сотрудничества, в том числе и планирования совместных операций.


Предусматривая разграничение сфер военных действий, они договорились, что их вооруженные силы будут осуществлять операции в соответствующих зонах: Германии и Италии — территории и воды к западу от 70˚ восточной долготы, Японии — территории и воды к востоку от 70˚ восточной долготы. Оперативными планами определялись зоны действий флотов трех государств на различных морских театрах.


Летом 1942 г. представители Германии и Японии отрабатывали план, в соответствии с которым японские войска должны были наступать из Бирмы, а немецкие — с Кавказа, через Иран, Индию, чтобы встретиться на территории Индии. Сковывание Японией значительных сил Советской Армии на Дальнем Востоке тоже являлось оказанием прямой помощи Германии в ведении ею боевых действий против СССР.


Стратегические задачи согласовывались на конференциях представителей, военными комиссиями в Токио, Берлине и до лета 1943 г. в Риме, при обмене военными делегациями (например, посещение Рима немецкой делегацией и октябре 1940 г. и др.). Одной из форм военного сотрудничества являлась деятельность совместных военных комиссий, существовавших с января 1942 г. В страны фашистского блока посылались на длительное время специальные военные миссии (японская миссия в Берлине функционировала с марта 1943 г. несколько месяцев). Все эти делегации, комиссии и миссии наделялись правительствами широкими полномочиями, вплоть до подписания военных соглашений.


Регулярно осуществлялся обмен военно-политической информацией. Японское командование, например, систематически сообщало руководству фашистской Германии о своих военных приготовлениях к войне против СССР, об обстановке на различных театрах военных действий. Члены блока периодически обменивались разведывательными данными, а также военными изобретениями.


Вместе с тем достичь полного согласования стратегических усилий странам фашистско-милитаристского блока не удалось. Решения по координации стратегических планов носили декларативный характер и чаще всего оставались на бумаге. Участники блока были едины лишь в той мере, в какой это способствовало достижению военных целей каждой страны.


Недостаточно эффективной была и система военного коалиционного сотрудничества Германии и Италии. Используемые в совместных операциях в Северной Африке и на советско-германском фронте соединения и объединения фашистской Италии фактически находились в прямом подчинении германского командования; в тяжелых ситуациях (например, под Сталинградом) они были брошены на произвол судьбы. Подобные взаимоотношения союзных стран объяснялись недоверием военно-политического руководства фашистской Германии к своему «младшему партнеру» по блоку и просто пренебрежением итальянскими войсками.


Главенствующую роль играло гитлеровское военно-политическое руководство и среди других европейских стран фашистской коалиции. Основной формой согласования их усилий было направление в союзные страны германских военных миссий, а также введение при верховном командовании союзного государства должности «германского генерала». [351]


Так, все немецкие и румынские войска, дислоцированные в Румынии, формально подчинялись диктатору Антонеску, но фактически ими командовал немецкий генерал Г. Ганзен. Аналогичное положение было в Венгрии. При финском командовании находился представитель германского ОКХ. Довольно часто в ставку Гитлера вызывались начальники генеральных штабов этих стран, где им давались указания по различным вопросам ведения боевых действий. Иногда практиковались встречи Гитлера с главами европейских союзных стран (с каждым в отдельности), но не столько для принятия каких-либо важных совместных решений, сколько для того, чтобы добиться более энергичного участия Венгрии, Румынии, Финляндии в войне, максимальной мобилизации людских и материальных ресурсов и отправки их на советско-германский фронт.


Существенной особенностью руководства вооруженными силами фашистского блока в Европе было и то, что с усилением его кризиса и приближением окончательного краха главенствующая роль фашистской Германии по отношению к ее оставшимся союзникам усиливалась еще в большей степени. Руководство их вооруженными силами полностью сосредоточилось в руках германского военного командования. Лишь вооруженные силы Финляндии оставались формально самостоятельными, руководство ими осуществлялось верховным главнокомандующим (К. Маннергеймом). Однако и здесь до середины 1944 г. продолжал действовать институт представителей германского командования.


Основной формой согласования военно-политических вопросов и использования национальных вооруженных сил, созданных с помощью японцев в странах Юго-Восточной Азии, были конференции и совещания. Но Японии не удалось возглавить общее руководство вооруженными силами марионеточных государств Юго-Восточной Азии, хотя она и предпринимала попытки к координации их действий. Японское командование использовало марионеточные войска только для подавления освободительного движения на территориях оккупированных ею стран.


Таким образом, в ходе второй мировой войны сложились различные формы коалиционного стратегического руководства. Опыт координации усилий государств антигитлеровской коалиции свидетельствует о преимуществе коалиционной стратегии союзников над стратегией блока, возглавляемого фашистской Германией. -


В стратегическом руководство вооруженными силами во второй мировой войне отразились закономерности и особенности, присущие политическим и экономическим системам воевавших государств, а также характер связи военной стратегии с политикой и экономикой.


Эффективность стратегического руководства определялась целями войны, степенью единства политических и военных органов, организационной структурой высшего военного командования, уровнем полководческого искусства командного состава вооруженных сил и методами их работы. Она была неодинаковой в армиях воевавших государств. Чем полнее совпадали политические цели войны с интересами народных масс, тем большие возможности открывались для реализации военных планов и повышения эффективности стратегического руководства. И наоборот, несовпадение политических целей с интересами народных масс ослабляло военное руководство, уменьшало его возможности влиять на обстановку и добиваться решения поставленных задач.


Война подтвердила преимущества советской системы руководства Вооруженными Силами, опирающейся на передовой общественный строй, высокие морально-боевые качества личного состава, научные методы [352] познания военных явлений. Советское стратегическое руководство сумело верно определить сильные и слабые стороны военной организации противника и успешно использовать объективные возможности, заложенные в социалистическом строе, для достижения победы. Высокий уровень советского стратегического руководства определялся ленинским стилем работы командующих и их штабов, партийным подходом ко всем вопросам развития и боевого использования войск.


Опыт стратегического руководства во второй мировой войне свидетельствует, что вместе с количественным и качественным ростом вооруженных сил, увеличением размаха военных действий усложняется процесс выработки замыслов и планов, организации взаимодействия видов вооруженных сил и родов войск. Значительно повысилась роль генеральных штабов (комитетов начальников штабов) как органов стратегического руководства, усилилась их связь с другими органами государственного и военного управления. Объективной необходимостью вызывалось появление и совершенствование в общей системе стратегического руководства промежуточных оперативно-стратегических звеньев в виде главных командований на театре военных действий, стратегических направлениях.


Опыт войны показал, что уровень военного руководства во всех звеньях находится в прямой зависимости от политического кругозора командных кадров, их профессионального мастерства, практических навыков по управлению войсками. Выработка самостоятельного оперативного мышления, умения всесторонне анализировать обстановку, делать из нее правильные выводы, быстро принимать решения, доводить их до войск и добиваться неукоснительного выполнения являются важнейшими требованиями, которые предъявляются ко всему офицерскому составу Советских Вооруженных Сил.


В целом опыт минувшей войны в области организации стратегического руководства сохраняет значение и в современных условиях. Уроки войны и современное развитие технических средств показали возросшую роль фактора времени в вооруженной борьбе. Важнейшее значение приобретает сокращение сроков подготовки операций и производства оперативных расчетов, своевременное осуществление всей системы мероприятий по поддержанию высокой боеготовности войск и переводу вооруженных сил с мирного на военное положение. Увеличение размаха вооруженной борьбы и применение в ней различных видов оружия требуют глубокого анализа и объективной оценки обстановки, быстрого принятия решений, четкой организации их выполнения, совершенствования способов и методов управления вооруженными силами.


С усложнением характера вооруженной борьбы и все большим разнообразием применяемых в ней боевых и технических средств усиливается взаимосвязь между важнейшими направлениями военной теории и практики, увеличивается многогранность военной науки, ее комплексный характер.


Таким образом, вторая мировая война, как крупнейшее военное событие всемирной истории, явилась важным рубежом в развитии всех отраслей военного дела. Она оказала всестороннее влияние на теорию и практику военного искусства, строительство вооруженных сил, организацию стратегического руководства, которые испытывали постоянное воздействие экономических и социально-политических факторов. Значительно возросло влияние науки, ее достижения всемерно использовались для совершенствования имевшейся и создания новой военной техники, что в свою очередь требовало изыскания более эффективных способов и форм ведения военных действий.


Произошло ускоренное развитие теории и практики военного искусства, значительное изменение претерпели организационная структура войск, [353] способы их материально-технического обеспечения, формы руководства вооруженной борьбой.


Возросло значение взаимодействия видов вооруженных сил и родов войск, наметилась тенденция к повышению роли стратегических средств ведения войны.


Возрастающее влияние на все стороны военного дела оказывали морально-политические и боевые качества личного состава войск. Преимущества в развитии военного искусства, в совершенствовании вооруженных сил и управления ими имела та страна, которая опиралась на передовой общественный и государственный строй и вела справедливую войну. Высокая идейность советских воинов, их моральный дух и боевые качества создали благоприятные предпосылки для успешного решения задач вооруженной борьбы.


Исторический опыт борьбы советского народа за построение коммунизма показывает, что миролюбивая политика СССР, его неустанная борьба за мир, против поджигателей войны всегда сочетались с постоянной заботой об обеспечении внешней безопасности, укреплении обороноспособности страны, повышении боеспособности Вооруженных Сил. Все попытки воинствующего империализма решить военным путем исторический спор между двумя общественными системами заканчивались сокрушительным разгромом сил агрессии и войны.



Итоги и уроки второй мировой войны убедительно свидетельствуют, что защита революционных завоеваний народов от агрессивных происков империализма — необходимое условие социального прогресса и мира на земле во имя будущего всего человечества.





Часть четвертая. Мир после войны