Новогодняя сказка
| Вид материала | Сказка |
- Сценарий «Новогодняя сказка сказок», 204.58kb.
- Программа «Новогодние огни Санкт-Петербурга» 2012 для детских групп (5 дней С. Петербурга, 55.67kb.
- «Новогодняя Сказка», 221.72kb.
- Краков новогодняя сказка, 124.85kb.
- Новогодняя сказка, 225.04kb.
- Новогодняя сказка в Великом Новгороде, 93.25kb.
- Новогодняя Сказка в Мюнхене, 15.2kb.
- Новогодняя сказка в библиотеке, 53.04kb.
- Новогодняя ночь 2012. „Жизнь как сказка”, 31.79kb.
- Новогодняя сказка “Вот и закончился ХХ век…”, 117.85kb.
Новогодняя сказка.
Представая перед нами в ипостаси иной,
Становилась сказка грустною в конце.
Виконтесса прощалась с изумрудной страной
Наводила в переносицу прицел.
Олег Медведев «Давай подождём»
До забора оставалось метров пятьдесят, когда сработала сигнализация. Заулюлюкала сирена, снег полыхнул от хирургического света прожекторов. На долю секунды почувствовал себя голым, но переживать было некогда – мы молча рванули к забору. Оставалось уже всего ничего, когда за спиной послышался азартный лай. Взгляд через плечо – метрах в тридцати, сбившиеся в плотную свору овчарки неслись в нашу сторону, предвкушая потеху. Не успеваем! Ну что же, им не повезло.
Я вытащил нож, Волк сместился чуть в сторону. Мы готовы. Вырвавшаяся чуть вперёд собака начала метаться длинными прыжками влево - вправо. С одной стороны, пытается рассеять внимание, скрыть момент атаки, с другой стороны, дожидается своих. Трюк, в общем-то, правильный, но для лопоухих, нас на этой мякине не проведёшь. Я несколько раз за спиной перебрасываю нож из руки в руку, пусть теперь поломают голову, с какой стороны буду работать. Жаль, по соглашению между Домами у нас нет стволов, как бы всё упростилось, но нет, так нет. Как говорит Волк: за неимением хорошенькой горничной пользуют толстого ленивого дворника.
Прыжок! И тут же встречный удар ботинком под челюсть и в длинном выпаде – ножом в печень. Взвившиеся к небесам почти человеческое рыдание сразу же смялось рычанием, ударами, скулежом и хриплыми выкриками завязавшейся схватки. Однако, при кажущейся хаотичности, мы с Волком отработали по типовой схеме. Оперевшись рукой о забор, встаю, оглядываюсь. Собаки разбросаны по быстро краснеющему снегу, одна, тихонько поскуливая, ползет в сторону, волоча за собой безобразный шлейф кишок.
«Справа!» - коротко выдохнул из-за спины Волк. Действительно, из-за ближайшего строения появилась группа людей, человек восемь, сноровисто припустила к нам. Не стреляют, значит, решили брать тёплыми.
Я старший группы, и времени на принятие решения у меня секунды полторы, не больше. Как ни крути, останемся здесь вдвоём – не уйдёт никто, нас просто сомнут. А шансов дойти у меня больше, мы оба это понимаем. «Ухожу, прикрой! Потом догонишь» - негромко сказал я. Волк отлично понимал, что оторваться ему уже не удастся ни при каких раскладах, но лишь молча кивнул. Я зашвырнул на вьющуюся поверх забора спираль остатки куртки. Волк чуть наклонился, напрягся – и я, оттолкнувшись от широкой мускулистой спины, взлетел наверх. Колючки даже сквозь толстую куртку впились в ладони, но это уже неважно. Спрыгиваю в глубокий снег, бегу к опушке, слышу позади сиплый мат, удары и крики боли. Дорого же им обойдется Волк!
Уже почти добежав до леса, спохватившись, замечаю, что у отдельно стоящей ёлки не обрублена выступающая справа лапа, значит, Регер и Зомби уже ничем не помогут. Забираю вправо, и, пробежав всего метров сто, налетаю на трёх крепеньких парней в зимних комках (Жаргонное название камуфлированного костюма. Прим. авт.). Одного валю сразу же – фактор внезапности сработал в обе стороны, но у меня нож был уже в руке. Второй парнишка проворно ныряет от секущего, колющий принимает в грамотно
1
поставленную «вилку». Кисть взрывается болью, нож не успел упасть на снег, как перед глазами полыхнула дуга электросварки от удара в голову. И тут же акцентированный в «солнышко» вышибает воздух из лёгких! Сблокировать не успел, но зато хоть напряг пресс и подал корпус чуть назад, это и спасло, иначе лёг бы. Скрючиваюсь, успеваю почувствовать ещё один удар по спине, до почки этот деятель просто не дотянулся. И выхватив из закреплённых на голени ножен, дублирующий, разогнувшись, полоснул по горлу противнику. Третий испуганно отшатывается, возиться с ним некогда, мимоходом пырнул его в бедро, успевая заметить благодарный взгляд.
Теперь главное – оторваться! Работаю по запасному варианту. Насколько мне помнится, намеченный для этого ручей находится километрах в десяти юго-восточнее. Бег, отупляющий, изматывающий, бег на пределе сил. Если пожалеть себя сейчас, то потом придётся жалеть уже нешуточно.
А вот и ручей. Разуваюсь, снимаю штаны и бегу по незамёрзшему песчаному руслу. Сначала вода обжигает, потом ощущение холода пропадает. Затем понимаю, что ступни утратили чувствительность. Продолжаю бежать, стараясь, чтобы брызги не летели на прибрежный снег. Выматывающий душу полчаса назад обычный бег теперь кажется райским наслаждением. А вот и та самая нависшая над водой ветка. Выпрыгнул, промахнулся, высказался, снова выпрыгнул и только с пятой попытки сумел вскарабкаться на дерево. Обтираю уже ничего не чувствующие ноги, перебираюсь на соседнюю сосну, и найдя подходящую ветку, растираю ступни спиртом до тех пор, пока не возвращается боль. Глотнул, прислушался к себе – никакого результата. Глотнул ещё раз, уже основательнее. Кажется, начало отпускать. Убедившись в том, что обморожение уже не грозит, надеваю штаны, обуваюсь – в пятнадцати метрах над землёй эта рутинная, на первый взгляд, операция превращается в трюк. Забираюсь чуть выше, туда, где крона погуще. Пристёгиваюсь к стволу поясным ремнём, сжимаюсь в комок, натягиваю на лицо толстую вязанную маску-балаклаву. По идее, у меня сейчас минимальная ИК-сигнатура. Теперь можно переждать – действия догоняющей стороны достаточно стандартны: определить путь отхода, пустить следом погоню, выкинуть впереди засаду. Я попытался поломать эту схему – для начала исчез в лесу. Не зная точного направления, противнику придётся осуществлять прочесывание в очень широкой полосе, и, конечно же, с ущербом для качества. Кстати, легки на помине: винт лопочет, кажется, над самой головой. Мощная струя воздуха раскачивает кроны, срывает с них снежные шапки. Я рефлекторно задерживаю дыхание. При скверном стечении обстоятельств сейчас меня вполне могут засечь. Однако, обошлось - шум двигателя уходит правее, и, судя по падающим оборотам, машина садится. Вторая часть марлизонского балета - выбросили поисковую группу. Всё, что можно сделать в такой ситуации – сидеть и молиться, чтобы у них не оказалось собаки. Тянутся вязкие минуты. Не сахар без куртки-то. Начинаю изометрией разгонять кровь по закоченевшим группам. Плечи, пресс, ноги, ноги, пресс, плечи. По ощущениям теплее не становится, зато уходит старательно колотившая меня дрожь. Лёгкий шорох внизу – позволил себе скосить глаза. Десяток человек в зимних комках бесшумно скользят между стволов на коротеньких пластиковых лыжах. Возможно их и больше, но в поле зрения попали только эти. Снова тянется бесконечное время. Плечи, пресс, ноги. Отстегнулся, прислушался. Вроде, тихо. Спускаясь, чуть не сорвался, непростительно шумнул. Но ничего, обошлось. Минут пятнадцать ушло на сооружение снегоступов.
Карта осталась в куртке, но, в целом, обстановку я помнил. Вперёд!
К ферме вышел, когда уже начало светать. Залёг на опушке, полчаса высматривал-выслушивал. Вроде всё тихо. Собака успела коротко тявкнуть, но никто не хватился. Прокрался к сараю, жалобно звякнул сорванный замок. Залез в трактор, уже собирался
запустить двигатель, когда в воротах появилась нетвёрдо держащаяся на ногах личность с
топором в руках: «Мужик, ты чегой эта, блин!». Обречённо вздохнул, выбрался из
2
кабины, показал пустые руки, подошёл, ударил. Заботливо пристроил тело на ворох ветоши в углу, отделил из пачки половину купюр, сунул в карман замасленной телогрейки.
Видимо я вырвался за пределы круга поиска – за весь день чумазым тракторцом, колесившим по просёлкам и лесным дорогам никто не поинтересовался. Время уже впритирку, и я газовал до тех пор, пока хватало солярки.
К особняку я спустился вместе с вечерними сумерками. Постучал в дверцу КПП, тьфу, блин, привратницкой. Дверь распахнулась, словно за ней терпеливо ждали моего появления, вероятно, засекли меня в камеру ещё на подступах. Незнакомый парнишка, видимо из новых, стоял на колене, целясь в меня из здоровенного «Глока». Напарник на шаг позади страховал его из «М-4».
«На колени! Руки за голову! Лежать, лицом вниз! Руки вперёд!». Расслабляющий удар по почкам. Я не в обиде на мужиков – действуют по инструкции, на их месте я поступил бы так же. Нога в начищенном берце наступила на кисть – попробуй теперь выпрыгни!
Глухо сказал в стылый асфальт: «Хука вызовите, времени в обрез!».
«Уже вызвали» - сообщил парнишка, но пинать меня прекратили, и обыскивать не стали. Опять тянется время, теперь уже хоть колотиться не приходится, под прицелом двух стволов чувствую себя достаточно уютно. Хотя расслабляться не стоит – операция ещё не завершена, и достойные пацаны часто прокалывались на последних минутах, считая себя уже в безопасности. А этих хлопцев я раньше не видел.
Убрали ногу, кровь толчками возвращается в кисть. Сильные руки подняли меня. Хук умудрялся выглядеть элегантно даже в замызганном комке. Сейчас смокинг и белый бальный жилет делали его воплощённой мечтой всех особей женского пола фертильного возраста. Даже кобура не выпирает. Вопросительный взгляд. Еле заметно утвердительно киваю в ответ. Хук снимает куртку с плеч парнишки с «Глоком», одевает на меня, обняв, уводит. От куртки пахнет дорогим парфюмом. Хук не спрашивает про пацанов, и я искренне ему за это благодарен. Суёт мне в руку серебряную фляжку, и я жадно пью, не чувствуя вкуса.
«Слушай, тут такое дело – мнётся Хук, и, решившись, продолжает – короче, Папы сейчас нет, тебе придётся отдавать Марье. Ты, это, не чуди, ладно?»
Господи, что делает с людьми сытая жизнь! Хук, который на Джаваре вытаскивал меня из-под пулемётов, колотится из-за сопливой девчонки! Молча жму ему руку, мол, не боись, рот у меня по-прежнему занят фляжкой.
Двор обходим по периметру – в центре стоит громадная ёлка, у которой вовсю гужует золотая молодёжь. В дом заходим через неприметную дверь, прикрытую плющом, некоторое время петляем тёмными коридорами. В небольшой комнатке Хук подвигает кресло к горящему камину, жестом приглашает сесть, и уходит, забрав, впрочем, фляжку, зараза. Протягиваю к огню распухшие руки – я промёрз так, что не скоро отогреюсь. Какое-то шевеление за спиной скорее почуял, чем услышал. Вскочил, обернулся – две девчонки лет пятнадцати, правая – Марья, Папина наследница. Обе в маскарадных костюмах - бальные платья, какие в старину носили, напудренные завитые парики, маски-домино. Марья останавливается у зеркала, что-то поправляя в прическе, её
спутница подбежала ко мне, с детской непосредственностью провела ладонью по щеке и
затараторила: «А я тебя узнала, ты из Можайских! А костюм спецназовца теперь не рулёз, теперь старинные – жёстко!»
«Динка, дура! – вмешалась подошедшая Марья, – это же Ванька Царевич из секьюрити».
3
Динка смутилась, и, отойдя к окну, принялась вытирать боевой грим с пальцев об занавеску. Марья молча протянула руку. Я достал из поясной сумки золотое яблоко и вложил в её ладонь.
«Ой, какая прелесть! Густо, правда!» - снова затараторила Динка.
«Опять папаша со своими кугутскими новогодними подарочками, достал уже, старый плуг» - брезгливо процедила Марья, размахиваясь.
-«Подожди, Марго, там точно какая-то фича должна быть!»
-«А, в звезду!»
Яблоко полетело в камин, яркая вспышка, хлопок, комната наполняется каким-то странным запахом.
«Ни хера себе! Бабы, а у вас пыхнуть есть?» - на пороге появилось новое действующее лицо. Точнее, не совсем лицо – парень был наряжен в рыцарский шлем и кирасу. На этом его маскарадный костюм исчерпывался, обычный, впрочем, тоже.
Марья опять скривилась, а Динка принялась озвучивать ситуацию: «А теперь косяки не рулёз, теперь колёсами закидываться жёстко! А вот у нас…»
«В темнице нах! там царевна тужит. А Серый и Волк блин! её верно служат» - нетрезвой рэповской раскорякой заблажил кто-то за стеной
Под этот аккомпанемент троица и удалилась.
В коридоре ко мне метнулся стройный силуэт в смокинге, потолок обрушился на меня так стремительно, что я даже не успел вскинуть руки. Как щенок, я барахтался на спине во внезапно наступившей темноте, кто-то гладил меня по голове и Хук каким-то странным голосом неубедительно приговаривал: «Ну, всё, всё, Вань, всё! Теперь всё будет хорошо!»
02.01.05
4