Владимир Нестеренко ось земли новая
| Вид материала | Документы |
- Урок Природоведение 5 класс. Тема: «Земля наш дом», 14.39kb.
- Лабораторная работа №10. Магнитное поле земли, 30.55kb.
- Оглавление, 3061.91kb.
- Г. Южно-Сахалинск, 2133.81kb.
- Доклад студента 2 курса, 111.35kb.
- Урок «Форма и размеры Земли. Глобус- модель Земли». Цель, 42.63kb.
- Доклад о состоянии и использовании земель, 1868.49kb.
- Федеральная служба государственной регистрации, кадастра и картографии, 1835.32kb.
- Доклад о состоянии и использовании земель в Республике Карелия в 2010 году, 1862.45kb.
- Доклад о состоянии и использовании земель костромской области в 2011 году, 2957.72kb.
СОМНЕНИЯ
1
Осень одаривает человека плодами, так и седина - мудростью. Но не всякий плод сладок, так и не всякая мудрость от седин.
Любой младенец не порочен душой и телом, если даже зачат во грехе и насилии. Порочность наступает в делах зрелости, а чаще в безделице. Как в умелых руках кресало источает искру и зажигает жгут, так от любви материнской - истока доброты питаться тому младенцу себе на счастье, а людям на пользу.
Не поддавайся сомнению в искренности друзей своих, если в трудный час делят они с тобой хлеб-соль, а в счастье твоем тебя забывают. Пусть каждый заглянет с любовью в душу каждого, тогда увидит ту же любовь, что в тебе самом, а тот несчастный, что не узрел ее, пусть обратится за помощью к Всевышнему, и Он одарит такого своею милостью.
Для жита необходима чистая пашня, тепло светила и обильные слезы Всевышнего, так и людям необходим мир, тепло души и сердца вождя своего. Будет тепло, раскроется цветок, а затем и плод нарастет...
Солнцу еще предстояло прилично потрудиться, чтобы одолеть западную дугу небосклона, когда дозорные донесли, что появилась головная группа женщин. По лагерю разлетелся боевой восторженный клич моряков.
- Товарищ командир, - в штабную палатку вошел взволнованный боцман,- докладывает сигнальщик первого поста: на горизонте появилась головная группа женщин. Разрешите встретить и помочь?
- Разрешаю всеми силами, боцман!- отдал команду Колесов, и следом за боцманом отправился на скальное нагромождение, откуда открывалась широкая панорама суши. Он прильнул к биноклю и увидел на горизонте человеческие фигурки. Впереди двигался груженый луноход. Колесов слышал, как боцман свистел, собирая в кулак остатки экипажа, занятого хозяйственными постройками, как возбужденные моряки группами бросились бегом навстречу идущим, а боцман замыкал команду. Командир бы и сам, как мальчишка, помчался вперед, чтобы стиснуть в объятиях незнакомую ему капитана американок, возможно, свою жену, но он должен был оставаться на месте не только из-за своего командирского положения, но и как хозяин базы, чтобы встретить гостей хлебом и солью.
Может быть, затевать такой прием было лишним, женщины шли сюда не в гости, а на жительство, но прекрасный русский обычай умирать не должен, он отражает именно то внутреннее содержание положенного во главу угла намеченного возрождения - искренняя любовь. Если бы даже он не приказал испечь настоящий русский каравай в построенной из плитняка русской печи, кок сам бы это сделал. Он был родом из русской глубинки, где не забывались старинные обычаи и обряды, и первый высказался за встречу будущих жен своих хлебом и солью. Сейчас кок разместил булку на расписном подносе, укрыл ее расшитым ручником, а сверху поставил солонку. В своем белом одеянии, с хитро посаженным белым колпаком на макушке, Семен поднялся к Колесову, осторожно неся перед собой священный дар, в меру упитанный, проворный, и плачущим от счастья голосом, забасил:
- Далеко ли наши дамы, товарищ капитан второго ранга? Взгляните, ладно ли я приготовил хлеб-соль?
Колесов оторвался от бинокля, внимательно посмотрел на хлеб-соль и сказал, принимая на руки поднос.
-Уже близко, дорогой мой Семен, взгляни в бинокль.
Семен бережно передал драгоценную ношу в руки капитана, направил бинокль в сторону идущих.
- Вижу, командир, вижу, идут наши женки. Устали бедняжки, ничего, подкормятся, выспятся, отмоются, заблестят, как новая копейка,- он долго всматривался в медленно увеличивающиеся фигурки, дождался, когда подоспела помощь, которая стиснула морячек в объятия, похватала с плеч рюкзаки, и только тогда передал бинокль командиру, взволнованно комментируя событие:
- Орлы наши ребята, товарищ капитан второго ранга, каждый уже выбрал себе подружку. Мы только замешкались здесь. Посмотрите на них.
Они поменялись ролями. Колесов, гася улыбку, сказал:
- Злого да завистливого человека на камбузе держать, что песок в кашу сыпать, слыхал такое.
- Мне еще флотский психолог говорил, что и скупердяям на камбузе не место, у кока душа должна быть нараспашку, иначе его стряпня - не в коня овес,- парировал Семен реплику капитана и, убедившись, что командир удовлетворен и ответом, и зрелищем, спросил: - Где будем вручать хлеб-соль? Можно на площади, перед штабом, но лучше сразу за чертой города, у ворот, так сказать.
- Давайте у ворот. Они у нас уже обозначены каменными столбиками.
- Правильно, товарищ капитан, еще немного посмотрим и на караул. Жаль, никого в расположении, кроме нас, не осталось.
- Не беда, искренние чувства важнее всяких атрибутов. Та помощь, которую сейчас оказывают наши моряки, самая искренняя, она всходами доброты прорастет, как пшеница в поле, и закрома пополнит щедро.
- Верно, товарищ капитан, из малого добра богатый стол сотворится, из большого зла макового зернышка не добудешь.
Колонна путешественников приближалась. Колесов спустился со своего наблюдательного пункта вместе с коком Семеном и пошли к каменным столбикам, обозначающим ворота города. Женщины приближались, впереди двигался луноход, за ним в голове колонны шла капитан Кетрин Оркнер. Белокурую голову покрывал берет, одета она была, как и все, в легкую блузу и юбку, на ногах походные ботинки. Следом за ней нестройными рядами шел ее экипаж вперемежку с русскими моряками. За плечами у всех рюкзаки. Загорелые лица светились усталыми улыбками. Не доезжая до ворот, луноход с нездоровыми пассажирками принял влево и остановился, пропуская вперед колонну. Из первых рядов быстро отделился старпом Горчаков и, дав команду: колонна, стой, отрапортовал:
- Товарищ капитан второго ранга, колонна американских подводников в сопровождении русских моряков прибыла к месту назначения! Принимайте!
Колесов сделал несколько шагов вперед и, подавая хлеб-соль капитану Оркнер, сказал:
- Милости просим, госпожа Оркнер, в наше расположение, примите от всего сердца наш хлеб-соль, как и нашу к вам любовь!
Оркнер отломила кусочек хлеба, обмакнула в солонку, торжественно отправила его в рот, взяла в руки хлеб-соль, не спеша, передала поднос своей первой помощнице и бросилась на шею Колесову, расцеловала его в губы. Слезы не то радости, не то горести хлынули из глаз женщины, и она, обессилевшая, упала бы на каменистую землю, если бы командир не поддержал ее под руки, плотно прижимая к своей груди.
- Ура!Ура! Ура!- раздалось в колонне, и она двинулась вместе с капитанами вглубь расположения, к камбузу, где разместилась вся передвижная мебель с субмарины, поставлены каменные стулья и столы.
Пока прибывшие утоляли жажду, смывали пот с лиц, старпому Горчакову не терпелось пообщаться с капитаном Колесовым, да и он сам был непрочь обменяться впечатлениями со старпомом после столь продолжительной разлуки.
- Иван Николаевич, каковы ваши впечатления, что надумалось за это время?- спросил Колесов старпома, улучив минуту.
- Мне бы хотелось очень обстоятельно поговорить с вами о многом,- ответил старпом,- главные мысли об устройстве нашего общества. И в этой связи мне не дает покоя сторона заходящего солнца. Там есть для нас что-то очень важное. Разрешите снарядить экспедицию?
- С вами успел поделиться находкой Столбов?- насторожился Колесов.
-Нет,- в свою очередь расширил глаза от удивления Горчаков, -о чем он мог рассказать?
- Он обнаружил древние гигантские сооружения на новом материке, на его западной части. Полагаем, что это творение исчезнувших атлантов. К сожалению, времени обследовать находку не хватило.
-Разрешите завтра же с группой инженеров и ученых отправиться на изучение находки? -нетерпеливо и возбужденно сказал Горчаков.
-Если вы считаете, что это имеет для нас решающее значение, я даю добро. Но скажите, откуда такая уверенность и прозорливость?
- Я мог бы отшутиться "шестым чувством", командир, но теперь эта шутка не совсем уместна. Думаю, там сосредоточен энергетический комплекс предыдущей цивилизации. Он даст нам почву для принципиально нового взгляда на науку, подскажет принципиально новые средства для возрождения.
- Иван Николаевич, продолжим наш разговор после ужина. Он чрезвычайно важен. Не будем забывать о женщинах, они уже освежились. Просите всех за столы!
Через несколько минут экипажи уселись за длинный импровизированный стол, на котором появились салат из морской капусты, гречневая каша с котлетами и подливом, нарезаны ломтики свежего хлеба и сыра. В кружках по глотку разведенный спирт. Капитан Колесов, одетый в парадный китель, встал из-за стола, и сотни глаз устремились на него. Он сказал о том, что для всех сидящих здесь произошло великое событие - они соединились, судьбой предназначена их совместная жизнь, иного выбора нет. За благополучие - он поднял единственный тост.
Возражений о совместной жизни со стороны женщин не последовало. Но их волновали чисто бытовые вопросы: размещения, питания, гигиены. Наконец, вопросы брака. По существу, люди находились едва ли не в первобытных условиях жизни, а будущее появление детей вызывало у многих страх, вместе с тем каждому было понятно, что рождение детей так же необходимо, как пища. И командиров, и рядовой состав волновал дальнейший статус войска: продолжать ли держаться тем же уставом, что несет военная служба, или упразднить все воинские звания, избрать президента и несколько его помощников. Колесов при поддержке Горчакова и своих офицеров предложил общество назвать Российско-американской республикой, ввести режим военного коммунизма. Управлять республикой должен Командир и его штаб, в который войдут старшие офицеры, ученые и представители рядового состава. Воинскую дисциплину решено соблюдать, но создать новый закон республики. Его назвали "Уравнительный устав жизни" и задумали как один из главных законов. Он родился после ожесточенных споров и регулировал права и обязанности каждого члена общества, вставшего на позиции военного коммунизма в совместной жизни двух еще недавно, мягко сказать, не совсем дружественных экипажей. Устав можно было назвать Конституцией, но это слово не нравилось большинству населения, потому что она никогда не выполнялась ни в одной стране. И не признать этого мог только лицемер и лгун.
-Мы не можем повторять ошибки человечества с его нравами и порядками, - отстаивал свою точку зрения Колесов, как Командир и как капитан российского экипажа подводников, то есть мужской половины населения, на долю которого выпала основная тяжесть обустройства поселения.- Мы должны все плохое отбросить, все хорошее оставить. Это трудно, но реально. Наша идеология будет базироваться на любви к человеку, бескорыстии, доброте. Она исключает любую эксплуатацию человека человеком, насилие, зло, но предусматривает равное потребление всех благ, не взирая на ранги.
- Вы забыли, капитан, к чему привела уравниловка в распределении благ при красных Советах на вашей бывшей родине. Там, в конце концов, был реставрирован капитализм,- не согласилась с Колесовым капитан Кетрин Оркнер.- Мы потеряем заинтересованность в творческом труде, если прибегнем к уравниловке.
- Я хочу предостеречь от неверных поступков,- возразил старпом Горчаков.- Как злоба от уродства разъедает сердце и душу, так неверный поступок человека разъедает его дела и счастье. Мы отвергаем всякое зло и во главу угла ставим доброту. Накопление богатства одним или группой людей в конечном итоге приведет к зависти и злу. Потребуются силы охранять носителей богатства, это не для нас.
- А моральная сторона,- поддержал старпома Колесов,- постепенное накопление богатства повлечет за собой мысль о превосходстве одного над другим, и мы придем к тому, что веками культивировалось в прежней цивилизации. И вечная борьба добра и зла обеспечена. Она захлестнет наше маленькое общество. Наших детей мы должны воспитывать на предложенной идеологии любви, бескорыстии, доброте с самых пеленок. Человек будет трудиться по интересам и своим способностям, но получать равную долю материальных средств.
-Коммунистические замашки. Как же будет оплачиваться труд организатора, руководителя?- сыпала вопросы американская сторона.
- Равно труду каждого. Министр без рабочего существовать не может, а рабочий, хлебороб может легко обойтись без министра. Если, работая министром, кому-то покажется несправедливой оплата труда, пусть идет трудиться рабочим и наоборот, если сможет. Истинный управленец станет управленцем, нет - значит, нет.
- Воспитание человека в заданной плоскости - это элемент насилия над человеком. Зомби нам не нужны,- возразила доктор София Канева.- Правильно было бы давать нашим детям знания, и на этой основе формировать их мировоззрение.
-Всесторонние знания без идеологии приведут человека к переосмыслению достигнутого уровня каждым, и наиболее сильные натуры быстро скатятся в нишу насилия, - возразил капитан третьего ранга Горчаков.
- Идеология любви не есть отрицательная идеология, она не враждебна человеку,- настаивал Колесов.- Те, кто из нас не приемлет выдвинутую доктрину, должны обратиться за помощью к психологам, которые помогут справиться с отрицательным комплексом восприятия базисного понятия предлагаемой доктрины. Работа психологов близка идее заклинаний, чем пользовались древние атланты в своей деятельности, оставив нам загадки-города, загадки-крепости, загадки-статуи. Но не остались следы загрязых ядерных технологий, чем была богата наша планета. Мы должны найти новые виды энергии. Если не мы, пусть это сделают наши прямые потомки.
Штаб принял концепцию Уравнительного устава. Он был принят на общем сходе свободных граждан республики.
2.
Экспедиция, о которой говорил Горчаков, потребовала основательной подготовки и времени. На рассвете группа из пяти человек ушла по маршруту Столбова. В конце дня на горизонте замаячили очертания сооружений, они были настолько велики и недосягаемы, что на дорогу ушел и второй день. Наконец, гиганты заслонили собой заходящее солнце и из призраков в бесконечном знойном мареве превратились в неприступные крепости. Они давили на психику прибывших своей мощью и невиданным доселе творением разумного существа. Казалось, молчаливое созерцание их стен, обезображенных различной величины трещинами и кое- где обрушениями будет бесконечным.
Весь остаток затухающего вечера ушел на обход первого сооружения, которое имело форму правильного круга, в поисках входа внутрь, но его не оказалось.
- Надо быть отменным скалолазом, чтобы подняться на стены и заглянуть внутрь,- первым высказал свое огорчение Горчаков.- Если и остальные в таком же исполнении, то рискну высказать мысль, что существа, обитавшие здесь, умели летать и использовать гигантские силы гравитации.
- Если эти сооружения энергетические машины, то внутри существам, кто бы они ни были, делать нечего,- высказался профессор Насадкин.
- Да, но не изучив механизм, мы не сможем понять, как они работали,- сказал Столбов.- Издали, рассматривая в бинокли сооружения, мы видели их наклоненность и очертание многочисленных уменьшающихся кругов.
-По развалинам в стенах мы должны подняться хотя бы на одно сооружение, - сказал Горчаков,- тогда мы поймем принцип работы. То ли это сжатие круга, то ли вращение, то ли точечное давление? Но несомненно одно: концентрация энергии в центре, иначе зачем этот правильный круг?
- Заметьте, и стоят все пять гигантов на линии правильной окружности,- продолжил мысль Горчакова Столбов.
- И никаких следов, что здесь работали механизмы для подъема тяжестей,- сказал Насадкин,- но замечу, стены не из простого камня, это железный магнетит с высочайшим содержанием железа. Карьер, откуда вырезаны блоки, мы видели, когда шли мимо озера. Оно и есть бывший карьер.
- Вы знаете, друзья мои, завтра мы попытаемся взобраться на стены вот по этой извилистой трещине,- сказал Горчаков,- но уже сейчас ясно, что здесь существовала цивилизация отличительная от нашей бывшей - без рычага, колеса и других механизмов. Всем заправляла мощная энергетика самого человека, она приводила в действие эти гигантские машины-магнетиты, если их так можно назвать. Как постичь когда-то достигнутое - вот над чем должна работать наша мысль. И я вижу: мы будем обладать нечто подобным! А сейчас нам стоит подумать об ужине и ночлеге. Сумерки сгущаются.
3.
Много воды утекло в реках с того дня, когда на месте, облюбованном российскими моряками, был заложен первый камень будущего дома. От него в две стороны разрослась улица. Каменистое плато заселялось вокруг источника с таким расчетом, чтобы своим вторжением не повредить его естественный выход. Первый построенный дом стал центром поселения и вскоре превратился в штаб флота, названный так в честь дорогого для каждого моряка понятия.
Город строился. В дело шел строительный камень, добываемый неподалеку от поселения. Первая улица выглядела опрятной, ухоженной. После налетающих смерчей ее подметали и прихорашивали.
Однажды группа моряков, в основном рядовой состав, вместе со своими избранницами шла шумной толпой к штабному домику. Возглавляли группу старшина Леонов и старший матрос Балашов. Подойдя к штабу, они потребовали через караульного Командира. Он вышел вместе со старпомом Горчаковым и капитаном Оркнер. Спокойно осмотрев недовольных моряков, Командир спросил:
- В чем проблема, товарищи моряки?
Вперед выступил языкастый Балашов. Не скрывая сердитых ноток своего голоса, он сказал:
- У нас требование, Командир, пора прекращать жить по воинскому уставу. Родины и народа российского, которым мы присягали, больше нет. Есть свободные граждане, и по Уравнительному уставу, каждый получает равные права во всем. Но мы видим, что офицеры по-прежнему пользуются привилегиями.
- Отныне эта каменистая земля наша Родина, а мы ее народ. Разве вы не знаете, что мы пытались отыскать по рации оставшиеся островки цивилизации? И каков результат: мы ничего не нашли, но едва не потеряли радистов. Но в чем вы находите привилегии офицеров?- спросил спокойно Колесов.
Происшествие с радистами случилось месяц назад. Поселение обустраивалось и укреплялось, но по-прежнему люди хотели доподлинно знать размеры постигшей катастрофы, многим не верилось, что цивилизация полностью погибла, и есть ее островки жизни, которые необходимо отыскать при помощи рации. Против поиска возражал Горчаков, но слишком уж был огромный соблазн обнаружить живые души на прежних материках. Капитан-лейтенант Столбов предложил безопасный вариант поискового радиосеанса. Группа связистов с рацией и питанием, которое с каждым днем истощалось, уходят на пять-десять километров от поселения, укрываются в складках местности и при помощи дистанционного управления выходят в эфир. Командир после длительного колебания, основанного на возражении старпома, дал добро.
Связисты ушли, сделали все, как обещал Столбов. Едва кодовые сигналы ушли в эфир, как на месте нахождения рации связисты увидели огненную вспышку, а радист с наушниками по неизвестной причине потерял сознание. Столбов немедленно сорвал с матроса наушники, из ушей брызнула кровь, и парень оглох.
К погибшей рации Столбов идти не решался, и, оставив на месте все, что с ними находилось причастное к радиоаппаратуре, связисты покинули свое укрытие.
-Я вас предупреждал о последствиях,- с горечью сказал Горчаков, выслушав доклад Столбова о результатах связи,- время радиосвязи еще не наступило.
- Мы рисковали,- согласился Командир,- но слишком уж был велик соблазн. Вам же впредь, Иван Николаевич, следует отстаивать свое убеждение.
- Мне точно так же не терпелось узнать о сохранившихся россиянах. Надо благодарить Всевышнего в том, что связисты остались живы.
Это происшествие окончательно развеяло надежды на контакты с миром и еще выше подняло авторитет прозорливости старпома Горчакова. Напоминание о нем смутило Балашова, он считал своим долгом высказать Командиру свое мнение о привилегиях офицеров:
- Почему офицеры не ходят в караулы наравне с нами? Мы продолжаем нести их, хотя вокруг нас на тысячи миль глухое пространство.
-Пространство безлюдное, я согласен. Но как прикажете поступать с охраной продовольствия? Было несколько случаев кражи консервов. Разве вы не понимаете, что все меры соблюдения воинской дисциплины вынужденные, иначе возникнет анархия, грабеж продовольствия, поножовщина. Продукты отпускают каждому совершенно равнозначно. Привилегией пользуются лишь больные, что записано в Уравнительном уставе. Разве вы можете упрекнуть меня, старпома, капитана Оркнер, что мы получили что-то дополнительное?
- Этого никто не видел, - сказал старшина Леонов.- Мы всегда исправно выполняли воинский долг моряка-подводника, но матросы не подписывались на вечную военную службу на берегу, она нам обрыдла, мы ждем дембеля.
- Как думают ваши подруги?- спросила Оркнер на русском языке, который постепенно вытеснял английскую речь, поскольку деловые команды, приказы и документация велась на русском. Более того, оставшаяся библиотека субмарины тоже была на русском, и женщинам волей-неволей приходилось глубоко осваивать основной язык. Английский же оставался вторым, применялся на бытовом уровне. Впрочем, особых возражений к требованиям учить язык, особенно среди младшего состава американского экипажа к своим спасителям и мужьям, не было.
- Так же, как и мы - желают жить свободно, - твердо ответил старшина Леонов.
- Чем вы будете заниматься?- последовал вопрос Командира.
- Все тем же, только без команд офицеров.
- Офицеры трудятся наравне со всеми, -возразил старпом. - Положение военного коммунизма требует дисциплины. Тот, кто не согласен, может уйти из лагеря. Но он подпишет себе смертный приговор после того, как съест свою долю провизии. Мы можем выжить только сообща.
- Мы не собираемся уходить, мы требуем равноправия.
- Кто вас притесняет?- спросил Командир.
- Находятся любители покомандовать.
- Имя назвать не хотите?
- Вы их знаете, любителей муштры. Давно уж нет корабельных должностей, все на птичьих правах. Пусть штаб смотрит на людей по деловым качествам. Некоторые офицеры понятия не имеют, как строить дома, изготавливать инструмент, а норовят управлять. Поставьте вопрос о расформировании флота. Его нет, нет врагов, от которых надо защищаться. Есть семейные пары. В недалеком будущем появятся дети.
- Хорошо, соберем сход экипажей, обсудим этот вопрос,- закончил спор Командир.
Штаб республики отклонил требование группы старшины Леонова в упразднении званий офицеров, роспуска флота, но отказался от боевой подготовки и всего того, что мешало вести нарастающий объем хозяйственных работ, сокращен был и наряд караула. Теперь охранялись только камбуз и продовольственный склад. Дисциплина и порядки военного коммунизма остались до неопределенного времени.
4.
В один из весенних дней на площади перед штабом республики собрались все моряки, свободные от несения караула. Каменистое сооружение на площади напоминало некое подобие амфитеатра: вереница каменных плит выложенных на пологой скале, позволяла разместиться всему населению. Справа от входа в штабной дом за каменным столом сидел председатель собрания капитан-лейтенант Столбов, ему ассистировали сержант Джексон, мичман Черняков. Обособленно от всех людей, сидящих на каменных плитах, стоял старший матрос Дувалов. Его обвиняли в грубом нарушении Уравнительного устава жизни республики.
В чем же состояла вина свободного гражданина Российско-американской республики Николая Дувалова?
К сожалению, в новом законе ничего не говорилось о том, сколько мужчина может иметь жен. Свободный гражданин, старший матрос Дувалов имел двух жен. Это стало известно, когда законная жена родила от него первого малыша, а вторая собиралась это сделать, заявив свои права на Дувалова.
По мнению штаба, он нарушил Уравнительный устав и теперь должен был понести наказание, предусмотренное моральной статьей. Но парадокс заключался в другом: уравнительные права не получала вторая жена Дувалова, поскольку она официально не считалась таковой, но имела абсолютно равные права на мужчину, семью, ребенка, как и те, кто официально являлись женами. Для нее просто не нашлось свободных мужчин, так же, как и еще для пятерых американок, которым грозила холостая жизнь, чего нельзя было допускать в условиях малочисленности людей.
Одновременно Дувалов обвинялся в постоянном перекладывании своих обязанностей на товарищей, чтобы уделить время своей второй жене, которая часто болела, и ей требовались особый уход и внимание.
Собрание вел Столбов, хмурясь, читал поступившие к нему записки и медлил с открытием прений. Записок было пять, и все они были об одном и том же: претензии к исполнению Уравнительного устава, по которому каждая женщина обязана родить не менее пятерых детей, если у нее нет физиологических недостатков в деторождении. Из записок явственно видно, что ни одна подавшая их женщина не страдает такими отклонениями, все беременны с правами на конкретного мужчину. Среди них старший матрос Балашов, старшина Леонов и еще три матроса, которые официально имеют жен.
Столбов нехотя передал записки своим ассистентам. Больше всего содержание одной из них поразило сержанта Джексон - темнокожую красавицу - жену старшины Леонова. В записке сообщалось, что матрос Мери Кригс претендует на право стать второй женой бравого старшины Леонова, и носит под сердцем его дитя второй месяц.
Назревал скандал. Он противоречил принятой идеологии: любви к ближнему, бескорыстии, доброте. О прелюбодеянии в Уравнительном уставе не сказано ни слова. Изучая вопрос Дувалова, Столбов столкнулся с неразрешимой дилеммой: как же построить обвинение, если уравнительные права не распространяются на Дженни Герхард, а Дувалов постарался устранить несправедливость, тем самым нарушил уравнительные права относительно других мужчин? Получив и прочитав записки, Столбов схватился за голову.
Он знал, что Дувалов находит свое оправдание в прежнем вероисповедании, он мусульманин, а по Корану он имеет право иметь двух и даже трех жен, если может обеспечить им достойную жизнь. В условиях военного коммунизма никто никому не обеспечивает сытную жизнь. Все на равных правах получают одинаковое количество пищи, необходимые медикаменты, невзирая на занимаемый пост и выполняемый труд. Тот, кто занят тяжелым физическим трудом, получает дополнительные порции. Но религиозная принадлежность не давала никому преимуществ, и в дальнейшем будет принят Устав, упраздняющий многочисленное вероисповедание. Поскольку Бог един, но у разных народов он носит иные имена, то и поклоняться люди, решившие возродить цивилизацию в новом виде, обязаны одному Всевышнему Разуму - Создателю Вселенной, который призывал человека к любви и еще раз к любви, ничего кроме любви, без зла, насилия и растления.
- Это мудро,- согласился с мнением своего лидера Столбов,- иначе наша община может превратиться в шайку антагонистов и перестреляет друг друга.
Он хорошо помнит, как Колесов убеждал неверующих в Бога людей, в том числе часть американок.
- Послушайте меня, дорогие мои,- говорил Колесов,- я обращаюсь к вам не как Командир, не как старший по званию и опыту, а как человек, которого постигло сокрушительное несчастье. Мы с вами остались живы. Мы все страшно подавлены произошедшим, потерей семьи, родины. Но мы живем, может быть, в числе очень немногих. Нас с вами вел Всевышний Создатель. Он в нас и только в нас увидел тех людей, которые смогут жить по его заветам, будут признавать его, а не золотого тельца, о чем мы знаем по преданиям Ветхого завета. Он вложил в уста нашего капитана третьего ранга Ивана Горчакова свои советы, как избежать нам смерти, сохранить корабли, уйти от расправы его же посланников. Он нас испытывал. Испытывает и теперь, как мы будем к нему относиться. Мы должны признать власть Всевышнего Разума, им сотворенные законы Вселенной, законы мироздания, которые нарушали земляне множество раз. И пришел час расплаты! И обновления! Планета устала от человека-хищника. Она хочет иметь человека-созидателя, человека мирного, признающего равные права мужчины и женщины. И никакой, даже малейшей эксплуатации человека человеком. Покушение на жизнь человека - тягчайший грех, тягчайшая вина перед обществом.
До катастрофы я бы вам не смог сказать таких слов, ибо я подчинялся тем законам и уставам, которые применялись на Земле. Я одновременно видел, что мы делали ошибку за ошибкой. Теперь наступило переосмысление всей исторической картины человечества, его деяний. И я говорю это вам потому, что на нас смотрит Всевышний Создатель и надеется на верное построение нашего нового человеческого общества. Мы должны выработать новые Уставы и жить по ним. Так поступить советует мне Иван Горчаков. Советы, которые он мне давал в экстремальной ситуации, я выполнял, и мы выжили. Менее пострадали бы наши подруги, послушайся они нашего предложения замереть и никому не радировать, которое так же рекомендовал Иван Николаевич.
Если я кого-то не убедил, я буду убеждать и дальше, потому что мной движет любовь не только к одной женщине, к моему старпому, но ко всем вам. Я буду совершенно бескорыстен, мной могут двигать только силы добра. Они, по пророчеству Горчакова, принесут хорошие плоды. И жаль, если среди вас найдутся противники наших начинаний. Мы обречены жить, как единая ячейка. Иначе крах!
Капитан Колесов с помощью своего старпома убедил каждого офицера в своих мыслях и намерениях. Он, Столбов, был в числе тех, кто без колебаний принял идеи Командира.
Столбов отличался от других офицеров чувством обостренной справедливости, ему поручали еще до катастрофы разбирать спорные вопросы, утрясать семейные неурядицы в офицерской среде. Здесь же он претендовал на роль объективного судьи с хорошим знанием прежних законов, которые теперь, конечно же, неприменимы. Но дополнительная юридическая подкованность давала ему преимущества в толковании тех или иных ситуаций и поступков моряков, которые еще долго будут живучи. Конечно же, особым чутьем едва ли не во всех вопросах отличался старпом Горчаков. Накануне собрания он сказал капитану Колесову, что ничего с разбирательством Дувалова не выйдет, Столбов окажется в щекотливом положении, как и все наше общество. Но разбирательство необходимо, и оно сослужит нам хорошую школу.
Горчаков, как всегда, не объяснил толком причину своих неадекватных высказываний, сославшись на свое шестое чувство. Это шестое чувство его еще ни разу не подводило. Всем памятны его безупречные и своевременные подсказки во время катастрофы. Его тревога за женский экипаж, терпящий бедствие. Совместная выработка с капитаном дальнейших действий и обустройства, его возражение против сеанса связи в поиске оставшегося земного мира. Наконец, он первый предупредил об опасности появления рептилий в Горячем озере.
Старпом Горчаков хорошо знал увлечение мичмана Чернякова изучением морской флоры и фауны. Он мог на эту тему читать увлекательные многочасовые лекции. Если случалось, Иван с интересом слушал рассказы мичмана. В тот вечер, когда жара относительно отступила, он разыскал Чернякова и сказал:
-Мичман, ночью у Горячего озера произойдет любопытнейшее событие. Не хотели бы вы на него взглянуть?
Черняков насторожился, старпом по пустякам такие штучки не отпускает.
- Я готов.
- Но имейте в виду, это опасно. Я бы охотно составил вам компанию, но Командир меня не отпускает.
- Если вы дадите какую-нибудь инструкцию, я возьму пару любопытных ребят и немедленно отправлюсь к озеру.
- Ничего особого я сказать не могу. Будьте предельно внимательны и скрытны. Прибором ночного видения советую пользоваться очень осторожно, он может стать объектом охоты. С наступлением темноты наш лагерь тоже замрет. Так требует обстановка.
- Вы ожидаете появление тарелки?
-Что-то в этом роде. Желаю успеха, потом расскажете подробности. Жаль, что у вас мало времени,- сказал старпом и заторопился по неотложным делам для маскировки лагеря.
Черняков решил немедленно отправляться к озеру, взяв с собой только табельные пистолеты да один прибор ночного видения. Разыскав Балашова и старшину Леонова, в прошлом заядлых рыбаков, передав разговор со старпомом, спросил:
- Не желаете ли ко мне присоединиться?
- Если нас не потеряют.
- Старпом дал добро. Если согласны, отчаливаем немедленно.
Через десять минут группа быстрым маршем двигалась на юго-запад. Мичман уже бывал на озере и вел группу уверенно. До наступления темноты расстояние в несколько километров было покрыто. Черняков выбрал для наблюдения скалистый берег, где в складках можно было хорошо укрыться. Озеро с наступление сумерек и снижением температуры воздуха парило белесыми языками и плохо просматривалось в глубину, но отчетливо была видна мелководная кромка водоема к подступившим к нему молодым тростниковым и бамбуковым лесом, который быстро рос. Наступившая ночь вскоре поглотила дальние очертания берега, и водная гладь угадывалась лишь в непосредственной близости.
Наблюдатели пригорюнились: что можно разглядеть в такую темень без прибора ночного видения. Но, памятуя совет старпома, Черняков не отваживался расчехлить его и использовать. Он просто решил ждать.
Свет в нескольких сотнях метров от наблюдателей появился внезапно, как из-под земли. Он катился по берегу огромным шаром и замер в тростниковой прогалине. Здесь была небольшая бухточка. Черняков, обладая острым зрением, видел, как шар несколько разросся, и в нем началось какое-то движение. Наблюдатели замерли. Балашову показалось, вода на месте светового шара закипела, и он различил, как в него вброшено множество крупных яиц. У наблюдателей полезли глаза на лоб от удивления и суеверного страха: из яиц стали вылупляться едва различимые из-за приличного расстояния какие-то существа. Но это не были птицы. Леонов едва не вскрикнул, когда увидел, что эти существа стали на глазах увеличиваться, напоминая древних рептилий с головками, похожими на черепашьи.
Спустя полчаса световой шар погас, а чуть в стороне почти бесшумно вертикально взмыла "тарелка.
Дернувшемуся было на подъем Балашову Черняков едва слышно приказал не двигаться. В мертвой позе они находились до утра, и не напрасно. Почти перед рассветом над озером появилось светлое пятно. Оно висело с минуту, и в полосе света разведчики различили плавающие тела. Затем пятно убралось восвояси. Наблюдатели, взмокшие от напряжения, проводили молчаливыми взглядами "тарелку" и благодарили судьбу за то, что они не выбрались из укрытия.
Долгожданное утро приближалось, не сомкнувшие глаз моряки в белесом рассвете уставились загипнотизированными взглядами на необычайную картину: сотни динозавров размером с доброго теленка пожирали прибрежный тростник и бамбук.
- Батюшки,- не выдержал Черняков,- пришельцы произвели травоядных динозавров! Я догадываюсь для чего.- Он помолчал, осмысливая случившееся, и, тряся головой, словно сбрасывая наваждение, продолжил:- Эти твари будут создавать первичный гумус. Но, сдается мне, есть среди них диноцераты - млекопитающие. Они размером со слона, и станут нашими коровами!
-Они сожрут все вокруг и погибнут от голода,- высказал свое мнение срывающимся голосом Балашов. -Пришельцы поторопились.
- Не думаю, разве ты не видел, двигаясь с американками, что основная часть нового материка поросла тропическим лесом. Где, кстати, ты едва не заблудился со своей русалкой,- шепотом ответил Черняков с достаточной порцией иронии.
- Мичман прав, если бы не его чутье, выть бы мне волком в зарослях по сей день,- так же шепотом ответил Балашов.
-То-то, бродяга, с тебя сто граммов.
-Готов всю оставшуюся жизнь урывать от своей порции, если бы ее выдавали. Но, увы, мичман, видно помру твоим должником.
- Погоди, мы еще виноград здесь вырастим.
- Где ж ты возьмешь лозу?
-Отыщется. Я надеюсь на тех же пришельцев. Рано или поздно, они вбросят на материк не только лозу, но и хлебушек. Яйцами от рептилий мы уже обеспечены, молоком, дай Бог, будем тоже.
- Когда это будет. Ты же грозился хлебушек вырастить самостоятельно.
- Грозился. Поживем, узнаем климат, тогда можно пробовать.
- Ребята, не пора ли нам отплывать и в качестве трофея подстрелить одного зверя?- сказал Леонов.
- Ни в коем случае, старпом голову снимет,- прошипел Черняков.
- Старпом меня все больше и больше удивляет,- сказал Балашов,- никак он читает летописи небесной канцелярии.
- У него проснулось, по его словам, шестое чувство. Я думаю, это какой-то особый Божий дар. Скорее всего он - эйдетик, это такие люди, у которых обострена психика, и она позволяет предугадывать события наперед и даже влиять на решение других,- ответил мичман.
- Во дает старпом, раньше за ним такого не наблюдалось,- сказал восхищенно Балашов.
- Он всегда был не промах,- подвел итог разговорам Леонов.
Они замолчали, наблюдая за кормящимся стадом рептилий, которые должны превратиться в гигантов. Только когда высоко встало солнце, мичман решился покинуть свое убежище. Скрытно моряки спустились со скал в прилегающий лес и взяли направление на свой форт.
Рассказ мичмана произвел на слушателей огромное впечатление, среди которых находились старшие офицеры обоих экипажей и ученые.
- Вот вам и средняя карбона, когда появились рептилии, вот вам и мезозоя, когда они достигли расцвета, а затем в конце периода динозавры вымерли,- сказал Горчаков, иронически улыбаясь,- как верить теперь в учение о происхождении Земли, ее эр и появление человека? Я подозреваю, что где-то на материках высажены десанты нам подобные. Только, думается мне, наделены они будут новым качеством и возможностями. И мы им не конкуренты.
- Вы сомневаетесь в карбоне и мезозое, палеолите, и сегодняшними наблюдениями хотите перечеркнуть все научные гипотезы прошлого?- возразил геофизик Насадкин.- В этом нет ничего парадоксального. Молодая Земля не могла быть такой, какая она сейчас, ей надо было формироваться. Развиваться. Насыщать атмосферу. Создавать растительный и животный мир. Все эти периоды пройдены. И до нас существовали цивилизации, вы в этом сами убедились в экспедиции к пятизначнику-магнетиту. Наш случай особый - сейчас планета готова принять и прокормить не только небольшие колонии человека, но и гигантов, народившихся в одну ночь. Это, конечно, чудо!
- В принципе я не против разграничения сроков созревания Земли на периоды, эры. Я против стихийного зарождения живых организмов, в том числе и человека. Все привнесено из космоса, если хотите, по разнарядке Всевышнего Разума.
Спор оборвался, люди не находили слов для выражения своих потрясающих эмоций.
Вскоре люди вынуждены были организовать охоту на динозавров, так как запасы продовольствия таяли, и его надо было пополнять. Рептилии оказались превосходной дичью, и стол людей пополнился их мясом, напоминающий вкус черепах, а также яйцами, которые весили более десяти килограммов каждое. По мере необходимости динозавров отстреливали, разделывали и доставляли на камбуз.
Мичман Черняков не отказался от своей догадки, что рептилии посланы Всевышним на Землю, чтобы в новообразованиях суши создать гумус- плодородную земную начинку.
- Рептилии тоннами истребляют быстро растущий тропический лес, сотнями килограммов выбрасывая навоз, подобно жвачным тварям, скажем, коровам,- доказывал Черняков свою правоту скептикам, которых, впрочем, было очень мало.- Через полстолетия такой работы солидная территория будет покрыта черноземом в несколько сантиметров. Это же мечта земледельца!
Гипотезу поддержал старпом. Подтвердить свою идею Черняков решил на опыте. Вместе с командой охотников, он принес в мешках подсохшие испражнения рептилий, сложил их в кучу, размочил водой, смешал с мелко нарубленным тростником. Через несколько дней навоз загорел, а через пару недель мичман получил почти ведро перегноя. В него он добавил морского осадочного грунта и посадил несколько корней моркови и свеклы, которые сохранились в продовольственных складах субмарины, и предназначались как натуральные витамины в рацион экипажа, но по приказу Колесова оставлены в качестве семенного материала.
Вскоре корнеплоды дали побеги, затем выбросили семенники. Черняков ликовал и охранял растения, как зеницу ока. Буквально перед теперешним сходом граждан, он собрал первый урожай семян моркови и столовой красной свеклы.
Видя успех мичмана, Командир отдал команду по сбору навоза рептилий для создания первой овощной плантации. За первым опытом последовал второй, третий, четвертый. Мичман светился счастьем и обещал обеспечить семенами граждан в достаточном количестве. Неудача преследовала с горохом. Натуралист несколько раз замачивал продовольственный горох, но он не прорастал, делился на половинки, показывая свою безжизненность. А вот зерна риса и серых хлебов, которые имелись в качестве смеси под названием "Три злака", а также фасоль и гречиха - проросли. Мичман посеял проросшие семена. Но боялся за погодные условия, ведь никто не знал, когда здесь наступит осень, зима и весна. Течение времени показало, что Черняков посеял злаки осенью, и опасался, что с наступлением холодов они погибнут. Разумеется, Черняков использовал для опыта малую часть запасов и надеялся на перспективу. Опасения мичмана оказались напрасными. Наступившая зима была гораздо теплее сибирской осени, когда там жали хлеба. Злаки вызрели, правда, их пришлось спасать от частых ливней, натягивая над грядками имеющуюся упаковочную пленку.
Итак, глаза и уши российского экипажа капитан-лейтенант Столбов зажмурился. Он не решался разбирать столь сложную ситуацию с матросом Дуваловым, боясь ошибиться. Вместе с тем он помнил реплику старпома, брошенную как бы мимоходом: "Ничего с разбирательством Дувалова не выйдет, Столбов окажется в щекотливом положении, как и все наше общество. Но разбирательство необходимо, оно послужит нам хорошей школой и поможет решить важную проблему".
О какой проблеме говорил старпом, Столбов не мог понять. Но он привык верить Горчакову и приступил к своим обязанностям.
- Свободные граждане нашей республики, мы собрались, чтобы осудить старшего матроса Дувалова в нарушении Уравнительного устава. Но я задался вопросом, как и мои ассистенты: а совершенен ли наш основной закон? Он не дает ответа на сегодняшнюю жизненную ситуацию. И требует доработки. К этому выводу мы пришли после полученных записок наших гражданок, которые имеют полное право на мужа. Но у них мужей нет. Мы не можем допустить, чтобы молодые здоровые женщины не рожали, а не рожая, они поневоле нарушают Уравнительный устав. Как же им быть? Старший матрос Дувалов своими действиями подсказывает нам решение вопроса. Нам следует дописать в Уравнительный устав право на двоеженство на сугубо добровольных началах. Вспомним библейское сотворение мира, где Богом было разрешено даже кровосмешение и многоженство. Это будет справедливо.
- А как же ревность? Она способна разрушить любую семью,- раздался вопрос жены Балашова Кристины Картер.
- Вы ревнуете?- спросил Столбов.
-Ревную, хотя понимаю, что в нашем положении ревность неуместна.
- Да, ревность неуместна, каждая женщина должна иметь мужа, иначе у нас могут родиться Содом и Гоморра,- подчеркнул Столбов.- Я хотел бы услышать мнение по этому вопросу сержанта Джексон.
- Для меня не было секретом, что мой законный муж временами живет с моей подругой Мери Кригс. Я подавляю чувство ревности и соглашаюсь делить одного мужчину на двоих. Но мне станет легче бороться с ревностью, когда двоеженство будет узаконено Уравнительным уставом. Этого требует всеобщий закон размножения и выживания.
- Согласится ли собрание с дополнением устава? Если да, то при этом мы не должны ссылаться на закон мусульман. Это будет наш новый закон, исключающий любое вероисповедание кроме одного- поклонение и признание Всевышнего Разума Вселенной, который помогает нам выживать и развиваться в условиях планетарной катастрофы,- подвел итог своим умозаключениям Столбов.
Собрания после прений приняло в Уравнительный устав жизни республики дополнение, о котором говорил Столбов. Командир подписал его. Столбов собрался закрыть собрание, как справа от амфитеатра появилась светящаяся фигура в прозрачном, на вид легком и необычном скафандре небесного цвета. Присмотревшись, люди увидели, что он выполнен не из материала, а из пульсирующих волн неизвестной энергии. Лицо фигуры просматривалось нечетко.
- Не пытайтесь узреть моего лица, не в лице мудрость рождается, а в уме обширном и глубоком, как тайны не меж людей истинные, а в пространстве Вселенной. Вам важно носить в сердцах имя Всевышнего, как мать носит в чреве свой плод, признавать Всевышнего, а то покровительство, что дарует Он вам, поможет раскрыть великое множество решений. Мы дадим вам, что вы желаете, но мы просим от вас, что нам надобно. Мы не скажем вам, что мы требуем, ибо проще всего достичь, зная путь и цель, ибо легче всего цель достичь по дорожке укатанной, где слукавить проще всякого. Но вы сами должны душой чувствовать, направлять умом стопы на дела свои. А устроят дела ваши нас, то получите все, что желаете. По глотку вам пить из кубка дарованное, а не залпом страждущего. И скажем вам для душевной крепости: ваши думы правильные, без сомненья им следуйте, как влюбленный приходит ответной дорогой к своей возлюбленной.
Вы примете Его первый дар. Он не прост, но велик для свершений, что ожидают вас. Может каждый из вас выбирать вождя, может всякий им же стать по делам своим и мудрости. Но смертен всяк, как и вождь любой, чтобы правил он, жил дольше всех, каждый может из вас даровать ему час, минуту, день иль столько, сколь сам пожертвует. Но и может он дар вернуть свой, коль увидит, что неверно правит вождь. Дать иль взять назад человек может лишь единожды по доброй воле, без принуждения. Таков Божий дар народовластия! Крепко вдумайтесь во все слова мои, да и следуйте по уму, по разуму. Да прощайте все! И будет так.
Светящаяся фигура бесшумно исчезла. Ошеломленные люди долго молчали.
- Кто это был?- наконец прервал тишину чей-то взволнованный голос.
- Иисус Христос, он же архангел Михаил?- последовал робкий ответ.
- Кто-нибудь разглядел его лицо?
- Колеблющиеся волны мешали, облик размывался.
- Как таинственна речь его!
- Он - посланец Всевышнего!
- Кто бы это ни был,- наконец сказал свое слово Командир Колесов, - мы будем следовать его загадочному наставлению. Разгадать его мысли может только уклад нашей общины: Всевышний Разум принял нашу идеологию! Мы возродим мир! Отныне, как записано в Уравнительном уставе, мы поклоняемся только Ему, имя Его - Всевышний Разум Вселенной, наш Всевышний Создатель. Все остальное не верно и вредно для нашего общества. Как скупец дорожит каждой монетою, так мы будем дорожить каждым Его словом. Как мать бережет свое дитя, так и мы будем беречь память о Нем и передавать своим потомкам. Да будет так!
Бурная овация была ответом на короткую речь Командира.
Стихла людская зыбь на площади, разошлись по своим делам люди, а не выходят у каждого из головы слова Посланца, не отдельные, а весь смысл сказанного озадачил. Что ни возьми строку, то для ума загадка.
Не разошелся только Высший совет общества. Офицеры и ученые вошли в штабное помещение, призадумались.
- Нам дан Великий совет,- сказал Горчаков.- Этот совет, что для кузнечного горна поддув кислородный, он сталь добела калит. Мы с вами угли в горне, а слова Его и есть поддув, он стоит тысячи всяческих.
- Вы говорите загадками, Иван,- фыркнула Кетрин Оркнер,- расшифруйте свои мысли.
- Их Командир расшифровал своей короткой речью и всеми делами и идеями устройства общества, которые ваша сторона подвергала острой критике. К счастью, после маленького матросского бунта вы согласились с Командиром.
- Забудем разногласия, но что будем пить из кубка мы глотками, как сказано? Вот то, что больше всего меня интересует,- не успокаивалась Оркнер.
- Скажу, чего прошу для всех и твержу постоянно: не колесо и не рычаг хотел бы видеть я в основе развития нашего общества, не нефть, не расщепление ядра должны быть источником энергии. Возможно, в основу должен лечь синтез солнечной энергии, и совершенно иной способ передвижения, как людей, так и всяких предметов. Вот новый путь развития. Не грабить Землю мы должны, а обогащать ее. На то и человек. Мы, люди, должны стать теми жерновами, которые вместо зерна будут перетирать такие законы, из которых испечем энергию будущего, не разрушая ни недра, ни атмосферу.
-Можно ли обойтись без материи, ведь она основа всего. Из материи состоит Вселенная, наша Земля, мы сами, наконец, -сказал Яницкий.- Не забывайте, о чем учили нас со школьной скамьи: ничего не исчезает и не возникает вновь, все видоизменяется.
- Да, вы верно подметили, учили: нефть и другие виды топлива превратились в отработанные газы, которые разрушили атмосферу, нарушив равновесие в земном тяготении. И вот вам результат,- желчно заметил Командир, поддержав своего старпома.- Среди офицерского корпуса подавляющее большинство инженеров различных специальностей. Это солидный кладезь знаний. Но знания видятся мне перезревшей гроздью винограда, и ягоды вот-вот осыплются. Мы будем срывать только те, которые дадут нам новый подход к проблеме на обновляющейся планете. Решения придут. По глотку мы будем отпивать их из кубка дарований!
- Послушать вас, Командир, нам следует все забыть и начинать изобретать нечто, как древние - топор, стрелу и колесо,- иронически сказал Яницкий.- Но, впрочем, колесо уже отвергнуто. Можно быть инженером, но дремучим дилетантом во множестве вопросов. И от колеса мы никуда не денемся.
- Посмотрим. Мне жаль, что вы остались в прежнем представлении мира и у вас нет веры в обновление.
- Наука, которой я занимаюсь, Земле не принесла вреда. Она подтверждена прошедшими событиями. Не вы ль нам приказали сохранить все учебники и записать свои знания?
- Согласен. Науки Прежних неоднозначны по своему содержанию. Одни вредны, другие ложные. Все вредное и ложное отбросим, но помнить - обязаны и не наступать дважды на грабли. Вы, наверное, заметили, что профессор Насадкин отмалчивается, потому что он побывал в центре древнейшей цивилизации и видел своими глазами гигантские сооружения, построенные без механизмов. Теперь он сторонник получения энергии от иных источников.
- Я в юности был удивлен действиями безмозглой инквизиции, когда она на кострах и пытках заставляла отречься от открытий Галилея, Коперника, Джордано Бруно,- трагическим голосом продолжил высказывать свои мысли Горчаков. -Могучая инквизиция боялась науку, но она не могла остановить ее, как недавно не могли "зеленые", то бишь антиядерные силы остановить цепную реакцию разрушения нашей планеты. Мы у истоков нового мира. Давайте не будем торопиться с колесом. Запрячь в современную безколесную повозку нам надо всемирный закон тяготения.
- Не будь я с вами в дни катастрофы, я бы просто усмехнулся, но теперь, увы, вы что-то знаете?- осторожно задал вопрос Яницкий.
- Не знаю, а теперь кое-что умею. Смотрите!- старпом выбросил вперед руки, поставив параллельно ладони. С минуту он стоял, собравшись мысленно, и вдруг все увидели свечение меж ладонями, а сам он плавно, без усилий оторвался от пола и уперся головой в потолок, повиснув там, словно приклеился.- Поднесите кружку. Ближе! Сейчас последует удар.
Действительно, кружку выбило из рук профессора, и он, изумленный, как и все присутствующие, смотрел на Горчакова, который опустился на свое место и стоял серьезный, с едва уловимой победной улыбкой на устах.
- Что это?- воскликнула Оркнер.
- Я не знаю, миссис Оркнер,- но думаю, тот первый глоток из кубка дарований. В последнее время, после повторной экспедиции по изучению машин-магнетитов, я все время думал о том, как поладить с законом всемирного тяготения.
- Когда вам удалось впервые это сделать!
- Впервые только что! Я доказать хотел, что послушный вол сыт и на нем нет следов кнута, упрямец же всегда кнутом обласкан.
- Вы хотите сказать, что ваша незыблемая вера в сверхъестественные силы принесла первые плоды?- все с той же робостью возразил Яницкий.
- Это не сверхъестественные силы, это силы, я бы сказал законы, о которых мы не знаем. И прошу вас, оставьте при себе все сомнения, не высказывайте их прилюдно. Будьте мудры.
-Принять новый мир и войти в него нам, зрелым людям, будет трудно. Для наших детей новое миропонимание станет нормой, если мы сами будем плести венки воспитания из мирта, а не из колючего карагача,- подчеркнул убежденно Колесов, словно поставил жирную, неоспоримую точку. Никто не стал возражать под воздействием столь удивительного и наглядного эксперимента.
5.
Вечные волны моря точат своим рашпилем лезвие скал, словно оставляя на них временные отметины. Их не увидеть неопытному глазу, а глазу поверхностному и подавно. Но среди сотен обычных найдется один, который видит глубже и дальше.
Только один избранный становится победителем в состязании тысячи, двух быть не может. Только один принимает окончательное решение в спорах, верное или ошибочное. Только один закон властвует над конкретным явлением, двух быть не может, как между двумя точками лежит только одна прямая. Только на ощупь узнает предмет незрячий, так и в поиске - испытав одно, можно перейти к другому и найти истину, которая рядом, но в хаосе лжи.
Без тепла не распускается лист на дереве, несущий ему красоту и пополняющий кислородом атмосферу на долгую зиму, так без любви не рождается и не пестуется счастливое дитя. Не может родиться на планете здравое общество людей без тепла души и любви в сердце к своему ближнему и дальнему, и нет проторенного пути, как нет на земле исключительно ровных пространств на многие версты.
Не знал Иван Горчаков, а только догадывался, что именно он тот зрячий человек, что видит дальше и глубже остальных, но и он только на ощупь осязал свой путь в получении вечного источника энергии, который перечеркнет достижения Прежних. Тот эксперимент, что провел он в штабе, стал началом его поиска истины в хаосе лжи. Иван отобрал в свою команду капитан-лейтенанта Столбова, мичмана Чернякова, старпома Марию Николсон, сержанта Николь Уилсон, старшего матроса Балашова для тренировок полета. Первая проба - прыжки со скалы на скалу, затем полет над землей. Он учил их умению сосредоточиться, как и он сам, все в команде излучали энергию между своими ладонями, и эту энергию пытались использовать для преодоления земного притяжения.
-Всякое живое существо, в том числе человек - это энергетическая машина, работающая на биомассе,- пояснял суть дела Горчаков своим товарищам. - У человека есть свои ритмы пульсации клеток, прежде всего мозговых. Они накопители различной энергии, например, памяти или силы психологического воздействия. Эти ритмы очень важны для жизнедеятельности. Настроив их в определенном порядке, человек создает для себя антигравитационное поле, то есть идет разложение сил земного тяготения на векторы. Включив нужный, человек теряет земное притяжение и летит. Я с некоторых пор знаю этот порядок, вы тоже. Усилием воли заставьте свое сознание работать в поиске правильного вектора, то есть вы психологически настраиваете себя на полет и взлетаете. Именно такой энергетикой обладали атланты, построившие энергетический комплекс " Магнетит".
Вскоре Горчаков отправился на поиски строительного материала. Он знал это направление, как верно берет след хорошо обученная собака. Чтобы никого не удивлять своими полетами, они ушли из расположения, и когда городок скрылся, группа оторвалась от земли и устремилась в выбранном направлении, туда, где побывал профессор Насадкин и предсказал залежи железной руды. Сейчас он страдал от приступов лихорадки и не смог принять участие в группе Горчакова.
Это была мощная аномалия. Энергия рук превзошла все ожидания. Она передавалась на расстояния друг другу.
- Железная руда тот исходный материал, из которого мы построим передающую энергетическую башню,- сказал Горчаков после того, как они обследовали месторождение и увидели необычайную силу своих рук. -Мы построим свой энергетический комплекс - магнетит-конденсор. Его конструкция будет иметь форму круга, аналогичную комплексу "Магнетита". У нас должно получиться, мы пойдем вперед, как слепой, на ощупь, узнавая предметы.
-Не совсем понятно назначение нашего маг-кона?- задала вопрос Николь.
-Наша задача заставить силы земного притяжения работать на нас. Капитан-лейтенант Столбов со мной согласен. Эта необузданная энергия вечна и неисчерпаема. Частично ею мы уже владеем. Наш полет, ничто иное, как преодоление сил тяготения при помощи нашего сознания. Это тот дар, который мы получили в памятный день нашего освящения. Посланец использовал именно эти возможности в своем передвижении. Он мне об этом шепнул на ухо,- закончил свою короткую лекцию Горчаков, широко улыбаясь.
Познание законов сродни творению скульптора, ваявшего из гранитной глыбы своего Давида. Великих мастеров единицы в веках и народах. Скульптор, испортивший неверным ударом свое ваяние, может начать все сначала, принеся свой труд только себе в жертву, скульптор закона, извлекший его из хаоса лжи неверной мыслью и убежденный в своей правоте, не может вернуться к новой глыбе непознанного, из которой тачал неверный закон, принося в жертву своим заблуждением весь мир. Густолесье может погубить даже опытного следопыта, неизведанные дебри законов Вселенной и их неверный выбор уже погубили Прежнее человечество.
Не ошибиться бы и теперь!
Горчакова ведет Прозрение. Он питается аномалиями Разума Всевышнего, которые расселены всюду во Вселенной. Он не один, он действует по Его подсказке и ошибиться не может. Прежние отвергали Его помощь.
- Будем строить,- сказал Горчаков,- попробуем резать блоки вон из той скалы, что висит консолью. Я покажу как. Вы остаетесь здесь, где очень хорошо передается энергия, я пойду к консольной скале и, получив от вас энергию, попробую разрезать твердь. Так делали загадочные атланты,- сказал Иван, вновь широко улыбаясь.
У него получилось. Огненный едва видимый луч, шипя, прорезал на метр кремнистую породу, и глыба упала к подножию скалы.
- А!- воскликнул Иван.
- Ого-го!- откликнулись его товарищи.
- Но этот мертвый материал нам не годится. Нам нужны блоки из рудного тела, они будут прекрасными накопителями. Придется строить карьер. Проверим, можно ли поднять глыбу? -Старпом поглядывал, улыбаясь, на Николь и Балашова, первыми подбежавших к нему с радостным удивлением. -Посланец мне шепнул на ухо, как это сделать, смотрите! - Горчаков уставился взглядом на отрезанную глыбу, она приподнялась и медленно подъехала к его ногам. Он оторвал взгляд, и глыба, ухнув, приземлилась.
- А!- снова сказал Иван.
- Ого-го!- ответили его товарищи.
- Капитан, скажите, кто еще может вот так же как мы?- не удержался от вопроса Балашов.
- Многие, но наибольшие возможности пока только у нас и, возможно, у Дувалова.
-Почему же вы его не взяли в команду, он мой друг. Я без друга, как мотылек без цветка.
- У него не та аура, ведет себя неправильно, как Прежние. Он на испытании.
- Ему грозит опасность?
- Вероятно, если не поменяет своих взглядов.
- Ему надо помочь.
- Командир помогает.
- В чем его ошибки?
- Он не отказался от ислама, хотя у нас единая вера в Разум Всевышнего Создателя. Это противоречит Уравнительному уставу. Но мы отвлеклись, за дело.
Вскоре рудное тело было вскрыто, люди углубились в недра на два метра и стали вырезать кубовые блоки. Силами четырех человек они поднимались на площадку, и Горчаков конструировал из них нечто, похожее на сооружение атлантов. К вечеру первый круг высотой в несколько метров был готов, и Горчаков его испытал. Постигло разочарование. Круг давал лишь слабый разряд энергии. Он не передавал ее даже на незначительное расстояние.
- Пока конструкция несовершенна,- сказал он,- завтра продолжим наш поиск. Он будет опираться на почерпнутые знания в экспедиции к "Магнетиту", мы видели эти сооружения, их расположение, необходимое для концентрации энергии.
-Я тоже придерживаюсь версии: нам надо идти след в след "Магнетиту", как вы окрестили древний комплекс, - сказал Столбов.
-Именно, дорогой друг.
-На это уйдут годы, но я готов трудиться день и ночь.
-Сейчас для нас это главное, здесь будет трудиться основное ядро нашей республики,- решительно заявил Горчаков,- после того, как вторично изучим "Магнетит" изнутри. Теперь мы сможем подняться на его стены и заглянуть внутрь.
- Когда мы отправимся в экспедицию?
-Не откладывая,- ответил старпом Столбову,- а сейчас мы ужасно проголодались, накрыть стол!
-А нельзя ли нам питаться получаемой энергией?- спросил все тот же неугомонный Балашов.
-Мы - биомасса,- выразил сомнение Черняков, - живую клетку надо кормить жирами, белками, углеводами, аминокислотами, витаминами.
- Может быть, нам удастся изобрести особый синтез солнечной энергии. Земляне в этом смысле кое-чего добились.
- У нас все впереди, а пока уплетай биомассу в съедобном виде,- сказал Горчаков.
Где золотое русло земли обетованной, по которому катится как в ускорительном желобе саночник к своей победе, так бы и каждому мчаться к благополучию и изобилию. Нет его: пустыня земная лежит перед первопроходцем, пустыня неизвестности, а с ней немощь. Но веруй в манну небесную, и ты можешь получить ее, как Моисей в пустыне, ведя свой народ из египетского рабства в земли обетованные. Только бесконечно верь в дар и следуй заветам.
6.
Служа одному, дослужишься до милости, служа многим, растеряешь свободу, исчернишь душу, зачерствеешь сердцем, ибо искренности, как и истины, во множестве не бывает. Река, бегущая по долине, доступна каждому, человеку и зверю. Но река, бегущая в каменном мешке, никому не доступна. Так и открытая душа согреет каждого страждущего доброты, а от закрытой души холодом веет.
Злословить в бедности многодетного мужа - равняться с убийцем. Не тот силен, у кого мышцы крепче, а тот, у кого истина в душе. Родственные души и без слов изъяснятся, хотя и не без труда, раздельным душам и язык не помощник.
Нашла коса на камень в доме Дувалова, сковырнула его, зашипел голос мужа змеей гремучей.
- Если ты не будешь следовать Корану, я сначала прижгу тебе пятки,- злобно смотря на Дженни Герхард, говорил Николай Дувалов.- Тот, кто делит со мной ложе любви, тот обязан следовать моим обычаям и обычаям предков. Ни ты, ни Джеки не хотите мне подчиняться. Почему?
- Это противоречит Уравнительному уставу. Я привыкла исполнять установки,- Дженни была рассержена, слезы едва не брызгали из ее глаз.- Мало того, что ты заставляешь нас спать на одном ложе вместе с тобой и ублажать тебя на глазах, так ты еще и бьешь нас. Вот пожалуемся на тебя Командиру.
-Попробуй только, я быстренько опалю твой язык,- Дувалов встал в позу нападающего, вытянул руки, держа параллельно ладони, и меж ними Дженни увидела светящийся комочек, который выскочил и больно ожег ей обнаженную руку. Дженни вскрикнула.
- Что это?
- Это моя тайная сила. Ею я могу испепелить любого, кто запретит мне исповедовать ислам и вести себя с вами, как того хочу я!- воскликнул Дувалов.
- Откуда она у тебя?- не веря словам, закричала Дженни.
- Мне ее дал Всевышний за мою веру.
- Не может быть!
В этот момент у входа в избу, прикрытого куском брезента, послышались шаги.
- Дувалов и Герхард,- раздался голос посыльного,- к Командиру.
- Что ему от нас нужно?
- Я не знаю, приказано явиться.
- Приказано! До каких пор нами будут командовать и держать на побегушках? Тебе это нравится, Жильцов? Когда-то ты имел вес старшего акустика, теперь - шавка.
- Многим не нравится, но у нас нет выхода. Где твоя принцесса, давайте двигайте. Командир не любит, когда тянут резину.
- Капитан Оркнер при нем?- спросила Дженни, выходя из сакли.
- Ждут вас вместе, - Жильцов впился жадными глазами в стройную Дженни.
- Ладно, передал приказ и вали отсюда, сейчас придем,- зло сказал Дувалов.
- Я пойду, Никола, я свое дело сделал. Только ты зря злобишься, это противоречит уставу,- сказал Жильцов, уходя.
- Идем и мы,- сказал Дувалов Дженни, - только держи там язык за зубами.
- Это как сложится,- фыркнула Дженни, поправляя на себе юбку, которая едва сходилась на увеличившемся животе. Дувалов схватил ее за руку и больно ущипнул. Дженни вырвалась и торопливо пошла по улице, следом за ней поплелся Дувалов, которого распирала злоба за нарушение исламского этикета: жена всегда должна идти сзади мужа.
В штаб первой вошла Дженни, Колесов встал ей навстречу. Матрос бойко отрапортовала, и Командир усадил ее на стул, внимательно оглядывая беременную женщину, которая получила одобрительную улыбку своего капитана, мимикой указывая на свой не меньший живот. Вошел Дувалов, натянуто отрапортовал о прибытии.
- Как ваше самочувствие, Дженни?- спросила Оркнер, мягко улыбаясь.
- Нормально, мой капитан.
- На соленое тянет?
- Еще как. Выручает морская капуста.
-Ну, слава Богу,- осталась довольная Оркнер, передавая взглядом полномочия разговора Командиру, который с интересом слушал двух беременных женщин, одна из которых была его женой.
- Садитесь, Дувалов, мы решили с вами поговорить сугубо на гражданскую тему о тех правах, которые вы нарушаете.
- Сразу берете быка за рога,- удивился Дувалов,- и какие же, позвольте узнать?
- Всякая злоба к человеку, Дувалов, - это, прежде всего, засада против себя,- спокойно сказал Командир,- в нашем обществе злоба подтачивает его устои. Вам же известен наш базис: любовь к человеку, бескорыстие, доброта.
- Я это хорошо знаю, Командир.
- Прекрасно, - удовлетворенно отметил Колесов,- Уравнительный устав указывает на веру в Разум Всевышнего Создателя. Если вам нравится называть его Аллахом, что равносильно этому же понятию, пожалуйста, но не используйте положения ислама в своих узких целях. Никакого насилия и давления, только любовь может управлять чувствами и желаниями. Сегодня вы совершили большой грех. Следы его на руке у Дженни. Быть защитником содеянного греха - надеть на себя тяжкую ношу.
- Мудрая жена - хранительница очага, мужу и семье венец, глупая - переметная сумка ссор. Разве прохудилась она, разве попал осколок нашей ссоры вам в глаз, как осколок стекла в глаз несчастного Кая?- ответил Дувалов.
- С хитрым да лукавым беседу вести, что сетью воду ловить. Но мы будем терпеливы. Сами обойдем плод запретный и, любя каждого, оградим от пути неверного. В любви спасение, в доброте! В упрямстве и непокорности - злочастие. Отправляйтесь сейчас к психологу на беседу.
- Что вы можете противопоставить мне, когда за стойкость веры своей праведной Всевышний одарил меня!- Дувалов вскочил и направил разряд в Колесова, но тот успел отреагировать на выпад и выставил ладонь, о которую ударился слабый разряд, а Дувалов был брошен на стул. Он оторопел, пригвожденный жестом Командира.
- Если вас не усмирят слова психолога, вам придется туго. Постарайтесь себя спасти. Дар Всевышнего вы уже потеряли. Если не верите, испытайте тут же, - в голосе Колесова не было ни тени раздражения, ни злобы, а только горькое сожаление.
Дувалов вскочил со стула, вытянул руки, но ладони его пронизал ледяной холод.
Перепуганная Дженни прикрыла лицо руками.
- Николай, я тебя умоляю, послушайся совета Командира. Ты рискуешь стать не Нашим, я это чувствую сердцем. Джеки поддержит меня, иди на беседу к психологу.
- Хорошо, я пойду,- замогильным голосом сказал Дувалов, козырнув, вышел из штаба.