Geum.ru

Даниил Андреев Русские боги

Вид материалаПоэма

Содержание


Святорусские духи
О полузабытых
ПРАВЕДНИКИ ПРОШЛОГО. Триптих
Подобный материал:
1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   ...   17

Святорусские духи


Цикл стихотворений

Глава одиннадцатая поэтического ансамбля «Русские боги»



Синклиты
«Я слышу четче с каждым годом...»
О полузабытых
Родомыслы
Гении
Праведники прошлого. Триптих
1. «Я люблю направлять наши мысленные...»
2. «Они молились за многошумное...»
3. «И гудели вьюжными зимниками...»
«Все упованье, все утешенье...»





СИНКЛИТЫ


- Смерть не равняет чернь и героев.

Каждому - только свое: не дивись!

Доблесть деяний расширив, утроив,

Примет героя

вышняя высь.

И в планетарно-эфирном окружьи

Встанет он за гонимых внизу,

Непредставимое здесь оружие

С демоном

скрещивая

в грозу.


- Смерть не равняет не знавших Служенья

С тем, кто прояснен,

и с тем, кто свят,

С теми, кто внутренним самосожженьем

Был облечен

в нетленный

наряд.

Ныне - из светорождающей сферы

Дух его льется,

струясь шатром,

И облекает искателей веры

Братски-приветствующим

серебром.


- Смерть не равняет, руша ограду,

Гениев

с теми, кто не творил:

Гениям путь - к совершенному ладу

Звездных морей

и звездных ветрил.

Станет бездонно

в новой отчизне

Творчество,

непредставимое здесь,

Тех, кто свой дар оправдал при жизни,

Став

многозвучным гимном

весь.


- Так, помогая живым мириадам -

Всем, кто скитается здесь, позади -

ВОлят

невидимо

с нами рядом

Гении,

праведники,

вожди.

Так, обступая скорбную землю,

Мемфис и Дели, Лондон и Ур,

Светочей наших

включив и объемля,

Дышат

Синклиты

метакультур.


1950


* * *


Я слышу четче с каждым годом -

Не сердцем, не рассудком, нет -

Синклит над русским сверхнародом,

Его огни и странный свет.


В раздумьи, созерцаньи, бденьи,

На чутких тропах к забытью,

И в тонком хладе вдохновенья

То излученье узнаю.


Оно струится от полотен,

С клавиатур, камней, страниц;

Пред ним плотской состав - не плотен,

Меж ним и волей - нет границ.


Внося беззвучно, с постоянством,

За мыслью мысль на лист ума,

Оно не знает ни пространства,

Ни слова тусклого "тюрьма".


Творцы, кого мы звать привыкли

Давно замкнувшими свой круг,

Творят в ином, высоком цикле

И в душу смотрятся, как друг.


О, если б только сроки! сроки!

О, лишь успеть бы до конца,

До первых нимбов на востоке

Осуществить свой долг гонца.


1950


О ПОЛУЗАБЫТЫХ


Народная память хранит едва

Деяния и слова

Тех, кто ни почестей, ни торжества

Не пожинал искони;

Громом их доблести не сотрясен

Сумрачный строй времен;

Дальним потомкам своих имен

Не завещали они.


Есть безымянность крупин песка,

Винтиков у станка,

Безликость капель, что мчит река

Плещущего бытия;

Их - миллиарды, и в монолит

Всякий с другим слит;

Этому множеству пусть кадит

Гимны - другой, не я.


Но есть безымянность иных: свинцов

Удел безвестных борцов -

Вседневных подвижников и творцов

Деятельной любви.

Встань перед ними, воин-поэт,

Славою мира одет, -

Перечень звучных своих побед

Надвое разорви.


Эти - прошли в города и в поля,

Со множеством жизнь деля, -

Врачи, священники, учителя,

Хозяйки у очагов;

И, лязгая, сдвиги эр не сотрут

Их благодатный труд,

Ни уицраор, ни демоны смут,

Ни ложь друзей и врагов.


Они умирали - не знаю где:

В дому или на борозде.

В покое ли старости или в труде, -

Но слой бытия сквозь слой

Им разверзал в высоте миров

Всю щедрость своих даров,

И каждый включался в белый покров

Над горестною страной.


Пусть мир не воздаст ни легендой им,

Ни памятником гробовым,

Но радость нечаянную - живым

Они бесшумно несут;

Они проникают в наш плотный быт -

Он ясен им и открыт, -

Их теплым участьем одет и омыт

Круг горьких наших минут.


Никто не умеет их путь стеречь,

Никто не затеплит свеч,

Никто не готовит богатых встреч,

Никто не скажет "спаси", -

Но жаль, что туманная старина

Укрыла их имена,

Когда-то в промчавшиеся времена

Звучавшие на Руси.


1957


РОДОМЫСЛЫ


1


А в мутно-дымном зеркале Истории

Мятутся, реют, мчатся ночь и день,

Как тени туч на диком плоскогорий:

Гигантов тень.


И на великих перекатах времени

Встает один,

Встает другой - вождь среди бурной темени

И жадных льдин.


Какой они безмерной мощью движимы -

Видь! обнаружь!

Нет слепоты, когда коснемся ближе мы

Их жгучих душ!


Бразды владычества лишь им поручены,

И судно царств

Они проводят через все излучины

Любых мытарств.


О, не тираны! не завоеватели!..

Отцы стране.

Их Я - не здесь: в Кремле ли? в Монсальвате ли?

Там! в вышине!


Не для себя, и не собою правимы,

Они - рука

Таких, как Ты! И чествовать их вправе мы

Во все века.


Парча ль на них, иль грубые отрепья там -

Во всем Твой смысл,

И про такого говорим мы с трепетом:

Вот родомысл.


1955


2


"Красное Солнышко".

Разве другое

Знаем мы прозвище в пестром былом

Чье-нибудь - столь же простое, живое,

Теплое,

точно касанье крылом?


Если б не знать ничего о деяньях

Князя Владимира,

только смысл

Прозвища в простонародных сказаньях -

Мы б догадались:

вот родомысл.


Если б о Невском герое суровом

Русь не хранила ни дат, ни числ,

Лишь

о рыданьи народа над гробом -

Было бы ясно:

вот родомысл!


Разум робеет от явного взмаха

Крыльев архангельских

у шатра

Князя Олега

иль Мономаха,

Минина,

Донского,

Петра.


Дар родомысла страшен и светел:

Горе тому,

кто принял его,

Не обратив свою самость

в пепел

И в ратоборца -

все существо.


Радость любви и дома - закрыта.

Радость покоя - запрещена.

Все, чем Народная Афродита

Манит и греет -

грех. Вина.


Разум - без сна на башне дозорной.

В сторону шаг -

срыв и позор.

Лишь на одно устремлен

упорный,

Нечеловечески-зоркий взор.


Много имен, занесенных в свиток,

Мало - невычеркнутых до конца.

Это - ярчайшие звезды Синклита,

Духи таинственнейшего венца.


1955


ГЕНИИ


Пред лицом колоннад

Росси

И Растреллиевых дворцов,

Кто из нас небеса спросит

О загробной судьбе творцов?


Как рожденный слепым калека,

Презирающий всех, кто зряч,

Усмехнется рассудок века -

Знанья собственного палач.


Но умолкнут кругом

битвы,

И ясней засквозит

нам

Храм, что строит теперь

Витберг -

В запредельном Кремле

храм.

Из светящихся ткут туманов

Там сторадужный свод

те,

С кем титан Александр Иванов

Дружит в ангельской высоте.


Все картины - лишь холст рубищ,

Если ты

чуть проник

в строй

Тех миров, где творит

Врубель,

Водит кистью луча Крамской.


Может быть, только взор

внуков

Глянет в купол, где нет

дна,

Где поет океан

звуков -

Труд нездешний Бородина.


Но теперь мы еще

глухи,

Не вмещая умом простым

Тех высот, что сейчас

в духе

Воздвигаются Львом Толстым.


Каждый алчущий повстречает

Тех, кем полог культур

ткан,

Но блажен, кто при жизни чает

Синь и золото

иных

стран.


1951


ПРАВЕДНИКИ ПРОШЛОГО. Триптих


1


Я люблю направлять наши мысленные

Лебединые вольные взлеты

В неисхоженные, неисчисленные

Чернолесья, урманы, болота:


Тишь ли это, веками намоленная,

Дух костров ли, и чистый, и едкий -

Только видятся срубы просмоленные,

Где спасались великие предки;


Где, скитаясь дремучею родиною,

По суземищам крепь засевая,

Снеговая, босая, юродивая,

Тихо строилась Русь лесовая.


Малый колокол перед заутренею

Тонким голосом звякал на тыне -

Возвещение подвига внутреннего,

Освященье звериной пустыни.


Благовоньем стезю оторачивая,

Колыхались сосновые вайи,

Многострастную горечь осадчивую

С истончаемых душ овевая.


И у рек студенцовых, меж ельниками,

Сквозь прокимны, и свечи, и требы,

Тихо-тихо сквозил пред отшельниками

Край иной, совершенный как небо.


Он просвечивал над мухоморниками,

На лужайках, на ульях, на просе;

Он ласкал с мудрецами-отшельниками

Толстогубых детенышей лося.


Сквозь таежные дебри сувоистые

Не вторгались ни гомон, ни топот

В это делание высокосовестное,

В духовидческий огненный опыт.


2


Они молились за многошумное

Племя, бушующее кругом,

За яростных ратников битв безумных,

За грады, разрушенные врагом:


Они молились о крае суровом,

Что выжжен, вытоптан и обнищал;

О скорби, встающей к тучам багровым

Из хижин смердов и огнищан.


Они молились за тех, чьи рубища -

В поту работы, в грязи дорог;

О бражниках по кружалам и гульбищам,

О ворах, вталкиваемых в острог;


О веке буйном, о веке темном,

О горе, легшем на все пути,

О каждом грешном или бездомном

Они твердили: Спаси. Прости!


Они твердили, дотла сжигая

Все то, что бренно в простой душе,

И глухо, медленно жизнь другая

Рождалась в нищенском шалаше.


Их труд был тесен, давящ, как узы,

До поту кровавого и до слез;

Не знают такого страшного груза

Ни зодчий,

ни пахарь,

ни каменотес.


И мощь, растрачиваемую в раздольи

На смены страстные битв и смут,

Они собирали до жгучей боли

В одно средоточье:

в духовный труд.


3


И гудели вьюжными зимниками

Боры

в хвойные

колокола...

Преставлялись великими схимниками

Истончившие плоть дотла;


Поднимались в непредставляемую,

Чуть мерцавшую раньше синь,

Миллионами душ прославляемую

Из лачуг, из дворцов, пустынь;


Исполнялись силой сверхчувственною,

Невмещаемою естеством,

Мировою,

едва предчувствуемою

На широком пути мирском;


Обращались долу - в покинутую,

Обесчещиваемую

страну,

Обескрещиваемую,

отринутую

За таинственную вину;


Братски связывались

усилиями -

Тем усильям прозванья нет;

Серафическими

воскрылиями

Простирались над морем бед -


Душу бурной страны рождаемую

Ризой солнечною убеля

У взыскуемого,

созидаемого,

У Невидимого

Кремля.


1957


* * *


Все упованье, все утешенье

В русских пожарах,

распрях,

хуле -

Знать, что над нами творят поколенья

Храм Солнца Мира

в Вышнем Кремле.


Строят творцы,

в ком слава России, -

Благословенны их имена! -

Строят безвестные миру, простые -

Вся

просветляемая

страна.


Строят Собор нам

солнцедержавный,

В синь, фимиамами полную, чью

Вступит, о, вступит

светлая Навна,

Освобожденная в смертном бою!


Храм Солнца Мира!

Храм Солнца Мира!

Труд бестелесных крыльев и рук!

Струнной оградой

гигантские лиры

Стройно на цоколях встали вокруг.


Грянут они небывалой осанной

В утро, - то утро, когда Яросвет

С Навной венчаньем обетованным

Свыше восполнит

цепь

побед.


В утро, когда из заоблачной сини

Дочь их сойдет, запредельно свята, -

О, не возлюбленная, не богиня -

Радость!

божественная красота!


Здесь ли, во прахе, тогда еще буду,

Крест понесу ли в загробном труде -

Пламенный отблеск этого чуда

Сердца достигнет везде! везде!


1955



ПРИМЕЧАНИЯ



Эти несколько стихотворений соединены автором, чтобы послужить

основой данной главы, в последние дни, когда он еще мог работать, перед

его смертельной болезнью - в начале ноября 1958 г. Их следует считать

черновиками. Они должны были еще обрабатываться и дополняться другими.


Синклиты


Мэмфис (Мемфис) - столица древнего царства в Египте (28-23 вв. до

н.э.).


Родомыслы


"Красное Солнышко" - великий князь киевский Владимир Святославович

(?-1015).

Невский герой - князь Александр Невский.

Олег - опекун князя Игоря и правитель Киева в 879-912 гг.

Мономах - великий князь киевский Владимир Всеволодович (1053-1125).

Минин (Сухорук) Козьма (?- 1616) - один из организаторов и

руководителей второго ополчения в период польской и шведской интервенции

начала XVII в.


Гении


...Растреллиевых дворцов - Растрелли Бартоломео Карло (1675 - 1744) -

итальянский скульптор и архитектор, приехавший по приглашению Петра I в

Россию в 1716 г.

Витберг Александр Лаврентьевич (1787-1855) - русский архитектор,

автор проекта грандиозного памятника-ансамбля в честь победы в войне 1812

г.; заложен в 1817 г. на Воробьевых горах, но не выстроен.

Иванов Александр Андреевич (1806-1858) - русский художник, автор

картины "Явление Христа народу".

Врубель Михаил Александрович (1856-1910) - русский художник, автор

картины "Демон поверженный".

Крамской Иван Николаевич (1837-1887) - русский художник.

Бородин Александр Порфирьевич (1833-1887) - русский композитор.


Праведники прошлого


Зимник - зимняя дорога, более короткий или удобный путь, пролагаемый

по водам или болотам, где летом нет езды.