Zeal with the pomegranate
| Вид материала | Документы |
16/17
Graveyard/Garden
Ecstasy 3.
A grave.
The horsetail weaves on the flagstaff with a warrior-like pride.
Nodira is singing, coming to a grave.
Takhir. Why I didn’t see you on my funerals?
Nodira. I wanted, I eagerly wanted to come. But I am a girl and I’m not allowed to come to funerals.
Takhir. Are you a girl? You are a boy, Nodir. I saw you dancing with my boys.
Nodira. No, I am a girl and they dance better than I do.
Takhir. Why?
Nodira. Because they are boys.
Takhir. You dance beautifully. I saw it. Stay yourself, girl.
Please dance for me.
Nodira. Right here?
Takhir. Yes, please.
Nodira is dancing. Makhmud, Karim, Salakhutdin, Alisher, and Nezhdanov appeared on the graveyard.
Makhmud. What are we going to do? Allah has turned away from us..
Karim. Don’t say that – he can’t... We are still young and our sins are trivial…
Salakhutdin. You are lying. We are the vessels of sin.
Nodira. You shouldn’t think that way. You have your own heart, your own thoughts, your own truth.
Alisher. All this is untrue. The truth is that we are living in the street and that we are left without the only person who provided us shelter and food...
Karim. He was like our brother.
Alisher. I don’t know what he was like to me...
but he was in my life… and now he isn’t...
Salakhutdin. I did not love him but feared him, now I’m not sure why anymore? He never really did anything bad to me.
Nodira. He taught you songs and dances. He made you beautiful and worshipped.
Karim. He protected us...
Makhmud. Why, why does everything have to be like this?
Nezhdanov.... And then, they came to him and asked him...And he answered to them in verses...
(reads for the Sufi the poem of Khayam.)
Oh, adolescent, do not be sad over which no longer exists,
Light is shining for today.
Everyone faces an unknown path tomorrow.
Following the things gone, for the past seven thousand years.
Makhmud. We are nobody without him!
Karim. Don’t say that... I’m beginning to feel scared.
Salakhutdin. Calm down... We’ve known a lot in our lives...we’ll get through this...
Nodira. How do you know?
Alisher. I know that I can loathe. I will find those who killed him and I will kill them in return.
Nezhdanov. And he said: learn to love, not to hate.
Commandment: Never be satisfied by small things – it is the lot of those deprived of spirit.
Karim. How to do that?
- how do you distinguish between the small and the great?
Nezhdanov. Seeking the great in yourself, noticing it in someone else, even a foe...
Commandment: learn to love yourself. It is difficult, it means always balancing between egoism and self-sacrifice.
17
Nezhdanov (becomes one of the characters from the “Ecstasy”).
The garments they were wearing were white,
and they were full of light.
Secret knowledge glowed inside them,
Ascended from heavens,
Connecting them forever,
On earth and heaven,
Leaving them with eternity,
Blooming in a heaven’s garden.
It seemed that they were inside his walls...
And the Mighty one, who divides love,
Lit up their union,
remaining in the shade silently.
Everyone holds a flat-cake in their hand
and Makhr – the ritual of wedding –
slowly went around the circle,
bringing closer the breath of the ones in love.
Taking a sip from the cup,
They’ve forgotten the neighbors standing by,
Burning with fury of hell,
Becoming snakes gathered around in a mass
10.
САД художника. Первое Радение.
Комментарий к сцене.
Радение у Усто Мумина стилизованно отражено в верхнем, центральном эпизоде картины «Гранатовые уста»: группа из шести сидящих юношей: одного с дойрой и одного танцующего солиста.
Вечернее время.Чайханщик, Нежданов и группа подростков идут по махалле, выкрикивая слова весёлой песни про радость жизни. Он приближаются к саду Художника.В руках их барабаны ( дойры). У Чайханщика ветвь куста гранатов. Группа выглядит живописно. Входят в сад, незаметно начинают говорить, продолжая поддерживать ритм. Салахутдин случайно начинает первый и задаёт тон. Мы словно слышим дыхание и сердцебиение каждого.
Салахутдин. Я не хочу ничего знать про себя. Я хочу забыть три сотни вещей в моей жизни! Мать рождала нас одного за другим. Она, наверное, даже путала нас. А однажды сама умерла.
Отец отвёз меня в город и сказал – здесь тебя будут кормить и учить. Я думал он привёз меня в обычную школу, но когда меня стали рядить в одежды и учить танцевать, я понял - это другая школа...
Я хотел убежать, но мы жили за высоким забором. Я попробовал, но меня поймали и пригрозили сделать со мной что-то не хорошее, если я убегу ещё раз.
Мне сказали, что отец меня продал, и я обязан отработать деньги. Мне сказали: не бойся, работать будешь не долго, до первых волосков бороды, потом выгонят, как собаку.
Махмуд. А у нас в семье друг за другом четыре года рождались девчонки и только потом появился я. Отец не мог нарадоваться: у него сын появился.
А когда по вине моих товарищей меня выгнали из медресе и я стал танцевать в чайхане – перестал знаться со мной. Сказал: лучше бы я не рождался.
Сёстры любили меня и обожали играть со мной, наряжая в их платья, как куклу. А потом товарищи в медресе стали играться со мной.
У них было правило и они грозили: «Поцелую дважды в одно место – вырвут ноготь». Как видите, ногти целые. Потому, что я был очень старателен…
Карим. А я жил с братом и матерью.. Отец ушёл на заработки в сторону Аральского моря и не вернулся. А мой родной брат… был одержимым. Ходить он почти не мог. Я с детства носил его на себе, чтобы он не сидел на одном месте.
Однажды долго кричал про красную чайхану...
В один из дней придя, из мечети, я застал брата мёртвым. Он задохнулся в падучей. Когда я был рядом, я всегда следил за его языком и не давал языку провалиться в горло. Я любил брата и сильно заплакал. У меня ведь не было никого больше.
А потом... соседи понесли в махалле напраслину: будто я убил своего брата. На улице мальчишки стали кидать в меня грязь, дразня братоубийцем. Я дрался сначала, а потом не выдержал и убежал из дома.
За три дня дошёл до Ташкента. Встретил здесь в чайхане Алишера и подумал: вот он мне может стать братом. Так я здесь и остался...
Салахутдин обнял Алишера за плечи.
Алишер. Какой ты мне брат – я совсем другой.
Ты любишь тень, а я , когда из-за меня головы разбивают и ждут полночи, чтобы я вышел и станцевал.
Мать едва помню...Часто пьяную... Пропала...Бросила на соседей. Они в церковь повели, сказали: молись, Бог поможет. Помни себя.
Не обижайся на мать – она с горя запила, когда твоего отца в Кизил Кумах, по пути торгового каравана прирезали. Поняв, что еду в церкви каждый день не дают, воровать отчаянно стал. Однажды поймали.
На моё везение, чайханщик Тахир был поблизости. Если бы не Тахир – без одной руки бы точно ходил. Повёл в мечеть и сказал: молись, Аллах поможет. Будь, как все и вскоре обрезал меня.
Сказал, что я первый обрезанный русский с красивым впереди минаретом, и теперь мусульманин.
Нодира. Я росла очень стестнительной и завидовала братьям. Я даже плакала и спрашивала маму – зачем она родила меня девочкой?
Она всегда удивлялась и отвечала: Аллах так решил. Когда отец впервые надел на меня паранджу я стала задыхаться.
Но с первым ударом дойры, я оживаю и страх куда-то уходит...Я могу соперничать в танце даже с огнём. Правда!
Пока лепёшки в тандыре пекутся, я подражаю пламени. Мои руки трепещут, как его языки огня. Я сама, как костёр, горю и становлюсь другой!
Отец меня по своему любит, но я боюсь, если он узнает, что я танцевала на базме и прихожу сюда в сад – он...он может убить меня.
Чайханщик. А можно мне?
Его появление было неожиданным. Очевидно он слышал весь разговор.
Меня, одиннадцатого сына, пристроли к одному богатому родственнику и он с детства, как игрушку, выставлял меня для своих гостей.
Когда волосы стали пробиваться на моём лице, я зарыдал и стал выдёргивать каждую волосинку...Чем больше я их выдёргивал, тем больше они появлялись: на груди, руках и ногах.
...Я пошёл к травнику, который слыл у нас шаманом и попросил: сделай, что хочешь, но сделай, чтобы они исчезли.
Травник посмотрел на меня и сказал: я мог бы пообещать вечность и отравить тебя. Но даже заработав за это ад, я не сумею сохранить твой труп. Я не сумею остановить твоего гниения...
Вскоре меня выгнали, как собаку... Я возненавидел их, я возненавидел этот мир...
А в это время тело моё скучало по танцу... я уходил далеко от людей и начинал танцевать...Танцевал пока душа не обретала покой...
И тогда я решил, я заставлю этих людей дать мне деньги и снова поклоняться мне… Я сделаю лучшую в Ташкенте чайхану...
Я соберу в неё самых красивых танцовщиков...
Салахутдин. И прогонишь нас потом, как бездомных собак?
Чайханщик (помолчав). Ступайте на работу... Поторапливайтесь, сегодня пятница и будет много народа.
Алишер. Минуту. (Нежданову). А Вы?
Дальнейший рассказ играется.
Нежданов. Я? ( стихотворение в прозе, в ритме).
Они шли навстречу друг другу, не зная вовсе об этом.
Все линии жёлтых дувалов изгибались в расплавленном воздухе.
Они увидали друг друга, показавшись в концах узкой улочки.
Двинулись одновременно, их сердца забились в тревоге.
Поравнявшись, один протянул спелый гранат другому.
Второй покраснел, растерявшись, но руки своей не одёрнул.
И они простояли долго, не говоря ни слова.
Оба они не знали, что спелый гранат заколдован.
Что в нём есть сила притягивать
и тысяча зёрен хранят концы их дальнейшей судьбы.
(Взглянув на Чайханщика).
Наблюдавший за встречей прохожий,
стал раздражён и злобен.
Но он не имел силы остановить судьбу.
Чайханщик. Пропадёте вы в этом в саду, и останетесь без куска хлеба.
11.
Ноябрь 1916г. Крепость.
За дверью всё нарастающее женское причитание.
Бяльцев. Это что еще за содом?
Крики усиливаются.
– Василий.
Карамат. Господин, выслушайте меня... Что мне делать, что мне делать?? О милосердный, Аллах, ты всё видишь... Я ищу справедливость. Если кто узнает, что я к вам приходила...мне не жить (плачет).
Карамат (не понимая его). Сил моих больше нет. Я хотела пойти в суд казиев, но кто меня там услышит. Я бесправнейшая из жен!
Василий. Бешенная!
Бяльцев. Василий, отставить. Добрый знак: сартовская женщина нам доверилась...значит понимает, на чей стороне закон...(указывая на адъютанта). Обращайтесь к нему. Он понимает.
Звягинцев (на узбекском). Говорите со мной: господин полковник не совсем понимает вас.
Карамат (Звягинцеву). Мой муж в последнее время все ночи пропадал на базмах... Завёл себе бачу.. Соседям было стыдно в глаза смотреть...И деньги, все деньги из собственного дома, как вор, выносил. За эти проклятые деньги и убили его...О, Аллах! О, Аллах!
Бяльцев. (себе). Прав Лыкошин, писавший в Туркестанских ведомостях: платить надо за знание языка, а не требования писать по этому поводу. Больше толка будет.
Елена (появившись). Валерьян, в пятницу, за долгое время твоего отсутствия, наконец, выбралась в Театр. Илья Алексеевич любезно заказал нам с Митей ложу.
Народу в Мариинке было немыслимо. Все знали, что Мефистофель будет появляться и петь из суфлёрской будки.
Карамат. Что мне делать? Мужа- кормильца не вернут, так пусть деньги в семью возвратят. проклятые бачабозы....убийцы...! Аллах их накажет...Аллах накажет...
Бяльцев. С другой стороны, попробуй, поддайся, так воспользуются тем, что не знаешь тонкостей языка, при этом желаешь всеми силами души завоевать уважение туземцев. В результате в Сибирь пойдёт ни в чём не виновный.
Василий. Вот сарт порадуется: и врага наказал и русскую власть поделом обвёл вокруг пальца..
Бяльцев. Василий, оставить.
Звягинцев. Господин полковник. Дело по этому вопросу уже заведено. Я хотел доложить.
Бяльцев. (прервав перевод) Отпусти её...Скажи, она правильно сделала, что пришла. Мы постараемся разобраться….
Звягинцев (вежливо Карамат на узбекском). Мы обещаем помочь и рассмотреть вашу жалобу. (Ведет ее к выходу.)
Звягинцев. (Василию). Докладывай.
Елена. Говорят, что Шаляпин очень возмущался и отказывался работать с режиссром с немецкой фамлией - Мейерхольд, перевернувшим всё с ног на голову...
Бяльцев. Удивительно: за окном уже поздняя осень. А на дворе солнце и ласково. Одно это и спасает в ваше отсутсвие.
Празднования в Новом Ташкенте позади. И не ты открыла выставку и городской бал... Дом, большой дом, снят, ждёт хозяйки...
Елена. Не обижайся, милый! Ты же знаешь, что доктора и друг наш, милый Илья Алексеевич, не посоветовали везти Митеньку в Ташкент.
Бяльцев. Елена, перестань из Мити делать ипохондрика...Ты меня сведёшь с ума...!
Елена. Я тебя сведу с ума? Это я сойду с ума...
Василий не начинает. Ждёт обращения Полковника, мгновенно погрузившегося в себя.
Бяльцев. Василий, что там? Я здесь. Докладывай свои дела.
Василий. Да не мои они вовсе.
Бяльцев. После выскажешься про свои.
Василий. Прокуратура Ташкентского вилоята возбудила дело о двойном убийстве. Вчера были найдены два трупа. Оба - мужчины.
Соперники повздорили меж собой по поводу приглянувшегося им бачи. Каждый из них желал быть его единственным хуштором …
Бяльцев. Кем?
Звягинцев. Хуштор - поклонник, почитатель
Бяльцев. Елена, Елена, я всегда считал тебя образцом современной женщины, думал, что ты возглавишь женское общество открытых лиц..
Василий. Через какое-то время, поняв, что тянуть больше нечего, чайханщик Тахир предложил хушторам самим выяснить отношения меж собой .
Бяльцев. А он не дурак этот.. Тахир.
Василий. Соперники - один потравил половину скота другого, тот в ответ поджег кладовки врага. В итоге оба наняли убийцу, известного барантача Шохруха. Очевидно, тот поочерёдно задушил обоих своих заказчиков, взяв деньги, как с одного, так и с другого.
Бяльцев. (помолчав) Мудро.
Звягинцев. Шохрух скрылся. Это седьмой случай убийства на почве соперничества из-за бачей за последнй год.
Бяльцев. А где Нежданов? Он, кажется, ещё не получил отставку? Почему не появляется на службе?
Звягинцев. Не могу знать.
Бяльцев. Лена, ты слышала что-нибудь о Нежданове из кружка Малевича?
Елена. О Нежданове?.. – нет, о Малевиче, конечно! Чёрный квадрат не выходит у меня из головы. Многие возмущались, но мы с Ильёй Алексеевичем были в восторге. Притягивает, как омут в сумерки.
Бяльцев. Весёлая история… И конца ей, как видно нет? А мы стыдливо закрываем глаза и закон наш молчит..?
Елена. Даст Бог, Рождество отпразднуем вместе...
Бяльцев. И никаких во время него крылышек Мите.
Звягинцев. Что мы можем сделать? – это сугубо личная история.
Бяльцев. Личная? Что делать? Действовать. Закон применять!.
(Звягинцеву)
Приглашайте - ка сюда этого героя – чайханщика...
12.
По дороге в сад.
Чайханщик. Стой, беленький! Что крадёшься, как вор?
Алишер. Я....нет.
Чайханщик. Не поверю, что ты ещё не нашёл своей выгоды и просто так пропадаешь в саду.
Перепало от бедного Усто? Деньги дали только тебе?
Алишер. Да..да ..да! Он дал их мне.
Чайханщик. (Тахир не сильно ударяет Алишера) Это тебе для румянца.
Что там? (показывает на спрятанный за спиной предмет, Алишер молчит)
Чайханщик. Лучше бы я оставил тебя на базаре жаждущей этого толпе, и ты бы ходил безруким. Вор и есть вор. Что там?
Алишер. (протягивает мастихин). Это..., наверное, лопатка для сахара, такая была в одном русском доме, я помню.
Чайханщик. Ты даже не знаешь точно, что это за вещь, но тащишь?
(бьет повторно по другой щеке) В красоте всё должно быть уравновешано.
Алишер. Хотел продать на серебро!
Чайханщик.. Если обменяешь это «серебро» на дохлого ишака, приди и расскажи.
Алишер. (в ярости). Как?! (Пауза.) А все потому, что ты никогда не подпускаешь нас к деньгам. Мы даже не видим принесённых нам подарков. У меня нет ничего своего.
Алишер уходит.
(окликнул его на фарси)
Эй, беленький!
Вернулся, молча обнял Тахира, как провинившийся сын может обнять отца. Чайханщик медленно провёл рукой по его спине и щеке.
Чайханщик. У тебя есть молодость. У тебя уже во всю растут волосы на лице, я заметил. Кто скоро захочет целовать твои щеки?
Алишер. Женщинам это понравится.
Чайханщик. Они тебе не заплатят. За женщин платить будешь сам.
Чайханщик. (показывает мастихин) Не воруй. У блаженных и богом меченных не воруют. Небо накажет.
Чайханщик. Иди купи лепешек. Это отдам сам. Скажу – подобрал.
Скажи русскому, что меня позвал их главный саркардер. Я знал, что накликает он беду.
13.
Тот же вечер.
Штаб. Допрос чайханщика
Бяльцев. Здравствуйте, уважаемый Тахир. Мы получили жалобу в адрес вашей чайханы.
Нам также известны причины, по которым на днях произошло убийство двух мужчин - сартов - ваших постоянных посетителей.
Часть разговора происходит через перевод Звягинцева.
Чайханщик. (пожимая плечами, говорит на фарси).На всё воля Аллаха. Мы, улькун тюра, не делаем ничего недозволенного. Если бы были нарушения закона, суд казиев давно наложил бы свой ривоят и запретил нам содержать чайхану…
Бяльцев. Мы, как гаранты исполнения закона Российской Империи, находим расхождения в наших взглядах на законы. И не может беспечно наблюдать за некоторыми перехлестами традиций...
Чайханщик. Традиции складывается веками, мой господин. Всё в ведении Аллаха: и скрытые желания людей и мечты, и наша непохожесть друг на друга.
Бяльцев. Но вы не можете позволять своим… ученикам разжигать конфликты...и допускать из-за них кровавые столкновения, ссылаясь на волю Аллаха.
Чайханщик. Всё в его воле. Человек слаб. Он не всегда может побороть себя. Мы не воруем и не убиваем. В нашем искусстве нуждаются люди. А они сотворены Аллахом и в руках Аллаха.
Бяльцев. Ни Аллах, ни закон наш не принимает торговли детьми, или чего-то в этом духе...
Чайханщик. (помолчав.) Законы пишут люди и не многим из них дано выразить смысл закона Божьего. Даже слова, мой господин, что произносят люди, мы тоже по разному понимаем.
Бяльцев. Я боюсь, что вы совсем меня не понимаете. Я ставлю вас в известность: что мы запросили городской Ривоят казиев о запрещении базмов и содержание бачей в чайханах.
В связи с причастностью к жертвам преступления, до окончания следствия мы вынуждены приостановить деятельность вашей чайханы.
Звягинцев замирает и не сразу переводит сказанное.
Чайханщик. Надеюсь, господин даст нам возможность поправить наше положение и не остаться без средств к существованию?
Бяльцев. (делает неопределенный жест). Это будет зависеть от определения тяжести вины каждого в ходе расследования...
Чайханщик. Здесь нет нашей вины....Господин саркард, танец бачи есть часть нашей традиции. Эти танцоры для нас цветы. И то, что мы делаем было до нас и будет всегда....
Бяльцев. Вы правы – будет всегда, если кто-то не положит этому конец.
Чайханщик. Не смею давать вам советов... Вы задеваете нас вашими словами и действиями...и это может вызвать возмущение... против русских.
Люди вас не поймут. Не желая крови, вы пролъёте её сами...
Бяльцев. Вы угрожаете? Но вы не правы – закон один для всех. И будь на вашем месте кто-либо из русских, было бы то же самое. Я докажу вам это при первом удобном случае...
Чайханщик прикладывает руку к груди и молча выходит.
Бяльцев. (Звягинцеву). Что за тип! (Адъютант глядит вопросительно.) Розочка! Ты видел ее?
Звягинцев. Господин полковник, возможно, мои слова не имеют большого значания…
Звягинцев. Искусство, которым занят чайханщик...
Этот танец … нужно отбросить груз… тяжкий груз наших догм, чтобы…
Говоря короче, я прошу вас....
Бяльцев. Я – беспристрастен, г-н Звягинцев. Я совершенно беспристрастен. Я просто не хочу, чтобы мой сын Митя, оказавшись в Ташкенте, наткнулся в школе на любтеля искусства танца бочей.
Звягинцев.. сойду с ума...Я точно сойду с ума.
14
Сад.
Нежданов продолжает радение. Подростки участвуют в его видении. (эпизод Радения с гарнатом: купание в хаузе (в пруду)
Нежданов (стихотворение в прозе).
Утром проснулся, а весь двор погрузился под воду.
Разлилась, должно быть, от дождей местная речка.
Так что я оказался будто на острове и вспомнил зачем-то:
как дикобраз украл ночью мыло. На что оно дикобразу?
Стою на возвышенности у дувала:
как выбраться мне из этого водного плена?
Замечаю в синей воде плывущие веточки, листья
и осенних цветов лепестки с муравьями, коровками божьими
и стрекозами, не успевшими бежать от стихии,
шевелящими лапками и, как я, озирающимися: где же суша?
Вот уже одиночество накатило. Вдруг вижу напротив, как будто своё отражение.
И, секунду спустя, узнаю – нет, не я,
это он, - гранат протянувший. Это он, меня колдовством притянувший.
Он купаться к воде направился.
И, как только взялся снимать рубаху за шиворот...
неожиданно ночь наступила.
Смена суток длилась мгновение, но было достаточно,
чтобы искры заметить меж кожей его и тканью из хлопка.
Я застыл и молчал, утратив дыхание.
Вышел он из воды – и вновь неожиданность:
ночь сменилась рассветом, солнце вспыхнуло жаркое...
и мгновенно двор осушило.
15.
Чайхана на Себзаре.
Паралельно во времени. Чайханщик Тахир один в пустой чайхане.
Чайханщик. (играет с перепелкой. Это, может быть, дуэт с мальчиком, робко прячущим свою птицу в клетке – мотив нескольких работ художника).
(стихотворение в прозе)
Ныне все позабыли, про что наши старые песни пелись.
Образ в них перепёлок и птиц был тайной людских откровений.
Кто сегодня способен зардеться, увидев, как юноша кормит из губ своих птицу,
обнажив робко клетку покрытую тканью цветною.
Ну, а взять её в руки и дать птицы друга коснуться,
подарить чувство близости –не вершина ли это радения?
Все слова погрубели, люди в тяжких трудах язык птичий забыли.
И живут, как получится, проще платить за прихоти...
А стихи промеж ними всё реже заводятся.
Появляются Хушторы, мрачные с тяжёлым взглядом, как музыканты на картине «Бача- дутарист».Только в центре между ними сидит не мальчик, а Тахир.
1й Хуштор. Мир вам, Тахир -джан.
2й Хуштор. И доброго здоровья.
Чайханщик. (не оборачиваясь). Вам также…
1й. Хуштор. Что же вы не обернетесь к нам, Тахир- джан?
Чайханщик. Я пою своего любимого перепела.
2й. Хуштор. Значит у вас есть любимая перепелка?
Чайханщик. Да…
1й Хуштор. А как же ее имя?
Чайханщик. Алишер.
2й Хуштор. Вы назвали ее человеческим именем?
Чайханщик. Да. Я подобрал ее, голодную и отбившуюся от стаи…
1й Хуштор. Вы спасли её, Тахир- джан. Небо зачтёт вам это.
Чайханщик. …Если бы не её красота, то… жизнь обошлась бы с ней дурно, без всякой любви.
2й Хуштор. А где же наши красивые любимцы, Тахир-джан?
Чайханщик. Их увезли в далёкий вилоят на праздники…
1й Хуштор. Ты обманываешь нас...
2й хуштор. Люди видели их с каким-то русским.
Чайханщик.. Мы не договаривались, что вы будете требовать их по первому вашему желанию.
2й Хуштор. (цедя слова). Вы забыли, Тахир-джан, кто помог вам купить чайхану, за чей счет вы её содержите и содержитесь сами…
Чайханщик. Они будут позже.
1й Хуштор.. Позже уже не будет нашего праздника!..
Чайханщик. Ну и черт с ним! С вашим праздником!
(Вздрогнув.) Этих двух я хорошо знаю, а третий почему-то прячет лицо. Его почти не видно. Не могу понять – почему?
Ах! Перепелка скользнула в рукав…
Зачем же ты туда забралась? Там ведь еще меньше воли! Понимаешь? Там её просто нет!
2й Хуштор. Похоже, ты водишь нас за нос.
Чайханщик. Кажется, нашел!.. Нет, это сердце так бьется… сильно что-то…
1й Хуштор. Как знаешь. Ты перестал нам нравиться. Мы найдём другого чайханщика.
В это время выступает тень третьей фигуры доселе скрытой.
Чайханщик. (Оборачивается и видит в его руках мастихин). Барантача Шохрух? Я узнал вас! Что это у вас?!
Верните это на место! Это принадлежит не вам, а…моей перепёлке.
В это время входит Махмуд. Он оказывается свидетелем убийства. Замирает. дожидается пока стихнут шаги убийц. Подходит к чайханщику. Открывает полу его халата из-за которого вылетает перепёлка. Бежит вдоль дувалов. Услышав его крик, за ним бегут мальчишки....Его бьёт дрожь...и он не может начать говорить...
Махмуд. Он убит…..
Нежданов. Ну, что ты...? ну, что с тобой...?
Махмуд. Он убит…..
Карим. Успокойся...
Махмуд. Я раскрыл халат на груди, а оттуда птичка вылетела... он лежит...кровь... и смотрит на меня с открытым глазами...спрашивает... где же вы все?
Алишер. Ты о ком?
Махмуд...Я побежал, оглянулся, а его голова за мной идёт...Большая голова...
Видение: Чайханщик. От него отделяется голова и заполняет всё дверное пространство.
На ней растёт борода,а за ухом вянет роза. Глаза медленно закрываются.
Махмуд. Его больше нет...Его убили. Его убили...Его больше нет.