Философия и логика львовско-варшавской школы

Вид материала

Документы

Содержание Библиография научных трудов Казимежа Айдукевича Т. чежовский

Подобный материал:

• Неформальное объединение интеллектуалов, которое было в 1920-30-е годы идейным и организационным, 552.7kb.
• Қазақстан Республикасы Білім және Ғылым министрлігі, 2688.62kb.
• Семинарских занятий Тема Предмет и функции философии > Философия как особый тип мировоззрения, 281.36kb.
• Основная работа британского философа, логика и социолога Карла Раймунда Поппера (1902-1994), 157.76kb.
• Программа курса и темы практических занятий; Логика в таблицах и схемах. Логика как, 1722.34kb.
• Место и роль философии в системе духовной культуры. Философия и мировоз­зрение, 37.48kb.
• Логика в образовании, 153.37kb.
• Математическая логика, 1012.22kb.
• Планы семинарских занятий тема I становление и развитие философии (6 часов) Занятие, 125.38kb.
• Темы контрольных работ по курсу «Логика» для студентов 1 курса специальности «Философия», 9.08kb.

§11. Обыденное понятие «языка».

Многие из утверждений, на которых основаны наши рассуждения, читатель может посчитать ложными, если под «языком» будет понимать то, что имеется в виду, когда говорят о «польском языке», «французском языке», «немецком языке» и т.д. Возьмем один из первых тезисов, который гласит, что двое людей не пользуются одним и тем же языком, поскольку с одними и теми же выражениями они связывают различный смысл. Допустим, что два человека, пользуясь языком, не нарушают ни русской фонетики, ни синтаксиса, но один из них под «звездой» понимает только постоянные звезды, второй же — также планеты, тогда как прочими выражениями они пользуются в одном и том же смысле. Разве мы скажем, что один из них говорит по-русски, а второй не говорит по-русски? Мне кажется, что нет! Если два человека пользуются одними и теми же выражениями, но вкладывают в них различный смысл, то мы скажем об этих людях, что они не говорят на одном и том же языке лишь тогда, когда эти расхождения достаточно значительны. Если смыслы, которые они связывают с выражениями, хотя и несколько разнятся, однако весьма подобны, тогда мы скажем про обоих, что они говорят на одном языком, если выражение «язык» мы будем понимать обыденным образом.

Из этого следует, что обыденное понимание «языка» изменчиво в той же самой степени, что и понятие «весьма сильного подобия». Поэтому обыденное понятие «языка» для таких семасиологических рассуждений, какими мы занимались, так же неупотребительно, как понятия «горячий» и «холодный» для физики, или «большой» и «малый» для математики. То понятие языка, которое мы имели в виду, использует понятие обыденного языка в качестве образца таким же образом, как, например, понятие «воды» в химии использует как образец понятие «воды» в обыденной жизни.

Мы понимаем язык так, что для его однозначной характеристики недостаточно приблизительного соответствия между словом и смыслом, но требуется совершенно точное соответствие смыслов. Придерживаясь этого точного понятия языка, мы не сможем сказать, что существует один русский язык, но должны утверждать, что существует много русских языков, звучащих одинаково, но отличающихся — хотя не очень значительно — соответствием слов и смыслов. Фактически можно насчитать несколько русских языков (опуская различные диалекты и исторические фазы); существует несколько одинаково звучащих естественных русских языков, существует русский язык физики, русский язык медицины и т.д. О том, что в обычном смысле слова язык не является единственным языком (в нашем смысле), но в точном смысле совокупностью (Mehrheit) языков, об этом забывают теоретики познания и это неоднократно приводило к пагубным последствиям. Согласно нашей терминологии, в соответствии с которой для однозначного определения языка необходимо однозначное подчинение выражениям их смыслов, ни в одном языке нет двузначного выражения.

Одно единственное двузначное выражение указывает на существование двух одинаково звучащих языков, отличающихся только одним — соответствием между выражениями и смыслами. Если мы не забудем о различии между нашим представлением термина «язык» и тем, что обычно понимается под этим термином, то, по-видимому, исчезнут предостережения относительно утверждения, что в каждом языке имеются однозначно очерченные определенные правила смысла. Поскольку для «языка» (здесь выражение взято в обычном смысле) соответствие смыслов не установлено точно, то и правила смысла, в которых проявляется это соответствие, не являются однозначно определенными. В понимаемых таким образом языках правила смысла так же изменчивы, как и соответствие смыслов. С этим мы не встречаемся там, где соответствие значений точно определено, например, в языках чисто дедуктивных систем, в первую очередь в языках символической логики. Правила смысла для этих языков можно легко привести на основании аксиоматики и правил вывода. Язык логической системы таким образом является языком в точном значении этого слова, хотя почти всегда открытым языком.


Библиография научных трудов Казимежа Айдукевича

[1] W sprawie odwracalności stosunku wynikania // Przegl. Filoz. XVI, 1913, s.287-297.

[2] W sprawie tnterpretacji kantowskiego wyrażenia «Forma zjawiska» // Ruch Filoz. Ill, 1913, s. 7l a, b.

[3] Bornstein, Prolegomena filosoficzne do geometrit (rec.) // Ruch Filoz. Ill, 1913, s. 193a-196b.

[4] Nowa aksjomatyka arytmetyki Hilberta // Ruch Filoz. IV, 1914, s. 136a, b.

[5] L. Chwistek, Zasada sprzeczności w śwetle nowzych badań Bertranda Russella (rec.) // Ruch Filoz. IV, 1914, s. 173b-176b.

[6] Definicja dowodu w znaczeniu logicznym // Ruch Filoz. V, a. 1919. 59b.

[7] Pojęcie istnienia w naukach dedukcyjnych // Ruch Filoz. V, 1920. s. 112a,b.

[8] Czas względny i bezwzględny // Ruch Filoz. VI, 1921, s. 70b.

[9] Czas względny i bezwzględny // Przegl. Filoz. XXIII, 8, 1921, s. 1-18.

[10] Ζ metodologii nauk dedukcyjnych. Wydawn. Polskiego Tow. Filoz. we Lwowie tom X, 1921, s. 66.

[11] Redukcja czy indukcja // Ruch Filoz. VII, 1922. s. 39a, b.

[12] Glówne kierunki filozofii w wyjatkach z dzieł ich klasycznych przedstawicieli (Teoria poznania, logika, metafizyka). K. S. Jakubowski, Lwów. 1923, s. VIII+284.

[13] О intencji pytania «Co to jest P» // Ruch Filoz. VII, 1923. s. 152b-153a.

[14] K. Sośnicki, Zarys logiki (rec.) // Ruch Filoz. VIII, 1924. s. 62-64b.

[15] О wartości logiki formalnej // Ruch Filoz. VIII, 1924. s. 87b.

[16] Nazwy i zdania. Ruch Filoz. IX, 1925. 8. 23b-24b.

[17] J. Nuckowski, Początki logiki ogólnej dla szkół. Wyd. III. (rec.) // Ruch Filoz. IX, 1925. s. 128a-131a.

[18] Składniki zdań // Ruch Filoz. IX, 1925. s. 164a, b.

[19] Założenia logiki tradycyjnej // Ruch Filoz. X, 1926. s. 67a.

[20] Analiza semantyczna zdania pytajnego // Ruch Filoz. X, 1926, s. 194b-195b.

[21] Założenia logiki tradycyjnej // Przegl. Filoz. XXIX, 1926, s. 200-229.

[22] О stosowaniu kryterium prawdy // Przegl. Filoz. XXX, 1927, s. 280—283.

[23] О zasadzie podziału rozumowań // Ruch Filoz. XI, 1928, s. 166b-167a.

[24] W sprawie klasyfikacji rozumowań // Przegl. Filoz. XXXI, 1928, s.148-152.

[25] Główne zasady metodologii nauk i logiki formalnej. Skrypt autoryzowany z wykładów wygl. w Uniwersytecie Warszawskim w r. ak. 1927/28, zredag. M. Pressburger. 8. 304.

[25] Studium krytyczne: Elementy teorii poznania, logiki formalnej i metodologii nauk, Tadeusza Kotarbińkiego // Przegl. Filoz. XXXIII, 1930, s. 140-160.

[26] О pojęciu substancji // Ruch Filoz. XII, 1930. s. 208b-209b.

[27] О znaczeniu wyrazeń. Księga Pamiątkowa Polskiego Tow. Filoz. we Lwoviie. Lwów, 1931, Odbitka s. 47.

[28] О pojęnu substancji // Spraw. Pozn. Tow. Przyj. Nauk, 1931, s. 11-13.

[29] О obiektywnosći poznania zmyslowego // Ruch Filoz. XII, 1931. s. 212b-214a. Sprawozd. Pozn. Tow. Przyj. Nauk, s. 13-16.

[30] Konwencjonalizm w zastoiawaniu do geometrii // Ruch Filoz. XII, 1931,s. 214a-215a.

[31] О zagadnieniach filozoficznych // Filomata, nr 26, Lwów, 1931,8.435-444.

[32] Paradoksy starożytnych // Filomata, nr Lwów, 8, 1931, s. 6-14, 51-58.

[33] W obronie unmersaliów // Ruch Filoz. XIII, 1932, s. 40b-Mb.

[34] Analisa i synteza. Świat i Życie. Zarys encyklopedyczny współczesnej wiedzy i kultury, I, Książnica-Atlas, Lwów-Warszawa, 1933, szp. 204-213.

[35] Celowośc, Świat i Życie I, 1933, szp. 867-875.

[36] Doświadczenie, Świat i Życie I, 1934, szp. 1226-1233.

[37] О stosowalności czystej logiki do zagadnień filozoficznych // Przegl. Filoz. XXXVII, 1934, s. 323-327.

[38] Ontologiczne założenia uniwersalizmu socjologicznego // Ruch Filoz. XIII, 1934, s. 134a, b. Logiczne podstawy nauczania. Odbitka z: Encyklopedii Wychowania, „Nasza Księgarnia" ZNP, Warszawa, s. 79.

[39] Sprache und Sinn // Erkenntnis IV. Leipzig. 1934, s. 100-138.

[40] Das Weltbild und die Begriffsapparatur // Erkenntilis IV, 1934, s. 259-287.

[41] Dusza, Duch. Świat i Życie, II, 1934, szp. 24-33.

[42] Krytycysm, Świat i Życie, III, 1934, szp. 148-153.

[43] Logika, Świat i Życie, 1934, szp. 358-367.

[44] Die wissenschaftiiche Weltperspektive // Erkenntnis V, Leipzig, 1935. s. 22-30.

[45] Der logistische Antiirrationalismus in Polen // Erkenntnis V, Leipzig, 1935, s. 151-164. Sinnregeln, Weltperspektive, Welt // Erkenntnis V, 1935, s. 165-168.

[46] W sprawie univiersaliów // Przegl. Filoz. XXXVIII, 1935, s. 219-234.

[47] Pola filosofia penio en lasta jarcentkvartuo // Pola Esperantisto, XXIX Jaro, 1935.

[48] Die syntaktische Konnexitat // Studia Philosophica I, Lwów, 1936, s. 1-27.

[49] Okres warunkowy w mowie potozznej i w logistyce // Ruch Filoz. XIV, 1936,s. 134a,b.

[50] Über die Anwendbarkeit der reinen Logik auf philosophische Problem // Actes du VIII Congr. Intern, de Philosophie, Prague, 1936, p. 170-174.

[51] Die Definition // Actes du I Congr. Intern, de Philosophic scientifique, Paris, 1936. p. 1-7.

[52] Empiryczny fundament poznania // Sprawozd. Pozn. Tow. Przyj. Nauk, Poznań, 1936, s. 27-31.

[53] Rosumowanie. Świat i Życie, IV, 1936, szp. 653-666.

[54] Problemat transcendentalnego idealizmu w sformulowaniu semantycznym // Przegl. Filoz. XL, 1937, s. 271-287.

[55] Kierunki i prądy filozofii współczesnej // Kalendarz 1 КС, Kraków, 1937,s.78-84.

[56] Propedeutyka filozofii dla liceów ogólnoksztalcących. Książnica — Atlas, Lwów — Warszawa, 1938, s. 216 (Wyd. II 1947, wyd. III przejrz. i uzup. 1948, wyd. IV, 1948, wyd. V, 1950).

[57] Mścisław Wartenberg // Ruch Filoz. XIV, 1938, s. 177-184.

[58] О sprawedliwości // Ruch Filoz. XV, 1939, s. 7-8.

[59] О sprawedliwości // Kultura i Wychowanie, 1939, s. 109-121.

[60] Co to jest wolność nauki // Życie Nauki 1, 6, Kraków, 1946, s. 417-426.

[61] О tzn. Neopozytywizmie // Myśl Współczesna II, 6, Lodz, 1946. s. 155-176.

[62] Logika a došwiadczenie // Przegl. Filoz. XLIII, 1947, s. 3-22.

[63] Analiza paradoksów Zenona z Elei. Sprawozd. Pozn. Tow. Przyj. Nauk 1/36, 1947, s. 26-27.

[64] Czas prawdziwy // Problemy III, I, 1947, s. 43-46.

[65] Konwencjonalne pierwiastki w nauce // Wiedza i Życie XVI, 1947,5.304-313.

[66] Zmiana i sprzecznošć // Myśl Współczesna VIII, 1948, s. 155-176.

[67] Metodologia i metanauka // Życie Nauki VI, 31/32, 1948, s. 4-15.

[68] Epistemologia i semiotyka // Przegl. Filoz. XLIV, 1948, 4, s. 336-347.

[69] Epistemology and semantics // Proceedings of the Xth Congress of Philos. Amsterdam, 8, 1948, p. 607-609.

[70] Kazimierz Twardowski jako nauczyciel filozofii // Ζ zagadnień dydaktycznych wyżczego szkolnictwa, praca zbiorowa, red. J. Rutkowski, Pozn. Tow. Przyj. Nauk, Poznań, 1948, s. 55-60.

[71] Frenkel Karol (1891-1920) // Polski Slownik Biograficzny PAU.VII, 32, Kraków, 8. 1948, s. 129.

[72] Ζ dziejów pojęcia materii // Wiedza i Życie, XVII, Warszawa, 1948,s.35-49.

[73] Pochwała życia pracowitego // Wiedza i Życie, XVII, 1948, s. 307-312.

[74] Promieniotwórcza rewolucja // Wiedza i Życie, XVII, 1948, s. 706-712.

[75] The Scientific World-Perspective // Readings in Philosophical Analysis, ed. by H. Feigl and W. Sellars, New York, 1949, p. 182-190.

[76] Definicja prawdy a zagadnienie idealizmu // Sprawozd. Pozn. Tow. Przyj. Nauk, Poznań, 1949, s. 54.

[77] О pojęciu istnienia // Sprawozd. Pozn. Tow. Przyj. Nauk, Poznań, 1949, s. 55-56.

[78] Zagadnienia i kierunki filozofii (Teoria poznania. Metafizyka). Czytelnik, Warszawa, 1949, s. 234.

[79] Logic and Experience // Synthese VIII, 6/7, Bussum (Neth.), 1950, p. 289-299.

[80] Logika, jej zadania i potrzeby w Polsce Ludowej // Myśl Filozoficzna 1/2, 8, 1951, s. 50-67.

[81] On the Notion of Existence (some Remarks Connected with the Problem of Idealism) // Studia Philosophica IV, Kraków — Poznań, 1951,s.7-22.

[82] W sprawie artykulu prof. A. Schaffa о moich poglądach filozoficznych // Myśl Filozoficzna 2(8), 1953, s. 292-334.

[83] Zarys logiki. Książka pomocnicza dia nauczyciela. Państw. Zakl. Wyd. Szkolnych, Warszawa, 8. 1953, 188 s. (7 kolejnych wydań do r. 1960).

[84] Klasyfikacja rozumowań // Studia Logica II, 1955, s. 278-300.

[85] Sprawa planu prac badawczych w zakresie logiki // Studia Logica II, 8. 1955, s. 267-276.

[86] Franciszek Bacon, Novum Organum..., przeklad przejrzal, wstępem i przypisami opatrzyl Kazimierz Ajdukiewicz. Bibl. Klas. Filozofii, PWN: Franciszek Bacon z Werulamu. Dzieło i życie, 8. VII-XCVIII; Przypisy, 8, 1955, s. 373-435.

[87] Okres warunkowy a implikacja materialna // Studia Logica IV, 8, 1956, s. 117-153.

[88] W sprawie programuvi logiki usługowej (O wykładaniu logiki na wyższych uczelniach) // Myśl Filoz. 2, 1956, s. 126-136.

[89] О definicji. Normalizacja. 1956, 2 i 3, 8, s. 131-136 i 201-207.

[90] Über Tragen der Logik (tytuł zbiorowy rubryki dyskusyjnej) // Deutsche Zeitschrift für Philosophie, Jg. 4. H. 3, 1956, s. 318-338.

[91] О wolności w nauki. Nauka Polska, PAN, Warszawa, 1957, s. 1-20.

[92] On the Freedom of Science // Review of the Polish Academy of Science II, 1/2, 1957, p. 1-19.

[93] Descartes. Medytacje о pierwszej filozofii... Przełożyli Maria i Kazimierz Ajdukiewiczowie. Bibl. Klasyków Filoz. PWN, Warszawa, 1957.

[94] Abriss der Logik. Przel. M. Dobrosielski. Aufbau-Verl. Berlin, 1958,204s.

[95] Zagadnienie racjonalności zawodnych sposobów wnioskowania // Studia Filoz. 4(7), 8, 1958, 14-29.

[96] Trzy pojęcia definicji // Studia Filoz. 5/8, 8, 1958, s. 3-16.

[97] Three Concepti of Definition // Logique et Analyse 1, 3/4, Bruxelles, 1958, p. 115-126.

[98] Le problème du fondement des propositions analytique // Studia Logica VIII, 1958, p. 259-281.

[99] Pozanaukowa działalność Kazimierza Twardowskiego (Działalność dydaktyczna i organizacyjna) // Ruch Filoz. XIX, 1/2, 1959, s. 29-35.

[100] La notion de rationalité des méthodes d'inférence fallibles // Logique et Analyse 5, 1959, p. 3-18.

[101] Co może zrobić szkola dla podniesienia kultury logicznej uczniów // Nowa Szkola 2, Warszawa, 1959, s. 2-8.

[102] The Axiomatic Systems from the Methodological Point of View // Studia Logica IX, 1960, p. 205-220.

[103] Związki składniowy między członkami zdań oznajmujących // Studia Filoz. 6(21), 1960, s. 73-88.

[104] Język i poznanie. (Wybór pism z lat 1920-1939) PWN, Warszawa, 1960, s. VIII+376.

[105] A Method of Eliminating Intentional Sentences and Sentential Formulae // Atti del XII Congresso Intern, di Filosofia, vol. V, Firenze, 1961, p. 17-24.

[106] Pomiar // Studia Logica XI, 1961, p. 223-232.

[107] Subiektywność i niepowtarzalność metody bezpośredniego doświadczenia // Studia Logica XIII, 1962, p. 209-212.

[108] Zagadnienie uzasadniania // Studia Filozoficzne 2(33), 1963, s. 3-16.

[109] Czas. Wielka Encyklopedia Powszechna PWN, t. 2, 1963, s. 703-704.

[110] Definicja. Wielka Encyklopedia Powazechna PWN, t. 2, 1963, s. 846-847.

[111] Zagadnienie empirysmu a koncepcja znaczienia // Studia Filozoficzne nr 1 (36), 1964, s. 3-14.

[112] Dowód i wyjaśnenie // Szkice filozoficzne, Romanowi Ingardenowi w darze, PWN, Warszawa — Krakow, 1964, s. 211-220.

[113] Język i poznanie. (Wybór pism z lat 1920-1963), t. 1-2, PWN, Warszawa, 1985, 802 s.


Т. ЧЕЖОВСКИЙ

Тадеуш Ипполит Чежовский родился 26 июля 1889 года в Вене. Детство и юность провел главным образом во Львове, где его отец — высокий государственный чиновник, выполнял функции советника наместничества в Галиции — тогдашней восточной провинции Австро-венгерской монархии. Общественное положение отца обеспечивало всей семье спокойное и обеспеченное существование; детьми занималась французская бонна, вечера посвящались обычно музицированию и декламации. Чежовский закончил четырехлетнюю начальную школу во Львове, там же поступил в гимназию.

Из школьных предметов, как он сам вспоминает, наибольшее впечатление на него произвели логика и этика. По совету одного из учителей, сочинение по этике (о правильном поведении), он даже послал в журнал Przegląd Filozoficzny. Каникулы Чежовский обычно проводил в Корчине, на реке Стрый. Красота горной природы его очаровывала, а многочисленные прогулки давали пищу молодому, пытливому воображению.

Наряду с увлечением природой, любовью к горным восхождениям, он интересовался музыкой, танцами и литературой. «Должен признаться, — писал позднее Чежовский в автобиографических записках, — что любил танцы, чудесный бальный зал, свет, наряды и музыку... Танцевали много, вплоть до войны 1914 года, а после войны по всей опустошенной Европе прокатилась волна танцев, захватывающая и молодых и старых. В это самое время я начал прилежно посещать концерты. Львов был музыкальным городом, так что можно было услышать много хорошей музыки. Интересовали меня также чтения, происходившие еженедельно в Литературно-Научном союзе»¹⁰¹.

В 1907 г., после получения аттестата зрелости, Чежовский приступил к более глубокому изучению математики, физики и философии в университете Яна Казимира во Львове. В эти годы лекции по математике там читали профессора Ян Пузына и Вацлав Серпиньский, физику — профессор Марьян Смолуховский, а философию — Казимеж Твардовский и Мстислав Вартенберг.

Огромное, почти судьбоносное значение для становления Чежовского как ученого имела его встреча с К. Твардовским, который оказал большое влияние на всю его дальнейшую жизнь и судьбу: сначала как учителя, затем как друга, общение с которым связало их на долгие годы. В период учебы Чежовский также познакомился и подружился с Тадеушем Котарбиньским.

В 1912 году, после окончания университета и сдачи государственных экзаменов на учителя средней школы по математике и физике, Чежовский приступил к работе в VI гимназии во Львове. Педагогическая деятельность, приносящая ему и большое удовлетворение, и признание, не мешала его научным занятиям. Уже в 1914 году Чежовский сдал докторские экзамены по философии и математике и получил степень доктора философии на основании написанной под руководством К. Твардовского работы «Теория классов». Однако события военных лет привели к тому, что лишь в 1915 году в Вене Чежовскому был вручен диплом доктора философии. Вместе с дипломом молодой докторант получил тогда же и высокую награду в виде докторского перстня sub auspicius Imperatoris («с благословения Императора»).

Начало войны застало Чежовского в горах, где он руководил работой школьной молодежи по благоустройству альпийских лугов. Он немедленно возвратился со своими учениками во Львов, чтобы затем выехать в Вену. Там, по рекомендации К. Твардовского, он был принят на работу в качестве администратора студенческого общежития для беженцев. Функции администратора он продолжал выполнять также и по возвращении из Вены во Львов. Казимеж Твардовский, будучи в то время ректором университета Яна Казимира, доверил ему руководство университетской канцелярией.

«Тяжелая это была служба, — вспоминает Чежовский, — ректор трудился в университете с восьми утра до четырнадцати и от шестнадцати до двадцати, по десять часов ежедневно, и требовал от меня, чтобы я работал точно так же. Но одновременно это сотрудничество сблизило меня с Профессором, который стал для меня как бы вторым отцом, когда я потерял своего отца, умершего после долгой и тяжелой болезни в 1915 году»¹⁰².

В 1918 году Чежовский был приглашен в министерство образования, где выполнял функции советника, а позднее директора департамента науки и высшей школы. Его административная деятельность и инициативность дала хорошие результаты: он урегулировал вопросы, связанные с организацией и унификацией высшей школы в возрожденной Польше, обращая пристальное внимание на юридический статус и организацию начинающих свою самостоятельную деятельность после долгих лет зависимости Варшавского и Вильнюсского университетов и впервые открытого Познаньского университета.

Организационная активность Чежовского не помешала его чисто научным изысканиям. Результатом этих исследований стал трактат «Переменные и функции», который лег в основу его габилитационной диссертации. Защита диссертации состоялась во Львовском университете Яна Казимира в 1920 г. Как в этой диссертации, так и в предшествующих сочинениях, Чежовский проявил доскональное знакомство с самыми последними работами выдающихся философов и логиков, таких как Дж. Буль, Г. Фреге и Б. Рассел, рассмотрел и решил множество важных семиотических, формально логических и методологических проблем. Он выяснил структуру окказиональных имен, провел исследование денотации и коннотации, разработал классификацию рассуждений, введя понятие прогрессивности, регрессивности и новаторства. Опираясь на идеи Дж. Кейнса, Ж. Нико, Г. Рейхенбаха, Чежовский построил теорию степени методологического правдоподобия, воспользовавшись понятием «правдоподобной импликации». Целью этих исследований была формализация рассуждений, используемых в эмпирических науках, и доказательство того, что индукция является не только эвристическим приемом, но и — так же, как и дедукция — доказательным рассуждением.

Чежовский использовал и развил галилеевский аналитический метод и исследовал его применение в эмпирическом познании. В его интерпретации сущность этого метода заключается в установлении на основании опыта предварительных аксиоматических определений, которые, являясь допущениями конструируемой дедуктивной теории, находятся в постоянной конфронтации с результатами дальнейших наблюдений. Это противоречие каждый раз заставляет, по мнению Чежовского, модифицировать ранее сделанные допущения. Аналитическое описание является научным методом, а его применение в какой-нибудь области (например, в философии) должно приводить к его научности. Научность той или иной теории обеспечивается, согласно Чежовскому, помимо примененного метода, также логической структурой теории, так что каждую систему высказываний, имеющую научную структуру, следует причислять к науке. Следовательно, логика в системе наук играет необычайно важную роль. В ее состав входят, прежде всего, все связи выводимости, возникающие между высказываниями, на которых, в свою очередь, основываются частные случаи рассуждений, применяемых при построении наук. Чежовский считал, что существуют две разновидности таких рассуждений: аподиктические, основанные на принципе, являющемся утверждением пропозициональной логики или пропозициональной функцией, и правдоподобные, основу которых составляют какие-либо утверждения логики правдоподобия. Тем не менее, не все формы рассуждений, используемые в исследовательской работе, можно получить путем простых мыслительных операций, поэтому автор так много места в своих работах посвятил рассуждениям по аналогии, установлению общих законов, гипотезам и наблюдениям.

В своих исследованиях Чежовский не ограничился методологией дедуктивных и естественных наук, но также принял во внимание общеизвестные особенности гуманитарных наук, применяющих так называемое интуитивное познание. Следствием его размышлений была попытка построения синтетического образа науки, называемого умеренным функциональным и вероятностным эмпиризмом, в котором наука рассматривается как динамическое образование, постоянно перевоплощающееся на всех этапах и стадиях развития.

Чежовский занимался не только систематической логикой и методологией, но также и историей логики и методологии. В его работах мы находим интерпретацию логических взглядов Аристотеля, описание изданных в старинном городе Торуне (родине Николая Коперника) учебников логики XVII века, оценку первого польского учебника логики Нарбутта и критику логических взглядов Ф. Бэкона и Г. Галилея.

Он проанализировал так называемые высшие законы мышления, указывая на особенности трактовки Зеноном и Аристотелем закона непротиворечия, Аристотелем — закона исключенного третьего и Лейбницем — закона достаточного основания, а также трактовки Лейбницем, Кантом и Гегелем всех эти трех законов.

Теоретические результаты Чежовского принесли ему всеобщее признание в научных кругах. Спустя три года после габилитации он получил звание экстраординарного профессора и кафедру философии университета Стефана Батория в Вильнюсе. В университете он сотрудничал с профессорами Винцентом Лютославским и Марьяном Массониусом. Звание ординарного профессора он получил в 1936 году.

Теоретические работы Чежовского и его организаторскую деятельность прервала начавшаяся вторая мировая война. Вильнюс был занят советскими войсками, и вскоре присоединен к Литовской республике, власти которой разрешили университету функционировать только до конца триместра, т. е. до 15 декабря 1939 г. Университет, тем не менее, не прекратил свою деятельность, перейдя на нелегальное обучение.

Во время войны Чежовский проводил занятия, как со студентами, так и с группами школьников. Часть своих заработков он передавал нуждающимся в помощи семьям ученых, а его дом был убежищем для преследуемых немецкими оккупантами. Его самого также не пощадила волна репрессий, направленных против местного населения. Чежовский арестовывался дважды: в первый раз вместе с сотней польских жителей Вильнюса — это была ответная карательная мера за убийство литовского полицейского (тогда было расстреляно десять человек), а второй раз уже перед самым освобождением города, в июне 1945 года. Самым трудным, по его воспоминаниям, был последний, переломный год войны.

После окончания войны, летом 1945 года, Чежовский был репатриирован и вместе с другими профессорами университета Стефана Батория направлен в Торунь. Этот отъезд ознаменовал собой начало его третьего (после львовского и варшавско-вильнюского) периода жизни и творчества — самого богатого и наиболее плодотворного как в исследовательском, так и в научно-организационном плане. В октябре 1945 года Чежовский был назначен заведующим 1-й кафедры философии, переименованной спустя шесть лет в кафедру логики. По его инициативе стало традицией ежегодно устраивать все-польские конференции по истории логики в Кракове.

В Торуне Чежовский начал издание своих самых главных трудов. Вышел в свет трактат «О гуманитарных науках» (1946), учебник «Основные принципы философских наук» (1946) и книга «О метафизике, ее направлениях и проблемах» (1948). Эти труды составили основу философских исследований Чежовского, а результаты их были затем изложены в форме лекций и опубликованы в книгах «Философские лекции» (1946) и «Философия на распутье» (1965). В этих работах, помимо продолжения исследований по логике, методологии и теории науки, содержатся также его результаты в области метафизики, аксиологии и этики.

Современная метафизика, по мнению Чежовского, разрабатывается тремя способами: аксиоматическим, индуктивным и интуитивным. Первый тип вырастает из логических исследований, являющихся результатом реализации идеала метафизики, построенной дедуктивным методом. Решение онтологических проблем, в частности понимание мира как целостности, получается, по его мнению, благодаря интерпретации формализованных логических систем. Второй тип — индуктивный — является выражением убеждения, что исследование сущности внеэмпирического бытия является нонсенсом, а построение метафизики может происходить исключительно путем экстраполяции знания о мире, доступном эмпирическому опыту. Третий тип метафизики — интуитивный — использует распространенное понимание опыта, не редуцируемое ни к чувственному восприятию, ни к интроспекции. Чежовский окончательно высказывается в пользу модернизированной индуктивной метафизики, в которой опыт, являющийся источником знания, подвергается проверке, а полученные результаты не содержат в себе претензий на аподиктическую ясность.

Эти результаты явились следствием убеждения Чежовского, что образ мира, предлагаемый нам естественными науками, не исчерпывает сложности действительности — он должен быть расширен и дополнен онтологическими решениями. Из онтологических проблем существенными, в частности, являются, по его мнению, проблема существования и проблема индивида. «Существование» Чежовский причисляет к трансценденталиям, т. е. способам бытия предметов, проблему же индивида он решает в трех контекстах. Во-первых, когда речь идет об эмпирическом познании, во-вторых, когда речь идет об исследовании единичного предмета, данного в опыте, в-третьих, в определенном семиотическом анализе. Метафизические проблемы явились результатом его предшествующих логических и методологических исследований, и относятся ко второй группе основных проблем, затронутых Чежовским. Упомянем также третий круг проблем, не рассматриваемых им систематически, но к которым он постоянно возвращался: это аксиологические проблемы, прежде всего этические, представленные в данной книге.

Проблемы логики, метафизики и этики, постоянно развиваемые и исследуемые, были предметом многочисленных лекций и рефератов Чежовского, часто зачитываемых им на заседаниях Торуньского философского общества, которое было основано им же в 1946 г. Свои работы Чежовский обычно публиковал в редактируемом им с 1948 года печатном органе этого общества — ежеквартальнике Ruch Filozoflczny.

В 1960 г., после долгих лет научно-организационной и теоретической деятельности, Чежовский вышел на пенсию. Несмотря на проблемы со здоровьем и усталость от многолетней работы, Чежовский не прервал научной деятельности, продолжая (вплоть до самой смерти, наступившей в 1981 г.) заниматься преподавательской деятельностью.

Е. Ш.