Geum.ru

Комментарии

Вид материалаУрок

Содержание


Мать (Invocation, №6, p. 11)Комментарий Нолини Канта Гупты
Ритмика и звучание
Шри Ауробиндо
Метрическая схема
Гласные (ассонансы)
Повторяющиеся сочетания звуков
Подобный материал:

Урок 3

КОММЕНТАРИИ

(Комментарии выражают частную точку комментатора и не претендуют на полноту и истинность)


Если эта поэма станет частью вашей жизни,

она сделает вас частью Поэта, чьи выси

ниспослали этот зов в наши низины.

Амаль Киран

(Invocation, №4, p. 17)




Комментарий Матери



…Все эти вещи: темнота, бессознательность, неподвижность, безжизненность, бесплотная Бесконечность и безмерный ноль — все эти слова призваны выразить Ничтожность (Небытие, Несуществование — Nothingness) мира.

Мать


(Invocation, №6, p. 11)


Комментарий Нолини Канта Гупты



(Нолини Канта гупта считается наиболее «продвинутым» садхаком Ашрама Шри Ауробиндо. О нем говорят как о воплощении ментального сознания, манас путра, Шри Ауробиндо. Родился в 1889 г. Вместе со Шри Ауробиндо принимал участие в национально-освободительном движении и провел вместе с ним год в Алипорской тюрьме. С тех пор он оставался рядом со Шри Ауробиндо, став под влиянием своего великого Наставника ученым, лингвистом, поэтом и философом, и в первую очередь, человеком глубокой духовной реализации, одним из столпов Ашрама Шри Ауробиндо, верным помощником Шри Ауробиндо и Матери в их великой духовной работе. Он оставил физическое тело в 1984 г. в Ашраме Шри Ауробиндо. Его собрание сочинений насчитывает 8 томов на английском и 10 томов на бенгальском языке.)


It was the hour before the Gods awake

Был час перед моментом, когда пробуждаются Боги.


Только когда Боги пробуждаются, на земле начинает проявляться свет. До тех пор повсюду здесь простирается ночь, черная, непроницаемая и бездонная. Поистине, само творение начинается только с пробуждением Богов. Пока Боги спят, царит небытие — тама асит тамаса гудхамагре — «в начале тьма была объята тьмою». Это асат, небытие, это ачит, несознание, это темнейшая ночь. В Библии также говорится о подобной тьме — в описании ужасного видения Иова: «Земля тьмы, словно сама тьма, — и тени смерти, без всякого порядка и где даже свет подобен тьме» (Книга Иова, 10.21). Светоч сознания еще не зажжен. Мрачная пустота простирается на пути творения, которому еще только предстоит свершиться, света, которому предстоит проявиться. Эта тень представляет собой отрицание стоящего за ней света; таково первоначало творения. Оно представлено как исключительно материальная вселенная, выглядящая мертвой и безжизненной, — полное несознание, без каких-либо признаков сознания. И сама земля кажется лишь частью этой тьмы, тенью, объятой тенью, темным пятном, кружащемся в густом мраке.


Первородное несознание — это небытие, ничто, нигиль, в котором все бытие свертывается и прекращается, бесконечное не-существование или ноль. Это ноль здесь, внизу, на обратной стороне реальности. Но есть и другой ноль — свыше и за пределами всего, за пределами сверхсознания, Шунья, за пределами Саччидананды. А посредине лежит мир ночи, мир-в-приготовлении, где Боги спят. Когда Божественное — Единое неделимое существование — ощутило первый трепет и подвиглось к сотворению, оно как бы разделилось и исторгло себя из себя. И тотчас Свет и Сознание его Бытия низверглись во мрак и несознание. Так произошла инволюция Всевышнего в материальное существование.

(On “Savitri”, p. 30)


*


Almost one felt, opaque, impenetrable,

In the sombre symbol of her eyeless muse

The abysm of the unbodied Infinite;

A fathomless zero occupied the world.


Третье предложение, состоящее из четырех строк и включающее в себя два отдельных предложения, продолжает развитие основной темы, начатой в первых двух предложениях. Ночной час перед близящимся рассветом, самый темный час ночи, предстает олицетворением вселенской Тьмы Несознания, поглотившего весь мир.


Над миром простирается почти осязаемая тьма, непроглядная, непроницаемая; во мрачном символе этой незрячей думы-грезы вселенской Ночи-Несознания словно разверзается бездна бесплотной Бесконечности.


То есть эта глубокая ночь в предрассветный час словно погружена в угрюмую, слепую думу, которая предстает провидческому взору поэта мрачным символом великого вселенского Несознания — темной, непроглядной пучины бесплотной Бесконечности; и этот безмерный, непостижимый ноль, призрачная, но почти ощутимая пустота бездонной необъятной Тьмы словно заполняет собой весь мир.


*


Оборот almost one felt (почти ощущалась) вводит некоторое свидетельствующее лицо: это может быть взгляд самого поэта, но возможно, это метафора свидетельного божественного Сознания, которое остается вне пределов этой всепоглотившей Тьмы, покойно озирая, поддерживая и санкционируя это вселенское действо.


Далее, очень интересна вторая строка: In the sombre symbol of her eyeless muse. Здесь автор прямо поясняет, что этот mind of Night (ум, замысел, умысел, размышление Ночи — см. второе предложение Песни) или her eyeless muse (ее слепая, незрячая дума-греза) представляет собой символ — the sombre symbol (мрачный, угрюмый символ), за которым стоит почти ощутимая бездна пустой аморфной Бесконечности (the abysm of the unbodied Infinite — бездна бесплотного, бесформенного Бесконечного) — символ вселенского Несознания, бесплотного и бесформенного, но всепроницающего, необоримого, и его замысла-намерения поглотить весь мир.


Кроме того, как уже говорилось в комментарии к предыдущему предложению, эта строка поразительным образом резонирует и перекликается со строкой о храме вечности из предыдущего предложения (см. более подробно об этом далее в разделе «Ритмика и звучание»).


Вообще, возможно двоякое прочтение этой строки, связанное с интерпретацией принадлежности местоимения her (ее). Оно может относиться к Ночи из предыдущего предложения, и тогда предложение читается как: «Во мрачном символе ее (Ночи) незрячей думы / Почти ощущалась, непроглядная, непроницаемая, / Бездна бесплотной Бесконечности». Либо оно может относиться к самой этой бездне, и тогда предложение звучит так: «Почти ощущалась, непроглядная, непроницаемая, / Во мрачном символе своей незрячей думы / Бездна бесплотной Бесконечности». При этом бездна ассоциируется с Ночью, так как по отноошению к ней употреблено то же местоимение she (her). Скорее всего, Шри Ауробиндо, как обычно, имеет в виду оба прочтения сразу, что придает тексту дополнительную объемность.


*


Последняя строка предложения подводит итог и закрепляет созданный образ: безмерный, непостижимый ноль, необъятная пустота бездонного Мрака словно заполняет собой весь мир.


РИТМИКА И ЗВУЧАНИЕ




Мы постоянно обнаруживаем, что ведантистские авторы глубоко и любознательно исследуют изначальные и скрытые значения слов; грамматический анализ, въяакарана, всегда игравший центральную роль в истолковании Вед, эти авторы использовали не только как ученые, но в значительно большей степени как мыслители-интуитивисты. Их привлекала не только сама этимология слов или смысл, в котором слова употребляются, но и ассоциации, вызываемые отдельными звуками или слогами; ибо они пришли к выводу, что их исследование открывает для понимания новые и глубокие истины.

Шри Ауробиндо

(The Upanishads, 344)


Almost one felt, opaque, impenetrable,

In the sombre symbol of her eyeless muse

The abysm of the unbodied Infinite;

A fathomless zero occupied the world.


Олмоуст уан фэлт, оупэйк, импэнитрэбл,

Ин зэ сомбэ симбол оф хё айлис мьюз

Зэ эбизм оф зэ анбодид инфинит;

Э фэзэмлис зироу окьюпайд зэ уорлд.

Метрическая схема



(ударные слоги выделены жирным; ударные гласные — прописными буквами)


Ол-моуст уан фЭлт, оу-пЭйк, им-пЭ-нит-рэб<э>л,

ин зэ сОм-бэ сИм-бол оф хё аЙ-лис мьйУз

зи э-бИзм оф зи ан-бО-дид Ин-фи-нит;

э фЭ-зэм-лис зИ-роу Окь-йу-пайд зэ уООлд.


(безударные слоги обозначены знаком – ; ударные знаком + )

+ – – + – + – + – – < – >

– – + – + – – – + – +

– – + – – – + – + – –

– + – – + – + – – – +


+ – – + – + – + – –

– – + – + – – – + – +

– – + – – – + – + – –

– + – – + – + – – – +


идеальная ямбическая схема:

– + – + – + – + – +


возможное разбиение на стопы:


+ – / – + / – + / – + / – –

– – + / – + / – – / – + / – +

– – + / – – / – + / – + / – –

– + / – – + / – + / – – / – +


(вообще, разбиение на стопы мне представляется несколько условным, так как при такой ритмической вариативности, как у Шри Ауробиндо, разделение на стопы выглядит не всегда вполне однозначным, и, вероятно, лучше рассматривать ритмический материал в единстве со смысловой структурой)


*


Первая строка начинается вкраплением в ямбический размер стопы хорея: слово almost (олмоуст — почти) приобретает особое ритмическое выделение. Тем самым автор, видимо, подчеркивает, что Тьма оказывается не совсем всемогущей: она почти овладевает миром, но не способна полностью подчинить себе это по своей сути, замыслу и цели божественное творение.


Далее до конца строки следует обычная ямбическая схема. Следует отметить протяжное «оу» в начале оупэйк, пеерекликающееся с начальным «о» и срединным «оу» слова олмоуст. За счет этого опэйк получает дополнительный интонационный акцент, усиливающий образ этой глухой непроглядности. За ним следует могучее импэнитрэбл (непроницаемый, непроглядный). Два мощных ударных «пэ» в следующих друг за другом оупэйк-импэнитрэбл, усиливая друг друга, создают звуковой образ глухой непроницемой завесы. Этот образ еще усиливает предшествующее им и перекликающееся с ними «фэ» в слове фэлт. Именно этот могучий рефрен ударных «фэ»—«пэ»—«пэ» создает звуковую основу всей строки, подчеркивая образ плотной, непроницаемой завесы мрака. Слово импэнитрэбл помещено в конец строки; за счет этого оно получает особую интонационную эмфазу, усиливающую впечатление образа непроницаемости, который выражает это слово. Действительно: это слово, фактически, произносится как им-пэ-нит-рэ-б<э>л. То есть, строка завершается даже не двумя, а практически тремя безударными слогами (длиннее, чем дактилическая клаузула)! Это требует особого усилия при произнесении, что, с одной стороны, придает ему особый акцент, а с другой — создает ощущение некоторой ослабленности и дисгармоничности. Тем самым снова, как и в предыдущем предложении, рисуется образ этой Ночи как, казалось бы, громадной, бездонной и необъятной, и в то же время — внутренне слабой и противоречивой.


*


Про следующую строку уже говорилось в комментарии к предыдущему уроку. Напомним. Эта строка поразительным образом резонирует со строкой о храме вечности из предыдущего предложения:


In her unlit temple of eternity
В ее лишенном света храме вечности


Сравним ритмические схемы:


In her unlit temple of eternity
– – + – + – – – + – –

In the sombre symbol of her eyeless muse

– – + – + – – – + – +


Совпадение поразительное! Различие только в ударности последнего слога. Далее, обе строки начинаются с in; затем и в той и в другой строке — еще один безударный слог, то есть обе строки начинаются с пиррихия, образованного двумя безударными словами-слогами; далее, и в той и в другой строке идет два выпадающих из ямбического ритма двухсложных слова, образующих две хореические стопы; кроме того, unlit и sombre имеют практически одинаковый смысл: неосвещенный, беспросветный, мрачный, temple и symbol чрезвычайно схожи по звучанию: «тэмпэл» — «симбэл» — явное созвучие! Да еще и в обоих случаях за ними следует предлог of: в одном случае это храм вечности, в другом — символ ее (Ночи) незрячей грезы.


Аналогия налицо. Таким завуалированным образом Шри Ауробиндо раскрывает нам глубинный смысл этого «храма вечности, лишенного света». Оказывается, этот храм — лишь мрачный символ незрячей грезы Ночи, плод ее слепого самозабвения в оторванности от своего божественного Источника; да и сама ее вечность этой аналогией превращается лишь в «незрячую грезу».


Кроме того, эта созвучность строк помогает лучше уяснить и смысл образа mind of Night: возникает отчетливая параллель между mind of Night и her eyeless muse, о которой говорилось выше.


*


Зи э-бизм оф зи ан-бо-дид ин-фи-нит


– – + / – – / – + / – + / – –

– – + – – – + – + – –


Следующая строка начинается с «лишнего» безударного слога «зи», за счет чего дополнительный акцент получает следующее за ним «эбиизм» (abysm — бездна). Далее следует стопа пиррихия (стопа из двух безударных слогов), которая снова подчеркивает последующее «анбоодид». Завершает строку мощное «Инфинит», которое образует дактилическую клаузулу (окончание строки с двумя безударными слогами после ударного) и за счет этого получает дополнительный интонационный акцент. Оно также перекликается с «импээнитрэбл» из первой строки за счет общей тональной структуры (оба играют роль дактилического окончания плюс в обоих резонируют однородные звукосочетания «нит-ин»), что создает дополнительный тональный узор этой строфы, взаимоусиливая impenetrable и infinite и тем самым подчеркивая непроглядность и бездонность этой пучины бесплотной Бесконечности.


Следует отметить также сочетание мощных ударных «би» — «бо», которые в сочетании со следующими за ними звонкими и твердыми «-изм» и «-дид» образуют звуковой «костяк» строки. Кроме того, нужно отметить также мощные сочетания «зи» — «из» — «зи» и «ан» — «ин» — «ни» и в целом — пронизыващие всю строку пронзительные «и», особенно акцентирующие слово «инфинит». Эти звуки «и» формируют ощущение глубины, бездонности, а мощные «би» — «бо» добавляют ощущение чего-то разверзающегося, мощного и устойчивого.


Во всей строке лишь три ударных слога, и именно они формируют ее основную несущую структуру. За счет этого все три основных слова (abysm, unbodied, Infinite), образующих эту строку, получают дополнительный тональный акцент, каждое слово как бы дополнительно выделяется и звучит более рельефно, отчетливо, словно три удара колокола.


*


Э фэ-зэм-лис зи-роу о-кью-пайд зэ уоолд.


– + / – – + / – + / – – / – +

– + – – + – + – – – +


Последняя строка-предложение звучит более плавно и спокойно, как бы подводя итог строфы. В целом, она следует нормальной ямбической схеме, за исключением двух слогов. Первый — это «лишний» безударный слог в слове «фазомлис» («-лис»): за счет этого «лишнего», выпадающего из ритмической схемы слога слово «фазомлис» получает дополнительный акцент: его тональная «удлиненность» подчеркивает бездонность, безмерность этого «нуля», этой пустоты, заполняющей весь мир. Второе исключение из ритмической структуры — лишний безударный конечный слог в слове «окьюпайд». Однако на самом деле это слово произносится как бы с двумя ударениями: первое — выраженное — на «о-», второе — менее акцентированное — на «-пайд». Поэтому данное слово практически укладывается в идеальную схему ямба. От мерности, покойности этой строки после диссонансов и мощных ритмических всплесков предыдущих строк веет безысходностью: это бездонное ничто, заполонившее мир, словно предстает незыблемым, необоримым, и у мира нет никакого выхода, никаких шансов на спасение, на освобождение.


Следует отметить сочетание «зэм» — «зи» в «фазомлис зироу» с добавлением «ис» в последнем слоге слова «фазомлис».


*


Гласные (ассонансы)



Ол-моуст уан фЭлт, оу-пЭйк, им-пЭ-нит-рэб<э>л,

ин зэ сОм-бэ сИм-бол оф хё аЙ-лис мьйУз

зи э-бИзм оф зи ан-бО-дид Ин-фи-нит;

э фЭ-зэм-лис зИ-роу Окь-йу-пайд зэ уООлд.


Бросается в глаза обилие И-Й, создающих пронзительное, пронизывающее ощущение; а также О, вызывающих ощущение могущества и высоты, и Э — ощущение силы и широты; У добавляют протяжности; А — открытости.


*


Согласные (аллитерации)


Ол-моуст уан фЭлт, оу-пЭйк, им-пЭ-нит-рэб<э>л,

ин зэ сОм-бэ сИм-бол оф хё аЙ-лис мьЮз

зи э-бИзм оф зи ан-бО-дид Ин-фи-нит;

э фЭ-зэм-лис зИ-роу Окь-ю-пайд зэ уООлд.


Строфа изобилует звуками Н-М-Л, придающими особую звонкость и мелодичность; много Ф, создающих напряженность и некоторую жесткость и сухость и даже отчасти взрывное звучание; обилие З, несколько мощных Б и Д, создающих дополнительную звонкость, а также С (смягчение и проникание), взрывных П, создающих ощущение завесы, закрытости, и жестких Т.


*

Повторяющиеся сочетания звуков


(подчеркиванием выделены полные и полные инверсные повторения)


Ол-моуст уан фЭлт, оу-пЭйк, им-пЭ-нит-рэб<э>л,

ин зэ сОм-бэ сИм-бол оф хё аЙ-лис мьйУз

зи э-бИзм оф зи ан-бО-дид Ин-фи-нит;

э фЭ-зэм-лис зИ-роу Окь-йу-пайд зэ уООлд.


Видно, как фэлт перекликается с фэзэмлис, за счет чего подчеркивается ощущение бездонности этой пучины мрака; «-бэл» на конце ипэнитрэбэл — с «-бэ» и «-бол» на конце сомбэ симбол, что усиливает ощущение непроглядности этого мрачного символа; «-лис» в айлис и фазомлис, за счет чего усиливается восприятие этих эпитетов (незрячий-бездонный); «оу» в олмоуст, оупэйк и зироу дополняют ощущение почти непроглядного «нуля», пустоты.


Видно, как третью строку буквально пронизывают многократные «и» (7 «и» в 11-ти слогах!), образуя звуковую основу строки, усиливая образ the abysm of the Infinite.


Интересно отметить также прием, который часто использует Шри Ауробиндо: ключевые словосочетания зачастую обретают у него глубокую созвучность, за счет чего, во-первых, происходит их взаимоусиление, а во-вторых, усиливается их восприятие как единого цельного образа. Например: mind of Night (майнд оф найт); opaque, impenetrable (оупэйк, импэнитрэбл); sombre symbol (сомбэ симбол) и т. д.


Сатья Кави