Geum.ru

Лекции Дубровского (рецензия на рецензию) Часть первая. Комментарии к учению гп по Дубровскому

Вид материалаЛекции

Содержание


Часть третья. Различие подхода армянской школы и метода ГП по Дубровскому для принятия решений и решения проблем
Подобный материал:
Лекции Дубровского (рецензия на рецензию)


Часть первая. Комментарии к учению ГП по Дубровскому

(Часть вторая. Комментарии к попытке Дубровского применить учение ГП к понятиям «человек» и «норма». Ненаписана)

Часть третья. Различие подхода армянской школы и метода ГП по Дубровскому для принятия решений и решения проблем (недоконченна)


Часть первая. Комментарии к учению ГП по Дубровскому


1. Жанр рецензии на рецензию, т.е. текста о тексте о тексте, противоречив сам по себе: с одной стороны, зачем тратить время на то, что уже почти разжёвано? (текст о тексте уже есть, Текст 1 объяснён Текстом 2, и делать Текст 3, чтобы объяснять Текст 2—не есть ли это игра и безсмысленная трата дорогого времени?).


2. Вопрос этот не так празден, как может показаться: ведь и в мире мы имеем дело со следующими типами Текстов: а) Текстов о явлениях, возникших (тексты возникли), потому что Автор решил создать текст о них (исследовать именно эти явления); и б) Текстов о явлениях, возникших, потому что внешние обстоятельства заставили Автора создать текст о них. Как наше утверждение 1. грубо расчленяет часто нерасчленимое (ведь и Булгаковский роман можно считать Текстом о Тексте о Тексте (гипертекстом), и любой текст пронизан, как и человеческое мышление вообще, ссылками и скрытыми цитатами и состоит из предыдущих Текстов), так и утверждение 2. содержит условность: Абсолютной Воли Автора может и не существует, и когда Автор думает, что он свободно выбрал данную Тему, может быть, на самом деле он это сделал из-за обстоятельств. Да и наверное: обстоятельства могут быть, скажем: предрасположенность автора именно в данном хронотопе к созданию именно данного Текста, а предрасположенность может возникнуть из-за простого факта тренированности Автора в вопросе обсуждения именно данного типа проблем в данном стиле, и т.д. Так мы, планируя критиковать грубые модели, и сами начинаем с них. Но, может, понятие интенции позволяет ввести более чёткое различие между типами Текстов а) и б).


3. Учитывая, что Тем в мире бесконечное множество, каждому Автору советуемо выбирать именно те Темы, которые Более Важны, Чем Другие, Здесь и Сейчас в Его разумении. Или, выбрав Тему, раскрывать её таким Особым Способом, который делает данный его Текст (результирующее) более Важным.


3.а. Здесь и сейчас. Начинать любое действие здесь и сейчас (а иначе и невозможно), но осознанно подчёркивать то, что всё происходит здесь и сейчас является признаком проектного подхода к жизнемиру. При проектном подходе подчёркивается, что только активированное, актуализованное знание является ценностью. Только возможность активации—актуализации знания и делает знание знанием. Тогда знание как таковое, как архив, не сакрализуется. Как чердак. Тогда получение знания не интерпретируется как венец мироздания, а только лишь как начало пути, и деподчёркивается, ибо важно не получение знаний, а их использование.


4. С одной стороны, Тем в мире бесконечное множество, с другой, Текстов—тоже (хоть и несоразмерно меньшая это бесконечность, чем множество Тем, но для нас—бесконечна и постоянно увеличивается). Большинство Текстов остаётся невостребованными, из-за имманентной ли им «вины» (не то, не тогда), или же из-за случайных обстоятельств (не свезло, не заметили). Чтобы исключить (или уменьшить влияние) случайных обстоятельств, в сегодняшнем мире большего доступа к бесконечному количеству Текстов становится императивным (а) делать то, что было описано в пункте 3. А также, (б) сделать и ещё что-то, чтобы Текст дошёл до Адресата. Вопрос: можно ли, не делая (б) и только делая (а), добиться непропадания Текста в потоке таковых, открыт.


4.а. Зависимость Текста от Темы, т.е. допущение, что каждому Тексту соответсвует (одна или много) Тем(а), или наоборот: что каждая Тема должна быть открыта через определённый Текст, тоже является атавизмом механистического подхода, устаревшего, соответствующего взгляду, что Знание в архиве есть Ценность. Именно поэтому ценны только те рецензии или Тексты о Текстах, которые двигают жизнемир вперёд, а вне контекста жанр Текстов о Текстах в корне неверен. (вернись к 3.а.) Почему неактивированное Знание заняло такую важную позицию в иерархии Ценностей? Понятно, почему: потому что для его накопления требовались столько процедур и такая дисциплина, что трудность и важность Пути заместила трудность и важность Цели. Зашорила. Можно ли написать гениальное стихотворение с арфагрофическими ашипками? Да, но их придётся исправить или доказывать, что они неслучайны. Ой ли?


5. ЧтО есть непропадание Текста, это также отдельный вопрос (Мензура Зоили Стругацких).


6. Из приёмов, подразумеваемых в пункте 3, назовём один: выбирать такие Темы, которые, кроме раскрытия Самой Себя, в одном и том же Тексте также становятся раскрытием Многого Другого. Таким образом хоть как-то балансируя тот факт, что Тем—намного больше, чем возможностей создания Текстов о них (и чем будет создано Текстов).


7. Статья и лекции Дубровского это А) попытка обобщённо изложить квинтэссенцию учения ГП и Б) применить результат данного изложения (не само учение, а его рефлексию и интерпретацию со стороны Дубровского) на новом, отдельно взятом материале.


8. А) сделано успешно. Вкратце обозначу путь, который Дубровский предлагает: он начинает с обобщённой картины всего достижения ГП как интенции: показывает мир, мышление о мире, мышление в мире, и их взаимосоотнесённость (короткое замыкание).


9. Дубровский однозначно объединяет ГП с когортой философов, что правомочно, однако, думается, не совсем правомочно другое: объединять также достижение ГП с достижениями философов, ибо достижение ГП, часть которого относится к достижениям философов, в другой своей части далеко выходит за рамки достижений философов. И хотя Дубровский это обозначает, но он это не иллюстрирует, сам как бы оказываясь в рамках философов и философизируя ГП.


10. Можно возразить, что достижения великих философов также выходят за рамки философии (Аристотель, Кант, Гегель, Маркс, Ницше). Но тут, опять-таки, важна интенция: не интенция влияния на внешнюю жизнь, а интенция оперирования во внешней жизни, внешней жизнью. Опять-таки, и такие философы есть, скажем, Сократ или Диоген, так что данное рассуждение показало, что нет никаких проблем с введением ГП в когорту философов1.


11. Причина мелкой неуютности из-за такого введения ГП в когорту философов возникла у меня из-за утверждения самого же ГП и важного для меня вообще утверждения, что философия умерла. Однако ГП, по праву самопротиворечивый, как и любой процессуальный объект, в рамках одного и того же себя в своей жизни и считал иногда и говорил, что философия мертва, и считал иногда и говорил (может, даже чаще), что он сам есть философ. Так что это не стоит считать противоречием, а если стоит, можно попытаться разрешить предлагаемым Дубровским методом, через категориальную ловушку Аристотеля.


12. Философия мертва: скажу вкратце, что это означает для меня: что, кроме ГП, за последние 15 лет мне не удалось с интересом прочесть ни одного текста, постулируемого как философский. (Тексты были написаны как века назад, так и недавно). И вот самый последний случай: это Дубровский. Прочёл с интересом. Поэтому философия, для меня, почти мертва.


13. Вернёмся к пунктам 7. и 8. Следующим шагом Дубровского, после обобщённо-нерасчленённой картины скукливания мышления о мире на самоё себя, является, естественно, построение своей интерпретации отдельных частей этой схемы: Ж) мира (онтология) и процесса взаимодействия мира и Х) мышления (методология системной мыследеятельности (как снятие противоречия между миром как данным нам извне и нами)).


14. Расчленять далее Х) тоже приходится, естественно, но в целом его, наверное, можно так обозначить.


15. Х) расчленяется обсуждением деятельности как бы без мышления (и вычленением её единицы: Акта, Действия), мышления как бы без деятельности, а затем их обобщением.


16. Важны также рассуждения о языке и мышлении и их совмещении в учении ГП.


17. Важно также понятие системы и системный подход у ГП.


18. Можно сказать, что 17. и 16. уже относятся к Ж), хотя, естественно, всё сложнее. Вернее сказать так: из «наивно» натуралистической постановки вопросов (похоже на то, как мы в начале данного текста разделили все тексты мира на два грубых лагеря), через создание моделей ответов и указание на то, что данные модели недостаточны, происходит переход к более сложным моделям, которые, соответственно, оказываются более правомочными.


19. Так постепенно вырисовывается цель или задача статьи (но не всех лекций, так как лекции имеют также и продолжение—прикладную часть): не просто показать учение ГП в обобщённом виде в своих главных чертах (пожалуй, чуть ли не впервые?). Что тоже очень важно. Но и претендовать, через этот показ, на определение этому учению позиции лидирующего в (современной) мировой философии (а значит, и вообще в мышлении о мире). Для этого надо, чтобы данное учение вобрало бы в себя всё предыдущее как свой частный случай.


20. Данная цель удаётся Дубровскому, в моём мнении, и даже если бы он не продемонстрировал её достижение, я бы всё равно считал, что ГП И СМДМ—лидирующие. Но я—заинтересованное лицо.


21. Важным штрихом в этой попытке является соположение СМДМ в типологическую картину с феноменологией, натурализмом и теологией.


22. Завершая картину основных (конструктивных и результативных) обобщённых исследовательских направлений ГП, Дубровский вновь скукливает мироздание, уже на новом уровне.


21. Движком в этой обобщённой машине, позволяющей мирозданию всё же развиваться, становятся системный подход ГП и учение о деятельности. Без маленького человечка, лежащего в основе Акта, под которым нарисованы (Исходный Материал—Продукт), ничего бы не произошло и не получилось.


22. Некоторые жёсткие построения ГП, хотя и дают толчок для направления мысли, не являются убедительными сегодня. Таковы четыре обобщённо-основных позиции в схеме Воспроизводства, а также позиции на этажах в схеме Организации. (см. критику 26)


22.а. Однако предметность, запредмеченность всегда можно распредметить креативно. К примеру: позиции в вышеупомянутых схемах не создают онтологий, не являются частью оных, если и создают—то частичные, аспектуальные и следовательно—по сути неверные. Данные схемы раскрывают не «весь» объект (не весь весь, а весь в смысле: как он нам сегодня представим весь, как он нам постижим), иерархия позиций недораспредмеченна. Есть принципиальная разница между схемами, которые нами интуитивно воспринимаются как имеющие онтологический статус («это так и только так»), и схемами, которые являются лишь «временно-аспектуальными» «лесами» для движения мысли.

23. Немотря на это, понятно, что для работы всего механизма необходима обобщённая схема деятельности и обобщённая схема организации. Частности можно переусмотреть.


24. Основное остаточное несогласие моё личное к данному подходу является именно несогласием с ключевым, для ГП, понятием «воспроизводства». Учитывая, что маленький человечек там, в основании отдельного Акта, есть, это несогласие можно считать снятым. Однако же, для вящей ясности, уточню: не согласен я с приставкой «вос» в термине «воспроизоводство». Эта приставка как бы снижает значимость производства нового, творчества, креативности и движения человечества вперёд.


25. Дубровский дальновиден и чуть ли не в последних строках своей картины учения ГП использует слова «творчество» и «креация» в том смысле, в каком их использовал ГП, но в статье подробно не раскрывает их использование и их запуск в схему, и использование их со стороны ГП (в приведённых цитатах) гениально-парадоксально (как и должно быть), но недостаточно для компонента СМДМ-шной онтологической схемы.


26. Другим мелким недостатком данного концептуального подхода является то, что начальное натуралистическое видение любого объекта как оного без рефлексии, применённой к оному, как оного взятого вне действия, с оным совершаемого в самый момент начала оперирования с оным—слишком, на мой вкус, традиционно-«научно»: начинать с «обратного» допущения, с неверного, чтобы дойти до верного, которое, как бы, всё же основывается на неверном в своём корне (или возникло благодаря неверному спусковому крючку). Боюсь, что именно это называет Дубровский «дидактическим приёмом», между тем, это таковым не является, и он не во всех случаях неверных предпосылок использует это извинение. Если бы это был полностью осознанный приём, отрефлексированный, у меня бы не было с этим проблем. Но у меня возникает чувство, что это у Дубровского (как и у ГП часто бывало) не полностью отрефлексированный приём (как это бывает отрефлексированно в доказательствах от обратного). Но это легко исправить, иногда добавляя в нужных местах: «допустим, что мы рассматриваем мир натуралистично...» и далее по тексту, и затем, в конце изложения основной схемы, добавлять что-то вроде: «натуралистически изображённые компоненты, естественно, тоже могут (и должны) быть развёрнуты в системомыследеятельностных измерениях».


27. Некоторые читатели выражают сомнение в статусе данного Текста Дубровского по отношению к учению ГП, т.е. не слишком ли причёсан, логизирован ГП? ГП ли это, или Дубровский?


28. Должен сказать, как заслуженный читатель Текстов ГП, что, по-моему, это ГП почти всегда: не упрощённый, а устройнённый, т.е. ряд направлений мышления ГП, не укладывающихся в рамки задач, которые Дубровский поставил перед собой, не нашли отражения в Тексте Дубровского. Но это никак не отражается на том факте, что Дубровский добросовестно создал обобщённую модель учения именно ГП, отобрав, можно сказать, самые существенные вехи в достижениях ГП и расположив их в стройную логичную картину мироздания.


29. Добавления Дубровского, вполне в духе ГП, такие, например, как приёмы Аристотеля, необходимы в рамках задачи интерпретации со стороны Дубровского учения ГП для объяснения и разрешения, в ряде случаев, кажущихся противоречий в онтологии самого учения (не высказываний ГП, которые противоречивы часто и многажды, а именно онтологии его учения). Поэтому такие добавления к месту.


30. Таким образом, в части текстов Дубровского об учении ГП мы имеем добросовестный творческий компендиум, обобщение онтологии учения ГП об онтологии мироздания, которое и помогает людям понять, что же сделал ГП и чему учил, и применимо людьми как в ежедневной жизни, так и для дальнейших исследований и развития.


31. Предвзятость философской и научной «кочки», с которой и ГП, и Дубровский наблюдают мир, была преодолена у ГП посредством ОДИ, однако Дубровский именно этого-то и не анализирует. Во-первых, так как сам он уже на этапе ОДИ не был в физической досягаемости, во-вторых, так как его задача, как он сам её сформулировал, именно обобщение учения ГП. И как таковое, она достигнута. Чуть теоретично, важное изменение теории (новое измерение) почти выпало в итоге неанализа (недоанализа) практики, но знающий человек поймёт.


32. Рзличия же моего (нашего с Давидом) подхода к СМДМ, кроме особого упора на слог «вос» в слове «воспроизводство» (кстати, думаю, Давид с этим слогом более согласен, чем я), и подхода ГП (как он изложен у Дубровского) и Дубровского, в очерёдности приёмов развёртывания себя в мире (грубо говоря): по Дубровскому, вначале есть «теория» (т.е. учение ГП), созданная на основе предыдущей «практики», затем эта «теория» применяется на новой «практике». Это традиционалистский подход к философским и научным учениям.


33. Мы же в наших креативных играх поступаем принципиально по-иному (и уверен, с какого-то момента ОДИ, если не с самого начала, эта принципиальная инаковость стала ясна и ГП тоже, и даже применялась им): постоянно есть и «практика» и «теория», они взаимно переплетаются и, помогая друг другу, двигают процесс коллективной мыследеятельности вперёд. Членение процесса, в таком случае, не идёт от «феномена» к «теории» к «практике», а, вобрав это в себя, от соотношения практики и теории в ситуациях феноменальных, через самоосознания (рефлексию) всех этих соотношений, к креации и созданию совместного мирка как части большого совместного мира. Итог: возникновение новых понятий, новых явлений, новых сущностей через особую организацию пространства (сетку креативной игры и приёмы СМДМ и игротехники). (см. также о здесь и сейчас—3.а)


34. Именно поэтому, будучи инфицирован креативностью креативных игр, я не в состоянии согласиться со слогом «вос» в части картины мира по воспроизводству: в то время, как воспроизводство определённых условий является необходимым условием для производства нового, ударение, которое позволяет поставить СМДМ на самопознание мироздания и самодействие его по отношению к себе самому, именно на творческом, креативном и новом. Иначе бы развития не было. Иначе бы схема скуклилась окончательно и бесповоротно. Что и происходит во всех тех случаях, когда довлеющая системность затмевает понимание механизма, её постоянно разрушающего и двигающего вперёд. Когда системы падают на головы людей, люди скукливаются и уходят в себя. Развитие останавливается. Чтобы оно не останавливалось или возобновилось, необходим подход, основанный на принципах СМДМ через креативные игры.


35. В том же духе, если бы не то, что Дубровский, хоть и не рефлексируя эксплицитно этого, творчески обобщает учение ГП и затем также и применяет на Тему, важную для себя, его надо было бы критиковать за монологизм, т.е. именно попытку, заменив собою мироздание и человечество, выдумать за них некую картину мироздания, хоть и честно обобщая свой предыдущий опыт, взятый у них, и всё же оставаясь в рамках монологизма, который увеличивает степень методологической ошибочности любого построения, именно также и исходя из принципов самой СМДМ, которая ведь постулирует, что мыследеятельность не монологична принципиально, не принадлежит одному человечку.


36. Именно этот специфический традиционалистский монологизм традиционной институции философии и позволяет мне, не споря с Дубровским, однако же продолжать считать, что философия в своём традиционном смысле сегодня мертва. (ср. пункты 9.-12.). Именно тот факт, что монологическое сознание не в состоянии в одиночку, как это сделал Эйнштейн (что тоже есть упрощённая легенда), обобщить весь предыдущий опыт человечества и создать новое непротиворечивое и помогающее человечеству жить и действовать мировоззрение, и указывает на то, что время монологического метода изменения мира посредством его объяснения и действования в нём кануло в Лету. Притом я утверждаю, что эта Лета—не есть онтологическая История Человечества, не есть натурально-генетическая картина Истории, а есть методологический недостаток понимания определённых истин в прошлом или со стороны некоторых, иногда облечённых властью определять якобные правила мышления, т.е. что и никогда не монологическое сознание и не монологические методы двигали мир вперёд. Просто людям казалось так. И это кажущееся новоутверждалось через закоснение метода монологичности.


37. Вы скажете: что же есть данный текст, как не монолог?


38. Я отвечу: данный текст—реплика в полилоге. И также отвечу: на «реплику» ГП (Текст 1) Дубровский написал свою «реплику» (Текст 2), на которую я и отвечаю: Текст 3. Истина приближаема только лишь при сопоставлении тезисов всех трёх Текстов. И также отвечу: всё дело в интенциях


39. Постулат: монологизм подхода есть принципиальное противоречие учению СМДМ.


40. Посмотрите на схему мыследеятельности; или на схему развития-воспроизводства (четырёхчленку). Там такой маа-ленький человечек, у самого основания отдельного микродействия: как же такой человечек может всю эту махину так описать, а затем и её так двинуть, чтобы это действительно произошло, было так, равнялось самому себе?


41. Естественно, что махину эту делает не этот человечек в основании отдельного действия, а всё человечество в целом. Беда-то в том, что иногда он неожиданно смертен...


42. Или (об интенции): человечек может быть рупором человечества, и если он таковой, то это уже не есть методологический монологизм.


43. Постулат: методологический монологизм—это преподнесение некоего учения одним отдельно взятым человечком (врагом открытого общества Поппера), не эксплицирующим интенцию (или не имеющим таковую) в направлении того, что человечество есть единая единица, и что следовательно, его частное учение—либо реплика в полилоге человечества (скромно, но гордо), либо приложимо ко всей единой единице (т.е. мировоззрение за ним—целостно и непробиваемо). Методологический монологизм в форме/стиле соответствует методологическому натурализму в содержании, методологическому метафизизму в мировоззрении и методологической запредмеченности в попытках онтологизации (когда предмет выдаётся за объект).

....

Часть третья. Различие подхода армянской школы и метода ГП по Дубровскому для принятия решений и решения проблем


1. Пытаясь определить основное отличие подхода ГП-Дубровского от подхода армянской школы, или, говоря иными словами, вероятно, подхода ГП как монологического философа (или интерпретируемого таковым со стороны Дубровского) от подхода ГП как автора и руководителя СМДМ и ОДИ, я, как уже было отмечено (часть первая, 31.-33.), рассматриваю просто первые шаги, начало действия в рамках одного подхода и в рамках другого, как способ отмечания самых важных различий. Так как ОДИ ГП в практике мне неизвестны, я буду говорить о подходе армянской школы.


2. Сравнительный подход—великая сила, и тем более один из способов выйти на рефлексию ранее нерефлексировавшегося—это сравнительный подход к изучению стиля мышления двух (или более) различных мыслителей, или двух школ мысли. Также, как пути развития поэзии восстановимы из глубинного анализа поэтики Пастернака и Мандельштама, так и новые пути развития СМДМ восстановимы из предлагаемого мною сопоставления и анализа.


3. Итак: «наукообразие» подхода ГП, как уже отмечалось, проявляется в том, что, скажем, (возьмём для примера) при постановке задачи создания понятия (или предмета) «человек», ГП перечисляет те предметы-науки (предметные определения традиционных наук), которые, по его мнению, необходимо использовать, чтобы конфигурировать все необходимые знания для создания предмета «человек» (ГПЩ, 1995, стр. 381-3). ГП перечисляет социологию, психологию, социальную психологию, педагогику, логику, этику и т.д. Задача им постулирована, как бы, следующим образом: конфигурировать подходы всех этих предметных подходов, наук, таким образом, чтобы, как бы, ни капельки не пропало из их наработок про «человека», и в то же время, чтобы понятие (предмет) «человека» обрисовалось как можно более ёмко и исчерпывающе (целостно). ГП не доводит свою задачу до конца, однако, если бы он довёл, можно предположить, чтО бы произошло: в этой попытке систематизации огромного количества системного материала, в какой-то момент, сами принципы фукнционирования головного (и социального) мозга привели бы к тому, что возник бы некий новый путь, новая идея, новая мысль, новый способ движения вперёд—и это новое сняло бы предыдущую «собирательскую» работу, свернуло её в себя.


4. Однако продолжим и дальше рассуждать в этом русле: предположим, что в более упрощённом случае данный подход доведён до своего завершения. Скажем, принято решение рассмотреть понятие «лампа» с точки зрения генетической (эволюция типов ламп), функциональной (свечение, электричество, тепло, передача энергии и т.п.), материальной (стекло и др. материалы для ламп) и, скажем, эстетической (дизайн, соответствие системному контексту). Первая плоскость подхода соответствует науке история, вторая—физика, третья—материаловедение, четвёртая—эстетика и дизайн. Как мы видим, все науки сложны в своём охвате. Однако теперь, рассуждая о лампе здесь и сейчас и конфигурируя все знания, необходимые нам для выработки системного понятия предмета «лампа» (необходимые здесь и сейчас для определённых, высказанных или нет, эксплицированных или нет целей), в процессе этой работы мы как бы принимаем некое условие, в соответствии с которым каждое наше рассуждение в рамках одного из предметных плоскостей должно принципиально соответствовать аксиомам и императивам, делающим что-либо принадлежащим этой предметной плоскости (науке), а что-либо—не входящим в неё. Предположим, что, продолжая строить модель лампы, и в процессе выясняя всё больше, зачем нам это было нужно на первом месте, мы вынуждены ввести ряд понятий, которые не принадлежат ни к одному из вышеперечисленных направлений науки. Скажем, нам приходится рассмотреть, в ряду понятий, понятие волшебной лампы Аладдина. Теперь, будь мы принципиальными приверженцами науки и научного подхода, мы были бы вынуждены отбросить данное понятие как не вмещающееся в наш подход. Но если мы хотим получить наиболее исчерпывающее системное понимание понятия лампы здесь и сейчас, где также необходимо рассмотрение понятия волшебной лампы Аладдина (как мы выяснили, рефлексируя о собственных целях), то мы отбрасываем вышевысказанное положение и, «эклектически» (?), включаем эту плоскость рассмотрения также в наш подход (со всеми вытекающими обстоятельствами, новыми плоскостями: сказки и легенды, исполнение желаний (психология человека) и т.д.).


5. ГП сам говорил, что, если невозможно идти по полу, необходимо начать бегать по стенам и потолку. Но стены и потолок в его практике научного и философского творчества почти всегда—науки, научные предметы. Между тем, проблема приведения СМДМ ещё более в соответствие с нуждами человечества делает необходимым представление комнаты, внутри которой бегается, не в виде куба, а в виде произвольного трёхмерного (а может, и более многомерного) объекта. В таком случае, придётся бегать по всем тем плоскостям, включая кривые, которые наличны. Иначе радикальный пуризм, заключающийся в установке, что применение научно-предметной плоскости к данному системному объекту должно в каждый момент данного применения соответствовать законам данной научно-предметной плоскости, входит в неразрешимое противоречие с самим системным подходом и СМДМ в целом. Т.е., грубо говоря, реально-серьёзно работающую модель лампы не соберёшь, из абстрактного до конкретного не вознесёшься по большому счёту, оставаясь в рамках научного пуризма.


6. С одной стороны, это происходит потому, что невозможно рассуждать об объекте и одновременно рефлексировать собственное рассуждение, как объект, постоянно вычленяя средства и методы рассуждения равноскоростно процессу самого рассуждения и редактируя их, отбирая среди арсенала этих средств именно те, которые лучше всего работают.


7. С другой стороны, это происходит потому, что, как бы ни было углублено наше знание о средствах и методах мышления, всё же нам известно намного меньше таковых, эксплицированных, чем известно объектов «вне» мышления, или чем есть объектов «вне» мышления.


8. Или, иначе говоря, ччтобы избежать методологической неточности, наше мышление направлено на то, чтобы в каждый данный момент фиксировать собственный процесс более как объект, как счётное, дискретное, нежели как средство или метод, как динамичное, как действие, как континуальное. (Зеноновский парадокс в Лотмановской интерпретации, или наоборот).


9. Или, говоря ещё иначе, все средства, наличные в верхней части схемы мыследеятельности, «Чистое мышление», в каждый данный момент более абстрактны, чем весь процесс мыследеятельности в целом. Мыслить только лишь чистым мышлением невозможно.


10. В западных социальных науках и социальной философии именно этот тупик заставил развиться междисциплинарным подходам: скажем, конфликт по праву считается объектом междисциплинарного изучения. Под междисциплинарностью предполагается применение различных научных плоскостей, в перекрестии которых обрисовывается объект.


11. Это тот же подход, который предлагается ГП в рассмотренном нами примере, с одним уточнением: наличие эвристического прыжка мысли и эклектичности любого тела, видимого или интерпретируемого только своей гранью «чистого мышления» здесь и сейчас любой науки давно уже стало принятой аксиомой в западных социальных науках и философиях. Что, кстати, не менее логично также и для подхода ГП.


12. Отсюда следующий парадокс: так, значит, науки нелогичны? Или, говоря иначе, невозможно придерживаться их «школе» однозначно и досконально постоянно, невозможно находиться в их рамках, при всём желании, при рассмотрении любого объекта?


13. Тоже хорошо известный парадокс. Ничего нового.


14. Но тогда возникает следующий шаг в рассуждении: так, значит, наук нет? Ибо ведь соответствие (методов выработки) собственного предмета собственному методу (методам выработки методов)—один из главных постулатов натуральных (позитивных) наук? Т.е., можно предположить, что математик, доказывая теорему, вдруг берёт засовывает, как скрепку внутри доказательства от одной формулы к другой, некое чужеродное тело, типа реально-объектную свечу? Или рисунок чёртика?


14.а. Эмпирические науки, давно подметив этот парадокс, решили его попросту: когда «наблюдаемое» входит в противоречие с «логикой», предпочитается то, что эмпирически «наблюдаемо», пока «наблюдение» не опровергнуто эмпирически же.


15. И отсюда следующий шаг: тогда, значит, что мы имеем в виду, даже если приняли вышесказанное (14) как истину, когда употребляем слово, понятие «наука», или названия конкретных «наук»? (типа логики, этики, эстетики, экономики, физики, биологии, механики, науки об организациях и т.д.).


16. На это мы можем ответить, конечно же, просто нарисовав тело (образ, эскиз, первое приближение к объекту) любой науки, т.е. начать ответ с применения техники СМДМ. Но согласитесь, что тогда утверждение «Системно-предметное понятие «человек» находится на перекрестии наук социологии, психологии, биологии, логики, философии и т.д.» лучше было бы заменить более описательным «Системно-предметное понятие «человек» находится на перекрестии рассмотрения человека как части социума, как биологического механизма, как предмета, имеющего психологические свойства, а также посредством методов, позволяющих объединять разнородные вышеперечисленные подходы для получения целостной картины, а также средства, позволяющего, по мере возможности, создавать достоверную модель, применяя вышеперечисленное, и т.д....»


17. Иначе получается, что использование слов «биология» или «физика» в данном контексте не менее метафорично, чем, скажем, было бы использование слов «поэзия» (человек как предмет поэзии), или «цивилизациология», или «культурология» и т.д.


18. И даже постановка вопроса необходимости Общей Теории Систем со стороны Берталанфи, как ранняя стадия постановки вопроса о необходимости СМДМ, вместе с последней, совместно отрицают возможность неэклектического принадлежания какого-либо рассуждения или действия, какого-либо объекта (не предмета) к сфере полноценного изучения их и оперирования ими какой-либо одной наукой в чистом виде.


19. Эта интенция некритически-научного, позитивно-научного, сциентистского взгляда на мир, которую можно сформурировать так: «Научно исчерпывающее знание о каком-либо объекте предполагает возможность детерминированного каузального объяснения каждого его элемента и одновременно всех элементов в каждый данный момент, когда просьба о таком объяснении поступила», оказалась неверной.


19.а. Как говорят в англомире, предмет или система расчленимы не в соответствии с данными расчленениями (joints), а в соответствии с другими. (см. 16). Второй вариант описания человека, предложенный в 16, вернее, чем первый. Слишком много допущений необходимо принять, чтобы ограничиться верой в первый вариант. А второй вариант может считаться неплохими «лесами» для обнаружения образа человека.


19.б. В скобках: выход из системы в «большую систему», или, в армянской традиции СМДМ, «расширение контекста» (я иногда говорю: выход из диктума в модус) соответствует процедуре пересмотра расчленений в англоязычном мире, а также процедуре «остран(н)ения», по Шкловскому, как одного из основных приёмов в искусстве (ср. Толстой о Севастополе: «И война не война (как она была описана, как он её воспринимал до того, как приехал и посмотрел), и мужик не мужик, и солдат не солдат, и море не море...» (цитата приблизительная, по памяти). Ибо научной традицией предыдущей эпохи все понятия, грубо говоря, «замылены».


19.с. Это и сближает СМДМ с искусством, если не сказать более: это и делает СМДМ применимым в искусстве, это и делает СМДМ искусством (но—чуть-чуть—алгеброй, которой всё же стоит гармонию померить), это и делает хорошее искусство вполне соответствующим принципам СМДМ: то, что в искусстве модель (если это хорошее искусство) не «упрощается» (как требуется в позитивной науке), а (, «казалось бы»,) «усложняется» (выход в большую систему), т.е. из подручных средств создаётся образ предмета. Образ предмета тогда—это знак предмета, как погружённого в большую систему, т.е. достаточное количество отсылок, связок предмета с большой системой восстановимо из данного знака.


19.д. Тут не место отвлекаться на рассуждение ГП о понятии как свёрнутом понимании; но если иметь в виду это разделение функций понимания версус выражения в коммуникации, в частности также и в контексте концепции Бахтина, причина замыленности, запредмеченности, метафизичности, механистичности, натуралистичности и т.д. многих кусков тела науки именно в этом, грубо говоря—в монологичности подхода, в том, что этот кусок тела науки рассматривается только с точки зрения понимания, как мёртвое, чужое, отчуждённое понятие, а не как живое активное действие (парафраз Бахтина, Маркса, Ленина и ГП одновременно!))).


20. А ведь, как было постановлено адептами СМДМ, если ранее истина была направлена на то, чтобы установить соответствие нашего знания данному объекту, то со времён создания СМДМ истина—это успешное осуществление нашего проекта в соответствии с поставленной целью (достижение цели).


21. (На самом деле оба эти определения истины довольно близки: первое можно рассматривать как частный случай второго, второе, по идее, вбирает в себя первое, и в то же время—наличие второго снимает необходимость сохранения первого... Но это может иметь странные последствия:)


22. Если некритически принять второе определение, то из него, к примеру, может вытекать, что геноцид является относительно истинным действием, ибо являет собой пример относительно успешно осуществлённого проекта. И если он и не был истинным, то именно потому, что в абсолютном смысле не удался.


(вот именно тут и надо ввести принципы рационально-реального поведения человечества (власть, осуществление желаний, эгоизм)—и тогда, да, побеждает осуществлённый проект! Делиберативная демократия Хабермаса—ключ, выход...)


23. Мы не будем сейчас пытаться согласовывать эти два определения между собой и с эмпирией, оставив это на дальнейшее, и двинемся дальше, возвратясь к пункту 19.


24. Если всё же принять, хоть в каких-то рамках, определение истины в пункте 20, то из этого следует (так как истинность данного проекта будет проверена только в будущем, да и то неоднозначно), что интенция становится важнейшим критерием для ориентации в жизни здесь и сейчас (категорический интенцатив! Инцестатив?). И в этом смысле именно она, эта трудноощутимая категория, и является критерием, гарантом и маяком при выборе той или иной цели, хоть и сказано: благими намерениями...


25. Т.е. хотя бы пост-фактум мы можем оценить, что интенция пожирания со стороны формализованного собирательства методов и приёмов научного описания реальности самой реальности оказалась неверной.


26. Попросту говоря, это обозначают так: наивно-натуралистический сциентистский просветительский прогрессисткий проект человечества потерпел крах.


27. Но принимая это, часто вообще отрицают возможность ненеудачного прогрессистского проекта. А между тем...


28. Ведь именно СМДМ предоставляет, шаг за шагом, формулирование возможности нелегко выражаемого нового прогрессистского проекта (при необходимых и постоянных модернизациях его постулатов, для которых он, кстати, методологически открыт).


29. С другой стороны, весь данный текст, включая его причины (тексты ГП и Дубровского), а также и предыдущий опыт автора, позволяют, всё же, поставить вопрос о необходимости каталогизации приёмов, применяемых в СМДМ (в широком смысле), приёмов, которые, к примеру, можно было бы включить в графу «методы для чистого мышления», или «методы создания методов».


30. Облако методов, естественно, должно структурироваться до уровня элементарных методов, с одной стороны, сложных методов, с другой, и всех типов соотношения типов методов между этими двумя.


31. Но и тут, избегая каталогизации всего и вся (скажем, введения правил грамматики наряду с методом создания нового слова, если уж очень приспичило, в состав методов СМДМ), мы должны ориентироваться постулатом Важного (актуализацией в соответствии с целями и с хронотопом, прагматикой).


32. Наряду с методами формальной логики, диалектики, грамматики и т.д., есть ряд методов, которые частотно и подчёркнуто, эмпатированно употребляются в СМДМ. ГП часто упоминает их, и Дубровский: скажем, метод восхождения от абстрактного к конкретному, метод категориальной ловушки (Дубровский, не ГП, но не суть), метод ортогональности, сам метод схематизации, как таковой, метод конфигурации как сложно-составной из ряда вышеперечисленных и неперечисленных, метод системного подхода как сложно-составной, метод выведения изнутри наружу и положения «вне себя» (схематизация), метод рефлексивного выхода и.т.д.


33. Именно эти методы позволяют задавать те самые вопросы, которые задаются со стороны СМДМ, и ставить те самые задачи, которые ставятся СМДМ.


34. К этим методам армянская школа добавляет некоторые, не знаю, всеобщие ли или пока ещё частные (жизнь покажет): метод расширения контекста (похоже, что этот простой метод—всё же, всеобщ, так как наличен в ряде наук и деятельностей и в психологии человека—«периферийное видение» как необходимое преимущество, а, скажем, фокусировка или фиксирование—также и как недостаток (туннельное видение)); метод организации пространства групповой деятельности для креации (модификация и модернизация метода ОДИ); метод создания мыследеятельностной машинки.


35. Современные наиболее продвинутые западные подходы добавляют в СМДМ свои наработки в рамках метода (парадигмы) проектного отношения к жизни, которые позволяют СМДМ с лёгкостью абсорбировать более развитые предметные схемы организаций и организации деятельности, которые проявились в ряде дисциплин. (Скажем, схема логической рамки проекта). С другой стороны, СМДМ же добавляет ко всем этим процветающим дисциплинам, однако, не помогающим формированию целостного мировоззрения человечества, ортогональную плоскость рефлексии и тем самым помогает завершить круг, закуклить их, обобщить до уровня, помогающего восстановлению целостного общечеловеческого гуманистического и прогрессистского мировоззрения.


36. Некритический радикально-тоталистический научный подход, как был нами сформулирован в пунктах 5.-11., в применении к схемам СМДМ проявлялся бы в необходимости объяснения, в каждый данный момент, как каждый штришок каждой схемы взаимно-зависит от каждого другого. Иными словами, свобода рисования облак и сфер, эскизов объектов была бы, как у сороконожки, заблокирована. Но именно и применение метода схем для восстановления целостности человеческого мировоззрения позволяет преодолеть некритический радикально-тоталистический подход, наглядно демонстрируя невозможность и ненужность установления механистической причинно-следственной детерминации всего со всем.

...

(недокончен(н)о, но продвинуто?:)



1 Всё это пишется здесь и сейчас. Когда-то философы верили, что они определяют облик мира. Кое-кто (Рассел) даже ещё недавно в это верил. Но и они, если и определяли, то не знали, насколько, а на самом деле по ним можно было его и угадать до определённой степени—то есть они его отражали. Хоть некоторые и замечали, что суть—в его изменении, нежели отображении.